Глава 2

Был полдень, когда они достигли основания базальтовой горы и просторной пещеры, в которой оставили лошадей. Силк остался сторожить у входа, а Бэйрек осторожно опустил на землю безжизненное тело Белгарата, ворча и смахивая пот со лба.

– Он тяжелее, чем я думал. Пора бы ему очнуться.

– Могут пройти дни, прежде чем он придет в себя, – ответила Полгара. – Накрой-ка его чем-нибудь, и пускай себе спит.

– Как же он поедет?

– Это моя забота.

– Никто никуда не едет, – послышался из глубины голос Силка. – Мерги кружат вокруг, как осы.

– Подождем, пока стемнеет, – решила Полгара. – Все равно надо передохнуть. – Она откинула капюшон плаща и подошла к одному из тюков, сваленных в углу накануне ночью. – Я приготовлю что-нибудь поесть, чтобы всем лучше спалось.

Таиба, женщина-рабыня, завернувшись в плащ Гариона, неотрывно смотрела на Релга. Её большие темно-фиолетовые глаза светились благодарностью, смешанной с недоумением.

– Ты спас мне жизнь, – произнесла она звучным грудным голосом, слегка наклоняясь. Это был непроизвольный жест, отметил про себя Гарион, но тем не менее заметный. – Благодарю тебя, – добавила она, осторожно касаясь руки алгоса.

Релг в испуге шарахнулся в сторону.

– Не прикасайся ко мне! – прошептал он. Она изумленно посмотрела на него, отдергивая руку. – Ты никогда не должна прикасаться ко мне, – пояснил он. – Никогда!

На лице Таибы отразилось полное недоумение. Почти всю жизнь она провела в кромешной темноте и не научилась скрывать свои чувства. Изумление уступило место обиде и затем сменилось угрюмой застывшей маской. Она поспешно отвернулась от мужчины, который только что грубо отверг её. От резкого движения плащ соскользнул с плеча, обнажив лохмотья, едва прикрывавшие тело. Эта женщина с растрепанными волосами и пятнами грязи на руках и ногах манила к себе, как сирена. Релг невольно уставился на неё и снова задрожал, потом отвернулся и отошел подальше, опустился на колени и принялся страстно молиться, припадая головой к каменному полу пещеры.

– С ним все в порядке? – быстро спросила Таиба.

– У него свои проблемы, – ответил Бэйрек. – Ничего, привыкай.

– Таиба, – позвала её Полгара. – Подойди сюда. – Она критически оглядела более чем скромную одежду женщины. – Ты должна переодеться. Снаружи очень холодно. Впрочем, есть и другие соображения.

– Я могу порыться в тюках, – вызвался Дерник. – Не мешает и мальчику что-то подобрать, а то, чего доброго, замерзнет. – Он бросил взгляд на ребенка, который с интересом разглядывал лошадей.

– Обо мне не беспокойтесь, – сказала Таиба. – Мне с вами не по пути. Как только вы уйдете, я снова отправлюсь в Рэк Ктол.

– О чем ты? – резко спросила Полгара.

– Я должна рассчитаться с Ктачиком, – ответила Таиба, проводя пальцем по лезвию ржавого ножа.

Силк, охраняющий вход в пещеру, рассмеялся.

– Мы отомстили за тебя. Рэк Ктол рассыпается на куски, а от Ктачика остались одни воспоминания.

– Он мертв? – задыхаясь, спросила она. – Как он умер?

– Ты не поверишь...

– Он долго мучился? – жадно выдохнула она.

– Так, что ты даже не представляешь, – заверила её Полгара.

Таиба испустила протяжный тяжелый стон и заплакала. Тетя Пол раскрыла свои объятия, обняла рыдающую женщину и принялась успокаивать её, как в свое время успокаивала Гариона, когда он был маленький.

Гарион тяжело опустился на пол, прислонясь спиной к стенке пещеры. Навалилась усталость, и ни о чем не хотелось думать. Опять в голове зазвучала мелодия Ока, такая успокаивающая и красивая. Любопытство камня, по-видимому, было удовлетворено, и эта мелодия предназначалась, скорее всего, для поддержания контакта между ними. Гарион настолько устал, что ему даже не хотелось узнать, почему Око находит такое удовольствие в общении с ним.

Маленький мальчик оторвался от лошадей и подошел к Таибе, на плече которой лежала рука тети Пол. Недоумевая, он протянул руку и коснулся пальцами заплаканного лица.

– Что он хочет? – спросила Таиба.

– Вероятно, он никогда не видел слез, – рассудительно заметила тетя Пол.

Таиба внимательно посмотрела на серьезного ребенка, неожиданно улыбнулась сквозь слезы и обняла мальчика. Тот тоже улыбнулся и, протягивая свой удивительный камень, спросил:

– Миссия?

– Не бери его, Таиба, – строго предупредила Полгара. – Не смей даже прикасаться к этому камню.

Таиба взглянула на улыбающегося мальчика и покачала головой.

Неунывающий ребенок вздохнул, пересек пещеру и сел рядом с Гарионом, положив голову ему на колени.

Бэйрек, ходивший на разведку, вернулся мрачнее тучи.

– Я слышу приближение мергов, – прорычал он. – Из-за этого эха в пещерах трудно установить, далеко они или близко. Похоже, мерги прочесывают пещеры и коридоры.

– Давайте отыщем место, где должно нам держать оборону, милорд, и это послужит для врагов веским основанием искать нас подальше отсюда, – живо предложил Мендореллен.

– Интересная мысль, – усмехнулся Бэйрек, – но боюсь, не очень подходящая. Рано или поздно нас обнаружат.

– Я займусь ими, – раздельно произнес Релг, завершая молитву и вставая на ноги. Ритуальные штампы не помогли, так как по глазам было видно, что демоны страсти продолжают терзать его душу.

– Я могу пойти с тобой, – вызвался Бэйрек.

– Ты будешь только мешать, – сказал Релг, поднимаясь по проходу, ведущему в гору.

– Что нашло на него? – недоумевая, спросил Бэйрек.

– Я думаю, у нашего друга приступ религиозного рвения, – заметил со своего наблюдательного пункта Силк.

– Еще один?

– Он так проводит свободное время, – съязвил Силк.

– Идите есть, – пригласила тетя Пол, нарезая куски хлеба и сыра на одном из тюков, – а потом я осмотрю твою ногу, Мендореллен.

Поев, Полгара перебинтовала Мендореллену колено, одела Таибу в то, что отыскалось в поклаже Дерника, и занялась маленьким мальчиком, который насупившись посмотрел на нее, а потом протянул руку и принялся перебирать пальчиками седой локон на виске. Гарион с завистью вспомнил, как много раз он сам играл этим локоном, и это воспоминание вызвало у него приступ глупой ревности, которую он постарался быстро подавить.

Мальчик неожиданно улыбнулся.

– Миссия, – уверенно сказал он, протягивая Око тетушке Пол.

– Нет, дитя, боюсь, это не для меня, – нежно возразила она, надевая на него костюм, похожий на трико со шнуровкой. Потом села, прислонясь спиной к стене пещеры, и протянула к нему руки. Мальчик послушно вскарабкался на колени, обнял одной рукой за шею и поцеловал. После чего уткнулся в её щеку, вздохнул и тут же заснул. Старая Полгара взглянула на него со странным выражением на лице, и Гарион, заметив на нем необычную нежность и удивление, почувствовал, как на него снова накатила волна ревности.

Внезапно сверху послышался шум.

– Что это? – вздрогнул Дерник, опасливо косясь по сторонам.

– Релг, я думаю, – сказал Силк. – Кажется, он пытается образумить мергов.

– Надеюсь, хладнокровие его не оставит, – нервно заметил Дерник, глядя на потолок.

– Как долго добираться до Долины? – спросил Бэйрек.

– Недели две, – ответил Силк. – Многое зависит от местности и того, как быстро гролимы бросятся в погоню за нами. Если мы сможем оторваться и направить их по ложному следу, то они примутся искать нас на западе у толнедрийской границы, а мы тем временем, не прячась, успеем добраться до Долины. – Коротышка ухмыльнулся. – Идея оставить мергов с носом мне очень нравится, – прибавил он.

– Размечтался. В Долине нас поджидают Хеттар с королем Чо-Хэгом и полудюжиной кланов Олгарии. Они будут страшно разочарованы, если мы не приведем за собой хотя бы нескольких мергов.

– Жизнь полна разочарований, – сардонически проговорил Силк. – Если мне не изменяет память, восточный край Долины очень крутой и опасный. Требуется не меньше двух дней, чтобы спуститься по нему, и я не думаю, что мы осилим его, если мерги будут наступать нам на пятки.

Ближе к вечеру вернулся Релг. Проделанная работа, по-видимому, немного успокоила его мятежный ум, но глаза продолжали гореть, и он старательно отводил их в сторону, когда встречался взглядом с Таибой.

– Я обрушил потолки всех галерей, ведущих в нашу пещеру, – коротко сообщил он. – Теперь мы в безопасности.

Дремавшая Полгара открыла глаза и сказала ему:

– Отдохни немного.

Релг кивнул и немедленно закутался в одеяло. Оставшуюся часть дня они спали, по очереди дежуря у узкого входа в пещеру. За валунами, скатившимися с горы, простирался черный песок и остатки выветрившейся горной породы. Эта пустыня кишела всадниками-мергами, носившимися как безумные взад и вперед в поисках беглецов.

– По-видимому, они не знают, что предпринять, – заметил Гарион, когда они с Силком несли вахту. Солнце садилось за тучи, окрашивая небо в пронзительно красные тона, и резкие порывы холодного ветра бросали им в лицо клубы пыли.

– Да. В Рэк Ктоле сейчас неразбериха, – согласился Силк. – Правителя нет, и это сбивает их с толку. Они начинают суетиться и паниковать, когда видят, что некому отдавать приказания.

– Но нам то от этого не легче? – спросил Гарион. – Я хочу сказать, что мерги никуда не уходят и постоянно кружат на одном месте. Как выскользнуть отсюда?

– Опустим капюшоны и присоединимся к ним, – ответил Силк, запахиваясь в мергский плащ под пронизывающим ветром. – Солнце заходит.

– Подождем пока совсем стемнеет, – сказала Полгара, укутывая мальчика в старую тунику Гариона.

– Как только отъедем подальше, я начну выбрасывать ненужные вещи, – продолжал Силк. – Мерги не отличаются сообразительностью, но они не должны потерять наш след. – Он взглянул на садящееся за горизонт солнце и, ни к кому не обращаясь, произнес: – Ночь обещает быть холодной.

– Гарион, – сказала тетя Пол, поднимаясь на ноги, – вы с Дерником держитесь поближе к Таибе. Прежде она никогда не ездила верхом, так что на первых порах присматривайте за ней.

– А как быть с мальчиком? – спросил Дерник.

– Он поедет со мной.

– А с Белгаратом? – осведомился Мендореллен, глядя через плечо на продолжавшего спать старого чародея.

– Когда придет время, посадим на лошадь, – ответила Полгара. – Я смогу удержать его в седле, если не будем шарахаться из стороны в сторону. Ну как, стемнело?

– Лучше повременить, – отозвался Силк. – Совсем светло.

Пришлось ждать пока не опустятся сумерки. Но вот вскоре небо стало багровым, и в далекой вышине засветились первые звезды. Появились разъезды мергов с факелами в руках.

– Ну что, идем? – спросил Силк, вставая с пола.

Они осторожно вывели коней из пещеры на песчаную равнину. За большим валуном пришлось переждать несколько минут, пока отряд мергов не промчится мимо.

– Держаться всем вместе, – приказал Силк, когда садились на лошадей.

– Далеко до края равнины? – спросил Бэйрек у невысокого Силка, садясь на коня.

– При быстрой езде – два дня. Вернее, две ночи. С восходом солнца придется искать укрытие. Мы совсем не похожи на мергов.

– Поехали, – скомандовала Полгара.

Сначала они ехали медленным шагом, пока не убедились, что Таиба немного освоилась, а Белгарат более или менее уверенно держится в седле, правда, против обыкновения, молча. Потом пришпорили лошадей и перешли на легкий галоп, который позволял преодолевать большие расстояния, не выматывая животных.

Преодолевая первую невысокую гряду, они наткнулись на большой отряд мергов, каждый из которых держал в руке факел.

– Кто такие? – отрывисто спросил Силк, придавая своему голосу характерный акцент мергов. – Назовите себя.

– Мы из Рэк Ктола, – почтительно отозвался всадник.

– Догадываюсь, болван! – заорал на него Силк. – Тебе сказали назвать себя.

– Третья фаланга, – уверенно ответил мерг.

– Так-то лучше. Погасить огни! Разве не ясно, что они слепят глаза и в десяти шагах ничего не видать!

Факелы были немедленно погашены.

– Перенести поиски на север, – скомандовал Силк. – Этот сектор прочесывает девятая фаланга.

– Но...

– Вы собираетесь со мной спорить?

– Нет, но...

– Выполняйте задание! Быстро!

Мерги повернули коней и ускакали в ночную тьму.

– Умно! – восхитился Бэйрек. Силк пожал плечами и отвечал:

– Элементарно. Люди благодарны за совет, когда не знают, что делать. Итак, едем дальше.

Их ждали и другие встречи с врагами в эту долгую холодную и безлунную ночь. От разъездов мергов невозможно было скрыться, но всякий раз Силк находил выход, и ночь прошла относительно спокойно.

К утру он принялся ронять на песок различные предметы.

– Пожалуй, переусердствовал, – сказал он, критически глядя на старый башмак, оставленный в разрыхленном копытами лошадей песке.

– Что ты там бормочешь? – спросил Бэйрек.

– Наш след, – ответил Силк. – Не забывай, они должны следовать за нами и знать, что мы направляемся в сторону Толнедры.

– Ну и что?

– Я просто хотел сказать, что топорно сработал.

– Не забивай голову ерундой.

– Все дело в стиле, мой дорогой Бэйрек, – важно заметил Силк. – Неряшливость иногда входит в привычку.

Едва забрезжил рассвет, они укрылись среди скопления крупных камней, разбросанных по равнине. Дерник, Бэйрек и Мендореллен натянули тент над узким оврагом на западной стороне, присыпав его для маскировки песком.

– Огонь, пожалуй, не стоит разводить, – сказал Полгаре Дерник, когда они заводили в укрытие лошадей, – а то нас выдаст дым.

Она кивнула головой и с сожалением добавила:

– Хочется чего-нибудь горячего, но ничего не поделаешь, придется подождать.

После завтрака, состоявшего из хлеба с сыром, они принялись укладываться, надеясь за день отоспаться, чтобы ночью снова отправиться в путь.

– Ванна определенно не помешала бы, – недовольно заметил Силк, вытряхивая из волос песок.

Маленький мальчик взглянул на него, слегка нахмурившись. Затем подошел и привычно спросил:

– Миссия?

Силк убрал руки за спину и покачал головой.

– Ему что, известно только одно слово? – обратился он к Полгаре.

– Похоже.

– Я не совсем улавливаю, что он хочет, – откровенно признался Силк. – Чего добивается?

– Вероятно, ему вдолбили в голову, что его Миссия – взять Око, – предположила она. – Зидар, должно быть, изо дня в день твердил это слово, когда он был еще малышом, вот оно и врезалось ему в память

– Порой это меня раздражает, – сказал Силк, продолжая держать руки за спиной. – Иногда это совсем некстати.

– Очевидно, он мыслит не так, как мы. Перед ним была поставлена одна-единственная цель – передать камень. Все равно кому. – Она нахмурилась, что-то обдумывая. – Дерник, почему бы тебе не сделать чехол, в котором он носил бы Око. Этот мешочек можно повесить ему на пояс. И тогда, не держа камень все время в руке, он меньше будет о нем думать

– Хорошо, госпожа Пол, – согласился Дерник. – Мне самому следовало бы догадаться. – Он направился к груде тюков, вытащил из одного старый, прожженный в нескольких местах кожаный фартук и принялся за работу. Смастерив мешочек из большого куска, он позвал мальчика. – Иди-ка сюда.

Маленький мальчик так увлекся изучением чахлого кустика, росшего на краю оврага, что не слышал кузнеца.

– Эй, Миссия! – громко окрикнул его Дерник. Мальчик обернулся и, радостно улыбнувшись, побежал к Дернику.

– Почему ты назвал его так? – полюбопытствовал Силк.

– Кажется, это слою ему нравится, и он откликается на него. Можно его так звать, пока не подберем что-нибудь более подходящее.

– Миссия? – привычно предложил ребенок, протягивая камень Дернику.

Кузнец широко улыбнулся, наклонился и раскрыл мешочек.

– Положи туда, Миссия, – ласково сказал он. – Мы завяжем его крепко-крепко, чтобы он больше не развязывался.

Мальчик охотно сунул камень в кожаный мешочек.

– Миссия, – с серьезным видом заявил он.

– Я тоже так думаю, – не стал возражать ему Дерник. Он затянул завязки и привязал мешочек к куску веревки, которой был подпоясан мальчик. – Ну вот, порядок, Миссия. Теперь не выпадет.

Миссия внимательно осмотрел мешочек, потянул узел два-три раза, как бы пробуя его на прочность, а затем счастливо засмеялся, обнял Дерника за шею и поцеловал в щеку.

– Он хороший, – засмущался кузнец.

– У него совершенно чистая душа, – прибавила тетя Пол, склоняясь над спящим Белгаратом. – Он не различает добро и зло, поэтому все в мире для него хорошие.

– Интересно смотреть на мир такими вот глазами, – задумчиво произнесла Таиба, гладя улыбающегося ребенка. – Ни огорчения, ни страха, ни боли – одна лишь любовь ко всему, что видишь, так как веришь, что все кругом хорошо.

Релг, услыхав это, сердито взглянул на них. Беспокойное выражение, которое блуждало на его лице с момента освобождения рабыни, уступило место новому – исступлению, которое и прежде его не оставляло.

– Чудовищно! – задыхаясь, произнес он. Таиба резко обернулась, пылая негодованием.

– Что может быть чудовищного в счастье? – почти закричала она, обнимая мальчика одной рукой.

– Мы здесь не для того, чтобы быть счастливыми, – ответил фанатик, избегая смотреть ей прямо в глаза.

– А для чего?

– Служить нашему богу и избегать греха. – Он продолжал смотреть в сторону, но голос уже звучал не так уверенно.

– Ну и что? У меня нет никакого бога! – взорвалась Таиба. – Да и у этого ребенка, наверное, тоже. Стало быть, если тебе все равно, то мы постараемся быть счастливыми... Ну а если при этом немного согрешим, что из того?

– У тебя нет стыда! – выдохнул он.

– Я такая, какая есть! И не собираюсь извиняться. Больше мне нечего сказать.

– Мальчик, – набросился Релг на ребенка, – немедленно отойди от нее.

Таиба с перекошенным лицом выпрямилась и вызывающе спросила:

– Что это ты задумал?

– Я борюсь с грехом везде, где его зрю!

– Грех, грех, грех! Это все, о чем ты думаешь?

– Он – моя постоянная забота. Я восстаю против него повсюду.

Она рассмеялась.

– Как скучно. Неужели ты не можешь придумать для себя занятие поинтереснее? О, я забыла... Ты еще молишься, не правда ли? Все эти вопли и завывания к богу о том, насколько ты порочен. Мне кажется, что твой Ал ужасно от тебя устал. Ты так не думаешь?

Охваченный яростью, Релг погрозил кулаком.

– Никогда не смей упоминать имя Ала!

– Ты ударишь меня, если я это сделаю? Меня били всю жизнь. Давай, Релг. Почему бы тебе не ударить меня? – Она подставила свое грязное лицо.

Рука Релга беспомощно опустилась вниз.

Почувствовав свое превосходство, Таиба поднесла руки к вырезу серого грубого платья, которое дала ей Полгара.

– Я могу помешать тебе, Релг, – угрожающим тоном произнесла она, принимаясь расстегивать платье. – Следи за мной. Впрочем, ты и так не спускаешь с меня глаз... я заметила, как жадно ты на меня смотришь. Ты вправе называть меня разными нехорошими словами и говорить, что я порочна, но следи за мной. Смотри лучше и не пытайся опустить свои глаза. – Она расстегнула почти все пуговицы. – Если ты без греха, мое тело не должно тебя волновать.

Глаза Релга полезли на лоб.

– Мое тело не волнует меня, – продолжала Таиба, – но оно не дает покоя тебе. Признайся, что это так. Кто же из нас двоих порочен? Ты или я? Я могу утопить тебя в грехе в любое время, если захочу. Для этого мне требуется только вот что. – И с этими словами она распахнула платье.

Релг быстро отвернулся, хватая ртом воздух.

– Тебе не хочется взглянуть, Релг? – с насмешкой бросила она фанатику.

– У тебя имеется грозное оружие, Таиба, – поздравил её Силк.

– Это единственное, что у меня было в клетках рабов, и я научилась им пользоваться при случае. – Она тщательно застегнула платье на пуговицы и снова как ни в чем не бывало повернулась к Миссии.

– Что за шум? – послышался слабый голос Белгарата, приподнявшего голову на своем ложе, и все повернулись в его сторону.

– У Релга с Таибой состоялась небольшая теологическая дискуссия, – усмехнулся Силк. – Аргументы, надо признаться, использовались очень интересные. Как ты?

Но старый человек опять впал в забытье.

– Уже хорошо, что он очнулся, – заметил Дерник.

– Пройдет несколько дней, пока он встанет на ноги, – сказала Полгара, прикладывая ладонь ко лбу Белгарата. – Он еще очень слаб.

Гарион проспал почти весь день на каменистом полу, прикрывшись одеялами. Когда холод и острые камни, упиравшиеся в ребра, заставили его проснуться, было довольно поздно. Силк, оберегая покой остальных, сидел у края оврага, уставившись на черный песок и сероватые солончаки. Осторожно пробираясь к выходу, Гарион заметил, что Миссия спит на руках у тети Пол, и ревность опять кольнула его в сердце. Проходя мимо Таибы, он услышал, как она что-то бормочет, но, бросив на неё взгляд, Гарион понял, что она разговаривает во сне. Бывшая рабыня лежала недалеко от Релга, и во сне её рука непроизвольно тянулась к спящему алгосу.

На узком лице Силка не было заметно признаков усталости.

– Доброе утро, – тихо проговорил он, – или добрый вечер.

– Ты когда-нибудь устаешь? – вполголоса спросил Гарион, чтобы не разбудить спящих.

– Я поспал немного.

Вскоре к ним присоединился Дерник, позевывая и протирая глаза.

– Я сменю тебя, – сказал он Силку. – Ничего не заметил? – Он прищурился, глядя на садившееся солнце.

– Наведывались мерги, – ответил Силк. – Милях в двух южнее. Я думаю, они напали на наш след.

Гарион почувствовал странную тяжесть в затылке и быстро обернулся. В следующую секунду сильнейшая боль пронзила его голову. Он шумно вздохнул и напряг всю свою волю, отбивая атаку невидимого врага.

– Что с тобой? – забеспокоился Силк.

– Гролим, – стиснув зубы, ответил Гарион, приготовившись к схватке.

– Гарион! – раздался требовательный голос тети Пол. Не раздумывая, все трое бросились под навес. Полгара стояла, закрыв руками Миссию.

– Это был гролим, да? – срываясь на крик, спросил Гарион.

– И не один, – взволнованно сказала она. – Иерархи обрели власть над гролимами после смерти Ктачика. Они объединились, чтобы убить Миссию.

Разбуженные её резким криком, все вскочили на ноги, держа оружие наготове.

– Но почему они охотятся за малышом? – спросил Силк.

– Они проведали, что только он один может прикоснуться к Оку Олдура, и считают, что с его смертью нам не уйти от мергов Рэк Ктола.

– Что же делать? – спросил её Гарион, беспомощно глядя вокруг.

– Я должна собрать силы для того, чтобы защитить ребенка, – объяснила Полгара. – Отойди, Гарион.

– Что?!

– Отойди от меня. – Она наклонилась и очертила на песке вокруг себя и мальчика круг. – Слушайте меня все, – объявила чародейка, – пока я не закончу, никто не смеет входить в этот круг. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. – Она выпрямилась. Гариону почудилось, что белый локон на её голове светится.

– Постой! – вскрикнул он.

– Больше ждать нельзя. В любую минуту атака может повториться. Тебе передаю бразды правления. Смотри за дедушкой и остальными.

– Мне?

– Только ты способен помочь. Ты обладаешь нужной силой. Распорядись ею мудро. – Она подняла руку вверх

– Сколько их, гролимов, с которыми мне предстоит сразиться? – спросил Гарион, чувствуя внезапный и резкий прилив энергии, сопровождающийся знакомым ревом в голове, означавшим, что тетя Пол направила куда-то свою волю. Гарион физически почувствовал, как невидимый барьер окружил её. Тогда он сказал: