- Тут очень многое зависит от Закета. Эрионд теперь - бог Ангарака, а Закет, невзирая на то, что существуют Ургит, Дроста и Натель, король Ангарака. А это ответственность немалая, и ему придется порядком попотеть, истребляя самых фанатичных гролимов, ведь ему предстоит обратить всех ангараканцев в новую веру - все они должны восславить Эрионда.
      - Он справится, - уверенно ответил Гарион. - Закет весьма искусен по части убеждения...
      - Полагаю, Цирадис сгладит некоторые неизбежные шероховатости.
      - Ну ладно. А что потом? Что будет после того, как последний ангараканец уверует в Эрионда?
      - Вера эта распространится по свету дальше. Возможно, ты и доживешь до того дня, когда Эрионд станет единственным в мире богом, ибо это предначертано с самого начала.
      - И он обретет Власть и Силу? Гарион невольно поежился, вспомнив темные пророчества гролимов.
      - Ты хорошо знаешь Эрионда. Разве можешь ты представить его восседающим на троне и хладнокровно взирающим на приносимые ему кровавые жертвы?
      - Никоим образом! А что станется с остальными богами? С Алдуром, с другими?
      - У них много дел. Они совершили в этом мире то, что им надлежало совершить, а во вселенной великое множество миров.
      - А как же Ул? Он тоже покинет нас?
      - Ул никогда и никого не покидает, Гарион. Он вездесущ. Разве это не ответ на все твои вопросы? Мне еще много предстоит уладить. Есть еще люди, судьбы которых я должен устроить. Кстати прими поздравления с рождением дочек.
      - Дочек?!
      - Это такие маленькие детки женского пола. Очень хитрые, но они много смазливее сыновей, да и пахнут куда приятнее.
      - А... сколько же их будет? - беззвучно выдохнул Гарион.
      - Не так уж мало. Позволь воздержаться от прямого ответа. Не хочу лишать тебя сюрприза. Скажу лишь одно: по возвращении в Риву тебе следует сразу начать обустраивать просторную детскую в твоем дворце. - Голос помолчал, а потом сказал: - Прощай, Гарион. Будь счастлив.
      Эти последние свои слова голос произнес уже не так сухо, как прежде.
      Солнце уже садилось, когда Гарион, Сенедра и Гэран присоединились к друзьям, растерянно бродившим вокруг туши убитого дракона.
      - Надо что-то придумать, - бормотал Бельгарат. - Этот зверь, в сущности, не так уж и отвратен. Он был просто туп, а это не такое уж страшное преступление. Я даже жалел его и теперь не хочу бросать его тело вот так, на растерзание жадным чайкам.
      - Ты становишься сентиментальным, Бельгарат, - отметил въедливый Бельдин. - Как это досадно!
      - С возрастом все мы становимся немного сентиментальными, - пожал плечами Бельгарат.
      - Моя подружка в порядке? - спросила Бархотка у Сади, возвратившегося откуда-то с глиняным кувшинчиком в руках. - Тебя долго не было.
      - Зит прекрасно себя чувствует, - ответил Сади. - Просто один из малышей решил поиграть со мною в прятки. Он очень хорошо спрятался - я не скоро его отыскал.
      - Какой смысл нам тут засиживаться? - подал голос Шелк. - Не лучше ли зажечь сигнальный огонь - может быть, Креска успеет подобрать нас до темноты?
      - Мы ждем гостей, Хелдар, - сказал Эрионд.
      - Ждем гостей? И кто же это к нам припожалует?
      - Кое-кто из друзей намеревается нас навестить.
      - Это твои друзья или наши?
      - Всего понемножку. Вон кое-кто уже показался. - И Эрионд указал на море.
      Все дружно повернулись туда, куда он указывал. Шелк вдруг расхохотался.
      - Следовало бы это предвидеть, - сказал он. - Вот и полагайся после этого на Бэрака!
      "Морская птица" величественно покачивалась на волнах, плавно огибая рифы.
      - Давай-ка, Бельдин, сходим на берег и зажжем сигнальный огонь, предложил Шелк.
      - Ты что, сам не справишься?
      - С превеликим удовольствием - как. только ты научишь меня поджигать камни.
      - Ох, об этом я как-то не подумал...
      - Ты твердо уверен, что Бельгарат моложе тебя? У тебя явный склероз, старичок.
      - Не зарывайся, Шелк! Ладно, пошли. Так уж и быть, просигналим этой лодке-переростку...
      И они вдвоем направились вниз, к берегу моря.
      - И это предначертано? - спросил Гарион у Эрионда. - Бэрак должен был появиться?
      - Тут не обошлось без нашего участия, - признался Эрионд. - Ведь надо же тебе как-то добраться до Ривы. К тому же Бэрак и его спутники - именно те, кому надлежит первыми узнать о случившемся.
      - Спутники? Но правильно ли это? Ведь в Реоне Цирадис сказала...
      - Теперь этой проблемы больше не существует, - улыбнулся Эрионд. - Выбор сделан. К нам навстречу уже спешат многие. Очень многие. Наш общий друг имеет обыкновение соединять судьбы.
      С правого борта "Морской птицы" уже спустили шлюпку, и она скользила по воде, в лучах закатного солнца напоминающей расплавленное золото. Все стали спускаться на берег - туда, где уже стояли Шелк и Бельдин, и куда плыла шлюпка.
      - Что тебя так задержало? - крикнул Шелк Бэраку, стоящему на носу шлюпки.
      Сейчас рыжая борода великана казалась огненной. Бэрак широко улыбался.
      - Как тут у вас дела? - прокричал он.
      - Весьма недурственно, - крикнул Шелк в ответ, но тотчас же осекся. Прости, Цирадис, наверное, я дал маху...
      - Успокойся, принц Хелдар. Мой дорогой друг сознательно пожертвовал собой, и я уверена, что душа его сейчас радуется вместе со всеми нами.
      Теперь Гарион видел, что в шлюпке собрались все: за спиной огромного черекца посверкивали доспехи Мандореллена, был тут и Хеттар, гибкий, словно хлыст, и Лелдорин, и даже Релг. Заметно подросший сын Бэрака Унрак был прикован к корме - такая строгость по отношению к юноше несколько удивляла.
      Бэрак поставил огромную ногу на борт, готовясь выпрыгнуть из шлюпки.
      - Осторожнее, - предупредил Шелк. - Тут довольно глубоко. Немало гролимов испытало это на собственной шкуре.
      - Вы побросали их в море? - спросил Бэрак.
      - Нет. Они сигали туда по собственной доброй воле.
      Киль шлюпки прошелестел по гальке, и вскоре Бэрак и остальные были уже на берегу.
      - Мы проворонили много интересного? - спросил верзила.
      - Да не то чтобы, - пожал плечами Шелк. - Ничего такого - просто мы в очередной раз спасли вселенную. Ну, ты знаешь, как это делается. А у твоего сына какие-то неприятности?
      Шелк поглядел на Унрака, закованного в цепи. Вид у юноши был унылый.
      - Да сущая мелочь, - ответил Бэрак. - Около полудня он вдруг обернулся медведем, вот и все. Мы решили, что это неспроста.
      - Это у вас фамильное. Но сейчас-то к чему цепи?
      - Иначе матросы наотрез отказывались садиться с ним в шлюпку.
      - Что-то я ничего не понимаю, - шепнул Закет на ухо Гариону.
      - А это у них наследственное, - объяснил Гарион. - Члены семьи Бэрака защитники короля Ривы. Когда того требуют обстоятельства, они превращаются в медведей. Бэрак делал это не раз, когда я был в опасности. И вот, похоже, передал это умение по наследству своему сыну Унраку.
      - Так теперь твой защитник Унрак? Но для этого, сдается мне, он слишком зелен - да тебе к тому же защитник не так уж необходим.
      - Вероятнее всего, Унрак - защитник Гэрана, а там, в гроте, Гэран подвергался серьезной опасности.
      - Господа, - торжественно произнесла Сенедра, - позвольте представить вам кронпринца Ривы Гэрана! - И она высоко подняла мальчика, чтобы все его увидели.
      - Если она в ближайшее же время не опустит его на землю, малец разучится ходить, - пробормотал Бельдин на ухо Бельгарату.
      - Ее хилые ручонки устанут гораздо раньше, - успокоил брата Бельгарат.
      Бэрак и остальные окружили маленькую королеву, а матросы тем временем с великой неохотой освобождали Унрака от оков.
      - Унрак! - взревел Бэрак. - Поди-ка сюда!
      - Иду, отец.
      Юноша вышел из лодки и приблизился.
      - За этого молодого человека ты отвечаешь головой! - объявил Бэрак, указывая на Гэрана. - Если с ним что-нибудь случится, то не знаю, что я с тобой сделаю!
      Унрак поклонился Сенедре.
      - Ваше величество, - поприветствовал он королеву, - вы прекрасно выглядите.
      - Благодарю, Унрак, - улыбнулась она в ответ.
      - Вы позволите? - Унрак протянул руки к малышу. - Нам с его высочеством следует поближе познакомиться.
      - Разумеется, - ответила Сенедра, вручая сына юному черекцу.
      - Нам не хватало вас, ваше высочество, - широко улыбнулся Унрак мальчику, которого держал на руках. - В следующий раз, когда решите отправиться в столь дальнее путешествие, дайте нам знать, прошу вас. А то все мы немного беспокоились.
      Гэран радостно захихикал и тотчас же принялся дергать Унрака за шелковистую рыжую бородку. Юноша морщился, но стоически терпел.
      А Сенедра по очереди обнимала своих старых друзей, раздавая поцелуи налево и направо. Мандореллен конечно же плакал не таясь - он расчувствовался настолько, что не мог даже по своему обыкновению произнести возвышенные слова приветствия. Лелдорин был примерно в таком же состоянии. Релг - вот диво! даже не отшатнулся от королевы, когда та кинулась ему на шею. Похоже было, что его жизненная философия за годы супружества претерпела существенные изменения.
      - Я вижу здесь незнакомцев, - тихо сказал Хеттар.
      Шелк с размаху хлопнул себя по лбу.
      - Ах, как же это я так оплошал! Вот это госпожа Поледра, супруга Бельгарата и матушка Польгары. Слухи о ее безвременной кончине, как оказалось, были сильно преувеличены.
      - Ты можешь хоть раз в жизни быть серьезным? - шипел Бельгарат, покуда новоприбывшие почтительно приветствовали золотоволосую женщину.
      - Ни за что на свете! - плутовски ухмылялся Шелк. - Слишком уж меня это забавляет, к тому же я только начал. Господа, позвольте мне продолжить церемонию. Иначе вы будете знакомиться до поздней ночи. Вот это Сади. Вы его, должно быть, помните - это старший евнух из дворца королевы Салмиссры.
      - Бывший старший евнух, Хелдар, - поправил его Сади. - Приветствую вас, господа. - И он склонился в поклоне.
      - Ваше превосходительство, - ответствовал Хеттар, - уверен, мы сможем объясниться позднее.
      - Цирадис вы все наверняка помните, - продолжал Шелк. - Это великая прорицательница из Келля. Правда, сейчас она выглядит немного усталой - нынче около полудня ей пришлось принять одно немаловажное решение.
      - А где тот верзила, который был с тобой в Реоне, Цирадис? - спросил Бэрак.
      - Увы, господин Трелхейм, - грустно ответила она, - мой проводник и защитник пожертвовал жизнью ради нашего общего дела.
      - Я глубоко сожалею, - просто произнес Бэрак.
      - Нельзя обойти вниманием и его императорское величество Каль Закета Маллорейского, - как ни в чем не бывало продолжал Шелк. - Время от времени он был нам весьма полезен.
      Друзья Гариона во все глаза глядели на Закета, и лица их постепенно вытягивались.
      - Полагаю, мы смело можем оставить в прошлом наши распри, - дружелюбно сказал Закет. - Мы с Гарионом уже все уладили.
      - Я счастлив, ваше величество, - церемонно поклонился Мандореллен, - что довелось мне дожить до того дня, когда на земле воцарился наконец благословенный мир.
      - Слава о ваших подвигах, доблестный воитель из Мандора, летит впереди вас, - ответил Закет на почти безукоризненном мимбрийском диалекте, - однако лишь сейчас я понял, что любые славословия бледнеют рядом с самим великим героем.
      Мандореллен просиял.
      - Здорово это у вас выходит! - пробормотал Хеттар.
      Закет ухмыльнулся и поглядел на Бэрака.
      - Когда свидитесь с Анхегом, господин Трелхейм, передайте, что я не оставил намерения выслать ему счет за все те корабли, что он потопил в Западном море после Тул-Марду. Полагаю, мои притязания вполне законны.
      - Я от всей души желаю вам удачи, ваше величество, - хмыкнул Бэрак, - но, полагаю, вы удивитесь, увидев, сколь неохотно отпирает Анхег двери своей сокровищницы...
      - Ничего-ничего, успокойся, - тихо сказал Гарион Лелдорину, который напрягся и побледнел от ярости при одном упоминании имени Закета.
      - Но...
      - Он в этом не был виноват, - продолжал Гарион. - Твой родственник погиб в битве. Такое частенько случается, и нет решительно никаких причин держать камень за пазухой. Ведь именно тайные обиды становились причиной прискорбных беспорядков в Арендии на протяжении долгих столетий.
      - Уверен, что все вы узнаете Эрионда, в прошлом Эрранда, - с наигранной небрежностью произнес Шелк. - Перед вами - новый бог Ангарака.
      - Новый кто-о-о?! - ахнул Бэрак.
      - Но ведь должен же ты быть в курсе последних событий, дражайший мой Бэрак, - потупился Шелк, полируя ногти о ткань туники.
      - Шелк! - укоризненно воскликнул Эрионд.
      - Каюсь, - ухмыльнулся Шелк. - Не смог устоять. Достанет ли у тебя милосердия простить ничтожного грешника, о великий боже? - Он нахмурился. Нескладно как-то выходит... Слушай, как теперь к тебе обращаться?
      - Чем тебе не нравится имя Эрионд?
      Релг смертельно побледнел и рухнул на колени как подкошенный.
      - Прошу тебя, не надо, Релг. - Эрионд поспешно помог улгу подняться. Кстати, мой отец передает тебе сердечный привет.
      Релг затрепетал.
      - Ну, а теперь, полагаю, настало время раскрыть один малюсенький секретик, господа, - хитренько прищурился Шелк. - Уверен, вы не забыли графиню Лизелль, мою дорогую невесту.
      - Твою невесту? - воскликнул пораженный Бэрак.
      - Надо же когда-то и мне остепениться, - пожал плечами Шелк.
      Все сгрудились вокруг него, наперебой поздравляя. Бархотка, однако, отнюдь не выглядела довольной и счастливой.
      - Что-то не так, дорогая? - с невинным видом спросил у нее Шелк.
      - Не кажется ли тебе, что ты кое-что упустил из виду, Хелдар?
      Тон Бархотки не сулил ровным счетом ничего хорошего.
      - Что-то не припоминаю...
      - Ты позабыл спросить моего согласия.
      - Да неужели? Разве я об этом забыл? Но ведь не собиралась же ты отказывать мне?
      - Разумеется, нет!
      - Ну, тогда...
      - Мне еще очень многое предстоит тебе сказать, Хелдар, - угрожающе произнесла Бархотка.
      - Похоже, я начинаю из рук вон плохо...
      - Хуже некуда, - согласилась она.
      Они развели большой сигнальный костер прямо в амфитеатре, рядом с огромной драконьей тушей. Дарник смущенно перенес сюда при помощи волшебства огромную груду мокрых бревен, прибитых морем к побережью рифа. Гарион критическим взором окинул никуда не годное топливо.
      - Припоминаю, как дождливыми вечерами мы с Эриондом из сил выбивались, разыскивая сушняк для костра...
      - Но сейчас особый случай, Гарион, - извиняющимся тоном ответил Дарник. Впрочем, если ты предпочитаешь иной способ развести огонь, то почему бы тебе не заняться этим самому?
      Гарион ошеломленно уставился на кузнеца и вдруг расхохотался.
      - Ты прав, Дарник, а я осел. Но, наверное, лучше не рассказывать об этом Эрионду.
      - Ты полагаешь, он об этом не знает?
      Друзья проговорили до поздней ночи. Столько всего произошло за то время, что они не виделись, - многое надо было обсудить, осмыслить. Но вот один за другим усталые путники начали засыпать.
      До рассвета оставалось еще часа два, когда Гарион внезапно пробудился.
      Его разбудил даже не звук, а свет. Вначале амфитеатр осветил ударивший с неба голубой луч, затем к нему присоединились другие лучи - они струились с ночного неба, напоминая стройные сияющие колонны - красные, желтые, зеленые... Были тут и такие дивные оттенки, которым даже названия нельзя было подобрать. Колонны расположились полукругом недалеко от воды, а в небе над ними, озаренный радужным сиянием, на огромных крыльях парил величественный белый альбатрос. Но вот внутри светящихся колонн постепенно стали вырисовываться сверкающие фигуры - Гарион уже видел такое в Хтол-Мишраке. Алдур и Мара, Исса и Недра, Чолдан и Белар - все боги были здесь, и лица их сияли радостью.
      - Пора, - вздохнула Поледра, сидящая в объятиях Бельгарата. Она решительно высвободилась и встала.
      - Нет! - страдальчески воскликнул Бельгарат. Глаза его наполнились слезами. - У нас есть еще время...
      - Ты знал, что так случится, Старый Волк, - нежно сказала она. - Так должно было случиться.
      - Я не могу еще раз потерять тебя! - объявил он и тоже поднялся. - Это лишено всякого смысла... Он взглянул на дочь.
      - Пол...
      - Да, отец, - отозвалась она, поднимаясь на ноги. Дарник тотчас же встал рядом с нею.
      - Теперь тебе придется управляться со всем самой. Бельдин, Дарник и близнецы тебе помогут.
      - Неужели ты в одночасье оставишь меня круглой сиротой?
      В голосе ее зазвенели слезы.
      - Ты очень сильная, Пол. Мы с матерью гордимся тобой. Будь счастлива.
      - Не делай глупостей, Бельгарат, - твердо сказала Поледра.
      - Это не глупость! Я не смогу снова жить без тебя!
      - Это запрещено.
      - Никто не может этого мне запретить - даже наш Великий Учитель! Ты не уйдешь одна, Поледра. Я иду с тобой. - Он крепко обнял жену за плечи и взглянул в самую глубину ее янтарных глаз. - Так будет лучше...
      - Тебе решать, супруг мой, - сказала она чуть погодя. - Но надо действовать быстро, пока не явился сам Ул. Ведь в его власти это нам запретить, как бы ни сильно было твое желание следовать за мною.
      Тут подошел Эрионд.
      - Ты твердо решил, Бельгарат?
      - У меня хватило времени подумать - целых три тысячелетия. Мне только надо было дождаться Гариона. Теперь он здесь, и ничто не держит меня более.
      - А что могло бы заставить тебя передумать?
      - Ничто. И ничто более нас с нею не разлучит!
      - Тогда я все устрою.
      - Но это строжайше запрещено, Эрионд, - возразила Поледра. - Ведь я сама согласилась на это, когда боги поручали мне мою миссию...
      - Любую договоренность можно пересмотреть, Поледра. К тому же отец мой, да и братья не посоветовались со мной, принимая это решение. Это дает мне право распорядиться ситуацией, не спрашивая совета у них.
      - Но ты не можешь перечить воле отца! - упорствовала Поледра.
      - Но я пока не знаю, какова воля отца. Разумеется, я принесу самые искренние извинения. Уверен, что он не будет так уж зол на меня - да и никто в целом мире не может гневаться вечно, даже мой отец. Да и всякое решение можно при необходимости переменить. Если потребуется, я напомню ему о том, как некогда, в Пролгу, Горим уговорил его сменить гнев на милость.
      - Все это до боли знакомо! - прошептал Бэрак на ухо Хеттару. - Сдается мне, новый бог Ангарака слишком много времени провел в обществе нашего принца Хелдара...
      - Пожалуй, это и впрямь заразно, - согласился Хеттар.
      В душе Гариона вспыхнул огонек безумной надежды.
      - Можно на время позаимствовать у тебя Шар? - вежливо попросил Эрионд.
      - Разумеется.
      Гарион чуть ли не вырвал Шар Алдура из рукояти Ривского меча и поспешно протянул его юному богу.
      Эрионд взял мерцающий камень и приблизился к Бельгарату и его жене. Потом осторожно коснулся камнем сперва лба Поледры, а затем - лба Бельгарата. Гарион, зная о том, что прикосновение камня означает неминуемую смерть, со сдавленным криком подался вперед. Но было уже поздно.
      Бельгарат и Поледра засветились странным голубым светом, не отрывая глаз друг от друга. А Эрионд спокойно возвратил Шар королю Ривы.
      - А у тебя не будет крупных неприятностей? - спросил Гарион.
      - Все в полном порядке, Гарион, - заверил его Эрионд. - Вероятно, мне придется в ближайшие несколько лет безжалостно попрать многие законы - так что пора привыкать.
      Со стороны моря, оттуда, где высились величественные сияющие колонны, послышался мощный аккорд, напоминающий звук органа. Гарион взглянул на собравшихся богов и даже зажмурился от неожиданности - альбатрос ослепительно засиял.
      Белокрылая птица словно растворилась, а мгновение спустя на ее месте в небе явился сам Отец богов.
      - Прекрасно сработано, сын мой, - произнес Ул.
      - Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять твой замысел, отец, - с выражением искреннего раскаяния ответил Эрионд. - Прости, я такой тугодум...
      - Просто ты еще не привык, сын мой. - Величественным жестом Ул дал понять сыну, что тот прощен. - Однако, использовав Шар своего брата, ты поступил совершенно неожиданно и весьма остроумно. - На губах бога заиграла легкая улыбка. - И даже если бы я намеревался оставаться непоколебимым, одно это растопило бы мое сердце.
      - Я отчего-то так и подумал, отец.
      - Прошу тебя, Поледра, - снова заговорил Ул, - прости мне мою уловку. Это бесспорно было жестоко. Но узнай и то, что я намеревался обмануть вовсе не тебя, а моего сына. Он всегда был скромен и застенчив и крайне неохотно принимал решения. Но поскольку от него теперь зависят судьбы этого мира, он должен учиться творить волю свою, а если потребуется, то и пересматривать собственные решения.
      - Значит, это было испытание, о Великий Ул? - дрогнувшим голосом спросил Бельгарат.
      - Все, что происходит с нами, - в той или иной мере испытание, Бельгарат, - спокойно объяснил Ул. - Может быть, я немного утешу тебя, если скажу, что ты и твоя благородная супруга с блеском выдержали экзамен. Ведь именно ваша обоюдная решительность побудила моего сына действовать. Это значит, что вы оба верно служите мне, даже когда, казалось бы, все уже закончилось. А теперь, Эрионд, соединись со мною и братьями. Вскоре мы распрощаемся, но прежде должны приветствовать тебя в этом мире, который вверяется ныне в руки твои.
      Глава 26
      Солнце уже встало - его золотой диск низко висел над горизонтом. Небо ярко голубело, а от _ легкого ветерка, дующего с запада, на гребнях волн курчавилась нежная белая пена. Камни, из которых сложена была диковинная пирамида, возвышающаяся посреди рифа, все еще были влажны от ночного тумана.
      У Гариона от усталости кружилась голова. Тело его отчаянно жаждало отдыха, но мозг работал неустанно, переплавляя впечатления в мысли, а мысли - в образы - и так до бесконечности. Но все это происходило на той зыбкой грани, что отделяет бодрствование от сна, и порой Гариону казалось, будто он грезит наяву. Впрочем, он знал, что у него будет время осмыслить все, происшедшее в этом странном Месте, которого больше нет. Но теперь все переменилось - ничто в этом мире не было реальнее высот Корим: ни Тол-Хонет, ни Мал-Зэт, ни Вал-Алорн... Гарион еще нежнее обнял спящих жену и сына. Он наслаждался их запахом. Волосы Сенедры источали все тот же пьянящий цветочный аромат, а запах Гэрана ничем не отличался от запаха обыкновенного ребенка - вот разве что выкупать его не мешало. Лишь тут Гарион понял, с каким наслаждением сейчас выкупался бы сам. Да, вчерашний день был не из легких...
      Друзья его расположились поодаль странными маленькими группами. Бэрак, Хеттар и Мандореллен беседовали с Закетом. Лизелль старательно расчесывала волосы Цирадис. Похоже было, что дамы решительно взялись за пророчицу. Сади и Бельдин развалились на камнях возле самой драконьей туши, попивая эль. Евнух всегда отличался предельной деликатностью, но все равно заметно было, что он поглощает горькую жидкость скорее из вежливости, нежели ради удовольствия. Унрак исследовал риф, а за ним по пятам следовал юноша с безвольным лицом Натель, король туллов. Эрцгерцог Отрат в гордом одиночестве стоял напротив загороженного кварцевой плитой входа в грот. На лице его написан был благоговейный ужас. Похоже было, что Каль Закет еще не поговорил по душам со своим родственником, а сам Отрат, несомненно, вовсе к этому разговору не стремился. Эрионд тихо беседовал с Польгарой, Дарником, Бельгаратом и Поледрой. Над головой юного бога светился странный бледный нимб. Шелка нигде не было видно.
      Но вот маленький человечек вынырнул из-за угла пирамиды. Там, откуда он явился, в небо поднимался черный столб дыма. Шелк спустился по лестнице в амфитеатр и направился прямиком к Гариону.
      - Что ты там делал? - устало спросил Гарион.
      - Решил, что самое время подать знак капитану Креске, - ответил Шелк. - Он хорошо знает обратную дорогу на Перивор, а как Бэрак плавает по проливам, мне не раз приходилось видеть. "Морская птица" предназначена для плавания в открытом море - очень уж велика и неповоротлива.
      - Если ты дашь ему это понять, то смертельно его обидишь.
      - Я вовсе не собирался объявлять ему об этом. И человечек с острым личиком растянулся на камнях рядом с Гарионом.
      - А Лизелль уже сказала тебе все, что думает по поводу вашей помолвки? спросил Гарион.
      - О, она приберегает это на сладкое! Видимо, говорить она собирается долго и хочет, чтобы нам никто не мешал. Неужели в браке всегда так бывает? Вот ты, Гарион, неужели так и живешь в постоянной готовности к выяснению отношений?
      - Н-ну, такое частенько случается... Но ты ведь еще не женат.
      - Я ближе к этому, чем когда бы то ни было прежде.
      - И сожалеешь об этом?
      - В общем-то нет. Мы с Лизелль - два сапога пара. У нас много общего. Просто мне не нравится, когда надо мной что-то висит - вот так, как сейчас. Шелк оглядел амфитеатр. - А он непременно должен вот так светиться? - спросил он, указывая пальцем в сторону Эрионда.
      - Скорее всего, он об этом и не подозревает. Это ему в новинку. Со временем он научится с этим управляться.
      - Ты хоть понимаешь, что мы с тобой сидим сейчас и критикуем бога?
      - Для нас он прежде всего друг, Шелк. А на критику со стороны друзей обижаться как-то не принято.
      - Ах, так мы с утра пребываем в философическом настроении? Знаешь, когда он прикоснулся Шаром к Бельгарату и Поледре, у меня чуть разрыв сердца не случился.
      - Да и у меня тоже, - признался Гарион, - но, как выяснилось, Эрионд знал, что делал. - И он тяжело вздохнул.
      - Что-то не так?
      - Все закончилось, Шелк. Кажется, я стану скучать по этим временам, и тоска нападет сразу же, как только я высплюсь.
      - Да, последние деньки выдались горячие, не правда ли? Но утешься. Ежели мы помозгуем сообща, то выдумаем массу занятного и скучать нам не придется.
      - Уж я-то знаю, что меня ожидает.
      - Да? И что же, если не секрет?
      - Я буду обременен отцовскими обязанностями.
      - Но ведь твой сын не вечно будет малышом.
      - В моем семействе Гэран, как выяснилось, окажется далеко не единственным ребенком. Мой друг - ну, тот, голос которого я все время слышал, - обрадовал меня. Велел поджидать появления дочек - одной за другой...
      - Что ж, недурно. Это поможет тебе остепениться. Вовсе не хочу ни в чем тебя упрекать, но порой ты бываешь чересчур ветреным, Гарион. И года не проходит, чтобы ты стремглав не несся на другой конец света со своим пылающим мечом.
      - Пытаешься надо мной подшучивать?
      - Я? - Шелк улегся поудобнее. - Послушай, но ведь не будет же Сенедра каждый год приносить тебе по дочке? К тому же женщины могут рожать лишь до определенного возраста...
      - Шелк, ты еще не позабыл Ксебелу? Ну, ту дриаду, которую мы повстречали неподалеку от Лесной реки в южной Толнедре?
      - Это та, которая обожает всех мужчин без разбора?
      - Именно она. Как по-твоему, эта дама не распрощалась еще с детородным возрастом?
      - О-о-о, никоим образом!
      - Так вот, этой "девушке" более трех тысяч лет от роду. А Сенедра, насколько тебе известно, тоже дриада.
      - Тогда, возможно, ты сам постареешь и... - Шелк осекся и скосил глаза на Бельгарата. - О, похоже, у тебя и впрямь серьезная проблема.
      Они взошли на борт "Морской птицы" около полудня. Бэрак согласился, хотя и без видимой охоты, послушно следовать за Креской к побережью Перивора. Когда два капитана повстречались и внимательно осмотрели оба корабля, дело быстро пошло на лад. Креска рассыпался в похвалах "Морской птице", чем тотчас же завоевал расположение Бэрака.
      Когда подняли якорь, Гарион встал у правого борта и стал не отрываясь глядеть на странную пирамиду, возвышающуюся над морем, и на столб черного жирного дыма, поднимающийся из амфитеатра.
      - Дорого дал бы за то, чтобы оказаться там вместе с вами, - тихо произнес Хеттар, облокачиваясь на перила рядом с Гарионом. - Ну, и как все было?
      - Шумно и суматошно, - ответил Гарион.
      - А почему Бельгарат так настаивал, чтобы тушу дракона сожгли?
      - Он его просто пожалел.
      - Бельгарат порой бывает очень забавен.
      - Не стану спорить, друг мой. Как поживает Адара? Как детишки?
      - Прекрасно. Кстати, Адара опять ждет малыша.
      - Опять? Хеттар, вы с нею стоите Релга и Таибы!
      - Не вполне, - ответил честный Хеттар. - Они все еще впереди. - Он нахмурился и его орлиный профиль стал казаться еще суровее. - Полагаю, кто-то все же жульничает. Таиба приносит то двойни, то тройни. Адаре трудненько за нею угнаться.
      - Я не хочу указывать пальцем, но, сдается мне, без Мары тут не обошлось. Чтобы вновь заселить Марадор, понадобится немало времени. - Гарион поглядел в сторону носа корабля, где стоял Унрак, а рядом с ним, словно тень, - юный Натель. - Что все это означает?
      - Точно не знаю, - отвечал Хеттар. - Натель довольно жалок - полагаю, Унрак искренне ему сочувствует. Насколько я понимаю, Натель мало хорошего видел в жизни, поэтому с радостью приемлет даже жалость. Он вот так и таскается, словно щенок, за Унраком - с тех самых пор, как мы его подобрали. Рослый алгариец оценивающе оглядел Гариона. - У тебя усталый вид. Тебе надо хорошенько выспаться.
      - Я с ног валюсь, - признался Гарион, - но не хотелось бы перепутать день с ночью. Пойдем поболтаем с Бэраком. Когда он сошел на берег, вид у него был сердитый.
      - Ты ведь знаешь Бэрака как облупленного. Он всегда бесится, если какая-нибудь битва проходит без его участия. Пойди покорми его баснями. Добрый рассказ он ценит не дешевле доброй схватки.
      Как хорошо было снова оказаться среди старых друзей! В душе Гариона образовалась некая пустота, когда он расстался с ними в Реоне. Ему недоставало не только их залихватской самоуверенности - куда сильнее тосковал он по их дружбе и сердечной привязанности, которой не могли скрыть даже вечные пререкания. Когда они двинулись к рулевой рубке, где стоял гигант Бэрак, положив огромную руку на штурвал, Гарион заметил вдруг Закета и Цирадис, стоящих чуть поодаль у борта. Он быстро сделал Хеттару знак и приложил палец к губам.