37

Свадьбу Кэсси и Джорджа, о которой все узнали с удивлением и восторгом, решили сыграть вместе со свадьбой Бити и Бернарда. Получалось и дешевле, и веселее: Джордж был шафером у Бернарда, и наоборот. Женихам не надо покупать еще по костюму, не надо два раза собирать гостей – все равно их список был бы почти одинаковым, – и марафон по приготовлению сэндвичей с огурцами и лососевым паштетом можно устроить всего один раз.

Церемония бракосочетания должна была состояться в городском загсе, и по этому поводу не обошлось без разногласий. Аида, Ина, Эвелин и Олив были возмущены тем, что сестры отказались от венчания в церкви. Юна снова и снова принималась им объяснять:

– Послушайте, они же все – чертовы коммунисты, на что им церковь?

– Извини, Юна, но я не коммунист, – поправил ее Джордж. – Я чертов синдикалист.

– А мы, между прочим, социал-демократы, – добавила Бити.

– Ну а ты кто, Кэсси? – полюбопытствовал Уильям.

– Я – вольный дух неоанархизма, – беззаботно сказала Кэсси. – Так Джордж говорит.

– Понятно, – подмигнул Уильям Тому. – Тогда все на мази.

Но спор окончился ничем в основном потому, что все чувствовали: важно (хотя кому-то и не очень понятно) уже то, что Бити и Бернард вообще решили расписаться. Оба прямо всем говорили, что брак – это лицемерие, он – ненадежен, и то, что они внезапно поддались буржуазным предрассудкам, удивило всю семью. Правда, семья не слышала разговора, состоявшегося у Бити с Мартой.

Это произошло вскоре после «странной встряски», из-за которой Марта свалилась в кресло и пролила портер. Бити сидела с Мартой и рисовала ей гротескные образы некоторых членов горсовета.

– Мам, как свиньи у корыта. Какая там политика, им лишь бы карманы набить.

– Да, политика и личное – оно перемешано, – сказала Марта, посасывая трубку, и вдруг спросила: – Тебе там от них, наверно, отбою нет, а?

– Это точно. Деваться некуда.

Бити стала любимицей прессы. Молодая женщина в Совете, красавица, возмутительница спокойствия – чем не клубничка? Обзоры местной политической жизни стали пользоваться большим спросом у читателей. Бити величали по-разному: Большевичка Бит, Бити-Боудика, Валькирия Вайн. Ее пламенные речи подробно и восторженно пересказывал в «Ковентри Ивнинг Телеграф» по уши влюбившийся в нее молодой репортер.

– А ты ребеночка ждешь, – сказала Марта. – Так что скоро поутихнут про тебя.

– Мам, ты к чему это?

– Я говорю, когда узнают, что ты не замужем. И с дитем. Новость быстро разлетится. Но ты все правильно делаешь. Пока молодая, покажи себя. Не вечно же в политике быть. Бити, помоги мне встать. Всю спину скрутило.

Бити странно притихла и помогла Марте встать. Ушла она совсем растерянной. Через пару дней Бити и Бернард объявили о своей помолвке.

Двойная свадьба удалась на славу. Гостей принимали в праздничном зале Рабочего клуба. Кроме родных, среди гостей были члены Городского совета и другие друзья по политической работе. Из Оксфорда приехала Лилли. Фрэнка посадили на почетном месте, между Мартой и Кэсси.

На угощение были херес, закуски на столах и речи. И Бернард, и Джордж произнесли по легкомысленному спичу шафера и смиренному обращению жениха. Бернард назвал Джорджа «футуристом в одеяниях синдикалиста», отчего по крайней мере два человека засмеялись, а Уильям и Том лукаво переглянулись. Выступление Джорджа оказалось самым смешным. Он сказал, что понимает, как хочется всем гостям узнать, что же происходило в те дни, когда они жили в Рэвенскрейге, но признался, что ничего не помнит – все время с кем-нибудь спал. Его слова вызвали взрыв смеха, который, правда, неожиданно стих, когда все осознали, что шутка-то, возможно, была правдой.

Бити, как и следовало ожидать, нарушила традицию и встала, чтобы выступить с кратким словом невесты. Кэсси, не желая отставать, последовала ее примеру. Она оспорила правдивость того, что сказал Джордж, заявив, что не помнит, спал ли кто-то с кем-то в Рэвенскрейге. Джордж не растерялся и сказал, что удивлен тем, что она вообще хоть что-нибудь помнит. Тут Бернард вслух порадовался, что их супружеская жизнь начинается со спора, после чего Джордж сжал молодую жену в объятиях и страстно поцеловал у всех на виду под бурные аплодисменты гостей.

Оркестр из шести музыкантов, нанятый Уильямом, Томом и Гордоном, заиграл джаз. Начались танцы, рекой лилось пиво, гости, казалось, решили выпить все до последней капли. В какой-то момент, когда все танцевали, Том, как официант, спланировал к Марте и Фрэнку с портером и апельсиновым соком.

– Ну что, Марта, последние твои птенчики гнездышки себе свили.

– Угу. А уж Кэсси-то – я и не надеялась.

Том подался вперед:

– Нет, нас Бити удивила. Ну-ка расскажи, как тебе это удалось?

– Я никак до этого не касалась, Том. – Марта подняла стакан портера и сказала Фрэнку: – Твое здоровье!

– Твое здоровье! – ответил Фрэнк.

Тому оставалось только с восхищением смотреть на Марту.

– Всеми нами поиграла. Как куклами. Ваше здоровье!

Когда Том отошел, Марта взглянула на Фрэнка, потягивавшего апельсиновый сок, и ее словно громом поразило.

– В брюках! – сказала она.

– Что, бабушка?

– Да ты в брюках.

– Это Джордж мне дал на свадьбу. Мне же десять лет. Почти.

– Подумать только, Фрэнк, мы дожили до твоих длинных брюк. Глазом моргнуть не успели – и вот тебе, ты уже почти мужчина, скоро войдешь во взрослую жизнь.

Марта вытерла пену, усом растянувшуюся по верхней губе, и немного отстранилась, как бы по-новому вглядываясь во Фрэнка.

– Фрэнк, родной! А я почему-то больше за тебя не боюсь. Совсем не боюсь. А ведь так за тебя переживала, не из-за того, что ты делал, а из-за всех нас. Но вот он ты какой, и жизнь у тебя вся впереди.

Фрэнк осушил стакан, покраснев оттого, что Марта вдруг увидела его новым взглядом.

– Все у тебя будет хорошо. Ты умнее нас, Фрэнк, знаешь почему? Потому что знаешь – ты не обязан их слушать, если не хочешь, правильно? Ты понимаешь, о чем я.

Фрэнк кивнул.

– Не то что твоя мама и я. Тягали нас куда хотели, когда на уши нам садились. А ты не такой. Ты будешь выбирать, кого слушать, а кого – нет. Правда, Фрэнк? Это после того случая с колоколом? Это ведь тогда ты понял, что они нас не всегда, куда надо, ведут? Да? После того?

– Да, бабушка. Так и было. После того.

– И ты нас умнее! Теперь-то я поняла. Ты выбираешь, знаешь что к чему! У тебя оно есть, Фрэнк. Не знаю, проклятье это или дар Божий, только у тебя есть оно, и ты им лучше распорядишься, чем мы. Так что я теперь за тебя не боюсь, раз мы дожили до твоих длинных брюк.

Марта схватила Фрэнка за руку:

– За мамой своей присматривай, хорошо, Фрэнк?

– Хорошо, бабушка. Я ее в обиду не дам. Кто-то подошел к Марте сзади:

– Мам, ты его еще не заговорила? Это была Юна.

– Хочу его на танец пригласить – вон какой красавчик. Пойдем, Фрэнк?

Фрэнк посмотрел на Марту. Он понимал, что Марта только что дала ему какое-то особенное напутствие и не знал, закончила ли она. Но она уже все сказала.

– Иди танцуй, – сказала она. – Давай. Веселились до сумерек. Заметив, что за окном

темнеет, Марта объявила, что ей пора на покой. Она дала об этом знать Аиде и Гордону – тот обещал отвезти ее домой, как только она устанет. Гордон ушел к машине, а Марта, выпившая портера больше обычного, тяжело опираясь на палку, тем временем направилась к туалету в коридоре. Не успела она дойти, как оркестр заиграл «Серенаду лунного света». Марта обернулась посмотреть, как ее дочери, теперь молодые жены, шли к мужьям, чтобы, обнявшись, медленно закружиться с ними в чувственном танце. И Бити, и Кэсси увидели, что Марта смотрит на них из коридора. Они помахали ей руками и чуть улыбнулись из толпы танцующих. Марта удовлетворенно вздохнула всем своим старым телом. В глазах у нее вдруг все поплыло. Она оперлась на палку, повернулась и пошла было дальше.

Внезапно она остановилась как вкопанная. Рядом, в коридоре, стоял ее муж Артур, одетый в свадебный костюм. Марта быстро пришла в себя.

– Ну что, теперь ты со мной снова разговариваешь?

– Это не я тогда замолчал, – ответил Артур. – Первой замолчала ты.

– Как бы то ни было, времени у нас не осталось. Так, Артур?

– Это правда, – тихо сказал Артур. – Не успели оглянуться – а оно вышло.

Марта услышала тихое шарканье у себя за спиной. Это подошла Кэсси.

– Мам, ты как? Ты с кем тут говорила? Марта обернулась к ней:

– А ты разве не видишь?

Кэсси посмотрела через плечо матери:

– Что не вижу-то? С кем ты разговаривала?

– Так, помоги мне в туалет сходить, пожалуйста. Подогнал Гордон машину?

Бити, Бернард, Кэсси и Джордж вышли проводить Марту к машине и поцеловать ее на прощание – скоро обе пары отправлялись на медовый месяц в свадебные путешествия. Бити и Бернард решили провести его в пешем походе по Озерному краю [33], а Кэсси с Джорджем собирались поехать на несколько дней на остров Уайт [34]. Фрэнка оставляли на ферме.

– А где мой Фрэнк? – крикнула Марта, пока Гордон не успел ее увезти.

Выбежал Фрэнк. Марта поцеловала его и прошептала на ухо два слова.

Автомобиль тронулся, все помахали Марте и веселой гурьбой пошли продолжать праздновать.

– Что она тебе сказала? – спросил кто-то Фрэнка.

– «Длинные брюки».

На третий день после свадеб Марта собиралась налить в чайник воды, как вдруг почувствовала неодолимую усталость. Она не стала ставить чайник – вместо этого откупорила бутылку портера, налила себе стакан и опустилась в кресло под старыми часами. Раскурив трубку, задумчиво попыхивая, она пила пиво. Допив портер и выкурив трубку, она поставила пустой стакан и откинулась на спинку кресла, слушая тихое поскрипывание маятника. Потом закрыла глаза и заснула. Во сне она приняла неизбежность.

38

Все хлопоты по устройству похорон Марты взял на себя Гордон, и почти первым делом он спросил Фрэнка, не хочет ли тот ему помочь. Чтобы поговорить, Гордон приехал на ферму. Юне пришлось отправить его к дому Энни-Тряпичницы. Фрэнк размахивал топором во дворе. Ему уже сказали о смерти бабушки. Гордон попросил его помочь забальзамировать и приготовить тело. Поможем Марте сейчас – потом всем легче будет, объяснял Гордон. Фрэнку это было понятно. Он согласился и поехал в дом Гордона и Аиды, в кабинет бальзамирования на Бинли-роуд.

На этот раз Аида не присутствовала. На то время, пока Гордон и Фрэнк готовили тело к прощанию, она ушла к Ине и Эвелин. Гордон сказал:

– Запомни, сынок. Это не Марта, это только ее оболочка.

Фрэнк делал все торжественно и старательно. Они с Гордоном работали долго, почти не обмениваясь словами. Гордон был доволен тем, что парень многому успел научиться за время пребывания у них.

– Из тебя вышел бы хороший бальзамировщик, – заметил он.

– Нет, – ответил Фрэнк. – Я не хочу заниматься этим все время.

Гордон подумал и кивнул:

– Правильно. Это дело не каждому годится. Слушай, паренек. Я сейчас поработаю скальпелем. А ты пока протри тело губкой.

Фрэнк не заставил себя просить дважды. Он делал это из любви. Сейчас он был Магом Смерти, взмахивающим волшебной палочкой. Гордон своей палочкой подрезал Марте уголки рта, чтобы расправить верхнюю губу. Потом он поднял баллон с химическим раствором, и они принялись бальзамировать тело. Фрэнк что было сил качал насос. Гордон поставил трубку для откачивания.

– Три галлона, – сказал Фрэнк.

– Запомнил. Молодец, сынок!

Гордон занялся бальзамированием полостей, а Фрэнк расчесывал своей бабушке волосы и делал почти все то, что обычно брала на себя Аида. Он смазал Марте лицо вазелином, подкрасил губы помадой. Карандашом подвел глаза. Чуть подрумянил щеки. Гордон оторвался от своей работы и одобрительно кивнул.

– Фрэнк, у тебя легкая рука. У меня бы так не получилось. И – только не говори тете Аиде – у нее тоже не получилось бы.

Они вместе одели Марту в чистую одежду, приготовленную Аидой. Фрэнк начистил туфли, надел ей на ноги и зашнуровал. Наконец они подняли ее и положили в гроб. Фрэнк удивился, какая она легкая. Гордон прочитал его мысли.

– В жизни она казалась крупней, правда? Такая силища – в такой маленькой женщине. Другой такой не будет.

Работа заняла у них много времени, но Гордон сказал, что они хорошо справились. Гроб поставили на столик с колесиками. И выкатили Марту в гостиную – теперь можно было прощаться. Гордон сказал, что до прихода родных еще есть время и Фрэнку надо помыться и переодеться, теперь он уже не гробовщик, а внук усопшей.

Аида завесила в гостиной зеркала и убрала с каминной полки часы. Родные стали подходить с шести часов вечера. Ожидались только самые близкие: семь дочерей Марты с мужьями и шесть внуков. На похороны, намеченные на следующий день, позвали больше народу, но в час прощания у Вай-нов должны быть только самые близкие.

Первыми прибыли Ина и Эвелин, сразу за ними – Юна и Том с детьми, а потом дом быстро наполнился людьми. Кэсси и Бити пришлось прощаться с Мартой, едва у каждой успел закончиться медовый месяц. Бити горевала сильнее всех сестер, и Кэсси старалась ее утешить.

– Бити, она была к этому готова.

– Я знаю, – сказала Бити, сморкаясь в носовой платок, который ей дал Том. – Только я не была готова.

Каждый посчитал важным прикоснуться к холодному телу Марты – она всех своих девочек предупредила: дотронешься до покойника, он не будет тебе являться. Не то чтобы они все в это верили, но поступили, как велела им Марта. Потом Ина сняла очки и попросила всех спеть гимн «Пребудь со мной», хотя его принято было петь уже на похоронах. И они спели.

Спели, правда, не ахти как. Кто-то совсем не смог петь. Бити от горя было не пошевелить губами. У Уильяма голос срывался на половине стиха, а у Фрэнка ломался на высоких нотах. Выдержать мелодию было выше их сил. Пропев ее, они положили руки друг другу на плечи, и в этот миг у них от любви горло перехватило, пожалуй, сильнее, чем от самой утраты.

Эпилог

Весной следующего, 1954 года, когда Фрэнк гостил в Вулви с Кэсси и Джорджем, ферму посетили неожиданные гости. Джордж снял домик на троих в Визибруке, совсем рядом, и Кэсси часто приезжала на ферму покататься на Сивом. На Рождество Энни-Тряпичница освободила Фрэнка от работы, которой он искупал свой проступок, но он все равно навещал ее и помогал по хозяйству. Между ним и старушкой завязалась необычная дружба – и не только потому, что он до сих пор чувствовал вину за кражу колокола.

Не успел Фрэнк вернуться на ферму, как увидел, что на подъездную дорогу к ним сворачивает автомобиль. В нем сидел высокий пожилой мужчина, державшийся с достойнством. Оставив в машине седую женщину, он вышел, направился к Фрэнку и молча показал ему листок бумаги с написанными на нем именем и адресом. Не было сомнений, что речь шла о Томе и его ферме.

– Это она и есть. Ферма Тафнолла. Она самая.

С кухни их заметила Юна. Она вышла с малышом на руках, следом за ней, как гусята за мамашей, шли ее двойняшки.

– Чего там такое?

– Я есть с Германия, – с сильным акцентом сказал незнакомец. Он показал рукой на автомобиль. – Это моя жена. Мы хотим видеть, где упал самолет.

Стало вдруг необычно тихо. Немец склонил голову, потом, щурясь, посмотрел на неяркое желтое солнце и снова перевел взгляд на Фрэнка.

– Наверно, это отец того летчика, – сказал Фрэнк.

– Сходи за Томом, – заволновавшись, сказала Юна.

Фрэнк помчался к коровнику и привел Тома, одетого в комбинезон и высокие сапоги. Тот кивнул незнакомцу.

– Я хочу видеть, где упал самолет, – повторил немец. – Мой сын быть там, в самолете.

– Понятно. – Том потер подбородок и взглянул на Юну. Вместо ответа она вздернула брови.

– Да там не на что особенно смотреть, – сказал Том, повернувшись к нижним полям.

Гость из Германии грустно улыбнулся.

– Я отведу его в поле, – предложил Фрэнк.

Том сказал немцу:

– Парень покажет вам. Это он нашел кабину.

– Спасибо, – сказал гость. – Я брать жену.

Он открыл дверь супруге, сидевшей в салоне

автомобиля. Слегка пошатываясь, она вышла, оперлась на его руку, и они последовали за Фрэнком. Пока они были далеко, Том сказал Фрэнку:

– Ты им покажи, но особо не распространяйся.

– Я знаю, что ему сказать, – ответил Фрэнк.

Когда Фрэнк с немецкой парой медленно шли к полю, Юна спросила у Тома:

– Чего это они?

– Не знаю. Наверно, власти им сообщили.

– То бомбят нас, то в гости приезжают.

– Чудно, да?

– Да уж куда чуднее. Сколько народу у нас тогда ночью полегло, а? И на тебе – приехали.

– Ну, что поделаешь…

Юна вздохнула:

– Ладно, дело прошлое. Пойду чайник поставлю. Пусть чаю попьют с пирогом. Что мы еще можем?

Через полчаса Фрэнк и пожилая пара вернулись. Они были благодарны за то, что он показал место катастрофы. Они дичились, но позволили уговорить себя пройти на кухню. Чай пили под взглядами двойняшек, выпучивших на них глаза. Гости рассказали, что приехали в Ковентри с церковной миссией примирения, участвовавшей в строительстве нового собора. И надеялись хоть краем глаза увидеть те места, где встретил смерть их сын, пилот бомбардировщика «Люфтваффе». Британские власти вернули личный жетон летчика и другие материалы немецкой администрации, так старики узнали, куда ехать. За столом они немного размягчились, но все время держались официально и вежливо. Немец перевел то, что сказала жена: она тоже выросла на ферме – почти точь-в-точь такой же, как эта, и здешние места показались ей почти родными.

Когда они ушли, Юна сказала:

– Вот так.

– Что скажешь, Фрэнк? – спросил Том.

– Странно как-то, – сказал Фрэнк. – Но правильно, что вы их чаем напоили. Доброта ведь нам ничего не стоит, правда?

Том улыбнулся жене: бабушка Марта сказала бы то же самое.

1

Британский линейный крейсер «Hood», на котором в сражении 24 мая 1941 г. погибло и утонуло 1415 матросов и офицеров.

2

Паттон Джордж Смит (1885 – 1945) – генерал США, командующий Второй бронетанковой дивизией (1940), участник высадки в Марокко (1942), во главе Третьей армии совершил бросок через Францию к Германии, командующий Пятнадцатой армией (1945).

3

Рескин-колледж – профсоюзный колледж в Оксфорде. Основан в 1899 г. Назван в честь писателя и художника Дж. Рескина (1819 – 1900).

4

Кристиан Диор (1905 – 1957) – французский модельер, с 1947 г. владелец ателье, создатель стиля «Новый вид» в послевоенной моде.

5

Гарольд Вильсон (р. 1916) – лейборист, министр торговли (1947 – 1951), с 1963 г. лидер Лейбористской партии, премьер-министр Великобритании (1964 – 1970 и 1974 – 1976).

6

Дональд Гибсон (1908-1991) – английский архитектор, руководил перестройкой Ковентри.

7

Эдуард (1894 – 1972) – старший сын Георга V, принц Уэльский (с 1910 г.), король (под именем Эдуарда VII) с января по ноябрь 1936 г. Отказался от трона в пользу брата Георга VI, в 1937 г. уехал во Францию и женился морганатическим браком на миссис Уоллн Симеон.

8

Анк – египетский крест (Т-образная фигура, увенчанная кольцом; символ жизни в Древнем Египте).

9

Эхнатон (Аменхотеп) – египетский фараон (1419 – ок. 1402 до н.э.). Ввел религию бога Атона и основал в его честь новую столицу Ахетатон.

10

Евангелие от Матфея, 5:45.

11

«Лукозейд» – фирменное название витаминизированного напитка компании «Бичам».

12

Кекс данди – большой круглый кекс с изюмом, цукатами, орехами и пряностями; первоначально выпекался в г. Данди (Шотландия).

13

Леди Годива – покровительница Ковентри, в 1040 г. избавила горожан от непосильных налогов, согласившись обнаженной проехать по городу на коне. Героиня поэмы Теннисона (1842).

14

Лорд Снути – персонаж комикса, первый выпуск которого вышел 30 июня 1938 г., – мальчик-аристократ, сменяющий свой костюм ученика Итона на одежду, под которой он маскируется, и покидающий свой замок для приключений с «нормальными парнями».

15

Тобрук – город в Северной Африке, на территории современной Ливии.

16

«Золотой сектор» – в Нормандии при высадке союзных войск 6 июня 1944 г.

17

Мы, что раньше были в славе. Нас все еще низвергают с небес (нем.).

18

Бельзен – концлагерь в Германии.

19

Казу – американский народный музыкальный инструмент, представляет собой небольшой металлический или пластмассовый цилиндр, сужающийся к концу; в середину цилиндра сверху вставлена металлическая пробка с мембраной из папиросной бумаги.

20

Характерная для писателя оговорка. На самом деле латинское слово fatum обозначает «то, что сказано».

21

Малыш Рут – Джордж Герман Рут (1895 – 1948), американский бейсболист-рекордсмен двадцатых годов.

22

Сектор «Омаха» – в Нормандии при высадке союзных войск 6 июня 1944 г.

23

Энни Оукли – (Фиби) Энни Оукли (Оукли-Мози) (1860 – 1926), американская цирковая артистка, снайпер.

24

Слова, принадлежащие Джеймсу Коннолли, ирландскому социалисту (1868 – 1916).

25

Л. Кэрролл. Алиса в Стране чудес (гл. 2).

26

Андерсоновское укрытие – индивидуальное укрытие для защиты гражданского населения во время налетов вражеской авиации: вкопанная в землю конструкция из 16 стальных листов. Названо по имени Джона Андерсона, министра внутренних дел Великобритании.

27

Глен Миллер (1904 – 1944) – американский музыкант, тромбонист, руководитель джазового оркестра, автор «Серенады лунного света» (хит 1939 г.).

28

Лунная соната – соната № 14 до-диез минор, соч. 27 №2 Людвига ван Бетховена (1770-1827).

29

«Зерно» (нем.).

30

Дженнифер Гей (р. 1936) – британская ведущая детских телепрограмм в начале 1950-х гг.

31

Ослик Маффин» – марионетка, изготовленная Фредом Тиннером для кукольников Яна Бусселла и Энн Хогарт в 1934 г., звезда телепрограммы Аннет Миллс, выходившей в 1946 – 1955 гг.

32

«Peд-Бэрли», «Мартин-Флейк», «Раф-Шэг» – сорта табака.

33

Озерный край – после статьи в «Эдин-бург-Ревью» (1817) прочно ассоциируется с творчеством поэтов-лейкистов У. Вордсворта, С. Т. Кольриджа и Р. Саути, выбравших северные графства для жизни и творчества.

34

Остров Уайт – остров на юге Англии, в проливе Ла-Манш.