Глава 20

Но он не мог с легкостью отбросить все это.

В глубине души он испытывал самый настоящий страх.

Разумеется, граф Драгморский не желал признаваться себе в подобном чувстве. И еще он не желал думать о грубости, на которую они с Джейн натолкнулись в Регент-парке. Вместо этого он сосредоточился на куда более важном вопросе: как ему вернуться в общество? Потому что без этого он просто не сможет выдать Джейн замуж.

Однако в его душе все так же таился страх.

Тут он подумал о герцогине Ланкастер. Ей сейчас было далеко за сорок, быстро подсчитал он. Десять лет назад, когда Ник впервые приехал в Лондон со своим дедом, она была эффектной, элегантной женщиной. И очень скоро Ник обнаружил, что ее замужество ей ничуть не мешает; она обратила внимание на Ника, когда они проводили конец недели в поместье барона Ридингтона… да, тогда герцогиня увела молодого человека в увитую зеленью беседку… а Ник был только рад услужить ей. И продолжал развлекать леди всю ту осень.

Будучи уже женат на Патриции, Ник время от времени заезжал к герцогине, но после судебного разбирательства он ни разу у нее не был. Он вообще с тех пор почти не бывал в Лондоне, предпочитая жить в Драгморе. А теперь ему пришлось не только приехать в столицу, но еще и начать поиск путей к возвращению в высший свет; и, отыскивая эти пути, он очутился в гостиной герцогини.

— Вы по-прежнему презираете условности, — сказала она входя.

Ник был потрясен, однако сумел это скрыть. Время безжалостно обошлось с герцогиней. Он помнил ее тридцативосьмилетней красавицей с яркими каштановыми волосами — а теперь перед ним стояла сморщенная, слишком тощая, почти седая старуха. Но Ник взял руку герцогини и склонился над ней. Хотя и не поцеловал.

— Простите меня.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза, когда он выпрямился.

— Когда вы говорите вот так, перед вами не устоит ни одна женщина.

Граф почувствовал себя чрезвычайно неловко.

— Вы должны были оставить свою визитную карточку, — заговорила герцогиня. — А потом ждать моего приглашения зайти… если бы я решила вас пригласить.

— Я знаю, Клэр, я просто не мог ждать.

Они посмотрели друг на друга, охваченные воспоминаниями о прошлом.

— Я слышала, что вы вернулись. Вам, похоже, надоело деревенское одиночество?

— Нет. Просто мне нужна помощь.

Она вздернула каштановые брови. Их цвет был явно искусственным.

— Я ошеломлена! Великий граф нуждается во мне? Для чего?

— Я должен восстановить свое положение в свете.

— Ах да, мне бы следовало догадаться. Но я слишком хорошо знаю вас, Ник. Вас никогда не интересовал свет, и, подозреваю, сейчас он тоже вас не интересует. Так для чего это вам нужно?

— У меня появилась подопечная. Мне надо найти ей мужа. Заинтригованная, герцогиня улыбнулась.

— И кто же она такая?

— Внучка герцога Вестона.

— О да, я слышала, что его сын оставил отпрыска… как говорят, с другого конца постели. Так это правда?

— Это правда. Вы мне поможете?

Герцогиня снова улыбнулась и, подняв руку, коснулась щеки Ника.

— Услуга за услугу, Ник. — Ее пальцы скользнули по его коже. — Я вам помогу.

— Спасибо.

Рука герцогини опустилась к крепкой шее Ника.

— Вы все так же хороши, — пробормотала дама. Ее голос вдруг изменился. — Приезжайте днем. В четыре.

Граф уставился на нее:

— Это ваша цена?

— Я эгоистична.

— Вижу. — Он направился к двери, но на пороге оглянулся: — Но я не проститутка.

— Ник…

Расправив плечи, он вышел.

Джейн была настолько взволнована, что просто не в силах была скрывать свое возбуждение. Сидя рядом с графом на бархатных подушках его кареты, она беспрерывно вертелась. Наконец, стиснув руки, она посмотрела на него счастливыми глазами.

— Я просто не могу сказать, как много это для меня значит!

Граф удивленно глянул на девушку. Они ехали в театр «Лицей», на спектакль с участием Генри Ирвинга. Графу было немного не по себе. Поездка в театр имела свою определенную цель — Ник хотел, чтобы нужные ему люди увидели девушку. Он и не предполагал, что Джейн с таким энтузиазмом отнесется к его предложению. Она-то решила, что граф затеял все лишь ради ее удовольствия. Графу даже показалось, что он заметно покраснел… но, к счастью, в карете было темно.

Джейн без конца болтала о мистере Ирвинге, известном актере. Граф почти не слышал ее слов. Джейн в этот вечер выглядела прелестно. На ней был новый вечерний туалет — элегантное розовое платье с оборками. Волосы Джейн, завитые в крупные локоны, свободно падали ей на спину. Девушка казалась спустившимся на землю ангелом.

Граф вспомнил о герцогине Ланкастер, и его слегка затошнило. Нет, это уже слишком… а он-то думал — они остались друзьями. Но ему следовало догадаться: никто ничего не делает даром. Джейн коснулась его руки. Граф сразу почувствовал напряжение.

— Мы уже приехали! — воскликнула девушка. Он криво улыбнулся, не в силах расслабиться.

Джейн неудержимо просияла в ответ.

Фойе было заполнено людьми. Они мельтешили перед глазами, на ходу обмениваясь словами, и большинство спешило поскорее найти свои места. Конечно, представители высшего света приезжали позже, во время первого антракта, но графу было на это наплевать. Он крепко взял Джейн под руку. И тут же заметил неподалеку Линдлея с молодой дамой; они вместе с другой парой входили в зрительный зал. Граф насторожился.

— Посмотрите! — воскликнула Джейн, придвигаясь к нему. — Линдлей тоже здесь!

Граф остро ощутил рядом с собой ее теплое, мягкое тело… и тут же поймал ее испытующий взгляд. Его собственное тело мгновенно откликнулось на прикосновение. Граф мысленно выругал себя. «Черт бы тебя побрал, вокруг люди!»

Ловким маневром он оказался на безопасном расстоянии от Джейн.

— Пойдемте займем места.

Когда они вошли в свою ложу, окружающие переполошились. До графа со всех сторон доносился яростный шепот.

— Не обращайте на них внимания, — сказал он Джейн. Джейн бешено обвела взглядом публику.

— Не могу!

— Сядьте! — Он мягко подтолкнул ее к креслу. — Мы пришли сюда, чтобы получить удовольствие, — солгал он. Но сам при этом не смог сразу сесть. Он стоял в ложе, дерзко оглядывая зрителей. Наконец, решив, что в достаточной мере выразил свое презрение, он опустился в кресло рядом с девушкой. Джейн внимательно посмотрела на него.

Он отвел глаза.

Тонкая, нежная рука Джейн в изящной перчатке легла на руку Ника.

— Вы лучше, чем они все, вместе взятые!

Он не нашелся, что сказать в ответ. Неужели она кокетничала? Но ее голос прозвучал так искренне. Граф нервно отодвинулся подальше и уставился на закрытый занавес.

Граф очень любил «Гамлета», но сегодня он был не в силах сосредоточиться на представлении, хотя мистер Ирвинг играл замечательно. Граф внезапно обнаружил, что смотрит не на сцену, а на Джейн, что просто не в силах оторвать глаз от девушки. Она же была зачарована спектаклем. А граф был зачарован ею.

Джейн смеялась. Джейн хлопала в ладоши. Джейн охала и ахала. Она плакала и вскрикивала. Она хихикала, она вздрагивала. А он радовался, что привез ее в театр, хотя и не за тем, за чем она думала.

— Правда, это прекрасно? — воскликнула Джейн, когда во время антракта они шли в фойе, чтобы выпить чего-нибудь освежающего.

— В общем да, — сухо откликнулся он.

— Да вы хоть смотрели на сцену? — резко спросила она.

— Разумеется, — улыбнулся он.

Она тоже улыбнулась, зная, что он говорит неправду, и они оба рассмеялись.

Тут граф увидел, как от смеха на щеках Джейн появились ямочки. Его сердце перевернулось. А девушка в порыве чувств сжала его руку. Граф тут же выдернул ладонь из ее пальцев. Джейн вспыхнула.

Потом Джейн заметила, что граф пристально смотрит на кого-то, и тоже повернулась в ту сторону. И увидела пожилую, элегантно одетую женщину с каштановыми волосами, увешанную драгоценностями. Женщина не сводила глаз с графа и Джейн. Потом, чуть прикрыв рукой в перчатке губы, что-то зашептала своему спутнику, продолжая смотреть на Ника. Ясно было, что она говорит о графе, и говорит что-то не слишком доброе.

Джейн шагнула чуть ближе к графу, словно желая защитить его.

— Не хотите выпить лимонаду? — спросил граф натянутым голосом.

— Нет, мне и так хорошо. — Джейн надеялась, что они с графом останутся стоять в том углу, в котором стояли, и их никто не потревожит в течение всего антракта.

— Но вы, должно быть, умираете от жажды, — он пристально посмотрел на нее.

— Ничего подобного.

— Зато я хочу пить. — Он взял ее за локоть. Джейн вдруг охватил страх. Они пошли сквозь толпу.

Перед ними образовалась дорожка. Все смотрели на графа и Джейн, таращили глаза и шептались. «Смотрите, смотрите… это он! Драгмор!.. Властелин Тьмы… А она кто такая?.. Внучка Вестона… незаконнорожденная… Он убил свою жену!..»

Граф расправил плечи, его лицо превратилось в непроницаемую маску. Джейн боролась с подступившими слезами. Эти люди были так грубы и жестоки! Джейн ненавидела Лондон. Она ненавидела всех. Она хотела уехать домой.

— Они сегодня были в парке, я их видел, — сказал кто-то слишком громко. — Он ее целовал, представьте. Прямо на людях!

Джейн, разъяренная, остановилась и увидела говорящего: это был тот самый молодой человек, который подъехал к ней, когда она упала с лошади. Он торопливо отвел глаза. Граф тащил девушку вперед.

— Не обращайте на них внимания, — сказал он, стараясь ее успокоить.

— Я их ненавижу! Давайте уедем домой!

— Спектакль еще не кончился. — Граф остановился возле буфета с напитками. Впереди стоял какой-то человек. Он полуобернулся… это был Линдлей.

Джейн могла бы поклясться, что в его глазах светилось сочувствие.

Мужчины уставились друг на друга, потом одновременно кивнули, здороваясь. Линдлей взял руку Джейн и поцеловал ее.

— Здравствуйте, Джейн, — мягко произнес он.

Она взглядом молила его проявить сострадание к графу.

— Здравствуйте.

— Джонатан! — послышался капризный женский голос.

Линдлей чуть заметно улыбнулся и отошел. Джейн обернулась к графу, взявшему для нее лимонад. Лицо Ника потемнело; он заказал себе порцию бренди.

— Пожалуйста, отвезите меня домой!

— Нет! — ответил он, и они вернулись в ложу.

Глава 21

Спектакль давно закончился. Граф Равесфорд стоял в гостиной своей сестры, графини Брэддок. Они ссорились.

— Ты просто сошел с ума! — кричала светловолосая графиня.

— С ума я не сходил, — спокойно откликнулся Линдлей, — а в чем, собственно, проблема?

— В последнюю минуту! Прием уже завтра вечером!

— Оставь свой снобизм, — грубовато бросил он. Графиня застонала от ужаса.

— Пригласи его, — в очередной раз потребовал Линдлей. — Пригласи Шелтона! Ты можешь сказать, что только что узнала о его приезде в Лондон. Кстати, это будет чистой правдой.

— Да почему именно я должна его приглашать?! — закричала графиня. — Ты сам видел, что было в театре! От него все шарахаются! Джон…

— Неужели ты настолько бессердечна?! — резко спросил Линдлей. — У него же здесь нет друзей!

— Ты, зато, слишком добрый! И это после того, как он с тобой обошелся! С тобой, единственным его другом! Да как ты вообще можешь желать ему добра!

— Ты должна быть первой в Лондоне, кто пригласит его.

— Да это же будет просто катастрофа!

— Он сильный человек. Он справится. А постепенно все утихнет, сплетни заглохнут, и отношение к нему изменится.

Голос Линдлея стал мягче, в нем послышались льстивые нотки.

— Прошу тебя, Мэри! Пригласи Драгмора. Только ни в коем случае не упоминай, что это я тебя попросил, потому что он тогда сразу откажется.

Графиня наконец сдалась.

— Хорошо, я это сделаю, но ты просто дурак. Я не смогу добиться, чтобы его начали принимать в Лондоне. Я не настолько влиятельна.

— Я сам этого добьюсь, — тихо сказал Линдлей. — Моего влияния на это хватит. — Но тут он помрачнел и с запозданием обругал графа: — Но черт бы тебя побрал, Шелтон! Ты чуть не сломал мне нос!

Граф отнюдь не был глуп. Он прекрасно понимал, что не кто иной, как Линдлей, скрывается за этим приглашением в дом графини, сестры Линдлея. Может быть, Линдлей таким образом пытался принести извинения за то, как он вел себя с Джейн? Ник по-прежнему считал, что друг предал его, поцеловав его подопечную, но он судил Линдлея далеко не так строго, как судил самого себя. Воспоминания о поступке Линдлея всего лишь заставляли его думать о собственном поведении — и уж что тут было сравнивать! Линдлей вел себя как джентльмен… а он, Ник, — как последняя скотина.

И граф порадовался тому, что Линдлей как бы протянул ему оливковую ветвь, он же был не слишком готов принять ее.

Но как бы то ни было, они с Джейн должны были поехать на прием.

— Я не хочу туда идти! — сообщила ему Джейн днем.

— Мы пойдем, — коротко ответил граф. И вот о них доложили в салоне:

— Граф Драгморский и мисс Джейн Беркли!

Тут же по гостиной пронесся шепоток, и все головы повернулись в их сторону. Граф, державший девушку под локоть, почувствовал, как она задрожала. Он крепче сжал ее руку, желая немного подбодрить. Джейн немного расслабилась. Они вошли в салон.

Им навстречу уже спешила графиня в эффектном черном бархатном платье, вся увешанная бриллиантами.

— Лорд Шелтон, как я рада снова вас видеть!

Она улыбнулась, но улыбка не смогла стереть тревоги, написанной на ее лице.

Ник склонился над ее рукой.

— Графиня! Я тоже бесконечно рад встрече. А это кузина моей жены, Джейн Беркли.

Дамы обменялись вежливыми приветствиями, и графиня подвела новых гостей к небольшой группе неподалеку.

— Я уверена, вы все знакомы с лордом Шелтоном; а это — его подопечная, кузина его супруги. Это лорд Смит-Пакстон и Хэбберли, леди Эддинг и леди Таунсенд.

— Добрый вечер, — произнес граф, и мужчины сдержанно кивнули в ответ. И тут же их взгляды устремились к Джейн — как мошки к пламени свечи. Джейн сделала реверанс и робко улыбнулась. В серебристом шифоновом платье она выглядела самым настоящим ангелом.

— Кузина Патриции Вестон, э? — произнес Хэбберли, высокий, толстый барон с седыми волосами. — Мне кажется, я улавливаю внешнее сходство. Хотя Патрицию, как ни была она хороша, нечего и сравнивать с вами, дорогая.

Джейн, покраснев, смущенно пробормотала что-то в ответ. Леди Эддинг, прекрасная смуглянка, невежливо уставилась сначала на Ника, а потом на Джейн.

— Беркли. Вы что, дочь актрисы?

— Да, — гордо ответила Джейн, вздернув подбородок. — Моя мать — Сандра Беркли, известная всей Англии.

Граф поморщился. Он все еще держал Джейн под руку и теперь крепко сжал ее локоть, предостерегая девушку. Эта гостиная была не слишком подходящим местом для того, чтобы хвастать подобным родством.

Леди Эддинг и леди Таунсенд переглянулись.

— Так вот вы кто такая! — бросила брюнетка. И тут же обе дамы, отвернув носы, продолжили свой разговор, больше не обращая внимания на Джейн.

— Она была любовницей Эдварда Вестона, — сказала леди Эддинг, не слишком стараясь понизить голос. — Вообразите… привести сюда незаконную дочь актрисы! Как он мог до этого додуматься?

— Они были вчера вечером в театре, — с жаром сообщила леди Таунсенд. — Я там не была, но мне сегодня за чаем все рассказала герцогиня Ланкастер. Он держал ее под руку!

Леди Эддинг задохнулась, разинув рот. И обе дамы повернулись, чтобы посмотреть на Джейн и графа. Лорд Хэбберли и Смит-Пакстон уже ушли. Джейн бросила взгляд на графа. Ее глаза блестели от слез, но голос девушки прозвучал звонко и отчетливо:

— Невообразимые суки!

Граф поспешил увести ее в сторонку.

— Не опускайтесь до их уровня, — прошипел он, взбешенный не меньше, чем Джейн.

— Я не позволю им говорить всякие гадости!

— Позволите! — процедил он сквозь стиснутые зубы. — И будете улыбаться, и будете вежливы и обворожительны и покажете им, что такое настоящая аристократка!

— Я должна это сделать?

— Придется.

— Но ведь вы тоже должны их ненавидеть! — воскликнула Джейн. — Ведь именно поэтому вы почти никогда не бываете в Лондоне, так?

— С какой стати мне их ненавидеть? Они меня просто не интересуют.

— Я вам не верю!

Они бешено уставились друг на друга. Наконец граф устало произнес:

— Да хоть верьте, хоть не верьте. Мне все равно.

— Почему? — в отчаянии спросила Джейн, положив пальцы на его рукав. — Я же знаю вас! Вы добрый, хороший! А эти люди — просто дрянь!

Граф на мгновение лишился самообладания и вытаращил глаза на Джейн, но тут же спохватился и снова натянул на лицо маску равнодушия.

— Идемте. — Он кивком указал девушке на полную гостей комнату.

— Пожалуйста, давайте уедем домой… в Драгмор! Их взгляды встретились.

— Нет, — произнес наконец граф. Джейн снова сумела вывести его из равновесия, назвав Драгмор «домом». — Мы остаемся. Я твердо решил найти для вас мужа, Джейн.

Глаза девушки потемнели.

— Я не хочу замуж!

— Все женщины хотят замуж.

Джейн открыла рот, чтобы возразить, но тут услышала у себя за спиной женский голос:

— Скандал! — говорила дама. — Настоящий скандал! Граф повлек Джейн в глубь гостиной.

Но, разъяренная, Джейн уперлась.

Она оглянулась и уставилась на говорившую; ей оказалась герцогиня Ланкастер. Женщина сделала вид, что не замечает Джейн, и продолжала говорить, обращаясь к полудюжине стоявших возле нее мужчин и женщин.

— Я сама видела! Он не сводил с нее глаз весь спектакль!

— Невероятно!

— Она его подопечная, кузина его жены, — злобно произнесла герцогиня, поворачиваясь наконец, чтобы обозреть Ника и Джейн. — Он просто развратник!

Граф посмотрел ей прямо в глаза. Он даже не моргнул. Его лицо являло собой холодную маску, — но на скулах вспыхнул чуть заметный румянец. Тут он заметил, что Джейн решительно шагнула вперед, словно желая прикрыть его своим маленьким хрупким телом.

— Это вы развратница! — прошипела Джейн. — Злобная развратница! И все вы такие! — Она схватила графа за руку. — Уйдем отсюда!

— Боюсь, теперь нам ничего другого и не остается. — Ник поклонился герцогине, саркастически улыбнувшись. — Всего доброго, мадам. Рад был повидать вас

Глава 22

Граф был жутко пьян.

Он, развалясь, сидел на диване. Ему было на все наплевать.

Черт бы побрал эту Джейн, что она натворила? Теперь их обоих ни за что не примут в свете, после сегодняшнего вечера. И он ни за что не найдет ей мужа.

Боже, что теперь делать.

Наконец граф решил, что он куда более пьян, чем ему самому казалось.

Джейн, голубоглазый ангел в серебристом шифоне… Она сказала: «Я знаю вас! Вы добрый и хороший!»

Добрый и хороший?!

Граф чуть не расхохотался, но смех почему-то застрял у него в горле.

Картины прошедшего вечера мелькали у него перед глазами. Ароматы дорогих духов, элегантные туалеты… и сплетни. Язвительные слова снова и снова доносились до него, терзая и мучая. «Он не сводил с нее глаз… он развратник… развратник… Властелин Тьмы… Он убил свою жену… он держал девочку за руку… развратник…»

Черт побери! Его тошнило от всего этого, тошнило от их взглядов, от того, что его сделали козлом отпущения… и он ужасно устал. Черт бы их всех побрал! Будет ли этому конец? И когда?!

— Черт! — заорал он вслух. — Это не кончится, это никогда не кончится… потому что это правда!

Он с трудом поднялся на ноги, думая о Джейн, о ее невинной красоте и о своей старческой похоти. Но, зная, что это ужасно, он все равно продолжал желать ее — желать всем телом и всей душой… и он желал ее с того самого момента, как увидел впервые, — юную, свежую, невинную… он просто пытался обмануть сам себя, черт бы побрал! Граф схватил графин с виски и сделал несколько жадных глотков прямо из горлышка.

А потом он вернулся на диван и закрыл лицо руками. Его плечи дрожали, но он не плакал.

Джейн не могла уснуть.

Он был где-то внизу, совсем один.

Джейн прислонилась к подоконнику, глядя в звездную ночь; волосы девушки были распущены, тонкая ночная рубашка с кружевами облегала тело. Как омерзительны люди! Она прежде и не подозревала, что в мире так много жестокости. И хотя на лице графа ничего нельзя было прочесть, Джейн не сомневалась, что за холодной равнодушной маской скрываются те же чувства, что кипели и в ее душе.

Страдает ли он? Вот сейчас, сидя там, внизу, предается ли он отчаянию? Джейн прекрасно знала, каков Ник на самом деле — одинокий человек, нуждающийся в тепле и любви. И как же она хотела дать ему это!

Ей хотелось плакать от сострадания.

Джейн повернулась и посмотрела на дверь. Было уже поздно, однако Джейн сомневалась в том, что граф спит. Когда они вернулись со званого вечера, он направился прямиком в библиотеку, даже не пожелав Джейн доброй ночи. Может быть, он и сейчас еще там. Может быть, ей нужно поговорить с ним… Может быть, ему нужно, чтобы кто-то пришел и сказал ему доброе слово.

Джейн не стала вступать в спор с собой и решительно отправилась на поиски графа.

Она набросила на рубашку легкий пеньюар, поплотнее запахнула его на груди и на цыпочках вышла в коридор. В доме было зловеще тихо и очень темно, и Джейн стало страшновато. Этот особняк она знала далеко не так хорошо, как дом в Драгморе, но все же быстро нашла кабинет графа. Дверь была приоткрыта, изнутри лился свет. Значит, он там. Джейн, дрожа от предвкушения, рывком распахнула дверь.

Но графа внутри не было. В библиотеке царила тишина, пахло сигарным дымом. На столике перед диваном стояли пустой графин и стакан. На полу валялся черный вечерний смокинг графа, рядом со стула свисал галстук. Дверь, ведущая из библиотеки во внутренний дворик, была открыта, и Джейн прошла через комнату, чтобы закрыть ее. А потом погасила свет и вышла.

Она чувствовала себя разочарованной. Должно быть, граф отправился спать.

Но тут же Джейн решила, что это неважно. Она хотела его видеть — и она должна была его увидеть.

Комнаты хозяина располагались на первом этаже в другой части дома. Джейн осторожно пробиралась в темноте. Она молилась о том, чтобы не налететь на кого-нибудь из слуг, и мысленно сочиняла подходящую историю, чтобы объяснить свое присутствие в этой части здания. Но ей повезло. Она никого не встретила. Джейн еще не приходилось бывать в этом крыле, так что она не знала расположения комнат. Но она увидела свет.

Дверь личной гостиной графа была распахнута настежь. Джейн осторожно вошла. Графа и здесь не было, и снова Джейн уловила запах сигары, но теперь к нему добавился еще и сильный запах виски. Джейн обнаружила наполовину пустой стакан на столике возле кресла.

Ни одна порядочная женщина не сделала бы того, что собиралась сделать Джейн.

Она постучала в дверь его спальни. Ответа не последовало. Дверь была закрыта плотно, однако Джейн показалось, что из-под нее просачивается тусклый свет. Девушка дерзко постучала еще раз. Тишина.

Тогда она открыла дверь.

Граф, раскинувшись, лежал на спине на широкой кровати; простыня сбилась до самой талии; одна ладонь прикрывала глаза, словно Ник хотел защититься от слабого света лампы, стоявшей рядом. Он спал.

Джейн, словно мошку, притягиваемую к пламени, влекло к нему.

Он был прекрасен.

Джейн остановилась у кровати, не в силах оторвать глаз от Ника, и стала внимательно разглядывать его. Лицо графа, с крупным носом, чувственными губами и очень высокими скулами, ничуть не расслабилось во сне. На нем была написана тревога, граф беспокойно шевелился, стонал. Время от времени его черты искажала гримаса боли.

. — Ох, Николас, милый… — прошептала Джейн, и ее рука сама собой коснулась его волос. — Спи, дорогой, спи, все будет хорошо…

Он вдруг настороженно затих. Джейн похолодела, испугавшись, что разбудила его, но он только вздохнул и не шевелился. Пальцы Джейн, лаская, погладили его густые черные волосы.

Джейн без малейшего смущения смотрела на его обнаженный торс. Граф был крупным, сильным человеком. Плечи, грудь и руки были у него, как у плотника или лесоруба, и нигде не было ни капли жира. На груди, между сосками, кудрявились волоски, они сбегали на живот, скрываясь под простыней. Джейн вдруг поняла, что граф совершенно обнажен, что, кроме простыни, на нем ничего нет, и она, как зачарованная, уставилась на него.

Он вдруг негромко застонал, тревожно повернулся. Джейн положила ладонь на его лоб, бормоча что-то утешающее, словно говорила с маленьким ребенком. Простыня соскользнула, открыв плоский живот и стройные бедра. Джейн словно охватило огнем. Она провела ладонью по шее Ника, по плечу, по руке…

— Я люблю тебя, — сказала она. — Николас, я люблю тебя…

Его лицо тревожно сморщилось, он вдруг перевернулся на живот, пробормотав что-то. Джейн внезапно, не обращая внимания на тревожные колокола, звеневшие в ее мозгу, обошла кровать и взобралась на нее, по пути сбрасывая пеньюар. Она прижалась к графу и обняла его. Ей было радостно держать его в объятиях. А он уткнулся лицом в изгиб ее шеи с каким-то детским всхлипыванием. Джейн гладила его, наслаждаясь ощущением его кожи, горячей и гладкой, такой мужской. А потом поцеловала его в лоб.

Он прижался к ней крепче, поцеловал ее в шею. Потом его руки скользнули к талии Джейн, и он стиснул девушку так, что ее грудь сплющилась.

У Джейн перехватило дыхание. Каждой клеточкой, каждым нервом своего существа она чувствовала его прикосновение, она трепетала, она хотела большего. Она знала, что ей следует немедленно уйти. «Уходи скорее», — твердила она себе… но ей так хотелось задержаться еще на минутку… побыть рядом с ним, в его объятиях. Она опустила руку вниз, чтобы погладить талию Ника. Она дрожала…