Она поцеловала его в плечо.

— А ты мне чем-то напоминаешь по вкусу лошадь!

Он расхохотался во все горло — Джейн никогда еще не слышала такого смеха… он звучал подозрительно похоже на смех Дерека.

— В самом деле? Ну а что ты скажешь, когда увидишь меня в ковбойских штанах и башмаках и в клетчатой рубашке?

— Думаю, это будет выглядеть… э-э… интересно, — сказала Джейн. И бросила на него косой взгляд. — Думаю, и вот эти штаны тоже тебе подходят, Николас.

— Подходят? — усмехнулся он. — Это почему?

— Они весьма… провоцируют.

Он снова раскатился хохотом и, подхватив Джейн на руки, закружил ее. Джейн завизжала и вцепилась в него, а когда он наконец поставил ее на землю, оба они запыхались и хихикали, как дети. А потом пошли дальше.

— Просто удивительно, — заговорил Ник, — как выросло ранчо. Знаешь, когда я здесь был в последний раз, тут не было никакого городка, просто стояли две хижины, построенные из всякого хлама, да еще была маленькая лавка.

— В самом деле? Но я сегодня днем видела банк!

— Да, ты права, Дерек обзавелся и банком.

— Так банк принадлежит твоему отцу! Ник с улыбкой кивнул:

— Это Рет его уговорил. Все, что ты видишь вокруг, появилось благодаря ранчо — на Дерека ведь работают двести человек. И у многих есть семьи. А семейные люди нуждаются в магазинах и почте, в ресторане, в банке. К тому же сюда скоро подойдет железнодорожная ветка, а значит, деловая жизнь оживится. Дерек мне говорил, что они весной даже собираются избрать мэра.

— Да, таков ход жизни… — задумчиво сказала Джейн. — И все это кажется просто невероятным, Ник, когда знаешь всю историю — как Дерек привез сюда Миранду, когда вокруг была совершенно дикая страна, как он своими руками создал все это и воспитал тебя, Рета и Сторм.

— Да, он сделал все сам. Мой отец — настоящий мужчина, — с нескрываемой гордостью сказал Ник.

— А твоя мать — настоящая женщина… ведь надо же было суметь выжить здесь, после французской монастырской школы!

Ник посмотрел вниз, на ранчо.

— Я рад, что вернулся домой, Джейн.

— И я счастлива, что мы сюда приехали. И счастлива тем, что вы с отцом снова нашли друг друга.

— И я рад этому. Я себя снова чувствую цельной личностью. Но знаешь, что тут самое забавное?

— Что?

— Хотя это и мой дом, и всегда останется моим домом, все-таки это не то, что должно быть.

— Что ты имеешь в виду, Николас?

— Я просто хочу сказать… — Он улыбнулся жене. — Я постоянно ощущаю, что Драгмор терпеливо ждет нашего возвращения.

Сердце Джейн переполнилось радостью.

— Ты скучаешь по нашему дому, Николас?

— Да, скучаю. По-настоящему. Драгмор вошел в мою кровь, Джейн. До сих пор я не понимал этого.

Джейн сжала его руку:

— Но и это отчасти твое наследство, Николас.

Они оба долго молчали, погрузившись каждый в свои мысли, но оба думали о Драгморе — о своем доме.

— Если хочешь, — сказал наконец Ник, — можем вернуться поскорее. Нам не обязательно оставаться здесь все те шесть недель, что мы собирались.

— А сам ты хочешь вернуться раньше?

— Нет. Здесь все так переменилось…

— Вот и хорошо, — сказала Джейн. — Значит, задержимся, тем более что мы просто не знаем, когда сможем приехать снова, особенно теперь. — И она положила ладонь на свой живот.

Граф обнял ее и прижал к себе, глядя на жену мягко и с обожанием.

— Подумать только, — прошептал он, — в будущем году, в апреле, я уже буду держать на коленях нашего малыша!

— Я рада, что ты счастлив.

— Бесконечно счастлив. Как тебе нравится цифра шесть?

— Э-э… шесть чего, Николас? Он заглянул ей в глаза.

— Шесть малышей.

Глаза Джейн расширились, а Ник взвыл и стиснул ее в объятиях.

— Ну, впрочем, я согласен на разумный компромисс, — прошептал он ей в ухо.

— Ладно, — согласилась Джейн. — Сойдемся на десяти. Ник заржал. Он не отпускал Джейн, и его хохот просто оглушил ее. Наконец он угомонился, и они снова стали смотреть на раскинувшуюся перед ними панораму, каждый, думая о своем. Позолоченный солнцем орел опять взлетел и принялся парить над городком.

— Можешь придумать название? — неожиданно спросил Ник.

— Что?

— У городка нет имени. Дерек просил меня что-нибудь придумать. То, что предлагает он, не нравится Миранде, а то, что предлагает она, не нравится ему. — Ник хихикнул. — Дерек хочет назвать его Мирандвиллем!

— О нет! — рассмеялась Джейн. — Давай лучше подумаем вместе.

Они стояли, прижавшись друг к другу, и Ник держал руку Джейн, и они смотрели на раскинувшийся внизу городок, окруженный поросшей шалфеем равниной, изнывающий от зноя… и Джейн думала о том, как отец Ника приехал сюда, в дикие необжитые земли, и как они с женой покорили равнину, превратив ее в роскошный, цветущий райский сад.

— Да, — пробормотала она, — такова жизнь. Генезис. Развитие.

Ник чуть нахмурился.

— Ты хотела бы назвать его Генезисом? Джейн расхохоталась.

Нет, милый Николас. Это было бы слишком просто. Это… — Она величественным жестом обвела город, равнину, горы на горизонте… пурпурные огни заката и необъятное техасское небо… — Это Парадиз!

— Парадиз… — повторил Ник и улыбнулся. — Так я проявил немножко мудрости, да, милый Ангел?

— Мудрости? — засмеялась Джейн. — Ну нет, милорд! Конечно, мудрость тут была ни при чем. Парадиз, техасский рай, был рожден одной только любовью.