Глава 51

Нью-Йорк, 1876 год

Нью-Йорк осень пришла рано. Джейн торопливо шла по Пятой авеню, и ее щеки покалывало легким морозцем. Старые дубы, растущие по периметру парка, начали желтеть, их листья сверкали на солнце яркими красками. Белки, уже собравшие на зиму изрядные запасы, суетились в ветвях. На ярко-голубом небе не было ни облачка, и солнце проливало на землю по-осеннему теплые лучи. В воздухе чувствовалось приближение снегопадов. Но Джейн спешила, не обращая ни на что внимания.

Она чувствовала себя плохо как никогда.

«Боже, — в тысячный раз мысленно восклицала она, — как мне справиться со всем этим?!»

Ей было совсем не легко покинуть Англию, покинуть Ника. Но у нее не оставалось выбора. Жить в Лондоне в качестве его любовницы — а это и было очевидным выходом, — для нее означало медленную смерть. Джейн, любя графа всей душой, бесконечно, просто не могла делить его с другой женщиной… к тому же той самой, которую он когда-то любил, давно, до Джейн. Кроме того, побывав уже его женой, Джейн не представляла, как могла бы стать его любовницей.

Вообще-то, она не собиралась уезжать из Лондона так внезапно и уж совсем не собиралась ехать в Америку. Она вместе с Молли и Николь приехала в дом на Глосестер-стрит, потрясенная и оцепеневшая, не будучи в состоянии даже плакать. Дом был пуст и заброшен, в нем не было ни тепла, ни уюта. Джейн остановилась посреди гостиной, между свернутыми коврами и укрытой чехлами мебелью, огляделась по сторонам — все было прибранным и голым, и ни одной из милых ее сердцу мелочей здесь не осталось… и она поняла, что не сможет жить в этом доме. Если она здесь поселится, то не сумеет устоять перед Николасом. И если он примется умолять ее стать его любовницей, она ему не откажет. И Джейн решила уехать в Париж.

Но ей нужны были деньги.

Она послала тревожную записку Линдлею, и он тут же явился. И именно Линдлей убедил ее отправиться не во Францию, а в Нью-Йорк, вместе с ним, потому что он как раз собирался в деловую поездку в Америку. Он собирался отбыть в течение десяти ближайших дней. Джейн заявила, что поедет с ним, если они отправятся прямо сегодня, в крайнем случае завтра, на первом же корабле. И Джейн поняла, что Линдлей по-прежнему любит ее, потому что он обрадовался возможности немедленно увезти ее от Николаса как можно дальше.

Джейн устроилась в Регент-отеле, на Шестой авеню. На нее не произвели ни малейшего впечатления ни мраморные колонны, ни расписанные фресками потолки, ни роскошные хрустальные люстры, ни пышные персидские ковры. Она давно привыкла к роскоши. И сейчас, когда она торопливо поднималась к своему номеру, соединенному с номером Линдлея, она думала совсем о другом.

Должна ли она сообщить Нику?

Должна ли она сказать Линдлею?

Как ей сейчас не хватало Николаса!

Сердце Джейн болело, каждый новый день начинался с нового приступа боли, все прошедшие месяцы. И теперь Джейн уже поняла, что ей никогда не разлюбить Николаса.

Джейн вошла в свой номер и бросила на стол пакеты. Она ходила по магазинам. Как только она села на диван, чтобы немного отдохнуть, как полированная дверь красного дерева, соединяющая ее номер с номером Линдлея, открылась и вошел Джонатан.

— Джейн! Я уже начал беспокоиться! Вы должны были вернуться несколько часов назад!

Она едва глянула на него.

— Я гуляла в парке.

— Гуляли по парку? — скептическим тоном переспросил Линдлей. — Что случилось! Вы ужасно выглядите.

Джейн внезапно решилась сказать ему все и тут же выпалила:

— Я беременна!

Он отшатнулся, потрясенный.

Джейн почувствовала, как на ее глазах вскипают слезы.

— Черт, черт, черт! — в отчаянии выругалась она, но тут же спохватилась и раскаялась: — О нет, нет, я хочу его ребенка, конечно же, хочу!

— Просто поверить не могу! — выдохнул Линдлей.

— Он должен об этом узнать, — сказала Джейн, и ей стало не по себе при воспоминании о том, как она скрывала от графа Николь. — Я должна сказать ему. Я напишу письмо.

— Нет! Он же сразу приедет за вами! Джейн печально посмотрела на него.

— Я ведь не собираюсь писать ему прямо сегодня, Джон. Я напишу через несколько месяцев, когда он уже перестанет желать меня… тогда он и узнает обо всем.

Линдлей открыл рот — и снова закрыл его. Потом коснулся плеча Джейн, погладил. И наконец сказал:

— Что я могу сделать для вас?

— Ничего, — грустно улыбнулась она.

— Может быть, не пойдем сегодня в гости?

Джейн посмотрела на него, и в ее сердце шевельнулась тревога. Они были приглашены на ужин к Рету Брэггу. Рет — брат Николаса. Конечно, он был давно знаком с Линдлеем, они не раз встречались во время приездов Рета в Лондон, к брату. Линдлей с Ретом случайно встретились в мужском клубе в Нью-Йорке, и Рет пригласил Линдлея поужинать с ним и его молодой женой, Грэйс. Джейн не хотелось туда идти. Разумеется, Рет не знал, что она была любовницей его брата, что она — мать ребенка Николаса. Но все же Джейн хотелось бы держаться подальше от Рета; в этом знакомстве она ощущала какую-то угрозу, пусть даже оно останется поверхностным… Но Линдлей уговорил ее принять приглашение. «Почему бы и не провести один-единственный вечер с приятными людьми, — сказал он, — вы ведь совсем не имеете развлечений…» — и Джейн уступила. К несчастью — или к счастью, — они с Грэйс мгновенно подружились. И теперь, когда прошло уже две недели, Грэйс знала о Джейн все, что только можно было знать, а Джейн знала все о Грэйс. Грэйс знала даже, что Джейн оставила в Лондоне большую любовь… ей лишь неизвестно было, что любовь эта — брат ее мужа. Джейн вообще старалась не упоминать о том, что знает Николаса, умалчивая об этом периоде своей жизни. Джейн знала, что и Рет, и Грэйс считают их с Линдлеем любовниками и что им обоим это чрезвычайно нравится.

Джейн внезапно поняла, что ей хочется увидеть Грэйс. Она хотела довериться подруге — во всем. Конечно, ей не следовало этого делать, она не должна. Но, по крайней мере, можно поговорить о ее положении, поплакаться на теплом плече подруги.

— Нет, я хочу пойти, я хочу повидаться с Грэйс.

Но Линдлей не слышал ее слов. Он пристально смотрел на нее.

— Джейн, — сказал он, — а ведь это выход. Джейн удивленно моргнула.

— Выходите за меня замуж!

— Я не могу!

— Очень даже можете! Шелтон женат на Патриции. Поймите это, Джейн, поймите! Черт побери, я просто видеть не могу, как вы страдаете! Его жена — Патриция! Вы беременны, вы одиноки. Мы с вами старые друзья. Более того, я люблю вас, я буду страшно счастлив заботиться о вас, стать отцом вашего ребенка! Неужели вам хочется, чтобы малыш считался незаконнорожденным?

Джейн вздрогнула.

— Я не знаю, Джон… мне надо подумать.

— Подумайте. — Он склонился к ней, коснулся ее щеки. — Я всегда рядом. Я всегда готов вам помочь. Думаю, я уже доказал это, и не раз. Вы знаете, что можете на меня положиться, можете мне довериться.

Он встал и ушел в свои комнаты. Джейн смотрела ему вслед. Потом, закусив дрожащую нижнюю губу, упала на диван и прижалась щекой к подушке. Должна ли она выйти замуж за Линдлея?

О Боже! Что еще уготовила ей Судьба?

— Николас… — прошептала Джейн. — Что же мне делать?

Глава 52

— Милый, — сказала Грэйс Брэгг, одаряя мужа полунасмешливой, полусоблазнительной улыбкой. — Почему бы тебе не увести Джона в свою берлогу? Вы вполне можете заняться чем-нибудь таким, чем развлекаются мужчины в своих цитаделях, куда запрещен вход представительницам прекрасного пола. Курить, пьянствовать, говорить об умных — ведь обязательно умных, не так ли? — вещах.

Высокая, роскошная рыжеволосая женщина чуть наклонилась к мужу; ее прекрасное лицо светилось улыбкой. Рет все еще сидел, лениво раскинувшись, за обеденным столом; Джейн и Линдлей тоже явно никуда не спешили. Рет, крупный мускулистый мужчина, невероятно интересный, удивленно посмотрел на жену; его голубые глаза заметно расширились, на лице отразилось недоумение. Грэйс чмокнула его в щеку.

— Милый, вы даже можете перекинуться в картишки! Рет внезапно протянул длинную сильную руку и, обхватив жену за талию, притянул ее к себе.

— Похоже, моя супруга пытается избавиться от меня? — спросил он низким голосом, и в его глазах вспыхнули веселые искры. Он приблизил губы к уху Грэйс. — Неужели моя невероятно свободомыслящая жена поощряет старомодные, шовинистические взгляды мужчин?

Грэйс соизволила смущенно порозоветь. Во время их стремительного романа она раз-другой (или гораздо больше) обвиняла Рета в мужской надменности и самонадеянности и прочих грехах мещанина. И теперь она улыбнулась сладко и язвительно.

— Милый, дареному коню в зубы не смотрят!

— Неужели это та самая неукротимая, бесчинствующая суфражистка, на которой я женился? — подразнил ее Рет. — Или это совсем другая женщина, просто похожая на нее? Неужели в мою постель пробралась незнакомка?

Грэйс весело шлепнула его и, вывернувшись из его объятий, подмигнула Джейн, задумчиво наблюдавшей за их любовной перепалкой. Они так были привязаны друг к другу, так уважали друг друга. И при том Грэйс оставалась верна своим убеждениям; эта очаровательная женщина была хорошо образованна и умна. А Рет, похоже, представлял собой идеального мужа. К тому же он был не только хорош собой, весел и обаятелен, он еще и преуспевал в делах и несомненно боготворил жену.

— Ладно, я понял твой намек, — провозгласил Рет вставая. И тоже подмигнул. Широкая улыбка, расплывшаяся на его лице, заставила сердце Джейн подпрыгнуть; братья были так похожи друг на друга… то есть у них были похожие улыбки, от которых образовывались ямочки на щеках. На этом сходство заканчивалось. Рет был светловолосым, голубоглазым человеком, всегда веселым, улыбчивым, любящим мир, себя самого и свою семью. В душе Джейн снова вспыхнула боль. Ну почему один брат так беспечен и добродушен, а другой — так мрачен и живет с мукой в сердце? Впрочем, рядом с ней Николас начал понемногу меняться, он стал улыбаться, смеяться, шутить. Боже, как ей не хватает его!

— Пойдем, Линдлей, займемся чем-нибудь старомодным, но приятным для мужчин, — сказал Рет.

— Звучит привлекательно, — усмехнулся Линдлей, чуть пожимая плечо Джейн и выходя из-за стола. Рет, с беззаботным и самоуверенным видом, основательно хлопнул Грэйс по заду, проходя мимо нее, заставив жену задохнуться, подпрыгнуть и яростно покраснеть от его беспечного жеста. Но тут же Грэйс озорно скосила глаза на Джейн и расхохоталась.

— Нет, он просто невозможен, этот человек!

— Вы так счастливы, — хрипло проговорила Джейн.

— Да, мы очень счастливы, — мягко откликнулась Грэйс, касаясь ладонью живота. Уже заметно было, что она ожидает ребенка. Грэйс закрыла двери столовой и, вернувшись к столу, села на место Линдлея, рядом с Джейн. — Но и у тебя хороший мужчина.

Джейн лишь молча посмотрела на нее. Грэйс улыбнулась:

— Выпьешь чаю или кофе? А как насчет кусочка вот этого ужасно соблазнительного шоколадного торта?

Джейн не стала возражать и попробовала торт; он был слаще меда. А Грэйс внезапно спросила:

— Что случилось, Джейн? Ты выглядишь так, словно умер твой лучший друг.

Джейн отложила вилку:

— Я беременна.

— Ох! — воскликнула Грэйс. — Ох!

Джейн отодвинула тарелку с тортом. Грэйс была в восторге от Николь, и Джейн знала: Грэйс подозревает, что отец девочки — Линдлей, потому что у Николь были довольно светлые волосы… но, конечно, она из деликатности не задавала вопросов. Вообще-то, Джейн немало удивлялась тому, что чета Брэггов приняла ее в своем доме, зная, что у нее есть незаконнорожденный ребенок, — приняла так, словно Линдлей был ее мужем, а не любовником, как они предполагали. Но, впрочем, Брэгги были людьми, реально смотрящими на жизнь и не страдали снобизмом. Более того, когда женщины познакомились поближе, Грэйс призналась, что довольно долго была любовницей Рета, прежде чем они поженились, и что она этого не слишком хотела.

Джейн была потрясена.

— Неужели он взял тебя силой?! Грэйс усмехнулась.

— Ну, правильнее будет сказать — он меня вынудил. В общем, воспользовался моим затруднительным положением. — Но она тут же поправила себя: — Похоже, я представляю тебе Рета как невежу и грубияна… ну, он, конечно, немножко грубиян и есть, но он просто хотел жениться на мне. А я отказалась выходить за него.

Джейн уставилась на нее, и Грэйс расхохоталась.

— Я просто была ужасно влюблена в него, но ни за что не хотела в этом признаваться! — сообщила она. — Можешь поверить, я ему заявила, что предпочту стать его любовницей, лишь бы не связываться с ним навсегда?

Джейн едва верила собственным ушам, ее ошарашила дерзость Грэйс.

— Ох, видела бы ты его в тот момент! — со смехом сказала Грэйс.

А потом Грэйс ласково взяла Джейн за руку.

— Джон знает? — спросила она, имея в виду беременность Джейн.

Джейн посмотрела на нее. Ясно было, что Грэйс считает отцом ребенка Линдлея.

— Это не от него, — с трудом произнесла она. Глаза Грэйс расширились.

Джейн готова была разрыдаться.

— Ох, прости, как это бестактно с моей стороны! — воскликнула Грэйс, обнимая подругу. — Джейн, не подумай только, что я тебя осуждаю!

Джейн пожала руку Грэйс, не в силах говорить, и вытерла глаза салфеткой.

— Видишь ли, Грэйс, вы с Ретом ошибались все это время. Мы с Линдлеем не любовники. — Грэйс снова вовсю раскрыла глаза — они ведь никогда не говорили об этом прямо. — Мы с ним просто друзья. — И Джейн призналась: — Он любит меня, он меня хочет. Сегодня он просил меня выйти за него замуж. Но, видишь ли, я-то люблю другого человека.

— Понимаю, — сказала Грэйс.

Джейн с трудом справилась с подступившим к горлу рыданием.

— Я люблю отца Николь, — мягко сказала она. — Он живет в Лондоне. И он женат, — добавила она.

— Ох, чтоб ему! — воскликнула Грэйс. — Он, похоже, настоящий ублюдок! Типичный развратный, эгоистичный тип! Это просто…

— Грэйс! — перебила ее Джейн. — Он брат Рета, лорд Шелтон, граф Драгморский.

Грэйс разинула рот.

Женщины долго молча смотрели друг на друга. Грэйс побелела от ярости, а Джейн с трудом сдерживала слезы, но ее глаза светились.

— Мы думали, что его жена умерла, — с отчаянием в голосе заговорила Джейн. — И он женился на мне. Но не по любви, а потому, что очень беспокоился о Николь. Но я так его люблю… А когда вдруг вернулась его первая жена, я не смогла этого вынести, просто не смогла. Он хотел, чтобы я стала его любовницей, но после того, как я была его женой… я просто сбежала! — И Джейн расплакалась. Она пыталась сдержаться, но ей это не удалось.

Грэйс порывисто вскочила и обняла ее.

— Иной раз мужчины бывают так бесчувственны! — сказала она. — Ничего, Джейн, держись, выброси все из головы! Ты еще встретишь другого человека, гораздо лучше, уж поверь мне!

Джейн посмотрела на нее.

— Мне было всего семнадцать, когда мы встретились, — дрожащим голосом сказала она. — И я полюбила его сразу, как только увидела. Он был такой большой и смуглый, и такой сильный… в нем было даже что-то пугающее. А его глаза… они казались серебряными, они были такими холодными… и в то же время горячими. — Джейн замолчала, уйдя в воспоминания о том далеком дне, когда она впервые вошла в пыльную гостиную в Драгморе. И она решила рассказать Грэйс все. — Его прозвали Властелином Тьмы.

Глава 53

Рет Брэгг сидел на краю огромной кровати с пологом на четырех резных столбиках в их с Грэйс спальне. Он был без рубашки. Мощный мускулистый торс Рета блестел в свете горящего канделябра. На лице младшего Брэгга было написано крайнее изумление.

— Любовница Ника?! Грэйс, так Николь — моя племянница!

Грэйс нервно шагала взад и вперед. На ней была ночная рубашка из тонких изысканных кружев, один из тех подарков, которыми постоянно баловал ее муж. Ее изумительные, длинные рыжие волосы каскадом падали ей на спину, достигая бедер.

— Бедняжка Джейн! — воскликнула она. — Как ты думаешь, твой братец действительно мог предложить ей стать его любовницей, когда вернулась Патриция?

Рет скривился:

— Вообще-то, такое возможно. Особенно если учесть, что тут замешана Николь… может быть, может быть. Думаю, он просто хотел иметь возможность как можно чаще видеть дочку и ее мать. Нет, я просто не могу в это поверить!

Грэйс села на кровать рядом с мужем.

— И что мы будем делать?

Как правило, Рет успешно сопротивлялся разнообразным проектам своей жены, понимая, что большинство из них ни на что не годны, как бы горячо она их не отстаивала. Но теперь был совсем другой случай.

— Так значит, она ждет еще одного ребенка от Ника, — задумчиво произнес он, — и она любит его.

— Я не сказала ей, что он едет сюда, — пылко заговорила Грэйс. — Да и нужно ли ей об этом знать?

— Интересно, приедет ли с ним Патриция, — небрежно бросил Рет. — В телеграмме он о ней не упоминал… ну, это мы и так скоро узнаем. Он ведь приедет со дня на день.

Грэйс неожиданно встала и снова принялась ходить по спальне как встревоженная тигрица.

— Рет! Я просто чувствую себя виноватой из-за того, что мы знаем о приезде Ника — и молчим. Джейн так страдает!

Рет поднялся и подошел к жене; обхватив Грэйс за плечи, он прижал ее к своей груди. И поцеловал в шею.

— Милая, если она узнает об этом, то просто сбежит. Давай предоставим дело природе. Им необходимо так или иначе разобраться в своих отношениях. Ну а если Джейн сбежит, все так и останется, как было. Она уже сбежала один раз… впрочем, мне кажется, она ничего не имела бы против, если бы Ник бросился в погоню. Ну а Ник определенно имеет право знать о будущем ребенке.

— А что, если она решит выйти за Линдлея? — спросила Грэйс, заглядывая мужу в лицо.

— Она вправе сделать это, — просто сказал Рет. — В конце концов, Ник женат. — Он вдруг скривился и весьма цветисто выругался. — Черт, я просто поверить не могу, что эта сука жива! Это уж слишком.

— Рет!

— Она сделала моего брата несчастным, и ты прекрасно это знаешь, — разгневанно сказал Рет. — Она чуть не погубила его! А что, если бы его осудили за ее убийство? — Тут он внимательно посмотрел на жену. — Я не думаю, что это простое совпадение, Грэйс, а ты?

Она ответила ему понимающим взглядом.

— Я уже думала об этом. Джейн вдруг появляется здесь, и тут же Ник сообщает, что едет… хотя он не бывал в Америке с тех пор, как получил в наследство Драгмор.

— Он хочет отыскать ее, — твердо сказал Рет, и они снова обменялись взглядом.

Грэйс обхватила мужа за талию.

— Может быть, он любит ее, — мягко сказала она. — Может быть, ты прав. Он едет за ней — а она ждет его, хотя и не осознает этого.

— Наверное, это так. Если бы он не любил ее, зачем бы он вдруг решился ехать?

И тут они улыбнулись друг другу, прекрасно понимая, о чем думает другой, и зная, что они поступили правильно, ни слова не сказав Джейн о скором появлении Ника. Нужно было свести вместе этих двоих.

— Ох, мы с тобой просто ужасны! — воскликнула Грэйс.

— Мы? — протестующе воскликнул Рет, но его улыбка при этом стала еще шире. — Это ты все задумала, это твой план, а я всего лишь невинный сообщник.

— Милый, сообщник не бывает невинен! Это противоречие!

— Ты сама — сплошное противоречие, — пробормотал он, целуя жену. — Ты слишком умна и слишком прекрасна.

— И ты тоже такой, — прошептала она, отвечая на поцелуй, — и к тому же ужасный грешник! Неужели мне тебя никогда не исправить?

— Продолжай пробовать, — сказал он, уже задыхаясь от страсти…

К его возвращению дело о разводе будет завершено.

Это была радостная мысль на фоне мрачного в остальном дня. Граф Драгморский смотрел в окно наемной кареты, везущей его по Первой авеню. Карету трясло на булыжной мостовой. Граф почти не заметил, как вырос Нью-Йорк за те десять лет, что он не был в Штатах; он был слишком занят своими мыслями. Они с Чедом только что сошли с борта пассажирского корабля и направлялись в дом брата Ника, на Риверсайд-драйв.

А потом Ник намеревался обшарить все отели Нью-Йорка, один за другим — и найти Джейн.

Он до сих пор не мог поверить в то, что она сбежала от него с его же лучшим другом, — он отчаянно молился о том, чтобы найти ее бегству другое, более разумное объяснение.

Он знал — или ему казалось, что он это знал, — Джейн вовсе не была равнодушна к нему. Не может ведь быть женщина уже такой безупречной актрисой. Граф поморщился при этой мысли, потому что Джейн-то действительно была актрисой, а он просто вынудил ее обвенчаться с ним. Все, что между ними было, — это хороший секс, и только. Но тут же граф поправил себя. Нет, между ними вспыхнула великая страсть, такая, какой он-то уж точно не испытывал никогда, ни к одной женщине.

А потом он вспомнил, как Джейн, сидя в своей гостиной, читала сказки Чеду и Николь и, как они ездили на прогулку в Гайд-парк и катались по озеру на лодке. Он вспомнил, как они завтракали вместе, как во время этих завтраков все их внимание занимала шалунья Николь и, как они танцевали до рассвета… Нет, между ними была не только страсть.

И хотя Джейн снова сбежала от него, хотя она обманула его и бросила, уехала с его лучшим другом и увезла его дочь — он все равно желал ее.

Потому что любил ее по-прежнему.

Конечно, если она стала любовницей Линдлея, графу следовало бы убить его, и Ник надеялся, что со временем он проникнется к Джейн отвращением и перестанет желать ее. Гнев боролся с любовью, а в результате возникло смущающее душу отчаяние.

Как только граф понял, что Джейн исчезла, он поспешил к Роберту Гордону, надеясь найти ее там. Но Гордон сообщил ему, что Джейн уехала в Америку. Граф был потрясен.

— Она так сильно вас любит, — прямо сказал Гордон. — И возвращение Патриции ее просто убило.

Было ли это правдой? В самом ли деле она его любила?

Граф хотел немедленно броситься в погоню, но потом ненадолго отложил поездку, чтобы подготовиться к путешествию вместе с Чедом — пора уже было мальчику познакомиться с дедушкой и бабушкой. А вскоре он узнал, что и Линдлей отплыл в Америку, по делам. Такое совпадение казалось уж, слишком невероятным, и граф пришел в ярость. Гордон подтвердил, что Джейн и Линдлей уехали вместе.

— Он с ней трахается?! — орал граф, испытывая огромное желание убить обоих.

— Я же говорил вам, она любит вас! — Гордон горячо и рассерженно защищал Джейн. — Линдлей всегда был ей просто другом, даже если он сам и влюблен в нее! Вам бы следовало знать, какова Джейн!