Глава 20

— Вы заблуждаетесь, милорд, я не имею к его визиту никакого отношения, — убеждала супруга Мэри, стремительно следуя за ним по коридорам и лестницам Элнвика. На ходу она успела снять с себя фартук, в котором помогала на кухне главному повару, и передать его встретившейся на их пути служанке. — Каким образом, по-вашему, я могла бы вызвать сюда Эдварда, даже если бы захотела этого?

— Не пытайтесь показаться глупее и наивнее, чем вы есть, Мэри, — ответил он, не сбавляя шага. — Вы наверняка тайком от всех нас послали к нему, а вернее, к своему отцу одного из ваших слуг-шотландцев.

— Но никто из моих слуг не покидал Элнвика, и вы легко можете удостоверится в этом, — не сдавалась Мэри. Нелепость и необоснованность новых подозрений Стивена начали не на шутку злить ее. Разве стала бы она, и в самом деле пожелав шпионить за мужем и сообщать добытые сведения Малькольму, делать это столь неуклюже, столь открыто?

Стивен пожал плечами.

— Значит, вы воспользовались каким-либо другим способом, ведь ума и смекалки вам не занимать, дорогая супруга!

— Думайте что хотите, — устало проговорила Мэри, подходя к дверям большого зала. — Бог свидетель, я не сделала вам ничего дурного, я никогда даже и не помышляла о предательстве ваших интересов, и настанет час, когда вы пожалеете о том, что оскорбили меня своим подозрением!

Обменявшись сдержанным приветствием со своим шурином и его дальним родственником Фергюсом, Стивен кивнул Мэри, поспешно покинул зал и нарочито плотно притворил за собой тяжелую дверь.

Как выяснилось, Эдвард прибыл в Элнвик по поручению отца. Малькольм был вне себя от ярости и желал узнать, почему дочь не предупредила его о готовившемся штурме Карлайсла. Мэри твердо и решительно заявила Эдварду и Фергюсу, что не желает шпионить за собственным мужем, что она любит Стивена и его близких и останется верна супружеским обетам. Эдвард не сделал попытки переубедить ее. Он слишком хорошо знал свою сестру, и ему было ведомо, что она всегда остается верна принятым решениям. Разговаривая с Эдвардом и Фергюсом, Мэри старалась произносить слова как можно громче и отчетливее, словно они предназначались не одним лишь ее собеседникам. Она не сомневалась, что Стивен оставил где-то здесь, в глубине огромного зала, кого-то из своих людей, чтобы узнать от них о содержании беседы между женой и ее родственниками. Подобное было вполне в порядке вещей, и Мэри внутренне ликовала, ожидая, что нынешний день положит конец недоразумению между нею и Стивеном. Он наконец убедится в том, что она предана ему всей душой, он повинится перед ней и вернет ей свое доверие и свою любовь.

Во время обеда она с тревогой и затаенной надеждой вглядывалась в его хмурое лицо. Он почти не разговаривал с ней, но Мэри приписала это тому, что он еще не успел переговорить со своим осведомителем. Хорошее настроение не покидало ее на всем протяжении обеда. Она с нетерпением ждала вечера, который должен был ознаменоваться ее триумфом, когда Стивен, узнав о ее отказе следить за ним, станет просить у нее прощения.

Поначалу гости из Карлайсла чувствовали себя за столом скованно и неловко, но леди Седра, радушная хозяйка и терпеливая, внимательная, остроумная собеседница, сумела вовлечь их в разговор на отвлеченные темы, не касавшиеся политики и войны, и вскоре за большим столом воцарилось всеобщее оживление. Мэри, почти не принимавшая участия в беседе, внимательно наблюдала за всеми. Переводя взгляд с брата на мужа, она с радостью убедилась, что Стивен и Эдвард не питали друг к другу вражды, хотя совсем недавно сражались друг против друга на шотландской земле. Когда-нибудь Эдвард станет королем Шотландии, а Стивен — графом Нортумберлендом, и их взаимное расположение, возможно, послужит залогом мира на севере страны. Пока же приходилось мириться с тем, что лишь чудо могло предотвратить новое столкновение между враждующими армиями.

Проводив брата и Фергюса до ворот крепости, Мэри вернулась в замок, поднялась в спальню и в волнении, меряя шагами комнату, стала ждать прихода мужа. Когда на лестнице послышались его шаги, она распахнула дверь и с радостной улыбкой приветствовала его:

— Ну, вот и вы, наконец. Я уже хотела было спуститься за вами вниз. Позвольте, я помогу вам раздеться!

— Не трудитесь! — сухо бросил он. — Я справлюсь с этим и без вашей помощи.

Мэри оторопела и отступила на шаг назад. Улыбка исчезла с ее лица, уступив место выражению недоумения и обиды. Она не могла поверить своим ушам.

— Я надеялась, что, убедившись в моей невиновности, вы, если и не повинитесь передо мной, то, по крайней мере, станете вести себя любезнее! — с обидой произнесла она.

Стивен обратил к ней изумленный взор. Рука, которой он расстегивал крючки камзола, замерла у ворота.

— Мне? Виниться перед вами? Я, часом, не ослышался? В чем же, позвольте узнать я перед вами виноват?

— Разве ваши люди не слушали мой разговор с Эдвардом? — недоверчиво спросила она.

Он решительно помотал головой и принялся невозмутимо и неторопливо, привычными движениями освобождать свою шею от крахмального воротника.

— Конечно же, нет!

— Но почему? — голос ее дрогнул, по бледным щекам потекли слезы.

— Именно потому, что вы ожидали этого, мадам! — раздраженно воскликнул он, бросая снятый воротник на комод и наклоняясь, чтобы стянуть с ног сапоги. — Или вы рассчитывали перехитрить меня?

— Что вы, милорд, Господь с вами. Я не настолько умна, — всхлипнула Мэри. Все ее надежды в который уже раз пошли прахом, и она ничего, совершенно ничего не могла с этим поделать. Своими расспросами о возможных соглядатаях она лишь укрепила его подозрения на свой счет.

— О, вы себя недооцениваете, мадам! — и с этими словами он лег в постель, завернувшись в одеяло с головой. В голосе его сквозила насмешка и столь высокомерное презрение к ней, что досада и боль, снедавшие душу Мэри, в мгновение ока сменились яростью. От гнева у нее потемнело в глазах, и не помня себя, она набросилась на него с кулаками.

— Потише, потише, мадам! — крикнул он, стремительно поворачиваясь на постели и хватая ее за запястья. — Я сочувствую вам: вы положили столько сил на то, чтобы своими ласками, своей притворной кротостью усыпить все мои подозрения…

Мэри пыталась высвободить руки из его ладоней, но эти движения лишь причиняли ей боль. Разжать пальцы Стивена было невозможно, они сжимали ее запястья, словно железные, тиски.

— Не правда! Я не жалела сил для того, чтобы убедить вас в своей невиновности, в своей неизменной верности принятым на себя обетам!

— Ах, если бы все это могло быть правдой! — вздохнул он. — Я был бы тогда самым счастливым человеком во всей Англии. Но разве может супружеская клятва, данная мне, презренному норманну, так много значить для вас? Ведь в вас с детства воспитали ненависть к завоевателям.

— Их я ненавижу, но вас — нет. Вернее, говоря по правде, я одно время вас ненавидела и презирала, но согласитесь, у меня были для этого все основания. Вы взяли меня в заложницы и надругались над моей честью. Зато еще два года назад в Эбернети, куда я проникла тайком, с помощью брата, переодевшись его пажом, я внимательно вглядывалась в ваше лицо, ища и не находя в своем сердце ненависти к вам, Стивен!

Он вскинул голову и взглянул на нее с недоверчивой усмешкой.

— Скажите на милость! После этих слов вы, вероятно, поклянетесь, что любите меня? — он произнес эти слова в своей обычной полунасмешливой манере, но дрогнувший голос выдал волнение, которое он пытался скрыть. Мэри пожала плечами.

— Зачем бы я стала это говорить, если вы все равно мне не поверите? Да вы и не заслужили моей любви!

— А следовательно, и не удостоился ее! — мрачно заключил он, несколько раз кивнув головой, словно для того, чтобы сделать свое утверждение более весомым.

— Послушайте, Стивен, — быстро заговорила она, тревожно оглянувшись на неплотно притворенную дверь, — я была уверена, что кто-то из ваших людей подслушивал мой разговор с Эдвардом и что вы знаете об опасности, грозящей Нортумберленду. Ведь брат сказал мне, что огромная армия моего отца готовится к скорому вторжению в ваши земли!

Он равнодушно пожал плечами.

— Меня уже успели известить об этом. Мэри тряхнула головой и горячо, убежденно заговорила:

— Стивен, послушайте меня! Эту войну можно и нужно предотвратить! Я знаю, как это сделать. Я слишком люблю вас и отца, чтобы остаться в стороне от того, что происходит!

— Не слишком ли много вы на себя берете? — Он сел в постели, и лицо его снова обрело исчезнувшее было выражение недоверия и подозрительности.

Мэри печально вздохнула и покачала головой. Губы ее дрогнули, сложившись в слабую, нежную улыбку, зеленые глаза блеснули в отблесках пламени из очага.

— Те, кто любит по-настоящему, всегда берут на себя слишком много. Вы не находите, что так и должно быть?

Глава 21

— Еще не поздно избежать кровопролития, Стивен, — заклинала мужа Мэри, стараясь вложить в свои слова всю силу убеждения, на какую была способна. — Еще есть время предотвратить войну, которая может стоить жизни вам, Малькольму или моим братьям! Пока шотландские войска не вторглись в пределы Нортумберленда, вы должны отправиться к моему отцу с предложением о перемирии. Он не останется глух к вашим доводам, уверяю вас, и мир будет восстановлен.

— Вы что же это, всерьез предлагаете мне отдать себя в руки врага накануне войны с ним? — нахмурившись, раздраженно спросил он.

Мэри помотала головой и с прежним жаром воскликнула:

— Но ведь эту войну можно предотвратить только таким образом! И лишь добровольно отправившись в Шотландию, вы докажете Малькольму, что готовы вести с ним переговоры. Стивен, вы ведь сами не раз говорили мне, что мечтаете о мире с моей страной. Докажите это на деле теперь же, когда от вашей решимости, от вашей доброй воли зависит так много!

Стивен окинул ее злобно-насмешливым взглядом.

— Скажите, мадам, вы только делаете вид, что обезумели, или разум и в самом деле покинул вас? А может, вы, напротив, считаете умалишенным меня самого?! В таком случае, что дает вам основания для этого?

— Ах, вы просто не хотите понять меня! Вы даже не пытаетесь вникнуть в смысл моих слов! — с отчаянием воскликнула она и дрожащей рукой провела по распущенным волосам.

— Отчего же, я прекрасно вас понял, — презрительно процедил он. — Но я, признаться, не ожидал, что ваша ненависть ко мне столь велика. Вы дошли даже до того, что пытаетесь послать меня на верную смерть!

— Пусть вам будет стыдно за то, что вы подозреваете меня в таком чудовищном коварстве! — крикнула она, и слезы градом полились из ее глаз. — Бог рассудит нас, а пока… пока — спокойной вам ночи, милорд!

Мэри заняла свое место на супружеском ложе, . ожидая, что Стивен, как всегда, обнимет ее, и ночь хотя бы на время положит конец их вражде. Но он повернулся к ней спиной и притворился спящим. Мэри не знала, на самом ли деле он уснул, и не пыталась это выяснить. Сама же она до самого рассвета не могла сомкнуть глаз.

Стараясь не потревожить Стивена, Мэри выскользнула из постели и бесшумно оделась.

Свечу она не зажигала, чтобы не разбудить мужа стуком кремня об огниво. Этим утром ей предстояло привести в исполнение план, который созрел у нее после разговора с мужем, в ночь, когда к ним в Элнвик приезжал ее старший брат Эдвард.

Конечно, просить его отправиться на переговоры с Малькольмом было с ее стороны и в самом деле неразумно. Теперь она это понимала. Король Шотландии мог, невзирая на связавшие их родственные узы, пленить Стивена и заключить его в один из своих замков в качестве заложника. Но ведь не сделает же он этого со своей родной дочерью! И Мэри решила, что для предотвращения новой войны ей остается только одно: отправиться к Малькольму самой и убедить его отказаться от нападения на Нортумберленд.

Руки Мэри дрожали, когда она торопливо натягивала на себя одежду, сердце бешено колотилось в груди. Ей следовало поторопиться, чтобы покинуть Элнвик незамеченной. Она заранее решила, что переоденется в платье виллана-подростка, выведет лошадь из конюшни и, оседлав ее за мостом, ведущим к замку, во весь опор поскачет к границе.

Спускаясь по лестнице в главный зал, Мэри с тревогой уловила доносившийся оттуда шум. К немалому ее удивлению, в столь ранний час по залу, повинуясь распоряжениям леди Седры, сновали десятка два слуг и камеристок. Мэри замерла, прижавшись к перилам и от души надеясь, что останется незамеченной. Она решила не теряя времени вернуться наверх и воспользоваться одним из боковых выходов. Но неожиданно взгляд свекрови упал на нее.

— Спускайтесь сюда, Мэри! — крикнула графиня, помахав ей рукой. Мэри пришлось повиноваться. — Я рада, что вы уже встали. В случае осады замка у нас будут раненые. Я хочу приготовить все, что понадобится для ухода за ними. Вы не откажетесь помочь мне, дорогая?

Мэри молча кивнула. В горле у нее стоял комок. Она с тоской подумала о том, что даже ее присутствие в Элнвике не повлияет на решение Малькольма взять замок в осаду, если он и в самом деле объявит войну Англии. Значит, она приняла правильное решение. Ей следовало незамедлительно выбраться из крепости, чтобы как можно скорее встретиться с Малькольмом и убедить его отказаться от наступления.

Графиня попросила ее пройти на кухню и присмотреть за приготовлениями к осаде, которые шли там полным ходом. Мэри, подобрав подол платья, послушно спустилась вниз. Среди слуг, сносивших в кухню мешки с мукой, бочонки с водой и элем, копченые окорока и связки сушеной рыбы, Мэри увидела нескольких мальчишек-поварят. Поманив к себе одного из них, она схватила его за руку и потащила в чулан, находившийся в боковом коридоре. Там паренек охотно отдал ей свою одежду в обмен на несколько медных монет. Взяв с него слово не рассказывать об этой сделке никому, она бросилась бежать по длинному коридору к одному из выходов во двор. До конюшни было рукой подать, и Мэри удалось пробраться туда никем не замеченной. Она быстро сбросила платье, плащ и сапога и надела деревянные башмаки мальчишки и его дурно пахнувшее ветхое тряпье, покрыла голову его засаленным шерстяным колпаком и стала выводить из стойла рыжую кобылу. Из глубины конюшни внезапно послышался детский голос:

— Что это вы делаете, леди Мэри?

От испуга у Мэри подкосились ноги. Она едва не выпустила из рук узду. Сестра Стивена высунула голову из-за стойла и воззрилась на Мэри с изумлением и любопытством.

— Изабель! — испуганно выдохнула Мэри. — Ты-то что здесь делаешь? Прошу тебя, никому не говори, что видела меня здесь. Никто не должен знать о том, что я покидаю Элнвик!

Девочка укоризненно покачала головой.

— Неужели вы бросите Стивена и всех нас?

— Нет, дорогая! Ничего подобного у меня и в мыслях нет, — заверила ее Мэри. — Я собираюсь встретиться с моим отцом и отговорить его от нападения на Нортумберленд, от осады Элнвика. Ты ведь знаешь, что иначе нам не миновать новой войны.

— А вы не обманываете меня? — и девочка подозрительно сощурилась.

— Нет, Изабель! И я прошу тебя помочь мне. Этим ты принесешь пользу всем своим близким. Ведь если мне удастся благополучно добраться до Шотландии и переговорить с королем Малькольмом, войны не будет!

Девочка подошла к ней вплотную и, испытующе глядя ей в лицо своими огромными карими глазами, с надеждой в голосе спросила:

— Но вы правда вернетесь?

Мэри энергично закивала головой, продолжая удерживать в руке уздечку и похлопывать по спине лошадь, которая нетерпеливо била копытом о землю.

— Я обязательно вернусь. Ты не думай, я вовсе не собираюсь сбежать отсюда, как тогда, когда Стивен держал меня в заложницах. Теперь ведь все переменилось, и я стала его женой. Мне хочется быть ему полезной, понимаешь? Только пообещай никому не рассказывать, что видела меня.

—  — Хорошо. Обещаю.

Мэри с облегчением и благодарностью улыбнулась ей.

— Скажи, я похожа на мальчишку-виллана? Хотя бы издали?

Изабель критически осмотрела ее с головы до ног и скорчила насмешливую гримасу.

— Вы, видно, очень торопились и позаботились только о платье, а об остальном позабыли. У вас слишком чистые руки, леди Мэри, да и лицо тоже. А вилланы, они ведь никогда не умываются. — Она наклонилась к земле, быстро разгребла устилавшую ее солому и, зачерпнув горсть глины, старательно провела влажным комком по лбу и щекам Мэри, а затем, перехватив уздечку свободной рукой, еще и по ее ладоням. — Вот теперь гораздо лучше!

Поблагодарив Изабель за помощь и простившись с ней, Мэри осторожно прокралась по двору и беспрепятственно вышла за ворота. Она вела лошадь в поводу и шла, старательно подражая развязной мальчишеской походке. Вскоре принцесса оказалась в толпе тех, кто пешком, верхом или в повозке, запряженной волами, покидал Элнвик, чтобы вскоре вернуться туда с каким-либо грузом. Миновав подъемный мост, она вскочила на лошадь и пустила ее в галоп. Путь Мэри лежал на север.

Благополучно избежав встречи с воинами Стивена и принца Генриха, которые, окажись она в их руках, поступили бы с ней по законам военного времени, Мэри пересекла границу с Шотландией и к вечеру оказалась в расположении войск короля Малькольма.

Перед высоким шатром с увенчивавшим его королевским штандартом горел костер. У огня1 сидели сам Малькольм, его старшие сыновья Эдвард, Эдгар и Эдмунд, родственники и представители нескольких наиболее многочисленных и влиятельных кланов. Первой приближение Мэри заметил Эдгар. Он бросился к ней навстречу и, когда сестра спешилась, вместо того чтобы, как того ожидала Мэри, заключить ее в объятия, схватил ее за плечи и изо всех сил тряхнул.

— Мэри! Ради всего святого, что ты здесь делаешь?!

— Я рада тебя видеть, — невозмутимо проговорила она, стягивая с готовы грязный колпак поваренка.

— Значит, ты все же на нашей стороне? — удивился Эдгар. Он не мог скрыть от нее своего крайнего недоумения. — Но почему же тогда Эдвард сказал нам…

— Я приехала, чтобы серьезно поговорить с отцом, — перебила его Мэри. — И нынче же ночью собираюсь вернуться к Стивену в Элнвик.

К ним торопливо приблизились Эдвард и Эдмунд — оба были ошеломлены появлением сестры и совершенно сбиты с толку.

— Как ты здесь оказалась? — вместо приветствия спросил Эдвард.

— И зачем пожаловала? — хмурясь, добавил Эдмунд.

Мэри нетерпеливым жестом отмахнулась от их вопросов.

— Потом. Я обо всем расскажу вам потом. Мне надо прежде всего поговорить с отцом!

На лице Эдмунда появилась недобрая усмешка.

— Так выходит, это де Уоренн подослал тебя к нам? Он что же, решил спрятаться за спиной жены? Вот так герой! Кто бы мог подумать, что он на такое способен!

— Ничего подобного! — вспыхнула Мэри. — К твоему сведению, Стивен даже не подозревает о том, что я оставила Элнвик! Я действовала по собственному почину. Я тайком выбралась из крепости и проскакала весь путь до вашего лагеря, нигде не останавливаясь, чтобы увидеться с отцом, пока еще не поздно.

— Мэри, ну как же ты не побоялась пускаться в такой опасный путь! — всплеснул руками Эдвард. — Ведь любой из наемников твоего мужа мог захватить тебя в плен и… — Он запнулся и, мучительно покраснев, отвел глаза и с трудом выдавил из себя:

— И убить.

— Я не могла оставаться в Элнвике в ожидании осады, — устало возразила Мэри. — Что угодно, но только не это. Ты представляешь себе, как бы я себя чувствовала, оставшись там и зная, что у стен крепости, которая стала теперь моим домом, собрались шотландские войска под предводительством нашего отца. Мне нужно немедленно поговорить с ним.

— О чем же это ты хочешь со мной говорить? — грозно спросил Малькольм, внезапно появляясь из-за спины Эдварда, и по тону его Мэри поняла, что он настроен к ней более чем враждебно и заранее предубежден против всего, что она собиралась ему сказать.

— Отец! — Мэри с мольбой вытянула вперед руки, готовая броситься в его объятия, но король своим суровым взглядом пригвоздил ее к месту.

— Я задал тебе вопрос. Изволь отвечать!

— Почему вы так суровы со мной, отец? — дрожащим голосом спросила она.

— И ты еще спрашиваешь, почему?! — взревел Малькольм. — Ты хочешь, чтобы я повторил, по какой причине я не отправил тебя во Францию и не выдал за моего вассала, а позволил этому ублюдку взять тебя в жены?! Я рассчитывал на твою помощь, я надеялся, что ты станешь моими глазами и ушами в стане проклятых Нортумберлендов, но ты и пальцем не пошевельнула, чтобы предупредить нас о близившемся штурме Карлайсла! Падение нашей крепости на твоей совести, леди де Уоренн! Кровь наших воинов на твоих руках, предательница!

— Отец! Послушай же меня! Я не предавала тебя! Ты не должен был просить меня следить за Стивеном. Разве я могла повести себя иначе? Ведь он мой муж!

Она с кротким сожалением взглянула в его горевшие злобой глаза. Малькольм, замахнувшийся было, чтобы ударить ее, опустил руку и глухо проговорил:

— Ты больше не дочь мне!

— Отец!

— Ты слышала, что я сказал? Ты — одна из них. Для того ли я растил, и наставлял, и вразумлял тебя все эти годы? Я больше не хочу тебя знать!

— Отец! Но я же люблю тебя! — крикнула она, но Малькольм повернулся к ней спиной и зашагал к костру.

Мэри заплакала навзрыд. Миссия мира, которую она столь самоуверенно взяла на себя, потерпела полный крах. Она не сумела предотвратить нападение шотландской армии и, не обретя доверия и понимания Стивена, лишила себя любви и поддержки отца. Худшего исхода своего опасного путешествия она не могла предвидеть.

— Мне пора домой, Эдвард. Я, наверное, и вправду была не в своем уме, воображая, что смогу отговорить его от наступления! — всхлипывая, пробормотала Мэри.

— Он сейчас зол на тебя, но потом это пройдет! — пряча глаза, утешал ее Эдвард. — Вот увидишь, Малькольм простит тебя! Ведь ты же всегда была его любимицей.

— Ты сам не веришь тому, что говоришь, Эд, — все еще продолжая плакать, возразила Мэри.

— Зато я верю, что настанет день, когда войны между Англией и Шотландией прекратятся, — твердо произнес он. — Я со своей стороны готов положить конец этим кровопролитиям, не приносящим ни одной из сторон ничего, кроме потерь, если только муж твой сдержит свое слово.

— А что такое он тебе пообещал? — удивилась Мэри. Она впервые слышала о соглашении между ее мужем и братом.

Эдвард не считал нужным скрывать от сестры условия сделки, заключенной с де Уоренном.

— Он поклялся поддержать мои притязания на шотландский трон. Такова была цена согласия Малькольма на ваш брак.

— Но почему же я до сих пор ничего об этом не знала? — возмущенно воскликнула она.

Эдвард задорно рассмеялся.

— Потому что мы осмелились решить этот вопрос без твоего участия и согласия. Вы уж простите нам эту вольность, сиятельная принцесса!

Мэри слабо улыбнулась ему в ответ.

— Эд, мне и вправду пора. Дай мне свежую лошадь и надежную охрану. Я боюсь, что Стивен начнет разыскивать меня по всему Элнвику и еще чего доброго снарядит погоню. Мне и так предстоит нелегкий разговор с ним.

— Мэри, — со вздохом ответил он, — тебе нельзя возвращаться в Нортумберленд. Дело в том, что через несколько часов, на рассвете, мы начинаем наступление. Твою безопасность не смогла бы обеспечить даже целая сотня воинов.