Семья Брэг (№5) - Неукротимое сердце

Джек спустился к бурному потоку, протекавшему через каньон. Вода была ледяной, но горе притупило все ощущения. Он разделся и вошел в поток. Печаль не проходила. Джек разделял веру апачей, что Нали ушла в другой мир, соединившись с мужем, но хотел, чтобы она вернулась.

Выйдя из воды, он настороженно замер. Кто-то прятался за сосной. Его револьвер лежал на земле рядом с одеждой. Сделав длинный прыжок, Джек схватил чужака.

Это была Дати. Она вскрикнула от боли. Джек изумленно уставился на девушку, все еще сжимая ее руку. Длинные черные волосы Дати были распущены и переливались на солнце яркими бликами. Она была одной из самых красивых девушек в племени: с высокими скулами, глубоко посаженными глазами, прямым носом с легкой горбинкой, стройной, длинноногой, с небольшой, но соблазнительной грудью. Она была младшей сестрой Чилы, и Джек выполнил свой долг, женившись на ней через год после смерти первой жены.

А когда ушел из племени, развелся, чтобы Дати могла выйти замуж за другого воина, который позаботится о ней.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, выпустив ее руку. — Ты могла попасть в большую беду, если бы кто-нибудь увидел, как ты подглядываешь.

— Мне все равно, — тихо сказала она. — У тебя горе. Я хочу утешить тебя.

Джек отвернулся.

— Ты не можешь утешить меня. И никто не может.

— Пожалуйста, — выдохнула она. — Я ждала целый год, пока ты вернешься, прежде чем вышла замуж. Но теперь я вдова. Позволь мне любить тебя. Это поможет тебе забыться.

— Я не хочу забывать, — отрывисто бросил Джек. Губы Дати задрожали.

— Я хочу быть твоей женщиной.

Джек натянул кожаные штаны и застегнул ремень с торчавшим из кобуры «кольтом». — У меня уже есть женщина, — сказал он.

— Белая? — В ее голосе прозвучали слезы.

— Да, — солгал Джек, желая положить конец этой затянувшейся влюбленности.

Глава 17

Джек сидел под деревом у ручья, предаваясь воспоминаниям. После ухода Дати никто из соплеменников не беспокоил его. Помимо свойственной апачам деликатности, их останавливал страх. Они полагали, что дух умершего витает рядом с тем, чьи мысли заняты покойным.

Неслышно подошел Шоцки. Джек даже не заметил его приближения. В детстве они часто играли в охотника и его добычу. Побеждал тот, кто мог подкрасться бесшумно. Джеку никогда не удавалось одержать вверх над Шоцки, хотя брат уверял его, что он двигается не хуже любого апачи.

Увидев брата, Джек слабо улыбнулся:

— Опять я проиграл тебе.

Шоцки опустился на землю рядом с ним.

— Не думаю, что ты бы проворонил меня сейчас, если бы не горе. — Он протянул Джеку глиняный кувшин с маисовой водкой.

Хлебнув из кувшина, он вернул его брату. Тот сделал большой глоток.

— Мне уже не хватает ее, — сказал Джек немного погодя, не упоминая имени матери.

Говорить о мертвых считалось дурной приметой, особенно называть их по имени.

— Мое сердце тоже скорбит.

В молчании они пили, передавая друг другу кувшин. Ветер шевелил траву, раскачивал ветви сосен. Где-то ухнула сова. Мужчины вздрогнули и переглянулись. Все знали, что духи обычно возвращаются в облике сов или койотов. Спустя некоторое время Джек промолвил:

— По крайней мере она теперь с отцом.

Шоцки кивнул.

— Или будет там, — пробормотал он, когда снова заухала сова. Средь бела дня! — Она хотела, чтобы у тебя были сыновья.

Вздрогнув, Джек повернулся к брату:

— Знаю.

— У нас много прекрасных девушек.

— Двух раз вполне достаточно. — Яркий образ Кэндис Картер предстал перед глазами Джека, и его охватила пронзительная тоска.

Шоцки помотал головой, пытаясь избавиться от хмеля. Кувшин был наполовину пуст.

— Жить без женщины так же вредно, как и иметь слишком много женщин.

— Верно. — Джек кивнул.

Алкоголь несколько притупил его горе. Апачи воспитывались в духе сексуальной умеренности, но Джеку не удавалось соблюдать ее со своими двумя женами. В глубине души он полагал, что причиной тому его белая кровь. Джек попытался представить Кэндис Картер своей женой. Никакая сила не удержала бы его вдали от ее постели.

— Твоя вторая жена сохнет по тебе.

— Возможно.

— Может, у тебя кто-нибудь есть?

— Нет, — скрипнул зубами Джек, посмотрев на брата в упор. — Хотя… В общем, она белая. Тебе этого не понять.

— Пойму, если расскажешь.

— Нечего рассказывать. Для нее я не мужчина, а так, полукровка.

— Тогда убеди ее, что она ошибается. Джек задумался над словами брата.

— Неужели женщина может одержать верх над Ниньо Сальважем?

— Эта может.

— Почему-то я так не думаю, — заметил Шоцки.

— Как твоя жена? — спросил Джек, резко меняя тему. Однако слова брата «убеди ее» застряли в его мозгу.

— О-о! — Шоцки широко улыбнулся. — Совершенно невыносима. Приходится колотить ее дважды в день.

Джек рассмеялся. Шоцки женился на одной из самых красивых девушек, каких он видел. Ее звали Луси.

Они были женаты четыре года. Джек никогда не видел, чтобы два человека были настолько близки.

Их с Чилой никогда не связывали столь глубокие чувства, как те, что светились в глазах брата и его жены.

— Она хорошая женщина, Шоцки, — промолвил он.

— Да.

Шоцки приглашал его в свой вигвам, но Джек отказался. Больше всего он любил спать под звездным небом, вдыхая свежий горный воздух. Расстелив скатку, он лег и моментально заснул.

Ему снился восхитительный сон. К спине Джека прижималась женщина, покрывая поцелуями его шею и ухо, руки гладили его поросшую волосами грудь. Затем спустились ниже, легкие и проворные, и Джек испытал блаженство. Повернувшись к искусительнице лицом, он заключил ее в объятия и нашел ее губы. Все казалось таким реальным. Слишком реальным. Джек проснулся.

Женщина была настоящей. Длинные прямые волосы рассыпались по его рукам, ласкавшим ее спину. Твердые соски возбуждающе терлись о его грудь. Ее бедра призывно выгнулись. Дрожа всем телом, Джек вонзился в ее лоно. Она выкрикнула его имя, и он понял, что это Дати.

Когда Джек проснулся, ее уже не было.

Джек сразу подумал о матери, и его сердце сжалось от тоски. Вспомнив о Дати, он разозлился на нее — за то, что воспользовалась его состоянием.

Мысли Джека переключились на трех убитых им белых, замучивших юного апачи, и на четвертого, которого он прикончил выстрелом. Месть не заставит себя ждать. Не пройдет и нескольких дней, как группа воинов выступит в поход.

С мрачным чувством Джек начал упаковывать свои вещи. Он подтягивал подпругу, когда услышал шаги и, полуобернувшись, увидел Дати, Шоцки и Луси. Дати бросилась к нему.

— Ты уезжаешь!

Джек вперил в нее жесткий взгляд:

— К тебе это не имеет никакого отношения.

— Не сердись, — мягко сказала Дати. Джек промолчал.

— Я больше не выйду замуж, — продолжила она серьезным тоном. — Теперь я твоя и буду ждать твоего возвращения.

Джек стиснул зубы.

— Не стоит, Дати. Ты не моя женщина.

Шоцки обеспокоенно смотрел на брата.

— Надеюсь, когда-нибудь ты объяснишь мне, что все это значит.

— Я должен найти свое место в жизни.

— Твое место здесь.

— Место труса? — горько спросил Джек.

— Ты не трус.

— Я не могу пойти против собственной крови.

— У апачей много врагов: команчи, юта, мексиканцы. Не только белые.

— Ты хочешь сказать, что, оставшись здесь, я смогу выбирать войну по своему вкусу? А вдруг мы встретим синие мундиры? Полагаешь, я буду отсиживаться в кустах и смотреть, как умирают апачи?

— Тогда уходи! — запальчиво воскликнул Шоцки. — Иди к белым и оставайся с ними. — Он сердито пошел прочь.

Неужели так будет всегда? Неужели боль и разлука — его вечный удел? Наконец он вскочил в седло и, развернув коня, поскакал прочь.

Глава 18

Джек понимал, что ему не следует здесь задерживаться. Но и спешить было некуда.

Перед ним лежал Тусон. Выжженное солнцем скопление глинобитных домишек и обветшалых загонов для скота было окружено ветхими крепостными стенами. Над караульной башней реял американский флаг, водруженный в марте 1856 года после ухода мексиканских властей.

Джек въехал в город, облаченный с ног до головы в кожу. Он настороженно озирался из-под полей надвинутой на глаза шляпы. Как всегда, Тусон кишел бродягами всех мастей: горняками и ковбоями, индейцами и полукровками, шулерами и бандитами. Встречались также поселенцы, направлявшиеся к неосвоенным землям, и солдаты из находившегося неподалеку форта Бьюкенен. Последних Джек опасался. Появиться в городе с риском наткнуться на военных было не самым умным поступком, но он не устоял.

Вдруг она в городе?

Разозлившись на себя за неотвязные мысли о Кэндис, Джек направил коня к ближайшему салуну.

Джек уселся у стены и заказал виски. Услышав слово «апачи», произнесенное одним из ковбоев, он навострил уши.

— Ты уверен?

— Уорден утверждает, что это был Кочис.

— Вот черт, — нахмурился первый ковбой, парень лет двадцати. — Если Кочис украл сына Уордена, жди заварухи. Но зачем он им понадобился?

— Обычный налет, наверное. Они увели несколько коров. А мальчишка, кстати, сын даже не Уордена, а мексиканки, с которой тот живет. Уорден шел по их следу до реки Сан-Педро. Я слышал, он был в форте, просил помощи. Но майор сказал, что не может выделить солдат.

— Проклятие! — скривился первый. — Ну да ладно. Думаю, пока не о чем беспокоиться. — Он поднялся. — Придешь завтра на барбекю к Бастасам?

— Чтобы я пропустил такое событие? Весь Тусон соберется там. Может, удастся потанцевать с Кэндис Картер.

Первый нахмурился.

— Не заводись, Магро, я пошутил. И потом, она в трауре по Кинкейду. Не думаю, что Кэндис станет танцевать, даже с тобой. — Он захохотал.

Магро выругался и выскочил из салуна, опрокинув стул.

Джек смотрел ему вслед.

Он потягивал виски, представляя себе Кэндис в объятиях темноволосого парня по имени Магро, веселую, отплясывающую танцы белых людей. Его охватили злость и возбуждение; совет Шоцки прозвучал в мозгу: «Убеди ее».

Это будет чистым безумием с его стороны. Одно дело — сидеть в салуне в Тусоне и совсем другое — заявиться на вечеринку на ранчо. Но Джек хотел увидеть ее.

Решительно поднявшись, Джек бросил несколько монет девушке и вышел наружу. Помедлив на ярком утреннем солнце, он посмотрел на магазин, располагавшийся напротив, и пересек пыльную улицу. Две матроны и молодая женщина шарахнулись в сторону. Джек открыл дверь.

В магазине было пусто. Единственная покупательница, грузная мексиканка, перебирала рулоны ткани. За прилавком, склонившись над расходной книгой, стоял худощавый белый мужчина. Услышав звон колокольчика, он поднял голову и закрыл гроссбух. Джек с небрежным видом вошел.

— Я вас слушаю! — сказал мужчина.

— Мне нужна одежда, — отозвался Джек. — Брюки, сорочка. Новая шляпа и, пожалуй, шейный платок. Красный.

Глава 19

Приготовления к вечеринке шли полным ходом. Позади повозок и лошадей, на открытом огне жарились громадная туша быка и боров. Длинные столы ломились от еды: маисовых лепешек, тушеных бобов и печеной тыквы, засахаренных фруктов и всевозможных пудингов.

Картеры недавно прибыли, и хотя Кэндис ожидала, что ее появление заинтересует общество, но и представить себе не могла насколько.

Кэндис вздернула подбородок. Она была в трауре: в сером шелковом платье, отделанном черными кружевами, и соломенной шляпке с черной лентой.

Когда они приблизились к гостям, те отвели глаза. Вечеринку, кроме семьи Бастас и их соседей, почтили своим присутствием все четыре ранчеро из долины Санта-Крус с семьями, а также цвет тусонского общества — торговцы, адвокат, горный инженер и почтальон, женами и детьми. Приехали два офицера, служившие в форте Бьюкенен, находившемся в сорока милях от фазенды Бастасов.

Услышав, как кто-то упомянул Кинкейда, Кэндис невольно прижалась к руке Люка. Неподалеку от Милли и Терезы Смит она заметила Элизабет, стоявшую с бывшим поклонником Кэндис, судьей Рейнхартом, стройным темноволосым мужчиной. Его маленькая дочка крутилась рядом. Кэндис охватило негодование, почти ревность. Но судья, к ее удивлению, направился к ним.

— Кэндис! — Он взял ее за руку. — Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего мужа.

Губы Кэндис дрогнули. Благослови Господи судью Рейнхарта! Вот уж поистине джентльмен.

— Спасибо, судья. Я вам очень признательна. Он на секунду задержал ее руку.

— Кэндис, Кэндис!

Девушка обернулась на голос Тима Магро. Он не скрывал своей радости. Кэндис улыбнулась ему, а когда он взял ее за руку и сообщил, что не сожалеет о случившемся, она ощутила огромное облегчение. Похоже, все обойдется.

Нужно только не обращать внимания на упоминания о полукровке. Но это оказалось сложнее, чем она думала, особенно когда спустя несколько часов — после того как Люк, в надежде поднять настроение сестры, уговорил Кэндис на быстрый танец — судья отвел ее в сторону, в тень мескитового дерева.

— Кэндис, вы не хотите поговорить об этом?

— О чем, судья?

— Вся долина кишит слухами о том, что вы побывали в плену у полукровки-апачи.

Кэндис сверкнула глазами:

— Это ложь!

Она повернулась и пошла прочь, думая о Джеке.

С тех пор как он уехал, воспоминания об их поцелуе не давали ей покоя. Как она позволила ему такое? Почему не боролась и не кричала, а пассивно терпела? Хуже того — наслаждалась его прикосновениями.

Узнав, что пленник исчез, Марк пришел в ярость. Впрочем, Марк съездил не зря. Он узнал в форте, что сероглазый полукровка не числится в розыске.

Спустя несколько минут, отплясывая джигу с Тимом Магро, Кэндис решила, что у нее галлюцинации. Она споткнулась и упала бы, если бы не крепкие объятия Тима.

Под дубом стоял Джек.

Глава 20

Он стоял в стороне от всех, небрежно прислонившись к дубу, одетый с иголочки. Кэндис не верила своим глазам, пораженная подобным преображением. На нем были новенький, без единого пятнышка стетсон, белая сорочка, красный шейный платок и черные брюки, заправленные в превосходные сапоги. Их взгляды встретились. У потрясенной Кэндис перехватило дыхание.

— Кто это? — ревниво спросил Тим.

— Это Джек Сэвидж, — еле слышно вымолвила она. Магро круто повернулся, вытаращив глаза:

— Тот полукровка?

— Тим, не обращай внимания. Он спас мне жизнь. В конце концов, Джек Сэвидж имеет такое же право, как и все, находиться здесь.

— Будь я проклят, если имеет! — прорычал Тим. — И мне не нравится, как он смотрит на тебя.

— Если ты устроишь сцену, — предупредила Кэндис, — я никогда тебя не прощу.

Она увела Тима из круга танцующих, стараясь не оглядываться. Сердце ее бешено колотилось. Зачем он здесь? О, как Джек мог совершить подобную глупость? Работники с «Хай-Си» наверняка узнают его, несмотря на новую одежду, а если нет, то можно ждать любой выходки от Марка.

Зачем он сюда явился?

— Не могу поверить, что ты вступаешься за него, — резко заметил Тим.

— Что? Тим, мне очень хочется пить. Не принесешь ли лимонаду?

Проводив взглядом Тима, Кэндис вынула носовой платок и вытерла вспотевшее лицо. Руки ее дрожали. Не отнимая платка от лица, она украдкой взглянула на Джека сквозь кружевную кромку.

Он по-прежнему смотрел на нее. Стоявший в стороне от веселившейся толпы, он казался таким одиноким. И необыкновенно красивым. Сердце у нее защемило.

Появился Тим с лимонадом. Кэндис сделала вид, что рассматривает царапину на руке.

— Спасибо, Тим. — Ослепительно улыбнувшись, она взяла его под руку и увлекла за собой.

Джек остро ощущал свою непричастность к царившему вокруг веселью. Это состояние не было для него новым. Он был чужаком везде, сколько себя помнил, но никогда еще это не задевало его до такой степени.

Несколько пар кружилось под музыку. Кэндис, Магро и еще один ковбой расположились на одеяле под деревом. Подошел третий мужчина и пригласил ее на танец. Кэндис отказалась, одарив его милой улыбкой.

Сердце Джека затрепетало, когда она, извинившись перед своими поклонниками, направилась в его сторону. Не может быть! Его прошиб пот. Кэндис остановилась, заговорив с какой-то парой, засмеялась, искоса взглянув на него, и двинулась дальше. Она действительно шла к нему!

— Здравствуйте… мистер Сэвидж.

Джек кивнул, пытаясь принять небрежный вид.

— Мисс Кэндис. — Он сглотнул, глядя в ее темно-голубые глаза, и переступил с ноги на ногу. — Вы сегодня очень красивая.

— Вообще-то это траурное платье.

— Я понял.

— Я… не ожидала встретить вас здесь. Джека охватил гнев.

— Не волнуйтесь, я привык соблюдать дистанцию, — саркастически заметил он. — А вот вам не следовало подходить ко мне.

— Конечно, но…

— Но что?

— Вам не с кем поговорить. И вы не взяли себе еду.

— Только не нужно меня жалеть.

— Никто вас не жалеет! — Кэндис сверкнула глазами. Повисла неловкая пауза.

— Вы хорошо танцуете, — вдруг сказал Джек, думая о Магро и не решаясь спросить, в каких они отношениях.

Кэндис ослепительно улыбнулась:

— Вы хотите танцевать?

Джек оцепенел и не сразу ответил:

— Я не умею.

Кэндис нахмурилась, но в следующее мгновение схватила его за руку.

— Я научу вас.

Не дождавшись ответа, она придвинулась ближе и положила его руку на свою тонкую талию. Джек ощутил ее аромат и близость.

— Это очень легко, — улыбнулась Кэндис.

— Я отдавлю вам ноги.

— Ничего. Надеюсь, ваши новые сапоги не жмут?

— Нет, — солгал Джек.

— Два шага и прыжок, — пояснила Кэндис. — Делайте, как я. Раз, два, прыжок.

Смущенный до предела и поглощенный мыслями о Кэндис, Джек двигался настолько неуклюже, что девушка расхохоталась. В ее звонком смехе не было насмешки, и Джек продолжил свои неловкие попытки, уставившись себе под ноги.

— У вас отлично получается, — заявила Кэндис, глядя на его нахмуренный от усердия лоб. — Но не нужно смотреть под ноги. Смотрите на меня.

Он послушался и тут же наступил ей на ногу. Кэндис вскрикнула.

— Простите. — Джек замер, чувствуя себя круглым дураком.

— Ну нет, вы не отделаетесь от меня так легко! — воскликнула она, снова пускаясь в пляс. — Раз, два, прыжок!

Дело пошло на лад, и когда Джек повторил все фигуры, ни разу ни сбившись, девушка радостно засмеялась.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Нет, просто…

Кэндис осеклась, заметив, что Джек смотрит ей через плечо. Он отпустил ее и шагнул в сторону. Кэндис обернулась и увидела устремившегося к ним Марка с побагровевшим от ярости лицом. За ним следовал Магро в сопровождении Люка и еще нескольких мужчин. Сердце у Кэндис сжалось.

— Я убью его! — крикнул Марк, переходя на бег.

Не задумываясь, девушка бросилась между ними и уперлась ладонями в грудь брата. Он был в таком гневе, что отшвырнул ее. Кэндис упала лицом в пыль. Этого оказалось достаточно, чтобы оцепенение Джека исчезло.

Не успел Марк занести руку, Джек ударил его в челюсть. Марк отлетел и опрокинулся навзничь. Поднявшись на ноги, Кэндис рванулась к ним.

— Прекратите! Пожалуйста!

Марк медленно поднялся и угрожающе двинулся на Джека. Люк схватил его сзади и оттащил.

— Иди сюда, Кэндис, — приказал он. Она подчинилась. Люк притянул ее к себе.

— Люк, мы только…

— Я видел, — спокойно сказал Люк. — Мистер, думаю вам лучше сесть на лошадь и убраться подобру-поздорову.

— Что случилось? — прозвучал сзади чей-то голос.

Оглянувшись, Кэндис с ужасом обнаружила, что вокруг них собралась толпа.

— Да тут Кэндис и полукровка.

Кэндис взглянула на Джека, державшегося совершенно бесстрастно, несмотря на возбужденные лица и сердитые возгласы. Кто-то крикнул:

— Надо прикончить его, чтобы неповадно было трогать наших женщин!

Несколько мужчин поддержали кричавшего, включая Магро.

Кэндис резко повернулась к ним:

— Но он ничего не сделал! Мы только танцевали…

— Танцевали? — взревел Хендерсон, вытаращив глаза. — Ты танцевала с ним?

Кэндис вздернула подбородок.

— Угомонитесь! — властно произнес ее отец, становясь рядом с Люком. — Уезжай, парень. И побыстрее, — обратился он к Джеку.

Тот повернулся и, не взглянув на Кэндис, пошел прочь.

— Кэндис, — сказал отец, — я запрещаю тебе приближаться к этому типу. Поняла?

Кэндис изумленно уставилась на него:

— Папа, это же не бешеная собака, а человек!

— Тебе запрещено подходить к нему. Ясно? Она понурила голову:

— Да.

Вскоре после этого Картеры уехали.

Глава 21

— Как ты могла танцевать с ним?

Обвинение исходило даже не от Марка, не желавшего смотреть на Кэндис, а от Джона. Не дожидаясь ответа, он повернулся к сестре спиной. Отец прочитал ей короткую нотацию по поводу ее поведения. Люк ничего не сказал, ограничившись пристальным взглядом.

Спустя пару дней, седлая свою кобылу, Кэндис услышала разговор работников. Ред Барлоу назвал ее любительницей полукровок.

Неужели это преступление — пожалеть человека? Что предосудительного в танцах? Они ведь не целовались. Хотя… как она могла забыть? Кэндис возблагодарила Бога, что Люк не застал их за этим занятием.

Кэндис решила держаться подальше от Джека, от всей души надеясь, что больше никогда не увидит его. В конце концов, она леди, хотя ее репутация несколько подмочена, а леди не танцуют с дикарями. И уж точно не наслаждаются их поцелуями.

В городе ей пришлось еще хуже. Кэндис не знала, куда деваться от назойливых взглядов и шепота за спиной. Две матроны, завидев ее, перешли на другую сторону улицы. В магазине Фрэнк Смит предложил Кэндис подняться с ним наверх. И это при живой жене! Заметив ее изумление, он нагло ухмыльнулся:

— Или вам теперь по вкусу только краснокожие? Кэндис в гневе выскочила на улицу. Ее так трясло, что пришлось ухватиться за привязь для лошадей. Овладев собой, она подняла глаза и увидела в нескольких шагах судью Рейнхарта. Он отвернулся и зашагал прочь.

Кэндис едва сдержала рыдание. Они уехали с вечеринки вслед за Джеком, ни с кем не попрощавшись. Никто, впрочем, не подошел к ним, даже ее поклонники — судья и Тим.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, она подняла голову.

Прямо напротив нее, через дорогу, стоял Джек Сэвидж.

Кэндис закрыла глаза. «О нет! — в отчаянии подумала она. — Прошу тебя, не подходи. Я не выдержу этого».

Джек, однако, медленно двинулся к ней. На нем были все та же белая сорочка и черный стетсон, но теперь он надел кожаные штаны и мокасины. В таком виде он выглядел скорее как апачи, чем белый.

Когда Джек увидел Кэндис, его охватила такая чистая радость, что он застыл на месте. А когда она демонстративно отвернулась от него, Джека словно окатили ледяной водой. Он вспомнил вечеринку, свое позорное изгнание и все понял. Кэндис избегает его, уступив давлению близких и среды, в которой выросла. Но не подойти к ней оказалось выше его сил.

Джек окликнул ее:

— Кэндис?

— Не подходите ко мне, — отозвалась девушка, не оборачиваясь и сдавленно всхлипнув: — Уходите.

Она не слышала, как он подошел, не слышала, как удалился, просто ощутила позади себя пустоту и обернулась. Джек стремительно шел прочь, яростно чеканя шаг. Ей захотелось плакать.

Часть вторая

ПОХИЩЕНИЕ

Глава 22

Ранним утром Кэндис стояла на веранде, облаченная в свой лучший дневной наряд. Закрученные в гладкий узел волосы были аккуратно убраны под голубую шелковую шляпку в тон платью. Она собиралась нанести визит судье Рейнхарту и нетерпеливо ждала, пока Педро запряжет повозку.

К ее глубочайшему разочарованию, судьи не оказалось дома. Экономка сообщила, что он вернется не раньше середины дня. Кэндис решила подождать, расположившись на кушетке в небольшой, но очаровательной гостиной.

— Привет, Кэндис!

Шестилетний Томми Рейнхарт, улыбаясь до ушей, смотрел на нее.

— Привет, Томми. Тебе понравилось на вечеринке?

— Ни капельки, — надувшись, ответил мальчик. — Лучше расскажи мне сказку.

Кэндис посмотрела на него, впервые осознав, что если бы вышла замуж за судью, то обзавелась бы сразу двумя детьми. Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще.

— Расскажи мне сказку, — снова попросил Томми, садясь рядом с ней.

— Ну… — начала Кэндис, когда Лиза Анна появилась в дверях. — Здравствуй, Лиза Анна.

— Ты зачем пришла? — поинтересовалась та, устремив на гостью загадочный взгляд.

Кэндис опешила от подобной грубости.

— Я приехала к твоему папе.

— Ты расскажешь Томми сказку? — спросила девочка, подойдя ближе.

— Не сегодня.

— О, пожалуйста, расскажи! Ну, пожалуйста! — захныкал Томми.

Кэндис поморщилась.

Лиза Анна не сводила с нее любопытного взгляда.

— Нельзя так смотреть на взрослых, — строго заметила Кэндис. — Нужно вежливо поздороваться и предложить перекусить. Разве у тебя нет никаких дел или домашних заданий?

— Я уже все сделала, — сообщила девочка. Томми продолжал ныть. — Заткнись, — велела ему Лиза Анна и обратилась к Кэндис: — Ты сбежала с игроком.

Кэндис ошарашено уставилась на нее.

— А потом танцевала с полукровкой. Ты и вправду шлюха? Кэндис ахнула и крепко сцепила руки, чтобы не наградить наглую девчонку оплеухой.

— Я расскажу твоему папе о твоих ужасных манерах, — пригрозила она.

— Почему? Разве это не правда?

Кэндис онемела, не веря своим ушам. В этот момент в дверях появился судья. На его лице не было знакомой теплой улыбки.

— Здравствуйте, Кэндис. Он отослал детей. Кэндис поднялась.

— Здравствуйте. — Она попыталась улыбнуться. — Я… я хотела поговорить с вами, судья.

Он указал на кушетку.

— Люпа не предложила вам кофе?

— Предложила. — Кэндис села. Судья молча опустился на стул напротив. — Мне кажется, вы недовольны мной.

Судья поднял брови:

— Разве?

— Вы сердитесь.

— Вы несколько дней провели с ним в пустыне, — запальчиво заметил судья. — Допустим, поневоле. Но зачем было подходить к нему на вечеринке? По-моему, вам нравится его общество, Кэндис.

Судья поднялся.

— Видимо, некоторые слухи о вас соответствуют истине. Кэндис вздрогнула от обиды:

— Судья…

— Полагаю, вам лучше уйти, — сказал судья Рейнхарт. Судорожно вздохнув и высоко подняв голову, Кэндис вышла. Но, оказавшись на улице, понурилась. В сущности, судья назвал ее распутной женщиной, хотя и не употребил слова, которым воспользовалась его дочь: «шлюха». Кэндис сидела в повозке, ничего не видя вокруг, пока спустя час не заметила зловещее облако, поднимавшееся на юге.

— Вроде бы дождь собирается, — предположил Педро.

— Это не туча! — воскликнула она, схватив его за руку. — Это дым.

Застилавшая небо пелена, вне всякого сомнения, была дымом. Они даже чувствовали запах гари.

— Не беспокойтесь, синьора, — не слишком уверенно отозвался Педро. — Пожар в это время года — обычное дело.

Он имел в виду пожары, время от времени вспыхивавшие в зарослях кустарника. Ни один из них не решался даже подумать об апачах.

Но лишь спустя минут двадцать, когда дым остался позади, они перевели дух. Кэндис сняла шляпку и занялась прической. Выбившиеся из пучка завитки щекотали вспотевшую шею. Она закрепила их. Внезапно Педро вскрикнул и свесился через борт повозки.

Кэндис подхватила вожжи и уже собиралась притормозить, когда заметила торчавшую из его спины стрелу. Сердце забилось у нее в горле. Она закричала и хлестнула упряжку, переводя лошадей в галоп. Услышав за спиной топот копыт, девушка бросила взгляд через плечо. Более дюжины апачей мчалось за повозкой, заходя с боков.

Один из них вырвался вперед, повернув к ней ухмыляющееся лицо. Кэндис закричала, нахлестывая лошадей. Всадник остался позади, но вместо него появился другой. Он прыгнул на спину одной из лошадей упряжки. Еще один индеец вскочил на козлы и, отпихнув Кэндис, натянул вожжи. Лошади всхрапнули, остановились, и девушка повалилась прямо на тело Педро.

В отчаянии Кэндис выпрыгнула из повозки и покатилась по земле. Вскочив на ноги, она бросилась бежать, не разбирая дороги. Дикое гиканье раздалось у нее над ухом. Она вскрикнула, когда индеец подхватил ее на полном скаку, словно куль с мукой.

Его потное тело было твердым и скользким. От него исходил резкий запах пота, кожи и медвежьего жира. Кэндис тщетно вырывалась из его железной хватки. С ликующим воплем индеец развернул коня, направившись рысью к своим соплеменникам.

Глава 23

Новости распространились со скоростью лесного пожара. Ранчо Хендерсона было атаковано апачами и наполовину сожжено, два человека убиты, один захвачен в плен. И пропала Кэндис Картер.

Джек пил виски в салуне, когда услышал новость, и понял, что Шоцки отомстил, очевидно, выследив раненого ковбоя до ранчо Хендерсона. Затем до его сознания дошло второе известие, и все в нем застыло.

— Что ты мелешь? — спросил он сидевшего за соседним столом мексиканца, который пересказывал друзьям последние новости. — Что значит — пропала?

Тот коротко взглянул на него и отвернулся, не удостоив ответом. Джек вскочил и, схватив его за грудки, прижал к стене.

— Я задал тебе вопрос, приятель. Что значит — Кэндис Картер пропала?

Перепуганный мексиканец рассказал всю историю. Кэндис отправилась с визитом к судье Рейнхарту в сопровождении работника с ранчо «Хай-Си». Они не вернулись, а когда Картеры нашли повозку, оказалось, что Педро мертв, а Кэндис исчезла.

Джека прошиб озноб.

Выскочив на улицу, он бросился в конюшню. Он выбрался из города еще засветло и пустил вороного ровным галопом. Спустя несколько часов Джек нашел повозку.