ГЛАВА 2. ПЛЕННИЦА

Ястреб давно скрылся из виду, а на дороге не было других людей. Из-за снега отряд не мог двигаться быстро, в ином случае лошади и седоки могли сломать себе шеи. Ветер нашептывал обещания снегопада назавтра. Было уже далеко за полдень, когда отряд свернул с дороги в лес, где лошади по брюхо проваливались в снег. Так они преодолели последнюю милю до лесного лагеря, где Перрин оставил двуреченцев, айильцев, майенцев и гаэлданцев. И Фэйли. Однако он не ожидал увидеть то, что открылось его взору, когда расступились деревья.

Как всегда, лагерь был разбит на четыре части. Но костры Крылатой Гвардии, разожженные рядом с полосатой палаткой Берелейн, были давно позабыты, повсюду валялись перевернутые котлы и прочая утварь. Такие же следы поспешного бегства были заметны в лагере солдат Аллиандре. Возницы, грумы и прочие слуги, сопровождавшие армию, замерли неподвижно, не отрывая глаз от того, что сразу же заметил Перрин.

В пяти сотнях шагов от каменистого холма, где поставили свои палатки Хранительницы Мудрости, столпились майенцы в серых куртках. Их лошади нервно переступали с ноги на ногу, а красные плащи и вымпела на пиках слегка шевелились под морозным ветерком. Чуть в стороне, на ближнем берегу замерзшего ручья выстроились гаэлданские конники с зелеными вымпелами на пиках. Оливково-зеленая форма гаэлданцев казалась какой-то грязной рядом с алыми куртками, плащами и серебряными кирасами майенских офицеров. Впечатляющее зрелище, чем-то похоже на парад. Но это не было парадом. Крылатая Гвардия была повернута к гаэлданцам, гаэлданцы стояли лицом к холму, а холм был взят в кольцо двуреченскими лучниками с длинными луками. Никто пока не двигался, но войска были готовы. Как будто каждый солдат вдруг сошел с ума.

Перрин ударил каблуками Трудягу и галопом проскакал до первой линии гаэлданцев, рискуя свернуть шею себе и коню. Здесь была Берелейн в подбитом мехом плаще, Галленне, одноглазый Капитан ее Крылатой Гвардии и Анноура, Айз Седай советница. Они спорили с Герадом Арганда, Первым Капитаном Гвардии Аллиадндре, невысоким и покрытым шрамами человеком, который так отчаянно тряс головой, что белый плюмаж на его шлеме болтался из стороны в сторону. Первая Майена, судя по ее виду, готова была грызть сталь, через извечную маску спокойствия Анноуры пробивался гнев, а Галленне задумчиво постукивал пальцами по шлему с алым плюмажем, надетому на луку седла, как будто раздумывал, не стоит ли его надеть. Заметив Перрина, они замолчали и повернули лошадей к нему. Берелейн держалась в седле прямо, но ее черные волосы были растрепаны, а бока белой кобылы раздувались, как меха, словно она только что проскакала галопом немалое расстояние.

Из разнообразия запахов сложно было выделить какой-то один, но Перрин и без этого чувствовал жуткое напряжение в воздухе. Прежде чем он успел спросить, что же, Света ради, здесь происходит, Берелейн заговорила на удивление официальным тоном.

— Лорд Перрин, мы с вашей леди женой и Королевой Аллиандре охотились, когда нас атаковали айильцы. Мне удалось бежать. Никто больше пока не вернулся, но айильцы, скорее всего, захватили их в плен. Я послала на поиски отряд конников. Мы охотились примерно в десяти милях к северо-востоку, значит, они вернутся только к ночи.

— Фэйли в плену? — тихо переспросил Перрин. На всем пути от Гаэлдана до Амадиции они слышали об отрядах айильцев, которые жгли и убивали, но это всегда происходило где-то в соседней деревне, а то и еще дальше. Никогда они не были настолько близки, чтобы доставлять неприятности. Никто из отряда даже не видел их за все время путешествия. Он так старался выполнить дурацкие приказы Ранда ал'Тора, чтоб его перекосило! И вот, чего это стоило!

— Почему вы до сих пор здесь? — зарычал он. — Почему не ищите ее? — Он вдруг понял, что кричит. Ужасно хотелось взвыть и поубивать их всех. — Чтоб вам всем сгореть, чего вы здесь высиживаете? — Надо же, каким тоном она докладывала! Как будто говорила, сколько овса ушло на прокорм лошадей! Перрину казалось, что раскаленные спицы пронзают его голову. Но хуже всего было понимание того, что Берелейн права.

— Нас атаковал отряд из сотни айильцев, милорд, а вы сами знаете из того, что мы слышали, что таких отрядов там может быть с дюжину. Если бы мы попытались силой отбить пленников, битва была бы очень тяжелой, и стоила бы нам очень дорого, а мы ведь даже не знаем, у них ли в плену находится ваша жена. Более того, мы не знаем, жива ли она. Мы сначала должны все разведать, лорд Перрин, иначе наша атака будет чистым самоубийством.

Жива ли она. Перрин задрожал. Внезапно он почувствовал холод во всем теле. В костях. В сердце. Она должна быть жива. О Свет, надо было взять ее с собой в Абилу. Широкое лицо Анноуры было маской сочувствия, обрамленной тонкими тарабонскими косичками. Его руки до боли сжали поводья. Перрин, приложив чудовищное усилие, разжал стиснутые пальцы.

— Она права, — негромко сказал Илайас, подъезжая ближе. — Держись. Ты погибнешь, если поскачешь туда, да и еще многих с собой на тот свет прихватишь. В этом не будет никакой пользы, ведь жена твоя так и останется пленницей. — Он попытался добавить непринужденности в голос, но Перрин все равно чувствовал его напряжение. — Не беспокойся, мы найдем ее, парень. Такая женщина, как она, скорее всего, смогла бежать. Дай ей время дойти, вдруг она потеряла лошадь? Тем более, она в платье. Разведчики найдут следы.

— Илайас запустил пальцы в густую бороду и коротко усмехнулся. — Если не найду, никого, кроме майенцев, я кору грызть буду, парень. Обещаю, я найду эту женщину для тебя.

Перрин понимал, что его пытаются утешить, и не поверил заверениям Илайаса.

— Да, — хрипло произнес он. Никто не может убежать от айильцев, даже всадник. — Иди. Быстрее. — Нет, не так просто его обмануть. Илайас собирался искать тело Фэйли. Она должна быть жива, а если жива, значит, в плену. Но уж лучше пленница, чем….

Они не могли обмениваться мыслями друг с другом, как с волками, но Илайас, казалось, понял Перрина. Он замешкался, но не попытался снова успокоить юношу. Он развернул коня и поскакал, поднимая фонтаны снега, к лесу. Бросив на Перрина короткий взгляд, Айрам с потемневшим лицом последовал за Илайасом. Бывший Лудильщик не любил Илайаса, но едва ли не поклонялся Фэйли. Хотелось бы верить, что только потому, что она была женой Перрина.

Добра не будет, если лошади поломают ноги в снегу, сказал себе Перрин, глядя на удаляющихся всадников. Он хотел, чтобы они скакали галопом. Он хотел скакать с ними. Ему казалось, что по телу пробежало множество мелких трещинок. Если они вернутся с дурными новостями, эти трещинки расколют его на мелкие кусочки. К его удивлению, трое Стражей пришпорили своих лошадей и поскакали за Илайасом и Айрамом. На них были простые коричневые плащи. Догнав двоих всадников, Стражи поехали медленней.

Перрин с трудом повернул голов, изобразив благодарный кивок для Сеонид и Масури, а заодно и для Корелле с Эдаррой. Только благодаря влиянию Хранительниц Мудрости ни одна из сестер не попыталась взять на себя контроль над ситуацией. Они, несомненно, хотели это сделать, и теперь сидели с непроницаемыми лицами, только руки, сжавшие луки седла, выдавали их.

Никто не смотрел на удаляющихся всадников. Анноура разрывалась между желанием успокоить Перрина и понаблюдать за Хранительницами краешком глаза. В отличие от двух других сестер, она не приносила никаких клятв, но к айилкам относилась настороженно. Берелейн молча изучала Перрина, а Галленне вопросительно смотрел на нее, дожидаясь, кажется, приказа выхватить меч, рукоять которого он крепко сжимал в руке. Балвер скорчился в седле, став очень похожим на нахохлившегося воробья, и изо всех сил старался стать незаметным, внимательно прислушиваясь.

Арганда проехал мимо Галленне, игнорируя горящий взгляд единственного глаза майенца. Перрин видел, как двигались губы Первого Капитана за сияющим забралом, но не слышал ни слова. Его мысли занимала Фэйли. О Свет, Фэйли! Грудь как будто сдавливали стальные обручи. Он был на грани истерики, цепляясь за край пропасти ногтями.

Без всякой надежды он потянулся мыслями к волкам. Илайас, наверное, уже попробовал этот способ, он-то не впадал в панику, но Перрин чувствовал, что должен попытаться.

Он скоро нашел их, стаи Трехпалого и Холодной Воды, Сумеречного и Весеннего Ручья, и других. Боль выплеснулась в его просьбе о помощи, но не уменьшилась в его душе, только стала сильнее. Они слышали о Юном Быке и сожалели о потери его волчицы, но старались держаться подальше от двуногих, сеющих смерть. Вокруг было так много двуногих стай, пеших и тех, кто ездил на твердолапых четырехлапых. Волки не могли отличить одних двуногих от других и не знали, какую именно стаю ищет Юный Бык. Все двуногие были одинаковы, кроме тех, которые могли направлять, и тех, которые говорили с ними. Оплачь ее, сказали ему волки, и иди дальше, а потом встречай ее в Волчьих Снах.

Один за другим исчезали образы, наполнявшие его сознание, пока не остался только один образ, превращенный в слова. Оплачь ее и иди дальше, а потом встречай ее в Волчьих Снах. Потом исчез и он.

— Вы слушаете? — прорычал Арганда. Несмотря на все свои шелка и золотые узоры на кирасе, он оставался тем, кем был — простым солдатом, который начал служить в гвардии еще мальчишкой, и носил, как ордена, около двух дюжин шрамов. Его темные глаза горели тем же жутким огнем, что и глаза солдат Масимы. От него пахло яростью и страхом. — Эти дикари еще и Королеву Аллиандре захватили в плен!

— Мы найдем твою королеву вместе с моей женой, — ответил Перрин голосом таким же холодным и острым, как лезвие его топора. Она жива, иначе и быть не может! — Ты мне лучше скажи, что ты тут устроил, и что делаешь с моими людьми? — Все, конечно, могло быть по-другому. Но одна только мысль об этом жалила сердце. Важна только Фэйли, остальное не считается. Ничего больше! Но двуреченцы действительно его люди.

— Да послушай же ты меня! — заорал Арганда, хватая Перрина за рукав. — Леди Берелейн сказала, что айильцы забрали Королеву Аллиандре, и именно айильцы прячутся за спинами твоих лучников! У меня тут достаточно людей, чтобы призвать дикарей к ответу. — Его горящий взгляд метнулся за спину Перрина к Эдарре и Корелле. Возможно, он считал, что эти две айилки, которых не прикрывают никакие лучники, — замечательные кандидатки для допроса.

— Первый Капитан… переволновался, — пробормотала Берелейн, кладя руку на предплечье Перрина. — Я уже объясняла ему, что в похищении не замешан ни один айилец из тех, что находятся в лагере. Я уверена, что смогу убедить его…

Перрин стряхнул ее руку и вырвал рукав у гаэлданца.

— Аллиандре принесла мне присягу, Арганда. А вы поклялись в верности ей, что делает вас моим вассалом. Я сказал, что найду Аллиандре, как только найду Фэйли. — Лезвие топора. Она жива! — Вы никого не станете допрашивать, никого и пальцем не тронете, пока я не прикажу! Что вы сейчас сделаете, так это прикажете своим людям возвращаться в лагерь, причем немедленно, и готовиться выступить в поход, как только я скажу. Если не будете готовы, когда я скажу сниматься со стоянки, останетесь здесь, ворон считать.

Арганда тяжело дышал. Его взгляд снова метнулся за спину Перрина, на этот раз к Неалду и Грейди, потом вернулся на лицо юноши.

— Как прикажете, милорд, — прохрипел он. Повернув коня, он прокричал приказ своим офицерам и ускакал прочь, прежде чем они успели хотя бы рот раскрыть, чтобы передать приказ солдатам. Колонны гаэлданцев развернулись и двинулись к своему лагерю, скрыв ускакавшего вперед командира. Арганда наверняка уже успел расписать им во всех красках, что он собирается оставить от лагеря айильцев.

— Ты прекрасно справился, Перрин, — сказала Берелейн. — Сложная ситуация, а времена для тебя настали нелегкие. — Из ее тона исчез малейший намек на официальность. Просто женщина, которую переполняют жалость и сочувствие. Многоликая Берелейн!

Она протянула руку в красной перчатке, но Перрин отпрянул, прежде чем ее рука коснулась его.

— Прекрати наконец! — зарычал он. — Моя жена в плену! Сейчас не время для твоих детских игр!

Она отшатнулась, как будто он ударил ее, потом покраснела. А потом снова изменилась, став грациозной, как ива.

— Не детских, Перрин, — произнесла она глубоким голосом. — Две женщины сражаются за тебя. Это должно польстить тебе. За мной, Галленне. Мы будем готовы выступить по вашему приказу.

Галленне со всей возможной скоростью последовал за ней к колонне Крылатых Гвардейцев. Он наклонился вперед, как будто выслушивал указания. Анноура задержалась, подбирая поводья своей лошади. Ее рот казался щелью под похожим на клюв носом.

— Иногда ты оказываешься круглым дураком, Перрин Айбара. В большинстве случаев, если честно.

Перрин не знал, к чему она это говорит, да и дела ему не было до этого. Иногда ее смущало то, что Берелейн гоняется за женатым мужчиной, иногда она становилась на сторону госпожи, и даже помогла ей подкараулить Перрина, когда он был один. В данный момент Первая Майена и Айз Седай осуждали его. Ударив каблуками Трудягу, он без единого слова поехал прочь.

Двуреченцы у холма расступились, чтобы пропустить Перрина и его спутников. Лучники смотрели вслед удаляющимся гаэлданцам и негромко переговаривались. Они не кинулись к нему, разрушив строй, хотя он этого ожидал, но был благодарен им за то, что остались на месте. На холме пахло настороженностью. Правда, были и другие запахи.

Вершина холма, где возможно, была расчищена. Рядом со входом в низкую айильскую палатку стояли четыре Хранительницы Мудрости в темных шалях. Эти женщины не поехали с ним в Абилу, и теперь наблюдали за тем, как спешиваются Айз Седай, не придавая, казалось, ни малейшего значения тому, что происходит под холмом. Гай'шайн спешили по своим делам, пряча лица в тени глубоких капюшонов. Один из них даже выбивал ковер, подвешенный на палку между ветвей дерева! Единственными в лагере, кто, похоже, заметил происходящее, были Гаул и Девы. Они припали к земле, сжимая в руках короткие копья и щиты, обтянутые бычьей кожей, их лица до глаз закрывали черные вуали. Когда Перрин спешился, они выпрямились.

Подошел Даннил Левин, с беспокойством подергивая густые усы, из-за которых его нос казался еще больше. Держа в одной руке длинный лук, другой рукой он убрал в колчан стрелу.

— Я не знал, что еще делать, Перрин, — сказал он немного визгливым голосом. Он был у колодец Дюмай и сражался с троллоками в Двуречье, но от своих нападения не ожидал. — Пока мы сообразили, что происходит, эти гаэлданские ребята уже ринулись сюда, и тогда я отослал Джондина Байррана и еще некоторых, в том числе Хью Марвина и Гета Айлиаха, чтобы сказали кайриэцам и вашим слугам выстроить кольцо из повозок, а самим спрятаться внутри. Пришлось связать тех прохвостов, которые вечно околачиваются рядом с леди Фэйли, потому что они хотели идти за ней, а сами дуб от следа не отличат. Потом я выстроил всех вокруг холма. Я думал, придется отбиваться, но потом прискакала леди Берелейн со своими людьми. Они, наверное, с ума сошли, раз решили, что кто-то из здешних айильцев мог обидеть леди Фэйли. — Двуреченцы очень уважали Фэйли, им и в голову не могло придти, что кто-то может обидеть ее.

— Ты поступил правильно, Даннил, — похвалил Перрин, отдавая ему поводья Трудяги. Хью и Гет были хорошими следопытами, а Джондин Байрран мог отыскать вчерашний ветер. Похоже, Гаул и девы собирались уходить. Вуали они не опустили. — Один из трех должен остаться здесь. Распорядись, — быстро сказал Перрин. Он заставил Арганду уйти, но это еще не значит, что старый солдат изменил свое мнение. — Остальные пусть собирают вещи. Я хочу выступить, как только вернутся разведчики с новостями.

Не дожидаясь ответа, Перрин догнал Гаула и упер ладонь в грудь айильцу. Зеленые глаза Гаула сузились. Сулин и другие Девы, идущие вслед за ним, остановились, покачиваясь на носочках.

— Найди ее для меня, Гаул, — попросил Перрин. — Все вы, найдите ее, пожалуйста. Если кто и способен выследить айильцев, то только вы.

Гаул и Девы сразу же расслабились. Настолько, насколько это возможно для айильцев. Это было очень странно. Не думали же они, что он их обвинять станет!

— Все мы в один прекрасный день очнемся ото сна, — сказал Гаул на удивление мягким голосом, — но если она еще спит, мы найдем ее. Если айильцы захватили ее, мы должны идти. Они будут двигаться быстро. Даже в… этом. — Он с опасением покосился на снег.

Перрин кивнул и отступил в сторону, чтобы пропустить айильцев. Он сомневался, что они смогут бежать на такой скорости все время, но знал, что продержатся дольше, чем кто-либо еще. Пробегая мимо, каждая из Дев прижала пальцы к губам под вуалью, а потом прикоснулась к его плечу. Сулин, бегущая сразу за Гаулом, кивнула Перрину, но никто не вымолвил ни слова. Фэйли бы поняла, что означает этот жест, когда прижимают пальцы к губам.

Когда мимо пробежала последняя Дева, Перрин сообразил, что что-то было не так. Они же позволили Гаулу вести их! Насколько ему было известно, любая из Дев скорее воткнет копье под ребра Каменному Псу, чем позволит вести разведчиков. Почему?.. Может быть… Ведь Байн и Чиад были вместе с Фэйли. В какой-то мере Гаулу безразлична судьба Байн, но Чиад — совсем другое дело. Конечно, Девы не думали, что Чиад расстанется с копьем ради того, чтобы выйти замуж, но все же…

Перрин зарычал, разозлившись на себя. Чиад и Байн, а кто еще? Совсем ослеп от страха, нужно было хотя бы об этом спросить. Если он хочет вернуть ее, надо не поддаваться панике и заново научиться видеть. Легко сказать — не поддавайся панике! Это все равно что свалить столетний дуб голыми руками!

А холм тем временем снова ожил. Двуреченцы разбили строй и бежали к своему лагерю, на бегу обсуждая недавние события. Кто-то громко спросил, где леди Фэйли, жива ли она, и когда они собираются идти ее спасать. Остальные зашипели на него, бросая на Перрина осторожные взгляды. Гай'шайн спокойно шли по своим дела, не обращая внимания на суматоху. Даже если бы вокруг кипела битва, они не бросили бы своих занятий, и даже руки бы не подняли, чтобы защититься. Хранительницы Мудрости, прихватив Сеонид и Масури, скрылись в одной из палаток и даже зашнуровали вход. Значит, не хотели, чтобы их потревожили. Несомненно, они там обсуждали Масиму. Точнее, решали, как бы отправить его на тот свет, но так, чтобы ни Ранд, ни Перрин об этом не узнали.

Перрин в сердцах ударил кулаком в ладонь. Надо же было забыть про Масиму! Этот ненормальный должен был прибыть в лагерь к ночи с почетным эскортом — сотней человек. Если повезет, разведчики вернутся примерно одновременно с ним.

— Милорд Перрин? — Он обернулся и посмотрел на Грейди. Они с Неалдом стояли неподалеку, неуверенно комкая в руках поводья. Грейди перевел дух и продолжил, а Неалд согласно закивал. — Мы вдвоем можем за секунду перенестись на приличное расстояние, если создадим Переходные Врата. А вдруг мы найдем ее похитителей? Что-то я сомневаюсь, что даже несколько сотен айильцев смогут остановить двух Аша'ман.

Перрин открыл рот, собираясь сказать, чтобы начинали немедленно, но передумал. Грейди вырос на ферме, но никогда не был ни охотником, ни следопытом. Неалд считал любое поселение, у которого не было каменной стены, деревней. Они, конечно, отличат дуб от следа, но, если и найдет след, не смогут сказать, куда направлялись те, кто оставил его. Конечно, он может отправиться с ними. Он не Джондин, но…. Да, он может уйти и бросить Даннила на растерзание Арганде. И Масиме. Не говоря уж о Хранительницах Мудрости.

— Отправляйтесь складывать вещи, — негромко посоветовал он. Где же Балвер? Что-то его давно не видно. Маловероятно, чтобы он тоже кинулся выручать Фэйли. — Вы можете понадобиться здесь.

Грейди заморгал, а у Неалда отвалилась челюсть.

Перрин не дал им возможности возразить. Он направился к зашнурованной палатке. Расшнуровать ее снаружи было невозможно. Когда Хранительницы хотели, чтобы их никто не потревожил, даже клановым вождям оставалось только мириться с этим. Что уж говорить о мокроземце, пусть все и называют его Лордом Двуречья. Перрин вынул поясной нож и уже собрался разрезать шнуровку, когда она вдруг ослабла, как будто кто-то распускал ее изнутри. Он расслабился и стал ждать.

Клапан палатки откинулся, и наружу выскользнула Неварин. Шаль была завязана на талии, но женщина, похоже, совсем не замечала холода, который превращал ее дыхание в дымок. Ее взгляд упал на нож в руке Перрина, и она уперла кулаки в бедра, звякнув браслетами. Она была хрупкой, с песочно-желтыми волосами и примерно на ладонь выше Найнив, но именно ее Неварин всегда напоминала Перрину. Сейчас она стояла в проходе, загораживая его.

— Гляди, какой деловой, — произнесла она равнодушным голосом, но Перрину показалось, что она хочет съездить ему по уху. Очень похоже на Найнив. — Хотя в данных обстоятельствах тебя можно понять. Что ты хочешь, Перрин Айбара?

— Что?.. — Он сглотнул. — Что они с ней сделают?

— Не знаю, Перрин Айбара. — На ее лице не было симпатии, вообще не было никакого выражения. Айз Седай могли бы брать у айильцев уроки. — Нельзя брать в плен мокроземцев, кроме древоубийц. Это все равно что убивать без надобности. Кое-кого сломило Откровение, и они бросили свои копья. Другие просто ушли, чтобы жить так, как, по их мнению, должны жить все мы. Мне неизвестно, о каких еще традиция и законах забыли люди, предавшие свои кланы и септы.

— Свет, женщина, ты должна хотя бы догадываться! У тебя же есть какие-то предположения…

— Не срывайся! — прикрикнула она. — Мужчины часто не выдерживают чего-то, но ты нужен нам. Думаю, ничего хорошего не выйдет, если придется тебя связать и держать, пока ты не успокоишься. Возвращайся в свою палатку. Если не можешь себя контролировать, напейся до беспамятства. И не мешай нам, у нас совещание. — Она ушла в палатку, и, кажется, ее снова стали зашнуровывать.

Перрин некоторое время изучал палатку, задумчиво проводя большим пальцем по клинку, потом убрал нож. Если он туда ввалится, они, скорее всего, будут разговаривать с ним так же, как Неварин. И ничего они ему не скажут. Перрин сомневался, что Неварин стала бы скрытничать в такое время. Только не в том, что касается Фэйли.

Постепенно гомон на холме затихал, так как большинство двуреченцев уже вернулось в лагерь. Некоторые из них наблюдали за гаэлданским лагерем, приплясывая от мороза, но все молчали. Деревья частично скрывали лагеря, но Перрин видел, что там укладывают вещи. Он решил оставить часовых. Арганда мог просто пытаться усыпить его бдительность. Человек с таким запахом мог в любой момент… сорваться, мрачно закончил Перрин.

На холме для него дел больше не было, и он направился к своей палатке, до которой было полмили. Эту палатку он делил с Фэйли. Он брел по колено в снегу, прилагая усилия для очередного шага. Он завернулся в плащ, но только для того, чтобы тот не хлопал на ветру, а не для тепла. Холод был внутри, и никакой плащ не мог его прогнать.