— Ведь я ничего не знаю, — заговорила Аврора, надеясь отвлечь леди Марч, — как ему удалось спастись?

Леди Марч судорожно вздохнула, стараясь успокоиться.

— Когда корабль затонул, Джеффри вынесло на берег, но он был без сознания, видимо, во время крушения ушиб голову, поскольку ничего не помнил. Забыл даже, кто он такой. Его приютила французская семья. У них он провел год, скрываясь от французских военных, и пошел на поправку. Но вот рука — началась гангрена, и пришлось ее… Чудо, что он вообще выжил, и я благодарна судьбе за это, но, ., мой бедный сын…

Леди Марч снова зарыдала.

Аврора как могла утешала ее. Наконец она вытерла слезы и, не отнимая от глаз платка, сказала:

— Спасибо за то, что ты пришла. Именно тебя Джеффри сейчас и не хватает. Я знаю, ты не оставишь его. То, что он потерял руку… Ведь это не повлияет на твои чувства к нему?

— Конечно, нет, — успокоила ее Аврора.

— Он выглядит подавленным. Память еще не восстановилась, он сильно похудел. Но раз ты здесь… — Она вымученно улыбнулась. — Все наладится. Летом вы поженитесь, и ты станешь мне дочкой.

Глаза леди Марч горели надеждой, и у Авроры не хватило духу признаться в том, что не может выйти за Джеффри. Она справедливо решила, что прежде скажет об этом самому Джеффри.

— Я бы хотела увидеться с ним, если разрешите, — тихо произнесла Аврора.

— Да, конечно. Он, кажется, в библиотеке. Попрошу Старкса проводить тебя к нему.

Аврора и сама знала дорогу, но лучше, чтобы Джеффри предупредили о ее приходе и он мог бы приготовиться к встрече. Да ей и самой не мешало собраться с духом.

Когда она вошла, Джеффри стоял у окна. Правый рукав камзола был приколот к плечу.

— Джеффри? — окликнула его Аврора.

Он медленно повернулся и встретился с ней взглядом. Ее первой реакцией был шок. Лицо, такое знакомое и родное, исказила боль. Он сильно похудел, но улыбался по-прежнему нежно и ласково.

Аврора едва сдерживала слезы. Однако, шагнув к нему, постаралась улыбнуться. Ей хотелось прикоснуться к нему, чтобы удостовериться, что он действительно жив, и, повинуясь порыву, она обняла его.

— Добро пожаловать домой, — только и сказала она, прижавшись лицом к его плечу.

Объятия ее были сестринскими, без малейшего намека на чувственность. Он высвободил здоровую руку и привлек ее к себе.

— Я так и знал, — с тихим смехом заметил Джеффри пару секунд спустя, — что ты найдешь самые верные слова.

Аврора отстранилась, заглядывая ему в лицо.

— Я так рада тебя видеть! Так по тебе соскучилась! Его красивый рот скривила горькая усмешка.

— Боюсь, что не могу выразить тех же чувств… Я не скучал по тебе, я вообще ничего не помнил до прошлой недели. Только отдельные образы… — Он коснулся ее щеки. — Я видел во сне твое красивое лицо, Аврора, но не знал, кто ты. И лишь когда меня нашел Уиклифф, память стала понемногу возвращаться. Образы обрели смысл.

— Уиклифф? Граф Уиклифф нашел тебя во Франции?

— Да, именно Люсьен и вытащил меня оттуда. Я вам обоим обязан. Это благодаря тебе два последних месяца он провел во Франции, разыскивая меня.

Аврора нахмурилась. Интересно, что так долго делал граф во Франции, в то время как Англия находится с ней в состоянии войны?

— Как ему удалось избежать столкновения с солдатами Наполеона?

— Разумеется, он был там инкогнито.

— Инкогнито? Джеффри сконфузился.

— Ты просто не знаешь что Уиклифф — шпион. И насколько я понимаю, высокого класса.

— Шпион? — Аврора с недоумением уставилась на Джеффри. А она думала, Гарри все сочинил, и поделилась этой мыслью с Джеффри.

— Я выполнял задание правительства, когда произошло крушение, — помолчав, ответил Джеффри.

— А я удивлялась, что ты мог делать так близко от французского берега! — воскликнула Аврора, — Так ты и в самом деле шпион?

— Ну, не совсем. Не такой, как Уиклифф. В мои задачи входила лишь расшифровка секретных донесений. Ты же знаешь, я всегда любил головоломки и криптограммы.

— Почему ты мне об этом не говорил?

— Не хотел волновать, Гарри узнал потому лишь, что подслушал разговор. — Джеффри нахмурился. — Он не должен был об этом рассказывать. А ведь клялся сохранить все в тайне.

— Я бы действительно волновалась, — покачав головой, сказала Аврора, отказываясь верить услышанному. — Не понимаю, что заставило тебя так рисковать.

— Не понимаешь? — Джеффри усмехнулся. — Мне наконец представился шанс доказать, что я чего-то стою. Я всегда был книжным червем, но втайне мечтал сражаться с драконами, совершить нечто из ряда вон выходящее. А главное — хотел помочь своей стране, спасти мир от тирании Наполеона. Если бы мне предложили эту работу вновь, я бы не отказался.

— Даже с риском для жизни?

— Риск был не так уж велик. Мне предстояло встретиться с курьером во Франции и получить донесения, но начался шторм. Что было потом, ты знаешь. Почти год я страдал амнезией, был человеком без имени и без прошлого. Аврора осторожно поправила светлый локон у его уха.

— Но сейчас память вернулась?

— Не полностью. Каждый день всплывают новые подробности. Я уже не тот, что был прежде, Аврора. Меня мучают страшные головные боли, я стал хромать, не говоря уже о том, что потерял руку…

— Джеффри, мне так жаль, — прошептала Аврора.

— Я не хочу твоей жалости, Аврора. Я остался жив, в то время как прекрасные люди покинули этот мир: вся моя команда погибла.

— Тогда я не стану тебя жалеть. Но сочувствие мое ты примешь, Джеффри?

Он вяло улыбнулся:

— Пожалуй. — И вдруг улыбка поблекла на его лице; он впервые заметил траурный наряд своей бывшей невесты. — Насколько я знаю, ты успела выйти замуж за знаменитого кузена Уиклиффа.

— Джеффри… — Спазм сдавил ее горло. — Не знаю, что и сказать… Единственным оправданием мне служит то, что отец вынуждал меня к браку и… Прости. Мне и в голову не могло прийти, что ты жив, иначе я не уехала бы из Англии с Перси и Джейн.

— Мать говорила, что твой брак был вынужденным.

— Это верно. Я отчаянно не хотела становиться женой человека, которого для меня выбрал отец. Ты же знаешь моего отца, Джеффри…

— Я понимаю, Аврора. Пойти против воли отца было для тебя нелегко. Значит, ты вышла за приговоренного к смерти преступника, чтобы не уступать герцогу?

— Да. Мой брак должен был продлиться не больше суток.

— Насколько мне известно, так и случилось — на следующий день после свадьбы ты стала вдовой.

Наступил тот момент в разговоре, которого Аврора больше всего боялась. Как сказать Джеффри, что ее муж жив? Что она все еще состоит в законном браке? Что провела две самые лучшие в своей жизни недели в страстных объятиях неистощимого на фантазии любовника? Что как раз сейчас стоит перед выбором: уехать или не уехать с ним из страны?

Она смотрела на Джеффри, и чувство вины клещами сжимало сердце. Она любила Джеффри большую часть жизни. Он был самым близким ее другом, и он чудом избежал смерти. Он был искалечен, он страдал… Она не могла нанести ему еще один удар, открыв правду. Сейчас, когда он только-только стал возвращаться к жизни.

Но как быть с Николасом? Рассказать правду о нем — значит, подвергнуть риску его жизнь. Она не знала, как отреагирует Джеффри. Если он любит свою страну настолько, что стал шпионом, то как поступит, узнав о том, что в Лондоне сейчас находится пират, объявленный правительством шпионом? Пират, который женил на себе женщину, обрученную с ним, Джеффри?

Нет, она не скажет ни слова, пусть Николас спокойно покинет страну.

— Джеффри, мне нужно кое-что тебе рассказать, — промолвила Аврора в поисках тропинки между правдой и ложью. — Я недавно получила письмо… Перси сообщил, что мой муж избежал смерти. Николас Сейбин жив.

Смысл сказанного доходил до него медленно, выражение его лица менялось.

— Ты все еще замужем за пиратом?

— Похоже, что так.

— Это чепуха. Брак должен быть аннулирован. Надо найти адекватные основания.

— Возможно, но сделать это нелегко.

— Мы должны это сделать. Ты не можешь оставаться женой преступника.

Аврора не ожидала такой реакции, хотя и догадывалась, что Джеффри попытается защитить ее честь.

— Можешь рассчитывать на мою поддержку, Аврора, — заявил он. — Скандал неизбежен, по я тебе помогу.

Аврора подумала, что скандал действительно неизбежен, но ничего не сказала.

— Мать хочет, чтобы мы поженились как можно скорее. Твой брак осложняет дело, но как только он будет аннулирован, я почту за честь стать твоим мужем.

— Джеффри, не стоит ради меня идти на такие жертвы. Обида на его лице сменилась холодностью.

— Это тебе пришлось бы пойти на жертву, Я понимаю, выходить за калеку…

— Джеффри, прошу тебя, не говори так. Ты не калека.

— Но и здоровым меня не назовешь.

— Глупости. Ты мне по-прежнему близок. Вдруг он поднес руку к виску и скривился от боли.

— Опять началось… Голова…

— Тебе лучше сесть, — сказала Аврора, подведя его к стулу, на который он тяжело опустился.

— Если не возражаешь… Я хотел бы отдохнуть. — Он задыхался. — У меня совсем нет сил.

— Да, конечно. Я уже ухожу. Может быть, принести тебе что-нибудь? Или положить на голову прохладный компресс? Налить вина? Дать опийной настойки?

— Спасибо, опий еще больше туманит мозг.

— Ну что же, тогда…

Он взял ее за руку, заглянул в глаза.

— Я не брошу тебя, Аврора.

— Спасибо, Джеффри, — еле слышно пролепетала она, — но, прошу тебя, не беспокойся обо мне. Главное, чтобы ты поправился. Тогда и поговорим о нашем будущем.

Он откинулся на стуле и закрыл глаза. Аврора шла по коридору в смятении. Бросить Джеффри она не могла. Этот удар стал бы для него смертельным. Ради друга детства ей придется остаться в Англии, какие бы чувства она ни питала к Николасу, и потребовать у него развод. Поглощенная своими мыслями, она заметила Гарри, лишь когда он налетел на нее с криком:

— Рори! Рори! Просто не верится! Джеффри жив! Теперь ты вправду станешь моей сестрой и мы каждый день сможем кататься верхом!

Аврора вымучила улыбку, несмотря на то что сердце ее рвалось от боли. Если выбор, перед которым она стояла раньше, можно было назвать трудным, то теперь дилемма казалась неразрешимой. Как бы она ни поступила, она бы предала одного из мужчин, которые заявляли о своей любви к ней.

Граф Уиклифф был явно рад встрече.

— Тебе крупно повезло, Ник. Когда, возвратившись в Лондон, я узнал из твоего сообщения, что ты жив, здоров и находишься в Англии под именем Брандона… Я просто был в шоке. Приятного свойства, разумеется. Я все еще не могу поверить глазам. Смотри-ка, даже британскому флоту с тобой не удалось совладать.

— Скажем, я был на волоске от гибели, — мрачно уставившись в стакан с бренди, ответил Николас.

— Сожалею, что меня не было в стране, когда ты вернулся.

Николас пожал плечами:

— Прощаю тебя, Люсьен, если ты простишь меня за то, что я одолжил одну из твоих Шхун.

— Брось, ты сделал бы то же самое, если бы мне грозила виселица. Знаешь, мы даже отслужили панихиду в память о тебе. Я пригласил едва ли не все сливки общества, уж во всяком случае, всех своих родственников, это точно. Продемонстрировали поддержку твоей вдове. Обидно, что все пошло насмарку.

Люсьен, высокий и стройный, черноволосый, слегка похожий на Мефистофеля и обладающий тем же дьявольским обаянием, смотрел на Николаса с симпатией. Николас с ним охотно общался, но сегодня ему было не до веселья.

Николас подошел к окну. Наверное, Аврора уже поговорила со своим бывшим женихом. И этот разговор скорее всего поколебал ее решимость ехать в Америку, если, конечно, она вообще хочет остаться с ним, Николасом…

Николас сжал кулаки. Внутри у него все кипело. Его терзали ревность, злость, страх…

— Что с тобой? — спросил Люсьен наконец. — Ты словно тигр в клетке. Нe иначе как здесь замешана женщина.

— Ты весьма догадлив, — ехидно заметил Николас.

— Твоя жена, да? Помолчав, Николас ответил:

— Аврора не хотела за меня выходить, но раз уж так получилось, я попросил ее уехать со мной в Америку. И почти уговорил, когда из могилы вдруг восстал Марч. — Николас мрачно взглянул на Люсьена. — И именно ты оказался тем дьяволом, который его нашел. Зачем тебе вообще понадобилось его разыскивать? Он что, на тебя работал?

— Скорее на министерство иностранных дел. Расшифровывал вражеские донесения, но мы никогда не пересекались по работе. Я узнал о его последнем задании, лишь когда стал помогать Авроре укрепить свое положение в свете в качестве твоей вдовы. И вот во время последней поездки во Францию до меня дошли слухи, будто некий светловолосый англичанин, пострадавший во время кораблекрушения, скрывается где-то на побережье. Казалось логичным предположить, что это и есть Марч, поскольку тело его так и не было найдено. Я решил, что у него что-то с памятью, и мои предположения подтвердились. Прости, что создал тебе такие проблемы.

Николас пожал плечами:

— Я не желаю ему смерти. Нашел так нашел.

— Но ты бы предпочел, чтобы он еще какое-то время оставался во Франции?

Николас угрюмо усмехнулся:

— Хотя бы пару дней.

Люсьен глотнул виски, внимательно глядя на кузена.

— Она твоя жена, Николас. И у тебя на нее права.

— Все не так просто, как тебе кажется.

— А в чем дело?

— Я не хочу принуждать ее. Делать несчастной. Она должна решить все сама. Насильно мил не будешь.

— Ты, как никто, умеешь убеждать, Николас. Вот и используй свое умение.

— Вот уже месяц, черт возьми, как я только этим и занимаюсь.

— На худой конец ты можешь ее похитить, — небрежно бросил Люсьен. — По крайней мере выиграешь время.

— Ерунда. Только глупец прибегает к насилию. Я всего лишь добьюсь того, что Аврора сочтет меня таким же ублюдком, как ее отец.

— Что с тобой, Ник? — удивленно спросил Люсьен. — Может, близость смерти сказалась на твоем рассудке? Тот Николас Сейбин, которого я знал, не остановился бы ни перед чем, добиваясь желаемого.

У Николаса заходили желваки.

— Аврора для меня — не приз в игре, как я думал, пока не узнал ее лучше.

— Ты что, влюбился?

— Да, — тихо признался Николас, а про себя добавил: «в женщину, которая уже отдала свое сердце другому». Он был в смятении.

Друзья долго молчали.

— Итак, ты решил от нее отступиться, — подытожил Люсьен.

— Возможно. Если она любит Марча и хочет быть с ним, другого выхода нет.

— Трудно представить, что ты так легко позволишь ей предпочесть тебе другого.

— Можешь смеяться надо мной, Люсьен, но ее счастье для меня дороже моего собственного. Я знаю, тебе этого не понять, ведь ты никогда не влюблялся…

— Я не смеюсь, уверяю тебя, — неожиданно торжественно заявил Люсьен. — Мне хоть и не пришлось пережить то, что пережил ты, но я знаю, что любовь для нашего брата дело нешуточное. Говоря по правде, сам готовлюсь вступить на этот тернистый путь. Собираюсь жениться.

— Ты? Неуловимый лорд Уиклифф?

Сарказм Николаса имел под собой основания. Богатый и знатный, к тому же еще привлекательный, Люсьен был завидным женихом, и за ним вот уже несколько лет охотились мамаши дочерей на выданье и молоденькие вдовы. Но Люсьен старался не угодить в расставленные сети.

— Я ее знаю?

~ Нет, я еще не выбрал.

— Но ты намерен вступить в брак?

— Понимаешь, дело не в жене, а в наследнике. — Николас удивленно уставился на кузена. — Да не смотри ты на меня так. Я не очень-то жалую родственников — вы с Брандоном исключение. И если умру, пусть все, что у меня есть, достанется тому, кто от моей плоти и крови.

— Если умрешь? Ты чего-то недоговариваешь! Глаза Люсьена затуманились печалью.

— Не так давно мне было откровение. Назови это знаком судьбы. Я вдруг понял, что смертен. И что смерть не за горами.

— Ну уж откровение. Какой-нибудь незначительный случай. Что все-таки произошло?

Люсьен молчал в мрачной задумчивости. В этот момент дворецкий доложил о приходе лорда Клифтона.

Люсьен вопросительно взглянул на Николаса и, когда тот кивнул, велел слуге пригласить его.

— Не рано ли начинаем выпивать? — спросил Клифтон.

— Празднуем воскресение Николаса из мертвых, — как ни в чем не бывало ответил Люсьен.

— Я и сам охотно за это выпью. — Клифтон взглянул на хрустальный графин в руках у Люсьена. — Из лучших запасов, надеюсь?

— Разумеется. Угощайся. Так что привело тебя сюда, Клифтон?

— Стычка в клубе. Кстати, с твоим врагом, Николас. Отвернувшись от окна, Николас внимательно посмотрел на Клифтона.

— С которым из них?

— У тебя так много врагов? — с усмешкой спросил Клифтон. — С капитаном флота его величества Ричардом Герродом.

Николаса передернуло.

— Геррод? — вступил в разговор Люсьен. — Кажется, некто, назвавшийся этим именем, заходил сюда не далее чем вчера и оставил визитку. Я его знаю?

— Это тот самый заклятый патриот, который взял Николаса в плен и приговорил к повешению за пиратство. Геррод в Лондоне и жаждет твоей крови, Ник. Он был в бешенстве, узнав о том, что ты избежал петли.

— Как нехорошо было с моей стороны так разочаровывать его, — промолвил Николас.

— Едва ли сейчас подходящее время для шуток. Геррода терзает чувство вины, и он торопится исправить ошибку. Сейчас он как раз наводит справки о твоем кузене Брандоне Деверилле. Дело в том, что ему ваше сходство кажется подозрительным.

— И что из того?

— Ты играешь с огнем. Я на твоем месте постарался бы исчезнуть и не попадаться никому на глаза. Или же уплыл бы в Америку, что еще лучше.

— Или сам явился к капитану с визитом.

— Ты шутишь, — нахмурившись, произнес Клифтон.

На губах Николаса играла мрачная усмешка.

— Черт меня подери, я знаю эту твою усмешку. И никогда не осуждал тебя за решимость бороться. Но на этот раз я согласен с Клифтоном. Сейчас все против тебя. Не лезь на рожон и уноси ноги. Возможно, тебе еще представится возможность поквитаться с Герродом, но пусть это произойдет при более благоприятных для тебя обстоятельствах.

— Возможно, — произнес Николас, отвернувшись к окну. Он понимал, что кузен прав. Можно найти более разумный способ поквитаться с Герродом, нежели драться с ним на его территории, когда за ним стоит весь британский флот.

А вот битву за сердце Авроры он не смел проиграть.

Николас сжал зубы — страх ледяной волной накатил на него. Не от того, что за ним охотился Геррод. Он боялся, что Аврора предпочтет ему другого.