— А ты не впечатлительна? — мягко спросил он, не замечая ее колкости.

— Ты опоздал на несколько лет. — Как она ни старалась держать себя в руках, ее голос все-таки задрожал, потому что он на шаг приблизился к ней.

— Приходи сегодня ночью ко мне в комнату, или я приду в твою, — твердо произнес он, будто ее ответ для него ровным счетом ничего не значил. — Никто не узнает. Даю тебе слово. — Кит говорил искренне, без обычной насмешливости.

— Как же я должна ответить на подобную бесцеремонность? Просто сказать «да»?

Он еле заметно дернул плечом, но взгляд его глаз оставался все таким же пристальным.

— Был бы рад услышать это от тебя.

— То же, что сказала тебе вчера вечером другая леди? — В его глазах отразилось удивление.

— Мой вопрос бестактен?

— Нет, что ты… — И все же он не дал ответа.

— Я услышала, что говорила Оливия. Получается, в расписании твоих развлечений мне выпадает субботний вечер? — эта фраза прозвучала из ее уст с ледяным сарказмом.

Кит улыбнулся, взгляд его глаз тут же прояснился.

— Ты ревнуешь?

— Ни к одной из присутствующих здесь, уверяю тебя.

— И даже прелестно-наивная маркиза Бервик не будит в тебе опасений?

«А он довольно проницателен, — подумала Анджела, — знает, какую зависть может вызвать у других женщин эта молоденькая красотка».

— Даже она, — спокойно солгала графиня.

— Лично мне ее красота кажется приторной, — отчасти согласился с Анджелой Кит, скривив губы в язвительной усмешке. — Мне нравятся женщины с характером, вроде тебя. Женщины, которые заключают в себе загадку.

— Весьма польщена, — насмешливо бросила Анджела, — но ты так и не дал ответа на мой вопрос.

— Минувшей ночью я спал один, — сказал Кит просто, даже не попытавшись изобразить непонимание. — Вот уж не знал, что это тебя так интересует.

— Вполне возможно, что и нет.

— Твои слова уклончивы. Но вполне возможно, что именно они и наполняют смыслом мой приезд в замок Мортон, — горячо прошептал он.

Анджела испытала такое ощущение, как будто он на виду у всех прикоснулся к ней, и все ее тело наполнилось пульсирующим теплом. От волнения у нее перехватило горло, и она проговорила еле слышно:

— Я не знаю, что мне делать… с тобой и… моим бессознательным влечением. С твоим…

— Почему бы мне не подождать, пока ты сама пригласишь меня к себе? — мягко перебил он ее.

— Я не… Послушай, — вздохнула она, — ты не дождешься от меня никакого приглашения.

— И все же я подожду.

— Не стоит.

— Я еще не говорил тебе, что сплю один, с тех пор как ты покинула Коуз?

— Пожалуйста, не надо об этом, — решительно отрезала Анджела. — Ты — мужчина с гаремом, а я не зеленая девчонка.

— Тем не менее это правда.

Осознав смысл его слов, она испытала потрясение.

— Так значит, этот обет воздержания — только из-за меня? — недоверчиво спросила графиня.

— Я был бы рад ответить «нет», — вздохнул он. — Поверь, я сам не понимаю, что со мной творится. Даже не знаю, ради чего здесь нахожусь, но я не мог не приехать. И этот самый «обет воздержания» действительно стал для меня каким-то наваждением, так что прошу тебя, не надо больше вопросов по этому поводу. Как ты думаешь, — его лицо внезапно озарилось плутовской улыбкой, — заметит кто-нибудь, если я сейчас переброшу тебя через плечо и помчусь со всех ног к ближайшей карете?

— Не сменить ли нам тему разговора?

— Ни за что.

— Что ж, в таком случае слушай, — на ее устах появилась ответная улыбка, — если бы я могла не замечать окружающий мир и жить только чувствами, то наверняка предоставила бы тебе шанс попытать счастья.

— Отличная перспектива, графиня! Как вам больше нравится — быть сверху или снизу?

— Ты меня шокируешь.

— Неужели?

— Каждое твое слово, каждый поступок вселяет в меня беспокойство.

Кит горько рассмеялся.

— До чего же утонченная женщина! Знай же, дорогая, что с момента нашей встречи в мою жизнь вторглось кое-что посильнее, чем просто беспокойство, — произнес он с озлоблением, — и вряд ли эту проблему удастся решить только с помощью слов. Хотя, наверное, мне действительно следовало бы вести себя поприличнее, учитывая наше видное положение в обществе, а также присутствие надутых представителей местных властей, которых повергнуть в смятение гораздо легче, чем не стесненную предрассудками камарилью Берти. Давай-ка просто вместе посмотрим скачки, а я подумаю, как быть с твоими опасениями и своим нетерпением.

— А если ничего не придумаешь? «То решим наши проблемы в постели», — подумал он, но вместо этого произнес с безукоризненной вежливостью:

— Не исключено, что мы слишком серьезно относимся к этой материи. Но разве это способно помешать нам наслаждаться обществом друг друга?

— Ты же знаешь, пойдут разговоры.

— Обо мне? Да я бы носу на улицу не высовывал, если бы боялся сплетен. Уж вам, графиня, это должно быть известно, как никому другому. Ведь всю вашу жизнь сплетни преследуют вас.

— Значит, я всего лишь преувеличиваю опасность?

— Вот именно.

— А вы — всего лишь один из гостей Берти?

— Вот видите, как все просто!

— Поэтому, находясь рядом с вами, мне не следует опасаться за собственную репутацию?

Его брови комически задвигались, изображая глубокую задумчивость.

— Мне обязательно отвечать на этот вопрос? — Это явно развеселило ее.

— Во всяком случае вы честны, и это уже хорошо. — Он ухмыльнулся.

— А вы чертовски интригуете меня, графиня Ангел. Сделайте одолжение, посмотрите скачки вместе со мной.

Разве могла устоять хоть одна женщина перед этой белозубой улыбкой?

Остаток дня они провели вдали от трибун, наблюдая за скачками с лужайки, облокотившись на низкую ограду ипподрома. Кит и Анджела увлеченно обсуждали достоинства чистокровных жеребцов, вопили, болея за любимых лошадей и жокеев, делая время от времени ставки и выигрывая.

Они перебрали огромное множество тем — парусные гонки, охота, коневодство. Кит говорил о своей яхте с восторгом влюбленного. А когда Анджела один раз обмолвилась о своей дочурке Мэй, он тут же признался:

— Я и сам обожаю детей. Сестра уже несколько лет твердит, что мне пора обзавестись собственными.

— Вот, значит, чем объясняется твое повышенное внимание к ярмарке невест нынешнего сезона?

Снова облокотившись на изгородь, он раздраженно вздернул плечи. — Такая морока…

— Особенно при твоем распутном образе жизни.

— Иногда эта откровенная торговля женщинами кажется мне еще большим распутством.

Анджела предпочла сменить тему беседы, поскольку вряд ли сама могла сказать что-либо внятное в защиту брака. Она завела разговор о молодом судостроителе в Плимуте, который недавно привлек ее внимание. Кстати, вскоре возобновились и скачки.

Вызывающее поведение этой явно не скучавшей парочки не укрылось от постороннего внимания. Не одна пара глаз пристально следила из ложи принца Уэльского за каждым движением английском графини и американского яхтсмена.

— Черт бы ее побрал, — прошипела Оливия, стоявшая рядом с Клариссой Маклейн и наблюдавшая за двумя фигурками, которые возбужденно размахивали руками при виде легконогого Уинслоу, широкими скачками приближавшегося к финишу. — Будто ей других кобелей мало…

— Не слишком ли он молод для нее? — заметила Кларисса, злобно поджав губы.

— Должно быть, она так не считает, — пробурчала Оливия. — Да и он, судя по всему, тоже.

В нескольких метрах от Клариссы и Оливии расположились Джорджиана и Джо Мэнтон, внимание которых было приковано к Уинслоу, пришедшему первым и оставившему остальных лошадей далеко позади. Впрочем, супруга Джо заметила кое-что еще.

— Посмотри-ка, дорогой, где расположились Анджела и этот американец, — дернула мужа за рукав Джорджиана, голос которой зазвенел от злорадства. — Ишь, как обнимаются — радуются, что Уинслоу победил. Кажется, она к нему неравнодушна.

— Правда? Что-то я не заметил, — ответил Джо как ни в чем не бывало. — У принца Уэльского есть повод закатить сегодня вечером настоящее празднество. Его Уинслоу обошел других на целых шесть корпусов.

Джо и сам давно заметил парочку у ограды ипподрома, однако не намеревался ни с кем обсуждать свои наблюдения. Тем более ему не хотелось говорить об Анджеле с женой. Но все же он затаил глубокую обиду на этого американского выскочку, осмелившегося приблизиться к женщине, которую Джо по старой памяти продолжал считать своей собственностью. И чем ближе клонился к закату день, тем больше хмурился Джо Мэнтон.

— Как ты думаешь, Суверал, повезет нашему американцу на ярмарке невест? — лениво промямлил принц Уэльский после того, как иссяк поток поздравлений по поводу блестящей победы Уинслоу и начался следующий этап скачек.

— Он производит впечатление человека настойчивого, так что, вероятно, в конце концов он достигнет цели, — ответил посол, не сводя глаз с Анджелы и Кита. — К тому же, говорят, Анджела уже порядком устала от амурных похождений. — Он неопределенно пожал плечами. — В общем, думаю, что в конце концов господин Брэддок достанется юной Присцилле.

— Но эта девчонка Пемброук вряд ли сможет отвадить его от нашей несравненной Анджелы.

— Вы рассуждаете как истинный патриций, ваше высочество. Однако теперь, когда графиня стала яростной поклонницей Уильяма Томаса Стеда, ее взгляды на любовные развлечения могли несколько измениться.

— Только не напоминай мне об этом радикальном смутьяне, умоляю тебя, Фредди! Его чертова болтовня о демократии в конце концов не оставит от нашей страны камня на камне. Он консультирует Анджелу только по вопросам, связанным с ее женской школой. Запомни, Фредди, только школа, и ничего больше!

— Ах, да-да, конечно, школа… — дипломатично согласился Суверал. — Как я мог забыть — Если королева и ее сын предпочитали не замечать растущей мощи рабочего класса, то у португальского посла, в свою очередь, не было абсолютно никакого желания брать на себя роль учителя и открывать царствующим особам глаза на изменения, Происходящие в реальном мире. — И все-таки немаловажно то, что Кит — американец. Его демократические идеалы наверняка найдут путь к сердцу Анджелы, если вдруг окажутся бессильными чисто мужские достоинства.

— К черту политику, Фредди! Он завоюет ее как мужчина — попомни мое слово, — с жаром заявил принц. Ни одна женщина еще не посмела отказать его королевскому высочеству, хотя он, будучи пухлым коротышкой, не мог претендовать на звание красавца. Относясь к своим партнершам бережно и даже нежно, наследник престола в то же время категорически отвергал идею равенства полов.Ему по душе были красивые обольстительницы, которые твердо усвоили, что у них в жизни может быть только одна роль — очаровывать мужчин.

— Что ж, в таком случае… остается единственный вопрос: когда? — пробубнил под нос Суверал.

— Ставлю пятьдесят гиней на то, что он поимеет ее сегодня ночью, — объявил принц.

— Но как же так, ваше высочество? Ведь она ваш друг…

— Излишняя чувствительность подчас вредит тебе, Фредди. Да не беспокойся ты, никто ничего не узнает. В конце концов пари заключаем только мы двое. Так что давай, не ломайся!

— Ну, уж коли вы так настаиваете, Берти… Хорошо, будь по-вашему, пятьдесят гиней на то, что у него ничего не выйдет. — Посол знал Анджелу лучше принца, который не видел в женщинах никаких других достоинств, кроме красоты и способности развлекать мужское общество. — И еще пятьдесят на то, что он покинет замок Мортон в расстроенных чувствах.

— Никогда, Фредди, — расплылся в улыбке принц. — Да ты только посмотри на них!

Обратно Анджела и Кит ехали вместе, с волнением ощущая близость друг друга, и им совсем не мешало то, что вместе с ними в карете находились Оливия и Лексфорд. По возвращении гости в большинстве разбрелись по своим покоям в замке, а оставшиеся отправились на конюшни вместе с принцем Уэльским, пожелавшим лично удостовериться, хорошо ли устроены лошади на ночь.

Не испытывая особого желания участвовать в «лошадиной церемонии», Кит и Суверал встали поодаль от суматошной толпы, в которой смешались горячие скакуны, их владельцы, дрессировщики, конюхи и жокеи.

— До чего же он любит побеждать, — обратил Суверал внимание на необычную веселость принца, который в ато время оживленно беседовал с дрессировщиком.

— А разве не все мы любим это?

В этих словах, произнесенных Китом с нарочитой медлительностью, чувствовалась скрытая страсть такой силы, что Суверал не смог удержаться от мягкого замечания:

— Она совсем не та, что год назад.

— Что вы имеете в виду? — Американец сразу понял, о ком именно зашла речь.

— Она копается в себе, сомневается. Кто она? На что годны люди ее круга? Чего стоят все увеселения, которым она предавалась в прошлом?

— Вот, значит, откуда все ее колебания и сдержанность… Кажется, я не совсем ко времени здесь появился.

— Не принимайте это только на свой счет. Должно быть, и Джо Мэнтон был вынужден жениться в конечном счете из-за ее новых настроений.

— Она отшила его? — последовал прямой вопрос, который иного человека мог бы ошарашить своей бестактностью.

— Скорее изгнала из своих чувств, — невозмутимо ответил Суверал.

— Интересно, тронуло ли его это? — рассеянно обронил Кит, продемонстрировав полное безразличие к философским материям.

— Это очень независимая женщина.

— И очень соблазнительная, несмотря на этот недостаток, — добавил с усмешкой Кит.

— Сразу видно, что вас привлекает в ней в первую очередь, — ошибка просто исключена.

— И что же из этого? — вопрос прозвучал с подчеркнутым безразличием.

— А то, что я бы на вашем месте остерегался господина Мэнтона. Хотя его жена воодушевлена тем, как благосклонно Анджела отвечает на ваши ухаживания, мне думается, сам Джо вряд ли с восторгом воспринял ваше вторжение на его территорию.

— Его территорию? Его?! — Глаза Кита немного округлились. — Надо же быть таким жадным…

— С моей стороны ато всего лишь дружеское предупреждение. Он чрезвычайно ревнив.

— Тогда ему следовало жениться на ней.

— Англичане менее склонны к разводам, чем вы, американцы.

— В таком случае ему придется привыкнуть делиться с другими.

— Выходит, прав был Берти. Он просто уверен, что в конце концов победа будет за вами.

— Это еще не победа, Суверал, — учтиво возразил Кит, — но я всегда добиваюсь того, чего хочу.

— И Анджела тоже, — ответил посол.

Кит не ожидал, что вызов со стороны Джо Мэнтона последует в столь скором времени. Вернее, вопреки предупреждениям Суверала, он вообще не ожидал вызова, а потому для него это было подобно грому среди ясного неба.

Компания аристократов шла от конюшен к замку пешком, любуясь золотыми лучами заходящего солнца. Дорога петляла по парку, и процессия растянулась: люди разбились на небольшие кучки. Их голоса тонули в необъятном пространстве леса и поля. Обрывки диалогов и отдельных слов словно птицы порхали в ранних сумерках. Все дышало покоем — сама природа настраивала всех на миролюбивый лад.

Те, кто был впереди, начали подъем по пологому склону, ведущему к мосту замка, и тут за спиной Кита раздался чей-то возбужденный голос:

— Оставьте ее в покое!

Необязательно было оборачиваться, чтобы узнать, кто произнес эти слова. Замедлив шаг, Кит все же оглянулся через плечо и, когда Джо Мэнтон поравнялся с ним, спокойно проговорил:

— Женившись, вы уступаете свои права другим.

— Заблуждаетесь.

— Видно, я чего-то недопонимаю. Что ж, придется еще раз побеседовать на этот счет с дамой, о которой вы беспокоитесь.

— Мне наплевать, что она скажет вам. Я просто предупреждаю вас: оставьте ее в покое.

— А если не оставлю?

Их голоса были для других не более чем невнятным бормотанием. Процессия подходила к воротам замка, и все невольно взбодрились при виде знакомого величественного силуэта на фоне вечернего неба. Со стороны казалось, что просто беседуют двое мужчин изрядного роста. Будучи одинакового телосложения, они были схожи и характерами: ни один из них не любил уступать.

— Если вы посмеете прикоснуться к ней, то ответите мне за это. — Черные брови Джо Мэнтона резкими очертаниями напоминали сабельные рубцы.

— Если я и притронусь к даме, то только по ее собственной воле.

Лицо Джо приняло еще более ожесточенное выражение.

— Она не может быть вашей.

— Напротив, это вы не можете более владеть ею. Ваша недавняя женитьба изменила ваш статус, — все так же мягко возразил Кит. — Тем не менее вполне понимаю ваше чувство собственника и даже сочувствую. Это потрясающая женщина.

— Вам недостаточно вашего гарема? — глухо прорычал Джо Мэнтон.

— А вам недостаточно жены? — небрежно парировал выпад Кит Брэддок. — Ах, кстати, вот и она, — добавил он, завидев Джорджиану, которая радостно махала мужу с башенки у ворот. — Она ждет вас. Ведь вы молодожены, не так ли? — заметил Кит с холодной улыбкой.

Ему было известно, что в разгар медового месяца Джо оставил свою молодую супругу одну в Париже, чтобы совершить молниеносную поездку к Анджеле. А потому были все основания полагать, что уж теперь-то, в замке Мортон, она глаз не спустит со своего муженька.

Торопливо помахав жене в ответ, Джо процедил сквозь зубы:

— Предупреждаю, держитесь от Анджелы подальше. И, ускорив шаг, он обогнал американца. «Увлекательный получается вечер», — подумал Кит, наблюдая, как Джорджиана со всех ног бросилась навстречу мужу. Потерявший голову любовник, преисполненный решимости сохранить расположение отвергнувшей его женщины, плюс молодая жена — властная и бдительная. Да еще легендарная Графиня Ангел. Теплая компания складывается