Два часа спустя дюжий лакей пришел в комнату Абби с сообщением, которого дожидался Дафф. Приехал Уоллингейм.
      – Он не пробыл здесь и пяти минут, а уже поссорился с банкометом за десятым столом, – озабоченно добавил лакей. – Может, вышвырнуть его за дверь, мисс Абби?
      Дафф взвился со стула как ошпаренный.
      – Я сам позабочусь о нем, – резко бросил он. – Пусть Эдди принесет футляр с пистолетами в сад.
      Абби поспешно положила руку ему на плечо.
      – Ты мог бы отложить это на день-другой, – посоветовала она.
      Маркиз поел и отдохнул, но никто не спутал бы его с тем человеком, который четыре года назад отправился на Пиренеи.
      – Совершенно ни к чему драться с Уоллингеймом именно сегодня.
      – Со мной все в порядке, Абби, – с улыбкой заверил Дафф, наклонившись и целуя ее розовую щечку. – И ты не хуже меня знаешь, что это следовало бы сделать много лет назад.
      – Тут я не стану спорить. Но хотела бы видеть тебя не таким усталым, когда ты встретишься с ним.
      – О, для того чтобы прицелиться, много сил не нужно. Не говоря уже о том, что достаточно притронуться к курку моего пистолета, как пуля летит в мишень. Так что все проще простого.
      – Рада слышать это, – грациозно кивнула она, хотя прекрасно понимала, что дело может плохо кончиться для обоих мужчин. Уоллингейм предпочитал обходиться без дуэлей, когда можно было действовать другими средствами, однако несколько раз дрался с противниками… когда те считались достаточно слабыми. Он попал молодому Аддингтону с двадцати шагов прямо в сердце, а сам не получил и царапины.
      – Когда все будет копчено, мы с тобой выпьем по бокалу шампанского, – как ни в чем не бывало объявил Дафф.
      – Это обещание? – пробормотала Абби, не в силах сдержать дрожь в голосе.
      Дафф улыбнулся, притянул се к себе и поцеловал, совсем как раньше.
      – Так лучше? – поддразнил он, надеясь унять ее страхи. – А теперь не волнуйся. – Он отпустил ее, элегантно поклонился, и снова заверил: – Не успеешь оглянуться, как я вернусь пить шампанское.
      Но едва он вышел, Абби подозвала лакея и стала поспешно отдавать приказания.
      – Я хочу, чтобы все прошло гладко. Надеюсь, ты понял, – сказала она наконец.
      – Да, мисс Абби. Не волнуйтесь. Мы знаем, что делать.
      Дафф подошел к комнате, где играл Уоллингейм, и несколько секунд постоял в дверях, обозревая развернувшуюся перед ним сцену. Оказалось, что здесь почти все ему знакомы. В толпе мелькали богатые торговцы, которые могли позволить себе играть по-крупному, провинциальные дворяне, решившие попытать удачи, но остальные были людьми его круга.
      Дафф поспешно спрятал в карман сюртука перчатки, взятые из седельных сумок, наскоро коснулся их, словно желая убедиться, что все на месте, и стал медленно прокладывать себе путь сквозь толпу к столику, за которым играл Уоллингейм.
      Тот заметил Даффа еще до того, как он приблизился, и с деланной небрежностью отложил карты. Партнерам Уоллингейма не пришлось долго искать причину его поступка: стоило только увидеть мрачное лицо Даффа. Неловкое молчание, повисшее над десятым столом, постепенно окутало всю комнату. К тому времени как Дафф наконец остановился рядом с Уоллингеймом, можно было бы услышать, как муха пролетит.
      – Где она? – спросил Дафф абсолютно спокойным голосом, противоречившим жесткому холодному взгляду.
      – Не знаю.
      – Лгун!
      Слово острием кинжала вонзилось в Уоллингейма. Но тот вовсе не собирался сознательно рисковать своей жизнью.
      – Возможно, – бросил он, наклонив голову. – Но только не в этом случае. Я понятия не имею, где эта потаскуха.
      – Я мог бы выбить из тебя правду. Уоллингейм ощерился в неприятной ухмылке.
      – Сомневаюсь. Для этого у вас больше нет ни веса, ни власти. Если хотите, чтобы я сказал, будто сожалею о бегстве суки, не стану упрямиться и повторю все, о чем ни попросите, побольше ничем не могу вам помочь. Черт возьми, она уж точно не сбежала ко мне.
      Он совершенно не собирался проливать кровь ни сегодня, ни вообще, тем более из-за женщины, и поэтому был готов на все, чтобы ублаготворить Даффа.
      Но тот и не думал успокаиваться. Если Аннабел пропала, значит, тут наверняка замешан Уоллингейм, как бы он это ни отрицал.
      – Я назвал тебя проклятым чертовым лжецом, – сказал Дафф так мягко, что остальные сидевшие за столом напрягли слух, чтобы лучше слышать. Вынув перчатки, он ударил Уоллингейма по лицу.
      Красный рубец выступил на щеке Уоллингейма, но он не пошевелился.
      – Я не стану драться с вами из-за этой шлюхи.
      – В таком случае ты лжец и трус! – воскликнул Дафф, словно провоцируя его на дуэль. – Вставай, жалкое ничтожество!
      Он снова ударил Уоллингейма, на этот раз сильнее.
      Тот в бешенстве вскочил, доведенный до той грани, за которой забывалось даже его чувство самосохранения.
      – Ты уже труп, Дарли! – прорычал он. – И я для пущего эффекта поимею суку на твоей могиле!
      Дафф, не подав виду, что слышал, кивком показал на дверь сада:
      – Встретимся там.
      Присутствующие без труда догадались, из-за какой дамы затевается дуэль. Неужели именно Дарли был причиной, по которой Аннабел Фостер покинула Лондон? Значит, Уоллингейму наставили рога? Если это так, почему именно Дарли готов его прикончить, а не наоборот? Никто не сомневался, что Аннабел стоит любой жестокой дуэли. Она даже Уоллингейма смогла поставить на место.
      И хотя Уоллингейм был вынужден принять вызов, все же кое-какой выход у него имелся. Зная, чем обычно кончались дуэли с Дарли, и прекрасно понимая, чем заслужил неудовольствие маркиза, он принял подходящие меры для защиты.
      – Мы деремся с секундантами? – осведомился он, снова взяв себя в руки и разыгрывая джентльмена.
      – Зачем? – обронил Дафф, глядя сквозь него.
      – В таком случае я следую за вами, – вкрадчиво заявил Уоллингейм, незаметно проверяя, на месте ли пистолет. Верно сказал Вергилий – удача на стороне смелых!
      – Мы выйдем вместе, – отрезал Дафф, не собираясь подставлять спину Уоллингейму.
      – Прекрасно.
      Планы Уоллингейма потребуют небольшой корректировки, но пока ничего страшного не произошло, решил он, с оскорбленным видом становясь рядом с Даффом.
      В любом случае скоро все будет кончено, и он отомстит этому глупцу.
      Мужчины прошли в дверь террасы, выходящей на ярко освещенный фонариками сад. По обе стороны от главной аллеи стояли лакеи. На ухоженном газоне ожидал Эдди с футляром для дуэльных пистолетов.
      – Ну и ну, – пробормотал Уоллингейм. – У вас, я вижу, все рассчитано заранее?
      – Мои слуги присутствуют здесь в соответствии с правилами, – заметила Абби, стоявшая у балюстрады террасы. При этом она умолчала, что для выполнения правил необходимы указания хозяйки.
      Уоллингейм внезапно понял, что его план провалился. Любая попытка вытащить спрятанный пистолет в ярко освещенном саду просто невозможна, не говоря уже о том, что лакеи станут свидетелями всей сцены. Итак, он попал в переплет. Осталось меньше времени, чем он думал, чтобы сыграть задуманную партию. Пистолет в его кармане должен был оказаться убийственным сюрпризом. Даже если он сумеет застать Дарли врасплох и пристрелить, бегство при таком количестве народа будет невозможным. Значит, на карту поставлена его жизнь.
      У него просто не остается времени на раздумья.
      Выхватив пистолет из нагрудного кармана, Уоллингейм подскочил к Даффу и, когда тот инстинктивно поднял руки, чтобы защититься, дважды выпалил в упор.
      Даффа отбросило назад ударами пуль пятидесятого калибра.
      Уоллингейм повернулся и ринулся в конец террасы, где было темно.
      Вокруг Дарли поднялась суматоха.
      «Черт! Меня провели, как последнего глупца», – горько подумал Дафф, когда его колени подогнулись.
      – Врача! – завопила Абби, метнувшись к Дарли.
      Но ее голос доносился словно издалека, прорываясь сквозь ужасную боль, раздиравшую тело. Боль, мешавшую дышать. Впрочем, может, лучше и вообще не дышать и не двигаться. Тогда адские пытки не будут так его терзать. Но когда Дафф наконец упал и это падение отозвалось невыразимой мукой, он сжал зубы, чтобы сдержать нараставший крик.
      Двое мужчин успели подхватить его, прежде чем он ударился о землю. Секунду спустя рядом оказался Эдди.
      – Приведи Стюарта, – с огромным усилием прошептал Дафф.
      И тут его глаза закрылись.
      Он не потерял сознания, даже когда его несли обратно в игорную комнату. Но глаз не открывал, а кровь из ран текла рекой. Рубашка и жилет промокли насквозь, как и рукав сюртука: пуля прошла через руку до того, как войти в грудь.
      Даффа уложили в спальне Абби, а Эдди тем временем послал лакея за доктором Стюартом. Потом он вместе с Абби попытался остановить кровотечение.
      Шотландским докторам не позволялось практиковать в Англии. Их менее компетентные английские коллеги не терпели конкуренции. Но в эту минуту никто не думал о законах.
      Дафф лишился чувств почти сразу же, как оказался на постели Абби. Та, тихо плача, подавала Эдди одно чистое полотенце за другим.
      Эдди, мрачно сжав губы, продолжал давить на раны в тщетной попытке остановить кровь.
      С рукой все будет в порядке: пуля прошила мягкие ткани. Эдди туго обернул ее полотенцем и занялся ранами в груди. Последние были очень опасны: одна пуля прошла совсем близко от сердца. Вторая пуля потеряла скорость, ударившись в руку Даффа, но причинила не меньше вреда.
      – Слава Богу, главные сосуды не задеты, – пробормотал Эдди, отнимая пропитанное кровью полотенце от груди Даффа. Кровь из ран хоть и сочилась, но не била фонтаном. Эдди поспешно прижал к груди Даффа чистое полотенце и надавил на него обеими руками.
      – Он всегда был неуязвим, всегда, – твердил он, – Леди Удача может и сейчас оказаться на его стороне.
      – Молю Бога, чтобы так оно и было. Далеко до докторского дома? – спросила Абби, словно могла ускорить приезд доктора постоянными расспросами.
      – Десять кварталов, может, чуть больше, – терпеливо ответил Эдди. – Я велел вашему человеку сбивать конем каждого, кто станет на его пути. Скоро они будут здесь.
      К счастью, доктор Стюарт был солидным семейным человеком, и вряд ли в этот час будет сидеть в клубе или в гостях.
      – Сколько времени прошло? – снова спросила Абби, как маленький ребенок, добиваясь нужного ответа.
      – Они скоро будут здесь, – мягко заверил Эдди, хотя не имел никакого представления о времени. Похоже, прошла тысяча лет с тех пор, как Уоллингейм стрелял в Даффа. Воспоминания об ужасах Ватерлоо захлестнули Эдди. Но даже тогда Дафф не был ранен в грудь.
      Эдди нечасто молился, но сейчас искренне просил Бога пощадить Даффа.
      Прежде чем кончился запас слов – религиозный словарь Эдди был не слишком велик, – вошел один из лакеев Абби и что-то прошептал ей на ухо.
      Поскольку это был не доктор, Эдди не обратил на него внимания и снова принялся за дело.
      Выслушав лакея, Абби понимающе кивнула.
      – Спасибо всем, – тихо ответила она. – Пусть Дадли выплатит обещанные суммы, а потом я хочу, чтобы все замешанные в этом деле немедленно покинули Лондон. И пусть никто не возвращается, пока я не пришлю весточку.
      Минуту спустя дверь бесшумно закрылась.
      – Уоллингейма пристрелили и бросили в Темзу, – бесстрастно сообщила Абби. – Жаль, что он не страдал перед смертью, но времени у нас не было.
      Эдди довольно хмыкнул.
      – Если бы только месть была слаще, – грустно вздохнула она.
      – Если Дафф выживет, она будет сладкой.
      Эдди повернул голову и на мгновение встретился взглядом с Абби.
      – Хорошая работа, – кивнул он. – А теперь, может, стоит помолиться.
      – Не говори так! – тихо вскрикнула Абби. Эдди слегка качнул головой.
      – Не знаю, что еще делать. И не смею вытащить пули: слишком близко от сердца они засели.
      – Тогда я буду молиться, чтобы доктор скорее пришел, – твердо ответила Абби, так и не потерявшая надежды. Она не позволит себе даже думать о плохом: Дафф слишком полон жизни, чтобы умереть, слишком добр и красив. Не должен подлец вроде Уоллингейма убить его!
      Абби начала молиться, заклинать, обещая все, предлагая любое покаяние, если Господь услышит ее молитвы.
      Дафф был больше чем друг: она обязана ему жизнью. Много лет назад он спас ее от бесчеловечного лорда Шелдона. Именно Дафф дал деньги на ее первый игорный дом, причем не требовал возврата долга. Впрочем, ее благосклонность была своеобразным способом отплатить ему за добрые дела.
      Но, попросив Господа о скорейшем появлении доктора, она решила еще и помолиться о том, чтобы Дафф выжил. Тогда она найдет способ вернуть ему долг, спросив, на какое доброе дело потратить деньги.
      И ее молитвы не пропали даром. Дверь неожиданно открылась. Порог переступил молодой Джеймс Стюарт и спокойно объявил:
      – Итак, что у нас здесь?
      С этими словами он немедленно принялся за дело и стал отрывисто и уверенно раздавать приказы. И не казался при этом ни встревоженным, ни расстроенным: настоящий бальзам надуши людей, пораженных страхом.
      Он принес с собой эфир, впервые синтезированный в 1540 году и с тех пор употреблявшийся в различных соединениях. Даффу дали немного, чтобы притупить боль. Из-за сильного кровотечения доктор опасался давать маркизу слишком большую дозу. Но как только Дафф вдохнул эфир несколько раз, доктор ловко и быстро вынул пули из его груди тонкими щипчиками своего изобретения. Свинцовые шарики с глухим стуком упали в тазик, подставленный Абби. Сама процедура показалась окружающим на удивление короткой. Потом доктор очистил и перевязал раны и, отступив, улыбнулся.
      – Ну вот и все.
      – Он выживет? – с ужасом спросила Абби.
      – Вы считаете меня настолько некомпетентным? – весело спросил доктор.
      – А если раны загноятся? – допытывалась Абби.
      – Вы должны позаботиться, чтобы все обошлось. Нет-нет, дорогая, не волнуйтесь. Вижу, вы так расстроены, что не можете оценить мой юмор по достоинству. Я дам вам все необходимые наставления, – пообещал он, моя руки. – Я учился на Востоке, а их медицина во многом превосходит нашу. Раны не загноятся. Даю вам слово.
      – Но он потерял много крови, – возразил Эдди, все еще обеспокоенный, несмотря на заверения доктора.
      – Бросьте, Эдди. Дафф от природы здоров как лошадь. Не тревожьтесь. Что же до потери крови… нужно возместить ее подкрепляющим бульоном.
      Доктор отложил полотенце, пригладил светлые волосы и улыбнулся Абби.
      – Я оставлю рецепты для ваших поваров.
      – Ваша уверенность весьма ободряет, доктор. – Абби позволила себе легчайший вздох облегчения. – И похоже, вы знаете Даффа.
      – Мы встретились несколько лет назад. В караване, идущем на Тимбукту. Эдди нашел нас, когда мы затерялись в пустыне из-за песчаной бури. С тех пор мы дружим, и, когда маркиз вернулся с войны, Эдди часто консультировался у меня.
      – Всегда с превосходными результатами, – добавил Эдди.
      Доктор наклонил голову и улыбнулся.
      – Можно попросить вас провести ночь здесь? – выдохнула Абби. – На случай осложнений. Я отведу вам комнату. Хочу, чтобы вы были поблизости, если что-то вдруг пойдет не так. И если вас заинтересует кто-то из моих девочек, можете выбирать любую.
      – Конечно, я останусь, раз вы этого хотите. Поверьте, я высоко ценю ваше предложение, но все же я счастливо женат, так что вынужден отказаться.
      – Вы – редкое явление, доктор. Нечасто встречаются такие люди, как вы. Приятно узнать, что счастливые браки существуют.
      – О, те, кто не вращается в обществе, могут жениться по любви. Когда нет ни больших владений, ни титулов, брачные контракты и переговоры о приданом не имеют особого значения.
      Абби улыбнулась.
      – Сегодня я чувствую себя так, будто узрела сразу два чуда. Жизнь Даффа спасена, и я встретила счастливо женатого человека.
      – И не забывайте, Уоллингейма больше нет, – добавил Эдди. – Бог троицу любит, так что у нас сразу три радостных известия.
      – Совершенно верно, – весело ответила Абби, внезапно ощутив, что с Даффом все будет хорошо. – А теперь, джентльмены, позвольте прислать вам бутылку шампанского. Выпьем за быстрое выздоровление Даффа.
      Все дружно согласились, но, прежде чем бутылка была распита, Эдди послал родителям Даффа записку с сообщением о случившемся.

      Герцог с герцогиней получили записку только на следующий день. Она пропутешествовала сначала на север, а потом снова на юг, прежде чем очутиться в доме Уэстерлендов на Портман-сквер.
      К этому времени супруги немного заволновались. Дафф, хоть и приехал в Лондон, не появлялся ни в своем доме на Сент-Джеймс-сквер, ни у них и вообще ни в одном месте, где обычно бывал.
      Когда прибыл гонец, герцог, по счастью, находился один в кабинете. Осознав случившееся, он немедленно спросил, где найти сына. Его заверили, что Дафф в хороших руках, под присмотром доктора Стюарта. Тогда он расспросил собеседника о подробностях происшествия. Внимательно выслушав, герцог поблагодарил лакея, попросил передать мисс Флеминг, что скоро они приедут за Даффом, и учтиво проводил его до порога.
      Но, вернувшись в кабинет, он закрыл дверь, прислонился к ней и почувствовал, как отливает от лица кровь. Несколько мгновений он не шевелился, от всей души благодаря Бога за то, что сын жив. Наконец, глубоко вздохнув, он рассеянно провел руками по груди и вышел из кабинета. Нужно немедленно сказать Элспет. Вопрос в том, как лучше это сделать.
      Перебирая возможные варианты, он спустился на первый этаж, прошел в глубь дома, где располагалась выходившая окнами в сад гостиная жены, и открыл дверь.
      Герцогиня, в этот момент писавшая письмо, подняла глаза.
      – Ты столкнулся с призраком? – ахнула она, поднимаясь. – Дафф? Это Дафф?! Немедленно говори: он жив?
      – Жив.
      Джулиус не спросил, откуда она узнала. Жена обладала шестым чувством во всем, что касалось их детей.
      – Слава Богу, – прошептала она, почти упав в кресло, словно ноги ее не держали. Почти прозрачный голубой муслин ее платья раскинулся вокруг легким облаком.
      – Но он ранен, – добавил Джулиус, подходя к ней.
      – Ранен? – тихо повторила она. Хотя Элспет всегда боялась, что сын ввяжется в очередную дуэль, до сих пор все обходилось. – Тут дело нечисто, так ведь?
      – Ты права, Уоллингейм предательски выстрелил в нашего сына. Но в ту же ночь его самого убили.
      – Прекрасно. Он этого заслуживал! – бросила герцогиня со стальной решимостью. – Не только за то, что покалечил нашего сына. Но за всю его грязную жизнь. – Стоило задеть кого-то из ее детей, и Элспет превращалась в львицу. – Где Дафф? И как он сейчас? – Она долго набиралась храбрости, чтобы едва слышно спросить: – Скажи мне честно: раны очень тяжелые?
      Герцог поспешно нагнулся и подхватил жену на руки.
      – Он жив – и это главное. – Усевшись в кресло, он посадил ее себе на колени и крепко обнял. – Сейчас он в игорном заведении Абби Флеминг, где произошла вся эта позорная история. Немедленно велю запрячь лошадей в карету. И мы привезем его домой.
      – Кажется, мисс Флеминг – давний друг Даффа? – пробормотала Элспет, словно этими ненужными вопросами могла держать страх в узде. – Я помню, как он недавно говорил о ней. Или о…
      – Она действительно старый друг, – успокоил ее герцог. – Но женщина не совсем обыкновенная.
      – Не стоит осторожничать со мной, Джулиус. Я знаю, каковы друзья моего сына. О Господи! – тихо воскликнула Элспет, ежась от холода, словно в комнату вдруг вошел ангел смерти. – Скажи, что с нашим сыном все будет хорошо.
      – Обязательно, дорогая. Не волнуйся.
      – Обещаешь? – В широко раскрытых глазах стыла тревога. – Ты должен мне обещать Я только сейчас испытала ужасное ощущение.
      – Обещаю, – прошептал он, целуя ее в лоб.
      – Спасибо, дорогой, – выдохнула Элспет, кладя голову ему на плечо. Он был ее несгибаемой опорой, убежищем от окружающего зла. – И прости, что так разнервничалась. Но Дафф столько раз был на волосок от смерти! Я невольно боюсь того, что еще уготовила ему судьба. Но сегодня смерть опять промахнулась, верно? – Элспет села прямее и устало потерла рукой лоб. – Ну вот, мне уже лучше, – добавила она в заключение, похлопав себя по щекам, чтобы вернуть им румянец.
      И Джулиус вдруг вспомнил их встречу в доме ее первого мужа. Тогда она точно так же решительно справилась со своими страхами.
      – У нас бывали плохие дни, дорогая, – сказал он с легкой улыбкой. – Но мы все вынесли.
      – И это тоже пройдет, правда? – спросила она и, не дождавшись ответа, вскочила. – Давай поскорее привезем домой нашего сына.
      Герцог поднялся и, взяв жену за руку, повел к двери.
      – Возьмем еще и багажный фургон. Сомневаюсь, чтобы в таком состоянии он мог сидеть в экипаже.
      – Представить только, – улыбнулась герцогиня, – наш дорогой мальчик будет дома к тому времени, когда остальные вернутся из клубов и магазинов. Не подумай, что я не приняла случившееся близко к сердцу. Просто ужасно рада, что наш Дафф жив.
      – Я тоже, дорогая, – согласился герцог. – Он получил две пули в грудь. Чудом не задето сердце. Правда, некоторая опасность еще существует.
      – С ним сейчас Эдди?