- Что происходит у нас, объездчик? - вскричал внезапно Вайло, которому опротивели все эти игры. - Секрет на секрете, заговор на заговоре. Я не ученый, не пророк. Глядя на небо, я только его и вижу. Как могу я защитить свой клан от опасностей, которые мне не видны?
      - Ты сам знаешь ответ, Собачий Вождь, - тихо ответил из полумрака Ангус. - Возвращайся в Бладд, собирай свое войско и жди пришествия Долгой Ночи. Забудь о Дхуне, об этом круглом доме и о своей фантазии сделаться Верховным Вождем. Грядут дни, что темнее ночей, и никакие земли или титулы не остановят теней, когда те нахлынут. Вожди могут умирать так же просто, как свинопасы, но ответственность у них куда больше. Люди называют тебя своим вождем - так веди же. Оставь это место, - Ангус окинул взглядом семьдесят каменных гробов, - прекрати свою злосчастную войну. Никакой выгоды от нее ты все равно не получишь.
      Вайло взялся за оплетенную проволокой рукоять меча. Гнев кипел в нем, и на ум приходило многое, что он мог бы сказать этому человеку, но в конце концов Вайло сказал только одно:
      - Дхун я не оставлю.
      - Я так и думал, что ты это скажешь.
      Гнев Вайло угас, и он почувствовал себя усталым и очень старым. Ему полагалось бы кликнуть Моло Бина или Сухую Кость, чтобы они увели объездчика - увели, награждая пинками. Но вождь боялся Ангуса Лока, боялся знаний, которыми тот обладал, и советов, которые тот мог бы дать. Он боялся всего этого и хотел заполучить это для себя.
      Прислонившись к стене, Вайло сказал:
      - Известно тебе, что правитель Вениса назначил за твою голову свиной вес золота?
      - Как, всего одна свинка? - Ангус поскреб щетину, которой оброс. - Один этот подбородок стоит двух.
      Вайло не поддался на это.
      - А Восходящий из Утренней Звезды прислал за тобой своего белошлемника. Я мог бы неплохо нажиться, продав тебя тому, кто даст подороже.
      - Однако ты решил иначе. - Ангус теперь говорил серьезно, как будто в жизни не отпустил ни одной шутки. Этот человек - один из лучших фехтовальщиков Севера, напомнил себе Вайло. Меткий стрелок, ловкий убийца, отменный наездник и хороший лекарь. Друг суллов.
      Вайло тщательно обдумал свои слова, прежде чем заговорить снова. На кону здесь стояла гордость - и объездчика, и его собственная.
      - Я решил предложить тебе уговор. Горные Правители мне не друзья дурак я был, если прежде думал иначе. Я достаточно стар, чтобы признаваться в своих ошибках, но не настолько стар, чтобы не стыдиться их. Между кланами идет война. Я не стану отрицать, что участвую в ней, и не отдам того, что мной завоевано, хотя и не буду уверять, что хорошо сплю по ночам. Слишком долго я прожил на самом краю, чтобы не заметить, когда этот самый край начинает двигаться. Бладд пограничный клан, а я пограничный вождь. Ты знаешь наш девиз: "Мы клан Бладд, избранный Каменными Богами для охраны их рубежей. Смерть - наша спутница, долгая тяжкая жизнь - наша награда".
      Вайло не сводил глаз с Ангуса Лока. Всходила луна, превращая стоячие гробы в ледяные статуи. В тени лицо объездчика казалось худым и голодным. Он хочет этого, сказал себе Вайло - и назвал свои условия:
      - Помоги же мне стеречь мои рубежи. В мечах и воинах я не нуждаюсь - у Бладда их вдоволь, но мне нужны сведения от человека, которому я могу доверять. Я знаю, ты не назовешь братства, к которому принадлежишь, - я догадываюсь, какого рода клятву они с тебя взяли. Но между клятвой вождя и клятвой объездчика лежит ничейная земля. Пути у нас разные, но враг может оказаться одним и тем же.
      Ангус стоял молча и неподвижно, твердо упершись ногами в пол. Прошло время, прежде чем он спросил:
      - А взамен?
      - Я велю освободить тебя.
      Они смотрели друг на друга, хорошо понимая, как велика ставка. Пусть Ангус ловкий и покладистый узник, способный добиться поблажек у любого тюремщика, однако он должен понимать, что на волю его бладдийцы ни за что бы не отпустили. Шестьдесят дней плена научили его этому.
      - Я знаю, что ты в своих странствиях разговариваешь и с кланниками, и с горожанами, - сказал Вайло. - Я прошу, чтобы ты делился со мной своими сведениями о кланах, только и всего.
      Глаза объездчика холодно поблескивали. Любой другой согласился бы сразу - ведь слова стоят дешево, и обещание легко поломать. Но Ангус Лок не любой - он уже двадцать лет состоит в братстве фагов.
      - Я не наушник, Собачий Вождь, - сказал он, - и ни к кому не бегаю с тем, что рассказали мне по секрету. Я не скажу также ничего, что поставило бы под угрозу моих родных и друзей. - Ангус помолчал, давая Вайло время припомнить, что приходится родственником Райфу Севрансу, приложившему руку к убийству внуков вождя. - Но есть дела, где наши интересы совпадают, зловещая улыбка, - и одно из них - мое освобождение.
      Вайло наклоном головы скрепил уговор. Ни один из них не опустился бы до торга.
      - Ты просишь меня поделиться тем, что я знаю, - продолжил Ангус. - Так вот, я не люблю накликать беду, но тем не менее говорю тебе: береги спину.
      - Черный Град?
      - Нет, Дхун.
      Вайло мог бы поклясться, что от этого слова в гробнице стало теплее. Песчаник потрескивал, насыщая воздух голубыми спорами.
      - О чем ты?
      - Там идет борьба за власть, - пожал плечами Ангус. - На одной стороне Скиннер Дхун, брат убитого вождя Маггиса. Он именует себя вождем в изгнании и собирает своих людей в Старом Кругу около Гнаша.
      - Верно, - кивнул Собачий Вождь. Скиннеру он цену знает, и дхунский вождь-изгнанник ему не страшен. Скиннер горазд сотрясать воздух, но он слишком долго жил в тени своего брата, и зубы у него не те. Любой другой вождь давно бы уже попытался отбить Дхун обратно. Скиннер, будь у него яйца, мог бы сделать это месяц назад, когда Вайло и Сухая Кость находились в Ганмиддише, а дом Дхуна держал Пенго Бладд. Вайло хмыкнул. Что, кроме презрения, можно испытывать к человеку, который имел случай, но упустил его?
      - На другой стороне у них Робби Дхун, - продолжал Ангус. - Золотой мальчик, который заявляет о своих правах, ссылаясь на какое-то дальнее родство по материнской линии.
      Вайло с силой оттолкнулся от стены.
      - Мальчишка-самозванец, ничего более.
      - Я слыхал по-другому, Собачий Вождь, - с напускной беззаботностью бросил Ангус. - Впрочем, ты, возможно, знаешь больше моего. Сидя в тюрьме, много не разнюхаешь.
      Поставленный на место Вайло мог сказать лишь одно: "Продолжай". Оба они знали, кто здесь владеет секретами.
      - У Робби золотые волосы и голубые глаза королей Дхуна, и он знает, как этим распорядиться. Говорят, будто он рожден для меча, но в бой он ездит с большим топором, любимым оружием былых королей. Сок чертополоха, по всему, действительно течет в нем, и свой род он считает от Мойры Плакальщицы. И я не от одного человека слышал, что подписывается он "Дан Дхун".
      Дан. "Репейник" на древнем языке, родовое имя дхунских королей.
      Вайло, должно быть, как-то выдал свое замешательство, потому что Ангус сказал:
      - Вот так-то, Собачий Вождь. Сам видишь, откуда ветер дует. Он молод, честолюбив, в Молочном Замке его любят, и он тщится стать королем.
      - Так он обретается в Молочном Замке?
      - И собирает там войско.
      Вайло повернулся к объездчику спиной, чтобы дать себе время подумать. Дхунские короли следили за ним ожившими от лунного света глазами. Самозванец попытается захватить это место, думал он - вот о чем хочет предостеречь меня Ангус Лок. Разговоры о королевском титуле - дело пустое, ведь королевство, на которое юнец предъявляет права, ему не принадлежит.
      Ангус между тем прошел в самую дальнюю и темную часть гробницы, где стояли самые древние памятники - изображения на них почти стерлись под действием одного только воздуха.
      - И вот еще что, Собачий Вождь. Хорошо бы пограничным кланам приготовиться к набегам со стороны Горных Правителей.
      Вайло промычал нечто утвердительное. Всегда есть что-то еще.
      - Правитель Вениса и Озерный Король давно положили глаз на зеленые холмы и черные копи Баннена и Крозера. Весенние набеги - дело не новое. Хирон Катлер возглавил такой поход пять лет назад и получил клинок в почки за свои старания. - Ангус присел, разглядывая каменную кладку вокруг ставшего безликим короля, и провел пальцем по стыкам. - Я бы на твоем месте хорошенько следил за кланами, что поближе к дому. Восходящий сидит достаточно близко от Полу-Бладда, чтобы учуять там застой.
      Вот так новость!
      - Каудор Берне намерен нанести удар по вассальным кланам Бладда?
      - Кто знает, - ответил Ангус, продолжая осматривать стену. - Восходящий не дурак. Он следит за шатанием в кланах из своей Горелой Крепости и выступит, как только подметит слабость. Славные дни Полу-Бладда позади. Он пришел в упадок с тех пор, как Траго Полу-Бладд бросил свой родной клан и объявил себя вождем Бладда.
      Вайло, почти помимо воли, кивнул. Траго Полу-Бладд - его дед, Лошадиный Вождь, вернувший Бладду славу после поражения у Ветхой Стены. Но пока Траго одерживал победы на поле брани, его родной клан страдал от недостатка сильной руки, и выгода Бладда обернулась потерей для Полу-Бладда.
      - Я пошлю весть Кварро в доме Бладда и велю ему выслать отряд молотобойцев в южную область Полу-Бладда.
      - Это хорошо, но бдительности не ослабляй.
      Вайло ощетинился. Совета он не спрашивает ни у кого, а уж у нахального лазутчика фагов - тем более. Он, Собачий Вождь, правит своим кланом тридцать пять лет, и дурак на этом месте так долго не усидел бы.
      - Поднимайся, - скомандовал он. - Ступай к Сухой Кости и расскажи ему, какой уговор мы с тобой заключили. Он вернет тебе оружие, даст провизию и отправит в дорогу.
      - А коня? - не вставая, осведомился Ангус.
      Да, гнедой у него хорош. Вайло с первого взгляда понял, что это сулльский конь.
      - Коня тебе тоже вернут.
      - Вот за это спасибо, Собачий Вождь. - Объездчик встал. Пальцы у него побелели от известки, и он, заметив, что Вайло смотрит на них, сказал: - Я слыхал, что есть подземный ход, ведущий из этой гробницы на север, к Медным холмам. Говорят, его вырыли так давно, что даже дхуниты о нем не помнят.
      - Зато твое братство помнит.
      Ангус отряхнул пальцы от пыли.
      - Мы помним старые слова и старые стихи, ничего более. "В Гробнице Дхунов есть тайный ход - тот, кто не видит, его найдет". - Ангус скривился. - Поэзия никогда не была сильной стороной Дхуна.
      - А терпение - Бладда.
      Ангус принял намек с поклоном.
      - Мне, пожалуй, пора. Пусть никто не скажет, что Ангус Лок злоупотребил гостеприимством, оказанным ему в доме Дхуна. - Он протянул Вайло руку, и вождь, помедлив мгновение, пожал ее. - Заеду к тебе, когда у меня будут новости. Жди меня, когда с севера задует холодный ветер.
      - В клановых землях он дует чуть ли не каждый день.
      - Тогда я выберу особенно сильный, - усмехнулся Ангус.
      - Не сомневаюсь. - Вайло отпустил его руку, дождался, когда он уйдет, и только тогда сам двинулся к выходу.
      4
      СУЩЕСТВО ПОДО ЛЬДОМ
      Райф откинул тюленью шкуру и спустил ноги на пол. Ледяная полоска под дверью отливала молочной голубизной при свете дня. Лампа из мыльного камня погасла, китовый жир в ней загустел. Потолок над головой оброс инеем, и каждый выдох Райфа добавлял к нему несколько новых кристалликов. В землянке стоял пронизывающий холод, и Райф остался один.
      Аш не было.
      Райф подождал, но паники так и не ощутил. Что ж, если так. Он отправится следом за ней. Где бы она ни была, куда бы ее ни увели, он найдет ее и вернет обратно.
      Голова у него болела, кожа на лице казалась тугой и онемевшей. Язык покрылся какой-то сухой чешуей, и Райфу вспомнился оолак, которым напоил его Слышащий. Крепкое зелье - а он, как дурак, взял и напился до бесчувствия. Ему следовало догадаться, чего добивается Арк Жилорез. Глаза сулла ясно говорили об этом.
      Райф прижал пальцы к лицу, стараясь справиться с онемением. Они заранее все подстроили, оба Землепроходца и Слышащий. Опоили его и увели Аш. Судя по инею на скамье, он провалялся здесь не одну ночь - значит Аш уже может быть за много лиг отсюда. Никто не путешествует по снегу быстрее, чем суллы, но кланник все-таки может попытаться.
      Райф встал, проверяя, что еще у него болит. Болей было много, поэтому он махнул рукой и сосредоточился на жажде. Рядом с лампой стоял медный котелок, к горловине которого примерзла копоть и шерсть карибу. Райф проломил корочку льда сверху и обнаружил под ней воду. Когда он стал пить, изо рта у него повалил пар, и каждый глоток прожигал его до самого нутра. Роговые чашки и каменный сосуд, где подогревался оолак, исчезли. О том, что Аш была здесь, свидетельствовали только ее следы на заиндевелом полу.
      Как же он так просто позволил забрать ее?
      Его думы прервал шамкающий звук. Ворон Слышащего сидел на своей костяной жердочке, сложив крылья, и смотрел на Райфа. Райфу захотелось сшибить его кулаком, но он сильно сомневался, что окажется проворнее птицы, а промахнуться было бы стыдно, поэтому он просто повернулся к нему спиной. Его уже тошнило от воронов и дурных предзнаменований, и ему не хотелось думать о своем амулете. Он у Аш, и этого довольно. В последний раз Райф видел свой вороний клюв у нее на шее.
      Не желая больше здесь оставаться, он что есть силы пнул дверь. Толстые, просоленные морем доски затрещали, лед под порогом хрустнул. Райф увидел небо с дневными звездами и лед под ним. Невидимое солнце посылало откуда-то с севера свои красные лучи, и они тянулись через ледяные поля к морю. Мороз стоял невообразимый, и густой пар от дыхания напоминал дым над костром.
      - Села. Утак. - Маленький сгорбленный Слышащий шел к нему, опираясь на посох из витого рога. Молодая девушка бегом бросилась исполнять какое-то его поручение, а двое пожилых охотников, рубивших мороженое мясо у ямы, настороженно выпрямились.
      Старик сменил свое парадное одеяние на тюленью кожу и жесткий мех, но не утратил своей важности - и никаких признаков раскаяния не проявлял.
      - Куда они увезли Аш? - в приступе гнева спросил Райф. Старик, подойдя совсем близко, стряхнул его вопрос, как снег с шубы, и повторил то, что сказал при первой их встрече:
      - Мор Дракка.
      Райф снова ощутил тот же странный трепет, как будто услышал свое имя из уст бога, но не позволил сбить себя с толку.
      - Девушка. Где она?
      Слышащий молча взмахнул рукой и зашагал куда-то на север от деревни, к холмам и морозным кратерам. Несильный ветер взвихривал снег, и слышалось, как трещит морской лед.
      Райф не хотел идти за стариком. Однажды его здесь уже заманили в ловушку - во второй раз он, возможно, так легко не отделается. Он здесь чужой и не знает этих краев, а без тепла и пищи ему и дня не прожить.
      Нехотя он взял свой орлийский плащ и пошел за Слышащим на север. Тут, на краю света, кланнику выбирать не приходится. В здешних местах Каменные Боги не имеют силы: земля и скалы, в которых они живут, погребены глубоко подо льдом.
      Слышащий вел его неверной тропой. Ледовый туман превратил наст в стекло, дробящееся под ногами. Холод и однообразная белизна снежной пустыни высасывали из Райфа всю волю. Трудно было представить, как он шел бы по этим местам в одиночку.
      Морозные кратеры торчали из земли, как сморщенные вулканы. Снег не держался на их острых краях. Слышащий обходил их с легкостью, пробуя своим посохом сугробы и лед. На подъеме он замедлил шаг, но Райф по-прежнему отставал от него. Он едва скрыл свое облегчение, когда старик остановился у подветренной стороны одного из кратеров. Взобравшись по склону, Райф поравнялся с ним.
      - Погляди вокруг, кланник, и скажи, что ты видишь.
      До Райфа не сразу дошло, что Слышащий сказал это на общем языке. Как же так? В ту ночь старик не понимал ни единого его слова, и Арк Жилорез переводил для него.
      Слышащий заметил удивление Райфа, и в глазах его появился довольный блеск.
      - Не думай, что знаешь своего врага, пока не увидишь его мертвым.
      Райфу стало горячо, и он сказал:
      - От мертвого уже ничего не узнаешь.
      - Ты можешь быть уверен, что только мертвый тебя не удивит.
      Древняя мудрость смотрела из глаз Слышащего, и Райф понимал, что слова старика достойны запоминания - но это не значило, что старик стал ему милее. Оглянувшись назад, Райф окинул взглядом владения Ледовых Ловцов и замерзшее море. Он увидел каменные холмики деревни, а на самом берегу - другую, заброшенную деревню, где жилища были построены из земли, дерева и китовой кости.
      - Там мы жили летом, - пояснил Слышащий. - Скоро ее поглотят льды. С моря придет буря, прибрежный лед начнет ломаться и двинется на берег. Он все сокрушит - поэтому мы взяли свои лампы, запрягли своих собак и перебрались на старое место. - Старик перевел взгляд на Райфа. - Глуп тот, кто думает, что может стоять на пути у судьбы или у движущихся льдов.
      - Откуда ты знаешь, что так будет?
      - Когда другие спят, я слушаю. - Слышащий потрогал рукавицей остатки левого уха. - Боги и существа более древние, чем они, шепчут во тьме, рассказывая о том, что было, и о том, что будет. Счастливые люди не слышат их. Они растут, охотятся, входят в женщину, и мир для них - это место, где человек идет своим путем и находит свою смерть.
      Но если тебе не посчастливилось, ты узнаешь кое-что помимо этого. Люди будут чтить тебя, будут посылать к тебе жен с кусками лучшего мяса и дочерей с мехами, выделанными так тщательно, что струятся между пальцами, как песок. Они чтят тебя, но все-таки боятся. Они нуждаются в твоих знаниях, но любить тебя из-за них не станут. Ибо ты слышишь шепоты от сотворения мира, а слышавший их не может остаться прежним.
      Слышащий опирался на желтый витой рог, и свет далекого солнца падал на его темное, всезнающее лицо. Когда он заговорил снова, в его голосе появился гнев, а воздух вокруг стал совершенно неподвижен.
      - Грядут дни, что темнее ночей, и это правда. Вот он, ответ на твой вопрос. Девушка ушла, и тебе нельзя следовать за ней. Возможно ли найти чей-то след в полной темноте? И что хорошего будет, если ты найдешь ее, если ты не будешь больше видеть ее лица?
      - Куда они увезли ее? - упрямо повторил Райф. Не клюнет он больше на приманку этого старика, иначе опять попадется, как в случае с оолаком. Приятное питье, приятные слова. Если бы только они не походили так на правду, эти слова.
      - Спроси лучше не "куда", а "зачем", кланник. Иди за мной. - Старик вскинул посох и полез наверх, к жерлу кратера. Он карабкался легко, как паук, передвигаясь больше вбок, чем наверх. Райф позавидовал его ловкости этот старичок не переставал его удивлять.
      Кратер образовался из-за того, что земля вспучилась от мороза. Райф уже видел такие на Пустых Землях. В них хорошо ночевать, а Тем рассказывал, что раньше кланники устраивали внутри поединки - умереть в кратере считалось достойным делом. Добравшись до верхушки, Райф увидел, что кратер заполнен льдом, а сверху лежит снег. Твердый черный базальт окаймлял его устье.
      - Спустись и соскреби снег со льда, - велел Слышащий. Райфу захотелось послать старика в одну из девяти преисподних. Ему надоели загадки, и он опасался новой ловушки.
      - Я стар, - сурово молвил Слышащий, - и женщины говорят, что я должен беречь свои силы до конца зимы. Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это поближе к дому. - Он оскалил в усмешке маленькие бурые зубы. - Не заставляй меня волочь твое тело назад на корм собакам.
      Райф вздохнул. И почему это все святые мужи считают, что вправе дразнить его. Инигар Сутулый, скажем, - но тот хотя бы входил в клан. Взявшись рукой за каменный обод, Райф спрыгнул на лед. Теперь он стоял в десяти шагах ниже Слышащего, на древнем, наглухо замерзшем водоеме.
      - Вот, возьми. - Слышащий бросил вниз ножик с плоским лезвием. - Улу, женский нож. Кланнику подойдет в самый раз.
      Райф копнул снег. Под хрупкой верхней корой лежал слой помягче. Нож предназначался для выделки шкур, но для рытья тоже годился. Райф решил не задумываться над тем, для чего его заставляют это делать. Слышащий напоминал ему злобных бесенят, стерегущих мосты в сказках: они нипочем тебя не пропустят, пока не насмеются над тобой вдоволь.
      Со льда поднимались испарения, и когда Райф добрался до последнего снежного слоя, его пронизал холод. На льду лежала какая-то тень. Райф посмотрел на Слышащего и на сумеречное небо за ним. Ни солнце, ни луна не стояли достаточно высоко, чтобы отбрасывать тени, тем не менее на льду виднелось что-то темное.
      - Заканчивай, что начал, кланник, - тонким недобрым голосом сказал старик. - Если тебе нужны ответы, докапывайся до них сам.
      Райф подумал, что мог бы убить его. Он теперь вооружен, а старик хоть и не из слабых, но с ним, молодым и сильным, все равно не сладит. Ткнуть его в сердце, и конец. Не уверенный в том, утешает его эта мысль или тревожит, Райф снова принялся копать. Нижний снег примерз ко льду из-за частых оттепелей. Нож погнулся, и Райф чувствовал, как пот струится у него между лопатками. Расчистив довольно большой кружок, Райф отгреб рукавицей снежное крошево.
      Жилка внутри позвоночника, которая, как говорил Тем, зарождается в материнской утробе раньше всего остального, дернулась и наполнила Райфа страхом.
      То, темное, лежало не на льду, а внутри него.
      Райф безотчетно схватился за пояс, но тавлинки с порошком священного камня больше не было там. В панике он стал хлопать себя по бедру, отыскивая отросток лосиного рога, пока не вспомнил, что извел последнюю долю, вызвав суллов для спасения Аш.
      О боги.
      Райф зубами стащил с себя рукавицы и подышал на пальцы. Слышащий стоял теперь совершенно неподвижно, дыша тихо и мерно. Райф приложил руки ко льду. Холод побежал по пальцам, замораживая их, но Райф, не сдаваясь, протирал матовый лед.
      Прежде всего он увидел зубы. Темный рот, разинутый подо льдом, обнажал их поломанный частокол. Райф отшатнулся. Там, во льду, застыл чей-то, явно не человеческий, труп.
      Райф вернул руки на лед. Он весь трясся, и в нем почти не осталось тепла, но делать было нечего. Он не хотел обнаружить свой страх перед Слышащим.
      Теперь подо льдом открылась глазница, черная и высохшая: сам глаз под давлением льда давно вытек. Лицо выглядело, как маска самого зла, тело уходило в глубину, причудливо искаженное льдом. Райф объяснил себе его искажение именно этим, но тут Слышащий сказал:
      - Тааль Ситук. Он здесь со времен Войны Теней. Халуку Девятипалый убил его копьем в сердце.
      Райф не сразу обрел голос. Остаток тьмы еще таился под снежной корой.
      - Сколько же времени с тех пор прошло?
      - Пять тысяч лет.
      Райф зажмурился. Такой срок не укладывался у него в голове.
      Слышащий дождался, когда Райф снова взглянет на него, и сказал:
      - Там, подо льдом, скрыто много еще более ужасных вещей.
      "Не хочу знать об этом, - подумал Райф. - Я хочу найти Аш, больше ничего".
      - Люди и короли, и оружие их, города, и чудовища, убитые ими во тьме. Миновали века, и многие думают, что от тех времен нам остались только легенды... но эти многие никогда не заглядывали под лед. Все, что умирает, падает на землю. Овцебыка съедают волки, выброшенного на берег кита расклевывают чайки, павшего воина сжигают или зарывают в могилу. Но лед порой находит мертвых раньше стервятников и человека и завладевает ими сам.
      Райф разгреб оставшийся снег. Он не хотел этого слышать. Пальцы у него ныли, костяшки пожелтели от мороза. Ему нужен его клан, и Дрей, и Эффи... и Аш. Но, тоскуя по ним, он не переставал протирать лед, чтобы увидеть, что же таится в его глубине.
      Рука с черными, бритвенно-острыми когтями тянулась к свету, зажав в кулаке лед. Кулак был так близко, что Райф различал темные волосы на коже. Насквозь прохваченный холодом, Райф спросил:
      - Зачем ты показываешь мне это?
      - Потому что говорить правду чаще всего недостаточно, - ответил Слышащий, ткнув посохом в снег. - Человек должен увидеть эту правду собственными глазами. Тени пришли в движение - значит чудовища и взятые люди снова будут ходить по земле. Не время гоняться за тем, что ты не можешь получить. Девушку увезли суллы, а то, что суллы взяли, они уже не вернут. Она теперь принадлежит им - и пускай. Прибереги силы для битв, которые можешь выиграть. Долгая Ночь уже пришла, и те, кому способствует тьма, должны выйти вперед и сразиться.
      Лицо Райфа застыло при этих словах. Он хотел возразить, но старик жестом остановил его.
      - Не надо, кланник. Я знаю, кто ты. Я видел ворона у тебя на плече, слышал шаги, идущие за тобой по пятам. Сама Смерть идет за тобой, Смерть, нарекшая тебя своим Свидетелем. Ты проклят, это верно. Зато ты молод и здоров, и я, безухий старик, не слишком тебе соболезную. Таланты не выбирают. Человек, который ловко управляется с сетями и удочками, должен рыбачить, человек с острым глазом - охотиться. Если ты рожден для тьмы, признай это, найди себе оружие и сражайся.
      Райф выпрямился. Слова старика всколыхнули его вопреки собственной воле. Тени, тьма и чудовища, вмерзшие в лед, - не его область. У него нет оружия, нет опыта. Как прогнать тени, если не с помощью света. Копнув ногой снег, он раскидал по льду сухие крупицы. Аш. Думай об Аш. Где она теперь? Не обижают ли ее? Ждет ли она, что он придет за ней?
      - Куда они ее увезли? - спросил он в который раз.
      Слышащий пристально посмотрел на него и ответил:
      - На восток. В Сердце Суллов.
      - Тогда я пойду на восток.
      - Много людей погибло, отыскивая Сердце Суллов. Пути туда длинны, извилисты, и все деревья в лесу похожи одно на другое. Говорят, что само время вплетено в их дороги, но Ледовым Ловцам мало что известно об этом. Мы знаем только предания, и вот что они говорят: бладдийцы порой пересекали границу сулльских Облачных Земель, но в Сердце ни один кланник еще не входил.
      - Значит, я буду первым.
      Слышащий едва ли не улыбнулся.
      - Ты молод, и самонадеянность пристала тебе, поэтому я не стану объяснять, почему ты заблуждаешься. Скажу лишь вот что. Я хожу по этой земле сто лет, от Погибельного моря до Последнего, от Ледового Рога до озера Пропавших, и ни разу за все это время не нашел дороги суллов. Они направляются в горы - я знаю это, потому что следил за ними, а в молодости даже шел за ними следом - но, достигнув предгорий, они исчезают. У тебя зрение, наверно, хорошее, а у меня было еще лучше, но я так и не понял, куда они деваются.
      Райф понурился. Он не мог спорить со Слышащим - он тоже знал кое-что о сулльских тропах. Он и сюда бы не добрался, если бы суллы не позаботились оставить для него след. Однако он мог отправиться на восток и сам по себе.
      - Я все равно найду ее, - тихо, почти про себя, сказал он.
      - Отчего ты думаешь, что она хочет быть найденной?
      Райф взглянул на выдубленное морозом лицо Слышащего, и то, что он там увидел, насторожило его.
      - Ее увезли против воли. Одурманили и умыкнули потихоньку, ночью, одни боги знают куда.
      Слышащий постучал посохом о камень, стряхивая снег.
      - Оолак горек, волокнист и воняет тухлой рыбой. Только у мужчин хватает глупости его пить.
      Райф насторожился еще больше.
      - К чему ты это говоришь?
      - Твою подругу никто не одурманивал. Оолак она едва пригубила. Она уехала по собственной воле.
      - Нет.
      - Никто не принуждал ее. Простирающая Руки сама знала, что должна уехать.
      Райф яростно затряс головой. Аш ни за что не бросила бы его вот так, без единого слова, после того, что они испытали вместе, после Пещеры Черного Льда.
      - Ты лжешь, старик.
      - Случается, - кивнул Слышащий. - Истины, которые я знаю, бывают губительны для людей. Матери не надо знать, что дитя, которое она носит, родится мертвым, и что ее дети умрут раньше нее, и что ее муж получит увечье во время охоты. Нельзя быть Слышащим, не умея лгать. - С этими словами старик полез за пазуху свой тюленьей шубы и что-то достал. - Но тебе я сказал правду. - Разжав кулак, он уронил на лед какой-то маленький темный предмет. - Она просила меня вернуть тебе это.
      Райф уставился на то, что лежало у его ног. Черный загнутый палец с дыркой для шнурка. Вороний клюв. Это твое, Райф Севранс. Придет день, и ты порадуешься, что он с тобой. Как бы он ни старался потерять свой амулет, тот всегда возвращался к нему.
      Это меняло все - и Райф, и Слышащий знали, что это так. Спокойно - ведь ему ничего больше не оставалось - Райф нагнулся и поднял амулет. Он мог бы раздавить этот хрупкий кусочек рога в кулаке, но вместо этого оторвал от орлийского плаща тесемку и повесил клюв себе на шею. Он будет носить его, потому что амулет принадлежит ему... и не станет думать о том, что сделала Аш.
      - Она сделала свой выбор, - сказал Слышащий. - Пора и тебе сделать свой.
      Райф, сам того не сознавая, смотрел на лед, искривленную фигуру под ним. "Будь осторожен", - сказала она ему на прощание. Как можно быть осторожным и беречь себя, если с тем, что ранит глубже всего, ничего нельзя поделать? Райф полез наверх по стенке кратера. Он сделал свой выбор.
      5
      ОГНЕННАЯ ПЕЧЬ
      Эффи Севранс, присев за медным перегонным кубом, смотрела, как Кот Мэрдок пробует сивуху. Сивуха, как объяснял ей Длинноголовый, - это промежуточная стадия перегонки: это еще не водка, но вполне может повалить человека, если он напробуется как следует. Хорошо бы Кот Мэрдок свалился, да поскорее. В винокурне темно и жарко, а пары из чана делают все вокруг мокрым и липким. Теплое шерстяное платье Эффи прилипло к спине. Фу, гадость. Зря она не пришла сюда в полотняной сорочке.
      Кот Мэрдок вставил в чан затычку и поднес свою последнюю пробу к свету. В зеленом стаканчике виднелась мутная жидкость. Скорее бы уж Кот ее выпил. Она здесь по поручению Быка-Молота и Грима Шенка, и ей не хочется их подвести. Ведь это ее они выбрали для приготовления железного сока. У Большого Очага всегда сшивается десятка два мальчишек - они так и рвутся счистить ржавчину с цепей молотобойца или починить покрышку молота. Но когда дело дошло до средства, зачерняющего зубы молотобойца, Бык-Молот решил, что Эффи Севранс справится с этим лучше любого мальчишки, притом без лишнего шума.