- Тирен был первым человеком, которого я узнал в Вальдисе. Он и привел меня туда, еще не будучи главой ордена. Я всегда считал его своим другом.
      - А теперь?
      - И теперь считаю. - Старые привязанности не умирают - Таул по-прежнему не мог заставить себя сказать хоть слово против Тирена.
      Герцог, вперив в Таула тяжелый, оценивающий взгляд, сказал:
      - Он и мой друг тоже.
      - Я слышал, рыцари принимали участие в ваших юго-восточных кампаниях.
      - Принимали. И я, надо сознаться, обещал Тирену право на охрану бренских купцов. Но на войне я никогда не поощрял ненужного кровопролития или мародерства. Большинство городов сдалось мне без боя. - Герцог поднес вино к губам, но пить не стал. - Когда Юг начал преследовать рыцарей, я предложил им спокойную гавань. Брен союзничает с Вальдисом уже много лет.
      - Возможно, Тирен полагает, что не нарушает союза, - ведь он сражается за человека, который скоро женится на вашей дочери. - Таул тяжело вздохнул. Он не любил политики. Дипломатия, по его мнению, служила только для прикрытия лжи, а от договоров попахивало алчностью и соглашательством.
      - Если это так, - вставила Мелли, сразу беря быка за рога, - почему он не уведомил герцога о своих намерениях?
      Таул знал ответ и подозревал, что герцог тоже его знает: Тирен хочет быть на стороне победителя, а сейчас все свидетельствует о том, что владыкой Севера станет Кайлок. Глава рыцарей надеется извлечь свою долю выгоды из его успеха. Зачем совещаться с герцогом, если человек, который когда-нибудь займет его место, показал себя куда более удачливым и честолюбивым?
      Но кто знает, займет ли Кайлок место герцога? Троим людям в этой комнате и сокольничему в горах известно, что скоро будет объявлено о браке, который поставит под угрозу право Катерины и ее мужа на бренский престол. Стоит Мелли зачать сына, и равновесие сил на Севере качнется в другую сторону, переместившись на восток, к Брену. Таул стал тревожиться за Мелли еще больше прежнего. Придется добавить Тирена и своих собратьев-рыцарей к списку ее возможных убийц.
      - Могу я говорить откровенно, ваша светлость?
      - Разумеется.
      - Объявите о помолвке как можно скорее и не тяните со свадьбой. - Таул хотел объяснить, чем вызван его совет, но герцог остановил его предостерегающим взглядом.
      - Полностью согласен с тобой, мой друг. Когда дама столь прекрасна, он улыбнулся Мелли, - мужчине трудно ждать.
      Таул молча поклонился. Герцог, как видно, предпочитает держать Мелли в неведении относительно политических мотивов их брака. Но им и вправду нужно пожениться поскорее, пока события по ту сторону гор еще не стали неуправляемыми.
      Таул вдруг почувствовал, что устал, и попросил позволения уйти. Он не хотел видеть, как герцог лукавит с Мелли. Он поставил свой бокал и удивился, увидев, что тот почти полон. Желание выпить, к счастью, совершенно прошло. Таул улыбнулся про себя. Будь это эль, дело могло бы обернуться иначе.
      Идя через комнату, он посмотрел на Мелли, но она намеренно избегала его взгляда. Известно ли ей, как недооценивает ее герцог?
      Как только Таул вышел, Мелли обернулась к герцогу:
      - Итак, вы надеетесь скоро жениться на мне. - Она вышла на середину комнаты, став на зеленый с алым ковер. Ее нрав, как всегда, когда ей было не по себе, побуждал ее перейти в атаку.
      Герцог поставил бокал и шагнул к ней. Но Мелли превратила ковер в свою территорию и не собиралась уступать ни пяди. Она вскинула руку.
      - Я не позволю вам приблизиться, ваша светлость, если только за вами не следует правда.
      Герцог, хотя и недовольный, остался на месте.
      - Пусть слова Таула вас не беспокоят, - нетерпеливо молвил он. - Я и раньше желал вступить с вами в брак как можно быстрее. - Его серые глаза смотрели на нее не мигая. Он стоял прямо, поблескивая мечом на боку, и синий плащ придавал мертвенный оттенок и без того бескровному лицу. - И не вижу причин менять свои планы.
      Мелли было страшно. Впервые со дня их знакомства она поняла, насколько могуществен этот человек. По его слову приходят в движение целые армии. Она всегда это знала, но плохо представляла себе, какая сила стоит за ним. Теперь она чувствовала, что он женится на ней во что бы то ни стало, даже если ему придется волочить к алтарю ее бесчувственное тело.
      Настало время сказать ему, кто она. Слишком долго она тянула с этим: идет уже пятый день, как она вернулась во дворец, и вот теперь час пробил а она, как на грех, чувствует себя как нельзя более слабой. Стремясь овладеть положением, она не спеша взяла бокал с поставца и с нарочитой плавностью снова заняла свое место на ковре. Переборов желание осушить бокал одним глотком, она лишь пригубила вино.
      - А по какой причине вы могли бы изменить свои планы?
      Лицо герцога был непроницаемым. Рука покоилась на рукояти меча.
      - Когда вы узнаете меня лучше, Меллиандра, вы убедитесь, что я не люблю играть в игры. Говорите, пока я не вышел из терпения.
      Это было не совсем то, на что надеялась Мелли, но она всю жизнь провела среди вспыльчивых мужчин - все люди Мейбора отличались этим свойством - и потому не сробела.
      - Позвольте сказать вам: я не та, кем вы меня считаете.
      Какая-то странная улыбка прошла по лицу герцога и тут же пропала.
      - Продолжайте, - сказал он.
      - Мой отец - не лорд Лафф, и я вполне законная дочь. - В голосе Мелли зазвучала гордость. - Мой род в Королевствах уступает только Кайлоку. Мой отец - Мейбор, владетель Восточных Земель.
      Она не знала, чем ответит на это герцог - недоверием, разочарованием, яростью, - но ждала, что он проявит хоть какое-то чувство. Между тем он остался спокоен - до такой степени, что даже отпил немного из своего бокала. Вытерев губы кулаком, он спросил:
      - Каким же образом вы оказались здесь?
      Мелли уже приготовила свой рассказ.
      - Я поссорилась с отцом и убежала из дома. И только я поняла свои заблуждения и собралась вернуться ко двору, как Фискель - работорговец похитил меня. - Рассказ получился суховат, и он добавила с жаром: - А вам-то, собственно, что за дело? Вы мне не сторож.
      - Но я человек, за которого вы согласились выйти замуж. - Герцог повернулся к ней спиной, и Мелли воспользовалась случаем, чтобы как следует хлебнуть вина. Ее изумляло спокойствие, с каким герцог принял это известие. Обернувшись к ней снова, он произнес: - Не могу сказать, что ваше признание меня удивило. Я с самого начала не мог найти в вас даже следа униженности, которая обычно отличает незаконнорожденных. Напротив, я видел женщину, привыкшую к богатству и власти. Я не сомневаюсь в том, что вы дочь Мейбора.
      - И это не влияет на ваше мнение обо мне?
      - Нет - ведь я женюсь на вас, а не на вашем семействе.
      - Вы сердитесь?
      - Нет. Вы лгали, чтобы защитить доброе имя своей семьи, а после уже не могли отказаться от своей лжи. Хочу надеяться, что и я когда-нибудь заслужу столь непоколебимую преданность.
      Мелли не верила своим ушам. Герцог сам подыскивает для нее оправдания! Да еще какие благородные! Этому есть только одно объяснение: он на самом деле любит ее.
      Герцог подошел, и на сей раз Мелли позволила ему ступить на ковер. Он взял из ее руки бокал и швырнул в камин, разбив о решетку. Держа Мелли за руку, он опустился перед ней на одно колено.
      - Послушайте, Меллиандра. Мне нужны вы, и только вы. Я нелегко принимаю решения, и нужно нечто большее, чем мелкий обман, чтобы заставить меня переменить их. С первой женой мы были помолвлены со дня рождения, поэтому вы единственная женщина, чьей руки я просил. А теперь, когда вы дали согласие, мне не терпится поскорее сыграть свадьбу. - Он посмотрел ей прямо в глаза. - Я умею прощать, но долго ждать не умею.
      Все смешалось в Мелли: удовольствие, гордость, изумление. Ни один из поступков герцога не произвел на нее такого впечатления, как равнодушие, проявленное им к ее происхождению. Ему все равно, богата она или бедна, законная дочь или внебрачная. Этот человек, владеющий огромной властью так же легко, как другие - мечом, хочет взять ее в жены. Она стала перед ним на колени, поднесла его руку к губам и сказала:
      - Я выйду за вас так скоро, как вы захотите.
      Он заключил ее в объятия и поцеловал в губы своим тонким ртом, за которым чувствовалась твердость зубов, но тут же отстранился.
      - Я должен идти. Нужно сделать распоряжения. Думаю, мы объявим о нашем браке на празднике первой борозды. - Он встал и принялся расхаживать по комнате. - Тогда с благословения Церкви мы через месяц сможем пожениться.
      Мелли осталась на месте, и его слюна медленно сохла на ее губах. Его уход разочаровал ее. Что-то всколыхнулось в ней от его близости, и она чувствовала себя обделенной.
      - Я пришлю к вам Бэйлора. О платьях, украшениях и прочем договаривайтесь с ним. Оставляю все это на ваше усмотрение.
      - Могу я уведомить своих родных? Новая мимолетная улыбка.
      - Думаю, пока не стоит.
      - Могу ли я свободно ходить по дворцу?
      - Нет. Пока о помолвке не будет объявлено, вы будете видеться только с Бэйлором, Таулом, вашей горничной и со мной. - Спохватившись, как видно, что говорит слишком резко, герцог добавил: - Потерпите еще немного, любовь моя. После праздника первой борозды все переменится.
      Мелли провела пальцами по ковру. Издали казалось, будто на нем изображены цветы, но вблизи было видно, что это не цветы, а искусно вытканные цепи.
      - Если меня долго держать взаперти, я ведь и убежать могу. - Она говорила почти всерьез. После первого восторга ею снова овладели сомнения. Почему он прячет ее от двора? И почему так торопится со свадьбой? Да, она верит, что он любит ее, но он слишком расчетлив, чтобы руководствоваться юношеской пылкостью. Глядя, как он шагает по комнате и думает вслух, можно подумать, что он обдумывает военную кампанию, а не свадьбу.
      - Обещаю - вам не придется долго ждать, - сказал он, подойдя к ней, как она сразу поняла, с прощальным поцелуем.
      - Скажите - то, что я родом из Королевств, как-то повлияет на брак вашей дочери и Кайлока?
      Герцог окинул ее долгим, пристальным взглядом.
      - Этот брак состоится, как и было задумано.
      Она спрашивала совсем о другом, и он это знал - а потому поспешил ретироваться, не дожидаясь новых вопросов.
      - Я должен идти, у меня назначена встреча. Завтра Бэйлор сводит вас в сокровищницу, чтобы вы могли выбрать кольцо. - Он сухо поклонился и вышел.
      Мелли снова опустилась на ковер. Встреча с герцогом оставила ее неудовлетворенной. Она подозревала, что ее ловко обошли, но не могла понять, в чем дело. Ведь герцог простил ей ее ложь и ему как будто все равно, знатная она дама или незаконная дочь. С глубоким вздохом Мелли встала. Возможно, она видит хитрость там, где ее нет. Герцог любит ее, хочет на ней жениться, а если он собирается ускорить брак из-за политики, то не такой уж это непростительный грех. Нельзя упрекать его за то, что он всегда и во всем остается главой государства.
      Подойдя к кровати, она почувствовала что-то мокрое и липкое на внутренней стороне руки, потрогала там и поняла, что это кровь. Она порезалась осколком бокала.
      Баралис знал, что неразумно принимать болеутоляющее - даже половину дозы, - и все-таки принял. Он впервые за несколько недель должен был встретиться с герцогом, и ему нужна была ясная голова. Между тем шрам, окаймляющий грудь, очень его беспокоил, и дошло до того, что боль стала туманить рассудок не меньше, чем лекарство.
      Горечь отвечала и его вкусу, и его настроению - Баралис проглотил порошок без воды. Все шло не так, как надо. Герцог слишком долго уклонялся от встреч с ним, все время пропадал в своем горном замке и отклонял просьбы об аудиенции. Одним словом, тянул время, не желая назначать точный срок свадьбы Кайлока и Катерины. Теперь, когда в Халькусе бушует война, а Кайлок тайно сговаривается с рыцарями, герцог, быть может, и вовсе откажется от брака - или по крайней мере попытается.
      Баралис рассеянно погладил собаку Мейбора. Теперь она перешла к нему. Она лежала у его ног, наслаждаясь теплом очага, тихонько похрапывала, и от нее пахло недавно съеденным мясом. Кроп баловал ее, кормил свежими потрохами и печенкой, не забывая погреть сперва пищу в руках. Баралис улыбнулся про себя. Если распоряжается собакой он, то сердцем и желудком она принадлежит Кропу.
      Он знал, что пора идти - герцог не любит, когда его заставляют ждать, - но не хотел прибегать на зов его светлости, словно наемный лакей или угодливый купец. Пора герцогу понять, что королевским советником играть нельзя. Кроме того, Баралис устал до крайности. Он только что имел беседу с герцогским голубятником, который никак не желал сознаваться в прочтении письма, прибывшего с орлом. Чары в конце концов развязали ему язык, но изнурили Баралиса.
      Но дело того стоило. Теперь он узнал в точности, как у Кайлока обстоят дела с Тиреном. Плохо только, что и герцог знает об этом. Поэтому Баралис и беспокоился: герцог назначил ему встречу всего через несколько часов после прибытия орла.
      Зачарованная птица подобна женщине, вылившей на себя слишком много духов: ее присутствие чувствуется издали и до, и после встречи с ней. Баралис знал с точностью до мгновения, когда орел опустился на дворцовую голубятню. Он выждал час, чтобы письмо успели передать по назначению, а потом посетил голубятника. В другое время Баралис не стал бы копаться в таких мелочах, но с того дня, когда ему явилось видение, он не оставлял без внимания ни одного самого ничтожного происшествия.
      Что-то препятствовало его планам. Каждая частица его израненного тела трепетала от недоброго предчувствия. Он знал только, что здесь замешана девушка, - Ларн предупредил о ней, а в видении ему открылось, кто она. Баралис стал массировать свои ноющие руки. Он не мог взять в толк, чем может ему грозить темноволосая красавица Меллиандра - беглянка, покрывшая себя позором.
      Впрочем, и без всяких пророчеств было видно, что события складываются неблагоприятно. Кайлок покорял Халькус, и волны с поля брани катились во все четыре стороны Обитаемых Земель. Все взоры были прикованы к северу, и теперь уже не оставалось сомнений, что рождается империя. Герцог сейчас наверняка думает, как бы увести в сторону Брен. А после прочтения перехваченного письма Кайлока его озабоченность должна еще более возрасти.
      Баралис встал. Собака последовала было за ним, но он махнул ей, веля остаться на месте. Все шло бы иначе, если бы Кайлок погодил показывать зубы. Мальчик оказался прямо-таки гениальным полководцем - вон как он выигрывает эту затяжную войну, - но слишком уж он спешит. Надо было заключить брак до того, как посылать хотя бы одного солдата за реку Нестор. Если бы Баралис находился в Королевствах, а не торчал здесь, обхаживая герцога, он мог бы влиять на ход событий. Пусть новый король показал себя талантливым военачальником, для политика он слишком юн и неопытен.
      Баралис шел по высоким каменным коридорам к герцогу, и шаг его был тяжел. Он не мог угадать, зачем Ястреб его вызвал, но предвидел, что эта встреча добра не сулит.
      Часовой отдал ему честь и проводил к лестнице, доступной только избранным. Баралис поднялся к тяжелой бронзовой двери.
      Дверь открылась перед ним.
      - Лорд Баралис! - Герцог пригласил его войти. - Я уже решил, что мой посыльный не сумел найти вас.
      Баралис не потрудился принести извинения - пусть его светлость думает что хочет. Герцог, стоя посередине большой приемной, пригласил его сесть.
      - Если позволите, я постою, ваша светлость.
      - Как угодно, - пожал плечами герцог. Он подошел к окну и открыл железные ставни. - Прекрасный день, не правда ли, лорд Баралис?
      - Да, если говорить о погоде. - Баралис подошел к письменному столу, заваленному картами и планами. Среди них он узнал карту Королевств.
      - Я имел в виду не только погоду, лорд Баралис. - Герцог улыбался, оглядывая озеро. - День прекрасен во всех отношениях.
      Баралису не понравилось это радужное настроение.
      - Быть может, вы скажете, что так радует вашу светлость, - я, к примеру, не нахожу особых причин для ликования.
      - Вы весьма мрачно настроены для человека, который сейчас услышит хорошую новость.
      - Меня угнетают долгие дни одиночества.
      Герцог повернулся к нему лицом:
      - Тогда не буду больше томить вас. Вы знаете, зачем я пригласил вас к себе?
      - Я знаю, почему вы не приглашали меня до сих пор.
      - Должен сознаться, я несколько медлил с назначением срока свадьбы моей дочери, но намерен исправить эту ошибку прямо сейчас. Скажите, лорд Баралис, устроит ли вас, если свадьба состоится через два месяца, считая с этого дня?
      Баралис ожидал чего угодно, только не этого. Он думал, что герцог опять будет тянуть или попытается вовсе уклониться от брака. Однако он скрыл свое удивление.
      - Через два месяца у нас будет лето. Меня это устраивает. Мне потребуется, конечно, письменное свидетельство с вашей стороны. - Баралис думал, что герцог заупрямится, но тот только кивнул.
      - На этой неделе вы его получите. Я усажу своих писцов и стряпчих за работу. Не нужно ли еще чего-нибудь?
      Удивление сменилось подозрением. Что-то герцог слишком уступчив.
      - Могу ли я спросить, что побудило вашу светлость наконец назначить день?
      - Разумеется, лорд Баралис. Вчера Катерина слезно молила меня об этом. - Герцог мило улыбнулся. - А какой же отец способен отказать дочери?
      Баралис был уверен, что герцог лжет.
      - Странно, что она раньше не прибегала к мольбам.
      - Полноте, Баралис. У вас должно быть достаточно опыта с женщинами, чтобы знать, как они непредсказуемы. - Герцог казался весьма довольным собой.
      - С каких это пор вы стали так снисходительны к женщинам?
      Этот ядовитый вопрос попал в цель. Улыбка герцога преобразилась в тонкую черту, а брови сдвинулись к переносице. Он быстро пересек комнату.
      - У меня есть дела поважнее, чем обмениваться с вами колкостями, лорд Баралис. Я свое сказал - а вы можете предпринимать все, что сочтете нужным.
      Но от Баралиса было не так легко избавиться.
      - Когда я могу объявить об этом публично?
      - Я сам объявлю об этом, лорд Баралис. Через четыре дня праздник первой борозды - тогда я и сделаю это.
      - В таком случае у меня не останется времени посоветоваться с королем.
      - Я могу подождать с объявлением, если вам угодно.
      Баралису все это сильно не нравилось, но герцог отлично знал, что объявление, сделанное без ведома короля, лучше, чем вовсе никакого.
      - В этом нет необходимости. Пусть будет праздник первой борозды.
      - Я так и думал, что вам это подойдет, - пристально глянув на Баралиса, сказал герцог. - Не стану вас более задерживать. Надеюсь, вы сохраните наше решение в тайне, пока я не объявлю о нем. - Он повернулся к Баралису спиной и занялся бумагами на своем столе.
      Баралису осталось только откланяться.
      XXXI
      Мейбору казалось, что он сходит с ума. Он слышал, что такое случается с людьми, которые едят мало мяса, - но он-то за месяц съедал столько свинины и оленины, что хватило бы на год целой деревне. В чем же тогда дело? Вот если бы ясность рассудка зависела от рыбы, дивиться было бы нечему: рыба - еда женщин и попов, и Мейбор никогда не ел ее - разве только начиненную мясом.
      У него были веские основания для тревоги. Он мог бы поклясться, что за последние дни дважды видел свою дочь, разгуливающую по дворцу. Не далее как этим утром, меньше часа назад, он уходил - стараясь соблюсти скромность, конечно, - из покоев некоей дамы. Услышав чьи-то шаги, он оглянулся и увидел удаляющуюся от него девушку. При виде ее стройной фигуры и темных, до пояса, волос сердце его затрепетало. Вылитая Меллиандра! Ее сопровождал человек с золотыми волосами. Мейбор забыл о всякой скромности и последовал за ними, надеясь увидеть девушку в лицо. Они прошли несколько коридоров и лестниц, а потом скрылись за тяжелой бронзовой дверью. Девушка так ни разу и не оглянулась.
      Когда она исчезла из виду, Мейбору стало казаться, что не так уж она и похожа на его дочь. Это просто какая-то дворяночка, напоминающая Меллиандру ростом и цветом волос. Мейбор старался выбросить этот случай из головы, но не мог. Он видел таинственную девушку дважды и оба раза готов был поклясться, что это его дочь. Стало быть, он либо сумасшедший, либо дурак.
      Север велик, и Меллиандра может быть где угодно. Он написал Кедраку, прося его назначить награду тому, кто ее найдет, но пока что никто не объявился. Мейбор потер подбородок. Эх, если бы он сам был дома! Уж он сумел бы разыскать дочь.
      Вот она, истинная причина его безумия: его тошнит от этого города, где он не имеет никакой власти и где никто не сознает, насколько он богат и влиятелен. Тут бы и сам Борк с ума спятил! К слову, если Мейбор верно помнит Писание, Борка перед кончиной тоже преследовали видения его давно умерших родных. Возможно, Борк тоже слишком надолго задержался в Брене!
      - Побольше мяса, Приск, - велел Мейбор слуге и, подумав, добавил: - И рыбы тоже принеси - только с мясом. - Нельзя пренебрегать ничем, когда речь идет о рассудке.
      Приск, тощий и с родимым пятном не меньше хорошего огурца на лице, кашлянул - так он уведомлял о том, что имеет что-то сказать господину.
      - Ну, в чем дело, Приск?
      Говори и не кашляй, словно чахоточный.
      - Герцог, ваша милость, просит вас ненадолго к себе.
      Мейбор встал и влепил слуге оплеуху.
      - Что ж ты раньше не сказал? Тащи красный плащ с горностаем да нарежь лимона, чтобы освежить рот.
      Несколько минут спустя Мейбор уже шел по дворцу, разряженный, как король. Быть может, потом, выйдя от герцога, он нанесет визит своей знакомой даме: зачем же такому великолепию пропадать впустую.
      Проходя через большой зал, он увидел человека, которого не встречал уже несколько дней: Баралиса. Рядом с ним шел Лев. Заметив Мейбора, тот свернул ему навстречу, и собака последовала за ним как тень.
      - Доброе утро, лорд Мейбор. Вы никак короноваться собрались? - ехидно произнес Баралис.
      Лев зарычал в лад хозяину. Мейбор ушам своим не верил: Лев, его Лев, рычит на него! Впрочем, вокруг слишком много народу, чтобы Баралис вздумал прибегать к своим фокусам.
      - Что вы сделали с моей собакой? - спросил Мейбор.
      - Собака теперь не ваша, а моя, - поправил Баралис, любовно потрепав Льва за ушами. - Вы знаете, я умею обращаться с животными.
      Мейбор охотно выхватил бы меч и снес ему голову. Он так любил эту собаку! Правда, он немного ее побаивался, но все-таки сильно привязался к ней. Невыносимо было смотреть, как она трется о ногу Баралиса, словно блудливая кошка.
      - Вы околдовали ее, - прошипел Мейбор.
      - А вы, лорд Мейбор, - с раздражающим спокойствием ответил Баралис, натравили ее на меня.
      - Докажите.
      - То, что попытка провалилась, для меня достаточное доказательство, с мягкой улыбкой сказал Баралис.
      - Считаете себя большим умником, Баралис? Ну ничего, скоро вас заставят убраться обратно в Королевства с поджатым хвостом. Герцог не собирается выдавать свою дочь за Кайлока. - Мейбор был уверен в том, что говорит: ведь герцог не торопится назначать срок свадьбы. А теперь, когда Кайлок приближается к халькусской столице, Ястреб может и вовсе не дать согласия на брак.
      Баралис чуть не рассмеялся ему в лицо.
      - О, лорд Мейбор, как же вы заблуждаетесь! Это никак не пристало человеку, носящему титул королевского посла. - Баралис, будто бы в задумчивости, взялся за подбородок. - Впрочем, вы ведь посол мертвого короля - Лескет почти всю зиму лежит в могиле.
      Мейбор терял остатки терпения. Стиснув зубы и брызжа слюной, он процедил:
      - К чему вы клоните, Баралис?
      - К тому, лорд Мейбор, что мы с герцогом уже договорились о сроке свадьбы. Если бы вы не тратили столько времени, натаскивая собак и наряжаясь под стать королю, вы бы и сами это знали.
      - Да как вы смеете?!
      - А как смеете вы, лорд Мейбор? - Баралис подошел вплотную. - Еще одно покушение на мою жизнь, подобное последнему, - и я истреблю вас на месте. Он отошел с пылающими ненавистью глазами. - И после нашей краткой встречи здесь, в этом зале, вы должны знать, что это не пустая угроза.
      Они постояли еще немного, испепеляя друг друга взглядами. Наконец Баралис, похлопав собаку по шее, сказал:
      - Пойдем, мое сокровище. У твоего прежнего хозяина много дел - надо же ему разузнать, что происходит вокруг. - Он кивнул на прощание Мейбору и направился в сторону кухни. Лев не отставал от него ни на шаг.
      Мейбор посмотрел им вслед. Ненависть к Баралису отдавалась в костях и в крови. Этот человек - демон.
      Оправив одежды, Мейбор оглядел зал. Слышать их разговор никто не мог. Молоденькая, приятно пухленькая молочница с коромыслом на плече улыбнулась, поймав его взор. Он отвернулся. При нынешнем состоянии ума ему было не до флирта. Притом он опаздывал к герцогу - хотя уже не так спешил, как пять минут назад. Если Баралис не врет, то советник с герцогом условились о свадьбе, ни слова не сказав ему. Это неслыханно! Королевский посол должен участвовать во всех переговорах, касающихся брака. Мейбор вихрем взлетел по лестнице. Сейчас он скажет его светлости пару слов.
      Быть может, он и сумасшедший, но дурака из себя делать никому не позволит.
      У входа в покои герцога часовой показал ему укромную лесенку. Мейбор невольно одобрил такое устройство: стало быть, апартаменты герцога находятся чуть выше входа - так и безопаснее, и для чужих ушей недоступно. Когда он, Мейбор, выберется наконец из этого Борком забытого города, то устроит что-нибудь похожее у себя в восточном имении.
      Дверь наверху, тяжелая и внушительная, не охранялась, и Мейбор открыл ее сам. Он оказался в большой приемной, и герцог, изучавший бумаги у стола, вышел ему навстречу.
      - Лорд Мейбор, я рад, что вы сумели столь быстро откликнуться на мое приглашение. И хорошо, что вы пришли именно сейчас, - он бросил взгляд на свой письменный стол, - вы спасли меня от скуки. Читать договоры мне нравится не больше, чем ставить пиявки. - Герцог крепко пожал Мейбору руку. - Добро пожаловать, друг. Присядьте, а я налью нам вина. Вы, кажется, предпочитаете лобанфернское красное? - И герцог, не дожидаясь ответа, разлил вино по кубкам.
      Мейбор несколько растерялся. Во-первых, он ожидал, что его встретит очередной страж, а не сам герцог, а во-вторых, не мог понять, почему герцог встречает его как вновь обретенного друга. Герцог между тем подал ему полный до краев кубок.
      - Самое время поднять бокал, не так ли?
      - Смотря за что.
      Герцог улыбнулся и коснулся кубка Мейбора своим.
      - Выпьем за будущее - ибо сегодня впервые за много недель оно представляется мне более светлым.
      Мейбор отвел свой кубок в сторону.
      - Так это правда, что вы назначили день свадьбы?
      Герцог чуть не расплескал свое вино.
      - Кто вам сказал?
      - Баралис.
      - Когда?
      Мейбору не нравилось, что его допрашивают, будто слугу.
      - Не важно когда. Это я хочу знать, когда вы с ним пришли к этому соглашению.
      - Ни к какому соглашению мы не приходили. Я просто сообщил ему о своих намерениях, не спрашивая его мнения.
      У Мейбора вырвалось ворчание. Как это похоже на Баралиса преувеличивать свою роль в событиях.
      - Почему вы уведомили его раньше, чем меня?
      - Я вызвал его сюда поздней ночью вместе с законниками и писцами. С вами же я хотел побеседовать наедине. - Герцог пригубил кубок, чуть не окунув туда свой крючковатый нос. - Скажите, лорд Мейбор, - прав ли я, предполагая, что грядущий брак не совсем вам по вкусу? Мейбор не любил увиливать.
      - Я ни на грош не доверяю Баралису. Этот человек лелеет более честолюбивые планы, чем ему подобает. Мне кажется, он задумал подчинить Кайлоку весь Север - включая и Брен. И откровенно говоря, ваша светлость, меня удивляет, что вы столь покорно миритесь с этим. - Завершив речь, Мейбор единым духом выпил свое лобанфернское и с немалым удовлетворением грохнул пустым кубком об стол.
      Герцога как будто ничуть не удивила эта вспышка. Он стоял спокойно, одной рукой держа кубок, другую опустив на рукоять меча.
      - Если бы вы знали меня лучше, лорд Мейбор, вы не приписывали бы мне покорности.
      Тон герцога внушал почтение, но Мейбор не желал этого показывать.
      - Скоро меня перестанет заботить все это, ваша светлость. Покоряйтесь или боритесь - дело ваше. Мои труды здесь завершены, и я отправляюсь в Королевства, как только соберусь в дорогу. - Мейбор говорил это, чтобы припугнуть герцога, но его и в самом деле тянуло домой. Хорошо будет снова спать в своей кровати, есть простую вкусную пищу и быть среди людей, которые тебя уважают.
      - На вашем месте я погодил бы с отъездом, лорд Мейбор.
      Голос герцога звучал как-то странно.
      - Почему? - спросил Мейбор.
      - Потому, мой друг, что вам следует остаться хотя бы до праздника первой борозды. Именно в этот день я намерен объявить о свадьбе, - с хитрой улыбкой произнес Ястреб.
      - Я останусь, если вы требуете этого.
      - Нет - останьтесь, но по другой причине.
      - По какой?
      - Вас может приятно удивить то, что вы увидите и услышите на празднике.
      - Я не любитель загадок, ваша светлость, - с легким нетерпением бросил Мейбор.
      - Я тоже, друг мой. Потому я и говорю вам: останьтесь до праздника первой борозды, и вы увидите, как будет поставлен на место второй ваш посол. - Герцог подошел к двери и открыл ее. - А теперь, с вашего позволения, я должен нанести визит невесте. - Они вместе спустились по лестнице, и у нижнего входа герцог сказал, тронув Мейбора за плечо: - На прощание я хотел бы дать вам один совет.
      - Слушаю, - ответил неприятно удивленный Мейбор.
      - На этом празднике вся сидящие за столом будут немало поражены, но вас, мой друг, я прошу: постарайтесь скрыть свое удивление. Я хотел бы знать, что могу рассчитывать на вашу... - герцог подыскивал нужное слово, сдержанность.
      Мейбор отстранился, не желая соглашаться на что-то вслепую.