– Но ты же был мальчиком по вызову? – Я не могла не припомнить ему этого факта.
      – Это было еще в восьмидесятых, тогда я употреблял наркотики – единственный способ заставить себя заниматься этим, – сказал он, и мне послышались угрызения совести в его голосе.
      Меня просто завораживало его «порочное» прошлое. Признаюсь честно, мне казалось очень привлекательным то, что Трой настолько сложный и временами абсолютно противоречивый человек. Может, когда-нибудь я выпытаю побольше его тайн. Но сейчас я решила ограничиться вопросом, встречается ли он с кем-нибудь в данный момент.
      – В общем-то нет, – ответил он без обычного энтузиазма в голосе. – За последнее время я несколько раз встречался с разными, но ни с кем, кто заставил бы мою обезьянку взлететь.
      Я рассмеялась и поддразнила его:
      – Ага, значит, тебе нравится все, что летает, так, Трой?
      – Да, Белинда, это так.
      Мое сердце забилось сильнее, когда я услышала свое имя, произнесенное таким тоном. А когда он произнес: «Знаешь, встреча с тобой была самым лучшим мгновением в моей поездке», я поняла, что это начало чего-то больше го. Ситуация разительно отличалась от моего бездумного увлечения Полом. С ним я попалась в ловушку: ослепленная любовью, не замечала никаких нюансов. С Троем все было по-другому: мне казалось, что с ним у нас намного больше общего и что здесь намного больше возможностей для развития, так как в основе лежат более прочные, дружеские отношения. Мне нравились его откровенность и прямолинейность, и я очень ценила то, что он не старался угодить мне и говорить только то, что я хотела бы услышать. И все же его неблагополучное прошлое меня немного настораживало. Нельзя допустить, чтобы мной играли. Я должна быть осмотрительной.
      – Мне пора, извини, – сказала я ему, заметив в окно, что Кэрри еле плетется домой после дневной конной прогулки (она все-таки выдержала целый день в седле).
      – Жаль, – в его голосе слышалось разочарование.
      – Ну что делать, надо, – вздохнула я, хотя на самом деле не очень-то хотела заканчивать разговор. – Я была очень-очень рада поговорить с тобой, – сказала я совершенно искренне.
      – А я – в сто раз больше, – улыбнулся он мне в трубку. – Позвоню тебе на днях.
      – Хорошо, тогда пока.
      Повесив трубку, я еще какое-то время пребывала в задумчивости. Мне было настолько интересно слушать Троя, что я забыла обо всяких скрытых смыслах, а когда мы прощались, не чувствовала себя ни зависимой, ни неуверенной в том, что будет дальше. Мы заранее договорились, что созвонимся позже. Он сказал, что относится к тому типу людей, которые любят все обдумать, и, возможно, это как раз тот человек, который и нужен такой нетерпеливой, импульсивной и скорой на решения девушке, как я. Еще меня поразило то, что он сказал о своем одиночестве, о том, что ему не хватает того человека, с которым можно вместе пройти по жизни. Еще несколько недель назад я чувствовала ту же самую страстную тоску по Единственному. Но, очевидно, во мне что-то произошло, что-то изменилось, и излюбленное «бедная я, несчастная, у меня нет бойфренда!» перестало быть моим жизненным кредо. Естественно, мои желания остались при мне, но они больше не руководили всей моей жизнью. И тут я нашла еще одну причину, по которой мне необходимо продолжать общаться с Троем. Неожиданно для себя я поняла, что разговаривала с ним не потому, что мне хотелось заполнить пустоту, а потому, что он мне нравился. Сказав это, я не имею в виду, что собираюсь цепляться за него руками и ногами, лишая всех остальных мужчин Америки малейшего шанса. Я никуда не спешу. Я положу мои чувства к нему на самую верхнюю полку. И он может быть той самой полкой…
      Ужин стал еще одним триумфом кулинарного искусства (утка по-московски, тушенная на сковороде с картофельным пюре и грибами, бокал сухого белого вина, за этим последовал десерт, состоящий из крем-брюле, посыпанного песочным печеньем с тонкой прослойкой из сливок!). За ужином мы вели умные разговоры с нашими соседями по столу, вроде тех, что были у меня с Доном и Троем. Обожаю, когда могу предугадать, о чем пойдет разговор.
      Мы с Кэрри покидали столовую последними – засиделись за травяным чаем, болтая с женщиной из Нью-Йорка. И когда мы вышли на улицу полюбоваться закатом, я остановилась на секунду, чтобы умилиться открывшимся передо мной сценам. Пруд был окружен маленькими девочками, которые учились закидывать удочки, а их папаши, только что с жаром спорившие о преимуществах Гарварда, теперь самозабвенно играли со своими милыми, кричащими во все горло детьми, а чуть дальше, около костра, тонкие пальчики нанизывали посыпанные розовой пудрой подушечки на концы длинных гладких палочек.
      Чудесная картинка! На меня нахлынули воспоминания детства, связанные с моим первым опытом приготовления домашнего зефира. Мне было лет 9 или 10, и я впервые про водила выходные вдали от дома, гостила у подруги Кэролайн. В воскресенье днем ее родители (американцы) развели для нас костер на заднем дворе и разрешили нам поиграть рядом, при этом предупредив об опасностях. Мы развлекались, как могли, и опалили себе все брови. У Кэролайн зефир загорелся, и, пытаясь затушить его и размахивая палкой, она случайно опрокинула тлеющую массу прямо на мои коричневые вельветовые брюки, которые тут же загорелись. Когда мама пришла за мной, первое, что я сказала: «Они меня подожгли!» Больше к Кэролайн меня не водили.
      Такую же опасность я чувствовала, находясь рядом с Кэрри. Она выбрала себе самую длинную палку и умудрилась засунуть свой зефир в самую середину костра. Я решила отойти от греха подальше, но, куда бы я ни шла, ветер, казалось, следовал за мной, посыпая меня пеплом. Мне пришлось отойти еще дальше, и я оказалась на траве, где-то посередине между обжигающим жаром костра и прохладным дыханием вечернего воздуха. Так как день подходил к концу, расшалившихся детей увели спать, и на конец-то наступила долгожданная тишина. Я чувствовала необычайное спокойствие. Удивительное ощущение! Может, здесь и не раскрылось мое призвание, как у Кэрри, но даже простое пребывание в этом зеленом раю вылечило мое сердце.
      А каковы наши шансы на романтические приключения здесь? Это, конечно, уже наглость – ожидать чего-то большего от «Зеленой перспективы», когда она и так дала нам слишком много. И вообще, я все еще под впечатлением моего разговора с Троем. И тут я вспомнила, что обещала себе не попадаться снова в ловушку, ожидая чего-то несбыточного, упуская при этом все остальные возможности, имеющиеся в распоряжении на данный момент. Я подошла ближе к огню и оценила ситуацию. Вчера вечером за столом Ива-Мария предлагала поехать всем вместе в город, но, похоже, об этом можно забыть. И она, и Джефф куда-то исчезли, поэтому Кэрри пребывала в унынии. У костра остались только мы вдвоем и трое мужчин в ковбойских шляпах. Ну что ж, мне нравится неравное количество! Но опять же… мы уже беседовали с Джоном из Мэйна, который выглядел слишком благопристойным и (Господи, прости) религиозным. Был еще Дэн, который когда-то пел в итальянской опере (это, конечно, здорово, но, опять же, наводит на размышления). Остается только Кайл. У меня сердце заныло, когда мы с Кэрри одновременно подошли к пеньку, на котором сидел Кайл, с надеждой устроиться на нем. Три раза подряд – это уже не совпадение! Может ли это все-таки стать серьезным препятствием для нашей дружбы? Мы подошли, глядя друг другу прямо в глаза, и прежде чем кто-либо из нас успел ретироваться (хотя, похоже, никто и не собирался отступать), Кайл пожелал нам спокойной ночи и сбежал. Мы уже подумали, что придется возвращаться назад в нашу «Большую Агнессу» к горя чему шоколаду, как навстречу нам из тени показался какой-то силуэт, освещаемый только тлеющими углями костра и звездами высоко в небе. На нем была бейсболка вместо ковбойской шляпы, большой бриллиантовый перстень поблескивал на пальце левой руки. (Мы сразу же окрестили его Фальшивый Бриллиант.) Его добродушное подшучивание над нами, интонации голоса подсказывали нам, что он намного опытнее и сексуальнее, чем его трое деревенских друзей-берейторов. И уже через несколько секунд он заставил покраснеть нас обеих.
      – Итак, девушки, хотите на вечеринку? – спросил он, распространяя вокруг себя неоспоримое обаяние.
      Мы сразу же сказали «да», и он предложил поехать в местный бар под названием «Таверна „Лосиный ручей», пообещав показать нам настоящих колорадских мужчин и возможность побаловаться «надутой шиной» (так смешно почему-то называлось местное пиво).
      – Мы можем поехать на нашей машине, – вызвалась Кэрри, добавив (что вывело меня из себя), – Белинда может отвезти нас!
      Значит, мне придется обойтись только одним стаканом пива. Джон из Мэйна предпочел постель и Библию, а оперный певец Дэн решил присоединиться к нам и даже уселся на переднее место рядом со мной. В это же время Фальши вый Бриллиант (или сокращенно ФБ) нашел что-то, заинтересовавшее его на заднем сиденье нашей машины.
      – А это что? – спросил он, рассматривая наш самодельный указатель Оргазмуса.
      – О боже!
      – Мы сейчас объясним, – дружно закричали мы, пытаясь отобрать у него листок.
      Он поднял руку вверх так, чтобы мы не могли достать.
      – А что, девушки, вы поднимаете его в нужный момент во время занятий любовью? – Его глаза блестели от смеха.
      Черт! Придется объяснять, зачем и почему мы здесь.
      Наблюдая в зеркало за его реакцией, я впервые внимательно рассмотрела его лицо. Внешность в общем-то соответствовала его манерам, если, конечно, вам нравятся мальчики-попрыгайчики с оливковой кожей. Мне нравятся! Ну, давай, давай! Сделай так еще раз! Да-а-а-а. Интересно, а сколько ему лет? Я бы спросила, но он вполголоса болтал с Кэрри. Дэн хранил благоговейное молчание, и у меня была возможность подслушать.
      – Твой акцент такой сексуальный, – ворковал ФБ, и, судя по голосу, он был явно возбужден.
      Кэрри только довольно хихикала.
      Мне опять стало плохо. Похоже, у нас с ней действительно проблема, и она не может разрешиться сама по себе. Я не могла предъявлять Кэрри претензии за то, что у нас совпадают вкусы, но если все будет продолжаться в таком духе, то я могу оказаться простым наблюдателем. Как хорошо было с Эмили!
      – Если бы я был лет на пять старше, я умолял бы тебя сбежать со мной! – продолжал ФБ свои инсинуации.
      – Почему на пять? – Кэрри нахмурилась. – А сколько тебе?
      – Девятнадцать, – ответил он.
      – А-а-а. – Ну, значит, он слишком молод даже для того, чтобы употреблять алкоголь, а я по возрасту вполне могла бы быть его мамой. В таком случае, все к лучшему, буду заниматься «настоящими колорадскими мужчинами».
      – Приехали. – Было заметно, как Дэн содрогнулся, когда, въехав на стоянку, мы увидели простенькое, запущенное здание.
      Мы открыли дверь бара, заранее опасаясь того, что можно было там увидеть: зал, переполненный уставшими от скачек ковбоями и небритыми бродягами. К нашему удивлению, бар был пуст. Единственный столик, за которым сидели люди, был занят сотрудниками «Зеленой перспективы». Ну ладно, здесь есть еще бармен с темной обветренной кожей. Могу поспорить, в молодости он заарканил не одну коровку.
      – Покажите удостоверения личности! – потребовал он, как только мы уселись за стойку. – А-а, вы из Великобритании! – отметил он. – Я когда-то жил в Хай Вайкоме!
      Ну вот, все планы нарушены.
      Мы заказали себе спиртное (ФБ тихонько возблагодарил великое изобретение Америки – фальшивые удостоверения личности), и я сообщила бармену, что в детстве очень часто бывала в Хай Вайкоме. Мы там играли в настольный теннис в спортивном центре Хендикросс. Чего я, конечно же, ему не рассказала, так это того, что как раз Хай Вайком связан с одним из самых ужасных воспоминаний моего детства. Я случайно опрокинула стакан с горячим шоколадом себе на колени, и мне пришлось покидать спортивный центр с задранной юбкой, открыв перед всеми свои толстые короткие белые ноги. Пришлось в таком виде проходить мимо подростков, с которыми я играла в теннис.
      – Как тебе тут? – Голос ФБ вернул меня в реальность.
      Я посмотрела в его золотисто-карие глаза. Он и впрямь красавчик.
      – Ты такая красивая, – услышала я.
      Самое удивительное, что ФБ сказал это мне. Я поперхнулась, не зная, что ответить. Прямо, как подросток.
      – Правда, очень, – заверил он меня.
      – Ты тоже, – выдавила я в ответ.
      Наверняка девушки просто пачками вешаются на него. Но он признался мне, что никогда не любил.
      – А как ты узнаешь, что влюблен? – спросила я его.
      – Я не захочу расставаться с ней ни на минуту. Она будет моим самым близким другом. И тогда я буду уверен: да, я люблю ее!
      Я молча с этим согласилась. Он рассуждал вполне разумно. Его представления были вполне реалистичными, а не бредовыми идеями, что любовь уносит на седьмое небо. Он основывался только на одном факторе – дружбе. Я вдруг почувствовала острую боль. Каждый раз, как только я успокаиваюсь, находится кто-то или что-то, что напоминает мне, как чудесно любить и быть любимой, и у меня опять разыгрывается острый приступ жалости к себе оттого, что у меня никого нет.
      – У моих родителей замечательные отношения, поэтому-то я и уверен, что такое возможно. Но я боюсь, вдруг мне не удастся отыскать свою половинку или моя половинка успеет встретить кого-то раньше, чем познакомится со мной, – признался ФБ.
      Я бы сказала, что звезды явно к нему благоволили, но, тем не менее, посочувствовала. Я знаю очень много людей, которые умеют любить, но которых любовь обошла стороной. Пока я болтала с ФБ, Кэрри умудрилась напиться, и я даже не заметила, как и когда. Она пыталась втянуть через трубочку воздух. В таких случаях обязательно нужен человек, который напомнит, что, если трубочку опустить в бокал, шансов выпить содержимое намного больше, чем если она болтается в воздухе за стаканом.
      – О боже! – Кэрри удивилась своей ошибке и тут же заказала еще, чтобы наверстать упущенное.
      Как и следовало ожидать, в таком состоянии она, как обычно, перешла к своему любимому занятию – караоке. Ее репертуар был представлен только одной песней на все времена – «Отель „Калифорния"», которую она исполняла бессчетное число раз. Она кричала во все горло, облокотившись спиной о стойку бара. Я поднялась на ноги, и мне даже удалось убедить ее, что акустика в машине намного лучше, чем в баре. ФБ и Дэн дружно поддерживали меня. Как только удалось посадить Кэрри на заднее сиденье, она во весь голос запела: «Ты, единственный, кого я хочу!» Это вызвало восторженное «О-го-го!» у ФБ, который в свою очередь начал рассыпаться в комплиментах. Я посмотрела на Дэна, профессионального певца, который весь вечер молчал.
      – Спой что-нибудь, – попросила я его.
      – Что спеть? – Он посмотрел на меня с тревогой.
      – Мне все равно, что-нибудь. Ну, хотя бы ту песню, за которую тебя так полюбили в Италии.
      – Я не помню слова.
      Кэрри одиноко вопила, пытаясь взять крещендо.
      – Дэн, ну пожалуйста! – взмолилась я.
      Было видно, как в темноте сверкнули его глаза, видимо, он соображал, какую мелодию выбрать.
      – Не переживай, нам все понравится. Ты же слышал, какие из нас захудалые певцы.
      Теперь Кэрри впала в меланхолию и перешла к репертуару Эдит Пиаф. Несмотря на все мои просьбы и увещевания, оперный певец Дэн так и не выдал ни единой нотки. К тому моменту, как мы добрались до дома, он был больше похож на самоубийцу, чем на певца.
      – Извини, что приставала к тебе с просьбами всю дорогу, – извинялась я, пока мы шли к нашей хижине.
      – Извини, что я так и не спел. – Он тряхнул головой. – Я пел перед тридцатью тысячами зрителей на стадионе в Италии и не смог спеть в какой-то машине.
      – Не терзай себя. – Я похлопала его по плечу в знак сочувствия. – Я брала уроки эстрадных танцев, когда мне было двенадцать, и у меня все хорошо получалась во время соревнований, но когда мой двоюродный брат попросил меня станцевать на свадьбе его сестры, я стояла, как вкопанная, но так и не сдвинулась с места.
      – Да-а, – Дэн кивнул, все еще не успокоившись.
      Он оказался таким милым, и мне было ужасно стыдно, что я поставила его в неловкое положение.
      – Пришли. Спокойной ночи, – я улыбнулась ему, стараясь вытащить его из состояния депрессии.
      – Спокойной ночи, – он тяжело вздохнул.
      Несколько минут я стояла одна в ночной темноте. Про хладный ночной воздух забирался под одежду и пронизывал до самых костей. Дрожа, я переступала с ноги на ногу в надежде согреться. Куда провалились Кэрри и ФБ? Если я пойду домой одна, смогут ли они самостоятельно найти наш домик в полной темноте? Я подняла фонарик высоко в воздух и начала размахивать им, играя в крестики-нолики со звездами, потом попыталась найти их, направив луч света в кусты, где мы с ними расстались. Никакого ответа.
      – Кэрри! – осторожно позвала я.
      – Ну что?! – раздраженно крикнула она в ответ.
      – Извини, но я тут, как дура, стою на холоде, жду тебя, чтобы освещать дорогу домой.
      – Можешь не ждать, – откликнулась она, так и не показавшись мне на глаза.
      Я отправилась домой, чувствуя себя препаршиво, и начала с остервенением укладывать чемоданы, так как утром мы должны были уезжать. А может, мне уехать прямо сейчас? Может, бросить ее здесь? Посмотрим, как ей это понравится! Мне сразу же вспомнилось все, что я пережила из-за нее по поводу Кейна. Интересно. Ей даже и в голову не пришло вспомнить обо мне, как только в поле ее зрения оказался какой-то мужик. Когда она, в конце концов, показалась в дверях, раскрасневшаяся и улыбающаяся от уха до уха, я, не выдержав, ехидно произнесла:
      – Спасибо, что бросила меня здесь одну.
      – Ты что? Нет, я никого не бросала! – запротестовала она.
      – Да, а как это называется? – настаивала я.
      – Я не хотела… – Она искренне не понимала. – Мы просто, просто… наблюдали за машиной.
      – Наблюдали за машиной? – переспросила я, удивленно подняв брови. Она что, меня за дуру держит?
      – Ты оставила включенным внутреннее освещение.
      – Я все выключила.
      – Нет, не выключила. Мы смотрели минут пять, и свет все время горел, поэтому мы и стояли там. Он так и не погас.
      Это абсурд!
      – А почему ты мне ничего не сказала, пока я была на улице? – взорвалась я. – Пока я стояла там с ключами в руках?
      – Хочешь, я схожу, – предложила Кэрри.
      – Спасибо, не надо, – бросила я, проходя мимо нее. – Я сама схожу.
      Я выскочила на крыльцо и заметила, как фигура Фальшивого Бриллианта метнулась за дерево.
      – А ты что здесь делаешь? – рявкнула я на него.
      – Ничего, – пролепетал он и попятился назад.
      – Не стой здесь, зайди в дом! – приказным тоном сказала я, чувствуя себя злой хозяйкой, и отправилась на стоянку.
      Естественно, никакого света не было ни внутри машины, ни снаружи. Я стояла и жутко злилась на свою собственную глупость, когда, тяжело дыша, рядом со мной появилась Кэрри.
      – Чего тебе? – я уставилась на нее.
      – Я не хотела, чтобы ты шла сюда одна, – сказала она, размахивая фонариком.
      – Здесь все выключено? Убедилась?
      – Честно, свет горел! – пыталась она оправдаться.
      – Конечно, кто б сомневался! – ответила я и направилась к дому, за мной нетвердой походкой плелась Кэрри.
      ФБ расселся внизу, в зале. Вообще-то, это моя территория. Какого черта! Пока Кэрри открывала бутылку вина, я отправила его наверх, в ее комнату, со словами:
      – Хочешь пойти посмотреть, какой красивый вид сверху?
      Когда я вернулась на кухню заварить себе чай, Кэрри зашипела на меня:
      – Что ты делаешь! Теперь мне придется развлекать его!
      – Бедняжка! – ехидно сказала я, заваривая чай. Кэрри взяла два полных бокала вина и понесла наверх.
      Вернувшись в свою комнату, я обнаружила, что мне слышно каждое слово, поэтому пришлось заткнуть уши ватой, накрыться с головой одеялом и попытаться пережить еще одну беспокойную ночь.
      «Добрейшее утречко!» – пропела я себе. Было восемь утра. Мои вчерашние переживания испарились вместе со странными снами про шоколад «Альпен гольд» с наклейками о розыгрыше призов. Я поняла, что я просто-напросто неудачница. Мне хотелось познакомиться с кем-то, но оказалось, что для меня здесь нет подходящих мужчин, и Фальшивый Бриллиант абсолютно справедливо выбрал Кэрри. Мне остается только порадоваться за нее. Несмотря на то, что я была уверена, что у меня с ней не будет сегодня никаких осложнений, перспектива продолжать путешествие с Кэрри меня не радовала. Эта борьба за мужчин меня очень даже беспокоила, и я пришла к выводу, что есть только два пути. Первый вариант – как истинная англичанка я сделаю вид, что ничего не происходит, и буду улыбаться и терпеть, при этом, правда, возможно, испорчу и путешествие, и свои отношения с Кэрри. И вариант второй – скажу все, что думаю, но настолько вежливо и тактично, насколько смогу, и найду себе новую компаньонку. Уже четвертую в этом путешествии. Господи, неужели это говорю я?
      – Кэрри? Ты встала? – Я приоткрыла дверь в ее комнату, как любопытная старуха.
      – Мы ничего не делали, – быстро произнесла Кэрри, приподнимаясь на кровати. Обстановка комнаты и наряд Кэрри свидетельствовали об обратном. Рубашка была надета задом наперед и при этом еще и наизнанку.
      Я поняла, что она не хочет ничего рассказывать. Протянув ей чашку горячего чая, я быстро спустилась вниз. Нужно загрузить вещи в машину, расплатиться за комнату и попрощаться со всеми.
      Через полчаса мы уже ехали в машине. Нам наконец-то удалось выбраться из грязи, впереди, по дороге, тащилась одинокая белая лошадь без седока. И тут Кэрри мечтательно произнесла:
      – Надо же, какая огромная разница между обрезанными и необрезанными!
      Я повернулась и с удивлением посмотрела на нее. Она взглянула на меня, и тут до нее дошло, что она произнесла последние слова вслух. Я ждала, что она уточнит свою мысль, но она замолчала. Тогда я решила ее подколоть:
      – Помнишь, как в баре вы с ФБ хвастались, что никогда не занимались сексом с партнером на одну ночь?
      – Ну, – кивнула Кэрри.
      – Так вот, теперь вы оба это сделали.
      Странное выражение появилось на лице Кэрри. Складывалось впечатление, что она пытается посмотреть на себя со стороны и не узнает себя. Но она быстро пришла в себя, собралась и выдала:
      – Но это не было любовью на одну ночь, потому что мы не…
      – Нет?
      – Нет, – подтвердила она.
      – Но, видимо, почти, – не удержалась я от сарказма.
      Я не привыкла к такой деликатности в вопросах об суждения секса. Наконец-то за столом, когда мы поедали блины в кондитерской Винона в Горячих Ключах, Кэрри немного расслабилась, и мы поболтали о тех непредсказуемых вещах, которые случаются, если напиваешься в сомнительной компании. Я уверена, что в таком состоянии очень легко зайти слишком далеко, абсолютно не намереваясь этого делать. Например, в один прекрасный момент можешь обнаружить, что зачем-то расстегиваешь ремень парня, просто чтобы было чем заняться и для смены обстановки, совершенно при этом не думая о последствиях. А потом, не успеешь оглянуться… Ну, скажем так, это все равно, что пытаться приладить назад сорвавшуюся пружину. Мы от души посмеялись. И тут я решила испытать по говорку «лучше горькая правда, чем сладкая ложь» и напрямую заявила, что Кэрри слишком молода и красива, чтобы быть моей компаньонкой в этой поездке. Она весело хихикнула, услышав такое признание. Мы уже заканчивали трапезу, и она положила в рот последний кусочек блинчика, окунув его в сироп.
      – Серьезно, – сказала я, отставляя в сторону горячий яблочный сидр. – Ты можешь быть моей подругой, но не можешь быть моим партнером в поисках Единственного.
      – О чем ты? – она забеспокоилась.
      Я осторожно попыталась объяснить ей.
      – Только не обижайся. Как только дело касается мужчин, мне начинает казаться, что ты пытаешься соревноваться со мной, и, если мы будем продолжать в таком же духе, то просто разругаемся, и все.
      – Это не так! – закричала Кэрри.
      – Я же не выдумываю, верно? – Я слегка наклонила голову вперед.
      – Я не знала, что тебе понравился ФБ, – сказала она, удивленно открыв, глаза.
      – Да знала ты, – честно ответила я. Кэрри опустила глаза.
      – Может, ты и права. Но мне, правда, очень-очень понравился Кейн!
      – Теперь ты понимаешь, что я имею в виду?
      Она вздохнула и кивнула головой, отставляя тарелку.
      – Значит, это все?
      О господи, мне казалось, что мы расстаемся с ней врагами навсегда! Чтобы не передумать, я напомнила себе, как она своим поведением специально не дала мне побыть с Кейном, как она положила глаз на Тони, ФБ и Кайла, не говоря уже о том, что она практически кинула меня ради этого противно мычащего ковбоя Джеффа.
      – Тебе не кажется, что так будет лучше? – спросила я. – Понимаешь, если бы мы просто приехали сюда в отпуск, тогда…
      – Но это не просто отпуск, – отозвалась Кэрри. – Я понимаю. Для тебя это – боевой поход. Ты должна до вести до конца то, что задумала.
      – Да. Ты не обижаешься? Правда?
      Она храбро махнула головой и, помолчав несколько минут, произнесла почти шепотом:
      – Мне было так хорошо.
      – Мне тоже. – Я встала, чтобы обнять ее. – Никогда не забуду, как ты маршировала по Бурбон-стрит, опоясанная какой-то резиновой фигней для зудеко, и как держала в руках того ужасного белого питона в Гаторленде.
      – Ой, кошмар, – Кэрри засмеялась, прижав руки к лицу.
      – А как ты теперь кидаешь лассо!
      – Ага! Так что все не так уж плохо!
      – Конечно, все не так уж плохо. Мы хорошо провели время, но сейчас нам лучше расстаться и пойти каждой своей дорогой.
      Кэрри, конечно, хорошая девочка, но мне приходится быть жестокой по отношению к ней.
      – А кого ты пригласишь вместо меня? – спросила Кэрри, когда мы вернулись в машину и пристегнули ремни.
      – Понятия не имею. Честное слово, – ответила я искренне и направила машину в сторону аэропорта Денвера. – Знаю только, что у нас должны быть абсолютно разные вкусы в отношении мужчин!
      Имя, имя, назовите мне имя…..
      Нина! Я широко раскрыла глаза. Ну почему мне не пришло это в голову раньше? А, вспомнила, она не могла оставить работу. Работа, работа и работа, она даже свой очередной отпуск редко использовала. Но теперь, когда мне нужна компаньонка всего-то на пару недель, Нина наверняка сможет себе такое позволить.
      Я выбралась из кровати, намереваясь немедленно позвонить, но тут до меня дошло, что сейчас всего четыре утра. Проклятая разница во времени. И что мне делать? В ближайшие часы заснуть не удастся. Я поднялась вверх на кухню, отрезала хлеба и приготовила тост. Единственное, что остается, – это сидеть и смотреть в потолок. О, придумала! По возвращении в Лондон я ведь так и не проверяла почту! Просмотрела конверты, один из них оказался с марками из США. Ой, это же штемпель Поцелуйменяйска! Трой! О боже! Наверное, он отправил мне его, пока я была в Колорадо. Я разорвала пакет, оттуда выпал мишка, тщательно завернутый в бумагу, а следом – целая стопка фотографий. Боже, здесь только одна-единственная фотография, на которой был он, и то размытый. Я начала просматривать все остальные. Грузовики на рассвете, грузовики на закате, ряд грузовиков, сфотографированных в зеркале бокового обзора, встречные грузовики и серия фотографий босых ног на панели управления, которые видны проезжающим машинам. Я прочитала прилагавшуюся записку: «Если это для тебя ничего не значит, пришли их назад». Господи, а что это должно, по его мнению, значить? Я решила рассмотреть фото получше. Ну что, вот этот грузовичок со значком «роллс-ройса» очень даже ничего выглядит, сексуально. Да о чем это я? Абсолютно ясно, что Трой СТРАННЫЙ! У меня все перевернулось внутри. Опять произошло то же самое – я познакомилась с очередным идиотом! Я быстро убрала все фотографии обратно в пакет (лучше забыть о том, что я когда-то имела на него виды) и опять занялась своими тостами. Такое ощущение, будто я потеряла хорошего друга. Разговор по телефону в Колорадо был таким чудесным! Я и впрямь решила, что у нас с ним может что-то получиться. Мы так мило болта ли, наши отношения только начинались. Мне казалось, он умеет заставить меня почувствовать, какая я на самом деле. Я была такой счастливой после разговора с ним! Жаль расставаться с ним… Нет! Нет! И нет! Не поддавайся! Вспомни мудрое изречение: «Если ты видишь, что навстречу идет сумасшедший, просто перейди на другую сторону дороги». Чем быстрее я познакомлюсь с каким-либо милым вменяемым жителем Аризоны, тем лучше для меня…
      К одиннадцати часам утра я уже договорилась с Ниной. Она как раз пережила самую жуткую неделю в своей жизни, работая каждый день до полуночи, чтобы закончить дизайн журнала и вовремя сдать верстку. И, конечно же, босс просто обязан был отпустить ее в двухнедельный отпуск. Кроме того, едва я (не без умысла) упомянула, что мы обязательно заедем в Грейсленд, я была уверена, что в следующую секунду она закинет свою любимую пижаму с изображением Элвиса в чемодан.
      На самом деле Теннесси будет последней остановкой в нашем путешествии, но у меня были хорошие предчувствия в отношении Нины. Она обязательно будет чудной компаньонкой. Мы знали друг друга уже двенадцать лет, вместе работали три года, вместе проводили праздники, никогда не ссорились, и нам никогда не нравились одни и те же мужчины (а это большой плюс!). К тому же она самый веселый человек из тех, кого я знаю, – хоть трезвая, хоть пьяная. Можно будет просто расслабиться и смотреть на нее, как если бы я смотрела телевизор.
      А еще у нее потрясающе любящее сердце, которое в данный момент пустует. Я остановилась и задумалась над последней фразой: верно ли, что любящее сердце опустело, если его никто не любит в ответ? Не уверена. В начале своего путешествия я именно так и считала, но сейчас… Единственное, в чем я точно уверена, так это в том, что я желаю Нине любви, предпочтительно с серфингистом или военным (по какой-то непонятной причине она имеет склонность именно к этим двум абсолютно противоположным типам).