– Ой, – рассмеялись мы.
      – Я слышала, здешние аборигены предпочитают все натуральное, – сострила Кэрри.
      А потом небеса разверзлись, и начался ливень. При этом капли были размером с хорошую водяную бомбу. Промокшие до нитки, но абсолютно счастливые, мы возвращались из нашего путешествия. Есть какая-то прелесть в том, чтобы позволить себе не беспокоиться, насколько аккуратно уложены твои волосы. Пока я трясла головой, разбрызгивая капли с мокрых, висящих сосульками волос, как это делают собаки после купания, я почувствовала, как все мои тревоги улетают прочь, и решила позвонить Дальнобойщику, чтобы поздравить его с днем рождения. Я не знала, как начать, опасаясь всего того, что испытала с Полом. Однако неожиданно мне это перестало казаться мировой проблемой. Если я смогла выжить при сплаве по бурной реке, то уж мужчину переживу точно. Я набрала номер его телефона и оставила простое радостное поздравление. Вот и все, ничего страшного не произошло!
      Раньше такой поступок привел бы меня в состояние нервного возбуждения: «Ой, а что он обо мне подумает?» и т. д. А сейчас я спокойно села в машину, наслаждаясь льющимися потоками воды за бетонированной площадкой.
      Пока Кэрри красила ногти на пальцах ног, закинув их на переднюю панель машины, я прокладывала наш путь в Горячие Ключи, мысленно уносясь в далекое прошлое, в воспоминания о Доне. Когда мы познакомились, мне было 19, я была студенткой журфака, сходящей с ума от знаменитостей. Он был студентом-художником, умным и таким не обычным, уникальным созданием. Сначала я чувствовала себя ужасно необразованной в его присутствии. Он был очень начитанным. Но постепенно я поняла, что он воспринимает меня как необычную, творческую, сексуальную (можете мне не верить) личность, которой было абсолютно наплевать на общепринятые устои или заботу о том, чтобы выглядеть круто. Он никогда не мог забыть, как бесстыдно я заявляла о своей преданности старым рок-группам. В любом случае окончание обучения означало и конец наших отношений по его инициативе. Но он проделал все так красиво, что мы остались друзьями. Мы иногда встречались, пока он не женился на французской красавице и не стал отцом. (Одно из самых болезненных переживаний моей жизни – я впервые в жизни держала в руках его новорожденного ребенка и понимала, что это я должна была стать матерью!)
      Во многом утрата связи с Доном была сродни потери своего «я», того лучшего, что было во мне. Ему нравилось в моем характере то, что никто другой (из гетеросексуалов) просто не замечал. Я помню, как я пригласила свою маму в ресторан, где он работал, зарабатывая на обучение, и она еще долго вспоминала, с какой любовью и восхищением он смотрел на меня. Мне все об этом говорили. Мне кажется, это как раз и есть то, что я пытаюсь обрести вновь, – восприятие себя такой, какая я есть.
      К 6 часам вечера мы добрались до Горячих Ключей. Это красочный горнолыжный курортный городок с жизнерадостной атмосферой и милыми старинными вывеска ми. Мне так понравились розово-белые неоновые указатели к отелю «Заячьи уши», что если бы мы уже не забронировали места в отеле «Зеленая перспектива», то я предпочла бы провести ночь там.
      – Ну что, готова поработать детективом? – спросила я Кэрри.
      Она согласно кивнула.
      Мы начали с дальнего конца главной улицы. Я шла по одной стороне, а она – по другой, заглядывая в каждый лыжный магазинчик, бутик или интернет-кафе и задавая один и тот же вопрос: «Не знаете ли вы парня по имени Даф Шорт?» И каждый раз ответ был отрицательным. Большинство из тех, кого мы спрашивали, были совсем молодыми ребятами, лет двадцати. Я была уверена только в том, что 14 лет назад брат Дона Даф жил здесь. Встретившись в конце улицы, мы решили пролистать местную телефонную книгу. Нам удалось найти несколько однофамильцев, но, когда мы позвонили, то оказалась что им или пятнадцать или пятьдесят пять лет, но никак не тридцать с чем-то, как тому, которого я искала.
      – Наверное, он переехал куда-то, – сказала я, потеряв надежду.
      – Может, и тебе пора «переехать»? – спросила Кэрри.
      – Да я искала его не из-за любви, – объяснила я. – Мне просто хотелось поговорить с умным, оригинально мыслящим человеком.
      – А может, нам удастся найти ему замену на ранчо? Я посмотрела на часы.
      – Кажется, нам пора отправляться туда, если мы хотим успеть к ужину.
      – Давно пора, я умираю от голода, – отозвалась Кэрри. – Как ты думаешь, а что будет на ужин?
      – Тушеное мясо с фасолью, – предположила я.
      Как я ошибалась! На самом деле нам подали крабовое мясо в чесночном соусе, салат из зеленого горошка с луком и помидорами, заправленный уксусом «Дижон», затем последовало жареное мясо дикого кабана со сладким картофелем, баранье рагу с овощами и нарезанные кусочками яблоки. Оказалось, что «Зеленая перспектива» – это роскошное ранчо для богатых знаменитостей Дикого Запада. Никакой грязи от старых автофургонов, обеденные столы накрыты белоснежными льняными скатертями, а к еде подается рекомендованная шеф-поваром карта вин Нового Света. Другая неожиданность для нас – здесь полно семейных пар. Да, «Зеленая перспектива» была известна как место, где проводились мальчишники, но теперь в большинстве своем мужчины отдыхают здесь с женами и маленькими детьми. Мы подсели к паре из Нью-Йорка (их дети поели немного раньше на веранде). Дама работала на телевидении, недавно продюсировала концерт «Дивы Лас-Вегаса» с участием Шании, Анастасии, Лизы-Мари Пресли и других звезд, а ее муж был сотрудником издательства «Рэндом хаус». У них имелась квартира в верхней части Вест-сайда с балконом, выходящим на Центральный парк. Теперь вам понятно, кто там отдыхал?
      К этому времени мы уже должны были привыкнуть к мысли, что спать будем не в спальных мешках на сеновале, и тем не менее, менеджер ранчо Сара поразила нас до глубины души, когда, проведя через 540 акров «Зеленой перспективы», подвела нас к хижине, расположенной в лощине рядом с журчащим ключом.
      – Это «Большая Агнесса», – сказала она, представляя наше жилище на следующие две ночи.
      Мы блуждали взглядами по всему дому, пытаясь охватить картину в целом.
      – И это все наше? Она кивнула.
      От удивления мы открыли рты. Например, что вы подразумеваете под словом «хижина»? Уютную однокомнатную хибарку с парой красных кальсонов, сохнущих над печкой? Кровать, застеленную лоскутным покрывалом, и цветочки в кувшине для молока? Здесь, в «Зеленой перспективе», это означало массивный двухэтажный постоялый двор с просторной спальней и двумя залами – внизу и наверху, не большой аккуратной кухней с изысканным набором продуктов и джакузи в широкой пристройке впереди дома.
      – Не может быть! – ахнули мы.
      Мы носились вокруг, рассматривая низкую мебель из сосны, шторы из шотландской шерсти, диванные подушки с рисунками на рыболовецкие темы. Мне не нужны магазины, я буду счастлива поиграть в сельскую женушку.
      Но сначала нас ждали вечерние танцы «делай с нами, делай как мы, делай лучше нас» в «сарае». Там должен был присутствовать весь обслуживающий персонал (до сих пор мы видели только парочку симпатичных официанток). Кэрри уверяла меня, что там обязательно будет полно красавчиков в стиле Брэда Питта. А по-моему, скорее всего, это будут работники ранчо с обветренной кожей, больше напоминающие Пола Ньюмана. Они будут смотреть на нас сквозь прищуренные глаза и жевать обрезанные сигары. Ладно, скоро проверим, кто из нас прав.
      Я ужасно нервничала. Кэрри надела розовый свитер с высоким воротником, а я – обтягивающую рубашку из искусственной кожи, и мы отправились в «сарай» по зеленым полям усадьбы. Здесь действительно было около 20 ковбоев, и все они были симпатичными молодыми людьми моложе 30. К сожалению, мы пришли туда последними, когда все остальные уже разучили основные па.
      – Как здорово, – с восхищением произнесла я, увидев, как они дружно двигались сначала в одну сторону, а затем плавно поменяли направление. – Самое ужасное в танцах по кругу то, что ты все время на виду, и нет возможности спрятаться за спины.
      – Может, уйдем? – спросила Кэрри.
      – Надо выпить, а потом все пойдет как по маслу, – заверила я ее.
      Какая я умница, что надела длинную юбку, думала я про себя. Моих ног не будет видно, а значит, никто не увидит, как у меня заплетаются ноги. Но потом случилась катастрофа.
      – Здесь нет алкоголя! – удивленно сообщила Кэрри. Я застыла на месте, как вкопанная.
      – Что?!
      – Только кофе, вода и клубника в шоколаде, – Кэрри перечислила выставленные товары.
      – Они издеваются?
      Я стала ходить вокруг в надежде увидеть какую-нибудь нелегально принесенную выпивку, но в этот момент меня подхватили под руки и увлекли в круг. Недалеко от меня в толпе танцующих я увидела Кэрри. Она практически сразу попала в такт, в то время как мои шлепанцы на скользкой подошве никак не хотели дружить с полом. Они все время съезжали назад и так и норовили слететь. И в конце концов слетели. Мне удалось выйти из рядов танцующих и отправиться на поиски моей туфли. Я решила на время ретироваться, приземлившись на «сенную скамью», где отдыхали старики и резвились дети. Моя задача состояла в том, чтобы добраться до четвертой скамьи и исчезнуть из пределов досягаемости любого из танцоров. Но не успела я перелезть через первую, как около меня оказалась Кэрри.
      – Пойдем танцевать! – настаивала она и тянула меня назад.
      – Сейчас. Я на минуточку, – ответила я, пряча свои босые пятки.
      – Нет, пойдем сейчас! – упрашивала она.
      – Подожди, дай отдышаться, – возражала я.
      – Ну, пойдем!
      – Нет, – раздраженно рявкнула я, понимая, что мы уже привлекаем внимание.
      Мне хотелось закричать: «Я не такая, я всегда участвую!», но я слишком хорошо знаю, что приходит мне в голову, когда другие отказываются принимать участие в коллективных развлекаловках: они просто не хотят выставлять себя идиотами. Но ведь если честно, меня-то это как раз не бес покоит. Мне просто нужно немного времени, чтобы собраться с силами. Кэрри продолжала цепляться ко мне со своим бесконечным: «Пойдем танцевать!»
      Великолепно, теперь к ней еще и ковбой присоединился:
      – Я Джефф, – объявил он. – Вы танцуете?
      У меня было сильное желание стукнуть его подковой по голове, но пришлось подчиниться и присоединиться к танцу. На этот раз движения были не такими опасными для моих босоножек. Все, что требовалось, это галопом проскакать под расставленными руками, совершая при этом повороты в разные стороны. Меня это доконало. Через тридцать секунд я уже задыхалась и спотыкалась, как загнанная лошадь. «Господи, сейчас сердце выскочит», – я хваталась за грудь, так как движения становились все быстрее и быстрее. Я падала в мужские руки, благодаря бога за то, что в большинстве своем они достаточно сильные, чтобы удержать меня в вертикальном положении, и достаточно ловкие, чтобы вести в нужном направлении. Если бы все происходило не так быстро, то можно было бы увидеть самого лучшего танцора. А так все, что я знала, это что здесь есть танцор в черной рубашке, в чьих руках мне особенно приятно находиться, и пятилетний гений, который совершал такие движения, что мог бы перетанцевать самого Рики Мартина. Но наконец-то, о счастье, все закончилось. А я-то, наивная, думала, что мои ноги будут болеть от верховой езды.
      Я свалилась на скамью и обнаружила, что «Рики-младший» решил отработать баскетбольные броски в корзину, и мячик летал прямо над моей головой. Я предполагала, что теперь наступит черед более спокойных танцев, в стиле «Милая, добрая Алабама», но практически в мгновение ока кофе был убран, и семьи вместе с персоналом разбрелись по своим хижинам. Рядом со мной остались только Джефф и симпатичная болтушка из Дублина по имени Ива-Мария, которая представилась как детский берейтор.
      – А когда же ты перейдешь во взрослую категорию и станешь взрослым борцом?
      – Да нет, – засмеялась она, – я работаю с детьми.
      – А-а-а, извини, не поняла. К нам присоединилась Кэрри.
      – Это Ива-Мария, – представила ее я. – Она детский берейтор.
      – Берейтор котят, как мило.
      Удивительно, но Ива-Мария вместе с ковбоем Джеффом осталась еще на час поболтать с нами.
      – Или я должна вас называть берейтор Джефф?
      – Ковбоем можно назвать кого-нибудь другого, но не себя, – признал он. – Иначе это звучит слишком вызывающе.
      Джефф родился в Миссури, но, несмотря на это, знал все местные обычаи, как будто всю жизнь прожил здесь. Кстати об обычаях…
      – А ты можешь научить меня кидать лассо? – Кэрри слегка придвинулась к нему.
      – А почему бы и нет? Конечно, мэм, – улыбнулся он и тут же вручил ей очень жесткую веревку и принес макет коровы для тренировок. – Твоя цель попасть сюда, – он потрепал корову за деревянные рога.
      – Поняла, – откликнулась Кэрри.
      Она начала ритмично раскручивать веревку над головой, следуя указаниям Джеффа, затем опустила подбородок на грудь и кинула лассо.
      – Ну, я так не играю… Я поймала саму себя! – захныкала она, когда веревка аккуратными петлями обвила ее щиколотки. – Ну почему у меня не получилось?
      – Это я плохо объясняю. Ты первая, кого я учу. Давай я просто покажу.
      Джефф собрал веревку, распутал узлы, а затем стал сзади нее, одной рукой обнял ее, а второй помогал раскручивать веревку. Оказалось, что самое главное – правильно работать запястьем. Кэрри довольно улыбалась. Ну вот, теперь Джеффа, конечно, можно было сравнить с Брэдом Питтом.
      – Молодец, так и продолжай, – подбадривал он ее и отступил на шаг назад, чтобы дать ей возможность кинуть лассо самостоятельно.
      В Кэрри проснулся спортивный азарт, и она начала наматывать круги с такой скоростью, что вокруг слышался свист и поднялся ветер. Я испугалась, что она просто-напросто сейчас оторвется от земли и полетит, как Карлсон.
      – Не так быстро, – пытался успокоить ее Джефф. Кэрри замедлила движение, и вместо торнадо теперь дул только легкий бриз.
      – Хорошо. Теперь давай! – скомандовал Джефф.
      Кэрри отпустила веревку, и петля плавно обвилась вокруг деревянных рогов коровы. Она была в восторге:
      – Сфотографируй меня! Сфотографируй меня!
      – Это уже будет не совсем тот момент, – честно предупредила я и щелкнула Кэрри, радостно улыбающуюся от уха до уха с большим куском веревки в руках.
      – У тебя получилось, как у настоящего ковбоя. – Джефф был искренне удивлен и потрясен.
      Он приступил к разучиванию с ней еще одного трюка, когда петля лассо увеличивается во время раскрутки.
      – А у тебя много девушек-ковбоев? – поинтересовалась Кэрри, пока отрабатывала новое движение.
      – Ты имеешь в виду, часто ли я с ними знакомлюсь? – Джефф выглядел слегка озадаченным.
      – Не-е-ет, я не про это, – захихикала Кэрри. – Я имела ввиду много ли существует ковбоев-девушек?
      – А-а. Да, конечно. Их не так уж и мало, как принято думать.
      Что же касается первой интерпретации вопроса, то, сдается мне, у него их немало. Он, конечно, не Брэд и даже не Кейси (голубоглазый красавец из Техаса), но я видела до этого, как он испытывал все свое здоровое обаяние на ковбое-блондинке, которая никак не должна была быть в его группе по возрасту. И потом, эти его постоянные заигрывания с Ивой-Марией, которая утверждает, что он ей не нравится. Но, похоже, ей очень даже пришлось по вкусу, когда он заарканил ее. (Есть у ковбоев такой трюк: они пропускают девушку вперед и прямо во время движения накидывают лассо ей на щиколотки, потом сильно дергают, и девушка падает на землю.) У него хорошая техника, заарканивает он превосходно, и, естественно, это не могло не подействовать на Кэрри.
      – Чудесно! Давай еще раз! – кричала она вдохновенно. В ее голосе слышалось: «Догони меня, догони!»
      При других обстоятельствах я бы расценила ее поведение как флирт, но так как мне Джеффи не нравился, то единственным способом удостовериться, влюбилась Кэрри или нет, было спросить у нее напрямую.
      – Итак, мог бы он стать твоим Единственным? – поинтересовалась я у Кэрри, как только мы вернулись в нашу «Большую Агнессу».
      – Не-е-а, – протянула она, надевая мягкие носки. – Ну, наверное. А вообще-то, он такой симпатичный и называет меня мэм… – Она мечтательно вздохнула.
      – Так нравится он тебе или нет?
      – Немного. Ну, не то чтобы очень. Я не знаю.
      Буквально семь часов спустя у меня были все доказательства того, что в воздухе запахло любовью. Пока я, прижав нос к оконному стеклу, наблюдала, как олень скачет по траве, высоко поднимая копытца, Кэрри отоваривалась в сувенирном магазине. Она надела безукоризненно белую ковбойскую шляпу, перчатки из тонкой мягкой кожи и значок шерифа, который она купила в Лидвилле.
      – Как ты думаешь, Джеффу понравится? – спросила она, вертясь передо мной.
      – Сейчас узнаем, – ответила я.
      Мы отправились на завтрак под открытым небом, где самый настоящий шеф-повар лично готовил омлеты на ярко освещенной солнцем плите.
      – Кэрри, ты только посмотри! – периодически вскрикивала я, поднимая тяжелые серебряные крышки кастрюль и каждый раз обнаруживая там все более изысканные блюда.
      Но мне не удалось привлечь ее внимание ни к ветчине, ни к шоколадным пирожным с орехами. Она смотрела только на Джеффа. Он, казалось, тоже был рад, восхищаясь ее новым стилем и хвастаясь каждому проходящему ее выдающимися способностями в закидывании лассо.
      – Ого, я смотрю у тебя значок шерифа, – сказал он, заметив украшение на ее лацкане. – Придется мне в твоем присутствии вести себя хорошо.
      – Это значок шерифа Лидвилля. К сожалению, моя юрисдикция не распространяется на здешнюю территорию. – Кэрри вздохнула.
      Я, конечно, могу и ошибаться, но мне показалось, что Джефф ужасно расстроился.
      – Куда сядем? – спросила я, осматривая деревянные столы, покрытые скатертями в белую с красным клетку. Я чувствовала себя героиней фильма «Оклахома».
      – Без разницы, – откликнулась Кэрри, даже не повернувшись ко мне.
      – Тебя подождать? – спросила я, увидев, что ее омлет практически уже готов.
      – Нет, иди… Итак, Джефф…
      Ага, вот оно что! Значит, я отказалась от Кейна только для того, чтобы остаться ее верным компаньоном, а когда она флиртует с красавцем, то тут же забывает про меня. Внезапно я почувствовала себя школьницей, которую бросил единственный друг. Я взяла свою тарелку и стакан сока и, все еще нервничая, подошла к столу, за которым сидела группа берейторов обоих полов.
      – Извините, можно к вам подсесть?
      – Да, пожалуйста, – ответили они.
      Я заняла место за их столом, понимая при этом, что помешала их оживленному разговору.
      – Скажите, – улыбнулась я, откусывая кусочек кекса, – откуда вы все приехали?
      Через десять минут мы все жевали и слушали рассказ Дженн о том, как она стала королевой школьного бала, потому что пришла в джинсах, а не в вычурном платье.
      – А где ты ходила в школу? – спросила я.
      – Сиракузы, Нью-Йорк, – ответила Дженн.
      Я постаралась не слишком сильно дернуться при воспоминании о Поле и сосредоточилась на завтраке.
      – Ну как, сегодня поедете кататься на весь день? – спросили они меня.
      – Нет, я уже каталась и знаю, какая боль за этим последует, – засмеялась я. – Мы собираемся покататься всего пару часов в первой половине дня.
      – Вообще-то Джефф считает, что я должна поехать на весь день, – рядом со мной стояла Кэрри.
      – Так ты же никогда не сидела в седле, – напомнила я ей.
      – Он считает, что я справлюсь, – настойчиво продолжала она. – И вообще, я выросла на ферме.
      – Ну, если так, то ладно, – бросила я. – Если я выросла в Оксфорде, я так понимаю, это значит, что я кандидат наук.
      Кэрри отозвала менеджера Сару и сообщила об изменениях в своих планах.
      – Мне кажется, будет разумнее, если вы сначала попробуете, прежде чем поедете в семичасовой поход, – осторожно высказалась Сара. – Мы всегда сможем вас присоединить к группе после обеда, если захотите.
      Кэрри изменилась в лице.
      – А ты как считаешь, Джефф? – Она с мольбой посмотрела на него.
      – Кто-нибудь еще хочет сока? – я решила оставить их одних.
      В итоге разумные доводы Сары победили, и Кэрри оставалось только обиженно покусывать нижнюю губу.
      – Но я хочу быть с Джеффом, – ныла она по пути в хижину.
      У нас оставался целый час до похода.
      – Давай пойдем к конюшням прямо сейчас, ты сможешь хотя бы посмотреть, как он седлает коня, – предложила я в качестве утешения.
      Ноги Кэрри сами понесли ее в сторону конюшен. Пока она слонялась около ворот, строя глазки Джеффу, я пошла посмотреть на парнокопытных созданий, гуляющих в вольере. Здесь было, наверное, штук шесть стройных красавцев-коней и одна пушистая овечка.
      – Она считает себя лошадью, – сказала Сара, объясняя присутствие овцы. – Проводит с ними все время. Кстати, вы можете пока подобрать себе сапоги, – и она указала на кучу сапог всех видов и размеров, валявшихся на крыльце.
      Здесь были ярко-коричневые, светло-серые, бежевые и даже ярко-розовые. Я выбрала сапоги, которые когда-то были белого цвета. Каблуки странной формы были очень неудобными, и мне казалось, что я иду на огромных ходулях. Мне даже пришлось схватиться за перила, пока я спускалась назад к Кэрри.
      – А вот и он! – воскликнула она, когда появился ее герой, выводя лошадиный конвой с малышами на спинах за ворота конюшни.
      Малыш, сидящий на шотландском пони, выглядел очень мило, а кроха, устроившийся на спине большого настоящего коня, пыжился от гордости. У меня заныло сердце – я тоже хочу такого!
      – Девушки, – Джефф приподнял свою ковбойскую шляпу, приветствуя нас.
      Кэрри сияла, как медный самовар.
      – Нет, ты только посмотри на него! – Моя подруга не отрывала глаз от своего избранника.
      – Он тебе нравится, ведь так?
      – Да! – кивнула она, готовая лопнуть от восторга.
      Я немного завидовала ей и в то же время чувствовала, что отошла на второй план, потому что все ее мысли были заняты ковбоем, и все же больше всего меня радовало, что на этот раз мы умудрились не влюбиться в одного и того же мужчину. Признаюсь честно, у меня уже появились некоторые сомнения относительно того, надо ли нам путешествовать вместе, но если Кейн и Тони были случайным совпадением, то, вероятнее всего, мы сможем найти общий язык.
      – Ну что, девушки, готовы? – Сара объявила, что теперь наша очередь садиться в седло.
      Я не совсем была уверена, что разумно посадить Кэрри в седло, когда Джефф все еще в пределах видимости. Я ожидала, что она перепрыгнет через ограду и помчится за ним. Как ни странно, она послушно осталась сидеть в седле и позволила Саре помочь ей со стременами.
      – Теперь удобно? – спросила она Кэрри, возвращая ее ногу на место.
      – Так намного лучше, – подтвердила Кэрри.
      – А как у вас дела? – Сара проверила, как я справилась с задачей.
      Я ответила, что все в порядке, хотя на самом деле никогда не чувствовала себя удобно, сидя в седле. У меня все время было такое ощущение, как будто мои колени насильно развели в разные стороны и прикрутили. У меня вообще всегда были проблемы с коленями. С детства я вынуждена была раз в месяц ходить к врачу, чтобы он их поправлял. И сейчас они напоминали о себе. Спрашивается, кто заставлял меня садиться на лошадь? Зато невозможно передать словами то ощущение слияния с природой, когда несешься по великолепным полям верхом на таком божественно прекрасном животном, как лошадь. Мою звали Рыжуха, у нее сегодня была особенно красиво расчесанная грива. Мы взбирались по травяным лугам, покрытым фиолетовым клевером и белыми ромашками, бороздили поля, на которых, как кисточкой художника, были разбросаны ярко-желтые одуванчики, и пытались поймать легкий пух, кружащийся в воздухе. Вокруг переливались все оттенки зеленого. Единственное, что могло поспорить с цветом зелени, – это бесконечно-голубое небо. Все это время с нами был пес Сары по кличке Слим. Он или бежал очень близко к лошади хозяйки, или убегал вперед проверять дорогу и затем возвращался назад, к Саре, чтобы сообщить, что все в порядке.
      – Слим был собакой-спасателем, – рассказала нам Сара. – Мы забрали его из приюта в Миннесоте, вызволив из заточения, чтобы сделать королем здешнего царства.
      История бедного пса растрогала меня до слез. Когда я повернулась к Кэрри, чтобы улыбкой передать что-то типа «жизнь прекрасна», я увидела, что она сидит на лошади почти что под углом 45 градусов. Хотя Кэрри это, похоже, абсолютно не волновало, Сара почувствовала себя обязанной остановиться и поправить ей седло. Но уже через несколько минут прогулки неспешным шагом Кэрри опять съехала влево. Сара пыталась выровнять ее, но потом, видимо, решила, что не стоит, пока Кэрри не скатилась на 180 градусов. Ее конь по кличке Стэтсои в это время мирно жевал траву. Когда мы добрались до старого изящного домика на лужайке, Сара остановилась.
      – Это здание принадлежит усадьбе. Здесь мы обычно завтракаем во время утренних прогулок, – объяснила Сара. – Вы уже знакомы со Стефани?
      Мы кивнули. Она занималась закупкой товаров и была очень похожа на Сандру Баллок, и внешностью, и манерой поведения.
      – Здесь состоялась ее свадьба.
      – Надо же, – удивилась Кэрри, мысленно представляя себя и Джеффа обменивающимися здесь кольцами из белого золота.
      – Она не собиралась оставаться в Колорадо, но, пока работала здесь добровольцем во время лыжных соревнований «Горячие Ключи-97», встретила Тодда и уже больше никуда не уехала. И у меня тоже самое – только я встретила своего мужа в «Зеленой перспективе».
      – Значит, это очень романтическое место? – спросила Кэрри, поравнявшись с лошадью Сары.
      Сара улыбнулась:
      – Мне кажется естественным, что работники здесь влюбляются и женятся между собой. Те, кто приезжает сюда работать, заведомо должны иметь много общего между собой. Как правило, они коммуникабельны, легки на подъем и романтичны. Вот так и создаются семьи… Говоря это, я имею в виду, что у них здесь есть достаточно времени хорошо подумать и все взвесить, прежде чем создать семью. Если ошибся в первую же неделю, то три месяца, проведенные рядом, покажутся невыносимо долгими.
      На мой взгляд, еще хуже оказаться единственной одинокой девушкой, когда все другие нашли себе пару. Здесь не так уж много возможностей для общения с внешним миром, чтобы пополнить список претендентов. Хотя, я думаю, всегда есть шанс завязать курортный роман…
      – Нет. Это абсолютно исключено. И даже запрещено, – заверила нас Сара.
      Мы с Кэрри обменялись взглядами и хитро улыбнулись друг другу. Ну что ж, посмотрим.
      Дневные часы я провела, валяясь на кровати на втором этаже нашей хижины. Мне здесь нравилось, из окна треугольной формы от пола до потолка была видна осина, так что создавалось впечатление, что сидишь на дереве. Завернувшись в мягкие зеленые покрывала, я пила колорадский чай «Селестиал сизонин». И чувствовала приятную расслабленность во всем теле. Вытащив из сумки пакетик конфет, я обнаружила, что в моем телефоне сели батарейки. Я заставила себя подняться, чтобы подключить телефон. И буквально через несколько секунд услышала сообщение. О боже! Это же Дальнобойщик Трой! У меня задрожали колени, и я с удивлением обнаружила, что вынуждена прислониться к стене.
      – Меня тронуло твое поздравление, – сказал он. – Оно заставило улыбнуться и меня, и мое сердце.
      Какое милое сообщение! Я улыбалась, слушая, как бедный именинник провел свой день рождения в какой-то жуткой забегаловке в Теннесси, где Квентин сначала ввязался в драку, а потом еще и напился. И теперь Трой присматривает себе работу, чтобы ездить одному. Он закончил свой мини-монолог словами, что почувствовал «какое-то притяжение между нами». К этому моменту я уже сползла на пол. Мне еще никогда до этого не встречался мужчина, который выражался бы так высокопарно, и в то же время сентиментально. Как только сообщение закончилось, я в эйфории начала прыгать по кабинету, а потом понеслась, сломя голову, в большую комнату, чтобы с обычного телефона позвонить маме в Девон (у нас там уже было одиннадцать вечера) и дать ей послушать сообщение Троя.
      – Послушай это, – радостно прокричала я ей без всяких объяснений и приветствий. А едва запись закончилась, тут же спросила: – Ну как?
      Она ответила коротко:
      – Он сексуален!
      Сексуален?.. Ну, да, только вот моя мама из Уэльса, и она никогда в жизни не употребляла таких словечек! Надо же! Это серьезно!
      – И когда ты собираешься позвонить ему? – требовательным тоном спросила она.
      – Не знаю. Я еще не готова к разговору, – призналась я, все еще вне себя от радости.
      – Позвони прямо сейчас, – посоветовала мама.
      Я так и сделала, и в итоге мы с ним проболтали целый час, разговаривая с таким энтузиазмом, с каким обычно это делаешь, когда очень надеешься, что этот человек и есть твой Единственный и стоит всех потраченных тобой усилий. Нам было интересно узнать друг о друге как можно больше. Это так отличалось от разговоров с Полом, когда мы по кругу повторяли одно и то же. Трою было так много чего рассказать, и он выражал свои мысли правильно построенными, продуманными и содержательными фразами. Я была потрясена, учитывая, что сама страдаю косноязычием. Большинство людей обычно теряют нить разговора, когда я что-то рассказываю, но у Троя таких проблем не возникло, и это такое счастье, когда не надо по несколько раз объяснять одно и то же или возвращаться к предыдущему. Мне и впрямь показалось, что я влюбилась. А еще мне показалось, что он хотел узнать меня получше, задавая вопросы типа: «А у тебя хорошие отношения с отцом и матерью?», «Что ты считаешь своим самым большим достижением в жизни?», «Ты когда-нибудь любила?» Я была польщена. Он даже поговорил со мной о политике. Я не привыкла к такому. Обычно с моими малолетними ухажерами я сама выстраивала беседы, выискивая темы для разговора. Но Трой оказался на редкость интересным собеседником, и должна признаться, что его мнение было куда более обоснованным. Прямо как у Дона! Внезапно я почувствовала новый прилив радости – может, я наконец-то нашла замену Дону?!
      Пока мы «изучали» резюме друг друга, я узнала много нового и интересного о Трое. Он служил в морском флоте девять лет, затем занимался серфингом и бездельничал в Сан-Диего, а потом в краткий период актерства снялся в «Пороках Майами» в одном эпизоде вместе с Филом Коллинзом. Я сказала ему, что с его бархатным баритоном, как у Барри Уайта, он должен был бы озвучивать фильмы. Затем мы переключились на темы секса, и тут он заявил, что «не может заниматься этим механически, если не любит человека».