— По тысяче причин, выбирай любую. Их слуховой потенциал не поддается воображению. Они улавливают частоты в радиусе в десять раз шире твоего. У них такая гидроакустика, что они умеют создавать трехмерные изображения своими встроенными эхолотами и обрабатывают их быстрее, чем любой компьютер.

— Да, это действительно не про нас.

— У них нет обоняния, они не различают запахов. Глотают все целиком, так что вкус для них тоже не очень важен.

— Как насчет осязания?

— Осязание играет очень важную роль. Они проводят около тридцати процентов своего времени в физическом контакте с другими дельфинами. Рук у них нет, поэтому они используют всю поверхность тела, чтобы ласкать, исследовать, переносить предметы. — Мелис улыбнулась. — Ты уже видел, как они играют.

— Я заметил, как они трутся друг о друга. Как будто гладят. Но это делает их скорее похожими на людей, а не чуждыми.

— Верно, — кивнула Мелис, — но есть еще одно существенное отличие. Ученые считают, что они не спят. А если и спят, то отключается лишь половина мозга. А один русский ученый измерял их REM-фазу[10] и выяснил, что они не видят снов. — Она пожала плечами. — Конечно, можно сказать, что в этом смысле им повезло.

— А может быть, именно по этой причине они не вернулись на сушу и не взяли власть над землей. Сны — это те же мечты, а кто не мечтает, мало чего добьется.

— Может быть, они нашли другой способ мечтать. Как работает их разум, для нас загадка. Удивительная, волнующая загадка, — добавила Мелис. — Знаешь, на Черном море есть курорт, где детей с психическими травмами и расстройствами приглашают поиграть в море с дельфинами. В их состоянии отмечаются некоторые улучшения. По крайней мере, дети уезжают оттуда успокоенными и довольными. А самое интересное заключается в том, что дельфины к концу дня становятся дезориентированными и недовольными. Как будто они перенимают у детей их проблемы и отдают им свое спокойствие.

— Ну, это довольно туманное предположение.

— Да, эта программа вызывает довольно много споров, — согласилась Мелис.

— Но ты в нее веришь?

— Я знаю, что они сделали для меня. Ни у кого не было стольких душевных расстройств, как у меня, когда я приехала в Чили и впервые увидела дельфинов.

— А они подарили тебе покой.

— Помнишь, я тебе об этом рассказывала? — улыбнулась она.

— Я помню все, что ты мне когда-либо говорила, каждое слово. — Джед сделал несколько шагов по палубе. — Через час вернусь с новой порцией кофе.

Мелис проводила его взглядом, потом положила его штормовку под голову и прилегла. От штормовки слабо пахло лимоном, соленым морским воздухом и мускусом, она все еще хранила тепло его тела. Эти запахи успокоили Мелис. Она вернулась взглядом к дельфинам.

— Я здесь, ребята, — сказала она. — Никто вас тут не обидит.

Надо говорить, не умолкая. Пусть они ее слышат. Пусть знают, что она здесь. Надо продолжать говорить.

Они завели двигатели на следующий день в шесть тридцать утра. Выждали еще час, чтобы дать дельфинам привыкнуть к звуку и вибрации. Затем «Трина» медленно двинулась на восток. Мелис стиснула руками поручень. Пит и Сьюзи так и не покинули того места, где плавали раньше.

— Пошли, ребята, мы отчаливаем.

Они не обратили на нее внимания. Она свистнула в свой свисток.

Пит заколебался, потому вдруг развернулся и поплыл в противоположную сторону. Сьюзи тотчас же последовала за ним.

— Эй, Пит, а ну-ка возвращайся сейчас же!

Он скрылся под водой.

— Может, нам остановиться? — спросил Джед.

— Пока нет.

Сьюзи тоже ушла под воду вслед за Питом.

Господи, неужели они бросили ее? Вдруг они решили, что это она их бросила?

Голова Пита внезапно высунулась из воды в трех шагах от того места, где она стояла на палубе. Радостно фыркнув, он поднялся вертикально и, помогая себе хвостом, начал пятиться по воде спиной вперед.

У Мелис чуть ноги не подкосились от облегчения.

— Ладно, ладно, очень смешно, — проворчала она. — Где Сьюзи?

Мордочка Сьюзи вынырнула рядом с Питом. Пронзительно вереща, она тоже дала задний ход.

— Да-да, вы оба молодцы. А теперь спектакль окончен, — сказала Мелис. — Мы уходим.

Они плыли следом. Резали воду за кормой «Трины». Играли, ныряли, ловили волну и катались на ней.

— Наша взяла? — спросил Джед.

— Наша взяла, — прошептала Мелис. — Дай им еще часок, и потом можешь увеличивать скорость.

— Хорошо. А то нам потребовалась бы неделя, чтобы добраться до Кадоры такими темпами. — Джед наблюдал за дельфинами, прыгающими в волнах. — Боже, как они прекрасны! Глядя на них, я вновь чувствую себя мальчишкой.

Мелис была охвачена той же эйфорией, но к ее радости примешивалось облегчение.

— Они тоже чувствуют себя детьми. То, что Пит проделал со мной, — это чистой воды розыгрыш.

— Ты все еще должна с ними разговаривать?

— Для страховки. Но если они и дальше будут так кувыркаться, они просто не обратят на меня внимания. Долго нам идти до Кадоры?

— Это зависит от дельфинов. По крайней мере, до рассвета. — Джед отошел от поручня и направился на капитанский мостик.

Ее облегчение внезапно испарилось. Солнце садилось в родных водах Пита и Сьюзи. В игру вступят инстинкт и генетическая память. Неужели они ее покинут?

Кадора высилась на горизонте темным нагромождением горных утесов на фоне лиловато-розового неба. Солнце садилось в ярких сполохах огня.

И Пит и Сьюзи все еще держались рядом с яхтой, когда Джед отключил двигатели.

— И что теперь? — спросил он.

— Теперь подождем. — Мелис перегнулась через поручень, не сводя глаз с дельфинов: — Решайте, ребята. Я привезла вас домой. Выбор за вами.

— Много времени прошло. Может, они не понимают, что это дом.

— Я думаю, понимают. С тех самых пор, как на горизонте показался остров, они перестали играть и притихли.

— Испугались?

— Занервничали. Они не знают, что им делать. — Она и сама не знала, что ей делать. С той самой минуты, как несколько лет назад она увидела дельфинов, запутавшихся в сетях у берегов Лансароты, Мелис не чувствовала себя такой беспомощной. — Все хорошо! — сказала она дельфинам. — Делайте, что вам нужно. Я согласна.

— Но ведь они же не понимают, верно?

— Откуда мне знать? Ученые все еще спорят по этому поводу. Мне иногда кажется, что все они понимают. Может быть, они не обрабатывают информацию, как мы, но не исключено, что они чувствительны к интонации. Я же тебе говорила — у них невероятно острый слух.

— Я заметил.

Пит и Сьюзи описывали неторопливые круги вокруг яхты.

— Что они делают?

— Думают.

— Они больше не перещелкиваются, или как это там у них называется. Они общаются друг с другом?

— О да! Они умеют общаться беззвучно. Никто точно не знает, как им это удается. Я склоняюсь к теории, утверждающей, что единственным объяснением является телепатия. — Пальцы Мелис стиснули поручень с такой силой, что костяшки рук побелели. — Нам остается только ждать.

Прошло пять минут. Дельфины продолжали кружить.

— Может, они успокоятся, если ты их покормишь, — предположил Джед.

Мелис досадливо отмахнулась.

— Я не хочу, чтобы они успокаивались. Теперь, когда мы здесь, я не могу их заставлять или принуждать. Что будет, то и будет. Я увезла их отсюда шесть лет назад, а теперь привезла обратно. И теперь им решать, что… Они уходят!

Оба дельфина ушли глубоко под воду. Мелис не отрывала глаз от поверхности. Они не вынырнули.

Минуты шли, но Пит и Сьюзи не показывались.

— Что ж, похоже, они приняли решение. — Джед взглянул на нее. — Ты в порядке?

— Нет. — Голос у нее дрожал. — Я боюсь, что они не вернутся.

— Ты же сказала, что нацепила радиомаяки.

— Но это же совсем другое дело! Да, я могу их вернуть, но это было бы не добровольно. Я не хочу вторгаться в их мир. — Мелис села в шезлонг и устремила взгляд на горизонт, на котором уже сгущались сумерки. — Я буду ждать до рассвета, посмотрю, не вернутся ли они.

— Ты говорила, что раньше они возвращались.

— Это было до того, как Фил начал их терроризировать и загнал прямо в эти проклятые сети. Они могут это вспомнить и не пожелают возвращаться.

— Они могут вспомнить шесть лет добра и дружбы с тобой. Я бы сказал, что шансы в твою пользу. — Джед сел рядом с ней. — Будем надеяться на лучшее.

— Ты не обязан оставаться здесь со мной.

— Но ты же не ляжешь спать, верно?

— Нет. Они могут вернуться сегодня.

— Тогда я останусь. Если бы не я, тебе не пришлось бы отпускать дельфинов. Я чувствую определенную долю ответственности.

— Ответственность лежит на мне. Я знала, на что иду. Я нуждалась в тебе и знала, какую цену придется заплатить. Фил мне говорил, что ты одержим той же страстью. Он не сомневался, что рано или поздно мы сюда вернемся. — Взошла луна. Мелис не сводила глаз с серебристой дорожки на темной воде. Но нигде в пределах видимости нельзя было различить ни следа спинного плавника над водой. — Он оказался прав. Но почему? Почему ты так мечтаешь его найти? Это всего-навсего мертвый город. Пусть остается похороненным. Почему бы тебе не оставить его в покое?

— Не могу. Он таит в себе столько открытий! Столько красоты! Столько знаний! Кто знает, что еще мы сумеем там обнаружить? Мой бог, да та же самая сверхзвуковая пушка может стать благословением божьим, если использовать ее должным образом. Неужели мы должны сделать вид, что знаний и технологий, которым много тысяч лет, просто не существует?

Его лицо горело от волнения. Мелис устало понурила голову.

— Ты рассуждаешь прямо, как Фил.

— Я не стану извиняться за то, что хочу вернуть к жизни Маринт. Я с детства мечтал, что мне будет дан шанс испробовать свои силы.

— С детства?

— С детства, — кивнул Джед. — Мой дядя приносил мне разные книжки о морских приключениях и зарытых сокровищах, когда я бывал у него на яхте. В некоторых из них упоминался Маринт, и он где-то откопал для меня старый номер «Нэшнл джиогрэфик» с описанием гробницы Геспута. Я увлекся. Я лежал в постели и воображал, как проплываю через город. И куда бы я ни взглянул, повсюду меня ждали приключения и чудеса.

— Детские фантазии!

— Может быть. Но мне они пошли на пользу. Бывали времена, когда мне нужно было уйти куда-нибудь подальше от всего того дерьма, которое меня окружало, и тогда я сосредоточивался на Маринте. Это был великолепный путь к бегству.

Мелис сокрушенно покачала головой:

— У Фила все было иначе. Для него это было Эльдорадо.

— Вот в том-то и состоит основная притягательность Маринта. Он отвечает любым запросам и каждому дает что-то свое. — Джед вдруг нахмурился, что-то припоминая. — Но ты же говорила, что сама поначалу увлеклась поисками Маринта?

— Поиски Маринта превратили Фила в фанатика. Он был готов на все. Он чуть не убил Пита и Сьюзи.

— Но ведь это еще не все?

Мелис долго молчала.

— Нет.

— А что еще?

— Таблички… Маринт был описан в табличках как нечто идеальное. Все, чего только может пожелать душа человека. Демократия, как у греков. Свободный выбор профессии и вероисповедания, что было само по себе удивительно, поскольку там же была перечислена целая иерархия богов и богинь. Они поощряли искусство во всех видах и формах и отвергали войны и насилие. Они были добры к своим младшим братьям дельфинам.

— Что ж тут такого плохого?

— Любой мужчина сказал бы, что тут все идеально, что это воплощение его мечты, — с горечью вздохнула Мелис. — Включая такое общественное устройство, которое использовало женщин как животных-производителей и как игрушки. Никаких браков. Никакого равенства. Никакой свободы для женщин. Они были рабынями или шлюхами, в зависимости от их привлекательности и силы. По всему Маринту стояли дома, где женщин держали для развлечения. Красивые дома для услаждения граждан мужского пола. Им предлагались на выбор прекраснейшие формы искусства и ремесла. Настенные росписи, шелковые подушки с вышивкой, мебель, инкрустированная драгоценными камнями. — Она вскинула взгляд на Джеда. — На что спорим, у них там были золоченые панели ажурной резьбы?

— Ты отождествила Маринт с кафасом.

— Да. Когда я прочла перевод, Маринт стал частью моих кошмаров. Они смешивались у меня в голове.

— И это одна из причин, заставивших тебя отказать Лонтане в помощи. Я понимаю твои чувства, но… Ты бы не стала запрещать людям изучение эпохи Возрождения только потому, что политическая система того времени была коррумпирована донельзя.

— Может быть, это было неразумно. Может быть, вы с Филом правы насчет того, что хорошее перевешивает плохое. Но я не хотела иметь с этим ничего общего.

— Пока я тебя к этому не принудил, — закончил за нее Джед.

— Пока Арчер меня к этому не принудил, — поправила его Мелис. — Кэролин сказала бы, что тебе следует взять под контроль эту твою склонность винить во всем себя. Это вредно для здоровья.

— Ладно, — улыбнулся Джед, — я за этим послежу. — Его взгляд вновь переместился к морю. — И послежу за твоими дельфинами. Возможно, они вернутся на рассвете?

— Надеюсь.

Дельфины не вернулись на рассвете. Прошло два часа после восхода солнца, а их по-прежнему не было видно.

— Ты же не знаешь, как далеко им пришлось заплыть в поисках своей семейной группы, — сказал Джед. — Может быть, дельфины сменили территорию за эти шесть лет.

— А может, им устроили горячий прием по случаю возвращения домой, — предположил Николас. — Я, к примеру, наутро после вечеринки никогда рано не встаю.

Мелис знала: они изо всех сил стараются ее подбодрить. Разумеется, их усилия ни к чему не приводили, но она все-таки заставила себя улыбнуться.

— Хватит вам мучиться. Я в порядке. Нам просто придется набраться терпения.

— Ты не в порядке. Ты еле держишься, — заметил Джед. — Дадим им еще восемь часов, а потом попытаемся их выследить.

— Завтра.

Джед решительно отказался:

— Я не стану смотреть, как ты тут маешься и несешь еще одну ночную вахту. Хватит с меня вчерашней ночи. Знаю, ты хочешь, чтобы они вернулись сами, по доброй воле, но лучше бы им поторапливаться. — Он повернулся на каблуках и двинулся на мостик. — В четыре часа мы отплываем за ними.

— Он не шутит, Мелис, — сказал Николас. — Если этот свисток у тебя на шее хоть на что-нибудь годен, советую тебе пустить его в ход, не откладывая.

Она в отчаянии покачала головой:

— Это не поможет. И ничто не поможет, если они не захотят вернуться.

— Хочешь воспользоваться моими шаманскими чарами?

— Нет, но вот молитва могла бы помочь.

— Без проблем. Какую тебе: христианскую, индуистскую, буддистскую? В других религиях я влияния не имею. — Николас подбадривающим жестом потрепал ее по плечу. — Помни старую индейскую поговорку: как дерево согнешь, так оно и вырастет. Эти дельфины тебя любят. Они не забудут.

— Их здесь нет, — вздохнула Мелис. — Но они вернутся. Мне просто нужно проявить терпение.

К полудню дельфины так и не вернулись.

К двум тридцати их еще не было.

В три пятнадцать в пяти футах от того места, где Мелис стояла у поручня, вода взорвалась гигантским фонтаном.

Пит!

Он выдал громкую, стремительную трель щелчков, прокатился на хвосте задом наперед и нырнул в море.

— А где Сьюзи? — Джед бегом добрался до места, где стояла Мелис. — Я ее не вижу.

Мелис тоже ее не видела. Но Пит ни за что не бросил бы Сьюзи.

— Сюда! — позвал Николас с противоположного борта яхты. — Что это там — дельфин или акула?

Мелис перебежала через палубу. Спинной плавник резал воду по направлению к ним. Плавник с V-образным разрезом посредине.

— Сьюзи.

Ее голова высунулась из воды, она яростно застрекотала, словно пытаясь рассказать Мелис, что с ней случилось.

Потом рядом с ней появился Пит и начал подталкивать Сьюзи ближе к яхте.

— Пора уже было вам вернуться. Я вас заждалась… — Мелис оборвала себя на полуслове. — Она ранена. Смотрите на спинной плавник!

Не говоря больше ни слова, Мелис нырнула с яхты в море. Как только ее голова показалась над водой, она позвала дельфинов.

— Сюда, Сьюзи.

— Что ты, черт побери, делаешь? — окликнул ее Джед. — Вернись на борт и надень костюм.

— Прежде всего, я хочу осмотреть плавник. Если у Сьюзи кровь идет, она может привлечь акул.

— И ты послужишь им обедом.

— Тихо, я занята. — Мелис осмотрела плавник. — Если и было кровотечение, сейчас оно остановилось. Я думаю, с ней все в порядке. — Она проплыла вокруг Сьюзи, осматривая ее со всех сторон. — Других ранений нет. — Она погладила Сьюзи по носу. — Вот видишь, что бывает, когда уходишь в загул без тормозов?

Джед бросил ей канат.

— Вылезай из воды.

Мелис погладила нос Пита, потом схватила канат и направилась к лесенке.

— Николас, будь добр, брось им рыбы.

— Сей момент.

Он уже метал в воду селедку за селедкой, в то время как Мелис добралась до палубы. Она взяла полотенце, которое протягивал ей Джед, и, вытираясь, стала наблюдать, как Пит и Сьюзи с азартом поглощают пищу. Она никак не могла прогнать с лица улыбку.

— Хорошо, что они вернулись, — заметил Джед. — Я и вообразить не мог, что так крепко привяжусь к паре дельфинов. Я уже начал себя чувствовать отцом малолетних преступников.

— Ну и фантазия у тебя! — Мелис вернулась к поручню и наклонилась, глядя на Пита и Сьюзи. — Может, и вели себя как малолетние преступники, потому что у них были на то причины. Я думаю, на плавнике у Сьюзи была ссадина, а не укус.

— И что это значит?

— Другие дельфины часто выражают свое неудовольствие трением о тела незваных гостей. В дельфинах нет кротости. Не исключена вероятность, что Пита и Сьюзи встретили неприветливо. Может быть, у них возникли проблемы с общением, которые им пришлось разрешить, прежде чем они смогли свободно покинуть стаю.

— Во всяком случае, сейчас они здесь. — Джед поднял глаза к небу. — Но до заката у них осталось всего четыре-пять часов от силы. Они опять уйдут, когда солнце сядет?

— Думаю, да. Разве что они провели время слишком бурно и теперь напуганы. Но они не выглядят напуганными. Слава богу, вид у них вполне нормальный. Но если они однажды вернулись, вернутся и опять.

— Откуда ты знаешь?

— Они помнят распорядок, который у нас выработался шесть лет назад.

— И они тебя любят, — заметил Николас, не отрываясь от процесса кормления.

— Да, они меня любят.

— И что нам теперь делать? — спросил Джед.

— Как только Николас их покормит, я надену костюм и поплаваю с ними. Надо, чтобы они привыкли видеть меня в этих водах.

— Я сказал «нам». Им придется привыкать видеть в этих водах и меня тоже. — Джед вскинул руку, когда Мелис приготовилась возражать. — Я не буду их терроризировать, как Лонтана. Командовать будешь ты. Но ты прекрасно знаешь, как здесь опасно плавать без напарника.

— У меня два напарника.

— Считай, что у тебя их трое. И один из них, то есть я, вооружен против акул. — Джед направился к трапу, ведущему вниз, в каюты. — Пойду переоденусь, а ты покамест проведи разъяснительную беседу с Питом и Сьюзи. Растолкуй им, чтоб вели себя со мной повежливее.

Перед самым закатом Джед протянул руку Мелис и помог ей взобраться на борт «Трины».

— Они не ушли далеко от корабля. — Он стянул защитные очки-консервы. — Может, они боятся?

— Мы скоро узнаем наверняка. — Мелис сняла акваланг с баллоном сжатого воздуха и подошла к борту. Пит и Сьюзи все еще играли в море. — Ты был очень хорош в воде, Джед. Лучшего напарника я и пожелать бы не могла.

— Ну а чего ты ждала? Я этим на жизнь зарабатываю.

— Помимо стрижки купонов? — засмеялась она.

— Купоны для меня стрижет Уилсон. — Он вновь взглянул на дельфинов. — И все-таки спускаться с ними в глубину было как-то странно. Это их мир. Ты чувствуешь себя чужаком.

— А как, по-твоему, они чувствуют себя на берегу? — Мелис тряхнула волосами. — Только для них это вопрос жизни и смерти.

— Для нас в их царстве это тоже мог бы быть вопрос жизни и смерти. Но у нас есть необходимые аппараты для поддержания жизни.

— Если только они не сломаются. И тогда мы замерзнем там в минуту. А их тела на глубине автоматически начинают вырабатывать больше тепла. Они невероятно приспособлены к морю. Просто невозможно поверить, что они родом с суши. Каждая часть их тела… Ну вот, они уходят.

Дельфины скрылись под водой. Лишь тусклый отблеск серебра мелькнул под поверхностью, пока они уплывали.

Бесполезно было стоять на палубе и смотреть им вслед.

— Все. — Мелис повернулась и пошла в каюту. — Мне надо снять с себя все это и встать под душ.

— Хочешь сначала взглянуть на акустический преобразователь?

Она остановилась.

—Что?

Джед указал на громоздкий предмет, затянутый брезентом, стоявший посреди палубы.

— Команда под началом Николаса доставила его сюда из трюма по моей просьбе. Я не был уверен, что мы заручимся помощью Пита и Сьюзи. Это классная железка.

Мелис подумала, что он похож на восторженного мальчишку.

— Ну, конечно, я хочу посмотреть. Покажи мне.

Джед сдернул брезент с длинной желтой машины.

— Новейшая технология. Видишь, он крепится к корме корабля, и мы тянем его за собой. Звуковые волны отражаются от океанского дна, их длина измеряется, все данные передаются графически. Это гораздо более сложная техника, чем та, которую они использовали в поисках Элики. Тот аппарат они окрестили «рыбкой», а этот…

— «Птичкой додо»?

Джед нахмурился:

— «Реактивным динозавром». А какого черта ты смеешься?

— Потому что это смешно. Вот эти отводки по бокам напоминают крылышки. — Мелис обошла преобразователь кругом и, остановившись у головной части, вновь рассмеялась. — О мой бог!

— В чем дело? — Джед подошел к ней и выругался от души: — Я убью Николаса.

По обеим сторонам головки аппарата было нарисовано по глазу. Не забыты были даже густые, длинные, загнутые кверху ресницы.

— А ты уверен, что это Николас?

— Кто же еще способен осквернить такой прекрасный механизм?

— Да, тут ты, пожалуй, прав. Он похож на пеликана или на какую-то фантастическую птицу из мультфильма.

— Может быть, и так, — сердито нахмурился Джед. — Но птицы додо вымерли, а это новейшая технология.

— Ты это уже говорил, — напомнила Мелис. — Извини, что я назвала его додо, но так уж я увидела. — Джед казался таким разочарованным и обиженным, что она добавила: — Зато твой додо выкрашен в такой красивый, бодрящий цвет.

— Ну, спасибо тебе за снисходительность. По крайней мере, мне не придется уговаривать преобразователь помочь нам. Это тебе не Пит и Сьюзи.

— Вынуждена тебя разочаровать. Уж лучше я понадеюсь на Пита и Сьюзи. — Мелис отвернулась от него. — Увидимся за ужином.

— Билли будет рад, — заметил Джед. — Он считает, что ты избегаешь его еду. У него уже развивается комплекс на этой почве.

— Ну нет, этого мы не допустим. — Мелис улыбнулась ему через плечо. — Здесь явно не хватает нормальных людей.

— А мне нравится то, что здесь есть, — возразил он. — Хоть ты и высмеяла мой преобразователь. Ты столько не улыбалась за все то время, что мы знакомы.

— Я счастлива, — простодушно призналась Мелис. — В последнее время случилось много ужасного, но вот эти несколько часов мне было хорошо. И я отказываюсь чувствовать себя виноватой в том, что позволила себе насладиться ими.

— Бога ради! — Его лицо смягчилось в улыбке. — Наслаждайся.

Арчер позвонил в тот самый момент, когда она выходила из своей каюты.

Мелис остановилась и посмотрела на телефон, оставленный на ночном столике. Господи, как ей хотелось просто махнуть на него рукой!

Телефон снова прозвонил.

«Проглоти пулю».

Мелис вернулась к телефону и ответила.

— Ты очень плохо себя вела, — раздался в трубке голос Арчера. — А ты ведь знаешь, как наказывают непослушных маленьких девочек.

Мелис стиснула в руке трубку. Ее затопила волна мерзости, она чуть не задохнулась. Она надеялась, что время, проведенное на яхте, вдали от яда Арчера, позволит ей собраться с силами, но его голос обрушился на нее с прежней силой.

— А ты думал, я просто позволю втянуть себя в машину?

— Готов признать, я ожидал, что ты застынешь в ужасе, как кролик. И уж мне, безусловно, не приходило в голову, что ты выстрелишь в бедного Пеннига.

— Надеюсь, я его убила.

— Нет, не убила. Ты задела его шею, и он потерял довольно много крови. Он был очень, очень сердит на тебя. Он умолял меня предоставить ему шанс хорошенько тебя наказать, но я ему сказал, что не смогу с тобой расстаться. Ни за что на свете. У меня слишком большие виды на тебя.

— Ты не слишком горел желанием их осуществить после позорного провала в Лас-Пальмасе.

— Было всего лишь разумно скрыться из виду на какое-то время. Но не думай, что я не наблюдал за тобой все это время. У меня всегда есть человек наготове. В настоящий момент ты находишься неподалеку от прелестного островка Кадора. — Арчер выждал паузу. — И ты освободила дельфинов. Тебе не кажется, что это рискованно?

— А что, ты собираешься охотиться на них с гарпуном? Хотела бы я взглянуть на мистера Пеперса в водолазном костюме.

Наступило долгое молчание.

— Уже не в первый раз меня сравнивают с этим слабаком. Никакое другое сравнение не может рассердить меня так, как это. Да, я убью дельфинов. Раньше я собирался подождать, пока ты не окажешься в доме, где есть кафас, пока не пробудешь там достаточно долго, чтобы тебе стало все равно, что я делаю. Но теперь я передумал. Тебя надо наказать прямо сейчас. Вряд ли что-то может причинить тебе больше боли, чем убийство твоих скользких друзей.

Страх пронзил ее ножом. В его голосе она уловила неуклонную решимость. Она вела себя с ним слишком дерзко. Трудно было сдерживать себя, когда она была в такой ярости. Пора давать задний ход.

— Дельфинов? — Ей даже не пришлось симулировать дрожь в голосе. — Я не думала, что ты это серьезно. Ты хочешь убить Пита и Сьюзи?

— Испугалась? Я тебя предупреждал. Надо было быть послушнее. Вот если будешь вести себя хорошо и передашь мне документы прямо сейчас, я могу и передумать.

— Я… я тебе не верю.

— Меня торопят. Я должен передать акустическое оружие моему другу на Ближнем Востоке. Вот почему я был вынужден посильнее нажать на тебя в Лас-Пальмасе.

— Нажать, — повторила Мелис. — Из-за тебя умер хороший человек.

— А ты испугалась, забрала своих дельфинов и сбежала.

— Да, я испугалась. У меня были все основания испугаться. Ты от меня не отстаешь. Я не могу спать. Я не могу есть. — Голос у нее дрожал. — А теперь ты мне заявляешь, что собираешься убить Пита и Сьюзи.

— Бедное дитя!

— Я вешаю трубку.

— Нет, это мне решать! Разве ты еще не поняла, что власть принадлежит мне? Мы еще немного поговорим о кафасе и о том, что я сделаю с дельфинами. Когда повесить трубку, решаю я, а не ты. Ты меня слушаешь?

Мелис выждала полминуты и только после этого прошептала: — Да.

— Хорошая девочка. А теперь сделаем вид, что мы вернулись в кафас, и я вхожу в твою комнату в гареме…