18

— Ну? — спросил Тревор, когда Макдаф вышел из спальни. — Выяснили, где у Рейли логово?

— Не исключено. Он по-прежнему склоняется к Айдахо. А где Джейн?

— На кухне, с Марио. Где конкретно в Айдахо?

— Точно сказать не может. — Макдаф направился на кухню. — Где-то рядом с Бойзи. Вот что. Второй раз повторять не буду. Вы все должны усвоить, что я не позволю докучать Джоку!

— Позволь напомнить, что ты сам высадил его там из машины.

— Не без помощи Джейн.

— Что-то она тебе слишком часто помогает! Я заметил следы у нее на шее.

— Она что, жаловалась?

— Сказала: цель оправдывает средства. Но я с этим не согласен.

— Согласился бы, если бы увидел, каким стал Джок. Он словно выходит из забытья.

— Тем лучше. И все равно, овчинка выделки не стоит. — Тревор первым шагнул в кухню, где за столом сидели Джейн и Марио. — Макдаф говорит, Джок считает наиболее вероятным местонахождением Рейли город Бойзи.

— Правда? — оживился Марио. — А где конкретно?

— Этого мы пока не знаем. Не может же он все разом вспомнить!

— А нельзя с ним поговорить, поторопить как-нибудь?

— Нет. Он и так старается изо всех сил. Я не хочу, чтобы у него случился рецидив.

— А как он сейчас? — поинтересовалась Джейн.

— Осторожен. Робок. Как малыш, который учится ходить. — Макдаф улыбнулся. — Он стал почти нормальным человеком, даже не верится.

— Значит, скоро еще что-нибудь расскажет, — заметил Марио.

— Ну да, углубится в недавнее прошлое, — уточнил Тревор. — Нам ведь это нужно?

— И много еще времени уйдет? — спросила Джейн. Макдаф развел руками:

— Придется подождать, мы ведь не знаем, сколько ему потребуется.

— Это не годится! — нахмурился Марио. — Вдруг Грозак с Рейли прознают, что мы затеваем? А если и нет, у нас осталась всего неделя. Грозак может…

— Я на него давить не собираюсь, — перебил Макдаф. — И вам запрещаю!

— Не хочу вам советовать, но вы должны… — Марио перехватил взгляд Макдафа и примирительно поднял руки. — Неважно. — Он вышел.

— Он прав, — сказал Тревор. — Нельзя сидеть сложа руки и ждать, когда на Джока снизойдет озарение.

— Посмотрим. Должен быть какой-то компромисс. — Макдаф подошел к стойке и налил себе кофе. — Не собираюсь вредить Джоку только потому, что Марио не терпится отомстить. Пара дней у нас еще есть. Всему свое время.

— Только нельзя допустить, чтобы Марио полез на рожон и раскрыл наши планы, — заметил Тревор. — Мы и так, считай, почти в открытую действуем.

— Этого он не сделает. — Джейн поднялась. — Я с ним поговорю.

— Вот-вот, — поддакнул Макдаф. — Попридержи его. Мне что-то недосуг. — Он покосился на Тревора. — Подозреваю, что и Тревору тоже.

— С Марио я, по крайней мере, могу быть спокоен, что он ее не придушит, — отозвался тот. — Большой прогресс — после того как ты сунул ее в клетку с тигром. — Он перевел взгляд на Джейн. — Если не хочешь, я сам с ним поговорю.

— Вы оба забываете, что Марио тоже страдает. — Джейн двинулась к двери. — Он только хочет быть уверен, что у этой истории будет конец.

— Мы все этого хотим! — взволнованно сказал Тревор.

— Тебя прислали с дипмиссией или чтобы ты меня поставила в угол? — спросил Марио. — Прощения просить не буду. Я сказал все, как есть.

— Никто меня не присылал, — возразила Джейн. — И ты имеешь полное право высказать свое мнение. — Она помолчала. — Но только после того, как все взвесишь. У меня сначала тоже был такой порыв: Джок, наверное, единственный, кто может остановить это безумие. Всего несколько слов — и он приведет нас к ним.

— Так скажи это Тревору с Макдафом!

— Скажу. Но сперва надо дать Джоку шанс. Мы не дикари. Мы же не хотим сломать его психику, когда можно дать ему возможность самому вернуться в нормальное состояние. — Девушка встретила его взгляд. — Или хотим, а, Марио?

Тот смотрел на нее, и на его лице сменялись самые разные эмоции. Наконец он резко произнес:

— Нет, черт побери! Но должен же быть способ заставить его вспомнить…

— Давить нельзя!

— Хорошо, хорошо! Я тебя слышал. А может, мне побыть с ним пару дней? Узнать поближе? Может, мне удалось бы его разговорить, чуть стронуть с мертвой точки?

— Давить нельзя!

— Я бы о Рейли даже упоминать не стал. Если только он сам о нем не заговорит. Я не чурбан, умею быть деликатным.

— Да, только когда ты сам не в таком состоянии.

— Джейн, обещаю. Я не зверь. Я не хочу причинять ему боль. Мне его искренне жаль. Просто позвольте мне помочь. Внести хоть какой-то вклад!

Джейн задумчиво посмотрела на него. Парень был в отчаянии.

— А знаешь, это мысль! Новое лицо… Мы с Тревором и Макдафом уже к нему приставали. Каждый раз, как он нас видит, у него наверняка возникают не самые приятные ассоциации. А ты с ним почти одного возраста. С другой стороны, ты его отвлечешь от мрачных мыслей. Смена декораций…

— Вот именно! — воскликнул Марио с жаром. — Это же логично, правда ведь?

— Возможно. — Джейн подумала. — Если только тебе можно доверять.

— Клянусь! Я привык держать слово. — Марио усмехнулся. — Святые отцы уж постарались мне внушить, что стоит нарушить хоть одну заповедь, и будешь гореть в аду.

— Но если ты собираешься убить Грозака и Рейли, то нарушишь одну из главных заповедей.

— Есть вещи, ради которых стоит это сделать. И я уверен, что церковь сопоставит мой грех с тем, который собираются совершить они, — куда более страшным. Джейн, я не обману!

Она наконец решилась.

— Да уж, постарайся. Если огорчишь Джока, Макдаф обеспечит тебе вечное проклятие.

— И вы мне позволите сделать, что я хочу?

— Но при одном условии. Мы заключим сделку. Ты получаешь два дня для общения с Джоком, а после этого отдаешь мне письмо Циры.

— У меня его с собой нет. — Марио поспешил добавить: — Но я тебе на словах скажу, что там было.

— Так скажи!

— Потом. Сама же сказала! Это будет по-честному. Когда я увижу Джока?

— Как только он проснется. — Джейн шагнула к двери. — Но не удивляйся, если он с тобой говорить не захочет. Он не слишком общителен. И вообще, это только эксперимент.

— Это понятно. Я буду работать отражателем звука. Вдруг у него появится желание говорить — а я тут как тут.

— Марио, я на тебя рассчитываю!

— Да, только до определенных пределов. — Он улыбнулся. — И предусмотрела запасной вариант, на случай если у меня не получится. А… мне плевать. Главное — чтобы помочь удалось.

Впервые с их отъезда Марио немного ожил, его мрачная задумчивость отступила. Благая цель творит чудеса. Может, от общения двух молодых людей и выйдет толк?

— Имей в виду: оступишься — и даже Макдаф не понадобится, — негромко предостерегла Джейн. — Джок превосходно обучен расправляться с каждым, кто ему досаждает.

— Привет, Джок. Знаешь меня?

Джок тряхнул головой, прогоняя сон, и внимательно посмотрел на мужчину в кресле.

— Ты тот, кто живет в одной комнате с Цирой. Марио…

— Донато, — подсказал молодой человек и улыбнулся. — И это не совсем точно, что я живу с Цирой. Хотя иногда мне и самому так кажется. Я только расшифровываю ее письма.

— Ты живешь вместе со статуей, той, что принадлежит Тревору. Макдаф еще до твоего приезда мне ее показал.

— Не спросясь у Тревора?

— Это же его замок! И он знал, что мне хочется на нее посмотреть. Он мне до этого показывал ее фотографии в Интернете.

— И вы просто вошли в дверь?

— Нет. Я умею проникать в запертые помещения. — На его лицо набежала тень. — Это было несложно.

— Думаю, ты бы и без своих суперменских навыков мог на статую посмотреть. Тревор никогда не возражал, что она стоит в моем кабинете.

Джок пожал плечами:

— Хозяин не хотел, чтобы я его беспокоил.

— Но не остановил тебя, когда ты туда втихаря полез?

— Это не так называется. Он имеет право дать мне на нее посмотреть.

— Боюсь, Тревор бы с тобой не согласился. — Марио улыбнулся. — Замок сдан в аренду. И статуя Циры — его собственность.

Джок покачал головой:

— Хозяин имел на это право!

— Не будем спорить, — примирительно сказал Марио. — Я рад, что и тебе, и мне нравится Цира. Она красивая, правда?

Джок кивнул:

— Она мне кажется… какой-то близкой.

— И мне. А хочешь ее письма почитать?

— Хочу. — Джок вгляделся в лицо Марио. Туман, заволакивающий его сознание, рассеивался, но сосредоточиться Джоку удавалось с трудом. Он сделал над собой усилие. — А ты зачем пришел?

— Да вот… Решил познакомиться поближе. Джок недоверчиво наклонил голову.

— Ты со мной так приветлив… Почему?

— А на все должна быть причина?

— Да. — Джок подумал. — Тебе нужно то же, что и им всем. Ты хочешь узнать про Рейли.

— С чего бы… — Марио осекся и кивнул: — Да. Врать не стану.

Джок устало проговорил:

— Я не могу сказать того, чего не знаю.

— Ты вспомнишь. И когда это случится, я хочу быть рядом.

Джок покачал головой.

— Давай посмотрим на это с другой стороны, — продолжал Марио. — Я обещал не задавать тебе вопросов. Тебя ничто не потревожит. Если захочешь говорить о Рейли, я охотно выслушаю. Нет, не так: я буду очень рад выслушать!

Джок опять внимательно на него посмотрел:

— Почему?

— Потому что Грозак и Рейли убили моего отца. Отрезали ему голову.

Это правда, Джок помнил, что Джейн рассказывала о гибели его отца.

— Мне жаль. Но это не я! Мне никогда не приказывали отрезать кому-то голову.

Марио отпрянул:

— Мы знаем, кто это сделал. Тебя никто не обвиняет.

— Вот и хорошо. А то это бы все усложнило. Марио кивнул:

— Это — мягко выражаясь. — Он немного пришел в себя и улыбнулся. — А ты не такой, как я думал. Но это не значит, что мы не можем подружиться и помогать друг другу.

Джок с минуту молчал, не спуская глаз с лица переводчика. Этот человек хочет его использовать и считает его простачком, который ему это позволит. Что ж, винить его нельзя. Когда туман сгущается, он с трудом в состоянии функционировать даже на простейшем уровне. Но теперь пелена стала все чаще приподниматься, и тогда он чувствует себя умным, отточенным, как кинжал.

— А хочешь, я тебе расскажу, что в этих свитках? — продолжал Марио. — Я только что закончил переводить второй, его еще никто не видел. Я бы мог тебе рассказать. Ты будешь первым, кто узнает.

Он решил его подкупить. Джок физически ощущал отчаяние, которое движет этим парнем. Жажда мести, ненависть, нетерпение — все сплелось в этой отчаянной решимости. Джок столько времени был обращен внутрь себя, что сейчас изумлялся способности читать чужие чувства.

Смирись. Ты еще слаб, а все вокруг — сильные. Надо поднабраться сил. Возьми у этого Марио то, что он хочет дать. Дай ему себя использовать.

Пока туман не спадет окончательно.

— Не думал, что это сработает. — Тревор смотрел, как Марио с Джоком идут по пирсу. — Я было думал, ты поддалась уговорам Марио. Но прошло два дня, и они уже лучшие друзья.

— Я действительно поддалась его уговорам. Я его пожалела. Но я бы не допустила, если бы он стал докучать Джоку. Мне пришлось приложить большие усилия, чтобы Макдаф на это пошел. Зато у нас появился шанс выудить из него свиток Циры. А в том, что я сумею его остановить, если Джок станет нервничать, я не сомневалась. — Джейн в недоумении покрутила головой. — Марио с ним так внимателен! Он сейчас похож на того мальчика, каким был вначале, когда я только приехала в замок. Он много говорит, шутит и рассказывает о своей жизни в Италии. Мне кажется, Марио еще ни о чем не спрашивал Джока.

— Пока.

— Да, пока. — Ее пальцы сжались в кулаки. — Но скоро нам самим придется задавать вопросы. Меня бесит, что мы сидим сложа руки и ждем, когда Джок сумеет припомнить что-то, что поможет положить конец этому кошмару. Долго так ждать мы не можем! От Бреннера ничего нет?

— Только то, что он побывал на курорте, где работал Джок. Парень три месяца служил продавцом в лыжном магазине, а потом просто исчез. Хозяин был обескуражен, он-то считал его надежным работником. Думал даже подать заявление об исчезновении человека.

— Но не подал? Тревор помотал головой:

— В этих местах много кто проездом бывает. Задержатся, деньжат подзаработают, покатаются на лыжах — и ищи ветра в поле.

— А о Рейли — ничего?

— Пока ничего. Отрабатывает несколько версий, но приходится соблюдать осторожность, чтобы себя не выдать. Сейчас нам утечка совсем ни к чему. Слишком опасно.

Сейчас все было слишком опасно. Включая промедление. Господи, вот бы найти еще способ!

— А с Бартлетом ты когда в последний раз говорил?

— Вчера вечером. — Тревор улыбнулся. — Нацбез пока замок не штурмовал. Они заняли выжидательную позицию.

— Как и мы. — Джейн помолчала. — Надеюсь, ты не поставил на мой новый телефон какое-нибудь хитрое приспособление, чтобы я не звонила Еве и Джо?

— Не надо! Слишком рискованно. Ты сама это понимаешь.

Мог бы и не объяснять. Он, конечно, прав. Как бы ей ни хотелось поделиться с близкими людьми, но рисковать сейчас глупо.

— Ладно, не буду.

— Послушай, ты прямо сама не своя. Это действительно было твое решение, но мы все с тобой согласились. Ты была права: если бы мы стали давить на Джока, он бы опять замкнулся. Но если ты передумала — только скажи, я тут же с ним переговорю.

— То есть применишь силу?

— Если ты сочтешь это единственным эффективным способом. Он — наша единственная надежда и главный камень преткновения. Я не хочу, чтобы ты потом всю жизнь жалела, что проявила мягкотелость и подчинилась обстоятельствам.

— Я не проявлю мягкотелость. — Это была правда. Джейн себя хорошо знала и не сомневалась, что в нужный момент, если выхода не останется, примет верное решение, как бы оно ей ни претило. Но как же, господи, ей хотелось, чтобы нашелся выход! Она обернулась на Марио с Джоком. — Хорошо бы все-таки, чтобы Марио из него поскорей что-нибудь вытянул. Иначе придется принимать вынужденные меры. Вплоть до привлечения к операции Нацбеза, ЦРУ и любой другой службы, от которой может быть какой-то толк. А те-то уж не станут с ним церемониться. Мигом своего добьются, даже если он в результате угодит в психушку.

— Не спорю. Будем надеяться, что до этого не дойдет. — Тревор переменил тему: — Но у меня есть для тебя кое-какая любопытная информация. О Демониде.

Она повернулась: — Что?

— Я искал, чем заняться, и наткнулся в Интернете на упоминание о каком-то Демониде. Жившем, между прочим, во времена Циры.

— И все?

— Еще самая малость. — Он помолчал. — О нем заговорили, когда два года назад в Неаполе нашли судовой журнал его судна. Он хорошо сохранился и по решению властей должен был быть продан с аукциона в интересах местного музея. Шум был довольно большой. Коллекционеры занимали очередь.

— А можно его увидеть? Тревор покачал головой:

— Он пропал за две недели до аукциона.

— Похищен?

— Он лежал в сейфе.

— Чертовщина!

— Главное — что он существовал, как и сам Демонид. Ну что, легче тебе стало?

— Да, легче. В этой неразберихе все, что основано на конкретных фактах, радует.

— Я буду продолжать поиски. Я просто подумал, что тебе будет приятно узнать что-то определенное. В последнее время у нас сплошные разочарования.

— Это мягко говоря. — Она улыбнулась. — Спасибо, Тревор.

— Не за что. Я не зря старался: ты впервые за много дней мне улыбнулась. — Он взял ее за руку. — Мне этого не хватало.

— Я немного на взводе.

— Да мы на взводе с первой минуты нашей встречи. Я даже не знаю, как мы сможем вместе куда-то ходить — в ресторан или на концерт, сидеть и смотреть телевизор — словом, делать то, что делают все нормальные люди.

Тревор был прав. Обоим нормальная человеческая жизнь была неведома. У них не было ни времени, ни возможности поговорить о чем бы то ни было, по-настоящему узнать друг друга. Все, что между ними было, — это одно влечение, балансирование между доверием и подозрительностью, лавирование на краю пропасти.

— А тебе этого хочется?

— Конечно! Мне хочется всего и сразу. И я хочу тебя узнать!

Джейн отвела взгляд:

— А не боишься разочароваться?

— Ты что-то от меня шарахаешься.

Он был прав. Было так здорово держать его за руку. Ей было необходимо утешение и ощущение надежности, которое от него исходило. Хотелось никогда не отпускать его от себя, но она не могла себе этого позволить. Она слишком дорожила своей независимостью — без нее она себя не мыслит.

— А чего ты ждал? Для меня это все внове. Я не думала… В моем подзаборном детстве отношения между мужчинами и женщинами всегда казались мне грязными и отталкивающими. Пожалуй, даже пугали. И мне страшно оттого, какие чувства ты во мне возбуждаешь. Ты не такой, как все, кого я знала, и я даже не уверена, что ты не исчезнешь, когда все это кончится.