– Мне он очень нравится.

– Как и всем другим. Он умеет по-настоящему заботиться об окружающих, а люди всегда это чувствуют. Как только я оказываюсь рядом с ним, меня сразу охватывает чувство… – Она запнулась и закончила с несвойственной ей нежностью: – Он как добрый сказочный великан, который может защитить от всех бед и напастей.

– Именно поэтому ты согласилась участвовать в рекламной кампании?

Челси медленно кивнула.

– Как только Алекс произнес имя Джонатана, вопрос был для меня решен. Это означало, что мы можем видеться, не вызывая ничьих подозрений. Очень умный ход с его стороны.

– Он знал о ваших отношениях?

– Должно быть, если нажал именно на эту кнопку.

Да, он ловко манипулировал ими всеми.

– Откуда он узнал?

Челси усмехнулась:

– Понятия не имею. Джонатан говорит, что у Алекса есть свои источники информации.

До чего же глубоко копали эти агентства, услугами которых он пользовался, подумала Кэтлин.

– Он узнал то, что вам нужно, и дал вам это.

– Иначе дело бы не сдвинулось с места.

– Алекс не умеет делать дела по-другому, – с горечью проговорила Кэтлин.

– Алекс привык… – Челси вдруг щелкнула пальцами. – О, совсем забыла! Так спешила, что у меня все вылетело из головы. – Она схватила коробку, что стояла на столике у двери, и подала ее Кэтлин. – Это стояло перед дверью нашего номера. На карточке – твое имя.

Коробка была открыта, и карточку вложили под красный бант, завязанный поверх голубого кашемирового шарфа.

Кэтлин, глядя на шарф, впервые с того момента, как позвонил Алекс, в самом деле почувствовала, что ее охватывает ужас. Она слышала об этих «памятных подарках» Ледфорда, но новый шарф отличался от прежних своим изяществом.

Перед ней лежал женский шарф.

– Это собор Сен-Антуан, – сказал Джонатан, входя в их номер несколькими минутами позже.

Кэтлин с ужасом смотрела на него.

– Нет! – прошептала она.

– Да, – мрачно кивнул Джонатан, закрывая за собой дверь. – Под него подложили столько взрывчатки, что он разрушен до основания. Камня на камне не осталось, как они и задумали. Это «Черная Медина». В полицию поступил анонимный звонок буквально за несколько минут до взрыва.

Кэтлин не заметила, как ее пальцы судорожно сжали бархатную занавеску окна.

– Надеюсь, они кастрируют этого сукина сына, когда схватят его.

– Никогда не видела тебя в таком гневе! – Челси удивленно смотрела на нее.

– Это ведь Сен-Антуан! – Кэтлин снова обернулась к окну, к багровому зареву. – Это так же страшно, как если бы они взорвали Нотр-Дам. Вам, американцам, это не понять. Для Европы ее история и ее культура – это все. Она всегда с нами. Она – стержень нашей жизни. Что бы вы сказали, если бы кто-то взорвал мемориал Линкольна? Челси осторожно положила руку на плечо Кэтлин:

– Возможно, посол ошибся?

– Я заходила в собор всего несколько недель назад. Мне хотелось показать Алексу… – Она замолчала и уставилась на лежащий перед ней шарф. Этот кошмар – дело рук Ледфорда. – Бред!..

В каком же страшном мире они живут! Зачем кому-то надо взрывать собор? Почему какой-то мужчина хочет убить женщину, которую он и в глаза не видел?

– Алекс так беспокоился о вас, когда звонил мне, – Джонатан говорил ровным и спокойным тоном, но лицо его было суровым. – Может быть, вы что-нибудь нам объясните?

Через пятнадцать минут в дверь номера постучал Алекс. Кэтлин открыла ему дверь.

– Я рассказала все, Алекс!

Алекс расправил плечи и вошел в гостиную:

– Хорошо! Значит, мне не придется делать это самому.

Он закрыл дверь, запер ее и повернулся ко всем лицом.

– Танцующий Ветер на месте? Вы проверили его, Андреас?

– Да. Питер только что позвонил мне. Он сам ходил проверить, все ли в порядке. Ему доложили, что сигнализация сработала, когда взрывная волна дошла до отеля. Но когда они заглянули в сейф, Танцующий Ветер был на месте.

На лице Алекса отразилось беспокойство.

– Позвоните ему еще раз. Сигнализация не могла сработать в ответ на взрывную волну. Я сам проверял ее, когда узнал, что вы собираетесь спрятать статуэтку в сейф, и знаю, как она действует.

– Питер сказал, что видел Танцующий Ветер своими глазами.

– Перезвоните. Пусть проверит еще раз, – сказал Алекс. Джонатан пристально посмотрел на него, потом молча подошел к телефону и набрал номер.

– Питер? Будь так добр, проверь, пожалуйста, еще раз, на месте ли Танцующий Ветер. Да, я знаю, что ты уже был там. Сходи еще раз и убедись, все ли в порядке. – Он положил трубку и повернулся лицом к Алексу. – Это бесполезная трата времени. Все говорит за то, что в этот раз они охотились не за статуэткой. Во всяком случае, сегодняшней ночью. – Он снова выдержал паузу. – До завтрашнего утра им уже не представится удобный случай. А завтра я отправлю Питера вместе с Танцующим Ветром обратно домой.

– Я так и думал.

– И позвоню в полицию, чтобы уведомить их о вашем друге Ледфорде.

– Нет!

– Он убийца! – сказал Джонатан. – Вы не имеете права скрывать от полиции его приметы.

– Думаете, стоит им только узнать, как его зовут, как он тут же окажется у них в руках?! Четыре месяца я делаю все, чтобы напасть на его след, и у меня ничего не выходит.

– У них больше людей и больше возможностей, чем у вас.

– У меня есть возможности, которых у них нет, – ответил Алекс. – До тех пор, пока Ледфорд считает, что игра идет между нами двумя, у меня есть шанс схватить его.

– А у него есть шанс добраться до Кэтлин, – вмешалась Челси. – Господи! Неужели вы не видите, что она перепугана до смерти?

Алекс старательно избегал смотреть на Кэтлин с того момента, как вошел в номер.

– Звонком в полицию его не остановишь. Неужели вы не понимаете? Он был сотрудником ЦРУ. У него свои люди во всем мире. Свои источники и помощники. Полиция не сможет защитить ее.

– А вы сможете? – язвительно поинтересовалась Челси. – На всем этаже на каждом шагу стоят охранники, и тем не менее он сумел пронести сюда этот маленький подарок.

– Что?! – Взгляд Алекса остановился на коробке, стоявшей на столе. – Боже! – прошептал он.

– На этой карточке написано мое имя, – сказала Кэтлин. – Он знает, кто я.

Она испугалась, и кто бы посмел осудить ее? Ему так хотелось прикоснуться к ней, ласково успокоить ее, как прежде, но он знал, что это невозможно.

– Я не ожидал, что это произойдет, Кэтлин. Этого не должно было случиться.

– Ты просчитался! – без всякого выражения заметила она. – Какая жалость. Особенно когда все распланировано настолько…

Громкий стук в дверь не дал ей закончить фразу.

– Джонатан! Ради бога, открой скорей!..

– Это Питер! – Джонатан бросился к двери и широко распахнул ее.

Питер со всклокоченными волосами и бледным лицом ворвался в номер:

– Они украли его, Джонатан! Я мог бы поклясться… Боже мой! Как же я не сообразил! Мне надо было остаться в комнате…

– Танцующий Ветер? – Джонатан напряженно смотрел на Питера, все еще не веря своим ушам. – Они украли Танцующий Ветер?!

Питер захлопнул за собой дверь.

– Я сам заглянул в сейф. Но в сейфе нет освещения. И в полумраке… Я мог бы поклясться, что он стоит там.

– О чем ты?

– Они оставили копию. Когда сработала сигнализация, мы решили, что это действие взрывной волны. Все машины, что стояли в радиусе трех кварталов от собора, принялись сигналить. Взрывная волна ощущалась и в отеле… – Питер замолчал, судорожно хватая воздух ртом. – Один из охранников отбежал к телефону, чтобы предупредить меня. Другой оставался стоять у сейфа. Именно в этот момент они могли украсть его и подложить дубликат.

– Каким образом, если второй охранник оставался стоять?

– Он исчез после того, как я проверил сейф и убедился, что Танцующий Ветер на месте. Ледфорд, должно быть, сумел найти к нему подход.

– О каком дубликате ты говоришь? – недоверчиво вскинулся Джонатан. – Невозможно выполнить вторую такую статую, которая могла бы ввести тебя в заблуждение.

– Но она существует.

Все повернулись к Кэтлин.

– Есть одна копия, которую почти невозможно отличить от подлинника. – Кэтлин прижала трясущиеся руки к губам, чтобы унять дрожь. – Статуэтка выполнена венецианским художником – Марио Дезедеро. Я видела ее как-то раз, когда работала над материалами о Танцующем Ветре. При неясном освещении их невозможно отличить одну от другой.

– Никогда не слышала о том, что у Танцующего Ветра есть двойник, – сказала Челси.

– Эта копия сделана по заказу Жана Марка Андреаса в восемнадцатом столетии. Сейчас она находится в частной коллекции Альфреда Коннафа, английского промышленника, который живет в Йоркшире.

– Боже мой! Я ведь знал об этом, – простонал Питер. – О ней говорилось в твоем докладе, Кэтлин. Как я мог забыть о…

– Но как она оказалась здесь? – перебила его Челси.

– Ледфорду было намного легче выкрасть копию, чем подлинник, – сказал Алекс. – Возможно, имеет смысл позвонить и справиться о здоровье мистера Альфреда Коннафа?

– Кошмар! – прошептала Челси. Джонатан в отчаянии покачал головой:

– Нет! Не могу поверить, что ее уже нет! – Его взгляд остановился на Алексе: – Послушай, ты, ублюдок, статуэтка хранилась в нашей семье с тех пор, как… – Он сделал глубокий вдох, пытаясь не терять контроля над собой. – Не могу поверить, что она пропала…

– Я верну ее, – сказал Алекс.

– Как? До сих пор тебе даже не удавалось выйти на след Ледфорда.

– Это моя вина, что он сумел украсть Танцующий Ветер. Я найду Ледфорда хоть под землей и верну статуэтку обратно.

Кэтлин подошла к Джонатану.

– Простите меня, Джонатан! – Глаза ее наполнились слезами. – Не могу передать, что я чувствую. Обещаю, что мы вернем ее вам.

– Мы? – Алекс покачал головой. – Нет, только не ты. Я не позволю тебе рисковать.

– А где мне спрятаться? – Кэтлин повернулась к нему. Глаза ее сверкали от гнева и слез. – Ты думаешь, я могу уехать домой, чтобы навести это чудовище на Вазаро? Это из-за меня Танцующий Ветер оказался здесь. Когда мне стало известно все, я должна была предупредить Джонатана. Просто поднять трубку и позвонить. Но я не сделала этого. – Она судорожно вздохнула. – Из-за того, что хотела добиться своего…

– Никто тебя не обвиняет, Кэтлин, – вмешалась Челси. – Мы знаем, как эти духи нужны были для спасения Вазаро…

– Значит, это моя вина… – не дала ей закончить Кэтлин. – В такой же степени, как и Алекса. И даже больше. Меня заворожила сказка, которая становилась жизнью… Танцующий Ветер… Я так люблю Вазаро, что готова была заплатить любую цену ради его спасения. Я не могла остановиться на полпути… – Голос Кэтлин сломался. Судорожно сглотнув комок, застрявший в горле, она посмотрела на Алекса. – Я сказала тебе, что не позволю, чтобы Джонатан пострадал от нашей затеи.

Каразов обернулся к Джонатану, на лице которого застыла маска скорби.

– Теперь, когда Танцующий Ветер оказался у Ледфорда, он постарается сделать все, чтобы уберечь его. Он одержим им. Роли переменились. И я верну Танцующий Ветер. Но если вы обратитесь в полицию, та тончайшая нить, что должна привести меня к Ледфорду, оборвется.

– Вы сами мне говорили, что у вас нет никакой зацепки, – сказал Джонатан.

– У меня есть человек, который занимается прошлым Ледфорда. Мы воспользуемся его материалами.

Джонатан по-прежнему недоверчиво и испытующе смотрел на Алекса.

– Если мы не сможем найти самого Ледфорда, то, возможно, удастся выйти на его сообщника. Ледфорд упоминал о том, что его партнер возражал против похищения Танцующего Ветра. Единственное логическое объяснение – этот человек, вероятно, сам присутствовал на презентации в Версале.

– Вы хватаетесь за соломинку.

Алекс твердо посмотрел в глаза Джонатану:

– Соломинка все же лучше, чем ничего. Дайте мне двадцать четыре часа, и я вычислю партнера Ледфорда.

Джонатан помолчал, потом пожал плечами:

– Хорошо. Двадцать четыре часа. И ни минутой больше.

Алекс обернулся к Кэтлин:

– Ты занималась рассылкой приглашений. Мне нужен список гостей.

Она подошла в столу, открыла средний ящик и вытащила бумаги. Затем вернулась и вручила их Алексу:

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет! – Он посмотрел на нее. – Но мне будет легче сосредоточиться, если я буду уверен, что ты в безопасности.

Она покачала головой:

– Я не собираюсь возвращаться в Вазаро.

– Поговорим об этом позже. Не знаю, где тебе будет сейчас безопаснее. – Он подошел к двери. – Побудьте с ней, пока я не вернусь, Джонатан. Я пришлю двух охранников – в холл и в соседний номер. – Обернувшись, он еще раз посмотрел на Кэтлин. – Ради бога, никуда не выходи из номера!

– Не беспокойся! – ответила Кэтлин, не глядя на него. – Я еще хочу жить. И у меня нет никакого желания дать этому маньяку убить меня.

– Я не позволю ему и пальцем прикоснуться к тебе. – Алекс закрыл дверь номера и прошел через вестибюль к лифту.

Было около шести утра, и дневной свет уже пробивался в окна гостиной, когда Алекс открыл дверь своего номера, находившегося по соседству с номером Кэтлин.

Боже, как он устал.

Алекс сделал несколько резких движений, чтобы сбросить накопившееся напряжение. Дойдя до кресла, он рухнул в него. Но ему нельзя позволять себе расслабиться ни на минуту. Взяв в руки список приглашенных гостей, он стал просматривать фамилию за фамилией, отгоняя от себя дремоту.

Двадцать четыре часа.

Он пробежал глазами первый лист. Колонку имен и фамилий.

За час ему удалось подчеркнуть лишь два имени: Рауля Далпре – главы Интерпола, и Бенджамина Картера – английского миллионера и знатока древностей, любителя антиквариата. Далпре занимался непосредственно ловлей похитителей шедевров. А Картер слыл фанатиком-коллекционером, который шел на все, чтобы заполучить нужную ему вещь. Его не остановило бы даже то, что предмет украден из музея.

Он откинулся в кресле и потер глаза. Нет, эти выводы не слишком убедительны и в любом случае бездоказательны. Алекс продолжал размышлять об этих двух людях, пытаясь выстроить картину, где их линии бы пересекались. Как ему не хватало нескольких часов сна, чтобы освежить ум.

Алекс набрал номер телефона Гольдбаума в Нью-Йорке.

– Господи Иисусе! Ты хоть когда-нибудь спишь? – пробормотал сонный голос.

– Время не терпит. Мне срочно нужно что-то на Ледфорда. Любая информация.

– Вчера после обеда в офис поступила какая-то информация. Но я не успел просмотреть ее. Перезвони мне завтра в нормальное время, я скажу, что там есть.

– Отправляйся в офис сейчас же!

– Да ты знаешь, который час?

– Отправляйся немедленно.

– Это обойдется тебе втрое дороже.

– Не в первый раз.

– Ну хорошо. – Гольдбаум вздохнул. – Только вряд ли это будет стоить тех денег, которые ты потратишь.

– Я в Париже. Отель «Континенталь».

– Я позвоню. – И Гольдбаум повесил трубку.

Алекс откинулся в кресле. Любая, самая ничтожная мелочь может сейчас помочь, думал он, пытаясь отогнать от себя мысли о Кэтлин, о враждебном выражении, застывшем на ее лице. Что тут особенного? За свою жизнь он привык к враждебным и недоверчивым взглядам. Люди, казалось, чувствовали его цинизм и его собственное недоверие и платили той же монетой. Но не Кэтлин. Поначалу она встретила его в штыки, а потом…

Алекс отодвинул кресло и встал. Он не должен думать о ней сейчас – это глупо и бессмысленно. Надо сосредоточиться только на Ледфорде и этих именах. Он отправился в ванную, принял душ, заказал в номер кофе и стал заново тасовать имена, выискивая между ними невидимую связь.

«КРАКОВ ПОКЛЯЛСЯ СХВАТИТЬ ТЕРРОРИСТОВ, ВЗОРВАВШИХ СОБОР СЕН-АНТУАН».

Взгляд Алекса скользнул по заголовкам утренних газет, которые принес ему официант вместе с кофе. Это было именно то, в чем он так нуждался. Взбодриться, проскакав галопом по последним новостям, сопоставляя и переставляя полученные факты, просматривая, куда поворачиваются события.

Телефон зазвонил, когда он заканчивал третью чашку кофе.

– Вот видишь, я сдержал обещание, – сказал Ледфорд. Алекс сжал трубку:

– Где ты?

Ледфорд оставил его вопрос без ответа.

– Ты съехал из своего уютного особняка на улице Вогез? Какая жалость. Боюсь, что виной тому – дамочка.

– Держись от нее подальше, Ледфорд.

– Попробую. Этот шарфик я послал ей просто шутки ради. Но мне не нравится, что ты так хлопочешь и так беспокоишься о ее безопасности. Мне хочется проверить, правильно ли я угадал? Скажи, она…

Чтобы отвлечь его внимание, Алекс произнес имя, вертевшееся у него на языке:

– Зачем Далпре понадобилось взрывать собор?

– Далпре? – Ледфорд помолчал с минуту. – Как быстро ты связал столько разных кусочков. Твой склад ума неизменно приводит меня в восторг.

Потрясенный Алекс замер у телефона. Это невозможно, чтобы удача так быстро улыбнулась ему.

– Так зачем же?

– Мне лично не хотелось проделывать все это. Но Далпре не питает никакого уважения к памятникам прошлого, а мне необходимо было заполучить Танцующий Ветер. На том мы и сошлись.

– Если его не волнуют шедевры, зачем тогда ты столько наворовал их для него?

– Ты не понял. Он и не хотел, чтобы я крал их. Это я сумел уговорить его сделать кражу шедевров составной частью всей операции. – Ледфорд засмеялся. – Он метит в новые Наполеоны. И мне удалось убедить его, что сокровищница в виде шедевров мирового искусства – основа для поддержания его режима.

– И он прислушался к твоему совету?

– Да, хотя этот красавец, думаю, имел свои планы относительно моего драгоценного приобретения.

– Похоже, вы достойны друг друга.

– Разумеется, он достоин меня, хотя на самом деле я считаю, что я стою большего, чем Далпре. – Он помолчал. – Я знаю, что тебе не очень понравилось, что я проделал с собором?

– Не понравилось? Ты сумасшедший, Ледфорд.

– Нет, просто у нас с тобой разный склад ума. Однако сейчас мне пришлось немало потрудиться, чтобы поставить тебя в затруднительное положение. Думаю, это оттого, что мне никак не удается определить, какие чувства я к тебе испытываю. А мне не нравится, когда меня терзают сомнения. Предпочитаю ясность во всем…

– И Далпре собирается…

– У меня нет желания говорить о Далпре.

– А о чем же тебе хочется говорить?

– Ни о чем. – Он помолчал. – Сейчас мне хочется слушать, как звучит твой голос. – Голос Ледфорда понизился до шепота. – И еще я хочу, чтобы ты понял: нет на свете ничего такого, чего бы я не мог отобрать у тебя.

В трубке послышались гудки.

Алекс, подавляя свой гнев, принялся заново прокручивать в памяти их разговор, чтобы выудить из него нужную для себя информацию.

Не много. Только два факта. Первое: за ним продолжают следить. Второе: если верить Ледфорду, в центре заговора стоит Далпре. Теоретически это вполне возможно. Но нельзя слишком уж полагаться на слова Ледфорда. То, что Далпре ратует за Объединенную Европу, – ни для кого не составляло секрета.

Через пятнадцать минут телефон снова зазвонил.

– Приятный пустячок, – сказал Гольдбаум, как только Алекс снял трубку. – Стамбул.

– Валяй дальше.

– Пятнадцать месяцев тому назад Ледфорд обратился за визой, чтобы отправиться в Турцию. Он выполнил полную туристскую программу, проплыл Дарданеллы, провел две недели в Стамбуле. – Гольдбаум помолчал. – Он купил себе там дом.

– Ты уверен?

– Да, но он сделал все, чтобы скрыть свою покупку. Мои люди потратили массу времени, чтобы прочесать конторы, занимающиеся недвижимостью. Дом оформлен на Ледфорда.

– Он все еще принадлежит ему?

– Пять дней тому назад он был там.

– Диктуй адрес.

– Улица Оружейников, номер двести четырнадцать. Теперь мне можно отправляться домой спать?

– Еще нет. Раскопай все, что можно, об английском промышленнике Бенджамине Картере. И о Рауле Далпре.

– Рауль Далпре?

– Интерпол.

Гольдбаум присвистнул:

– А вот это дело опасное. Я слышал, что он чертовски злобен и не брезгует ничем, когда желает добиться своего.

– Мне нужны конкретные сведения. И в течение двадцати четырех часов.

Гольдбаум собрался было протестовать, но Алекс не дал ему даже раскрыть рот:

– Я знаю: это обойдется недешево. Я согласен. Во сколько бы это ни обошлось!

Алекс снова посмотрел на заголовки газет:

– Следите за Ларсом Краковым. Я хочу знать обо всем, что касается его расследования дела террористов.

– Не удивлюсь, если ты потребуешь, чтобы я нашел их до того, как это удастся сделать ему. – В тоне Гольдбаума прозвучали язвительные нотки. – Я ведь, знаешь ли, не чудотворец.

– А хотелось бы. Сейчас мне как раз требуется кудесник.

На другом конце на секунду воцарилось молчание.

– Слушай, а не прилечь ли тебе хоть на минутку? Ты, наверно, уже дошел до предела, если вдруг возмечтал о волшебнике. Я добуду все, что тебе нужно.

И прежде чем Алекс успел что-либо ответить, Гольдбаум повесил трубку.

Стамбул. В этом есть рациональное зерно. Где проще всего спрятать шедевры мирового искусства, как не в азиатском доме, и к тому же в непосредственной близости от Европы… Ледфорд, должно быть, уже там. Мысль об этом сразу подстегнула Алекса, кровь быстрее заструилась в жилах. Он обязан достать этого подонка!

В тот самый момент, как только Гольдбаум произнес слово «Турция», что-то такое щелкнуло в памяти Алекса. Сработало какое-то реле. Но в дьявольской спешке ему не удалось вовремя зафиксировать эту вспышку. И догадка снова скользнула во мрак подсознания. Ничего! В свое время она опять всплывет на поверхность. Главное, что он знает, где искать Ледфорда!

Алекс поднял трубку и заказал билеты на Женеву, а затем позвонил в номер Джонатана.

В два часа дня Алекс был готов к отлету. Он зашел в соседний номер к Кэтлин, чтобы сообщить о своем решении.

– Я поеду с тобой, – твердо заявила она.

– Не стану спорить, – ответил Алекс. – Я прикинул все варианты и пришел к выводу, что в наибольшей безопасности ты будешь рядом со мной.

– Отлично. Тогда я иду собирать вещи. – Кэтлин повернулась и пошла в спальню. – Через двадцать минут я буду готова.

– Но не сию минуту. Дай мне два дня побыть одному в Стамбуле.

Она остановилась и повернулась к нему:

– Это еще зачем?

– Мне же нужно найти для тебя дом. – И поскольку она продолжала все так же подозрительно смотреть на него, Алекс добавил: – За мной следят, и я не знаю, как скоро мне удастся оторваться от слежки. Мне надо найти для тебя безопасное место.

– А в Париже я могу чувствовать себя в безопасности?

– Нет. Но здесь я могу окружить тебя телохранителями, и ты будешь находиться под присмотром Джонатана. Он проследит, чтобы с тобой ничего не случилось. Послезавтра он возьмет билеты для тебя и съемочной группы Челси. Вы отправитесь в Ниццу. Когда приедете в аэропорт… Гольдбаум нашел женщину, которая издали похожа па тебя. Вы встретитесь с ней в дамской комнате и обменяетесь одеждой. Она полетит вместо тебя с группой Челси в Ниццу, откуда поедет по своим делам. Джонатан проводит тебя на рейс в Стамбул, прежде чем тоже поехать в Ниццу. А я встречу тебя. Когда те, кто следит за твоими перемещениями, обнаружат, что тебя нет в Ницце, ты уже будешь в безопасном месте.

Кэтлин помолчала.

– Ты не обманываешь меня?

– Нет, с обманами покончено навсегда.

– Хорошо. Два дня я согласна подождать.

Он вздохнул с чувством облегчения:

– Я рад, что ты поддаешься разумным доводам.

– У меня до сих пор перед глазами стоит этот голубой шарф, – ответила Кэтлин. – Я не хочу умирать… Но и не представляю, как можно бороться с ними. Это не мой мир.

– Если хочешь, я подыщу для тебя какой-нибудь другой безопасный дом.

– Нет, – покачала она головой. – Я пообещала Джонатану, что верну Танцующий Ветер. А я всегда держу свое слово.

Ничего другого он и не ожидал. У Кэтлин обостренное чувство чести – в мире, где уже давно забыли о том, что такие понятия существуют. Она была связана чувством вины и своим обещанием, как он – одержим желанием схватить Ледфорда. Господи, как все перемешалось.

– Джонатан получил сообщение об Альфреде Коннафе. Дом в Килан-Доунз сожжен дотла, а его хозяин погиб в пламени. Считается, что погибла и его коллекция. – Она вымученно улыбнулась. – Но мы-то знаем, что произошло на самом деле…

– Да, конечно.

– Челси дала согласие продолжать рекламную кампанию. Это очень великодушно с ее стороны. Мы такого не заслужили.

– Мы заплатили три миллиона долларов, чтобы обеспечить ее великодушие. – Он поднял руки, как бы прося пощады, заметив протестующий жест Кэтлин. – Сдаюсь. Это великодушно с ее стороны. Ей ни к чему все эти испытания. Поскольку Танцующего Ветра уже нет, то поездка в Ниццу отменяется. Джонатан с операторами поедет в Вазаро, чтобы доснять рекламные клипы. Я попросил, чтобы Джонатан заранее отправил в Вазаро Питера: пусть следит за всем, что может показаться подозрительным.

– А как моя мама? – Кэтлин тревожно посмотрела на Алекса. – Ей ничего не грозит?

– Это всего лишь меры предосторожности, – он постарался успокоить ее. – Позвони ей и скажи, что ты хочешь остаться в Париже закончить свои дела, а Питер едет ознакомиться с дневником Катрин. Пока нет особых оснований для беспокойства и незачем ее тревожить.

Кэтлин удовлетворенно кивнула головой: – Я тоже так думаю. Если меня не будет в Вазаро, то нет оснований замышлять что-либо против тех, кто там находится.

– Я потерял Каразова в Женевском аэропорту, – доложил Феррацо Ледфорду, как только тот снял трубку. – Не представляю, как это ему удалось. Еще за минуту до того он был у меня перед глазами и вдруг словно растаял.

– О чем я тебя предупреждал, – язвительно заметил Ледфорд. – За ним пять лет следили и КГБ, и ЦРУ. За такое время человек может научиться отрываться от любого «хвоста». Я велел тебе не спускать с него глаз!

– Я старался… – Он не закончил фразу и перешел к другому: – Я тут же отправился в его шале в Базеле. Дом заперт. Никаких следов его присутствия. Стоит ли и дальше оставаться в Швейцарии, поджидая его, или…

Ледфорд ненадолго задумался.

– Нет. Женева – это пустой номер.

– Вернуться в Париж? Может, он захочет связаться с женщиной?

– Нет! У меня масса людей в Париже, которые могут вести наблюдение за отелем. К тому же Андреас окружен своей охраной, но мне все же удастся узнать, будут ли они поддерживать связь. Поезжай в Вазаро и жди, когда она приедет туда.

Ледфорд повесил трубку и нахмурился. Без всякого сомнения, Алекс взял билет на ложный рейс, чтобы незаметно ускользнуть на тот, что был ему нужен. Алекс редко действовал под влиянием порыва. Его отъезд из Парижа, следовательно, вызван тем, что ему стало известно что-то важное. Ледфорд снова тщательно проанализировал их последний разговор. Ничего конкретного он не сказал Алексу. Значит, он получил информацию из своих собственных источников.

Что же такого чрезвычайно важного мог узнать Алекс?

Дом на улице Оружейников.

Алекс должен был перевернуть горы бумаг и документов, чтобы выяснить, кому он принадлежит. Эта мысль могла бы вывести Ледфорда из себя, но вместо этого он почувствовал прилив почти отеческой гордости.

Гордости и удовлетворения. Наконец-то Алекс опять вспомнил, что для него самое главное в жизни. Он оставил эту женщину из Вазаро и полностью сосредоточился на поединке, который должен состояться между ними.

– Я же говорил тебе, что справился бы с этим делом лучше Феррацо!

Ледфорд обернулся к Гансу, чувствуя приступ внезапной ненависти. Он даже не мог бы точно сказать, с чем это связано: с самим ли Гансом, либо с тем сравнением, которое он, Ледфорд, невольно провел между ним и Алексом.

– Говорил. Но на словах каждый делает работу лучше, чем другие.

– Позволь мне отправиться за ним. Я найду его.

– Нет необходимости. Я уверен, что мой друг Алекс отправился в Стамбул. Нам просто надо позвонить кое-кому, чтобы они не спускали с него глаз. Ты мне нужен здесь.

Ганс нахмурился:

– Зачем надо торчать в Париже? Я думал, что статуэтка – это все, что тебе нужно.

– Сначала нам надо закончить работу.

– Но мы и так все довели до конца. Ты сказал, что я блестяще справился с собором.

– Лучше не придумаешь. Но взрыв собора – только первый шаг. – Ледфорд улыбнулся. – У этой операции есть и другая сторона.

– И я приму в ней участие?

– Конечно, друг мой. – Ледфорд ласково улыбнулся. – Без тебя тут не обойтись. – Он взял в руки телефон. – А теперь посиди и помолчи, пока я буду звонить в Стамбул.

– Хочешь послать Джипси (Джипси – цыган (англ.) следить за Каразовым?

– Да. Джипси – парень расторопный. Думаю, он сделает все как надо.

Дом на улице Оружейников оказался трехъярусным дворцом. Окна верхнего этажа закрывали филигранные ставни. Должно быть, там некогда находился гарем.

С обеих сторон фасада расходилось по крылу, которые венчали два золотых, сияющих в лучах солнца купола. В небольшом внутреннем дворике перед фасадом располагался изящный, украшенный мозаикой – белое с бирюзой – фонтан.

Алекс прибыл в Стамбул накануне ночью. Утро он потратил на то, чтобы раскопать историю дома и его обитателей. После чего занял наблюдательный пост со стороны улицы, пересекающей улицу Оружейников, и ждал, не войдет ли кто-нибудь в эти роскошные ворота.

Мертвое дело.

Никаких следов Ледфорда или кого-нибудь из окружающих его криминальных типов. Дом вообще производил впечатление необитаемого. Если бы Ледфорд использовал этот дом для хранения украденного, то он бы повсюду расставил охранников.