Танцующий ветер (№3) - Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени)

– Какой адрес у Алекса?

– Адреса я не знаю. Он сказал, что внизу в холле уже ожидает человек, который проводит тебя. Его имя Кемаль Немид.

– Мы пришли, – сказал Кемаль, проскальзывая в открытую дверь коттеджа. – Андреас прислал эту очаровательную леди. Мне она очень понравилась.

– Челси, я думала, ты уже никогда не придешь. – Кэтлин радостно обняла ее. – Я даже не знала, что ты здесь, в Стамбуле, вместе с Джонатаном. Алекс только сегодня сказал мне.

– Если бы я знала твоего друга Кемаля, то ни за что не отважилась бы на это путешествие, – смеясь, проговорила Челси.

– Она не любит ходить пешком, – пояснил Кемаль, – но жаловалась она меньше тебя. Где дети?

– Еще спят в комнате Алекса. – Кэтлин тревожно нахмурилась. – За исключением Мелис. Она не ест и не спит с прошлой ночи. Сидит все время в саду. – Кэтлин пожала плечами. – Остальные, кажется, вполне довольны.

– Она напугана. Перемены всегда пугают детей. Попробую поговорить с ней. – Кемаль вышел в небольшой садик около дома.

Челси и Кэтлин, стоя у дверей, наблюдали, как он встал на колени перед белокурой девочкой, сидевшей на каменной скамейке.

– Откуда они? – поинтересовалась Челси.

– Из одного местного борделя. Кемаль вытащил их оттуда.

– Боже! – Челси покачала головой. – В каком ужасном мире мы живем.

Лицо Кемаля было очень внимательным, но на губах блуждала нежная улыбка, когда он коснулся пальцем щеки Мелис, не переставая что-то говорить ей. Золотоволосое дитя в пышном викторианском белом платье и темноволосый юноша в пуловере и джинсах представляли собой странный контраст.

Слабая призрачная улыбка появилась внезапно на лице Мелис. Тихая, едва заметная, и все же, без всякого сомнения, это была улыбка.

– Возможно, он не так уж и плох, как я о нем думала, – пробурчала Челси. – Во всяком случае, эта крошка так не думает.

Мелис встала, протягивая руку Кемалю.

– Она голодна, – сообщил Кемаль. – Как могла она спать, если ее не накормили?

– Я предлагала… – обиженно начала Кэтлин, но, встретив взгляд Кемаля, осеклась. – Сейчас будут готовы бутерброды.

Мелис снова робко улыбнулась Кемалю, и они медленно пошли по дорожке сада.

– Кажется, он умеет очаровать любого, – сказала Кэтлин.

Челси кивнула, размышляя.

– Я позвоню в Нью-Йорк директору организации, защищающей права детей, ставших жертвами сексуальной агрессии, и попрошу его подсказать мне, кто ведет такую работу в Стамбуле. Каждым ребенком займется представитель его страны, им окажут медицинскую помощь, включая психологическую поддержку. – Она устремилась к телефону. – Что же ты стоишь? Приготовь ребенку бутерброды.

Кэтлин, улыбаясь, прошла на кухню и открыла дверцу холодильника.

– Твоя подруга умеет улаживать дела. – Кемаль смотрел на Челси, уводящую шестерых детей вниз по улице. – Уже обо всем договорилась. За ними пришлют автобус, который будет ждать за два квартала отсюда. Таким образом, никто не узнает, что дети вышли из этого коттеджа. Сейчас-то о них, конечно, позаботятся, но что будет с ними, когда знаменитая американская кинозвезда покинет Стамбул?

– Челси обо всем договорится, о них будут заботиться, – сказала Кэтлин. – С ее дочерью случилось то же, что и с этими детьми. Она, как никто, понимает их проблемы и непременно защитит их.

– Ее дочь? Та девочка на фотографии? – Кемаль впился взглядом в лицо Кэтлин. – И поэтому она никогда не смеется. Кто сделал это?

– Ее отец.

– Предательство всегда ужасней, когда его совершает тот, кому доверяешь. – Его лицо помрачнело. – Где он?

– Умер. – Кэтлин дотронулась до его руки. – Я понимаю тебя, на свете творится так много несправедливости, но ведь ты не в силах защитить всех обиженных.

– Иногда защищать уже поздно, но можно отомстить.

– С этим ты уже тоже опоздал. Он мертв. Не волнуйся, Челси делает для Маризы все необходимое.

Кемаль задумчиво смотрел вслед уходящим детям. Как будто почувствовав на себе его взгляд, Мелис обернулась, отчаянно и беспомощно ища его глазами. На ее лице застыли растерянность и страх. Кемаль ободряюще улыбнулся ей и помахал рукой. Потом обернулся к Кэтлин.

– Некоторые вещи в жизни очень трудно понять, если не испытал подобное сам.

– Что ты сказал Мелис там, в саду, отчего она немного успокоилась?

– Я сказал, что в жизни еще будет много трудностей, но она должна уметь защищать себя, и кроме того, рядом будут люди, на помощь которых она может рассчитывать.

– Не слишком утешительно.

– Не мог же я обещать, что теперь ее судьба станет безоблачной. – Кемаль покачал головой. – Она бы не поверила мне. Мелис уже знает, что жизнь полна боли и компромиссов. Но для таких, как мы, достаточно даже небольшого шанса изменить свою жизнь. – Он поднял на прощание руку, увидев, что маленькая группка скрывается за углом.

– Кемаль, я думаю, что ты в конце концов добьешься успеха как философ.

– Это не для меня. Став философом, я никогда не буду богат. Кинозвезды имеют гораздо больше. – Он хитро улыбнулся. – Почему бы мне не сыграть на гитаре Челси Бенедикт? Она непременно отметит меня, представит в Голливуде и познакомит с очаровательной Маризой.

– Боюсь, это будет нелегко. Думаю, она до сих пор не простила тебя за то, что ты повел ее сюда пешком.

– О, – оживился Кемаль, – она такая маленькая. У меня велосипед в саду. Обратно я отвезу ее на багажнике. Как думаешь, это ей больше понравится?

Кэтлин едва сдержала улыбку, вспомнив об огромном черном лимузине, в котором любила разъезжать Челси.

– Почему бы тебе не спросить ее? – ответила Кэтлин.

Алекс задерживался на встрече с Джонатаном, он явился в коттедж лишь к девяти вечера.

Кэтлин вышла из своей комнаты, услышав, что открывается входная дверь.

– Тебя так долго не было. Удалось что-нибудь узнать?

– Конференцию намечают провести с трех дня до семи вечера. К восьми участников уже доставят обратно в аэропорт. Ничего оригинального.

– Ты ел что-нибудь? Осталось немного тушеного мяса, которое я готовила для детей.

– Я не голоден. Они еще здесь?

– Челси действовала стремительно, как ураган, и уже успела передать их благотворительным службам. – Кэтлин вспомнила повеселевшее лицо Челси, когда все было улажено. – Кемаль отвез ее обратно в отель на багажнике велосипеда.

– Это было испытанием для них обоих. – Алекс взялся за телефонную трубку. – Мне надо позвонить Гольдбауму, возможно, он что-то узнал о Ледфорде.

– Какого черта, куда ты пропал?! – обрушился на него Гольдбаум. – Сначала изводишь меня до смерти, а потом, когда мне удается что-то узнать, исчезаешь.

– Я был занят. Что ты узнал?

– Вычислил Ледфорда.

– Что?

– Мы вышли на него через Кракова. Мой человек, Несмит, проследил его до квартиры, арендованной на имя Даниеля Бледсворта в Париже. Я велел Несмиту проверить этого Бледсворта. – Он помолчал. – Это имя звучит почти как Ледфорд.

– Боже, и он все еще там?

– Через два дня после встречи с Краковым он оставил эту квартиру. Нам удалось узнать на станции телефонные номера, по которым он звонил в последнее время.

– Были звонки в Стамбул?

– Несколько. По одному и тому же номеру. Но мне не удалось узнать, кому принадлежит этот номер. Придется тебе заняться этим самому. Как ни странно, но телефонная компания в Стамбуле не идет на подкуп.

– Ладно, предоставь это мне. – Алекс записал номер, который продиктовал ему Гольдбаум. – Что еще?

– Телефон в Гавре. – Гольдбаум помолчал. – Пароходная компания «Белая звезда». Даниель Бледсворт числится одним из совладельцев. Корабль этой компании отплыл из Гавра в тот же день, когда Ледфорд оставил Париж.

– Людям Кемаля, сутками дежурившим в аэропорту, будет не слишком приятно об этом узнать. Как называется корабль?

– «Аргос».

– Если Ледфорд покинул Париж неделю назад, он уже должен быть здесь.

– Не обязательно, – сказал Гольдбаум. – Он мог зайти в какой-то порт, чтобы сменить название корабля.

– Возможно. – Алекс раскрыл одну из бухгалтерских книг Ирмака и скользнул пальцем по колонкам. – У меня есть для тебя пара вопросов. Мне нужно понять действие некоторых веществ и их употребление. В одной бухгалтерской книге я нашел пометку «блэкдемп» со знаком вопроса напротив, а внизу под этим написано «содиум V». Позвони, как только что-нибудь узнаешь.

– Ты скажешь мне свой номер телефона или я должен буду узнавать его телепатически? – язвительно спросил Гольдбаум.

Алекс продиктовал ему номер и положил трубку.

– Ты выглядишь очень возбужденным, – заметила Кэтлин, наблюдавшая за ним.

– Наконец-то мы решили одну задачку, – сказал Алекс. – Я уже не надеялся, что нам повезет. Возможно, Ледфорд сейчас плывет сюда на своем корабле.

– Каком корабле?

– На «Аргосе». Это название еще раз подчеркивает любовь Ледфорда к античности. Скоро мы доберемся до него, Кэтлин.

– Ты так уверен в этом?

Алекс уловил нотки растерянности в ее голосе.

– Что с тобой? Я думал, ты тоже обрадуешься, что наше ожидание подходит к концу.

– Я боюсь. – Она через силу улыбнулась. – Этот Ледфорд представляется мне каким-то суперзлодеем, исчадием ада.

– Разумеется, он хитер и злобен, и все же это человек, а не какой-то фантом, значит, существуют вполне реальные пути, чтобы остановить его. – Он поднялся. – Сегодня был чертовски трудный день. Почему бы нам не отправиться в постель?

– Нет, не теперь. Я все равно не смогу уснуть. Лучше я поработаю немного с голограммой, прежде чем отправиться спать. Идем?

Как это было похоже на нее. Он вспомнил, как она до темноты трудилась на полях Вазаро, борясь за свое будущее, работала до изнеможения, чтобы выплатить все по закладной, и создавала в лаборатории свои любимые духи. Чувство щемящей нежности охватило Алекса.

– Идем, – обнимая ее за талию, согласился он.

– Что я должен сделать, чтобы удержать тебя в постели? Какой здесь проклятый холод, – говорил Алекс, запахивая туже халат и спускаясь в сад к Кэтлин, застывшей на скамейке. – Ты не знаешь, что сейчас три часа ночи?

– Я не замерзла и не хочу спать.

– В чем дело? Ледфорд? Танцующий Ветер?

– Нет, я думаю об этих детях. – В своей белой рубашке, серебрившейся в лунном свете, она была похожа па лилию. – Мне так повезло, Алекс. Всю свою жизнь я огорчалась, что обстоятельства складываются не так, как мне хотелось бы. Но подумай, сколько счастья было у меня.

– Да, твое Вазаро, конечно, это счастье.

– И Танцующий Ветер, – мягко добавила она. – У меня было прекрасное настоящее и чудесная мечта. Неважно, что все это рухнуло потом. Они навсегда останутся в моей памяти. А что вспомнить этим детям?

– Со временем их жизнь изменится к лучшему и появятся другие, более приятные воспоминания.

– Это совсем другое. – Она задумчиво смотрела прямо перед собой. – Как ты думаешь, Челси сможет устроить так, чтобы детей отпустили немного погостить в Вазаро? Уверена, им было бы полезно поработать с цветами. – Она повернулась к Алексу, ее глаза возбужденно заблестели. – И это может быть уже скоро. Возможно, уже в следующем году, после того, как мы расчистим мусор и обломки и начнем сажать заново.

Алекс спокойно слушал, но на губах его мелькнула чуть заметная улыбка.

– Хочешь начать заниматься всем этим?

– Конечно. – Она вдруг закрыла глаза. – Я так хочу домой, Алекс. Скорей бы закончился весь этот кошмар, тогда я смогу вернуться.

– И тебя не испугает вид страшных разрушений?

– Это мой дом. Я должна сделать все, чтобы он ожил.

– Мы вместе сделаем это.

– Ты был прав. Я настолько увлеклась этими дневниками, что прошлое стало мне казаться лучше и значительней будущего. – Ее глаза были влажными, и слезинки на ресницах поблескивали в лунном свете. – Но, возможно, Катрин и Жюльетта так же мечтали о времени Санчии, а та, в свою очередь, погружалась в эпоху Андроса. Это как цепь, протянувшаяся во времени, и каждый из нас – ее отдельное звено.

– И они должны быть крепкими, эти звенья. – Он проглотил комок в горле. – А сейчас, пока ты окончательно не замерзла, немедленно в постель. – Он поднял ее и нежно поцеловал в кончик носа. – Почему бы тебе не позвонить завтра Жаку и не поговорить с ним обо всем?

– Нет. Еще рано. Прежде мы должны покончить со всем этим кошмаром, с Ледфордом.

– Отлично, значит, подождем. Осталось уже недолго.

Ганс полз по узкому проходу, помогая себе локтями и коленями, держа перед собой холщовую сумку с пластиковой бомбой и детонаторами.

Он едва мог дышать.

Темнота сгущалась вокруг. Страх леденил душу Ганса – он всегда боялся темноты и однажды имел слабость признаться в этом Ледфорду. Он вспомнил, как на глазах этого ублюдка выступили тогда крокодиловы слезы; гладя его по волосам, Брайэн обещал, что они будут теперь вместе бороться с этим страхом, что Ганс никогда больше не будет чувствовать себя одиноким.

И что же? Вот он снова один в темноте.

Еще несколько рывков…

Он дополз до поворота и, тщательно спрятав пластик вместе с таймером под несущей балкой, начал отползать назад. Даже если Ледфорду повезет и он сумеет вовремя обнаружить два других заряда, этот ему не отыскать. А его будет достаточно, чтобы взорвать все королевство Ледфорда вместе с сокровищницей.

Ему вдруг захотелось посмотреть, как все это запылает. Может быть, укрыться где-нибудь неподалеку?

Нет, это небезопасно. Он не станет рисковать – если его обнаружат, все может провалиться. Теперь ему надо незаметно выбраться отсюда и достичь плато, чтобы приготовить такой же сюрприз и для Кракова. После этого, спрятавшись вдали за деревьями, он сможет полюбоваться великолепным зрелищем.

И вдруг он почувствовал резкую боль внезапно открывшейся раны. Ганс остановился, прижавшись пылающей головой к холодной стене туннеля. Это помогло, боль немного отступила. Распрямившись, Ганс побежал в потемках к полоске земли, озаренной мерцающим лунным светом.

Он бежал через пространство, холодный ночной воздух обжигал его щеки. Гневное ликование переполняло его, в больной голове, как молоточки, стучали слова: «Ты умрешь сукин сын! Ты взлетишь на воздух со всеми своими проклятыми сокровищами. Я отомстил!»

Спустя десять минут он достиг откоса, отделявшего плато, и заскользил по его глинистой почве в своих легких теннисных туфлях.

– Ганс?

Он весь напрягся, подняв голову и уставившись вверх. Темный силуэт закачался над ним. Брайэн!

– Что ты здесь делаешь, мальчик?

Ярость пронзила Ганса. Он инстинктивно нагнулся вперед, рука схватилась за нож.

И вдруг снова – острая боль! На миг Гансу Показалось что его голова сейчас взорвется. Он упал на колени тьма заволокла его глаза.

– Я говорил, что тебе не составит труда справиться с ним, – говорил Брайэн кому-то, стоявшему позади Ганса. – Не стоит добивать его, бедному парню и так досталось. – Он сделал шаг вниз и склонился над Гансом. – Ах; Ганс, и что мы только сделали с тобой?

Ганс ничего не ответил, его обступила плотная завеса темноты.

Брайэн обмывал висок Ганса влажным полотенцем. Когда юноша приоткрыл глаза, то сразу понял, что находится в сокровищнице. Его взгляд скользил по античным скульптурам, кубкам, живописным полотнам, Пока не остановился на Танцующем Ветре на столе посреди комнаты.

Ему хотелось расплющить голову Брайэна этой статуэткой.

– Ублюдок, – прошептал Ганс, переводя взгляд на Ледфорда.

Брайэн вздрогнул:

– Я заслуживаю этого. – Глаза его блеснули влагой. – Я не хотел… Краков настаивал… ты знал слишком много. После смерти Смита оставлять тебя было опасно.

– Я убью тебя.

– Ганс, послушай, я сразу понял, что ты намерен помешать Кракову принять участие в конференции. – Помолчав, Брайэн добавил печально: – Но у тебя было недостаточно пластика и взрывчатки, чтобы убрать нас обоих мой мальчик. Как же теперь ты хочешь расправиться со мной? Вонзить мне нож в спину? Я помню, ты умел ловко обращаться с ножом.

Значит, Брайэн не догадался, что он уже установил заряд в его туннель, и считает, что успел перехватить его на пути к сокровищнице. Свирепая радость охватила Ганса. Что ж, он умрет, но и Брайэн последует за ним.

– Почему обязательно нож? – Кривая усмешка появилась на губах Ганса. – Может быть, несколько пуль из ружья, вроде тех, которыми ты угостил меня?

– Я уже сказал, что не хотел этого. – Брайэн протянул руку и убрал золотистую прядь со лба юноши.

Ганс отдернул голову, чтобы уклониться от прикосновения Брайэна, и с отвращением посмотрел на него.

– Ты ненавидишь меня. И я понимаю твои чувства. Но говорю тебе, во всем виноват Краков. И он еще поплатится за это.

– Так ты не хотел причинить мне вреда? – В голосе Ганса звучала насмешка.

– Да, это правда. Как мне убедить тебя? Ты для меня как сын. – Брайэн печально покачал головой. – Я ведь вполне мог убить тебя там, на плато, но не сделал этого.

– Почему же?

– Потому что я хочу, как прежде, заботиться о тебе.

Ганс презрительно фыркнул.

– Я искал тебя по всему Парижу.

– Чтобы закончить свою работу?

– Чтобы исправить положение. И теперь я могу сделать это. Мы снова будем вместе. Вспомни все наши планы. Я хочу, чтобы мы осуществили их.

«Брайэн думает, что может дурачить меня по-прежнему, – удивился Ганс. – Даже после того, что он сделал!! Ему наверняка надо, чтобы я сделал для него еще что-то».

– Мы заберем все эти сокровища и отплывем в Южную Америку. – Брайэн помолчал. – Краков, разумеется, не получит ничего. Мне нужна твоя помощь, чтобы расправиться с ним. Это будет истинным удовольствием для тебя. Пусть наконец этот идиот заплатит за то, что произошло с тобой по его вине.

Гансу стало все ясно. Брайэн захотел избавиться от Кракова и решил эту грязную работу сделать его руками.

– Ты должен поверить, как я раскаиваюсь, что причинил тебе зло, – шептал Брайэн. – Дай мне шанс.

Шанс использовать его и затем избавиться, теперь уже наверняка. Ганс ощутил поднимавшуюся в нем ярость, но заставил себя подавить ее. Нет, на этот раз он сам использует Брайэна. Что ж, он позволит ему полюбоваться гибелью Кракова, но почти тут же взорвет на миллионы мелких кусочков и его самого, и эту сокровищницу.

Брайэн легонько поглаживал руку Ганса.

– Ты позволишь мне помочь тебе расправиться с Краковым?

Ганс посмотрел прямо в глаза Ледфорду и улыбнулся своей ангельской улыбкой.

– Разумеется, я не упущу такой шанс, Брайэн.

19

Гольдбаум позвонил Алексу на следующий день в десять утра.

– Блэкдемп – это такой природный газ, он скапливается под землей.

– А содиум V?

– Его применяют для особых шахтерских ламп. Пары содиума препятствуют возгоранию этого газа.

– Шахты! Бог мой! – Алекс подскочил в кресле. – Какой же я идиот! – Он положил трубку и повернулся к Кэтлин. – Возня с этим домом Ледфорда заслонила для меня главное.

– Что?

– Я совершенно упустил из виду то, что мне рассказал Гольдбаум о путешествии Ледфорда по Турции. Ведь сначала он посетил несколько городов на побережье Дарданелл, потом приехал в Стамбул и купил дом на улице Оружейников. Я попался на этот дом, а мне нужно было понять, что главное – зона раскопок. Там все начиналось.

Итак, Троя.

Высадившись в порту Чанаккале, они взяли напрокат джип и отправились по главной дороге вдоль побережья мимо небольших отелей, пляжей и палаточных городков.

Минут через двадцать они увидели поворот с дорожным указателем «Раскопки 5 км».

– Полагаешь, Ледфорд прячет свои сокровища в развалинах Трои? – спросила Кэтлин.

Алекс кивнул.

– В туннеле.

– В туннеле Андроса? – Кэтлин сделала большие глаза.

– Я помню, что Ледфорд постоянно носился с книгой Лили Андреас и легендами о Танцующем Ветре. В книге Лили нет детального разбора этих легенд, но упоминается, что Андрос спасся из Трои через туннель, выходящий на некий холм в отдалении.

– Думаешь, Ледфорд нашел этот туннель?

– Судя по всему, да. Все складывается одно к одному. Первое: Ледфорд был одержим Танцующим Ветром. Второе: он заказал специальные фонари, которыми пользуются под землей. Я думаю, что он побывал здесь, отыскал туннель и нашел, что это превосходное место для хранения украденных сокровищ. Он сумел убедить Кракова, что финальный акт их плана должен быть разыгран здесь, в Турции. Купленный на имя Ледфорда дом на улице Оружейников оставался пустым, в то время как его хозяин обитал на побережье. Отсюда всего полтора часа до Стамбула. Еще один плюс – Троя находится рядом с маленьким портовым городком Чанаккале, а награбленные шедевры легче переправлять морем.

– Следовательно, «Аргос» может стоять в одной из гаваней у побережья Дарданелл, а вовсе не в порту Стамбула.

– В этом я совершенно уверен, но смотри внимательней, мы приближаемся к месту раскопок Трои.

Волнение охватило Кэтлин, она выпрямилась на сиденье. Она помнила об этих раскопках еще по лекциям в Сорбонне. Но то, что она увидела, разочаровало ее.

Холм, под которым покоились останки древней Трои, являл собой беспорядочное нагромождение земли и камня. Вплоть до бирюзовых вод Эгейского моря земля вокруг него была изрыта траншеями. Два автобуса со школьниками припарковались у входа на территорию раскопок, и дети гурьбой посыпались к сказочному Троянскому коню, вернее, к его макету, помещенному у фронтальных ворот. Издали, со стороны Кэтлин, этот огромный деревянный конь казался игрушкой, стоящей на детской площадке, и вид у него был скорее жалким, чем устрашающим. Неужели здесь покоился великий город, описанный Гомером? Кэтлин обернулась к Алексу.

– Ты бывал здесь когда-нибудь? Алекс печально покачал головой.

– Я слышал, что это довольно грустное зрелище. Иногда лучше избегать встречи с реальностью и продолжать жить в своем воображаемом мире. – Он показал на холмы в отдалении. – Как думаешь, к какому из этих холмов может выходить туннель Андроса? Это все равно что искать иголку в стоге сена.

– Но, может быть, нам улыбнется удача. Около выхода из туннеля должна быть красная треугольная скала.

– Которая за это время могла обрасти вековой пылью. Эта скала упоминается в книге Лили Андреас?

Кэтлин кивнула.

– Должны же быть какие-то приметы. Если Ледфорд сумел открыть этот туннель, их просто не может не быть.

– Нам остается рассчитывать на это «если».

Алекс прибавил скорость и повел джип на юг, к холмам, видневшимся в отдалении.

Им не повезло.

Они колесили на своем джипе среди кустарника по боковым дорогам, изрезанным колеями, весь день. Ничего похожего на треугольную скалу, вообще ни малейшего намека на существование туннеля. Наконец с наступлением темноты они были вынуждены прекратить свои безуспешные поиски и вернуться в Стамбул.

Кемаль нежился на кушетке, когда они вошли в коттедж. Он небрежно отбросил в сторону компьютерные распечатки с длинными рядами цифр.

– Думаешь, это действительно может помочь открыть статуэтку, Алекс?

– Вполне возможно.

– Интересно. Разумеется, ничего такого, что способно потрясти мир, но достаточно интересно. – Взглянув на Кэтлин, он сочувственно покачал головой. – Ты выглядишь очень усталой. Нашли что-нибудь?

– Землю, сосны и скалы.

– Не слишком много.

– Я так и думал, что этого занятия нам хватит надолго, – сказал Алекс. – Но Чанаккале не слишком далеко отсюда, и завтра мы можем вернуться к нашим поискам. Во-первых, надо будет посмотреть, нет ли в близлежащих гаванях «Аргоса», затем поискать след Ледфорда в местных отелях, он все же любит комфорт. Не думаю, чтобы он согласился постоянно жить под землей.

Внезапно зазвонил телефон на столе перед Алексом.

– Должно быть, это Гольдбаум. Хотя вряд ли он уже успел раздобыть что-нибудь новое. – Алекс снял трубку. – Гольдбаум?

– Кто это, Гольдбаум?

Сердце Алекса чуть не выпрыгнуло из груди.

– Ледфорд.

Кемаль пробормотал что-то невнятное. Кэтлин шагнула ближе к телефону.

– Давно мы с тобой не болтали, Алекс. Но это делает наш сегодняшний разговор лишь приятней после такой долгой разлуки, не так ли? Я слышал, что шлюха из Вазаро все еще с тобой. Это твоя ошибка. Разве я не ясно дал тебе понять, насколько меня раздражает ее присутствие?

– Как ты узнал, что она здесь?

– Потому что мне удалось посмотреть сегодня на вас обоих. Зона раскопок – такое чудесное место, столько истории. – Он помолчал. – Не предполагал, что ты решишься атаковать мою маленькую сокровищницу, впрочем, ты всегда удивлял меня. Но, предупреждаю, Алекс, твое время истекло. Меня ты все равно не достанешь, лучше подумай о собственной безопасности.

– Где ты? – спросил Алекс.

– Сегодня ты чуть не наткнулся на меня, прыгая по кочкам на своем джипе. И я решил вознаградить твою проницательность еще одним клочком информации. – Он помолчал. – Это действие будет разыграно не во дворце.

– Какое действие?

– Оставь притворство, Алекс, мне становится скучно. Я уверен, что ты уже знаешь о приезде британской делегации.

– Возможно. И на какую сцену ты предполагаешь перенести это действие?

– Ты спрашиваешь слишком много. Попробуй додуматься сам. – Он усмехнулся. – Если тебе это удастся, получишь еще одну небольшую награду.

– Что же это за награда?

– Твоя шлюха из Вазаро умрет легко и быстро. У меня действительно есть уважительная причина, чтобы убить ее, Алекс. – Его голос стал мягким, как бархат. – Приближается финал нашей захватывающей игры, и тебе понадобится вся ясность твоего ума. Женщина будет лишь мешать тебе. – Он помолчал. – А наш поединок становится все более интересным, не так ли?

– Увы, должен тебя разочаровать, – усмехнулся Алекс. – То, что запрограммировано, уже не возбуждает, Ледфорд. Неизвестность была гораздо более интригующей.

– Не обманывай себя, Алекс. Ты хочешь пройти эту игру до конца не меньше меня. И знаешь почему?

– Надеюсь, что ты объяснишь мне.

– Потому, что мы слишком похожи. Я уже как-то говорил, что в тебе странным образом сочетается средневековый рыцарь и ренессансный злодей. Ты ведь знаешь, кто вершил судьбы в эпоху Ренессанса. Черные принцы – Борджия и Медичи. – Его голос стал внезапно очень ласковым. – Ты – черный принц, Алекс. Я понял это с первого момента, как только увидел тебя, этим и объясняется моя слабость к тебе. Но ты должен отбросить этот твой рыцарский комплекс. Сделай это, Алекс.

– Заткнись.

Ледфорд вздохнул.

– Я так и не сумел убедить тебя, Алекс. Жаль, но тем хуже для тебя. Мое терпение кончается, я не могу больше ждать.

Ледфорд прервал разговор.

Алекс отшвырнул трубку.

Кемаль вопросительно смотрел на него.

– Он сказал, что во дворце не произойдет ничего интересного, действие трагедии переносится на другую сцену. Надо будет сообщить об этом Джонатану.

– Неужели ты можешь верить Ледфорду? – спросила Кэтлин.

– Да, потому что действие во дворце должно было быть разыграно по плану Кракова. Очевидно, у Ледфорда есть еще и собственный.

– Двойная игра? – спросил Кемаль.

– Скорее всего.

– А когда в таком случае Ледфорд планирует свое вмешательство – до или после Кракова?

– Не знаю, от Ледфорда можно ожидать всего. – Алекс повернулся к Кэтлин. – Мы сию же минуту переселимся в «Хилтон». Пакуй чемоданы.

– Хорошо. – Взгляд Кэтлин задержался на телефоне. – Алекс, как он мог узнать наш номер?

– Мы держались слишком открыто. За нами легко было проследить, хотя бы сегодня. – Алекс обернулся к Кемалю. – Ты можешь найти двух надежных телохранителей для Кэтлин до конца этой конференции?

– Это не сложно. У меня полно такого рода знакомых, привычных к оружию и крутых в обращении. – Выражение его лица вдруг стало более серьезным и сосредоточенным. – Я не допущу повторной ошибки, Алекс. Обещаю, с Кэтлин не случится ничего плохого.

Проснувшись на следующее утро в «Хилтоне», Алекс оставил Кэтлин и поспешил на третий этаж, где находился номер Джонатана.

– Черт побери, кажется, в посольстве обманывают тебя. Если покушение состоится не во дворце, тогда все их меры предосторожности – сплошное притворство, – начал Алекс, едва войдя в комнату.

– Или, возможно, Ледфорд обманывает тебя. Разве он не делал этого раньше? – Джонатан уселся в кресле, вытянув и скрестив ноги. – Ты сам говорил, какая это непредсказуемая личность.

– На этот раз он не лгал. Я знаю его. И видит бог, чего мне стоит доискиваться до его подлинных замыслов.

– Превосходно. Допустим, что Ледфорд сказал тебе правду. Но в посольстве могут еще не знать о перемене места.

– Или времени.

– Времени? Насколько я знаю, конференция назначена на послезавтра на три часа дня.

– Да, разумеется, это официальная информация из газет, – сказал Алекс. – Но если меняется место, почему бы не изменить и время? Возможно, Краков решил провести встречу в другом месте и в другое время, чтобы предохранить членов конференции? – Он в задумчивости покачал головой. – Мы ни в чем не можем быть уверены.

Джонатан вдруг поднялся.

– В таком случае нам надо отправиться в посольство и попробовать разузнать хоть что-то.

Алекс двинулся к двери.

– Да, это первое, что приходит в голову.

– Ты возьмешь с собой Кэтлин?

– Нет.

– А если ей это не понравится?

– Очень плохо, если будет так. МакМиллан сказал, что она является мишенью, и он был прав. Здесь, под надзором телохранителей, она в безопасности. Если же я начну таскать ее за собой по всему городу… – Он вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью. – Боже!