Как он бледен и худ! На мгновение ей показалось, что его орехового цвета глаза открываются, однако это была всего лишь игра сумеречного освещения. Его лицо, обрамленное опаленной рыжей бородой, было холодным на ощупь - холоднее даже, чем прохладный ночной воздух. Джессмин наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, - она обещала королю этот поцелуй, когда он вернется, - однако пустота в ее душе не исчезла. Дэви тем временем тоже соскочил с коня и неуверенно пошел вокруг носилок, держась за них кончиками пальцев. Когда он неожиданно врезался в Джессмин, она испуганно спросила:
      - Дэви? Что случилось?
      - Он слеп, госпожа, - объяснил Мартен.
      - Не совсем, - немедленно возразил герцог. - Я различаю движущиеся силуэты при ярком свете.
      - Ну что же... - Джессмин неуверенно засмеялась, чтобы скрыть боль, хотя слезы катились по ее щекам. - Теперь у меня есть муж, который не совсем мертв, и герцог, который не совсем слеп. Ситуация определенно меняется к лучшему.
      - Миск здесь? - как всегда нетерпеливо, перебил ее герцог.
      - Да.
      - Мы должны немедленно доставить короля к ней.
      Джессмин полагала, что может помочь им нести носилки, но Мартен не позволил ей, ссылаясь на ее положение. Ей разрешили только направлять Дэви, которому постоянно приходилось сражаться то с неуклюжим грузом, то с неровными каменными плитами во дворе замка. Мартен молча шел сзади и не жаловался, хотя сломанная рука, должно быть, болела. Внутри Джессмин отыскала нескольких немногих остававшихся в замке слуг-мужчин, и носилки передали им, а одного Джессмин отослала позаботиться о лошадях. Горничную, встретившуюся им по пути, немедленно отправили на поиски Миск. Впрочем, Джессмин была уверена, что маленькая женщина уже обо всем знает и обязательно появится в нужный момент.
      Они отнесли Гэйлона в пустующие королевские покои и отпустили слуг. Слуги зажгли свечи и удалились. Джессмин снова взглянула на разгладившиеся черты лица Гэйлона и судорожно вздохнула.
      - Он мертв, - прошептала она, чувствуя непонятную уверенность.
      Дэви скрипнул зубами.
      - Если бы это было так, ткани уже давно бы начали разлагаться. Я готов поклясться, что король живет.
      - Это просто Сон, - сказал совсем рядом голос Миск. Испугав Мартена, крошечная женщина замерцала в самой середине спальни короля. - Что-то такое, с чем он очень не хочет встретиться лицом к лицу, послало его гораздо дальше обычных пределов, в которых странствует Спящий.
      - Верни его нам, Миск, - умоляющим голосом проговорил герцог. Его незрячие глаза лихорадочно оглядывали комнату из глубины кресла, в которое усадила Дэви Джессмин.
      - Боюсь, что эта магия под силу только Колдовскому Камню.
      - Нет... - простонал Дэви.
      - А где Кингслэйер? - спросила Миск.
      - Уничтожен, - ответил Мартен. - При помощи этого меча его величество уничтожил все живое на Ксенарской равнине... включая Занкос. Я слыхал, что в нем оставалось в то время около полумиллиона жителей - детей, стариков, женщин. Потом за Наследием явился сам бог Мезон, и наш король сломал лезвие о камни. Их обоих окружил обжигающий белый огонь, и Мезон сгинул. Мы нашли Гэйлона таким, какой он сейчас, но рядом не было никаких следов его волшебного оружия.
      - Так вот где ты потерял зрение, Дэви, - Миск повернулась к герцогу. Неужели нельзя было закрыть глаза или отвернуться? Тебе следовало прикрыть их, как только меч был сломан.
      Дэви опустил голову.
      - Может быть, твое зрение еще удастся спасти, - продолжила Миск. Внутри тебя есть силы, которые помогут тебе вылечить самого себя.
      - Я забочусь только о том, чтобы король поправился. Без Рыжего Короля у меня в жизни ничего не останется.
      - Ты обязан беречь свою жизнь, Дэвин Дэринсон. От нее зависят многие другие жизни, в том числе и жизнь следующего Рыжего Короля. - Миск неожиданно схватила Дэви за руку и заставила прижать ладонь к лицу. Закрой свои глаза, Дэви. Вот так...
      Герцог неохотно подчинился.
      - А теперь вообрази пылающий в твоей голове оранжевый шар. Это целебный свет, в котором концентрируется все полезное излучение. Глаза начнут нагреваться... Чувствуешь?
      - Нет... Да, я чувствую тепло.
      - Это легкое жжение означает, что лечение началось. Может быть, когда-то ты научишься лечить оранжевым светом других, хотя его возможности несколько ограничены. Пока же сосредоточься на себе. Полное излечение потребует нескольких сеансов, но кое-какое зрение должно вернуться к тебе сразу. Что ты чувствуешь теперь?
      - Тепло уходит.
      - Чудесно. Открой глаза.
      Юноша убрал руку и быстро-быстро заморгал в свете свечей.
      - Видишь что-нибудь?
      - Немного, - ответил герцог, изо всех сил всматриваясь в неподвижное лицо Гэйлона. - Или наоборот, слишком много.
      Джессмин подошла к нему и положила руки на плечи.
      - Ты больше ничего не сможешь сделать, Дэви. Тебе нужно отдохнуть. Да и о руке Мартена надо позаботиться. Я пошлю за Гирканом.
      - Постой! - Миск вытянула вперед руку и наклонила голову, как будто прислушиваясь.
      Королева тоже уловила это - слабую пульсацию воздуха и запах соленого морского ветра. Затем в самой середине спальни закружился неистовый вихрь. Мартен, который почти не знал, кто такой Сезран, со страхом и подозрением смотрел на худого старика, появившегося из воздуха буквально на его глазах. Камень на груди мага ярко вспыхнул, и Джессмин заметила, что перстень Гэйлона отозвался слабой голубой искоркой. Впервые она почувствовала надежду.
      Сезран шагнул к кровати Гэйлона.
      - Опять слишком рано для похорон, - сокрушенно вздохнул маг.
      - Он заплутал во Сне, - негромко сказала Миск. - Помоги ему вернуться, брат. Пожалуйста.
      - Слишком поздно, - проворчал Сезран.
      - Дэрин оставался во Сне гораздо дольше и выжил.
      - К моему величайшему сожалению.
      - Сделай это для меня...
      - Нет! - воскликнул Сезран яростно. - Пусть он умрет! Звездный камень уничтожен, пропал. Без него наш корабль не сможет доставить нас ни в то место, ни в то время, куда нам необходимо попасть. Мы никогда не вернемся домой, Миск!
      - Тогда смирись наконец со своей судьбой, брат, и будь великодушен. Тебе больше не к чему стремиться и нечего больше желать. Используй свое могущество для добра.
      - Нет, - маг мрачно улыбнулся, глядя сверху вниз на Гэйлона. - Я здесь лишь затем, чтобы позлорадствовать, в чем ты всегда меня обвиняла. Удовольствие невелико, но мне и этого хватит.
      Дэви медленно поднялся, и выражение бешеной ярости на его лице испугало Джессмин.
      - Ты...
      - Сядь, - приказала Миск. - Сезран отказывается потому, что даже он не в силах исполнить мою просьбу.
      - Ты умница, сестричка, - фыркнул старый маг. - Давай, стыди меня, взывай к моей гордости.
      - Я бы сделала это, если бы в твоей высохшей душе оставалось место для гордости и стыда. Ступай прочь, жалкое существо. И впредь не смей появляться рядом со мной. Никогда!
      Миск произнесла эти слова с бесконечной холодностью и отчуждением, и Джессмин заметила в глазах Сезрана тень сомнения, хотя ожидала увидеть гнев.
      - Миск, - негромко пробормотал Сезран. - Не может быть, чтобы ты именно это имела в виду.
      - Может.
      Краска гнева прихлынула к щекам мага, но лишь на мгновение. В следующую секунду он побледнел.
      - Но это глупо, сестра. Мы с тобой спорили и ссорились на протяжении целого тысячелетия, но я всегда любил тебя. Мы с тобой навечно останемся в этом мире. Не можешь же ты оттолкнуть меня.
      Миск повернулась к брату спиной, и Сезран сделал то же самое.
      - Ты права, я не в силах сделать того, что ты просишь. Там несметное количество звезд, и отыскать среди них заблудившегося Спящего... невозможно.
      - Я прошу тебя только попробовать, братик. Это ты учил его Сну. Неужели во всей Вселенной нет такого места, которое нравилось принцу Гэйлону больше остальных? Неужели там не отыщется такого укромного уголка, где Гэйлон мог бы отыскать убежище и насладиться счастьем, прежде чем умереть?
      Маг задумался.
      - Когда-то было такое место, которое одинаково влекло Дэрина и принца... В этом месте нет звуков и солнечного света. Может быть, мне удастся отыскать его снова.
      Сезран шагнул на середину спальни, но остановился.
      - Я делаю это ради тебя, сестра, а не ради Рыжего Короля. Ты пыталась остановить меня, когда я выковал Кингслэйер, но Звездный камень освободил тебя. Я принимаю на себя ответственность за все, что произошло в этом мире с тех пор, но моя любовь к тебе не погасла, хотя я бывал эгоистичен и жесток. Скорее всего, я таким и останусь. Мне нечего сказать в свое оправдание, но...
      Его голос ослабел и затих, и Миск продолжила за него:
      - ...но такому могуществу трудно противостоять.
      - Простишь ли ты меня?
      - Я простила тебя давным-давно, братик.
      Старый маг взглянул на остальных. Он снова был холоден и властно-спокоен.
      - Пусть никто из вас не надеется. Слишком мало шансов. Если я не отыщу его в том мире, куда, я думаю, он отправился, я поищу его где-нибудь еще... и буду искать до тех пор, пока в теле Гэйлона Рейссона теплится жизнь. Но лучше всего считайте, что он уже умер, и позаботьтесь о собственных жизнях.
      Резкий порыв ветра взметнул его темный плащ, полы бешено захлопали, и Сезран закружился на месте. Внутри этого небольшого смерча синей звездой сверкал Колдовской Камень мага. Прошло всего несколько мгновений, и Сезран исчез.
      Мартен, усевшийся на деревянном стуле, так и подался вперед.
      - О каких чудесах только что говорил ваш брат, Миск? Корабль, Звездный камень, который должен отнести вас куда и когда?
      Миск не ответила. Взяв Джессмин за руку, она подвела ее к кровати Гэйлона.
      - Тебе тоже придется потрудиться, моя дорогая. Позови Гэйлона, позови всем сердцем и разумом, пусть поймет, что он должен вернуться.
      - Он услышит меня?
      - Мы должны надеяться.
      Невыразительное, почти мальчишеское лицо на подушке было бледно, и Джессмин снова почувствовала внутри щемящую пустоту. Она присела на краешек кровати, лишь уголком сознания отметив, что Миск занялась сломанной рукой Мартена. Королева даже слышала их приглушенные голоса, но не могла понять смысла слов, которые они произносили. В конце концов Миск отослала Мартена в его покои, но Дэви наотрез отказался уходить. Сидя в кресле, герцог пристально вглядывался в лицо Гэйлона.
      Джессмин села повыше и, прижав голову Гэйлона к своему раздутому животу, положила ладонь ему на грудь. Ее чувствительные пальцы обнаружили слабый пульс жизни - грудная клетка короля слегка приподнялась и медленно опустилась. Дыхание Гэйлона было неслышным и незаметным, но зато оно не останавливалось и было ровным.
      - Мой господин... вернись к нам, - прошептала Джессмин, неожиданно для себя дав волю до сих пор сдерживаемому отчаянию и горю.
      Боль, которую она ощутила, оказалась такой острой, что ее едва можно было стерпеть, однако слез у нее снова не оказалось. Ее отец был мертв, мать и сестры погибли во дворце в Занкосе. Хотя Джессмин плохо помнила этих своих родственников, все же они были членами одной семьи... и вот теперь они погибли от руки Гэйлона вместе с тысячами и тысячами других жителей города. Именно от этого своего поступка бежал ее муж и теперь может никогда не вернуться.
      Что ей сказать, чтобы облегчить бремя его вины? Какие выбрать слова, чтобы рассказать Гэйлону о своей любви и указать ему путь домой? Джессмин подтянула к себе правую руку короля, на которую было надето кольцо с Камнем, и взяла его пальцы в свои. Левая рука Гэйлона была стиснута в кулак у бедра. Прижимаясь головой к его плечу, Джессмин зашептала ему на ухо слова надежды и утешения. Так прошла вся ночь.
      Наступило утро, а в состоянии Гэйлона не произошло никаких изменений. В совершенном отчаянии королева продолжала свой тихий монолог, а Дэви безостановочно мерил шагами пространство перед камином. Миск, по обыкновению безмятежная и спокойная, уговорила королеву поесть и выпить вина, чтобы поддержать свои силы.
      Прошло три дня, но Гэйлон отказывался отзываться на голос и прикосновения Джессмин. Глубокое и безнадежное отчаяние овладело ею, и она уступила сну. Сновидения тоже не принесли ей ни успокоения, ни надежды. В них она гналась за Гэйлоном по темному лесу, и его высокая фигура все время маячила где-то на грани видимости, как она ни торопилась.
      Незадолго до рассвета четвертого дня Джессмин разбудило какое-то движение, и она села, протирая глаза. Свечи догорели, и в комнате было тихо. На пальце Гэйлона внезапно ожил Колдовской Камень, засветившись слабеньким, но чистым синим огнем. Океанский ветер ворвался в комнату и заколыхал шторы на окнах и гобелены на стенах. В центре спальни материализовался Сезран, и Дэви, задремавший в кресле, тоже проснулся.
      Пальцы короля под рукой Джессмин слегка согнулись, и королева судорожно вздохнула. Ореховые глаза Гэйлона открылись и уставились куда-то вдаль, бессмысленные и пустые. Джессмин наклонилась над ним и увидела, как эти бездонные глаза наполняются пониманием и ужасом.
      - Мой господин, нет! - быстро заговорила молодая женщина, боясь, как бы Гэйлон снова не отступил в свой Сон. - Подожди, умоляю тебя...
      - Послушай, Гэйлон Рейссон! - Миск наклонилась над обоими, и ее властный голос завладел вниманием короля. Придерживая голову Гэйлона, Миск поднесла к его губам чашку с водой. - Для тебя прошлое навсегда ушло. Радуйся же этому и отпусти его.
      На лице Гэйлона появились усталость и легкий гнев.
      - Я не смогу... никогда не смогу забыть... - Его горло перехватила судорога, и хриплый слабый голос на мгновение умолк. - Позвольте мне уйти в Сон с миром...
      - Уступить тебя покою смерти? - удивилась маленькая Миск. - Многое я думала о тебе, малыш, вот только не знала, что ты - трус. Послушай же, что я скажу тебе. Какова бы не оказалась цена, измеренная тысячами человеческих жизней, ты совершил главное - уничтожил Кингслэйер. Это оружие никогда больше не сможет убивать.
      - Но я не уничтожил его... не до конца, - прошептал Гэйлон.
      Весь дрожа, он развернул кулак левой руки ладонью вверх и разжал пальцы. В руке Гэйлона оказался овальный черный камень, внутри которого перемигивались горячие разноцветные искры.
      - Звездный камень!
      Глаза Сезрана широко раскрылись, и он потянулся к камню. Пальцы его затряслись.
      - Нет! - осадила брата Миск. - Рыжий Король завоевал этот приз. С его помощью он сможет завершить темные века, которые длились тысячелетие.
      Положив руку на плечо Сезрана, она тихо добавила:
      - У нас с тобой есть долг, который мы должны заплатить.
      - Вот поистине чудесная сила, - пробормотал Гэйлон. - С помощью этого Звездного камня я видел будущее... видел города, которые простираются от горизонта до горизонта, видел машины, которые парят в воздухе, будто птицы... - Он замолчал, слегка задохнувшись от усталости, и Миск улыбнулась ему.
      - Это будущее, которому ты поможешь стать явью.
      - Нет. Я не хочу такого будущего, - печально продолжил Гэйлон. - Я видел, как умирает земля, как воздух становится непригодным для дыхания. Чем больше людей, тем больше способов убивать их сразу помногу. Появится страшное оружие, которое использует энергию звезд и превосходит в своей разрушительной мощи десять Кингслэйеров.
      При упоминании этого оружия по телу Джессмин побежали мурашки.
      - Помнишь, я говорила тебе, - ласково сказала Миск, отводя со лба Гэйлона прядь спутанных волос, - что быстрый рост всегда дорого стоит?
      Гэйлон крепко зажмурился:
      - Хуже всего то, что в этом будущем нет места для магии...
      - Это не так, - возразила Миск. - Просто магия бывает разная. К тому же ничего из этого не произойдет на протяжении твоей жизни. Твое волшебство останется при тебе, но когда-то все должно измениться. Перемен не остановить.
      - Сезран, - Гэйлон протянул магу Звездный камень, но рука его бессильно упала на простыню. - Если это будущее все же неизбежно, я хотел бы, чтобы оно не наступало как можно дольше. Возьми свою драгоценность и возвращайся вместе с Миск в свой собственный мир. Я не хочу, чтобы это могущество когда-либо искушало меня снова.
      Миск покачала головой:
      - Подумай как следует, малыш. Подумай, что ты сейчас приносишь в жертву.
      - Я уже думал. Прими мою благодарность, добрая госпожа, но прими и Звездный камень. Я надеюсь, что среди своего народа ты обретешь исцеление... если, конечно, ты не предпочитаешь и дальше путешествовать вдоль нитей времени, еще не сотканных в полотно реальности.
      - В этом мало радости, - поникла головой Миск. - Я думала, что видела конец нашего времени, конец Сезрана и свой, но оказалось, что я видела всего лишь конец нашей жизни в этом мире. - Миск печально улыбнулась: Если быть точной, то не видела.
      Сезран наконец осмелился взять в руки Звездный камень. Его пальцы дрожали сильнее, чем у короля.
      - Как долго я ждал! - воскликнул он. - Помнишь, сестричка, ты говорила, что однажды Гэйлон сам отдаст мне этот камень?
      - Я? Что-то не припомню, - Миск посмотрела на Джессмин. - Значит, это прощание? Мне так хотелось увидеть вашего сына, Джесс, но, боюсь, нам нужно поторапливаться, пока я не успела припомнить всего того, что еще я люблю в вашем мире.
      Она уже начинала колебаться и таять в воздухе, но все же успела наклониться и поцеловать Джессмин в щеку, шепнув на прощание:
      - Не бойся, это будет здоровый и крепкий мальчишка.
      - Должен ли я поблагодарить тебя и пожелать всего наилучшего, Рыжий Король? - спросил старый маг, и глаза его хитро заблестели. - Пожалуй, нет... Слишком долго я тебя ненавидел.
      Он отступил на шаг от кровати и сжал свободной рукой свой сияющий Колдовской Камень.
      - Меня всегда интересовало, обладает ли Колдовской Камень какой-нибудь силой за пределами вашей ничтожной планетки. Подумай об этом, Гэйлон Рейссон. Если мой Камень сохранит свое могущество, то однажды ты можешь встретиться с кем-нибудь еще из представителей моего народа. Наша раса всегда любила забавные игрушки и редкие камешки.
      Завернувшись в морской ветер, Сезран по-волчьи оскалился и исчез.
      Король, королева и герцог остались одни. Джессмин снова взяла Гэйлона за руку. Его глаза были еще немного мутны, но любовь Гэйлона снова вернулась к ней, сильнее, чем прежде.
      - Дэви, - позвал король и замолчал, ожидая, пока герцог приблизится.
      - Да, милорд?
      - Я не смел надеяться, что когда-нибудь у меня снова будет столь достойный герцог Госнийский, мой верный друг и надежный боевой товарищ. Твоя беззаветная преданность заслуживает награды.
      - Нет, сир. Служить Рыжему Королю - само по себе награда для Госни.
      - Боюсь, что так оно и получится. Кингслэйер сгинул, но король-маг все еще правит. Все тот же король, который разорил свое королевство и истребил половину соседних. История проклянет меня, как прокляла Орима.
      - Никогда, - упрямо возразил Дэви.
      - Думаешь, нет? - Гэйлон неуверенно улыбнулся: - У меня на службе всегда будет немало опасностей. Ты можешь отказаться и вернуться к спокойной жизни хозяина постоялого двора.
      Заметив упрямую морщину на лбу герцога, Гэйлон снова улыбнулся:
      - Вместе мы сумеем отыскать способ создать новое, крепкое государство на развалинах старого... но это будет не сегодня. Начнем завтра, а сегодня отдохнем. Итак, лорд Госни, ложитесь в постель и спите спокойно.
      - Слушаюсь, милорд, - Дэви вежливо поклонился сначала Гэйлону, потом Джессмин. - Миледи.
      Джессмин потянулась к нему и схватила юношу за руку.
      - Спасибо за то, что вы сумели защитить своего господина... и за то, что вы вернули его мне.
      Дэви молча опустил глаза. Несколько трудных месяцев оставили на нем свой отпечаток, но не столь глубокий, как война. На лице его появилась печаль, которой не суждено было никогда изгладиться с его юношеских черт. В зеленых глазах, чудесным образом исцеленных совсем недавно, затаилась боль, и хотя тонкие губы улыбались Джессмин, королева молча оплакала смешливого, озорного мальчугана, который появился на пороге замка предыдущей зимой.
      Между тем герцог отвесил им еще один грациозный поклон и повернулся к дверям. Джессмин смотрела ему вслед. Юноша держался прямо, не сутулился, несмотря на очевидную усталость. Затем королева повернулась к Гэйлону и увидела, что король снова помрачнел.
      - Не думайте об этом, мой господин, - попросила Джессмин и ласково погладила Гэйлона по лбу. - Сделай, как говорила Миск. Пусть прошлое проходит.
      - Если бы ты видела его глаза, ты поняла бы, почему я не могу забыть прошлого.
      - Чьи глаза?
      - Арлина. Он знал, что я должен применить Кингслэйер и что это означает его смерть. Он понимал меня лучше других... - Гэйлон скрипнул зубами. Именно Арлин помог мне решиться закончить войну во что бы то ни стало, любой ценой, но я уверен, что в самый последний момент видел надежду в его глазах. Вопреки всему он хотел жить. Он хотел, чтобы я спас его.
      В уголках глаз Гэйлона появились две слезинки. Очень медленно они поползли вниз по щекам, оставляя мокрый след.
      - Он верил в меня, а я не оправдал его последней надежды.
      Горе короля доставляло Джессмин жестокие страдания. Она хотела заговорить, но некоторое время не могла справиться со своим голосом. Наконец судорога отпустила горло, и Джессмин сказала:
      - Мой лорд, не думайте об этом. Прошу вас.
      - А что я сделал с тобой, Джесс? Твои родители погибли от моей руки, вся твоя семья уничтожена. Стоит мне закрыть глаза, и я снова вижу море огня, растекающегося по равнине. Пылает Занкос, и я снова слышу крики детей, которые горят заживо в домах... - Гэйлон заговорил гневно, почти яростно: - Я все еще вижу Арлина и Ринна. Их плоть плавится и горит...
      - Прекрати! - воскликнула Джессмин. - Если твоя боль станет слабее от того, что ты посвятишь меня в свои воспоминания и чувства, то я с радостью выслушаю тебя. Но я советую тебе подумать не о том, что ты потерял, а о том, что у тебя осталось!
      Королева схватила его руки и с силой прижала к своему животу.
      - У тебя есть сын, есть жена, есть твое королевство, хотя и небольшое. У тебя есть Дэви и Мартен, которые тоже сильно страдали во время войны, но которые по-прежнему сильно тебя любят. Они не винят тебя в том, что случилось. Ты только что сказал герцогу, что построишь новый Виннамир на развалинах старого. Так прекрати же обвинять себя и займись этим важным делом.
      Гэйлон закрыл глаза.
      - Разве может это быть так просто?
      - Нет, муж мой. Для тебя никогда и ничего не будет просто, - Джессмин погладила его по щеке. - Но когда печаль и горе станут слишком тяжелыми, чтобы нести их в одиночку, позволь мне разделить с тобой это бремя.
      Она наклонилась ближе и прошептала:
      - Когда ты вернулся, я поцеловала тебя, как и обещала. Но я сомневаюсь, что ты это помнишь... Так позволь мне напомнить тебе еще раз...
      Сначала губы Гэйлона оставались неподатливыми и холодными, но затем он ответил на ее поцелуй, а его пальцы внезапно коснулись щеки Джессмин.
      - Любовь моя, - прошептал король. - Обними меня.
      Джессмин с радостью обняла его и прижала к себе, стараясь заставить Гэйлона хотя бы на время позабыть о боли. Нет, ничто больше не окажется простым для Рыжего Короля и для его королевы. Джессмин знала почти наверняка, что несчастья будут преследовать их на протяжение всей жизни, а счастье будет, напротив, бежать от них. Вряд ли это имело какое-то значение. Она сможет вынести все, что угодно, лишь бы они были вместе.
      ЭПИЛОГ
      Долина Нижнего Вейлса использовалась как кладбище воинов на протяжении столетий, так было и теперь. Братские могилы были вырыты прямо в полях, чтобы тела убитых солдат могли питать урожаи, которые когда-то питали их самих. Те, кто остался в живых, могли высечь имена любимых товарищей на каменных изгородях, служивших границами полей, и Мартен, вернувшись в долину, добавил к многочисленным надписям имена Арлина, Ринна и Керила.
      Между тем времена года сменяли друг друга так, словно ничего не произошло, и за летом пришла осень, а за осенью наступила зима. В холодных стенах Каслкипа королева Виннамира родила крошечного рыжего мальчика. Младенца назвали Тейн в честь прадеда нынешнего короля, и Гэйлон бесконечно радовался новому члену своей семьи. Его тоска в основном прошла, но воспоминания о погибших друзьях все еще мучили его. Несмотря на частые приступы хандры, король сумел воодушевить свой народ, и вместе они принялись восстанавливать Виннамир из руин войны.
      А на высоком, поросшем травой холме на побережье Западного моря, лежал в руинах Сьюардский замок, разрушенный какой-то могучей силой, которая оставила глубокую выжженную дыру в том месте, где стояло жилище Сезрана. Только рыбаки из ближайшей деревни видели, как летней ночью медленно поднимался в небо огромный огненный шар. Из него вдруг брызнули в разные стороны разноцветные острые лучи, и шар метнулся ввысь с огромной скоростью. Вскоре он превратился лишь в крошечное пятнышко света, которое тут же затерялось среди множества ярких звезд.