— На что?

— На любовь. — Софи села, локоны с цветками жимолости скрывали ее лицо.

Он протянул ей крупную маргаритку.

— Любит, — медленно произнесла она, отрывая лепесток. Нежные пальцы отбросили с глаз несколько непослушных локонов.

— Не любит. — Зубы Патрика начали покусывать ее ухо. Софи затрепетала.

— Любит. — Внезапным движением он притянул ее к себе на колени.

— Не любит.

— Любит. — Она откинулась спиной на его широкую грудь.

— Не любит.

— И наконец, любит. — На траву упал последний лепесток.

— Он тебя любит, — подтвердил Патрик.

— И я тоже. Патрик Фоукс, ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

Патрик задержал дыхание. На секунду для него перестало существовать все, кроме прекрасных голубых глаз жены. Не слышно было ни стрекотания кузнечиков, ни мелодичного жужжания пчел.

Ему очень хотелось продлить это дивное мгновение.

— Ты меня любишь? Ты?..

Лицо Софи порозовело.

— Конечно, люблю. А почему это тебя так удивляет? Я думала, ты знаешь. Ты же сам не так давно сказал, что знаешь о моих чувствах.

— Я думал… — Голос Патрика пресекся. — Я думал, ты любишь Брэддона.

— Брэддона? — удивилась Софи. — Как же я могла любить Брэддона? Он же любит Мадлен!

— Из этого вовсе не следует, что ты не могла его любить, — нерешительно проговорил Патрик. Пришло время прояснить и этот вопрос.

Софи уронила руки.

— Как же ты до такого додумался?

— Додумался? — повторил он с нотками сарказма в голосе. — Брэддон говорил, и не раз, что ты безумно в него влюблена. Ты настояла, чтобы он тебя похитил, — это раз. Второе, когда было объявлено о его помолвке с Мадлен, ты заплакала. Впрочем, можно перечислить еще много свидетельств.

— Когда это я плакала? — Софи отчаянно пыталась вспомнить. — Не знаю.

— Конечно, не рыдала, но все-таки прослезилась.

— Неужели Брэддон действительно сказал тебе, что я безумно в него влюблена?

Патрик кивнул.

— Я? Влюблена в него? В этого безнадежного дурака? — Софи во все глаза смотрела на Патрика. — За кого ты меня принимаешь?

Патрик притянул ее обратно к себе на колени. В его груди во весь голос запело счастье.

— Но он говорил именно так: «Она от меня просто без ума. Влюблена по уши».

— Приедет из свадебного путешествия, я с него кожу живьем сдеру, — воскликнула Софи. Затем рассмеялась. — И подговорю Мэдди, чтобы она ему за меня отомстила.

— С Мадлен ему, конечно, очень повезло. — Патрик задумался. — Кстати, где ты с ней познакомилась?

— Забыла уже, — отмахнулась Софи. — Кажется, на балу у Камберлендов.

Патрик покачал головой:

— Этого не может быть. Я точно помню, что первый бал, на котором она появилась, был у нас в доме, а ты ужинала с Мадлен задолго до этого. По крайней мере по твоим словам.

Он посмотрел на Софи, но она отвела глаза. Ей очень не нравилось лгать Патрику.

— Мне кажется, нас познакомил Брэддон, но где именно, что-то не могу припомнить.

— Брэддон! Ах вот оно что. — Патрик мгновенно вспомнил. У него была превосходная память на даты и события, которая очень помогала ему в торговых переговорах. И сейчас он отчетливо услышал, как Брэддон произносит: «Арабелла — это одно дело, а Мадлен — совсем другое. Она будет принадлежать только мне. Навсегда». Мадлен — это же новая любовница Брэддона, которая заменила Арабеллу. Он еще хотел поселить ее на Мейфере, чтобы она все время была рядом.

Затем его озарило, как вспышкой молнии. Боже, как же я сразу не догадался? Брэддон вовлек Софи в одну из своих авантюр. На этот раз довольно опасную. Ведь если бы их разоблачили… Значит, по четвергам Софи встречалась с Мадлен.

— Ты учила эту девушку носить перчатки и делать реверансы. Я попал в точку?

Софи смущенно засмеялась:

— Честно говоря, Мадлен в моих наставлениях не очень-то и нуждалась.

Патрик перевел дух.

— А я-то все гадал, чем же ты занимаешься по четвергам с Брэддоном.

— Иногда он тоже присутствовал, — призналась Софи, — но под моим строгим присмотром. — Она улыбнулась. — Брэддон ведь как щенок, так и вертит хвостом рядом с Мадлен.

— Боже мой, каким же я был ослом, — Патрик крепко сжал плечи жены.

— Ты… Ты… Неужели ты ревновал? — поразилась Софи, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Вначале Патрику пришла в голову нелепая мысль отрицать это. Но они дали слово отныне быть искренними друг с другом.

— Ревновал? — Он легонько коснулся губами ее губ. — Это не то слово. Да меня ревность буквально сжигала.

— Но… я думала, что у тебя есть любовница!

— Вот-вот, хорошо, что напомнила. Я давно хотел тебя спросить. Откуда ты взяла эту черноволосую красавицу?

Софи забавляла глупая ревность Патрика.

— Шарлотта говорила, что ты ревнуешь к Брэддону, но я не могла в это поверить. — Неожиданно ее глаза расширились. — Патрик! Патрик, послушай. А ведь твоя черноволосая любовница, наверное, Шарлотта!

Патрик засмеялся:

— Этого еще не хватало.

— Дело в том, что Генри… он однажды видел тебя с красивой черноволосой женщиной, высокой…

— Все понял. — Патрик оживился. — До отъезда в школу Генри ни разу не видел Алекса, он даже не знал, что у меня есть брат-близнец. Хм, теперь ты знаешь, как не доверять мужу. — Он укоризненно посмотрел на Софи, а затем прижался лбом к ее лбу. — Послушай, Софи, какие же мы с тобой идиоты. Разве нельзя было просто поговорить?

— Я не могла. — Она потерлась носом о его нос. — Потому что считала, что ты такой же, как мой отец. Так что задавать какие-то вопросы просто не было смысла. Я была благодарна хотя бы за то, что ты не бегаешь за каждой юбкой прямо в танцевальном зале, в моем присутствии. Да и не считала, что имею право предъявлять какие-то претензии.

— У тебя есть на это полное право. Ведь ты моя жена.

— Но относительно моих поездок с Брэддоном ты тоже не предъявлял никаких претензий, — мягко напомнила Софи. — Кстати, Брэддон все беспокоился, а я уверяла его, что тебе это все безразлично.

— Я тоже не мог, — ответил Патрик. — Как можно было запретить тебе видеться с Брэддоном? Ведь если бы не мое несносное поведение, ты бы сейчас была замужем за ним.

От одной только мысли о такой возможности у него защемило сердце.

— Софи, — спросил он неожиданно, — а почему ты считаешь, что я не должен был поверить в твою влюбленность в Брэддона? Многие женщины находили его привлекательным.

— Брэддон, наверное, действительно привлекательный, — отозвалась Софи. Она обхватила ладонями лицо Патрика и на чала поглаживать губами его губы. — А вы, сэр, разве не привлекательны? Вы отчаянный спорщик и приходите к смехотворным заключениям. Вы демонстративно игнорируете меня, а после этого настаиваете, что на самом деле день и ночь думали только обо мне. — Она понизила голос. — Вы возбуждаете меня до самого последнего предела, а затем внезапно оставляете, даже не объяснив почему. Вам жалуют герцогство, и вы забываете мне об этом сказать. Вас очень трудно понять, сэр. И еще труднее понять меня, почему я вас так сильно люблю.

К своему ужасу, Патрик почувствовал, что на его глаза наворачиваются слезы. Он опрокинул ее на спину и приник губами к ее губам.

— А вот мне на вопрос, почему я тебя люблю, Софи, ответить совсем нетрудно. — Он возобновил поцелуй. — Ты чертовски привлекательна.

— М-м… — ответила жена, пробежав пальцами по его спутанным кудрям.

— Отныне, — прошептал Патрик, — я всегда буду с тобой. И телом… и душой.

Софи загадочно улыбнулась.

— И тебя не смущает моя образованность?

— Нисколько, — признался Патрик.

— Знаешь, — оживилась Софи, — успех Мадлен меня вдохновил настолько, что я решила попытаться сделать герцога Гизла настоящим герцогом.

— А мне казалось, что этот герцог самый что ни на есть настоящий. — Патрик поцеловал ее снова.

— Не совсем, — заметила Софи. — Ему не хватает ощущения собственной значимости. Его карета обита простым голубым шелком, на ней нет никакого герба. Он позволяет дерзить слугам и не нюхает табак.

— А вот это увольте. Терпеть его не могу.

— Не важно. — Она засмеялась. — У всех настоящих герцогов есть своя персональная нюхательная смесь. В магазине она обычно выставлена на видном месте, и никто не может ее купить.

— Мне кажется, герцогиню тоже нужно немножко воспитать, сказал Патрик, пробежав рукой по телу жены.

— Чего ее воспитывать, — миролюбиво проговорила Софи. — Я слышала, что она превратила в графиню даже дочь торговца лошадьми.

— Воспитывать ее нужно в том смысле, что она не всегда говорит герцогу правду, — сказал Патрик.

Намек на серьезность в его глазах заставил Софи встревожиться.

— Про Мадлен я тебе никак не могла рассказать, Патрик. Так что не обижайся.

— Я не об этом. — Патрик сел и попытался пригладить свои волосы. — Помнишь, ты рассказывала мне о путешествии Коцебу по Сибири? В библиотеке.

Софи недоуменно пожала плечами:

— Ну, помню.

— Так вот, я пошел в книжный магазин Уотера и попросил эту книгу. Оказалось, что английского издания не существует.

Софи слегка порозовела.

— Скоро должен выйти перевод, сделанный преподобным Бресфоргом.

— Вот и отлично. Подаришь мне на Рождество. — Он улыбался, но голос был твердым. — И еще. Вчера я получил письмо от лорда Брексби. Байрак Мустафа никакой не турок, хотя его мать, кажется, была турчанкой. Он обыкновенный английский уголовник, известный под фамилией Моул.

Глаза Софи сделались круглыми.

— Зачем же они принесли эту чернильницу?

— Месье Фуко и мистер Моул — платные агенты императора Наполеона, — с удовольствием сообщил Патрик. — С помощью чернильницы они намеревались убить Селима. Она взрывается.

— Чернильница взрывается?! — охнула Софи.

— Да, дорогая жена, чернильница была начинена взрывчаткой. — Патрик потрогал вздернутый носик Софи. — Наполеон намеревался организовать международный скандал, в результате которого Турция обязательно объявила бы Англии войну. Ему и в голову не приходило, что его приспешники столкнутся с такой умной и образованной женщиной, как моя жена. Поздравляю, Софи, ты их разоблачила. — Патрик заглянул ей в глаза. — Почему ты мне не сказала?

— Понимаешь, моя мама… — Софи замялась. — Она настаивала, что ни один мужчина не станет терпеть жену, которая знает больше, чем он. И пугала меня, что если ты обнаружишь, что я синий чулок…

— Какой еще синий чулок? — Патрик с восхищением смотрел на красавицу жену. После сна на открытом воздухе, в простом платье, она все равно выглядела, как с обложки журнала мод.

— А я, узнав, что ты можешь говорить по-немецки, отчаянно загордился, — сказал Патрик. — Сомневаюсь, что у кого-нибудь в Лондоне жена может говорить по-французски, по-валлийски, по-турецки и по-немецки!

Она молчала.

— О Боже, — шутливо всполошился Патрик. — Я, наверное, что-то пропустил. Так сколькими же языками владеет герцогиня Гизл?

Лицо Софи порозовело еще больше.

— Ну, итальянский не в счет, потому что он близок к французскому.

— Да-да, мне следовало бы самому догадаться, — с улыбкой проговорил Патрик. — Я вспомнил, ты знала, как правильно произносится Ливорно.

Софи заулыбалась.

— Прошу продолжать. — Патрик не сводил с нее глаз.

— Я знаю также немного португальский и немного голландский, — неохотно призналась она.

— Немного? — Он наклонился и секунд на тридцать припал к ее губам. — То есть свободно.

— Нет. В голландском у меня совершенно нет практики.

— Это все?

— Все. — Она встревоженно посмотрела на мужа. — Ты сердишься?

— Почему я должен сердиться, Софи, любовь моя? — удивился он. — Мне нравится путешествовать, а тут такое счастье — жена знает языки. Я считаю, что мне чертовски повезло. Особенно меня радует, что ты говоришь по-турецки. — Он заметил в ее глазах немой вопрос. — Наверное, ты забыла, нам ведь в следующем месяце отправляться в Оттоманскую империю. Впрочем, я бы все равно взял тебя с собой, знаешь ты турецкий или не знаешь, потому что не хочу с тобой расставаться, любовь моя.

— О, Патрик, — выдохнула Софи. — Это так чудесно.

— А кроме того, — шепнул он, — когда твои нежнейшие губы мило шевелятся, произнося мудреные иностранные слова, я буквально схожу с ума от желания. У меня к тебе только одно условие.

— Какое?

— Ты должна будешь любить меня вечно.

Она засмеялась:

— Я полагаю, за этим дело не станет.

— Но если ты опять соберешься с Брэддоном на прогулку, я устрою тебе такой скандал…

— А если ты не придешь домой до четырех утра, — перебила его Софи, — то узнаешь, какая я фурия.

— Но это еще не все, — прошептал он, ластясь к Софи. — Ты должна будешь подарить мне по меньшей мере пятерых детей.

— Неужели ты это серьезно, Патрик? — Ее глаза наполнились слезами.

— Софи, понимаешь, я… я полюбил нашу маленькую Фрэнсис сразу же, как увидел. И сейчас только и мечтаю о другом ребенке.

По щекам Софи потекли слезы.

— Глупая жена, — пробормотал Патрик. — Чего ты расплакалась? Радоваться надо. — Он нежно собрал губами слезы, а его рука в это время начала понемногу ласкать восхитительную бархатистость внутренней стороны ее бедра.

Высоко над ними в лазоревом небе лениво проплывали маленькие аккуратные облака. Всего несколько штук. Где-то неподалеку, видимо, было гнездо диких пчел, их теплое жужжание смешивалось с веселым стрекотом кузнечиков и радостным щебетанием птиц. Она закрыла глаза. Вот это, наверное, и есть те самые заветные мгновения настоящего счастья.

Примечания