Мальчик с собакой (№2) - Возвращение корабля-призрака

— Нет, ты не про нас слышала! И вообще, я не хочу об этом говорить.

Кэрей надула губы и, гордо вскинув голову, отбросила с лица волосы.

— А я и не хочу об этом слышать, вот так! Бена позабавил её жест, и он не удержался, чтобы не передразнить её:

— Угу! А я не уверен, что хочу водить компанию с воровкой! Вот так!

Невольно оба расхохотались, и от враждебности между ними не осталось и следа. Нед, увидев, что гроза миновала, примостился у костра. Поглаживая шелковистую шерсть пса, Кэрей наблюдала, как он благодарно прикрывает глаза.

— Вот бы мне такую же собаку, как добрый старый Недди, — пробормотала она.

Нед сразу ощетинился и повернулся к Бену: «Скажи ей!» Он перебрался на противоположную сторону и улёгся там в тени, а Бен объяснил Кэрей:

— Терпеть не может, когда его называют «Недди», чувствует себя тогда старой заезженной клячей. Он предпочитает, чтобы его называли «Нед».

Девушка уставилась в затуманившиеся голубые глаза Бена.

— Откуда ты знаешь?

— Он мне сказал, — пожал плечами Бен. Кэрей засмеялась.

— Похоже, вы умеете разговаривать друг с другом? Бен поворошил веткой костёр.

— Когда друзья долго живут вместе, они хорошо понимают друг друга.

Кэрей не отводила глаз от мерцающего пламени.

— Наверное, это здорово! А я так и не успела ни с кем подружиться. Ни с родителями, ни с родственниками, ни с попутчиками. Как по-твоему, а мы с тобой будем так же хорошо понимать друг друга?

Бена вдруг пронзила жалость и к себе, и к ней. Любуясь огнём, он краешком глаза посматривал на Кэрей.

Босоногая девчонка в длинном и рваном красном платье со старой чёрной шалью, накинутой на плечи… Бен знал, что в один прекрасный день им с Недом придётся расстаться с ней навсегда. Иначе она увидит, что он остаётся вечно юным и никогда не повзрослеет.

Он старался придумать какой-нибудь необидный ответ, как вдруг в его мысли вторглось предостережение Неда: «Тихо, Бен, не оглядывайся и не дёргайся, кто-то за нами наблюдает».

Бен послушался пса, хотя на душе у него стало тревожно. «Кто это, Нед? Он один или их несколько? Хорошо, что у меня этот сук в руках. Они вооружены? Ты их видишь?»

Нед сообщил: «По-моему, он один. Во всяком случае из-за скалы выглядывает одна голова. В кустах меня он не увидит, вот я и обойду его сзади. Пусть только двинется с места, я брошусь ему на спину и повалю. Не выпускай из рук и этот сук, Бен, и всыпь ему, если он поведёт себя грубо. Ну, я пошёл».

Не подозревая о том, что происходит, Кэрей сидела, прислонившись к скале. Поплотнее закутавшись в шаль, она задремала. Бен старался ничем не выдать своей тревоги, только крепче сжал в руке сук. Ночь была тихая, только слегка потрескивал хворост в костре, но секунды тянулись, словно часы. Бен прикрыл глаза, чтобы ввести неизвестного наблюдателя в заблуждение, но сам напрягся, как стальная пружина.

Внезапно из-за скалы вышел стройный молодой человек с потрёпанной кожаной сумкой через плечо.

— Я увидел ваш костёр… — начал было он. — Ой!

Нед, словно пантера, прыгнул на него со скалы и опрокинул лицом вниз. Бен вскочил, но промчавшаяся мимо Кэрей отбросила его в сторону. Девушка обеими ногами прыгнула на спину незнакомца, тот стал задыхаться, дыхание вырывалось у него из груди со свистом, а Нед метнулся прочь, чтобы не попасть Кэрей под ноги.

Она же встала на колени, наклонилась к самым лопаткам незнакомца, выхватила у него из-за пояса нож и, грубо оттянув его голову назад, приставила лезвие к его горлу.

— Не двигаться! — прорычала она, словно тигрица. — А не то глотку перережу!

Бен уже понял, что молодой человек — примерно его ровесник. Его полные ужаса глаза были устремлены на Бена, и тот, подбежав, схватил Кэрей за руку.

— Не трогай его!

Девушка, нахмурившись, обернулась к Бену.

— Почему ещё? У него нож! Может, он собирался убить и ограбить нас!

Бен заставил её опустить руку и наступил на нож ногой.

— Сейчас благодаря тебе он, по-моему, вряд ли может кого-нибудь ограбить или убить. Итак, убийца и грабитель, как тебя зовут?

— Доминик, — с трудом выдавил из себя пленник, стараясь восстановить дыхание. — Я не хотел причинять вам никакого вреда, честное… ой!

Кэрей ещё выше подтянула его голову, злобно шипя ему в самое ухо:

— Тогда чего ты шнырял вокруг, шпионил за нами? Зачем тебе нож, а?

Бену надоело необузданное поведение девушки. Он обратился к Неду: «Успокой её, дружище, а то она сломает бедняге шею!»

Чёрный Лабрадор кинулся к Кэрей и мощными передними лапами сбросил её со спины молодого человека. Бен поднял нож, заткнул его себе за пояс и протянул руку незнакомцу, назвавшемуся Домиником.

— Вставай, приятель!

Другую руку Бен протянул девушке.

— И ты, Кэрей, вставай. Не думаю, что Доминик — убийца и вор. По-моему, он настроен вполне дружелюбно.

Кэрей, отряхивая платье, бросила на Неда ледяной взгляд.

— Надо же, как толкнул меня. А я-то думала, ты мне друг.

Все вернулись к костру и сели вокруг огня, хотя Кэрей потребовалось некоторое время, чтобы унять гнев и принять достойный вид. Доминик вызывал симпатию, у него были учтивые манеры, приятный голос и обаятельная улыбка. Нед сидел, положив голову на колени Доминика, и, подняв на него глаза, обменивался мыслями с Беном.

«Мне нравится Доминик, похоже, он хороший парень».

Но Кэрей все ещё мучили сомнения. Она прямо спросила:

— Как ты попал в этот лес? Откуда ты? Доминик показал на восток.

— Я иду на ярмарку в Верон. Если получится, немного заработаю.

— Я-то всегда могу раздобыть деньги на деревенских ярмарках, — похвасталась Кэрей.

В голосе Бена послышались строгие нотки:

— Надеюсь, не воровством. Загремишь в тюрьму, а из-за тебя и мы тоже.

Девушка снова надулась.

— Очень мне нужно воровать. Если ярмарка хорошая, люди сами платят, лишь бы меня послушать. Я очень даже неплохо пою, — похвасталась она и снова повернулась к Доминику: — А как ты зарабатываешь себе на жизнь? Продаёшь что-нибудь?

Вместо ответа Доминик открыл свою видавшую виды кожаную сумку. Он достал из неё угольный карандаш, мелки, тонкий стальной напильник с отломанным кончиком и несколько грифельных досок.

— Я делаю лица.

— Ты хочешь сказать, что ты художник? — с интересом спросил Бен. — Впервые вижу художника. Кто тебя учил? Ты ходил в школу?

А Доминик уже работал. То и дело поглядывая на Неда, он сломанным напильником царапал по грифельной доске. И рисуя, рассказывал:

— Меня никто не учил. Я от рождения умел рисовать. Я родом из Сабады в Испании, но меня прогнали оттуда, когда я был ещё совсем мальчишкой… Гм… Интересный пёс.

Нед был полностью согласен: «Ещё бы не интересный! Благородный, да и собою хорош. Говорил я тебе, что мне нравится Доминик…»

Бен прервал размышления пса.

— А почему тебя изгнали?

Занятый рисунком, Доминик не сразу ответил.

— Там были невежественные люди, но рано или поздно меня гонят отовсюду, куда бы я ни пришёл. Люди думают, будто я колдун, и пугаются. Я их не виню. Мои картины совсем не похожи на картины других. Когда я рисую кого-нибудь — мужчину, или женщину, или ребёнка, — получается очень похоже и правдиво. Я ничего не могу поделать, но доброта, злоба, обман, зависть, любовь, нежность или жестокость — все это проступает на моих рисунках, словно мне удалось заглянуть в самое сердце и в душу того, кого я изображаю. Вот, например, ты, Нед, честный, благородный, красивый и главное — преданный. Хотя в твоих удивительных глазах кроется нечто такое, чего я никак не могу ухватить. Взгляните!

Бен, Нед и Карей стали рассматривать законченный рисунок. Там было всё, о чём сказал Доминик. Нед положил лапу на колено художника и просигналил Бену: «Вот это да! Как будто я смотрюсь в спокойную гладь озера. Это я, совсем как в жизни!»

Бен согласился и громко похвалил художника:

— Просто замечательно! Ты очень талантливый, Доминик!

— Да, здорово у тебя получается, — вмешалась в разговор Карей. — А меня нарисуешь?

Доминик достал плоский кусок высушенной осиновой коры и принялся рисовать на ней угольным карандашом, растушёвывая и тонируя рисунок ловкими движениями большого пальца, чтобы создать объёмное изображение. Перейдя к глазам, он присвистнул:

— Ты находчива и умна, Кэрей, у тебя вспыльчивый нрав. Всё, что ты увидишь и захочешь, должно стать твоим. Ты мошенница и воровка, но… но очень хорошенькая.

Девушка выхватила нож из-за пояса у Бена и замахнулась на художника.

— Кем ты себя воображаешь? Как ты смеешь так обо мне говорить?

Художник поднял готовый портрет.

— Смотри.

Кэрей лишилась дара речи от потрясения. Доминик запечатлел все — и её красоту, и бешеный нрав, а глаза на рисунке светились скрытым коварством. Покраснев, она схватила портрет и спрятала его под шаль.

— Теперь это моё. Я заплачу тебе, как только раздобуду денег. Твоя очередь, Бен. Давай, Доминик, нарисуй его!

На какое-то мгновение глаза Доминика встретились с глазами Бена, он пристально вгляделся в них.

Потом покачал головой и стал складывать рисовальные принадлежности в сумку.

— Нет-нет, Бена я нарисовать не смогу! Кэрей стала его поддразнивать:

— В чём дело? Что, умения не хватает? Или ты просто боишься Бена, а?

Бен отвёл глаза от Доминика — он понял, что увидел в них художник. За полвека в глазах юноши запечатлелись свирепые штормы, ревущие океаны, «Летучий голландец» и Вандердеккен, громыхающие пушки и мёртвый капитан Турон, покоящийся глубоко на дне морском. В глазах Бена отражалось все это и ещё многое другое, не связанное с земной жизнью, — наводящая трепет красота Ангела, навеки проклинающего корабль Вандердеккена и его команду.

Бен мягко отобрал у девушки нож.

— Оставь его, Кэрей. Как он может нарисовать страшные сны и кошмары? Их было немало в моей жизни. Что скажешь, Доминик?

— Слишком много для простого ликотворца, — согласился художник.

Кэрей щёлкнула пальцами.

— Ах, ты и есть Ликотворец из Сабады! Я о тебе уже слышала. Ха, мне казалось, ты должен быть похож на какого-то ужасного колдуна! Не тебя ли пригвоздили к позорному столбу в городе Сомадоре за портрет женщины, она была женой судьи?

— Меня, — кивнул Доминик. — Хотя я с самого начала вовсе не хотел рисовать эту женщину. Её муж-судья настоял на том, чтобы я сделал её портрет и чтобы на нём она была стройной и привлекательной. Бен вернул художнику нож.

— Ну, а ты что? И что же вышло?

Доминик хмыкнул.

— Я старался. Нет, честно! Но она получилась такой, как на самом деле, — жадной и ленивой. — Лицо у него посуровело. — За это судья приказал избить меня и на три дня и три ночи привязать к позорному столбу. Так что, понимаете, бывает, что мой дар оборачивается для меня жёрновом на шее.

* * *

Некоторое время они сидели молча. Кэрей начинала жалеть, что так обошлась с Домиником. Она заметила, что он мельком взглянул на корку хлеба у неё в руке.

— Слушай, Ликотворец, а у тебя в сумке есть какая-нибудь еда?

— Увы, нет, только рисовальные принадлежности, — грустно улыбнулся художник, — да ещё пустая фляга, я её держу для питьевой воды.

Девушка устремила взгляд в темноту.

— Будь здесь поблизости река или озеро, я поймала бы нам рыбу.

Нед навострил уши и просигналил Бену: «Скажи ей, я найду воду. В лесу всегда есть вода. Надеюсь, там и рыба окажется. Я просто умираю, так есть хочу!» — «Ладно, — ответил ему Бен. — Давай разыграем небольшой спектакль». Он взял флягу из сумки художника и дал понюхать её Неду, а сам сказал Кэрей:

— Смотри внимательно. Ну-ка, Нед, хорошая собака! Где тут вода? Найди-ка нам воду, парень!

Чёрный Лабрадор хмыкнул про себя: «Как будто я не знаю, да? Надо произвести на них впечатление», — он медленно пошёл прочь, принюхиваясь к земле и к воздуху.

Бен повернулся к Кэрей.

— Пойди с ним. Он найдёт воду.

Девушка пришла в восторг.

— Хороший Недди, старина… Ой, я хотела сказать, хороший Нед. Прости.

Нед и Кэрей скрылись в темноте.

Бен поверх огня взглянул на Доминика.

— Я рад, что ты не стал меня рисовать. И всё-таки что ты увидел?

Ликотворец из Сабады отвёл глаза.

— Слишком много всего, друг мой, слишком много. У меня своих бед выше головы, так что не стоит взваливать на себя ещё и твои. Я увидел в твоих глазах то, чего даже во сне не видел. Как это получилось, что мой ровесник за те же годы столько всего пережил? Нет, Бен, мне этого не понять, давай не будем говорить об этом. Оставь при себе ваши тайны. Поверь мне, я буду преданным другом для вас обоих.

Бен с благодарностью пожал художнику руку.

— Спасибо, Доминик. Я знаю, ты будешь верным другом. Ну так вот, надеюсь Нед и Кэрей скоро найдут воду. Завтра отправимся все вместе, вчетвером, на ярмарку в Верон. А пока давай немного насладимся миром и покоем без нашей свирепой подруги.

— Да, она свирепая и вспыльчивая, это так, — улыбнулся Доминик. — Но сердце у Кэрей доброе. Я это знаю.

На них по-прежнему падали редкие капли дождя, но обоим было спокойно и уютно в их маленьком убежище из света и тепла.

* * *

Бен и Доминик дремали почти целый час, когда их разбудили вернувшиеся Нед и Кэрей. Девушка и пёс, очень довольные собой, толкаясь и дурачась, подбежали к костру и высыпали свою добычу на плоский камень. Кэрей промокла до нитки, но вопила от восторга, а Нед, отряхиваясь от воды с тихим лаем, беззвучно докладывал Бену: «Рыба! Ты только взгляни на этих красавиц! Одну из них поймал я сам!»

Кэрей занялась четырьмя жирными краснопёрками, они были нанизаны на толстую камышину, проткнутую сквозь их жабры.

— Дай-ка мне нож, Ликотворец. Знаешь, Бен, твой Нед отличный рыбак, поймал самую крупную рыбу.

Пока Кэрей хлопотала, Нед сообщал Бену: «Ты бы только видел её, дружище, эти рыбы плыли прямо ей в руки, а она немного повозится с ними — и выбрасывает на берег. Если дружить с Кэрей, голодным не останешься!»

* * *

Бен давно не спал так безмятежно, от догорающих головешек было тепло, Нед растянулся рядом, их окружало спокойствие и тишина лесной ночи. Ему не снились кошмары, не мерещился Вандердеккен, ведущий по штормовому морю проклятый Богом корабль. Сон Бена был окрашен розоватым туманом. Откуда-то издалека до него донёсся голос Ангела — ясный, тихий, но настойчивый:

Когда человек бездетный

Сыном тебя назовёт,

Ступай от него прямо к морю —

И там судьба тебя ждёт.

А встретив отца бездетного,

Ты помоги ему,

Ему помоги и детям его,

Как ближнему своему.

Всю ночь эти слова эхом звучали в голове Бена. Он не делал попыток их разгадать, он знал, что не в его силах противостоять судьбе, которую уже уготовили ему Небеса.

Глава 17

Когда друзья вышли из леса на вершину холма, уже сияло прекрасное солнечное утро. Бен на минуту остановился полюбоваться открывшимся перед ними красивым видом, а Доминик объяснил, где они находятся и в какую сторону им следует держать путь.

— Мы идём на юг. Вон те горы впереди — это Пиренеи. Придётся нам подниматься на холмы и спускаться в долины. Третий холм между тем, на котором мы стоим, и горами — это и есть Верон. Может быть, нам удастся немного облегчить путь, если мы пойдём вдоль реки вокруг холмов и пересечём долины.

Карей бросилась бежать, за ней помчался Нед.

— Идёмте же! Мы вас перегоним.

Бен смотрел, как Кэрей и Нед бегут вниз.

— Пусть бегут! Она выбьется из сил раньше, чем Нед. А мы, друг, пойдём, как обычные разумные люди.

Они с Домиником не спеша двинулись в путь. Девушку они увидели у подножия следующего холма, совсем запыхавшись, она сидела на берегу реки. Нед тянул её за платье. Пёс обернулся к приближающемуся Бену и беззвучно посетовал: «До чего же вы, люди, слабые и невыносливые! Смотри, она уже совсем изнемогла, щенок и тот посильнее, чем эта девчонка!»

Когда они проходили мимо Кэрей, Доминик подмигнул Бену и сказал:

— Доброе утро, мадам. Если вы намерены просидеть здесь целый день, вы опоздаете на ярмарку в Верон. А мне говорили, это хорошая ярмарка!

Оба пригнулись, когда девушка плеснула в них водой из реки.

— Подождите меня, негодяи!

Ей пришлось пробежаться, чтобы догнать их.

* * *

Верон считается городом, хотя и очень маленьким. Он расположен на пологих склонах холма, и к его воротам ведёт извилистая дорога. Возможно, у Верона было славное боевое прошлое — он окружён каменными стенами, древними, но толстыми и прочными. Веронская ярмарка почти ничем не отличалась от обычного рынка в конце недели, её устраивали раз в месяц, и она тянулась с полудня пятницы до вечера понедельника.

* * *

Бен и его друзья пришли рано и присоединились к целой веренице деревенских жителей, дожидавшихся, когда их пропустят в ворота, охраняемые стражей. Молодые люди медленно продвигались вперёд вместе с пёстрой толпой, с интересом разглядывая красочное зрелище. Тележки, гружённые до самого верха фруктами, овощами и другими дарами природы, теснили друг друга, следуя за одетыми в холщовые фартуки скотоводами, гнавшими коров и быков, овец, коз и лошадей. Фургоны с разнообразными лотками из раскрашенного дерева и с разноцветными палатками тянули и толкали на холм целые большие семейства. Между колёсами, гогоча и крякая, хлопали крыльями утки и гуси, внося свою лепту в общий гвалт. Шумная толпа, обсуждая будущую выручку и браня детей, понемногу продвигалась вперёд, стремясь как можно скорей попасть на ярмарку.

Когда друзья приблизились к воротам, Нед просигналил Бену: «Смотри, людям приходится платить за вход!»

Бен обернулся к Кэрей и Доминику:

— Похоже, мы зря тратили время. Стражам у ворот нужно заплатить за вход. У меня денег нет. А у вас?

У Доминика вытянулось лицо.

— Я не знал, что вход платный. У меня нет ни сантима.

Кэрей тряхнула головой и презрительно хихикнула.

— Ну и болваны же вы! Платить деньги! Ещё чего! Платить, чтобы пройти в ворота? Предоставьте все мне. Просто стойте рядом, и пусть у вас будут такие же дурацкие физиономии, как сейчас. Говорить буду я.

Бен пожал плечами.

— Как скажете, мадам. Мы последуем за вами.

* * *

Оба стража у ворот, которые на самом деле были обычными городскими сторожами, щеголяли нарукавными повязками, украшенными гербом, и касками, видавшими лучшие дни. В руках у них были старинные пики, которыми они с важным видом перегораживали ворота после каждого входящего.

Бен поделился своей тревогой с Недом: «Надеюсь, Кэрей знает, что делает, холм высокий, если нас вышвырнут отсюда, катиться вниз будем долго».

Чёрный Лабрадор ткнулся носом в руку хозяина: «Доверься Кэрей, мой мальчик, похоже, ей не впервой».

* * *

Когда подошла их очередь, оба стража, скрестив пики, загородили вход. Более толстый протянул руку:

— По два сантима с каждого и один за собаку. Получается, э…

— Семь сантимов, — подсказал второй. Кэрей состроила удивлённую гримасу.

— Но, капитан, разве наши родители — отец и мать — уже не заплатили вам? — обратилась она к толстому стражу, коснувшись его рукава.

Услышав, что его назвали капитаном, страж выпятил грудь и дружелюбно заглянул хорошенькой девушке в глаза.

— Я не знаю ваших родителей, мисс, но сегодня никто не платил мне дополнительных денег за вход!

Кэрей растерянно заморгала глазами и схватила стража за руку.

— Ах, капитан, вы не можете их не знать. Их зовут Эмиль и Агнесса. У нашей семьи здесь палатка с блинами и с мёдом. Они уехали из дома задолго до нас.

Страж заметил, что у Кэрей задрожали губы, он мягко похлопал её по руке.

— Значит, они ещё не появились здесь, мисс. Вы с братьями отойдите в сторонку и подождите их, ладно?

Бен с изумлением увидел, что глаза девушки налились слезами. Теперь Кэрей уже вцепилась в руку стража, умоляюще смотрела на него снизу вверх, и голос у неё дрожал:

— Ну, пожалуйста, капитан, впустите нас. Если наши родители не приехали, место для нашей палатки кто-нибудь займёт. Наверное, у тележки опять отвалилось колесо, они чинят её и должны приехать с минуты на минуту, они уверены, что мы уже сторожим место. У нас бедная семья, капитан, но мы честные. Я принесу вам деньги, как только мы поставим палатку и начнём продавать товар.

Страж стал поддаваться на уговоры.

— Ну, что скажешь? — обратился он ко второму стражу.

Тот пожал плечами.

— Дело твоё, Жиль, — тихо проговорил он. Кэрей внезапно просияла.

— Жиль, так вы и есть Жиль, да?

Бен и Доминик энергично закивали головами, а девушка продолжала настаивать:

— Мама сказала, что она заплатит вам, капитан. Она велела нам обратиться к высокому, красивому стражу, к Жилю, так она сказала!

Стоявшие за ними в очереди потеряли терпение и стали кричать, чтобы Кэрей отошла в сторону и дала им пройти. Жиль потряс пикой.

— Тихо! — проревел он. — Иначе никто не попадёт на ярмарку. Здесь я решаю, кто войдёт!

Кэрей продолжала умолять его.

— Обещаю, капитан, я принесу деньги, как только смогу. И ещё каждому принесу по блину с маслом и мёдом. С пылу с жару!

Это решило дело. Жиль опустил пику.

— Входите, только побыстрее! Да, а нельзя ли полить эти блины лимонным соком?

Кэрей протолкнула Бена и Доминика в ворота. Нед стоял возле неё.

— Я сделаю эти блины сама и соку побольше налью! Увидимся, капитан. Пошли, мальчики, пока наше место не заняли.

Страж смотрел, как они торопливо прошли в ворота, и подмигнул товарищу:

— Обходительная девушка, да ещё и красотка!

* * *

На главной площади Верона царила праздничная суматоха. Павильоны и палатки стояли так близко друг к другу, что людям приходилось топтаться и работать локтями, чтобы протиснуться через узкие проходы. Друзья уселись на широких ступенях лестницы перед красивым зданием, обращённым фасадом на юг.

Доминик с притворным изумлением посмотрел на Кэрей.

— Что-то пока не видно ни Эмиля, ни Агнессы. О боже, интересно, куда же подевались наши родители? Ну и лиса же ты, Кэрей!

Девушка легко похлопала его по руке.

— Ну и что? Зато я провела нас всех на ярмарку, не так ли, мой несообразительный, глуповатый братец?

Бен хмыкнул и потрепал Неда за ухо.

— Не забудь только, теперь ты должна этим стражам семь сантимов и два горячих блина.

И услышал мысли Неда: «М-м-м, толстые блины с маслом и мёдом! Только уж, спасибо, мне без лимонного сока».

У Кэрей блеснули глаза:

— Блины, вот что нам нужно! Я умираю с голоду!

Она быстро встала и направилась к палаткам.

Нед положил лапу на ногу Бена: «Нам лучше пойти за ней. Кто знает, что ещё устроит эта юная мадам?» — «Твоя правда, дружок», — беззвучно ответил ему Бен и поднял Доминика со ступеньки.

— Пошли, Дом. Рискованно отпускать эту маленькую воровку одну.

Кэрей нашла палатку, где блины пекла женщина средних лет. Девушка остановилась неподалёку и внимательно осмотрелась.

— Что, обмозговываешь, как стащить блины, верно?

Кэрей оглянулась и увидела Бена, Доминика и Неда.

— Я и не думаю их тащить, — сердито прошипела она. — Эта женщина с радостью отдаст мне несколько блинов. Только помолчите, дайте мне хорошенько разглядеть эту палатку. Я добуду нам еду.

Нед ткнулся головой в ноги Бену: «Будь я на твоём месте, я бы сделал так, как просит Кэрей. Оставь её в покое».

* * *

Через некоторое время Кэрей медленно подошла к палатке и стала ждать, когда женщина освободится. Вытерев рукой пот со лба, хозяйка палатки вздохнула.

— Блины стоят два сантима каждый. С маслом — три, с солью и лимонным соком — тоже три, с маслом и мёдом — четыре. Хотите блин, мисс?

Девушка пристально посмотрела на женщину и немного помолчала, прежде чем ответить.

— Трудно, наверное, овдовевшей леди управляться с такой работой.

Чистой тряпицей женщина вытерла ложку, которой разливала масло.

— Я с тобой никогда не встречалась. Откуда ты знаешь, что я вдова?

Кэрей прикрыла глаза, вытянула палец и заговорила медленно и доверительно, словно сообщала какой-то секрет:

— Я много чего знаю, мадам. Мне известно прошлое так же хорошо, как настоящее и будущее. Такой уж у меня дар, он достался мне от доброй святой Вероники, меня и назвали в её честь.

Женщина осенила себя крёстным знамением и поцеловала ноготь большого пальца.

— Святая Вероника! Расскажи подробнее!

Кэрей открыла глаза. Она печально улыбнулась и покачала головой.

— Я очень устаю, когда пользуюсь своим даром. Недавно я заработала в Испании пять золотых монет за то, что предсказала судьбу благородной леди из Бургоса.

Губы женщины сжались в тонкую линию, и она принялась готовить тесто для блинов.

— А ты предсказываешь судьбу? Деньги достаются мне слишком тяжело, я не могу тратить их на всякие глупости и обман.

Кэрей бросила на торговку блинами надменный взгляд.

— У меня уже есть золотые монеты. Зачем мне ваши жалкие сантимы, мадам Жильбер?

Женщина так резко бросила размешивать тесто, что оно выплеснулось из бадьи.

— Откуда ты знаешь фамилию моего мужа? Не задумываясь, Кэрей ответила:

— Только это не фамилия ваших детей, их у вас никогда не было. Сказать вам, что вас ждёт в будущем?

У женщины вытянулось лицо.

— Ты права, детей у нас не было. Если ты не хочешь взять деньги за предсказание, зачем пришла сюда? Что тебе от меня нужно?

Девушка улыбнулась, с наслаждением вдохнув запахи, шедшие из палатки.

— Моя бабушка готовила мне точно такие же блины, как ваши. Это ведь настоящие деревенские блины, правда?

Польщённая продавщица улыбнулась:

— Да, вот именно, настоящие деревенские… Скажи, что ждёт меня в будущем, и я дам тебе блин.

Кэрей, словно оскорбившись, отвернулась.

— Всего один?

Отогнав осу и прикрыв банку с мёдом, женщина развела руками.

— А сколько? Скажи.

Кэрей поиграла своими чёрными кудрями.

— Восемь, хотя нет, лучше пусть будет дюжина. Я их возьму с собой в дорогу, а то в придорожных гостиницах кормят чем попало.

— Двенадцать блинов… это много. — Женщина слегка удивилась.

Кэрей беззаботно пожала плечами.

— Да я их легко съем с маслом и мёдом! Не такая уж высокая цена за то, чтобы узнать, что готовит вам жизнь и судьба, мадам!

Женщина вытерла руки о фартук.

— Ладно, я тебе заплачу.

Кэрей зашла за доску, служившую прилавком.

— Дайте-ка я посмотрю на ладонь вашей правой руки.

Женщина протянула руку, Кэрей вгляделась в неё, шепча молитвы, она просила святую Веронику о помощи, но шептала достаточно громко, чтобы торговка блинами услышала. Через некоторое время девушка заговорила:

— Ну вот, я вижу Жильбера, вашего мужа, он был прекрасным булочником. После его кончины вы долго и трудно работали, чтобы сохранить ваше дело. Но не пугайтесь, вы не одиноки. Кто этот добрый человек, который пришёл вам на помощь? Женщина подняла глаза от своей ладони.

— Ты имеешь в виду месье Фейна, фермера?

— Он хороший человек, — кивнула девушка. — Он тоже потерял своего помощника — жену. Он ведь часто помогает вам?

— С рассвета до заката, стоит его только попросить, — улыбнулась женщина.

Карей улыбнулась ей в ответ.

— Он много думает о вас. И его дочь тоже. Торговка блинами подтвердила её предположение.

— Жанет — хорошая девушка, она мне почти как дочь. Она тоже часто приходит. Говори ещё.

Карей сделала несколько пассов над ладонью женщины.

— Теперь о будущем. Слушайте внимательно, что я вам скажу. Не возвращайтесь сегодня домой, снимите номер в здешней гостинице. Задержитесь здесь ещё на несколько дней после ярмарки. Каждый день садитесь у окна и смотрите, не приехали ли месье Фейн и Жанет. Вы должны сказать им, что устали от работы и больше не хотите ею заниматься. Скажите месье Фейну, что подумываете, не продать ли дом и пекарню и не уехать ли.

Женщина изумилась.

— Зачем?

Девушка, сделав знак рукой, заставила её замолчать.

— Вы хотите, чтобы я рассказала вам о том, что вас ждёт, мадам?

Женщина кивнула, и Карей продолжала:

— Я вижу, что вы счастливо выйдете замуж, станете женой фермера, и его дочь будет предана вам. А печь вам придётся только хлеб к столу и лепёшки к ужину, когда вся семья будет собираться вокруг очага в его доме. Поверьте мне, мадам, своей судьбе вы поможете сами. Святая Вероника считает вас достойной женщиной, я это знаю.

Внезапно женщина обняла Карей и расцеловала её.

— Ты уверена, моя дорогая, что двенадцати блинов тебе хватит?

Вернувшись на ступеньки лестницы перед господским домом, пареньки, девушка и собака лакомились горячими блинами, щедро смазанными деревенским маслом и сотовым мёдом. Бен облизывал пальцы, с благоговением глядя на Карей.

— Расскажи нам, как это тебе удалось. Вдова, фермер, его дочка, фамилия мужа, и кто такая святая Вероника?

В объяснениях Кэрей всё выглядело очень просто.

— Городок называется Верон, вот я и подумала, что «Вероника» будет звучать знакомо и ласкать слух. Не знаю, кто такая святая Вероника, но она явно помогла нам. Кое-что узнать помогла и тележка. Её недавно покрасили, но под верхним слоем краски я разглядела фамилию, написанную белыми буквами: «С. Жильбер. Булочник». Нигде поблизости его не было, женщина управлялась одна, и ей пришлось закрасить фамилию на тележке. Вот я и догадалась, что она вдова и что детей у неё нет. Это женщина средних лет; если бы у неё были дети, они, наверное, были бы нашего возраста. А раз так, они помогали бы своей матери вести дело. Уехав сюда, она оставила пустой дом, кто-то должен за ним присматривать.