Глава 14

Бен сидел в гостиной за кофейным столиком на тонких ножках и жадно поглощал изрядный кусок испеченного миссис Уинн пирога, политого свежими сливками.

Перед ним стоял высокий стакан домашнего лимонада. Нед удалился на кухню за обещанной мозговой косточкой и водой, а еще миссис Уинн угостила его песочным коржиком. Гораций выгнул спину и вскочил на стол, хотя большой пес пытался мысленно успокоить его. Кот не отвечал, но спустя некоторое время все же замурлыкал, слез со стола и потерся о ногу Неда.

Одобрительно улыбаясь, миссис Уинн вышла за остатками пирога и сливок. Вернувшись в гостиную, она поставила перед гостем вторую тарелку.

— Мальчики любят яблочные пироги, угощайся, сынок, по-моему, ты осилишь еще кусочек. Ешь, не стесняйся!

— Спасибо… Уинни, мы почти ничего не ели со вчерашнего утра.

Запивая пирог лимонадом, голубоглазый юноша внимательно рассматривал портрет над каминной полкой.

— Это портрет вашего мужа? Линейный флот, да? Миссис Уинн с любопытством взглянула на Бена.

— Не так уж много молодых людей твоего возраста знают, что когда-то Королевский военный флот называли линейным… Ты моряк, Бен?

Юноша с задумчивым видом отхлебнул лимонад.

— Не то чтобы моряк. Я плавал на баржах и каботажных судах, был помощником кока. Знаете, слышишь всякие рассказы про море… меня это всегда интересовало. Я много читал про мореплавателей.

Юноше не хотелось лгать старой женщине, но и правду он ей сказать не мог. Кто поверит, что они с Недом плавали на «Летучем голландце» еще в 1620 году, дожили до 1896 года, да при этом нисколько не состарились!

Он поймал на себе пристальный взгляд миссис Уинн и отвернулся.

— Я никому не скажу, но Бен, откуда ты на самом деле?

Бен пожал плечами.

— По-моему, я родился в Дании, в Копенгагене. Но с уверенностью не скажу. Нед тоже оттуда, мы всегда были вместе. А жили много где… то тут, то там.

Миссис Уинн озабоченно покачала головой.

— Похоже, что так… А родители, сестры, братья?

— Насколько я знаю, мад… то есть Уинни, никого нет. Я хотел остаться в Чапелвейле на некоторое время, только нужно найти такое место, куда пускают с собаками. Вы, наверно, не знаете, куда мне обратиться?

У миссис Уинн защемило сердце от жалости к своему странному гостю. Он выглядел таким юным и уже таким одиноким.

— Ты хочешь сказать, что тебе негде остановиться? Бен кивнул.

— Деньги у меня есть, я могу заплатить за жилье. И послежу, чтобы Нед никому не мешал.

Дедушкины часы глухо пробили половину пятого. Бен положил в рот последний кусочек пирога, и в это время из кухни вышел пес, довольный, он разлегся на полу и положил голову на изношенный ботинок хозяина. Потеребив уголок передника, повертев его и так и сяк, Уинни подняла глаза на украшенный лепкой потолок, потом поглядела на портрет мужа и наконец перевела взгляд на Бена.

По ее глазам он понял, что она приняла какое-то решение. Постукивая стареньким золотым обручальным кольцом по ручке кресла, миссис Уинн поджала губы:

— Ты ни в чем не замешан, мой мальчик? Бен выпрямился.

— Конечно, нет, миссис Уинн.

Она ободряюще дотронулась до его руки.

— Я верю тебе. Ты сказал, что хотел бы ненадолго остаться в Чапелвейле. Я так понимаю, что наступит день, когда ты двинешься дальше. Ты и твой пес не так просты, как кажется, совсем не просты.

Она стала убирать тарелки и стаканы, а сама искоса наблюдала за удрученным юношей.

— А что, если, скажем, тебе пожить у меня несколько дней? Я думаю, эти озорники не посмеют явиться сюда и снова докучать мне, если увидят, как Нед разгуливает по саду.

Бен сразу просиял.

— О, спасибо вам, мадам! Нед их и близко не подпустит, а я буду помогать вам в доме, буду делать для вас покупки. И я могу заплатить за кров. Я ведь говорил, деньги у меня есть…

Миссис Уинн подняла руку и холодно прервала его.

— Я небогата, но у меня достаточно средств, чтобы самой справляться, я получаю пенсию за капитана Уинна. Я никому не обязана, и платы мне не надо. Я предлагаю тебе остаться у меня как другу.

Нед поделился своими впечатлениями с хозяином: «Какая милая старая леди, эта Уинни. Здесь чувствуешь себя как дома, во всяком случае, я так представляю себе это чувство. Не забудь передать ей мою благодарность. Я попытался поговорить с этим котом Горацием, но он-то не слишком силен в разговорах, наверно, бедняге просто не с кем поболтать, вот он и утратил способность вести беседу».

«Ну что ж, — ответил ему Бен, — если тебе удастся с ним разговориться, попробуй выведать у него что-нибудь для нас полезное. Надо же знать, зачем мы здесь».

Миссис Уинн похлопала Бена по плечу.

— Ты слушаешь, что я тебе говорю, молодой человек?

— Что? Ой, извините, миссис Уинн. Я, наверно, задремал!

Старая леди хмыкнула.

— Хм-м, я уж было испугалась, что ты вот-вот свалишься прямо здесь — сидел, уставившись на своего пса. Вы с Недом могли бы разместиться в дальней спальне наверху, я все равно сплю внизу, в маленькой гостиной. Левая нога у меня совсем плоха, и лестницу мне не одолеть. Пожалуй, тебе лучше пойти и вздремнуть. Там, наверху и ванная хорошая.

Испытывая благодарность к ней, Бен встал:

— Спасибо, миссис Уинн. Спасибо за все от нас обоих. Пожалуй, я приму ванну и посплю.

Старая леди взяла Бена за руку.

— Помоги мне подняться по лестнице, я покажу тебе твою комнату. Обед для вас обоих будет готов в семь. Пошли, Нед, хорошая собака.

Лабрадор вопросительно посмотрел на Бена. «Я тоже с удовольствием посплю, но уж о ванне не может быть и речи! Еще и получаса не прошло, как я хорошенько вылизался и вычистил себя».

Они гуськом поднимались по лестнице, и Бен украдкой дернул Неда за черный хвост. «Миссис Уинн имеет в виду меня, Нед, а вовсе не тебя».

Комната была удобная, с мягкой старомодной кроватью. Бен взял со столика у постели старую фотографию в коричневых тонах, вставленную в рамку. На ней были запечатлены молодые мужчина и женщина с двумя маленькими мальчиками. Они стояли на обсаженной пальмами веранде. Юноша внимательно рассматривал фотографию.

— Хм-м, похоже, Индия или Цейлон. Какая-то плантация.

Миссис Уинн слегка удивилась познаниям своего странного гостя, но посмотрела в его умные голубые глаза, и ей показалось вполне естественным, что он все знает об этой фотографии.

— Вторая догадка была правильной, Бен. Это Цейлон. На снимке мой сын Джим с семьей, он там руководит чайной плантацией от Британской компании. Я еще не видела ни его жену Лилиан, ни детей. Все, что у меня есть, — эта фотография. Может быть, они когда-нибудь приедут навестить меня.

Миссис Уинн вдруг стала очень печальной и тяжело вздохнула.

— Хотя для меня, может быть, будет лучше, если они останутся на Цейлоне.

Бен удивился.

— Почему вы так считаете, Уинни?

Она медленно прошаркала к выходу из комнаты и уже в дверях сказала:

— Я расскажу тебе за обедом. Не провожай меня, сынок. Спуститься я могу и сама.

После бодрящей горячей ванны Бен достал из парусинового мешка чистую смену белья и улегся на кровати, следя за тем, как луч предвечернего солнца скользит по обоям в цветочек. Доносившееся из сада пение птиц и отдаленный шум поездов были приятны и успокаивали. И Бен, засыпая, радовался, что они с Недом обрели пристанище.

Ему приснился непрошеный сон. Штормовой ветер бушует над вздымающейся палубой, изодранные паруса на фоне штормового неба с рваными тучами, огромные серо-зеленые волны вырастают в беснующемся океане. Бен прижимается к собаке. Но вот их смывает за борт через поврежденные поручни. Кругом вода, кажется, будто вся земля покрыта водой, она стучит в ушах, забивается в ноздри, из глубин океана доносится какой-то странный далекий звук, словно приглушенное дыхание. И вдруг закрутился водоворот, полетели клочья белой пены — и они с Лабрадором оказались в кильватерной струе какого-то корабля. Бен старался плыть, гребя одной рукой, другой ухватился за ошейник пса, но ударился головой об какой-то брус, и его сон взорвался цветными огнями на фоне тьмы. Но вот спокойствие, словно бархатом, обволакивает Бена, и он отплывает куда-то, где нет ни времени, ни пространства. И мягкое золотое свечение наполняет его душу, и он слышит голос Ангела, нежный, как полуденный ветерок под летними лучами солнца.

— Отдохни здесь, побудь тут немного, помоги тем, кто нуждается в тебе. И в таком местечке, как Чапелвейл, есть свои жалкие тираны и те, чьими сердцами владеет жадность. Ты же и пес должны служить хорошим людям. Но внемли моим словам — при первом же ударе церковного колокола покиньте это место! Жди звуков колокола — на этот раз церковного!

Эти слова врезались в память Бена, он помнил их даже во сне. А во сне он проносился через столетия, через моря и океаны, через горы и дальние страны, куда его и Неда посылали, чтобы восстановить справедливость. Перед ним проплывали лица из прошлого, лица друзей и врагов, он опять переживал волнение от знакомства с новым местом и радость, когда становился членом дружного сообщества, а после — грусть оттого, что должен уйти, оставив друзей позади. Все дальше и дальше, навстречу новым приключениям несся он со своим верным неизменным другом Недом. И последним в его сне всплыл «Летучий голландец» и Вандердеккен с безумными глазами, стоящий у штурвала. Корабль уплывал все дальше и дальше по темной воде, пока тоже, как и остальные видения, не скрылся из виду. А Бена его сон увлекал в другую сторону, к покою и безмятежности.

Мясная запеканка с картофелем была просто объедение, то же самое следовало сказать и о десерте — пудинге с вареньем и кремом. Что и говорить, миссис Уинн знала, как накормить голодного юношу и его пса.

Бен вспомнил о том, что сказала миссис Уинн днем.

— Уинни, — сказал он, — я осмелюсь спросить, почему вы считаете, будто вашему сыну с семьей лучше остаться на Цейлоне? Вы не хотите, чтобы они к вам приехали?

Казалось, миссис Уинн только и ждала этого вопроса. Найдя столь благодарного слушателя, она уже не могла остановиться.

— К нам сюда приехал человек с севера, он поселился возле самого Чапелвейла. Его зовут Обадия Смизерс, и он занимается спекуляцией землей. Знаешь, что это означает? Такие люди, как Смизерс, уничтожают мелкие деревни по всей Англии. Они строят на их месте свои заводы и фабрики с трубами, изрыгающими черный дым, роют шахты с горами шлака, уродующими все вокруг. Копают каменоломни, нанося раны полям и уничтожая леса. И все это во имя прогресса, который, по их словам, остановить невозможно! Однако на самом деле эти смизерсы приносят миру только одно — несчастье, несчастье ради денег. Они получают огромные барыши, а рабочие ютятся в жалких лачугах, живут на гроши и трудятся целыми сутками.

По сжавшимся кулакам миссис Уинн, по тому, как задрожал ее голос, Бен понял, что она не только возмущена, но и напугана. Желая успокоить ее, он спросил:

— Ну и чего же хочет этот Смизерс от Чапелвейла? Это же всего лишь маленькая деревушка.

Сделав над собой усилие, миссис Уинн заговорила, и ее голос больше не дрожал.

— Как ни странно, ему нужен известняк! Оказывается, известняк — это основа цемента. Прогресс предполагает строительство множества зданий, и на цементе можно быстро сколотить состояние. Обадия Смизерс вместе с лондонской фирмой «Джекман Доннинген и Боу» обнаружили в Чапелвейле огромные залежи известняка. Теперь хотят построить цементный завод прямо здесь. Они даже потратились на железнодорожную ветку, так что могут вывозить цемент куда угодно. К следующему четвергу, когда документы о сносе деревни вступят в силу, здесь не останется ни магазинов, ни домов, ни школы, вся деревня будет уничтожена.

— А вы не можете переехать в другую деревню?

Вопрос Бена был совершенно невинный, но старая леди совершенно вышла из себя.

— Переехать? Разумеется, нет, молодой человек. Чапелвейл и окрестные земли когда-то принадлежали семейству Уиннов. Я считаю эту деревню своей!

Юноша недоуменно пожал плечами.

— Неужели никто не попытался остановить все это? Миссис Уинн в отчаянии стукнула кулаком по столу.

— Я пыталась. В тот день, когда Смизерс повесил на площади это злосчастное объявление, я пошла прямо к своему адвокату, мистеру Маккею, и подала ему жалобу как член семьи Уиннов. Но единственный документ, подтверждающий мое право собственности, — это документ на мой дом. Больше никаких письменных доказательств у меня нет. Нет даже документа на Дом призрения, который находится на площади, хотя мой муж утверждал, что это собственность семьи Уиннов.

— Деревенский Дом призрения? Старая леди принялась разливать чай.

— Давным-давно, — стала объяснять она, — такой дом был пристанищем бедных людей, где они всегда могли найти бесплатную еду и ночлег. Обычно эти дома содержали богатые семьи или церковь. Бедные монахи, братья из нищенствующих орденов часто находили там приют. Никто точно не знает, когда был выстроен наш Дом призрения, но он очень древний, и, к сожалению, время его не пощадило. Сейчас там живет старый друг капитана Уинна. Его зовут Джон Престон, в деревне его считают сумасшедшим.

Бен налил чаю в чашку старой леди.

— Я хотел бы с ним встретиться.

Миссис Уинн быстро и сурово, как-то по-птичьи, покачала головой.

— Вот уж не советую. Этот старый отшельник не очень-то любезен с посторонними и с молодыми людьми, — она всхлипнула и вытерла глаза передником. — После четверга ему придется искать себе другое пристанище. Это предельный срок, и тут уж ни я, и никто другой ничего не сможем поделать.

Голубые глаза странного юноши были полны сочувствия.

— Значит, осталась всего неделя, но почему? Миссис Уинн беспомощно пожала плечами.

— Смизерс и его лондонские инвесторы — люди влиятельные. У меня же нет ни доказательств, ни денег, чтобы с этими мерзавцами бороться. Джон Престон сказал, что будет искать доказательства моих прав, и мистер Маккей старается помочь, но все бесполезно. Месяц назад Смизерс и его друзья получили решение суда. И повесили объявление на площади. Там говорилось, что все жители — но они имели в виду меня — должны доказать свое право собственности на эту землю. В противном случае Смизерс и лондонцы намерены выкупить деревню со всеми магазинами, домами, фермами, Домом призрения. И тогда они смогут снести Чапелвейл с лица земли и освободить место для каменоломни и цементного завода. Это было месяц назад, а теперь осталось только семь дней. Но это еще не все. Я знаю, Смизерс потворствует своему сынку, а тот сколотил целую шайку, которая не дает покоя всей деревне. Да ты и сам это видел.

В гостиную вошел Нед в сопровождении Горация. Оба растянулись на ковре у камина. Часы в холле пробили девять. После этого комната погрузилась в сумеречную тишину. Миссис Уинн, не отрываясь, глядела в окно на свой сад.

Бену так хотелось утешить ее, но вместо этого он обратился к своему псу: «Ты все слышал, Нед?»

Большой черный Лабрадор приоткрыл один глаз: «Ну… почти. Можно себе представить, что здесь происходит. Хотя не вижу, чем мы можем помочь». Бен невольно сжал кулаки: «Но мы обязаны помочь. Теперь я понимаю, Нед, почему Ангел привел нас в Чапелвейл. Эй, ты почему закрыл глаз? Собираешься поспать?»

Лабрадор лениво открыл глаз: «Нет. Я собираюсь немного подумать. Говорят же, утро вечера мудренее. Ведь до завтрака мы все равно ничего предпринять не можем, правда, Бен?»

Юноша увидел, что миссис Уинн стала убирать со стола. Он помог ей отнести посуду в кухню, потом взял полотенце.

— Вы мойте, Уинни, а я буду вытирать. И, пожалуйста, перестаньте беспокоиться, все будет хорошо. Теперь мы с вами, я и Нед. Мы вам поможем. А с посудой вдвоем мы быстро разделаемся.

Миссис Уинни покачала головой.

— Ну уж вымыть посуду Нед никак не сможет помочь, — улыбнулась она.

— Вы даже не представляете себе, как мы с Недом можем помочь вам, — заверил ее Бен.

Глава 15

Солнечный свет ворвался в окно вместе с тарахтением тележки, развозящей молоко. Бен постепенно просыпался и разглядывал свое временное пристанище. В доме было очень тихо, и казалось, что еще совсем рано. Он смотрел на кружевные занавески и на летний июльский день за окном. Лениво потянувшись, он снова улегся поудобнее, разглядывая обои в цветочек и небольшой камин из черепицы и железа с лакированным экраном перед топкой. И тут услышал, как внизу в холле начали бить старые часы. Он посчитал удары… Десять!

Бен спрыгнул с кровати, быстро оделся, кинулся в ванную, сполоснул лицо и помчался вниз, прыгая через три ступеньки, чтобы не наступить на Горация.

Нед сидел в кухне, рядом стояла пустая миска. Пес кивнул Бену. «Доброе утро! Хорошо выспался?» — «Мог бы разбудить меня пораньше?» — отозвался Бен и взял со стола записку.

Нед положил передние лапы на стол. «Конечно, мог, но не хотел. Вдруг тебе приснится, как помочь миссис Уинн, правда? Что она пишет?»

Бен посмотрел на клочок бумаги. «Ушла в деревню за покупками. Каша в чугунке на плите. Завари себе чай. Увидимся позже. Уинни».

Бен потрогал чугунок, он был еще горячий. Юноша выложил овсянку на тарелку и сел к столу. «Наверно, она только что ушла», — подумал он.

Черный Лабрадор нетерпеливо мигнул: «Да, всего минут десять назад. Так каковы же твои планы, о, мудрый господин?»

За прошедшие столетия Бен научился ценить шутки пса. Опустошая большую тарелку каши, он ответил: «Библиотека, вот что нам нужно, Нед. Если в Чапелвейле есть библиотека, с нее и надо начинать. Может быть, там найдется история здешних мест или какие-нибудь ссылки на книги об этом. Может, найдем какую-нибудь зацепку».

Лабрадор фыркнул. «Зацепку? Ну, знаешь, в библиотеках не жалуют собак, рыскающих среди книжных полок. Мы, собаки, до чтения не слишком охочи».

Бен налил себе чай, положил побольше сахара. «Верно, Нед. А у тебя какие планы на сегодняшний день?»

Пес вышел из кухни, бросив на ходу: «Открой-ка входную дверь, приятель. Я, пожалуй, прогуляюсь по деревне. Буду держать свои старые уши востро. Может, и услышу что-нибудь, что стоит передать молодому хозяину. Как ты на это смотришь?»

Бен усмехнулся: «Уж если на то пошло, я старше тебя. Ну-ка, давай посчитаем. Я родился в тысяча шестьсот седьмом году, значит, мне двести восемьдесят девять лет. А когда мы встретились, тебе было всего четыре года. Выходит, тебе… сколько же? Всего двести восемьдесят. Так что уважай старших, щенок!»

Нед вернулся и просунул морду в кухню. «И впрямь, щенок, ничего не скажешь. Но послушай-ка, дружок, один год человеческой жизни равен восьми годам жизни пса. Вот и получается, что мне… м-м-м… сколько же? А получается, что я куда старше тебя, так что научись хоть немного уважать старших и не забывай о хороших манерах!»

Юноша, тряхнув копной непослушных светлых волос, смотрел, как пес затрусил по дорожке: «Осторожнее, старец! Смотри, не рассыпься по дороге! Ха-ха — ха!»

Пес обернулся и сморщил нос: «Помолчал бы, наглый мальчишка!»

После завтрака Бен встретил на тропинке Алекса и Эми и кивком головы показал на дом:

— Как вам нравится мое новое жилище?

Эми засмеялась.

— Это дом миссис Уинн. Она славная. Мы ходили к ней с отцом, он лечил ее кота. Значит, ты у нее остановился, Бен?

Бен отбросил упавший на глаза вихор.

— Да, на некоторое время. Слушайте, мне опять нужна ваша помощь. Вы ведь знаете Чапелвейл? Где-нибудь здесь в округе есть библиотека?

— Вон там, за школой, — показала девочка. — Собственно, она пристроена к нашей школе. Библиотекарь — мистер Брейтуэйт. Он работает в библиотеке все летние каникулы. Он забавный, тебе понравится.

Алекс пошел вперед.

— Идем, мы тебя проводим. А что тебе нужно? Какие-то особые книги? А где твоя собака?

Бен решил, что с провожатыми ему повезло.

— Да пес где-то здесь. Он часто уходит на одинокие-прогулки. Я вот подумал, не найдется ли у вас в библиотеке какой-нибудь книги об истории этой деревни? Я хочу помочь миссис Уинн доказать, что она имеет право собственности на эти земли.

— Ах вот оно что! Слышал бы ты, какими словами наш отец ругает мистера Смизерса! Если этот Смизерс добьется своего, нам, похоже, скоро придется переезжать в Хэдфорд.

Бен заметил, каким сердитым сделалось хорошенькое лицо Эми.

— Хэдфорд? А где это?

— Это ближайший большой город, — объяснил Алекс. — Сплошные заводы, все улицы в дыму от труб. Отец не хочет терять работу, он ветеринар, обслуживает почти все графство. Но если Смизерс купит лавки в деревне и устроит тут карьер и цементный завод, всем придется уехать. Я ужасно не хочу жить в Хэдфорде! Чапелвейл — хорошая маленькая деревня. Нам здесь нравится.

— Прекрасно, — кивнул Бен. — Вот и поглядим, что можно сделать для этого старинного местечка. Поможете мне?

Глаза его юного друга вспыхнули от волнения.

— А как же!

Мистер Брейтуэйт был слегка сутуловат, а на кончике его носа балансировали маленькие очки. Еще у него была копна седых волос, куда он частенько запускал руку и рассеянно почесывал голову. Когда Бен с друзьями вошел в библиотеку, мистер Брейтуэйт взглянул на них поверх очков:

— Гм… это… гм… Александр и Амалия… м-м… Сомерс, не так ли? Правильно, именно так… Гм, да, с чего бы это… гм… вы двое м-м… заглянули э… э… в библиотеку, когда гм… занятия в школе… гм… прервались на лето? Это… на вас э… э…. непохоже!

Эми представила библиотекарю их нового друга.

— Это Бен, сэр, он хочет посмотреть книги по истории здешних мест. Знаете, мы стараемся спасти деревню.

Библиотекарь — он же школьный учитель — вышел из-за конторки. Почесав одной рукой в голове, а другой смахнув перхоть с воротника, он вгляделся в голубоглазого юношу.

— Гм-м, о да, очень хорошо! Есть ли у вас какие-нибудь определенные сведения о э… гм… книге, которую хотите посмотреть, э… молодой человек?

Бен изо всех сил старался казаться начитанным и вежливым:

— Да, сэр. Я хотел бы посмотреть что-нибудь, связанное с Чапелвейлом и с семейством Уиннов. Пожалуйста, сэр.

Мистер Брейтуэйт горячо закивал головой, так что у него из-за уха вывалился карандаш.

— Гм-м, да, да, Чапелвейл, семейство Уиннов, очень, очень хорошо! Я… собственно говоря, весьма гм-м… известный поклонник… гм-м… здешней истории. Итак, если я… гм… правильно помню, нужный вам том называется «Деревня Чапелвейл на Британских островах» часть… гм-м… Четвертая! Да, так, так, так. Написано Роджером, постойте, дайте подумать… Расселом Хоупом, нет, извините меня, Роджером Хоупом Расселом!

Оживившись, он быстро подошел к задней полке, все последовали за ним. Мистер Брейтуэйт опустился на колени, склонил голову набок и стал что-то бормотать:

— «Кадастровая книга», комментарии, «Англо-саксонские договоренности»… Ага! Вот он, этот том, да, да!

Когда библиотекарь выложил эту огромную, в пыльном кожаном переплете книгу на стол, послышалось нечто вроде слабого эха. С энтузиазмом истинного любителя истории он стал вчитываться в оглавление:

— Чапелмаунт, Чапел Нортон, Чапелтон… Да, да, вот. Страница девятьсот восемьдесят шестая, приложение Б.

Листая пожелтевшие страницы, мистер Брейтуэйт наконец нашел нужную. Он стоял, запустив пальцы в густую шевелюру, освещенную лучом солнца, и вскоре вокруг его головы образовалось целое облачко перхоти, а он одобрительно кивал, пока Бен читал вслух:

«Чапелвейл (примерно 1340 г.) — средневековая деревня. Дарована вместе с землей морскому капитану (происхождение и фамилия неизвестны) Черным Принцем — Эдуардом III. Позже здесь построена церковь, впоследствии ставшая Домом призрения. В нем останавливались приезжающие и нищенствующие монахи. Вторая церковь (примерно 1673 г.) построена после Тест-акта[7] и преследования католиков при Карле П. В основном здесь расположены пастбища и сельскохозяйственные угодья. Средневековая английская деревня с площадью. Вблизи город Хэдфорд…»

Бен еще некоторое время молча разглядывал страницу, потом поднял глаза.

— Больше здесь ничего интересного нет. Спасибо вам, сэр. Нет ли еще чего-нибудь о Чапелвейле в вашей библиотеке?

Мистер Брейтуэйт покачался на пятках.

— Что именно? О да, гм-м… Нет, нет, ничего… гм-м… боюсь, ничего.

Бен кивнул своим друзьям.

— Большое вам спасибо за помощь, сэр. А теперь нам пора. До свидания!

Ссутулившись, библиотекарь глядел им вслед и искал за ухом карандаш, который давно упал.