Глава 9

Леди Джульет болтала не умолкая, Дэниел пытался быть очаровательным. Леди Хелена, как обычно, молчала, а Грифф смотрел, как Розалинда с аппетитом поглощает ветчину и тол Он медлил с ответом, чтобы заставить Розалинду посмотреть на него, в ее взгляде был намек на тревогу. Но она неверно истолковала его намерение – он не хотел разоблачать ее, просто хотел заставить раскрыться перед ним.

– Нет, разумеется, нет, – солгал он. – Но это было глупо, потому что перебило аппетит к другой еде.

Он знал, что Розалинда поняла его намек, но виду не подала, склонившись над своей тарелкой, чтобы отрезать кусок мяса.

– Говорите о своем аппетите. Мой нисколько не пострадал.

– Хотите сказать, что сливы вредны для здоровья? – Все взгляды устремились к нему, но это его не трогало. Пусть думают что хотят. Он должен заставить ее признаться, что она не притворялась, когда целовала его.

– Сливы очень хороши, но ими можно пресытиться. Как вы могли заметить, достаточно одной сливы, чтобы навредить человеку.

– Вы неверно меня поняли. Слива мне ничуть не навредила. – Он понизил голос. – Если хотите, она заставила меня жаждать еще больше слив.

Он надеялся, что Розалинда покраснеет, но она лишь бросила на него холодный взгляд.

– Утром вы сказали, что не любите сливы. Вы очень непостоянны в своих вкусах, мистер Бреннан.

– Вовсе нет. После того как вы уговорили меня попробовать сливу, я изменил свое мнение об этой ягоде. Она действительно превосходна.

– Ну, мистер Бреннан, – сказала Джульет прежде, чем Розалинда успела возразить, – у вас с Розалиндой было чрезвычайно скучное утро, вы только и говорили, что о сливах. – Девушка зевнула.

–Я не назвал бы его скучным. – Грифф не отрывал взгляда от Розалинды. Он нарушит ее спокойствие, даже если навредит самому себе. – Мы обсуждали и другие темы. Шекспира, например, – один из сонетов. У нас была интересная дискуссия об искушении, не правда ли, леди Розалинда?

Она ничем не выдала себя, однако, окинув взглядом террасу, поняла, что по крайней мере двое из собравшихся заинтересовались их разговором. Дэниел смотрел на них прищурившись, а леди Хелена перестала рисовать миниатюру, которую начала, закончив еду.

И все же Розалинда оставалась бесстрастной.

– Вы уверены, что это был один из сонетов? Я помню разговор о Шекспире, но, по-моему, это была «Комедия ошибок». Разговоры о ворах, помните? Когда мы обсуждали ваше детство в работном доме? И ваши захватывающие семейные связи?

Проклятие! Она, несомненно, хорошо выбрала оружие. Дэниел выпрямился и зло воззрился на Гриффа.

Догадываясь, что она стала причиной многих неприятностей, Розалинда улыбнулась. Затем наклонилась к младшей сестре, не отрывая взгляда от Гриффа.

– У этого человека в высшей степени интригующее происхождение, Джульет. Его отец был разбойником с большой дороги, подумай только – сам Дикий Дэнни Бреннан. Ты можешь в это поверить?

Грифф застонал. Дэниел убьет его.

– Нет! – воскликнула Джульет, с ужасом глядя на Гриффа. Потом заметила взгляд сестры и нервно хихикнула. – Ты опять дразнишь меня, Розалинда? Иногда ты бываешь просто несносной.

– Нет, я совершенно серьезно. Мистер Бреннан мне все рассказал. Не правда ли, мистер Бреннан?

Грифф схватил свой бокал, сделал большой глоток и не поднимал глаз, чтобы не смотреть на Дэниела.

Розалинда продолжала вколачивать гвозди в его гроб.

– Мистер Бреннан сказал, что был когда-то контрабандистом, так что будь с ним поосторожней, Джульет. Он все утро предупреждал меня о своем опасном характере.

Грифф с трудом сдерживался, чтобы не задушить эту болтливую женщину. – Ваша прогулка по имению, несомненно, была интересной, – ехидно заметил Дэниел.

– О, это точно. Мистер Бреннан рассказывал о себе: кто он и какой у него характер. Истории, одна страшнее другой. – Она бросила взгляд на Дэниела. – Если все это правда, конечно, а не его выдумки.

Грифф замер, когда Дэниел вскочил со стула и стал расхаживать взад-вперед по террасе. К черту все, ему лучше поддержать эту историю. Если Дэниел выставит его перед ней лжецом, он отдубасит его так, что тот сбежит куда глаза глядят.

Дэниел перестал прожигать Гриффа взглядом, который должен был бы испепелить его на месте.

– Ну, видите ли, миледи...

– Найтон, – прервал его Грифф, ставя на стол бокал, – помнишь того парня, которому, по-твоему, нужно заплатить двести фунтов? Я начинаю соглашаться, что это, возможно, более справедливая сумма. Или даже двести пятьдесят. Что ты думаешь?

– Не меняйте тему, – бросила Розалинда, умоляюще глядя на Дэниела. – Мистер Найтон? Мистер Бреннан действительно солгал о своих родителях?

Дэниел переводил взгляд с нее на Гриффа в полном отчаянии. Наконец, к глубокому облегчению Гриффа, он вздохнул и снова сел на стул.

– Разве это имеет значение? Если я скажу, что он лжет, вы мне не поверите. Подумаете, что я просто прикрываю причуды и болтливый язык моего поверенного. Особенно когда его рассказы бросают тень на меня.

Замечание Дэниела удивило ее.

– Бросают тень на вас? Каким образом? Вы не в ответе за грехи родителей мистера Бреннана, если таковые действительно были. Вы не знали его, когда он был в работном доме.

Он рассказал мне о том, как вы встретились, он спас вам жизнь, и в данном случае не имеет значения, был он контрабандистом или не был.

Взгляд Дэниела снова метнулся к Гриффу.

– Ты рассказал ей это? О том, как мы познакомились?

Грифф кивнул.

Теперь Розалинда выглядела смущенной.

– Хотите сказать, что все это правда?

Дэниел устало откинулся на стуле.

– Да, все это правда. Но с тех пор прошло много времени, и мистер Бреннан никогда бы...

– Не поймите меня превратно, мистер Найтон, – перебила его Розалинда. – Я... я ни в чем не обвиняла вас и не намекала, что вы допустили ошибку, наняв его и привезя сюда и...

– Тогда что же ты делала, Розалинда? – вдруг заговорила все время молчавшая леди Хелена. – Мне кажется, ты хотела поставить кого-то в неудобное положение – если не мистера Найтона, то мистера Бреннана. Тебе следовало бы помнить, что они наши гости. На этот раз ты перешла все границы учтивости.

Грифф наслаждался, видя, что этот упрек задел Розалинду.

– Ты неверно меня поняла, Хелена, – возразила Розалинда. – Я решила, что мистер Бреннан лжет, иначе ни за что не заговорила бы об этом. Он уже рассказывал небылицы, чтобы поддразнить меня, и я подумала, что это одна из них. Мне в голову не приходило, что я ошибалась.

Розалинда говорила с таким достоинством, что Грифф почувствовал себя злобной дворняжкой, поскольку обрадовался ее смущению. Ведь он действительно лгал ей, по крайней мере рассказывая о себе. Она была достаточно проницательна, чтобы понять это.

Дэниел, еще один лжец, принял ее сторону.

– Леди Розалинда не виновата, – заметил он, обращаясь к леди Хелене. – Я знаю Гриффа и уверен, он сделал что-то рассердившее вашу сестру. Последнее время он пугал молодых женщин рассказами о тех днях, когда занимался контрабандой. Очевидно, ваша сестра нисколько не испугалась, поняв, что он говорит неправду. – Он бросил на Гриффа укоризненный взгляд: – Теперь ты видишь, сколько неприятностей создал на пустом месте? Из-за тебя мои прекрасные кузины поссорились. Узнав, что мой поверенный человек недостойный, они не захотят иметь со мной ничего общего.

– Неправда! – робко возразила Джульет.

Грифф порывисто встал и надел шляпу. С него хватит. Еще мгновение, и он раскроет весь этот маскарад.

– Уверен, ты сможешь уложить все потревоженные перышки в курятнике, Найтон. Это у тебя хорошо получается. А у меня есть работа. Поэтому я распрощаюсь со всеми вами и на несколько часов избавлю вас от своего надоедливого присутствия.

Розалинда вскочила на ноги, очевидно, собираясь выполнить свое обещание следовать за ним по пятам.

– Но я показала вам еще не все поместье!

– Покажите прелести Суон-Парка вашему «кузену», если желаете, леди Розалинда, а меня увольте.

Подходя к дому, он услышал стук каблуков по граниту.

– Если вы собираетесь работать в библиотеке, – высокомерно заявила она, – я составлю вам компанию.

– Нет! – Он повернулся к ней. Только этого ему не хватало. Подозрительная Розалинда, расположившаяся в кресле, заглядывающая через его плечо, невольно искушающая его.

Тут его осенило. Он понизил голос настолько, что его слышала только она.

– Я собираюсь работать не в библиотеке, а у себя в спальне, сидя на кровати. – Он скользнул взглядом по ее телу и остановил его там, где шаль лишь наполовину прикрывала ее полную грудь. – Если хотите составить мне компанию, буду счастлив. – Он перевел взгляд на ее лицо. – На моей кровати вполне достаточно места для двоих. Давайте поднимемся наверх.

Розалинда залилась румянцем.

– Вы прекрасно знаете, что я не сделаю ничего подобного! – прошипела она.

– Какая досада! В данный момент я могу только зажать вам рот единственным известным мне способом. Думаю, вы согласитесь, что в нем есть своя прелесть. Не только для меня, но и для вас.

Ее била дрожь, но глаза горели гневом. – Да я умру, прежде чем позволю вам снова поцеловать меня! Вы... вы грубиян!

Ну вот, наконец-то ему удалось пробудить в ней реакцию. Она говорит, что безразлична к его поцелуям.

– «Мне кажется, леди слишком возражает», – с удовольствием процитировал он. – А если вы по-прежнему будете преследовать меня, словно бладхаунд, я постараюсь доказать, что вам нравятся мои поцелуи. Но в следующий раз я пойду дальше поцелуев.

Грифф повернулся и, не оборачиваясь, пошел в дом. Пусть помучается. Теперь он знал правду – она не оставалась равнодушной, но поцелуи заставили ее отступить. Поэтому он будет требовать поцелуи, пока она не перестанет преследовать его.

Он бросил взгляд в сторону апартаментов графа в восточном крыле. Розалинда изводила не только его, Гриффа, еще больше она досаждала отцу, категорически отказываясь выходить замуж, чтобы спасти Суон-Парк. Горькая улыбка тронула губы Гриффа. Ну не ирония ли судьбы? У его врага единственная надежда спасти поместье – это выдать замуж дочерей.

Грифф прошел по коридору в западное крыло, поднялся на второй этаж и уже почти дошел до своей спальни, когда услышал сзади шаги. Вряд ли после всех его угроз Розалинда снова станет преследовать его. Он с мрачным видом обернулся и увидел Дэниела.

Тот едва сдерживал гнев.

Вздохнув, Грифф стал ждать, пока тот подойдет. Когда Дэниел приблизился и хотел заговорить, Грифф прижал палец к губам и показал на дверь своей спальни.

Как только они вошли, Грифф закрыл дверь.

– Дэниел, я...

– Не пытайся оправдываться, – отрезал Дэниел. – Я просил тебя держать язык за зубами, но тебе наплевать. Ты ведешь себя как всегда, не думая ни о ком, кроме собственной чертовой персоны и твоей проклятой «Найтон-Трейдинг». Что ж, я почти всегда принимаю это, но сегодня... – Он покачал головой. – Ты не должен был им говорить, и ты это знаешь. Это не мудро.

– Неразумно, – невольно поправил Грифф.

Дэниел бросил на него предостерегающий взгляд.

– Нечего меня поправлять. Я почти всегда говорю правильно, и ты прекрасно это знаешь. Ты не прав, Грифф, признайся в этом хотя бы раз, имей совесть.

– Я так не думаю, – возразил Грифф.

– Это потому, что тебе не приходится жить с моей репутацией. Проклятие, ведь это мне придется иметь с ними дело, пытаться их убедить, что мы не хотим причинить им никакого вреда. Даже изображая тебя, я им не нравлюсь. Младшую почти все время пугаю до полусмерти, старшая, может быть, красива, но... – Он фыркнул. – Она истинная леди, поэтому стала презирать меня еще до того, как ты сообщил им всю эту чушь. Чертовски высокомерная девица, ведет себя так, что все время хочется перекинуть ее через колено. И однажды я это сделаю, если ты не вытащишь меня отсюда. Один ее зад чего стоит. – Он умолк, услышав смех Гриффа, потом сказал сухо: – Она сводит мужчину с ума. Она почти так же ужасна, как леди Розалинда. И какого дьявола я должен делать с ней?

– С леди Розалиндой я сам могу справиться, – заверил его Грифф.

– Я видел, как ты с ней справляешься. Уверен, этот дьявол в юбке стоит сейчас за дверью и ждет тебя!

– Она не осмелится, – выдавил он.

– Ты так думаешь? – Дэниел подошел к двери и взялся за ручку. – Готов поспорить на пять фунтов, что она стоит там и ждет тебя.

– Пять фунтов, – бросил Грифф.

Дэниел распахнул дверь, Грифф вышел в коридор и застонал. Там стояли Розалинда с лакеем. Она поспешила к ним.

– Я попросила Джона сопровождать вас. Показать вам поместье, помочь с гроссбухами папа

– Леди Розалинда, – прорычал он, – мне не нужна помощь!

Выражение ее лица было подозрительно невинным.

– Вы же сами сказали, что оцениваете имение для вашего хозяина, времени у вас мало и одному вам с этим не справиться.

Он слышал, как за дверью Дэниел покатывается со смеху. Проклятие! Он считал себя таким умным, угрожая поцеловать ее, но она придумала другой способ его изводить.

Розалинда знала, что поймала Гриффа в ловушку. Если он откажется идти с лакеем, она снова начнет преследовать его, а это еще опаснее. Лакей, возможно, менее подозрителен и даже, сам того не желая, может ему помочь.

– Очень хорошо, – бросил Грифф, – как только я закончу свою работу здесь, воспользуюсь услугами вашего лакея.

– Он будет ждать вас, – ответила Розалинда, вскинув подбородок.

Колдунья все предусмотрела.

– Но только он, не вы. Иначе я выполню свои угрозы.

Розалинда покраснела. Очень довольный, Грифф вернулся в спальню.

– Самые легкие пять фунтов в моей жизни, – заметил Дэниел с ухмылкой.

– Заткнись, если не можешь посоветовать, как мне избавиться от этой мегеры. – Самой соблазнительная мегеры на свете, воинственной и в то же время по-женски привлекательной, которая могла соперничать с богиней войны Афиной. Он по-прежнему ее желал и ничего не мог с этим поделать.

Дэниел фыркнул.

– Этой девушке следовало бы поработать на тебя в юности. Одному Богу известно, что бы ты сделал, если бы она работала на тебя.

Немногое, кисло подумал Грифф. Он был бы слишком занят, пытаясь соблазнить ее. За неделю она заставила бы его предложить ей «Найтон-Трейдинг» в обмен на возможность переспать с ней.

– Если тебя беспокоит этот лакей, – продолжал Дэниел, – воспользуйся лестницей для слуг.

– Что ты имеешь в виду?

– Вон там. – Дэниел кивнул на часть стены. – Видишь вон ту панель, украшенную, за бюро? Это дверь, ведущая на лестницу для слуг.

Грифф уже шел через комнату.

– Ты уверен?

Дэниел последовал за ним.

– Сегодня утром я чуть не выпрыгнул из собственной шкуры, когда услышал стук в стене моей комнаты. Это был камердинер. Он сказал, что все слуги постоянно пользуются этой лестницей, И той, что в восточном крыле.

Грифф слышал о таких лестницах, но никогда их не видел. Правда, он редко посещал поместья вроде этого. Когда Грифф отодвинул в сторону бюро, было легко найти дверную ручку, замаскированную под украшение. Но когда попытался открыть дверь, она не поддалась. Он пощупал стык.

– Закрашено наглухо.

– Не думаю, что у них часто бывают гости. На этом этаже занята только одна гостевая комната, та, в которой ты живешь. Слуги вряд ли сюда заходят.

Грифф достал перочинный нож и осторожно прорезал контур двери, освободив ее. Дверь распахнулась в сырой пустой лестничный колодец, затянутый паутиной. Он смахнул паутину, шагнул внутрь и посмотрел вниз. Последние несколько футов загромождала разнообразная мебель. Видимо, лестничный колодец использовался теперь как кладовка. Вот почему слуги, входившие в его комнату, пользовались парадной дверью.

Но он мог пробраться через мебель. Если он будет осторожен и не встретится со слугами, то сможет приходить и уходить когда пожелает. Все, что ему нужно, – это делать вид, будто он каждый день по несколько часов работает в своей комнате. Если остальное время он будет проводить с лакеем Розалинды, она ни о чем не догадается. Он может также искать по ночам.

Грифф вернулся, широко улыбаясь.

– Великолепно, Розалинда ничего не заподозрит.

– Розалинда? Ты уже зовешь ее просто по имени? – Дэниел с досадой покачал головой. – Уложил бы ее в постель, и дело с концом.

Грифф словно окаменел.

– Уложить ее в постель?

– Так ведь именно этого ты хочешь. Неужели он не умеет скрывать свои чувства?

– Абсурд. – Грифф пересек комнату и снял сюртук, чтобы отправиться на лестницу для слуг. – Ты же говорил, что она не в моем вкусе.

– Тогда не прикасайся к ней, когда вы наедине.

Грифф замер.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Я видел, как она выглядела, когда вы вместе вернулись с так называемой прогулки. У нее были припухшие губы, шляпка съехала набок. Я сразу понял, что ты уже попробовал ее на вкус.

– Кажется, я ее поцеловал, – пробормотал Грифф, дергая узел своего галстука. – Она мне надоедала, а после поцелуя отстала. Вот и все.

– Поэтому во время обеда ты не сводил с нее глаз? Да у тебя все было написано на лице. Ты только и мечтал раздвинуть ей ноги.

– Не смей так о ней говорить! – набросился Грифф на Дэниела. – Она не портовая девка, черт побери!

Тут Грифф понял, что попался на удочку Дэниела. Найтон смотрел на него вскинув брови.

– Нет, она не такая, – мягко произнес он. – Она из тех женщин, на которых женятся.

Грифф прогнал эту заманчивую идею, прежде чем она успела пустить корни в его мозгу.

– Женитьба на леди Розалинде даже не обсуждается.

– Не понимаю почему. Ты же хочешь эту женщину, не так ли?

Он не мог солгать, Дэниел слишком хорошо его знал.

– Да. Каким бы безумием это ни казалось, я хочу эту женщину. Но еще больше я хочу документ, доказывающий, что я законнорожденный.

– Ты можешь получить и то и другое. Жену, которую ты желаешь, графскую дочь, и бумаги, которые сделают тебя единственным наследником поместья и титула.

– Не все так просто.

– Почему? – Дэниел понизил голос. – Ты из гордости не хочешь позволить ее отцу победить? Будь я на твоем месте, проглотил бы свою гордость и не поперхнулся. Но такие женщины, как леди Розалинда, не для меня. Ты даже не понимаешь, как чертовски тебе повезло.

Горячность в голосе Дэниела удивила Гриффа. Ему просто в голову не приходило, что у Дэниела могут быть свои мечты, надежды, разочарования. У ирландца всегда была наготове шутка или забавная история, но он никогда не жаловался. Грифф, полностью сосредоточенный на собственных планах, не задумывался о том, что у Дэниела могут быть свои планы, разве что заработать достаточно денег и создать свой собственный концерн. И эта цель была Гриффу понятна. В свое время он сам стремился к ней.

Грифф попытался зайти с другой стороны.

– Ты, видимо, думаешь, что Розалинда согласилась бы выйти за меня, если бы я сделал ей предложение. Но она очень ясно дала понять, что не сделает этого, даже чтобы спасти Суон-Парк. Очевидно, ни одна из дочерей не согласна с планом отца, и меньше всех Розалинда. Она считает, что у меня слишком много недостатков.

– Ты хотел сказать, что у меня слишком много недостатков, поскольку она уверена, что я – это ты.

– Я имел в виду оба наши характера. Она презирает мистера Бреннана из-за его контрабандистского прошлого, а мистера Найтона за то, каким способом он заработал свое состояние.

– Чушь. Она вышла бы за тебя. Я заметил, как она на тебя смотрит. Она хочет тебя. Ты без труда уложил бы се в постель, а ни одна женщина не хочет остаться обесчещенной.

Грифф застонал от эротичных образов, мгновенно возникших перед его глазами. Они заслонили все, и он уже не мог думать ни о чем другом.

– Женись на ней, – продолжал Дэниел, – получи бумаги и покончи с этим, чтобы мы могли вернуться домой. Я устал от этого чертова фарса. Надоело.

Проклятие, он может заставить Гриффа объяснить все. К несчастью, объяснение вряд ли поможет им с Дэниелом, особенно если он действительно хорошо относится к сестрам Суонли, как кажется со стороны. Но если Грифф не предложит объяснений, то скоро лишится помощи Дэниела.

Грифф подошел к окну. Он смотрел на поместье, которое скоро будет принадлежать ему, скорее, чем Дэниел может себе это представить.

– Если я женюсь на леди Розалинде, – сказал он, – «доказательство» Суонли потеряет для меня всякий смысл.

– Почему?

– Потому что это не доказательство, что я наследник графа Суонли. – Он мрачно посмотрел на Дэниела. – Это доказательство того, что я сам законный граф Суонли.

У Дэниела отвисла челюсть.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? Ты не можешь быть графом, если твой отец... – Он умолк, потрясение глядя на него.

– Был графом. Или предполагаемым наследником. – У Гриффа вырвался горький смешок. – Почему отец наделал столько долгов, когда я был ребенком? Не потому что транжирил деньги. Нет. Предполагалось, что он унаследует титул и Суон-Парк от четвертого графа Суонли, предшественника теперешнего графа. Отец надеялся выплатить все долги из этого наследства. Но отец умер раньше четвертого графа, поэтому, когда четвертый граф умер, титул и собственность отошли следующему в роде после моего отца. И задолго до этого было решено, что я не следующий в роде.

– Потому что тебя считали незаконнорожденным?

– Не считали – официально объявили таковым. Вскоре после моего рождения отец Розалинды обратился в суд, чтобы доказать, что мои родители не были женаты. Он сделал это с недвусмысленной целью гарантировать, что я не смогу наследовать. В отсутствие записей об их венчании ему было достаточно легко убедить четвертого графа – а потом и суд, когда отец оспорил то, что мои родители зачали меня во грехе.

Потрясенный, Дэниел рухнул в кресло.

– Вот чертовщина! – Он посмотрел на Гриффа. – Так вот как, по-твоему, старик получил доказательства их брака? Он украл их, чтобы добиться своей цели?

Помрачнев, Грифф облокотился о подоконник.

– Я не знаю наверняка. Суонли посетил моих родителей вскоре после того, как место в Гретна-Грин, где они были зарегистрированы, сгорело. Через несколько месяцев после его визита мой отец открыл ящик письменного стола и обнаружил, что брачное свидетельство исчезло. Вполне возможно, что оно отсутствовало со дня визита Суонли. Подозреваю, что ему представилась возможность исключить меня, и он ею воспользовался.

– Негодяй! Как мог он так подло поступить с твоими родителями?! Ведь твой отец был его двоюродным братом! И когда-то они были друзьями. Ты сам мне об этом рассказывал.

– Может быть, он когда-то и был другом моего отца, – сурово произнес Грифф, – но он никогда не был другом моей матери. Сомневаюсь, что он стал бы общаться с дочерью скромного театрального импресарио из Стратфорда. Предыдущий граф презирал неравный союз отца с ней – это была первая причина их побега, позже приведшая графа к тому, что он поверил заявлению Суонли о том, что я незаконнорожденный.

Нахмурившись, Дэниел наклонился вперед и облокотился о стол.

– Все это очень странно. Утром Суонли сказал мне, что знал твою мать. Даже называл ее по имени.

– Что? – Грифф всегда считал, что она не знала его лично.

– Кроме того, – продолжал Дэниел, – Суонли сам женился на актрисе, поэтому не мог быть так критично настроен, как ты полагаешь.

Грифф стряхнул беспокойство, зарождавшееся в его душе. Не важно, знал ли когда-либо Суонли его мать, – он все равно был негодяем. И Грифф не собирался менять свои планы.

– В любом случае, – сказал Грифф тоном, не терпящим возражений, – кем бы он ни был для моих родителей, в результате он стал их врагом. Вот почему он хочет, чтобы я женился на одной из его дочерей прежде, чем он отдаст мне документ: он думает, что, если я заполучу его просто так, ничто не помешает мне отобрать у него титул и вышвырнуть его семью из поместья, которое он украл.

Глаза Дэниела сузились.

– Понимаю. Именно это ты и собираешься сделать? Грифф посмотрел ему в глаза:

– Как только найду брачное свидетельство, отберу у Суонли титул, который принадлежит мне.

– А как отнесется к этому общество? Что толку в этом чертовом титуле, если оно отнесется к твоему поступку враждебно?

– Этого не произойдет. Общество поддержит оклеветанного наследника титула, а узурпатора предаст анафеме.

– А что будет с дочерьми Суонли?

Дочери Суонли. Розалинда. У Гриффа перехватило дыхание.

– Если ты отберешь у Суонли его титул и владения, они разделят его позор. И его бедность.

Грифф поморщился:

– Я никогда не хотел этого, никогда. У меня нет причины враждовать с дочерьми. – Он забарабанил пальцами по подоконнику. – Я позабочусь, чтобы они ни в чем не нуждались, дам им приданое, пусть выходят замуж.

– Все равно их жизнь будет погублена, запятнана скандалом. Никто на них не женится.

– Они все равно не хотят выходить замуж, – выпалил Грифф, – решили остаться старыми девами. Розалинда сама мне сказала.

– И ты поверил?

Жениться и выходить замуж надо по любви, сказала ему как-то Розалинда, но не хотелось об этом вспоминать.

– Они не надеялись на замужество, а приданое им поможет.

– Найди брачное свидетельство и подожди, пока старик умрет. Он долго не протянет. После его смерти уладишь все формальности, унаследуешь имение и титул, тебе даже не придется заботиться о девушках. Отец наверняка им кое-что оставил.

– Могут пройти годы, пока он умрет, многие, уже находясь на смертном одре, переживали собственных детей.

Дэниел в гневе повысил голос:

– Пусть даже годы. С каких это пор титул и поместье стали так важны для тебя? У тебя есть деньги, «Найтон-Трейдинг» процветает.

– Ты не понимаешь, – возразил Грифф. – Как только я стану графом Суонли, меня введут в палату лордов. У меня появится прекрасная возможность стать членом делегации, отправляющейся в Китай. Это нужно сделать до конца этого года, иначе я упущу свой шанс.

Дэниел смотрел на Гриффа так, будто видел его впервые.

– Так вот из-за чего весь сыр-бор. Твоя драгоценная делегация и «Найтон-Трейдинг».

Будь проклят Дэниел с его самоуверенностью!

– Да, «Найтон-Трейдинг», компания, которая сделала тебя тем, кто ты есть, или ты забыл? Без моей компании у тебя не было бы должности. И свыше сотни моих подчиненных. Не было бы того небольшого состояния в этом твоем фонде и ни малейшего шанса иметь свой собственный бизнес. Можешь поносить мои методы, но без них где бы ты был?

Дэниел гордо вскинул голову:

– До этого момента я не критиковал твои методы. Не было причин. Ты никогда не собирался уничтожить четырех человек ради «Найтон-Трейдинг».

Грифф с проклятием оттолкнулся от окна.

– Этот ублюдок уничтожил всю мою семью, чтобы завладеть поместьем. А я намерен позаботиться о его семье. – Он начал зло расхаживать вдоль стола. – Знаешь, как в Итоне называли мою мать и меня за глаза? Ее – найтонской шлюхой, меня – найтонским ублюдком. После скандала мои родители еще раз обвенчались, но это не изменило мнения общества о ней. И обо мне тоже. Суд признал меня бастардом перед Богом и людьми. – Подойдя к столу, он с размаху уперся в него кулаками и зло уставился на Дэниела: – Думаешь, после смерти отца Суонли пришел и предложил свою помощь? Конечно, нет. Теперь он хочет, чтобы я женился на его дочери в обмен на брачное свидетельство моих родителей. Что бы ты сделал на моем месте? Женился на ней? Облегчил ему жизнь?