Свен-Парк (№1) - Отвергнутый жених

– Как может замужество дочери облегчить ему жизнь? Оно не помешает тебе отобрать у него титул. Я понимаю, ты жаждешь мести, но...

– Дело не в мести!

Дэниел смотрел на него с немым укором.

– Разве?

– Нет! Я хочу стать членом делегации, отправляющейся в Китай. Если я женюсь на Розалинде, думаешь, она спокойно отнесется к тому, что я буду публично унижать ее отца? Что сделаю еще более проблематичным замужество ее сестер? Только не Розалинда. Она пустит в ход зубы и когти. Как я уже говорил, если я женюсь на ней, брачное свидетельство родителей потеряет всякий смысл. Я не смогу использовать его, не сделав своим врагом собственную жену. – Он посмотрел на Дэниела. – Я получу это свидетельство без женитьбы на дочери, как и планировал. – Он не мог не добавить с оттенком сарказма: – А ты получишь свои двести пятьдесят фунтов.

Дэниел порывисто вскочил.

– Мне не нужны твои деньги. Все было по-другому, когда я думал, что ты просто хочешь получить документ, подтверждающий, что ты законнорожденный. Человек вправе заявить свои права на собственность, если при этом ему не обязательно жениться. Но это... – Он презрительно фыркнул.

– Ты отказываешься продолжать этот маскарад? – бросил Грифф, сжав кулаки.

– Еще неделю, и ни днем больше. За это время ты успеешь найти чертовы документы. – Дойдя до двери, Дэниел обернулся: – Но это будет моя последняя неделя у тебя на службе, слышишь? Возможно, Суонли подлец. К тому же еще осел, что я выяснил при личном знакомстве с ним, но он стар и при смерти и для него сейчас главное – обеспечить будущее дочерей. Винить его за это я не могу. – С потемневшим взглядом Дэниел взялся за ручку двери. – Ты же готов уничтожить их ради удовлетворения собственных амбиций. Что ж, есть вещи, которые не может стерпеть даже ублюдок разбойника с большой дороги.

Эти слова преследовали Гриффа долгие часы после ухода Дэниела.

Глава 10

Разум естественно приноравливается даже к самым смешным бестактностям, если они возникают часто.

Фанни Барни, английская романистка, мемуарист и иногда драматург. «Эвелина»

Грифф замышляет недоброе. Розалинда это знала. Но не могла понять, что именно. Она только заметила, что его отношения с хозяином стали напряженными, но это не могло пролить свет на его намерения.

Сопровождавший его лакей ничего особенного не замечал, а ей самой находиться рядом с Гриффом становилось все труднее. Когда бы она ни пыталась, даже в обществе других, он шептал ей, когда никто другой не мог слышать, самые возмутительные вещи. Преобладали намеки на сливы, у него явно не хватало воображения. И Джульет, неправильно истолковав слова Гриффа на террасе в тот день, взяла за правило подавать сливы к каждой трапезе. Сливы, которые он ел лишь для того, чтобы ее мучить.

Этим утром она настояла, что поедет верхом с ним и мистером Найтоном, поскольку Джон был занят. Грифф с лихвой отплатил ей за это, особенно когда обнаружил, что она не ездит в дамском седле. Все его замечания о верховой езде, казалось, были одно порочнее другого. И он продемонстрировал ей, как хорошо умеет контролировать лошадь. Когда они скакали, его нога несколько раз касалась ее ноги так аккуратно, что лошади ни разу не соприкоснулись и не испугались.

Было совершенно невыносимо, когда он помогал ей спешиться. Он держал ее за талию дольше, чем требовалось, и тихо заметил, что вид ее, сидящей верхом, гарантированно «наполняет его карманы». Ей понадобилась секунда, чтобы понять намек, и она залилась румянцем. Глядя на нее, Грифф искренне рассмеялся. Какой же он наглец!

Теперь она сидела у бильярдного стола в восточном конце длинной галереи на первом этаже, протянувшейся между двумя крыльями дома. Грифф играл против Джульет, в то время как мистер Найтон расположился в кресле и подбадривал ее. Розалинда готова была оставить их за этим занятием, чтобы не привлекать новых хитрых маневров Гриффа, но осознала, что он таким образом достигнет своей цели прогнать ее от себя. Из гордости она не могла ему этого позволить.

Стол был старый, купленный папа

После смерти матери папа

К несчастью, наблюдать за Гриффом было мучением: его плавные движения кием, игра мускулов, когда он наклонялся над столом для удара, низкий победный смех, когда он выигрывал, – все это будило воображение. Ей казалось, что он сжимает не кий, а ее талию, что склоняется не над столом, а над ней, чтобы ее целовать и ласкать. Его низкий победный смех звучал как стон желания, когда он опускался на...

Господь милосердный, почему она не может прогнать прочь эти постыдные фантазии? Раз навсегда избавиться от них? Она знала почему. Его происхождение, манера речи и поведение произвели на нее неизгладимое впечатление. Он то казался джентльменом, то негодяем. Невозможность разгадать его выводила Розалинду из себя.

Что ж, по крайней мере он больше не шныряет по дому. Возможно, в ту памятную ночь она ошиблась. Не исключено, что он действительно искал сигары. Но она продолжала следить за ним, и его гордость была задета. После этого он придумывал всякие уловки, чтобы избавиться от ее общества. На эти уловки она сама его спровоцировала.

Это было возможно, но казалось маловероятным. И все же почему он больше не возражал против созданных ею ограничений? Каждый день он уединялся в своей спальне, чтобы работать. Джон не отходил от его двери. Второй лакей дежурил по ночам. Может быть, они засыпают на посту? Нет, Розалинда сама проверяла, даже поздно ночью, и всегда находила их бодрствующими.

Возможно, это был план Гриффа усыпить ее бдительность, чтобы она ослабила охрану и он мог возобновить поиски. Но она не ослабит бдительность, пока он не покинет Суон-Парк.

Но сегодня день тянулся особенно медленно, и Розалинда почувствовала, что засыпает. Прошлой ночью она плохо спала, ей мерещилось, что в стенах что-то стучит. Она уже подумывала о том, чтобы пойти к себе и немного вздремнуть, когда шар с глухим стуком упал в лузу и Джульет воскликнула:

– Я выиграла! Я выиграла! – Ликуя, Джульет с детской восторженностью размахивала кием. – Наконец-то я победила вас, мистер Бреннан, признайте это! И всего после трех партий!

– Вы действительно победили. – Тон Гриффа был снисходительный, добрый. Розалинда вдруг подумала, что эту партию он играл гораздо хуже без всякой видимой причины. Когда он переглянулся с Найтоном, Розалинда поняла, что он нарочно проиграл Джульет.

Осознание этого окутало ее сердце коварным теплом, как львиный хвост грифона, в честь которого его прозвали. Его уловка сломала болезненную робость Джульет, чего не смог сделать мистер Найтон, и Розалинда обнаружила, что, пусть и помимо своей воли, благодарна ему за это. В последние три дня Джульет находилась в постоянной тревоге – либо вообще молчала, либо отвечала, лишь когда к ней обращались. Ей было уютнее с Гриффом, чем с мистером Найтоном, но причина этого очевидна: Джульет не беспокоило, что придется выйти замуж за него.

Розалинда вздохнула. К сожалению, судя по тому, что она видела, тревога Джульет не повлияла на ее решение. Она обеспокоенно смотрела на мистера Найтона: не раздражает ли его ее неженственное поведение?

Внезапно, загородив ей обзор, Грифф возник перед Розалиндой, протягивая ей кий.

– Ваша сестра победила меня, леди Розалинда, может, вы хотите последовать ее примеру?

Увидев откровенный вызов в его взгляде, Розалинда не могла отказаться. Она улыбнулась и взяла у него кий.

– Это такое наслаждение – победить вас, мистер Бреннан!

– Вот моя «Леди Презрение». – Его глаза блестели, когда он цитировал «Много шума из ничего». – «Ее слова – кинжалы; каждое из них наносит рану».

– Стараюсь изо всех сил. – Она подошла к столу, снимая по дороге перчатки. – Но мои кинжалы придется наточить, поскольку вы все время возвращаетесь за новыми ударами, а я все еще не вижу вашей крови.

Он установил биток и красный шар на свои места на столе.

– Я рад, что вы ограничиваете себя в словах и не умеете фехтовать. Судя по тому, как вы владеете мечом, я мог бы обнаружить себя выхолощенным. – Он жестом предложил ей ударить первой.

Розалинда снова улыбнулась:

– Заманчивая перспектива. Но я удовлетворюсь тем, что выиграю у вас партию в бильярд.

– Пятьдесят кажется мне очаровательным ровным числом.

– Значит, пятьдесят. – С улыбкой она сделала серию ударов, которая загнана в лузу красный шар, дважды ударом от красного шара забила свой биток и потом еще раз загнала красный. Она загнала бы в лузу и пятый, если бы стол не был таким неустойчивым, из-за чего шар остановился в дюйме от лузы.

Мистер Найтон тихо присвистнул и поднялся со своего места, чтобы осмотреть стол.

– Господи Иисусе, миледи, где вы научились так играть в бильярд?

Она отступила от стола.

– Один из лакеев меня научил. – Она повернулась к Гриффу, который стоял с непроницаемым лицом, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. – Это четыре очка, как я полагаю. Ваша очередь, сэр.

Он легкой походкой подошел к столу, положил свой биток и ударил.

– У ваших лакеев широкий спектр обязанностей. – Он достал красный шар из лузы, поставил на место, потом ударил впечатляющий карамболь, очень рискованный, но победный. – Они обучают бильярду, являются помощниками блуждающих гостей. А когда, интересно, они выполняют свои прямые обязанности?

Розалинда поморщилась, когда он аккуратно загнал красный шар в лузу.

– Скоро вы поймете, что наши слуги весьма разносторонни. И если бы лакеи не оказывали эти услуги, их оказывал бы кто-то другой – дворецкий или кучер.

– Или хозяйка поместья, – с сарказмом заметил он, снова прицеливаясь.

Она подняла бровь.

– Если понадобится.

Красный шар упал в ближайшую к ней лузу, и она сама достала его. Но когда склонилась над столом, чтобы передать его Гриффу, он смотрел не на ее руку, а ниже. Тут она заметила, что ее шаль развязалась, и, мысленно обругав себя, начала отодвигаться, но его рука быстро накрыла ее руки, лишив ее возможности двигаться.

Она бросила умоляющий взгляд на кузена, но он и Джульет прошли дальше по галерее, чтобы взглянуть на портреты предков Суонли. Оба были увлечены разговором и стояли спиной к столу. Никто из них не заметил, что Грифф схватил ее руку.

Его пальцы гладили ее пальцы, напоминая ей, как те же самые пальцы бродили по ее телу, когда они стояли на залитом солнцем холме.

Сладостное желание снова охватило ее. Нет, зло подумала Розалинда, она не позволит ему сделать это с ней! Он просто провоцирует ее.

Она попыталась отдернуть руку, но он не сразу выпустил ее.

– Я мог бы наслаждаться обществом хозяйки поместья в роли помощницы, – прошептал он, – не хотелось бы отвлекать ее от других, более важных обязанностей.

– Тогда вам и вашему хозяину следовало бы вернуться в Лондон, где вам и место, – игриво ответила Розалинда.

– Почему? Хотите поскорее избавиться от нас? – Его взгляд скользнул по ее полуоткрытой груди. – Или опасаетесь, что мы раскроем ваши секреты?

Лицо Розалинды запылало. Он улыбнулся, взял шар и отпустил ее руку. Розалинда отпрянула и быстро завязала шаль. Хорошо бы заткнуть этим шаром его бесстыдный рот, чтобы этот негодяй раз и навсегда замолчал. Бильярд предоставляет слишком много возможностей неподобающим образом рассматривать женское тело. Надо поплотнее завязывать шаль.

Розалинда взглянула на Гриффа. Он тоже смотрел на нее, самодовольно ухмыляясь. Пусть ухмыляется. Это лучше, чем похотливые взгляды. Или непристойные замечания, которые так возбуждали ее.

Розалинда не могла не признать, что Грифф играет блестяще, и теперь больше не сомневалась, что Джульет он проиграл намеренно. Когда Розалинде снова представился шанс бить, она показала ему, что не все «старые девы Суонли» плохо владеют кием.

Шанс представился ей спустя несколько ударов, как раз когда она подавила сонный зевок. Он подошел к ее стороне стола и с величайшей серьезностью прицелился для следующего удара. Со своего более выигрышного места она видела, что он целится без всякого риска, но их стол не был лучшим, и он промахнулся, несмотря на искусный карамболь от двух бортов. К этому времени он был на семь очков впереди.

Он отошел от стола, а она стала тщательно прицеливаться, потому что он оставил ее биток в дьявольски опасной позиции. После того как она несколько долгих мгновений стояла нагнувшись с кием, глядя то на лузу, то снова на кий, Грифф пробормотал позади нее:

– Если вы делаете это, чтобы соблазнить меня, то вы преуспели.

Она удивленно посмотрела на него и обнаружила, что он смотрит на ее зад и довольно высоко поднятые юбки, открывающие часть чулок. Она зло посмотрела на Гриффа.

– Если вам не нравится, когда вас искушают, мистер Бреннан, не смотрите, куда не следует, сосредоточьтесь на игре. – Не сдвинувшись с места и на дюйм, она сосредоточила внимание на столе, хотя не могла не думать о том, что он с интересом рассматривает ее зад.

Грифф усмехнулся:

– Разве я говорил, что мне не нравится, когда меня искушают?

Стиснув зубы, она ударила. И конечно же, промахнулась. Все из-за этого негодяя. Когда она в ярости выпрямилась, то обнаружила, что его брюки коснулись ее юбки.

– Разрешите, мистер Бреннан, – отрывисто бросила она, но он не отошел.

Он бросил быстрый взгляд туда, где мистер Найтон и Джульет все еще стояли в дальнем конце галереи. Джульетт рассказывала историю каждого графа, и, к чести мистера Найтона, тот терпеливо ее слушал. К несчастью, он не обращал никакого внимания на своего поверенного.

Тот между тем наклонился ближе, озорные искры плясали в его глазах.

– Нам нужно определить ставку на эту игру.

– Какую ставку? – Она попыталась отступить, но мешал стол. Грифф был слишком близко для рациональных мыслей, слишком близко для чего угодно, кроме воспоминаний о том, что случилось в прошлый раз, когда он стоял так близко к ней. Ее сердце учащенно забилось.

– Если выиграю я, – прошептал он, – вы отзовете своего сторожевого пса.

Розалинда подавила стон. Она должна была это предвидеть.

– А если я? – Она вскинула голову.

– Вы не выиграете. – Когда она вопросительно посмотрела на него, он улыбнулся и добавил: – Но если выиграете, я устрою вам встречу с Ричардом Шериданом.

Ее глаза округлились.

– С тем самым Ричардом Шериданом? Владельцем театра «Друри-Лейн»? Автором «Школы злословия»?

Негодяй ухмыльнулся, зная, что поймал ее на крючок.

– С ним самым.

Он выглядит слишком уверенным в себе. Розалинда бросила на него скептический взгляд:

– Вы знаете его настолько хорошо, чтобы договориться о встрече?

– Дело в том, что мы с Шериданом питаем страсть к хорошему французскому бренди и иногда ей предаемся.

– Неужели простой поверенный водит знакомство со знаменитым Шериданом?

Вопрос застал Гриффа врасплох, но он тут же нашелся:

– Мой хозяин – покровитель театра, у него есть небольшая доля в «Друри-Лейн». – Грифф кивнул в сторону Найтона: – Если не верите, спросите у него.

Она посмотрела на кузена в галерее, который слушал щебетание Джульет. Мистер Найтон вкладывает средства в «Друри-Лейн»? Невозможно! Вчера за ужином этот буйвол проявил свое полное невежество. Он понятия не имеет, кто такие Джон Драйден и Кристофер Марлоу, более того, кто такой Гомер, несмотря на свое итонское образование. Розалинда уже стала сомневаться, что он вообще учился в Итоне.

Словно прочитав ее мысли, Грифф объяснил:

– Вообще-то я инициировал эти инвестиции, и теперь у нас очень милая частная ложа в «Друри-Лейн».

Несмотря на все свои остальные недостатки, Грифф, похоже, искренне интересуется театром.

– Итак? – напомнил он. – Вы принимаете пари?

Она все еще медлила.

– В том случае, если вы ответите на один вопрос.

– Согласен.

– Почему вы так стремитесь избавиться от моего лакея? Ведь он здесь просто помогает вам.

– Мне не нужна помощь. Я привык ходить один, туда, куда мне хочется, и когда мне хочется. Вы когда-нибудь пробовали читать документы в присутствии слуги, который стоит у вас над душой? Это чертовски раздражает.

Что ж, подумала Розалинда, пожалуй, он прав. Кроме того, она намеревалась выиграть партию. А возможность встретиться с самим Ричардом Шериданом была весьма заманчива.

– Я принимаю ваше пари, – сказала Розалинда.

– Розалинда! – донесся из галереи голос сестры. Она и мистер Найтон направлялись к столу. – О чем вы там шепчетесь с мистером Бреннаном? Я думала, вы играете в бильярд.

Грифф отошел от Розалинды.

– Мы играем, миледи, играем. – Он взял свой кий. – Мы с вашей сестрой воспринимаем все это гораздо серьезнее.

Она думала, что они и до этого относились к бильярду серьезно, но он вскоре доказал ей, что она ошибалась. Когда он в этот раз подошел к столу, не было ни флирта, ни поддразнивающих намеков, никаких колебаний на пути к его цели. Он подошел к столу с целеустремленностью спортсмена. И набрал еще двадцать очков, прежде чем соскользнувший кий не прервал его победную серию.

Охваченная волнением, она заняла свое место, теперь уже уверенная в победе. После заключения пари надо было заставить его начать счет заново. А теперь он на двадцать семь очков впереди – это огромный разрыв. Если она проиграет, ей придется проводить больше времени в его обществе, что в высшей степени неразумно, не говоря уже о том, что встретиться с Шериданом ей не придется.

Ее усилия увенчались успехом, ей удалось проделать серию удачных ударов. Ей не очень хорошо удавались карамболи, и поэтому она даже не рисковала проделывать их, хотя они позволили бы ей быстрее увеличить счет. Тем не менее она уже опередила его на четыре очка, когда загнала в лузу его биток.

Они с Джульет хором застонали.

– Моя очередь. – Грифф злорадствовал, вынимая свой шар из лузы и ставя его на место.

Теперь он играл с мастерством истинного профессионала. Ей следовало бы догадаться, что бывший контрабандист окажется блестящим бильярдистом. Он и его компаньоны наверняка развлекались таким образом в свободное время.

Когда счет перевалил за сорок, Розалинда напряглась. Он прицелился, и она наклонилась вперед на противоположном конце стола, чтобы лучше видеть. В долю секунды между тем, как он оттянул свой кий назад и послал его вперед, его глаза скользнули со стола на нее. Он промахнулся и выругался.

Нахмурившись, он обогнул стол и, остановившись рядом с ней, прошептал:

– Уже отчаялись, да?

– Что вы имеете в виду? – прошептала она.

– Не очень честно с вашей стороны, когда я делаю удар, подсовывать мне под нос ваши прелести.

Она посмотрела вниз и покраснела, увидев, что шаль опять развязалась.

– Я не заметила. – Она стала завязывать шаль.

– Ну конечно.

Этот чертов мерзавец не верит ей! Поколебавшись, она демонстративно сняла шаль и бросила на кресло.

С этого момента она всячески старалась отвлечь его от игры. Это оказалось не так уж трудно. Он не сводил глаз с ее груди и то и дело совершал промахи.

Гриффу не понадобилось много времени, чтобы придумать достойную месть. Стоило ей прицелиться, как он проходил мимо нее, шепча непристойности, и она совершала промах.

Вскоре стало очевидно, что они забыли о бильярде.

Джульет не обращала внимания на происходящее. Замечаний, которыми они обменивались, она не понимала, а их томные взгляды ее вообще не беспокоили. Мистер Найтон следил за игрой с непонятной радостью на лице, что немало удивило Джульет.

Игра тянулась медленно, ни одному из игроков не удавалось значительно увеличить счет – очко там, очко тут, затем промах. Когда на галерее появилась Хелена, счет был сорок девять против сорока девяти.

– Что происходит? – спросила она, дохромав до кресла и опустившись в него.

– Мистер Бреннан и Розалинда играют в бильярд, – ответила Джульет, – и каждому из них не хватает всего одного очка, чтобы выиграть. Но они играют очень плохо, еще хуже меня. Оба промахнулись на последних трех ударах. Если так пойдет и дальше, мы просидим тут весь день. Хелена оглядела взглядом стол, потом посмотрела на Розалинду.

– Неудивительно, что Розалинде трудно играть. Она просто замерзла без шали.

Розалинда мысленно выругалась.

– Я совсем не замерзла.

– Нет, – вставил Грифф, – леди Хелена права. – Он быстро принес ей шаль. – Вот, миледи. – Он с ехидной улыбкой накинул шаль Розалинде на плечи. – Это должно помочь.

– Спасибо, – процедила она сквозь зубы. Скорее бы остаться наедине с Хеленой. Она ей покажет, как совать нос в чужие дела.

По крайней мере сейчас была ее очередь бить, а не его, а он не осмелится продолжать свои мерзкие замечания в присутствии Хелены. Розалинда осторожно прицелилась в легкий красный шар перед ней. Все, что ей нужно, – это хороший удар. Только и всего.

Но ее руки были влажными, и кий скользил в них как угорь. Она не может промахнуться сейчас. Не должна! Потому что Грифф наверняка не промахнется. И тогда прощай встреча с Шериданом.

Она прицелилась, ударила и, ликуя, смотрела, как ее шар безукоризненно ударил красный, с идеальной плавностью послав его в лузу. Но перед самой лузой затормозил. Нет, такое не может случиться дважды! Только не сейчас!

Но ей не повезло. Шар покачался на краю лузы и откатился на полдюйма. К его чести, Грифф даже не улыбнулся перед такой легкой целью. Но когда красный шар с глухим стуком, эхом прозвучавшим в ее ушах, исчез в лузе, он широко улыбнулся и посмотрел на ее младшую сестру:

– Ну вот, леди Джульет. Теперь нам не придется сидеть тут весь день.

Розалинда оцепенело смотрела, как он обогнул стол, подошел и предложил ей руку. Ей хотелось сломать свой кий об эту руку, но она не могла себе этого позволить и мрачно протянула руку.

Ей следовало догадаться. Он склонился и поцеловал ей руку. Его губы были теплыми и мягкими, и Розалинде показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он поднял голову.

– Вы должны признать, мы достойные противники, под стать друг другу. – Он отпустил ее руку.

– Согласна, – нелюбезно ответила она.

Розалинда поняла, что в слова «под стать друг другу» он вложил совершенно определенный смысл, но предпочла сделать вид, будто не заметила этого.

Он дождался, пока ее кузен начнет упрашивать леди Джульет сыграть еще одну партию, подошел ближе и, понизив голос, произнес:

– Я иду к себе в комнату работать. Когда выйду, надеюсь, что не увижу под дверью вашего лакея.

Она забыла, что когда проиграла свою часть пари, он выиграл свою. Теперь ей придется найти другой способ следить за ним или перенести шкатулку туда, где он не сможет ее найти. Если он ищет именно ее.

Судорожно сглотнув, она кивнула. С торжествующей улыбкой он направился по галерее к лестнице западного крыла, ведущей на второй этаж, где находилась его комната.

В этот момент Джульет сказала мистеру Найтону, что ей надоело играть в бильярд. Он обратился к Хелене:

– А вы, миледи? Вы играете?

– Нет, – холодно ответила Хелена.

Найтон растерялся, и Розалинда поспешила объяснить:

– Хелене нога не позволяет играть. – Конечно, это была чепуха, но она так и не смогла решить, действительно ли Хелена так считает, или использует это как предлог, чтобы сторониться людей. Как обычно бывало. – До болезни Хелена всегда обыгрывала меня.

Хелена сердито посмотрела на нее, но Розалинда всегда считала, что лучше быть честной. Кроме того, ей в общем-то нравился их кузен, хотя и был немного грубоват и в свое время общался с контрабандистами. Розалинде больно было видеть, что Хелена так холодна с ним, хотя в последнее время Хелена вообще была сдержанна со всеми мужчинами.

Мистер Найтон не сводил глаз с Хелены. Он принес кресло, стоявшее у дальней стены, к бильярдному столу и поставил так, что подлокотник оказался параллелен краю стола, примерно в футе от него.

– Не могли бы вы сесть на подлокотник кресла? – обратился он к Хелене. – Тогда во время игры вам не понадобятся ноги.

Хелена густо покраснела.

– Это невозможно, мистер Найтон. Кресло нельзя каждый раз передвигать для следующего удара.

Сжав пальцами спинку кресла, он пожал плечами:

– Вот почему вы должны играть в бильярд с таким увальнем, как я, миледи. Я поднимал грузы в тысячу раз тяжелее. Если я не смогу сдвинуть такую крошечную вещицу, то я не мужчина.

Сердце Розалинды растаяло.

Но Хелена осталась непреклонна.

– Подлокотник не выдержит мой вес.

– Выдержит. – В доказательство он нажал на подлокотник. Затем прошел туда, где она сидела, все еще настороженно глядя на него, и протянул ей руку. – Вы не узнаете этого до тех пор, пока не попробуете. А я обещаю подхватить вас, если подлокотник сломается.

Хелена несколько долгих мгновений смотрела на его руку. Розалинда заметила появившуюся на ее лице тоску. Прошло много лет с тех пор, как Хелена играла в бильярд, и еще больше с того момента, как мужчина обращался с ней так обходительно.

– Ну же, Хелена, – подбодрила ее Розалинда. – Мы с мистером Бреннаном не дали мистеру Найтону шанса поиграть, Джульет тоже не хочет, а я слишком устала, остаешься только ты.

Хелене ничего не оставалось, как согласиться. С сердитым видом она взяла предложенную им руку и позволила ему помочь ей подняться. Хромая к креслу, она пробормотала:

– Если оно опрокинется, мистер Найтон, вы за это ответите.

Он лишь улыбнулся в ответ и помог ей устроиться на подлокотнике.

Когда они начали партию, Джульет увлекла Розалинду в галерею.

– Ты только посмотри, – прошептала она, – как он добр к Хелене.

Розалинда видела, как поспешно мистер Найтон расставляет шары.

– Мне кажется, он очень добрый.

– Какая жалость, что он ей не нравится! – огорченно заметила Джульет. – Утром она сказала, что он здоровенный болван, и заявила, что ни за что не вышла бы за такого!

– Хелена ведет себя очень глупо по отношению к мужчинам. Найдет предлог, чтобы отказать любому.

– Ну, в данном случае это не просто предлог. Она полагает, что он вознамерился жениться на дочери графа, которая' научит его, как вести себя в обществе. И из гордости, разумеется, откажет ему, если бы даже он предложил ей руку и сердце. – Джульет прикусила губу. – А тебе нравится этот поверенный.

– Вовсе нет!

Джульет покачала головой:

– Говори что хочешь, но я не слепая.

– Тебе это кажется. – Он интригует ее, очаровывает, искушает. «Нравится» слишком мягкое слово, чтобы определить, какие чувства она питает к нему.

– Если ни ты, ни Хелена не выйдете за мистера Найтона, придется это сделать мне.

– Совсем не обязательно, дорогая. Нам вообще не надо выходить замуж. Мы можем...

– Оставить Суон-Парк навсегда, ты уже говорила. Но я отсюда никуда не уеду.

– Я тебя не понимаю, – в сердцах бросила Розалинда.

– И никогда не поймешь. – Джульет едва сдерживала слезы.

– Тогда объясни, что именно тебя здесь удерживает.

Лучи послеполуденного солнца струились сквозь решетчатые окна галереи, сверкая в золотистых волосах Джульет. У Розалинды защемило сердце, когда она увидела в глазах сестры слезы.

– Джульет, дорогая, скажи мне, ради всего святого, что заставляет тебя выходить замуж без любви.

– Я должна выйти за мистера Найтона. Должна спасти Суон-Парк. Если мы потеряем его, я одна буду в этом виновата!

– Но почему?

– Потому что если бы... если бы мамам не умерла, когда рожала меня, у папа

Так вот, оказывается, что Джульет вбила себе в голову. Охваченная печалью, Розалинда крепко обняла сестру.

– Выбрось это из головы, дорогая. Не твоя вина, что женщины умирают родами. И у папа

– А папа

– Папа

– Нет, он этого не сказал! – Джульет вытерла слезы. – Но я знаю, что он во всем винит меня, когда говорит о ма-ман и о моем замужестве, которое может спасти Суон-Парк.

Розалинда не знала, как утешить сестру, объяснить ей, что она заблуждается. Отец был строг к дочерям, но по-своему очень любил их.

– Поверь, папа

Джульет высвободилась из объятий Розалинды и залилась слезами.

– Я знала, что ты не поймешь!

– Я все понимаю! Просто думаю, что...

– Что я глупый ребенок с больным воображением. Я ничего не вообразила, все это правда, и не надо меня успокаивать. Я выполню свой долг перед семьей и выйду за мистера Найтона, хоть я не люблю его! – Джульет резко повернулась и побежала вниз по лестнице западного крыла.

– Джульет! – крикнула Розалинда, но сестра уже была на полпути вниз.

Розалинда покачала головой, возвращаясь в галерею. Проклятие! Решимость Джульет выполнить свой долг перед семьей уходила корнями гораздо глубже, чем Розалинда могла предположить. Возможно, они с Хеленой избаловали девочку, освобождая от всяких обязанностей, и она почувствовала себя неполноценным членом семьи. Теперь им придется дорого заплатить за это.

Розалинда рухнула в кресло, мысли путались. О Господи, что же делать? Джульет не успокоится, пока не спасет Суон-Парк, и поэтому ее брак с мистером Найтоном неизбежен. Розалинда должна помешать этому браку, пока не поздно. Насколько она знала, мистер Найтон еще не сделал предложения ни одной из них – папа

Отсрочка, вот что ей нужно, она должна придумать вариант, который устроит их всех. Папа