Глава 8

Хомо Компутерpис

Теперь куб рос, словно на дрожжах; одна из его граней вдруг провалилась внутрь, образовав выдвинутую вперед клавиатуру; плоская вначале, вскоре она покрылась ровными рядами клавиш; с едва слышным шуршанием они проклевывались из плоскости все больше и больше.

— Как зубы дракона в легенде о Золотом Руне, — сказал Порнов, неустанно вращая рычаг. — Те ребята поднимались такими же стройными рядами... Каюк бы Тезею, если бы не подруга. Держись, дорогая, я уже на полпути к тебе; вот только доведу клиента до кондиции... До какой? До нужной.

Как обычно, по случаю очередной маленькой победы Порновым овладело хорошее настроение; он шутил и балагурил, пока и впрямь не раздул компьютер до нужных размеров. В итоге получилась угловатая конструкция, похожая на распахнутый чемодан; и по габаритам в том числе; плоский экран — стоящая вертикально продолговатая крышка чемодана — был не меньше метра по диагонали. В запале Порнов попытался подсоединить насос к остальным таблеткам; однако из всей коллекции удалось запустить лишь химлабораторию, да и ту с грехом пополам; соединив вплотную брусок лаборатории с компьютером, Порнов обнаружил, что половина гнезд и отверстий на анализаторе не реагирует на нажатие; наконец, сунув в одно из них палец, Порнов почувствовал крошечный болезненный укол; тут же на экране компьютера перед ним появилась его физиономия — фотография из личного дела; она сразу отъехала вбок и вверх; компьютер принялся заполнять экран строчками медицинского рапорта; вся оставшаяся поверхность дисплея была покрыта изображениями порновских внутренних органов.

— Жив-здоров, Иван Петров, — вдоволь насмотревшись на себя в разрезе, сказал Порнов; половины написанного он так и не понял; но догадливому вояке хватило и картинок. — То, что я в полном порядке, я и сам знаю; а вот ты, братец, как себя чувствуешь?

Он запустил все тесты, которые нашел; но и на этом не успокоился.

— Тесты — это ерунда, — авторитетно заявил Порнов. — Плавали, знаем; я сам их писал... А вот какие-нибудь игры у нас есть? Вот «Тетрис» вижу, а что еще?

К своему разочарованию, кроме «тетриса», он нашел лишь еще одну игру, замаскированную под странным именем Тыбдык Тыбдык.

— Цветные шарики какие-то скачут, — пожал плечами Порнов. Он покрутил трекбол, переставил пару шариков и тихо, чтоб никто не услышал, пробормотал себе под нос:

— Полагаю, ты не рассчитывал встретить здесь Епископа?

Епископом называлась новая, совершенно фантастическая игра, написанная гениальным автором, пожелавшим скрыться за псевдонимом Hot Blacksmith, в русской версии — Жар Кузницы. Идея игры была до банального проста; играющий принимал прихожан и отпускал им грехи. Вся прелесть игры заключалась в том, что хитрый хакер Hot Blacksmith сумел найти лазейку в защите БВИ — Большого Всепланетного Информатория, главного земного компьютера, содержавшего в себе досье на все сто миллионов народонаселения Земли и Внеземелья. И теперь вы играли не с компьютерными образами, а с реально живущими на планетах содружества персонажами. Жар Кузницы умудрился залезть даже в святая святых — файлы, составляющие тайну личности и хранящие то, что Мич называла ментальным слепком — всю информацию о характере, скрытых наклонностях, поведении человека. Достоверность создаваемых в игре персонажей была невероятно велика, сидящий рядом с компьютером человек и его образ на экране вели себя абсолютно идентично. Первый сигнал о скрытой в игре угрозе обществу прозвучал из лаборатории, занимающейся декодированием Епископа. Одна из программисток, заподозрив свою коллегу, молодую и симпатичную женщину, в тайной связи со своим супругом, устроила ее электронной копии допрос с пристрастием; на шестом часу непрерывной пытки беспомощная жертва начала заговариваться, а на восьмом — потеряла сознание. Стало ясно, что при изрядном умении и сноровке любой сможет подобрать ключик к психике другого; и если не отправит того десятком специально подобранных и тщательно отрепетированных фраз на тот свет, то визит к психиатру организует однозначно.

После того, как не удалось перекрыть лазейку в БВИ, которую Жар Кузницы хитро замаскировал, Епископ был запрещен на всех планетах содружества; в ответ на это злобный хакер выложил для всеобщего обозрения файл с исповедью нынешнего главы Мирового Совета; несколько, казалось бы, совсем невинных вопросов — и перед людьми предстал беспринципный, аморальный дегенерат, всем чаяньям и нуждам человечества предпочитающий молоденьких школьниц, «и лучше сразу двух». Реальному главе Мирового Совета не оставалось ничего, как подать в отставку; Жар Кузницы этим не удовлетворился и пообещал в скором времени выпустить сиквел Епископа — новую игрушку под названием Инквизитор; в ней, кроме хитрых вопросов, арсенал играющего пополнился такими средствами ведения допроса, как дыба, «железная дева», «испанский сапог» и прочими прелестями из арсенала средневековых палачей.

На неуловимого хакера началась настоящая охота; до поры до времени тот решил «лечь на дно» и деятельность свою по распространению Епископа прекратил; подавляющее большинство копий игры удалось уничтожить; однако на дальних рейдерах она нет-нет, да и попадалась. На «Оклахому» ее под великим секретом притащил все тот же Вставалкин; капитан поморщился — но, хорошо представив себе скуку многомесячного перелета, дал «добро». Предупредил только, чтоб экипаж не смел перемывать друг другу кости.

— Но мы не в космосе; значит, уговор не действует. Эх, с каким удовольствием я разделался бы со Вставалкиным, — заметил Порнов.

Вздыхал он больше для проформы; для игры в Епископа нужна была мощь Центральной ЭВМ корабля и ее секстильоны байт оперативной памяти; ничего подобного от «набора Робинзона» Порнов, конечно же, не ожидал.

Впрочем, Порнов расстраивался недолго; теперь, с пуском первой ЭВМ, перед ним открылось новое поле деятельности.

— Речевой ввод, — скомандовал он в динамик на панели. — Анализ обстановки; речевой вывод...

— Состав крови свидетельствует о наличии в организме медикаментозных средств из спаснабора, — произнес из компьютера спокойный мужской голос. — Если он уцелел, просьба развернуть оборудование полностью: систему оптического ввода, манипуляторы; необходим также аварийный передатчик.

— Почему все такие умные, а один я — дурак? — осведомился Порнов. — Нет ничего; давай так выкручивайся.

— Замер температуры... замер давления... замер влажности, — синхронно с фразой на панели открывались — закрывались круглые, размером с пятак, окошечки, а на дисплее появлялись строчки рапорта.

— Окружающая среда критична для белого человека, — сообщил кибер. — Без скафандра и медикаментов, вне зависимости от еды и питья, потеря сознания через двенадцать часов, смерть через двое суток.

— Обрадовал, — пробурчал Порнов. — Об этом я и сам догадался; что делать-то?

— Ресурс скафандра, запас медикаментов, — потребовал кибер.

— Батареи на нуле, часть аптечки спеклась; может, присоветуешь, можно ее есть или нет?

— Для химанализа опустите фрагмент вещества в гнездо А-пять, — сказал компьютер.

Порнов поскреб железкой спекшуюся корочку и бросил в ямку на пульте щепотку разноцветных крупинок.

— Больше не дам, — проворчал он, — самому мало.

Ямка закрылась щитком, под ним тут же зашипело и забулькало.

— Изменений в составе вещества не обнаружено... — отрапортовал компьютер.

— Ну, теперь мы живем! — возрадовался было Порнов; но тут кибер продолжил:

— ...однако получившуюся смесь химикатов следует употреблять с осторожностью; предполагаемый уровень тестостерона после принятия стандартной дозы энергайзера равен тысяче единиц при норме сорок-пятьдесят...

Благодаря проглоченной ранее химии Порнов соображал на редкость быстро.

— Это какой тестостерон? Мужской гормон, что ли? Нет уж, лучше я пока кокосами обойдусь, а то совсем никакой работы не будет; маята и жажда приключений на свою голову; кончится тем, что вместо ремонта скафандра я, как Робинзон Крузо, примусь огромную сосну обрабатывать; только он лодку себе рубил, а я деревянную женщину захочу, в натуральную величину... и по мотивам Рубенса.

— У тебя есть файлы с картинами Рубенса? — осведомился он, прибирая опасную пластинку обратно в коробочку.

— Так точно, — ответил компьютер и вывел на свой метровый экран изображение праздничного пиршества; накрытый прямо на поляне стол ломился от изобилия спелых фруктов. На заднем плане Порнов разглядел мужчин, прикладывающихся к обширным сосудам; сбоку крупные женщины подносили новые кувшины.

— Убери это с глаз моих, — вскричал Порнов; горло его с потрясающей быстротой пересохло; чтобы промочить его, он зачерпнул из ручья невкусную пресную воду.

— Жили же люди; ведь не сок там у них в кувшинах?..

Он помаялся, борясь сам с собой; не выдержал и спросил:

— Ты, наверное, дневник ведешь... записываешь?

— Да, — подтвердил компьютер. — С момента моего запуска все происходящее заносится в память.

— Я так и думал, — сказал Порнов. — Значит, так; для ремонта скафандра мне нужна ванна спирта; как я могу ее получить?

— Никак, — не задумываясь, выдал компьютер. — Данное количество спирта без спецоборудования получить невозможно.

— А сколько можно? — разглядывая небо над собой, нейтральным тоном осведомился Порнов. — Литр, два...

— Предлагаю отсканировать скафандр и более точно определить необходимое количество спирта, — предложил компьютер.

— Ты че, мне не веришь?!! — возмутился Порнов. — Я сказал — скафандр накрылся, значит, накрылся; я в этом пекле сварюсь скоро, а он мне не верит! У тебя Первый Закон — первый или двести седьмой? Ну-ка, давай немедленно оказывай человеку помощь! — Он задумался и выдал весомейший аргумент. — Что я, негр, что ли, по такой жаре водку литрами хлестать?!

Компьютер проигнорировал порновскую риторику полностью:

— План: сканируем скафандр, определяем неисправности, определяем необходимые инструменты...

— ...и принадлежности, — вставил Порнов.

— И принадлежности для ремонта, — продолжил компьютер, — изготовляем их, производим ремонт. Изменения, дополнения?

— Принимается единогласно, — проворчал Порнов.

Он распахнул чемодан полностью, откинул зеркало экрана на землю; подтащил к компьютеру скафандр и осторожно разложил его поверх экрана животом книзу.

— Готов!

Под скафандром сверху вниз по экрану промчалась тонкая ярко-зеленая полоса; потом такая же полоса пробежала слева направо.

— Сканирование завершено! — объявил компьютер.

Порнов стащил скафандр и вернул крышку в исходное положение; экран некоторое время оставался угольно-черным, лишь в верхнем углу мигал курсор.

— Ты не умер там случаем? — не выдержал Порнов.

Компьютер даже ответил не сразу, через пару секунд выдал на экран короткое «thinking» и продолжил мигать курсором.

— Думает он, — проворчал Порнов, — Что тут думать? Любой ремонт всегда начинается с чего? Верно, с протирки тонким слоем.

Наконец, компьютер выдал на экран кучу таблиц и надписей, на взгляд Порнова — сплошную галиматью; он так и сказал вслух. Компьютер поднатужился и выдал новую страницу; Порнов отверг и ее.

— Прерывание порождает пул дескрипторов процессов, — прочитал он; постучал пальцем по экрану и ехидно осведомился. — Ты-то сам понимаешь, что тут написал?

Компьютер издал странный лающий звук; по краям экрана появилась белая рамочка с надписью по углам «режим защиты от сбоев»; курсор замигал в два раза быстрее; изображение скособочило.

— Ну, конечно, — продолжал издеваться Порнов. — Чукча не читатель, чукча — писатель...

На экране оказалось уже совсем полная абракадабра.

— Слушай мою команду: холодный сброс!

— Значит, так, — заявил он, когда компьютер отрапортовал о готовности. — Попытку бунта будем считать подавленной. Впредь отвечать на вопросы четко и быстро. Вопрос первый: как люди получали спирт в первобытнообщинном строе.

К великому удивлению Порнова, первобытные люди спирта не знали.

— А как же мамонт; в смысле — охота? — изумился он. — Там же холодно было, зима, снег. Какая же это зимняя охота и без сугреву?..

Оказалось, что спирт люди научились получать совсем недавно; по крайней мере, значительно после того, как открыли для себя бронзу и железо.

— Нет, это нам не подходит, — разглядывая сложные конструкции ректификационной колонны, сказал Порнов. — Мне это ни в жисть не построить; надо что попроще. Слушай, еще мой прадед — он с Украины был — всю жизнь прекрасно обходился без этих колонн; да и Остап Бендер вроде как умудрялся получать спирт аж из табуретки; пошарь там на заре времен... так, так, так, ... стой!

На экране перед Порновым красовался кипящий котел; сверху над котлом висел ковшик с водой; под ковшиком, прямо в кипящей жиже, плавала чашка; с днища ковшика в чашку капал конденсат.

— И всего делов, — сказал Порнов удовлетворенно. — Ставим брагу, перегоняем, получаем самогон...

— Первач, — поправил компьютер, — содержание спирта в смеси примерно три четверти.

— Ну, пусть даже семьдесят процентов, хватит за глаза, — сказал Порнов. — Так, на чем бы сусло поставить...

— Брагу, — вновь поправил компьютер. — Дрожжи, сахар, вода...

— А что-нибудь из флоры не подойдет?

Компьютер вывел на экран длинный перечень наименований :

— Сахарная свекла, томатная паста, мороженый картофель, — читал Порнов. — Картофель бы мне не помешал; а градусов пять ниже нуля — тем паче... Кукуруза, или же маис, кактусы... Кактусы?

— Кактусы, — подтвердил компьютер, — производное — текила, кактусовая водка. Популярные марки: «Два пальца»...

— А я думал, про два пальца наши придумали, — расстроился Порнов. — Слушай, а из кокосов ничего нет? У меня тут этих кокосов — завались; жидкость, мякоть — все сладкое, сахара не надо; перемешать, заквасить — такая выпивка выйдет, почище «Двух пальцев»!

— Выпивка?! — уточнил компьютер.

— Самогон... э-э-э... первач, — спешно поправился Порнов. — Ну-ка, быстро: посчитай, сколько нам кокосов понадобится, если в каждом по пол-литра жидкости и пульпы...

Результаты расчета удручали; выходило, что понадобится не меньше тридцати орехов.

— Четыре здоровых мешка, — прикинул Порнов, — мне даже со стимулятором столько не упереть. Впрочем, можно в несколько приемов натаскать...

Еще вопрос: в чем варить?

Он покрутил в руках шлем.

— Всем ты хорош, — со скепсисом сказал Порнов. — Одно плохо, тепло совсем не проводишь... А жаль, по объему как раз бы подошел...

Тут взгляд его упал на чернеющий у воды глиняный ком.

— Чувствую, быть мне все же гончаром, — объявил Порнов и вместе со шлемом двинулся к воде. Отколупал от глиняного кома кусок податливой массы и раскатал его по макушке шлема; правда, чтобы оторвать его, пришлось помучиться; Порнов приноравливался и так и этак, глина прилипла намертво и больше соскребалась, чем отставала.

— Это не дело, — заметил Порнов, когда у него в руках оказался выпуклый блин, весь какой-то кривой, кособокий и вдобавок прорванный в трех местах. — Тарелку я так еще получу, но вот горшок или чан — сомнительно. Смазать бы шлем сверху; кстати! Смазка, масло...

Он сбегал к костру и вернулся обратно с пузатеньким пакетиком, доверху наполненным машинным маслом. Теперь дело пошло гораздо веселее; щедро намазав шлем маслом, Порнов лепил на него сверху заранее расплющенные глиняные лоскуты, размером с ладонь и с нее же толщиной. В детстве Порнов увлекался моделированием, и техника папье-маше была ему знакома; вскоре в руках у него было два слепка — две полусферы, аккуратно обрезанные по краям все той же железкой; слепить их по швам было делом пяти минут.

Для перегонки браги Порнову нужны были минимум три разнокалиберные посудины; освоив технологию лепки, он за час произвел на свет еще полдюжины сосудов; из забракованных обрезков рачительный Порнов соорудил-таки несколько глубоких тарелок и вместительных чашек.

К получившимся горшкам и чашкам Порнов любовно прилепил изогнутые ручки и слегка подсушил свою посуду у костра; окончательный обжиг он рассчитывал произвести на каменной кладке магмы.

— Можно было бы специальную печь для обжига сложить, — самонадеянно сказал он, собираясь в дорогу, — да некогда мне.

— Ты бы тоже без дела не сидел, — обратился он к компьютеру. — Прикинул бы, чем можно брожение ускорить; авось придумаешь, чем дрожжи заменить; не ждать же неделю!

Глава 9

Новый визит старого друга

Босиком путешествовать Порнову не улыбалось, пришлось облачиться в скафандр; кондиционер он при этом не включал — берег батареи — и, несмотря на принятую пилюлю, обливался потом. Лишь один раз он сделал исключение — когда, нахлобучив шлем, пристраивал свою глиняную посуду на раскаленный камень; но здесь без охлаждения было просто не обойтись; каменная река все еще таила под застывшей черной корой обжигающую расплавленную массу; так пепел и зола хранят под собой горячие угли костра.

— К завтрашнему утру готово будет; тогда и заберу, — решил Порнов и зашагал по пепелищу вниз, к океану.

Тот встретил его штормовыми бурунами; на берегу вовсю гулял свирепый ветер; забрасывал белой пеной песок, трепал пальмы так, что те гнули свои зеленые макушки чуть не до земли. Порнову прекрасно было видно, как в кронах болтаются и бьются друг о друга черные ядра кокосов.

Лезть на деревья и срывать кокосы при таком ветре не рискнул бы и сумасшедший.

— Пройдусь по берегу, вдруг ураган пару-тройку пальм завалил, — решил Порнов.

Пригибаясь и поворачиваясь спиной и боком к ветру, он двинулся по знакомой песчаной полосе. На первый взгляд, здесь ничего не изменилось; разве что больше стало крабьих нор; и если у пепелища их было перечесть по пальцам, то, углубившись в пляж на километр, Порнов был вынужден больше смотреть не на пальмы, а под ноги; через второй шаг на третий из-под ступни его выскакивал придавленный красно-белый краб.

— Я чувствую, ребята, у вас тут прямо сексуальная революция, — бормотал Порнов, выцеливая очередное место, куда бы поставить ногу. — С каких коврижек вас так разбарабанило; уж не с орехов ли? Может, в них тоже запас тестостерона?

Вначале Порнов рассчитывал до заката дня пройти весь сектор берега от одной огненной реки до другой; конечно, в этом случае ему пришлось бы возвращаться к речке незнакомой дорогой; но если бы судьба смилостивилась и накидала ему под ноги орехов, он наверняка управился бы с этим делом до темноты.

Теперь же о том, чтобы обследовать весь пляж, и речи быть не могло; для этого надо было передавить половину его населения; а между тем обитатели нор недвусмысленно стригли воздух своими клешнями; от башмаков пару раз уже отлетали тонкие белые стружки.

На всем пути ему встретилось только одно поваленное дерево; оно оказалось сухим и бесплодным.

— Проведаю свой причал — и назад, — решил Порнов. — Если ничего не найду, попробую обойтись без орехов; или приду сюда, когда у этих кусачих брачный период кончится...

Сделав еще сотню-другую шагов, Порнов набрел на свой шест; тот все еще торчал из песка; земля вокруг была перерыта-перепахана; тут и там виднелись купола крабьих нор; под самым крупным мог поместиться закопанный наполовину футбольный мяч.

— Это не крабы, это омары какие-то получаются, — вслух сказал Порнов, прикинув примерные размеры обитателя купола.

Он машинально поправил шест, чтобы тот стоял вертикально, и двинулся в обратный путь. На сей раз он шел не кромкой моря, а под сенью пальм; обойти весь пляж и разведать новую дорогу он явно не успевал; с другой стороны, до темноты у него оставалось еще не меньше двух часов; торопиться ему было некуда; он шел прогулочным шагом и рассуждал:

— Можно влезть на пальму и нарвать кокосов; но тогда лучше оставить это на завтра; сегодня, при моей сноровке, я разве что пару орехов себе на ужин добыть сумею. Еще можно пальму перепилить; для этого, опять же, пила нужна, а мои железки какие-то маленькие и больно ровные. Еще дерево можно подкопать — это лопату надо мастерить; или повалить лебедкой — тросы, блоки, прочие архимедовы прибамбасы...

Изредка под ногами ему попадалась пустая ореховая скорлупа; Порнов шарил в кустах вокруг, ища залежи орехов; ничего не находил, ругался, пинал скорлупу, шел дальше.

— Инженер хренов; без техники совсем не можешь. Вода есть? Можно пальму подмыть... Нет, нельзя, вон корни какие. А корни пережечь... А почему не весь ствол сразу?

Он остановился около ближайшей пальмы; по стволу ее бодро карабкался краб; при приближении Порнова он устремился вверх еще быстрее.

— Боится — значит, уважает, — заметил Порнов; он поковырял пальму припасенной железкой; кора пружинила и на срезе намокала. Порнову пришлось отказаться от такой прекрасной идеи.

— Сначала дерево сгорит, а потом уж упадет; нет, тут что-то другое надо... Но что? Пирошнур, динамит...

То ли от долгих раздумий, то ли от мельтешения крабов под ногами, то ли просто от жары в обесточенном скафандре у него заныл висок; он перешел на более спокойный шаг, стал чаще и мельче дышать и приказал себе не думать ни о чем.

— Пусть компьютер думает, он у нас умный; и у него голова не болит, — бормотал он, стараясь дышать одними верхушками легких.

Заноза в виске все ныла и вытаскиваться никак не желала; а тут еще, как живая иллюстрация, под ноги подвернулся ствол поваленной пальмы. Решив, что это давешнее сухое дерево, Порнов старательно проигнорировал его; лишь отойдя на добрый десяток метров, он почуял неладное.

Вид, цвет, размер упавшей кроны — все было очень похоже, но что-то было не так.

Порнов недоверчиво обернулся, покосился на лежащий поперек берега ствол, на высокий пальмовый пень, слегка сходящий вверху на конус, на белую сочную стружку, обильно рассыпанную вокруг пня.

— Мечты сбываются, — пробормотал Порнов. — Подумал «хочу пальму» — на тебе пальму! Вот всю жизнь мечтал, прямо с детсада, из глаз лучи пускать, инопланетные истребители подбивать, линкоры разные... Потом, правда, решил, что вполне хватит сквозь одежду видеть... но это уже классе в пятом...

Он с опаской приблизился к поваленной пальме; куча белых влажных лоскутьев кольцом опоясывала пень; Порнов запустил в нее руку, ухватил щедрую горсть и принялся изучать; затем с явным подозрением огляделся по сторонам.

— Это как понимать? — осведомился он. — В смысле, зачем дерево угробили; ведь ни один орех не раскололся... Нет, я не против, я очень даже за; одно непонятно — какой смысл рубить сук, на котором сидишь, то есть кормишься; эта пальма еще сто лет кокосы бы давала...

Рассуждая так, Порнов направился вдоль ствола к кроне поверженного дерева; на ходу он вытаскивал из кармана заранее приготовленную стальную струну.

Обследование кроны не заняло у него много времени; найденных орехов хватало с лихвой.

— Еще и на ужин останется, — заметил Порнов, накидывая стальную петлю на орех. Он скрутил концы проволоки и продел под петлю тонкую железную трубку.

— А-а-а, добрый Насреддин, только не пытай меня при помощи палки и веревки, — ухмыльнулся он и принялся медленно вращать стальной стержень.

Струна миллиметр за миллиметром погружалась в твердую кору ореха; вскоре в подставленный под пытаемый орех шлем забарабанили первые капли кокосового молока; а еще через минуту распался на две половинки и весь орех.

Жидкость прекрасно утоляла жажду; Порнов не преминул этим воспользоваться, опустошив содержимое шлема; затем, после недолгого колебания, так же основательно выел из ореха всю пульпу.

— Должен я был узнать, поспели они здесь или нет? — справедливо заметил он, накидывая петлю на другой орех.

Работа спорилась; опустошив дюжину орехов, Порнов наполовину наполнил шлем мутной взвесью из пульпы и кокосового молока; вскоре сверху орехи были все обобраны; перед тем, как лезть глубже в крону, он решил сделать паузу и скушать еще один кокос; основательно укрепил шлем в песке и с комфортом расположился перекусить; держа в одной руке чашку кокоса, а в другой — все ту же лопатку, уселся на стволе, вытянув вперед натруженные ноги.

Живой зеленый шатер надежно укрывал его от порывов ветра; Порнов с аппетитом жевал белую мякоть, изредка прихлебывая жидкость прямо через край. Состояние его было близким к блаженству; если что и беспокоило его, так это последние отголоски почти прошедшей головной боли; самый хвостик занозы иногда еще давал о себе знать.

Покончив с орехом, Порнов стал решать, как ему действовать дальше: забраться с тяжелым и скользким шлемом вглубь пальмы, поближе к орехам, или, наоборот, таскать орехи из кроны наружу; в конце концов он склонился ко второму варианту и белым медведем полез в густую зеленую чащу.

Долго возился там; когда же, волоча за собой грубо обломанную гроздь кокосов, он выбрался обратно, его уже поджидал приятный сюрприз: по стволу пальмы, аккурат в том месте, где только что сидел Порнов, прогуливался крупный краб.

— Опять ты! — воскликнул Порнов. Подобных особей ему сегодня встретилось не меньше сотни; но этого краба он узнал бы и из ста тысяч. — Я так и знал, что здесь не зря серой попахивает; думается мне, не один вулкан в том виноват...

Краб, вроде бы, не обращал на порновскую болтовню никакого внимания; однако, когда тот приблизился к шлему, проворно отбежал по стволу на метр-другой.

— Слушай, таинственный обитатель морских глубин, может, объяснишь мне, какого черта ты возле меня отираешься? Ох, неспроста, сердцем чую, неспроста! Сдается мне, приятель, что ты и не краб вовсе; уж больно ты сноровист для десятиногого...

...Как это у того же Пушкина, — продолжал Порнов, накидывая на орех удавку, — Если ты старец, будешь отцом, если ты молодец, будешь нам братом...

По-моему, дальше там что-то про красну девицу, — ухмыльнулся Порнов, склонясь над шлемом и выливая в него жидкость. — У меня как раз вакансия свободна, по крайней мере, на вечер; завтра, надеюсь, Мич объявится.

Порнов, выскребая кокос, краем глаза глянул на краба; тот, выпучив глаза, неотрывно взирал на кокос в порновских руках и вожделенно поводил клешнями, переминаясь на месте.

— Пятницы нам, похоже, не будет; ни женской, ни мужской, — проворчал Порнов. — Не хотим превращаться; жрать хотим.

Он опустил на песок непочатую половину кокоса и пододвинул ее крабу.

— На, ешь; и нечего на меня глаза таращить. Да, болтаю много; что с того? Другой бы на моем месте вообще с ума сошел. Прикинь, целый год в консервной банке бок о бок с пятью гавриками; и уже третий день не с кем ни поговорить, ни словом перемолвиться; ни к сердцу прижать, ни на... хм... послать. Ну, какой разговор по душам с этим электрочемоданом!

Порнов покончил с орехами и вновь полез в зеленую чащу кроны.

— Так что, если надумаешь превращаться — милости просим, — крикнул он оттуда. — Устроит даже говорящий попугай; главное, чтобы не автоответчик...

Увы, краб остался глух к его просьбам; когда Порнов вылез из зарослей с очередной веткой наперевес, ни попугая, ни тем более девушки у пальмы не было. Не было и самого краба; лишь на песке сиротливо стояла нетронутая миска с молоком.

— Не хочешь, как хочешь, — Порнов пожал плечами и опростал миску в шлем. — Нам же больше достанется.

В шлеме и впрямь значительно прибыло, Порнов удивленно глянул на пустой кокос в руке: «Надо же, какой емкий», — но особого значения не придал; неожиданное появление краба и столь же поспешное его исчезновение беспокоили его больше.

— Чем дальше, тем страньше и страньше, — бормотал он себе под нос, разделывая очередной кокос. — Краб находит меня на берегу; допустим — случайно; краб валит шест и закапывает платок Мич; хорошо, пусть он принял платок за красивый голубой пальмовый лист и решил украсить им свою норку... а потом звонит Мич и просит зарыть остаток платка, — это как понять?

И вот теперь — явившись на берег за кокосами, я имею сначала поваленную пальму, а потом и этот странный визит вежливости своего старинного приятеля.

Может мне кто-нибудь объяснить, что все это значит? — нервно спросил Порнов.

Шум ветра и шорох длинных листьев были ему ответом; Порнов вновь сгорбился над шлемом.

— С другой стороны, пуганая ворона и куста боится, — заметил он, доскребая последний орех. — Начитался в детстве Жюля Верна, теперь везде будут чудеса и диковины мерещиться... Наутилусы-помпилусы... Тоже мне, владыка острова.