— Долина Ягга — один из главных источников шелковых коконов, — непринужденно рассуждал Шанди, казалось, не подозревавший об опасности.

Император вел себя очень странно. Вчера вечером запретил Инос совершить безобидную прогулку, а сегодня, безоружный, ведет ее на встречу со своим заклятым врагом. Храбрость Шанди не вызывала сомнений, но Инос не ожидала, что императору свойственно безрассудство. Вероятно, у него есть какая-то серьезная причина для встречи с лидером гномов-мятежников. Инос терялась в догадках. Почему Шанди позволил ей ввязаться в дело, непосредственно ее не касавшееся? Это совсем не в правилах императора, считавшего, что женщинам следует держаться подальше от опасностей войны и не забивать голову серьезными проблемами. Прежде Инос очень сердилась на Шанди за такое отношение к женщинам, но, должно быть, за последние месяцы его взгляды изменились. Как следует поразмыслив, Инос утвердилась в своей догадке, не могла она понять лишь одного: чем вызвана такая перемена в упрямце Шанди.

Они почти подошли к храму. Император все еще продолжал бесполезный разговор о шелке, когда вдруг раздался свист. В прогале между домами они увидели крошечное существо, жестами подзывавшее их к себе.

— Теперь нам свистят, будто собачонкам, — едко заметил Шанди. Казалось, подобная ситуация даже слегка его забавляла.

Они свернули с дороги на аллею. Грязь хлюпала под ногами. Едва заметная крошечная тень мелькала впереди. Когда же провожатый останавливался, чтобы дождаться Инос и Шанди, его и вовсе не было видно.

— Теперь нужно только, чтобы всадники выехали из форта и пронеслись по улицам, — сказала Иносолан.

— Совершенно не обязательно. Достаточно будет и сигнала горна.

Инос и Шанди шли совсем рядом друг с другом, но им едва хватало места. Маленький провожатый поспешал, уверенно ориентируясь в лабиринте домиков, а его подопечные заметно отставали, так как им приходилось внимательно смотреть под ноги, ступая по бездорожью. А Ягг не так уж мал, как ей казалось, решила Инос. Наконец дома и улицы остались позади, теперь они очутились среди кустов и деревьев. Крошечная тень манила их за собой.

Едва войдя в лес, Инос споткнулась. Шанди вовремя поддержал ее и остановился.

— Нам нужен свет, — заявил он.

Инос так и подскочила, когда крошечные пальчики вцепились в ее руку. Шанди сердито фыркнул. Две призрачные фигурки появились рядом с ними.

— Мы покажем вам дорогу, — произнес тоненький голосок, больше напоминавший птичий щебет.

— Тогда ведите.

Первым шел Шанди, следом за ним Инос. Через мгновение она высвободила руку и взяла гнома за плечо — так ей было удобнее. Другой рукой Инос отводила от лица ветки. По невидимой тропинке они пробирались сквозь лес. Наконец впереди показался свет — в низине слабо мерцал костерок, возле которого, скрестив ноги, сидел старый гном. Засаленное плечо выскользнуло из руки Инос. Их молчаливые провожатые исчезли так же таинственно, как и появились. Шанди и Инос подошли к огню и сели напротив гнома.

На первый взгляд он казался грязным пузатым ребенком, но сквозь затвердевшую корку грязи проглядывала дряблая морщинистая кожа. Борода и волосы гнома имели какой-то неопределенный цвет, одежда являла собой серые лохмотья, а на ногах не было никакой обуви. Гном молча глядел на Инос и Шанди, его черные глаза-бусины блестели в полумраке.

Инос думала, что биение ее сердца слышно за много лиг. В лесу царила тишина, но королева точно знала: за ними следят. И зачем только она пришла сюда? Ей-то какое дело до всего этого? Рэп сказал бы, что она спятила.

— Ты старше, чем я ожидал, — произнес Шанди, обращаясь к гному.

— Я не Ошпу. Моя задача — убедиться, что он ничем не рискует, придя сюда.

— Меня ему нечего бояться.

— Ты император? А это краснегарская королева?

— Да. Нас сюда пригласили.

Старик не обратил внимания на его слова. Он пристально смотрел на Инос.

— В вашей стране есть гномы?

Этот вопрос не застал королеву врасплох.

— В последнее время в Краснегаре жило шесть гномов. Полагаю, сейчас их у нас восемь: Пиш, Таш, Хьюг, Фьюф и их дети.

— Ты даже по именам их знаешь?

— Конечно, ведь эти гномы — королевские крысоловы.

Старик хрипло засмеялся. Похоже, он остался доволен ответами.

— Они приняли наше приглашение, — на всякий случай добавила Инос. Гном кивнул:

— Похоже на Рэпа.

У Инос сердце оборвалось. Она чувствовала: Шанди начал раздражаться, но какое это имело значение!

— Значит, вы встречались с моим мужем, сэр?..

— Меня зовут Ишист. Без церемоний, пожалуйста. Да, однажды, правда, очень давно, я видел Рэпа. Он не отбрасывает тени.

— Не понимаю тебя…

— У гномов бытует такая поговорка. Ведь многие заслоняют от себя весь мир собственной тенью, верно?

У Инос комок застрял в горле.

— Да, эта поговорка очень подходит Рэпу.

Старик взял палку и принялся поправлять поленья в костре. В ночное небо взметнулся сноп искр.

— Твой муж умеет верно оценить ситуацию и всегда знает, что нужно делать, — сказал он.

— Да, пожалуй, — согласилась Инос, — Рэп именно такой.

— Так о чем ты хотел поговорить с Ошпу, император?

— Ты подслушал наш вчерашний разговор у постоялого двора, — упрекнул гнома Шанди.

— Не я, вас подслушали другие, — усмехнулся гном.

Все трое замолчали. Инос хотелось предупредить Шанди о волшебстве.

— Можно узнать, как дела у твоей жены, Ишист? — спросила она.

— Все хорошо. Сейчас она гостит у родителей.

— Они утешились? — поинтересовалась Инос, решив не менять тему разговора.

— Да. Много лет назад, — ответил старик, читавший, должно быть, ее мысли.

— Рада слышать это. А как поживает Югиш и остальные дети?

— Югиш и еще двое моих сыновей погибли на войне.

— Мне очень жаль, Ишист, — после неловкого молчания произнесла Инос. — Ты по-прежнему присматриваешь за драконами?

Шанди вздрогнул.

— Нет, я лишился должности, — ответил гном. — Всемогущий уволил меня. Вот как он награждает за хорошую службу. Теперь от меня требуется только не быть в оппозиции. Ты не ответил на мой вопрос, император.

Шанди откашлялся:

— Вчера я хотел посовещаться с генералом Ошпу насчет узурпатора, Сговора и движения сопротивления. Сегодня в этом уже нет необходимости.

— Ты прав, записка была написана до трагедии в Хабе. Но почему же тогда ты принял приглашение?

— Есть много других проблем, которые мы могли бы обсудить. К тому же я поражен силой, которой обладает генерал.

— Какой силой?

— Возможно, твоей, — усмехнулся Шанди. — В распоряжении Зиниксо целая армия волшебников, однако он полгода не мог поймать меня, а когда был уже совсем рядом, мой верный помощник Ило сумел помешать ему. А вот генерал Ошпу разыскал меня всего за один день. Ясно, что он обладает огромной силой.

— Ты прав, — прошептал гном. — К тому же сегодня умер Смотритель Востока.

Вероятно, старик намекал на то, что легионы теперь беззащитны и противники Сговора не смогут рассчитывать на их помощь. Шанди не клюнул на приманку.

— Я и не предполагал… Никто никогда не упоминал в моем присутствии о том, что среди гномов есть волшебники. Разумеется, у колдунов нет ни родных, ни друзей и зачастую они умирают в одиночестве. Но им нужно передать кому-либо Слово Силы, чтобы облегчить предсмертные муки. По-моему, рядом с умирающим колдуном бывают только гномы.

Маленький неряха кивнул, его черные глаза ярко блестели в полумраке.

— А так как сами гномы никогда не умирают в уединении, волшебников у нас, вероятно, больше, чем у других народов.

— Я так и подумал, увидев письмо, — сказал Шанди. — Когда-то Рэп поведал мне, что магические Слова Силы можно красть, — продолжал он, улыбнувшись Инос, — но, по-моему, король Краснегара и понятия не имел, что их можно подбирать, словно мусор. И кто же из гномов служит Сговору? — поинтересовался Шанди.

— Никто, — ответил Ишист, скребя спутанную бороду.

— И почему же?

— Потому что гномы редко прибегают к магии, а Зиниксо, когда ему удается поймать кого-либо из наших, попросту убивает пленника, отобрав у него Слова Силы.

— Значит, ваши волшебники нам помогут?

— Ты враг гномов, император! — Ишист впервые повысил голос. — С какой стати нам возвращать тебя на престол? Зачем помогать смотрителям? Лучше не ввязываться в ваши драки. Гномы всегда держались особняком.

— Именно это я и хочу обсудить с генералом Ошпу.

Несколько долгих секунд черные глаза-бусины внимательно изучали Шанди, затем гном пожал плечами. Инос показалось, что она заметила, как грязь осыпается с его тела.

— Думаю, ты не обманываешь нас, — наконец сказал Ишист.

Через мгновение в круг света от костра вошел еще один гном, держа под мышкой какой-то предмет, похожий на трухлявое полено. Внешне он ничем не отличался от своих соплеменников. Толстый слой грязи надежно скрывал его возраст, и только борода указывала на то, что этот гном уже не ребенок. Проворно приблизившись к огню, незнакомец сел рядом с Ишистом и уставился на Шанди.

— Я привык уважать благородных противников… — промолвил император.

— Ненавижу тебя! С радостью использовал бы твой труп вместо половика и плясал бы на нем каждый день, пока он полностью не сгнил.

Инос посмотрела на Шанди. Интересно, как он отреагирует на оскорбление? Но ее спутник оставался невозмутим.

— Я знаю, ты хотел бы отомстить за случившееся у Крутого Откоса. По-моему, ты уже как следует посчитался с нами.

— Этого мало. Долгие годы рабства и кровопролития стоят гораздо дороже.

В тонком голосе Ошпу было нечто такое, что невольно навело Инос на мысль о змеях, но возможно, эту ассоциацию вызвал гипнотизирующий, полный ненависти взгляд генерала.

Шанди не стал спорить с гномом.

— Сейчас мы оба вне закона, ты это понимаешь? Самозванец присвоил себе мою власть, и все, что я намерен предложить сегодня, не имеет законной силы.

— Говори, если хочешь, все равно я вряд ли соглашусь.

— Мне нужна помощь всех вольных волшебников, в том числе и гномов, чтобы свергнуть узурпатора и Сговор…

— Я не волшебник.

— Но их много среди твоих соплеменников.

— А с какой стати им помогать тому, кто убивает и порабощает наш народ?

— Зиниксо обойдется с вами еще хуже.

Инос тем временем размышляла о том, сколько пар глаз следит за ними из темноты, сколько стрел и копий на них нацелено. Она чувствовала, что не может полностью доверять гномам. Однако пока все было тихо, лишь пели сверчки и потрескивали поленья в костре.

— Хуже, чем ты? — спросил Ошпу. — Хуже, чем смотрители? Да мы скорее используем магию для борьбы с твоими легионами. Только Смотритель Востока был способен помешать этому, но он мертв. К тому же новая власть выполняет все, что нам было обещано.

Положив перед собой трухлявое полено, гном отламывал от него кусочки и съедал с явным удовольствием.

— Чушь, — спокойно возразил Шанди. — Как только Зиниксо догадается, что среди вас есть волшебники, он безжалостно уничтожит весь ваш народ. Если узурпатор вывел из Гувуша половину армии, это вовсе не значит, что он поддерживает гномов. Зиниксо готовит вам ловушку, я уверен, хоть и не понимаю что к чему.

Ошпу язвительно усмехнулся, обнажив зубы:

— Потеряв армию, ты пытаешься пустыми речами спасти свое королевство?

— Но ты ведь понимаешь, что я прав, генерал, иначе не пришел бы сюда.

— Я не генерал, а вождь. Меня просто тошнит от твоей лести.

— Много у тебя гномов при дворе? — спросил Шанди, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно и уверенно. Руки императора расслабленно лежали на коленях.

— Не скажу!

— А сколько волшебников в Гувуше?

— Тоже не скажу!

— Ты попросишь их помочь нам, когда мы объявим войну Зиниксо?

Ошпу пожал плечами:

— С какой это стати? Чего ради мои волшебники станут вам помогать? Что ты можешь предположить гномам, император?

— Я пойду на уступки.

Инос была поражена. Ни один дипломат не одобрил бы Шанди — так не ведут переговоры с неприятелем. Гномы спокойно выслушали императора.

— Объясни! — потребовал Ошпу и, отломив от полена еще один кусок, отправил его в рот. Шанди на мгновение задумался.

— Эта война унесла слишком много жизней. Мы потратили на нее большие деньги. Гувуш не стоит всех этих жертв. Обещаю, что, вновь обретя власть, я выведу свои легионы из Гувуша и признаю его независимым государством.

— На каких условиях?

— Условие лишь одно: дать всем импам возможность беспрепятственно покинуть Гувуш в течение, скажем, трех месяцев.

Глаза Ошпу заблестели.

— Ни один император не подписывал договоров с гномами.

— Ошибаешься. В тысяча триста сорок втором году с вами было подписано соглашение. Я тоже готов заключить договор.

— Сенат ни за что не согласится.

— Эти старые развалины не должны тебя беспокоить, — резко произнес Шанди. — Если они заупрямятся, пригрожу им, что выведу легионы в одностороннем порядке. Сенаторы мне не помеха. Деньги, которые мы зря тратим на войну, с лихвой компенсируют все их убытки.

Ошпу задумался, все еще не доверяя императору.

— А что требуется от меня сейчас?

— Ничего. Почти ничего. Я даю тебе обещания, не ставя никаких условий… В случае победы выведу легионы, даже если твои волшебники и не помогут мне. Но вступив в схватку, они способны повлиять на ее исход. Надеюсь, ты расскажешь им об этом. Одержав победу, я отойду к границам, признанным Абнилой. Если же победит Зиниксо, то он поработит весь мир. Вам лучше сделать ставку на меня.

— Пустые обещания!

— Он не обманывает тебя, вождь! Можешь ему поверить, — подтвердил Ишист.

Ошпу надолго углубился в размышления. Не так-то легко было ему отказаться от радужных надежд на будущее, но и старинная вражда не позволяла о себе забыть. Инос показалось, что сквозь пение сверчков ей слышится взволнованный шепот, похожий на шелест сухих листьев.

— Возможно, сейчас он не врет, — недоверчиво усмехнулся Ошпу. — Но победив, непременно откажется выполнить обещания. Импы часто так поступают.

— Пока я могу только обещать, — тихо сказал Шанди. — Ты ведь знаешь, что, если сегодня подпишешь со мной договор, он не будет иметь законной силы.

— И все-таки твои обещания ничего не стоят.

Все стихло. Замолчали даже сверчки. Похоже, Ошпу откажется помочь Шанди.

Инос сглотнула и, облизнув губы, сказала:

— Я буду свидетельницей вашего договора и позабочусь, чтобы мой муж узнал о нем. Если гномы примут участие в битве, Рэпу будет известно, на каких условиях они нам помогают. А мой муж всегда держит слово.

Ошпу сердито взглянул на Инос и недовольно фыркнул:

— Твой муж всего лишь правитель маленькой северной страны. Разве он сможет повлиять на императора?

— Да!

Все, даже сама Инос, были удовлетворены этим коротким ответом. В нем чувствовалась доля правды. Если движение сопротивления победит, то ее лидеры займутся переустройством мира. Есть надежда, что все пойдет по-новому.

— Ишист недавно сказал, что мой муж «не отбрасывает тени», — продолжала гнуть свое Инос. — Он не привык платить фальшивыми монетами. Кроме того, вождь, я и сама обещаю сделать все возможное, чтобы Эмшандар сдержал клятву, хотя думаю, что он охотно выполнит все, о чем говорил сегодня.

Ишист кивнул в знак согласия.

Ошпу устремил взгляд на Шанди:

— Ты пожал бы мне руку, если б я согласился помочь?

— Даже обниму тебя за это! — улыбнулся Шанди, желая разрядить обстановку.

— Видно, дела твои совсем плохи! — поднимаясь, сказал Ошпу.

Шанди протянул ему руку:

— Забудь Крутой Откос, забудь Абнилгрэд, забудь навсегда. Похороним прошлое и вместе начнем строить новую жизнь.

— Я расскажу друзьям о твоих обещаниях, а они пусть решают сами.

Так и не пожав руки Шанди, гном быстро исчез в лесу.

Император и Инос вопросительно посмотрели на Ишиста. Старый волшебник подмигнул им: дело выиграно!

В Квобле день близился к закату. Тхайла сидела под ивой на берегу реки и, положив подбородок на колени, следила, как мимо нее струится коричневая вода. До чего интересно: река может быть одновременно темной и сверкающей! Непроницаемые черно-коричневые глубины наводили на мысли об опасности, сильном течении и прячущейся во тьме форели, а клочки неба светлым шелком лежали на поверхности воды, радуя глаз. За спиной у Тхайлы мирно паслись коровы.

Вдалеке виднелись дома фермеров, живые изгороди, фруктовые сады и дорога, ведущая в город. Этот густонаселенный процветающий мирный край принадлежал Империи. Пройдут месяцы, прежде чем счастливые селяне узнают о трагедии, случившейся в Бандоре. К тому времени урожай будет собран и фермеры начнут готовить собак и оружие к охотничьему сезону. И за этой идиллической картинкой скрывались опасность тирании и ужасы войны. Как похоже на реку, темную и одновременно сверкающую!

Журча на каменистой отмели, река обегала стороной болото, поросшее тростником и осокой. Тхайла окинула взглядом противоположный берег. Там не было видно ни домов, ни людей, ни животных. Лишь глухая стена леса, за которой не разглядеть ни единой трубы, ни шпиля, ни скирды сена. Это был Тхам.

Тхайла почувствовала, как ее сердце заныло от тоски по дому. Но мрачный лес почему-то вызывал у нее отвращение, а ведь раньше она обожала леса и дикую природу! Конечно, на нее действует заклинание, и при желании Тхайла могла бы преодолеть чары, но интуиция подсказывала, что на противоположном берегу реки ее подстерегает страшная опасность. Тхайла отчетливо видела магический щит — он походил на туманную дымку, окутавшую деревья. Возможно, архонт уже обеспокоен ее интересом к Тхаму. А быть может, Тхайла никогда не исчезала из поля зрения Хранительницы.

Как ей поступить? Долг приказывает вернуться домой, что бы там ни угрожало. Тхам в опасности. Колледж в опасности. «Кому мы служим?» Хранительнице и Колледжу. Тхайле нужно домой. Как и предупреждала Хранительница, в Пандемии пиксов считают вымыслом. Все уверены, что они давно вымерли. И только в Тхаме их ждет кров и теплый прием. Правда, Тхайла могла превратиться в дварфа, етуна или дубовое дерево, но даже при всем своем могуществе ей с трудом удавалось скрыть чары от других волшебников. Да и какое ей от этого удовольствие, если вся ее жизнь превратится в обман?

Тхайла должна переправиться на другой берег, должна вернуться домой.

Но как ей поступить с этой девушкой, в жилах которой смешана кровь етунов, импов и фавнов? Конечно, эта черноволосая и зеленоглазая юная красавица — весьма важная персона. Она дочь волшебника и королевы, да к тому же в дружеских отношениях с императором.

Кейди лежала на траве рядом с подругой и, покусывая травинку, наблюдала за коровами. Она старалась держаться поближе к Тхайле, потому что только рядом с ней чувствовала себя счастливой и надежно защищенной. Месяцы кошмарного плена у гоблинов сделали ее уязвимой, словно мыльный пузырь. Даже магия не вылечила израненную душу.

Кейди мечтала попасть домой, увидеть родных и друзей, почувствовать себя в безопасности. Ей хотелось любви и уюта, но Сговор закрыл доступ в Краснегар.

Близких Кейди разметало по всей Пандемии, а возможно, все они мертвы.

— Вот это и есть Тхам, Кейди, — сказала Тхайла. Девушка села и недоверчиво оглядела противоположный берег реки.

— Не слишком заманчивое зрелище.

— Это из-за волшебства.

— А что происходит с теми, кто пытается проникнуть в Тхам? — с тревогой спросила Кейди.

— Такое редко случается — заклятие мешает. Когда чужак пытается проникнуть в Тхам, архонт сразу замечает его и докладывает о нем Хранительнице, а та принимает решение. Обычно незваные гости бесследно исчезают.

— Ты хочешь сказать, что Хранительница их убивает?

— Иногда убивает, но чаще просто отправляет обратно. Все зависит от того, кто в данный момент выступает в роли Хранителя. Одни из них безжалостны, другие более снисходительны. Однако, должна тебе сказать, известны случаи, когда целые армии исчезали в Тхаме.

— Но с тобой-то, надеюсь, все будет хорошо?

Тхайла печально кивнула, думая о Книге Откровений, в которую ей запретили заглядывать.

— Меня, я уверена, ждут в Тхаме.

— Тогда идем! — решительно заявила Кейди.

— Но ведь тебе туда не хочется.

— Нет, хочется. Я знаю, как действует заклятие. У нас дома тоже есть комната, в которую можно войти, лишь сказав магическое слово.

Тхайла растерянно улыбнулась:

— Для простой смертной ты слишком хорошо осведомлена об оккультных науках.

— Я ведь рассказывала тебе, что мой папа — волшебник, а брат Гэт обладает Даром предвидения. — И Кейди улыбнулась, изучая противоположный берег реки.

Тхайла огорченно вздохнула:

— Ну вот, еще одна проблема! Разумеется, Колледж причислит твою семью к обладающим Даром. Это значит, что у тебя может быть врожденная способность к магии.

— У меня?! — воскликнула Кейди, почуяв неладное.

Тхайла кивнула. Она знала: одаренные семьи редки, и число их, похоже, сокращается, несмотря на то, что женщинам из этих семей позволено иметь сколько угодно детей, тогда как простым жительницам Тхама — не более двух. Колледж обязательно постарается выяснить, есть ли у Кейди способности к магии, но если даже сама она не обладает каким-либо Даром, ее все равно сочтут подходящей матерью будущих волшебников. Тхайла постеснялась вслух говорить об этом, но все-таки решила предостеречь подругу:

— Кейди, чужаков не пускают в Тхам вот уже тысячу лет, со времен Войны Пяти Колдунов. Даже если ты придешь вместе со мной, Хранительница может отправить тебя обратно. Или оставить в Тхаме навсегда.

Но Кейди, охваченная паническим страхом, казалось, не слышала доводов подруги.

— Ты не бросишь меня здесь! — пронзительно крикнула она. — Ты обещала!

Краснегарская принцесса привязалась к Тхайле — своей защитнице и спасительнице от кошмара гоблинского плена, ведь ей больше не на кого положиться, некуда идти… Она, как любой легионер, жертва войны!

— Ты уверена, что поступаешь правильно?

Зеленые глаза подруги радостно засверкали.

— Конечно! Я хочу увидеть Тхам!

— Давай-ка обо всем хорошенько подумаем день или два, — предложила волшебница.

Как ни печально, но выбора у них нет. Предчувствие подсказывало Тхайле, что дома ее подстерегает опасность, но если она не вернется, то ей будет и того хуже. И правильнее было бы взять Кейди с собой.

Лишь одно Тхайла знала точно: долг обязывает ее идти навстречу судьбе.

Рэп ошибся, надеясь, что у него будет несколько дней, чтобы усовершенствовать свой план. Тругг предсказывал шторм и оказался прав. Корабль мчался с сумасшедшей скоростью, во все щели проникала вода.

В низком вонючем носовом кубрике, где едва помещалось восемь гамаков и ящиков, служивших кроватями, спали члены экипажа.

Доктор Сагорн во многом отличался от своих соплеменников, но, как и все етуны, с пренебрежением относился к опасностям морского плавания. Вот и сейчас, словно большой ребенок, Сагорн преспокойно спал в гамаке, раскачивающемся все сильнее и сильнее. Рэп отважился с помощью магии зажечь фонарь, желая разогнать кромешную тьму. Команду возмутило подобное нарушение правил.

— Простите, друзья! У нас мало времени! Доктор! — громко позвал Рэп, стараясь перекричать вой ветра и шум волн.

Сагорн открыл глаза и прищурился.

— Надо уходить, — сказал Рэп, — корабль вот-вот пойдет ко дну.

— Где мы сейчас?

— В полумиле от драконьих логовищ.

Сагорн улыбнулся. Казалось, все происходящее только забавляло его.

— Да неужто мы утонем? Ведь у нас на корабле столько волшебников!

— В нашей власти исправить положение, но мы предпочитаем использовать магию для других целей.

— Для каких же?

Старый етун ловко повернулся в гамаке и благополучно поставил ноги на палубу. В одной из своих многочисленных жизней он был моряком, не иначе.

«Неустрашимый» сильно накренился, обшивка зловеще скрипела. Один из ящиков заскользил по палубе и с грохотом ударился о борт.

Рэп протянул доктору руку:

— Нас с тобой доставят в Илрэйн, а остальные высадятся на берег у драконьих логовищ.

Сагорн ударился головой об одну из балок и выругался:

— Говоря обо мне, ты подразумевал одного из моих компаньонов?

— Я имел в виду Андора. Ему приходилось бывать в Илрэйне.

— И ты сможешь сделать это, не потревожив Сговор?

— Объединив силы, мы справимся.

Сагорн кивнул и потер глаза.

— А корабль, значит, пойдет ко дну? Ясно. Между прочим, путешествие ничего не даст, если Зиниксо уже отыскал Лит'риэйна, а вот тебе в этом случае грозит смертельная опасность.

— Олибино упоминал Лит'риэйна, следовательно, эльф еще на свободе.

Корабль снова накренился. Сагорн качнулся, стараясь сохранить равновесие.

— Ты здорово рискуешь, опираясь лишь на предположения. И как собираешься отыскать Лит'риэйна, если даже Зиниксо это не удалось?

— Я буду искать в надежном месте.

Глаза Сагорна блестели во мраке. Мгновение доктор колебался.

— А не слишком ли надежно это место?

— Но мы-то с тобой знаем эльфов…

— Возможно, ты прав, — усмехнулся етун.

— Рад, что ты согласен со мной, — сказал Рэп, воздавая должное проницательности Сагорна. — Время не ждет, доктор.

— Еще один вопрос, пока я здесь: когда ты собираешься начать войну?

«Неустрашимый» опять сильно накренился. Корабль все больше заливало водой.

Рэп пожал плечами:

— Не знаю. Я даже не уверен, подобает ли мне начинать войну. До дня летнего солнцестояния осталось примерно недели три.

Сагорн нахмурился:

— Ты имеешь в виду сходку в Нинторе? Император приедет в Нордленд?

— Так во всяком случае запланировано. Распнекс тоже что-то придумал, но не захотел говорить об этом. Ты ведь помнишь? По-моему, танов это тоже касается. Сомневаюсь, что среди етунов найдется много волшебников, но попытаться стоит. Мы не уверены, что Олибино слышали в Нордленде.

— Ясно. Поэтому ты и вспомнил о собрании в день летнего солнцестояния?

— Не совсем так, — признался Рэп. — Сегодня днем Тругг сказал, что этот день очень важен, а ведь он самый могущественный волшебник на корабле. Его мать и Тик Ток согласны с ним. Грунф и всем остальным понадобится время, чтобы разделаться с драконами. Трех недель им вполне хватит.

— Еще бы, — сказал Сагорн, протягивая руку. — Ну а теперь я позову Андора. Желаю тебе с ним удачи. И с волшебником Лит'риэйном тоже.

— Спасибо. Удача мне понадобится, — улыбнулся Рэп.

Безымянный постоялый двор в Ягге не выдерживал никакой критики. Шанди, конечно, попадались гостиницы и похуже, но не часто. Однако утром, едва солнце выглянуло из-за туч, император энергично набросился на жирный завтрак, о чем, возможно, ему предстояло пожалеть, когда дилижанс отправится в путь. Вчерашняя встреча с Ошпу вселяла надежду: в борьбу с Зиниксо отныне вступят многочисленные волшебники гномы, а кроме того, решена проблема Гувуша, которая тридцать лет не давала покоя его деду. Если не можешь одержать победу, откажись от борьбы — это же яснее ясного! Сенат, конечно, взбунтуется, ну да ничего, Шанди сумеет настоять на своем!

Император чувствовал, что пришло время сразиться с Зиниксо. Ему еще не доводилось принимать участие в подобной войне, но во всех конфликтах рано или поздно наступает момент, когда оппозиция готова дать отпор, и предварительные стычки уступают место генеральным сражениям. Пока что время работает на Зиниксо: Сговор выслеживает и вербует все новых сторонников. Однако оппозиции нужен лидер, иначе она будет сломлена.

Распнекс, Инос и Шанди теснились за маленьким столиком. Шанди откашлялся, стараясь привлечь к себе внимание, но его сотрапезники не отреагировали. Распнекс угрюмо жевал какую-то кашу. Дварф и в лучшие времена не отличался жизнерадостностью, а сегодня за завтраком и вовсе был мрачнее тучи, не проронил ни слова. Совершенно забыв о еде, Инос, хмурясь и покусывая губу, что-то писала, положив лист бумаги на книгу, которую держала так, чтобы из окна на нее падал тусклый свет.

— Мы не сумеем поговорить раньше полудня, — начал Шанди. — Кто-нибудь из вас может предложить, куда нам ехать?

— Разумеется, но я имел в виду, куда нам ехать после встречи с остальными.

Остальные волшебники — двое дварфов, двое гоблинов и етуны — путешествовали морем и должны были встретиться с Шанди, Инос и Распнексом в Рандпорте.

— Когда начинается война?

— В день летнего солнцестояния, — пробормотал Распнекс, жуя кашу.

— Что?! А ты откуда знаешь?

Казалось, дварф и сам удивлен.

— Понятия не имею. Предчувствие у меня такое.

Шанди хотел было съязвить, но вовремя вспомнил, что разговаривает с волшебником, на чьи предчувствия вполне можно положиться. До дня летнего солнцестояния осталось три недели.

— Будем ждать сигнала от лидера, конечно, — продолжил Распнекс, отправляя в рот ложку каши и хмуро глядя на Шанди.

— То есть от Рэпа?

— А от кого же еще?

Хм! Но ведь это Шанди потерял трон, а не Рэп. Вдобавок правитель Краснегара плохо разбирается в военном деле, а император Эмшандар — опытный солдат.

— Разумеется, я глубоко уважаю Рэпа и полностью согласен с Ишистом, утверждавшим, что краснегарский король не отбрасывает тени, но…

— Похоже, ты готов к наступлению?

— Да. Ведь все знают, что…

— И кого собираешься атаковать?

— Сговор, разумеется.

— Где? — хмуро поинтересовался Распнекс. — И каким образом? Ты мыслишь как безмозглый солдафон, которому силу некуда девать. По-твоему, главное — найти врага и продырявить его копьем? Так вот, все это бесполезно, когда речь идет о магии.