Избранники (№4) - Живое божество

Именно этого и ожидала от него вся команда.

— Возьми на себя Лит'риэйна, — весело пробасил Тругг, — а уж о драконах мы позаботимся. — И тролль дружески хлопнул Рэпа по плечу.

Рэпа утешала единственная мысль: на несколько ближайших дней мир на корабле обеспечен, а за это время он сможет придумать что-нибудь получше. Пока же он предложил конкретный план действий и сумел сохранить свой авторитет.

— Что ж, выходит, мне в добровольно-принудительном порядке предлагают отправиться в Илрэйн, — вздохнул он. — А что у нас с обедом, кстати говоря?

— Сам выбирай, — ухмыльнулся Тик Ток. — Тебе решать, будешь ли ты посланником или обедом.

5

Принцесса Кадолайн, старшая дочь Рэпа, сидела на камне. Окрестности до боли в сердце напоминали ей о родине. Склоны холмов поросли низенькой чахлой травой и крошечными цветами, похожими на разноцветные звездочки. Холодный ветер колыхал кусты, укоренившиеся среди валунов. В лощинах зеленели мох и осока.

Далеко за горизонтом, на севере, остались Зимний океан и Краснегар — родина, которую Кейди не видела уже много месяцев и, возможно, не увидит никогда. А как бы ей хотелось вернуться домой! Тогда все жуткие месяцы, проведенные у гоблинов, забудутся, как дурной сон. Возможно, дома Кейди встретят папа и мама. Как же они ей обрадуются! А если даже родители и не вернулись, то в Краснегаре ждут Ив и малыш Холи, заметно подросший и, наверное, уже вовсю болтающий. Сотни старых друзей соберутся послушать рассказы Кейди, а потом она познакомит всех со своей новой подругой и спасительницей.

Тхайла сидела на том же валуне и пристально смотрела куда-то вдаль. По правде говоря, камень был тесноват для двоих и вокруг хватало других валунов, но Кейди хотелось держаться поближе к своей недавно обретенной защитнице.

Тхайла, годами чуть постарше Кейди, внешностью походила на эльфов, изображения которых краснегарская принцесса часто видела в книгах. У Тхайлы были заостренной формы уши, большие раскосые глаза золотистого цвета и широкий, почти как у Рэпа, нос. Кейди она казалась очень миловидной. К тому же так романтично, если тебя спас один из пиксов, которых мало кому доводилось встречать.

У Кейди на языке вертелись тысячи вопросов, но ей не хотелось отвлекать подругу от размышлений. Путешествие с помощью магии произвело на Кейди странное впечатление. В книгах об этом рассказывалось совсем не так. Принцесса думала, что окажется в Краснегаре, но после полета в темноте приземлилась здесь, среди холмов. Но случилось это вовсе не из-за того, что чары иссякли. По мнению Тхайлы, за ними могли следить, и нужно было все хорошенько обдумать. Размышляла она уже полчаса, а то и дольше.

Все окрестные валуны пестрели разноцветными пятнами: бледно-зелеными и оранжевыми, красными и белыми. Кейди прищурилась, и ей показалось, будто пятна эти складываются в удивительные картины. Отец как-то объяснил ей, что лишайники — очень древние растения. Однажды Рэп и Кейди гуляли около торфяников и увидели камень, который лишайники превратили в подобие человеческого лица. Рэп поведал дочери, что наблюдает за этим валуном на протяжении уже многих лет, и с тех пор камень совсем не изменился.

Вдруг Тхайла посмотрела на Кейди и, грустно улыбнувшись, сказала:

— Прости меня! Ты на редкость терпелива! Я следила за событиями, происходившими в Хабе.

Хаб располагался в тысяче лиг отсюда, но Кейди ничуть не удивилась словам подруги. Волшебницы еще и не такое умеют!

— Не стоит извиняться. Я уверена, что ты была очень занята.

Тхайла грустно покачала головой:

— Приятного мало! Узурпатор приказал всем волшебникам вступить в Сговор.

— Но ты-то ведь не собираешься вступать, правда? — встревожилась Кейди.

— Никогда! — ответила Тхайла, содрогнувшись. — Думаю, мало кто подчинился этому приказу. Смотритель Востока выступил с протестом.

— Олибино? Но император сказал, что не знает, где теперь Смотритель Востока.

— Он мертв. Его убили участники Сговора.

— Из-за того, что он сделал с гоблинами?

— Это не он. Гоблинов и легионеров уничтожил сам Сговор.

Тхайла встала и расправила юбку из неброской ткани в зеленую и бежевую полоску.

Кейди очень нравился простой, но красивый наряд подруги — полосатая юбка, белая блузка и короткие сапожки с загнутыми вверх носами. Девушка никогда не видела, чтобы кто-нибудь так одевался, и решила наряжаться так же, когда вернется в Краснегар. «Вот что носят в Тхаме», — скажет она всем знакомым. Кейди очень хотелось снова одеться прилично, после того как многие месяцы пришлось носить лохмотья, и сейчас она обрадовалась бы старым вещам, хранившимся у нее в чулане.

— Олибино упомянул о твоем отце, — сказала Тхайла. — Кажется, с ним все в порядке. Во всяком случае, Сговор еще не поймал его, это точно. Однако чародей не сказал, где король Рэп находится сейчас. Все вокруг неожиданно покрылось туманом.

— Спасибо, — взволнованно пробормотала Кейди. Она была уверена, что мама и Гэт вне опасности — император их защитит. Но как же замечательно узнать, что и с папой все в порядке. Сколько чудесных историй поведают они друг другу, когда снова встретятся. И рассказы Кейди нисколько не уступят рассказам родителей и брата.

— Но теперь я не знаю, что делать, — произнесла Тхайла, стиснув руки и устремив взгляд на север.

— О каком это препятствии ты говорила? — поинтересовалась Кейди.

— Я имела в виду, что на Краснегар наложено заклятие. Прекрасное место, Кейди, хоть маленьким его, пожалуй, не назовешь! — И Тхайла чуть заметно улыбнулась.

Кейди обрадовалась, что ее подруга хоть капельку повеселела. Слишком уж, по ее мнению, Тхайла печальна для волшебницы. Конечно же Краснегар слишком мал! Но сейчас не время спорить об этом.

— Что за заклятие? Кто-нибудь пострадал от него?

— Нет, да к тому же никто о нем и не догадывается. Даже не каждый волшебник его заметит.

Тхайла, казалось, с трудом подбирала слова. Возможно, волшебство трудно объяснить.

— Значит, ты наделена большой магической силой?

— Очень большой, — с грустью ответила Тхайла. — В этом моя проблема. Возможно, я самая могущественная волшебница со времен Чародея Трэйна.

— О-о-о! — изумилась Кейди, недоумевающая, о какой проблеме может идти речь. Существовало множество легенд о Трэйне. Возможно, когда-нибудь напишут книги и про Тхайлу? Например, о том, как волшебница спасла принцессу Кадолайн?

Тхайла, похоже, угадала мысли подруги.

— Конечно, я очень, очень могущественна, — сказала она с улыбкой, — однако не знаю, как обойти заклятие. Оно точно сторожевой пес: залает, как только почувствует колдовство. Должно быть, твой отец слишком много значит для Сговора.

— Думаю, так и есть. Он, как и Эмин, разработал Свод Правил.

Кейди не очень хорошо разбиралась во всем этом, но знала, что император доволен новым Сводом Правил.

— А Всемогущий, кстати, здорово рассержен на твоего отца.

— Кто рассержен?

— Узурпатор Зиниксо. Теперь он величает себя Всемогущим. Дварф сошел с ума… рехнулся! — Тхайла нахмурилась. — Но это значит, что и ты тоже очень важная персона! Если бы Зиниксо удалось поймать тебя и сделать своей заложницей, то у него появился бы шанс заставить твоего отца сдаться, верно?

Кейди кивнула в ответ. Ей стало не по себе от мысли, что ее снова похитят. Нет, только не сейчас!

— Ты права, — упавшим голосом произнесла она.

— Понимаешь, Зиниксо, должно быть, и наложил на Краснегар заклятие, чтобы быть в курсе дела, если твой отец попытается попасть домой. Для чего же еще потребовались такие сильные чары? — задумчиво сказала Тхайла, покусывая губу. — Только двое волшебников владеют столь огромной магической силой.

— Ты?

— Нет, что ты! Тогда я просто сняла бы это заклятие. Я имела в виду Зиниксо, ведь ему помогают сотни волшебников.

— А кто второй?

— О нем я предпочитаю не говорить.

— Что же это за волшебник, который сильнее тебя? Ведь ты могущественна, как Чародей Трэйн.

— Это волшебница. Нет, она даже больше, чем волшебница!

— О! Значит, она полубогиня?

Тхайла вздрогнула, широко раскрыв глаза.

— Что ты об этом знаешь?

— Когда-то папа тоже был полубогом, — скромно потупилась Кейди.

— «Когда-то»? Что значит когда-то? Расскажи мне.

— Да я и сама толком не знаю. Мама что-то рассказывала нам с Гэтом, когда нас схватили гоблины, но я забыла.

Тхайла долго смотрела на подругу, а затем вздрогнула.

— Все это очень странно, Кейди! Простым смертным не полагается знать об этом. Думаю, Боги послали меня к тебе.

— А я и не сомневаюсь в этом!

Тхайла рассмеялась, но через мгновение опять погрустнела и пригладила свои кудрявые каштановые волосы. Короткая стрижка молодила ее.

— Ну, что будем делать? Отправить тебя в Краснегар с помощью магии я не сумею, а пешком идти слишком далеко.

Кейди вскочила с камня и предложила, прибегнув к волшебству, раздобыть пару лошадей.

— Я не могу сделать этого: наблюдатели слишком близко, — ответила Тхайла, грустно покачав головой. — Знаешь, Кейди, пожалуй, мне следует вернуться в Тхам и обо всем рассказать Хранительнице. — Волшебница стиснула руки. — Она наверняка знает, как поступить, но… Но куда мне тебя девать? Не оставлять же здесь?

— Я пойду с тобой в Тхам. Мне ведь нечего бояться, верно? — спросила Кейди, поправляя магическую рапиру, висевшую у нее на поясе.

— Как знать, — ответила Тхайла, снова стиснув руки. Ее голос звучал как-то странно. — Зиниксо тебе пока не угрожает. А Хранительница, боюсь, никогда не отпустит тебя: слишком много всего ты видела и слышала.

Кейди задумалась. Домой ей нельзя, а больше идти некуда. Она бы не отказалась побывать в Тхаме, но чужих туда не пускали. Правда, много лет назад мать Кейди тайком проникла в Проклятую страну, однако она была гостьей одного из тамошних жителей, а это совсем другое дело. И все-таки Кейди точно знала, что в Тхаме ей будет лучше, чем в плену у гоблинов.

— Я не представляю, где можно чувствовать себя в полной безопасности. И почему это Хранительница не отпустит меня? Кто же поверит, будто я с помощью колдовства побывала в Тхаме?

— Да любой волшебник подтвердит, что ты не врешь, — резко ответила Тхайла. — У тебя есть где-нибудь родственники или друзья?

— Есть родственники в Хабе, но я ничего о них не знаю.

— О Хабе не может быть и речи! — содрогнулась Тхайла. — Но я не должна брать тебя в Тхам. Не должна!

— Но ты ведь очень могущественная волшебница, — улыбнулась Кейди. — Сама же сказала.

— И все-таки я не могу идти против воли Хранительницы, Кейди!

— Значит, это она полубогиня? Разве она злая?

— Нет! Но Хранительница защищает Тхам, это ее миссия, а потому она вынуждена быть безжалостной, Кейди!

— «Безжалостной»? Что значит безжалостной?

Тхайла отвернулась, а затем отчетливо произнесла:

— Она убила моего мужа и ребенка.

Волшебница подошла к одному из валунов и без сил опустилась на него. Кейди едва не задохнулась от волнения.

— Какой ужас!

Ей и в голову не пришло, что Тхайла была матерью. слишком уж молода для этого. Тут Кейди заметила, что ее подруга плачет. Ох!

Теперь на камне вполне хватало места для двоих. Кейди села рядом с подругой и крепко ее обняла. Через минуту Тхайла всхлипывала на плече у Кейди. А Кейди вспомнила отца и мать, подумала о доме, об этом совсем глупом брате-близнеце, и вскоре тоже расплакалась.

Девушки сидели, обнявшись, на валуне, окруженном цветами и чахлой травой, и плакали. Над ними простиралось блекло-синее небо.

В ожидании лучших дней:

Встань же смело на работу,

Отдавай все силы ей.

И учись в труде упорном

Ждать прихода лучших дней.

Г. Лонгфелло

Глава 2. К КОНЕЧНОЙ ЦЕЛИ

1

Фаэтон спускался по склону, оставив позади завесу сырого тумана. Подножие горы поросло лесом, а чахлые сосны, стоявшие особняком, напоминали командиров, ведущих свой отряд на штурм вершины. Далеко внизу блестело озеро.

— Вот тебе и обещанный пейзаж, — гордо заявил Ило.

— Потрясающе! А вершины холмов так же красивы?

— Кажется, да. Давай-ка найдем местечко, где можно поесть. Просто умираю от голода.

Они могли бы остановиться на почти пустой дороге, но Ило, видимо, не нравилась эта идея. Он направил лошадь к густым зарослям, а съехав с дороги, спешился и повел лошадь под уздцы. Наконец, остановив фаэтон, он поставил на землю Майу, затем помог сойти Эшиале. Она в очередной раз удивилась поведению Ило, но по-прежнему ни о чем не спросила. Похоже, у него есть причина держать свои тревоги в секрете.

Сквозь облака проглянуло солнце. Стало теплее. Когда завтрак был съеден, Майа принялась играть с сусликом, пытаясь подманить его лакомым кусочком.

Эшиала лежала на разостланном на траве плаще и из-под опущенных ресниц наблюдала за Ило. Он сидел, упершись локтями в колени и устремив взгляд в пространство. Что же его тревожит? О чем он задумался? На солнце волосы Ило казались иссиня-черными. Эшиала в жизни не видела более красивого мужчины.

Ей очень хотелось, чтобы дочка поскорее уснула и оставила их наедине. Этот лесок прекрасно подходит для любовных утех, хоть здесь и нет нарциссов, которые так обожает Ило. Теплый ветерок нежно ласкал кожу. Тишину нарушали только чавканье лошади да позвякиванье сбруи.

«Что же делать, когда мы приедем в Гаазу и Ило нас покинет, — размышляла лишившаяся престола императрица. — Как позаботиться о себе и дочке?» Деньги, которые леди Эигейз дала ей, не были истрачены, так как Ило настоял на том, что по пути все расходы возьмет на себя. Эшиала сможет купить небольшой бакалейный магазин, похожий на отцовский. Покупателей она обслуживать умеет, правда ничего не смыслит в бухгалтерии и в приобретении товаров. Да закон, возможно, и запрещает женщинам самостоятельно заниматься торговлей. Значит, придется искать себе в помощь мужчину. Но кому она сможет доверять? Кто из мужчин удовлетворит ее, как…

Ило поднял голову, прислушиваясь. Раздался неторопливый стук копыт, звяканье упряжи и грохот колес — какой-то экипаж поднимался на вершину горы. Удаляясь, звуки постепенно стихали вдалеке, пока ветер совсем не унес их. Ило с облегчением вздохнул, наклонился и чмокнул Эшиалу в нос.

— Спишь?

— Почти. Что делает моя дражайшая дочь?

— Подсматривает.

— Шлепни ее тихонько.

— Не будь жадиной, — улыбнулся Ило.

— Это почему же? Ведь ты сам приучил меня жадничать, — парировала Эшиала.

Ей уже недолго осталось наслаждаться любовью Ило. Сейчас они в Квобле, а в Гаазе расстанутся. Таков уговор. Эшиала горестно вздохнула, потянулась и обняла Ило за шею, стараясь привлечь его к себе.

— Думаю, уже пора?

Ило вновь прислушивался, нахмурясь.

— Подожди.

Послышался быстрый цокот копыт. По дороге пронесся всадник, но внезапно осадил коня. Лошадь Ило подняла голову и заржала. Конь всадника заржал в ответ.

Ило выпрямился, высвободившись из объятий возлюбленной. Его рука, как показалось Эшиале, машинально, помимо воли скользнула к эфесу.

Всадник возвращался. Копыта его коня снова зацокали по камням, но вскоре звук оборвался возле обочины дороги. Эшиала села. Ило со свойственной ему грацией вскочил с земли.

Из-за сосен показался конный легионер в блестевшей на солнце кольчуге. Из под шлема выглядывало загорелое удивительно молодое лицо. Остановив коня, всадник поприветствовал Ило. Тот на мгновение застыл в нерешительности, крепко сжав кулаки, затем рассмеялся:

— Ястреб! Неужели это ты, старина?

Легионер кивнул, метнув взгляд на Эшиалу.

— Отдыхаете… сэр?

Ило был в штатском, но Ястреб обратился к нему весьма почтительно.

— Угадал. Не зря тебя зовут Ястребом, — улыбнулся Ило в ответ.

— Следы от колес фаэтона разглядела бы даже слепая летучая мышь, — ответил легионер, однако похвала явно доставила ему удовольствие.

— Вижу, тебя перевели в первую когорту. Как Энлия?

Конь Ястреба взвился на дыбы.

— Энлия чувствует себя отлично. Пару месяцев назад родила мне сына. Довольно крупный мальчуган и ужасный непоседа, — гордо ответил Ястреб.

— Отлично! Поздравляю! Передай ей от меня привет.

— Будет сделано, — отчеканил легионер, улыбаясь.

Он снова мельком взглянул на Эшиалу, затем на Майу, державшуюся на безопасном расстоянии, перевел взгляд на Ило и вдруг выругался от неожиданности, так как конь вновь взвился на дыбы.

— Сэр… Сдается, моя лошадь вскоре захромает.

— Хочешь, чтобы я взглянул? — неуверенно спросил озадаченный Ило.

Легионер отрицательно помотал головой. Его бронзовый шлем блеснул на солнце.

— Боюсь, это займет слишком много времени, и я могу опоздать. Сразу за вторым бродом дорога сворачивает влево. В экипаже там ехать не очень удобно, но зато можно здорово сократить путь.

Ило разжал кулаки.

— Спасибо, Ястреб. Очень полезная информация.

— Вы правы, сэр, — невесело ухмыльнулся солдат. — И держитесь подальше от неприятностей.

Ястреб многозначительно похлопал по сумке с депешами, висевшей у него на ремне.

— Верно говорят: друзья познаются в беде.

— Так и есть. Всего вам доброго.

Молодой человек кивнул, неуклюже пришпорил коня и направил его к дороге. Мгновение спустя послышался стук копыт по камням. Ило словно врос в землю, провожая Ястреба взглядом. Эшиала поднялась на ноги. Сердце ее отчаянно колотилось, тело била дрожь.

— А теперь расскажи мне, что происходит, — потребовала она. — Да не молчи же ты, Ило!

Он пожал плечами и улыбнулся:

— Ясно, что это не Сговор. Значит, нас разыскивают простые смертные.

— Кто же?

Ило старательно прятал чувства под маской беззаботности.

— По-моему, Хардграа. Тетушка Эигейз одурачила его, с помощью Юкки заперев в погребе.

Эшиала подошла ближе, словно ища защиты.

— Объясни-ка все толком, милый.

— Это я во всем виноват! — взорвался Ило. — Проболтался в Юдарке, будто не прочь поискать климат потеплее. Хардграа не так глуп, как кажется, и, похоже, догадался, что я отправлюсь в Квобль. Центурион все еще верен памяти Шанди и считает своим долгом вернуть твою дочь во дворец.

Эшиала вздрогнула. Ласковый ветерок отчего-то вдруг показался ей слишком холодным.

— Но Хардграа всего лишь центурион!

— Да, однако в XII легионе каждый знает, что Хардграа предан Шанди, а потому ему не нужны особые полномочия. Он мог приехать в Гаазу гораздо раньше нас и попросить легата отправить легионеров на поиски.

— Нас могут арестовать?

— Не арестовать, но задержать для допроса. Хардграа, безусловно, никому не расскажет, что ты вдова Шанди. Скорее всего, он сочинил какую-нибудь историю о супруге важного сановника. Император, мол, гневается, но не хочет скандала. Уверяю тебя, Хардграа большой мастер по части небылиц. Легат, разумеется, велел разыскать меня.

— Но ведь тебя все знают!

— И мою репутацию тоже, — вздохнул Ило. Эшиала крепко обняла его. Ило, не шелохнувшись, хмуро глянул на нее сверху вниз:

— Я заслужил такую репутацию!

— Ты самый лучший любовник в Пандемии.

— Самый бессовестный соблазнитель красивых молодых женщин! — возразил Ило.

Неужели его терзают угрызения совести! Не может быть!

— Но в армии тебя считают героем. Ястреб с готовностью изменил долгу ради тебя, ведь верно, милый?

Ило удивленно заморгал, а потом невесело рассмеялся:

— Да, полагаю, его поступок сочли бы нарушением воинского долга.

Ило отлично знал, что очень красив, и в последнее время словно бы стыдился того, как использует свое обаяние. Но он никогда не отдавал себе отчета в том, что у него много и других хороших качеств. Отчаянная смелость, например.

Эшиала еще крепче обняла Ило.

— Он ведь рискнул жизнью ради тебя, задержавшись с доставкой депеши. Такого поворота событий Хардграа не предусмотрел.

— Ты права. Вот кретин! А знаешь что? — Ило лукаво улыбнулся. — Мальчик, о котором говорил Ястреб, вполне возможно, мой сын! По времени все сходится.

— А она красивая, эта Энлия? — спросила Эшиала, выпустив Ило из объятий и повернувшись к нему спиной.

— Прежде я считал ее ослепительной красавицей. Но с тех пор как встретился с тобой, Энлия кажется мне рябой и косоглазой карлицей.

Ило попытался обнять Эшиалу, но она не позволила ему это сделать.

— Значит, Ястреб и его друзья могли подстроить тебе ловушку?

— Нет, он слишком импульсивен и, если бы о чем-то догадался, сразу же отомстил бы мне. Не в его привычках заманивать кого-либо в ловушку, Энлия рассказывала… Впрочем, не стоит об этом. Ястреб сказал, что дорога безопасна, значит, так оно и есть. Мы можем проскочить Гаазу и отправиться на восток, в Кастино или Энгот…

Эшиала, невесело улыбаясь, заметила:

— Ило, дорогой мой, однажды какой-нибудь ревнивый муж подошлет к тебе шайку головорезов…

— С этим покончено. Я пытаюсь сказать тебе…

— Но если, по-твоему, дорога безопасна, у нас нет причины…

— Выслушай меня, дорогая.

— Я слушаю. Ястреб не способен…

— Нет, ты не слушаешь. Мы должны расстаться. Солдаты XII легиона тебя не знают, зато со мной они превосходно знакомы.

— Нет! — воскликнула Эшиала.

— Но я же распутник.

— Знаю, но меня это мало волнует…

— У меня нет ни земли, ни денег. Я только и умею, что соблазнять женщин. Я обманщик…

— Знаю.

Впрочем, Эшиала сомневалась, что Ило обманул ее хоть раз. Оставаясь с ним наедине, она с трудом могла удержаться от объятий и поцелуев, но сейчас им пора в путь. Нельзя больше стоять здесь и твердить одно и то же, словно пара попугаев.

— Но я никогда не обманывал Богов!

— Мы должны… Что ты имеешь в виду?

— Эшиала, любимая… Хочешь выйти за меня замуж?

— Ило, ты это серьезно?

Он пожал плечами:

— Я надеялся, что ты согласишься. Но не для того, чтобы смешать Хардграа все карты. Я безумно люблю тебя. Никогда так не любил ни одну женщину.

— Ило!

В ее взгляде читалось удивление.

— Я понял это только сейчас… когда Ястреб сказал… Представил, как нас разлучат, и понял, что не могу потерять тебя. Конечно, с твоей стороны будет безумием поверить мне…

Их губы слились в поцелуе. Затем Ило крепко обнял возлюбленную. Тут к ним подбежала Майа и принялась кричать, стараясь привлечь к себе внимание. Ило выпустил Эшиалу из объятий и взял девочку на руки. Влюбленные покраснели от смущения, но в глазах у них блестели искорки счастья.

— Значит, ты согласна?

— Да, да, да!

2

В Гувуше садилось солнце. Накануне вечером Инос считала Крутой Откос жалкой заброшенной дырой. Теперь она знала, что Ягг много хуже: еще меньше, беднее и запущеннее. Постоялый двор оказался деревянной развалюхой с покосившейся соломенной крышей, а конюшня тонула в непролазной вонючей жиже.

И все-таки Инос всегда будет вспоминать о Ягге с добрым чувством, ибо известие о том, что Рэп жив, переполняло ее сердце счастьем.

Пассажиры, ворча, выходили из дилижанса. Многочисленные гномы, одетые в грязные лохмотья, разгружали поклажу, снуя по двору, словно муравьи. Чемодан они несли вчетвером-впятером, а тяжелый сундук — так и вовсе всемером. Несмотря на лишения и тяготы, гномы неизменно сохраняли жизнерадостность, вот и сейчас они весело шлепали по грязи босыми ногами.

Стоя среди слякоти и смрада, Инос и Шанди пытались понять, что говорил им Распнекс. Драконы уничтожили легионеров, гоблины погибли, Олибино мертв… Конечно, все это ужасно, но Инос и Шанди не запомнили и половины сказанного Распнексом. Олибино объявил, что Рэп возглавил движение сопротивления. Выходит, Сговор не поймал Рэпа. Он жив и свободен! Рэп жив!

Возможно, когда-нибудь они встретятся. Вернутся домой в далекий Краснегар. В это с трудом верилось, но если встреча состоится, Инос придется рассказать Рэпу о том, что она натворила, как не смогла уберечь сына и дочь. Гэт, рискуя жизнью, отправился в далекий Нордленд, а Кейди похитили гоблины. Боги предсказали Рэпу и Инос утрату одного из детей, а они уже лишились сына и дочери. Да и оставшиеся в Краснегаре Ив и Холи не защищены от опасности. Возможно, их нет в живых. Конечно, Инос мечтает о встрече с Рэпом, но как она сможет смотреть мужу в глаза?

Гэт, вероятно, уцелеет, но Кейди… О Боги! Инос вспомнила все, что Распнекс говорил о гоблинах. По крайней мере, там не было драконов. Лучше уж легионеры, чем эти страшилища.

— Ты говорил о магии? — спросила Инос у дварфа. — Так что случилось с гоблинами?

Распнекс сердито сверкнул на нее глазами из-под широкополой шляпы. Дварф был ростом с бочонок. Его борода напоминала железные стружки, а глаза походили на серые агаты.

— Да, вмешательство магической силы, — подтвердил чародей, смягчившись. — На таком расстоянии трудно определить, была ли эта сила специально направлена на них или… Прости, я не знаю.

— С тобой все в порядке, Инос? — забеспокоился Шанди.

Королева кивнула, хотя на самом деле ей было очень плохо.

О, Кейди, Кейди!

— Тебе надо бы выпить чего-нибудь покрепче, — сказал Шанди, но, оглядев постоялый двор, поморщился.

Однако ни один из троих не двинулся с места, потому что только во дворе можно было поговорить, не подвергаясь опасности.

— Что-нибудь еще? — спросил император у дварфа.

— А тебе мало? — мрачно ответил Распнекс. — Проклятье, что за день! Кто теперь поддержит нас? Мы потеряли Смотрителя Востока, так ничего и не предприняв! Почему Рэп не выступил? Почему я этого не сделал?

Император пожал плечами и поинтересовался:

— Ну и почему же?

— Да потому, что драконы были еще в небе. Эти твари просто взбесились бы, выпусти их Сговор из-под контроля.

— По этой причине и Рэп ничего не предпринял, — предположил император.

Распнекс кивнул в знак согласия и, засунув руки в карманы, принялся изучать мысы своих сапог. Сейчас он больше напоминал обиженного ребенка, а не старого волшебника.

— И что дальше? — буркнул дварф. — Нам больше нет необходимости распространять новость о новом Своде Правил. Это сделал Олибино, и теперь он мертв, да упокоят Боги его душу!

Шанди многозначительно посмотрел на Инос. Распнекс и Олибино никогда не испытывали друг к другу особого расположения, и эти слова дварфа следовало считать достойной эпитафией погибшему герою.

— Да будет так! — Распнекс отшвырнул ногой комок грязи. — Тебе не нужно больше искать способ оповестить обо всем гномов, а потому нам не придется задерживаться в этом свинарнике. Завтра же уезжаем.

Шанди опрометчиво сделал глубокий вдох и в результате едва не подавился.

— Полагаю, это к лучшему, причем по двум причинам. Как по-твоему, что хуже: дрянная кровать или клопы в ней? — спросил он у Инос, размышлявшей о судьбе дочери.

Возможно, Кейди уже давно нет в живых и смерть ее оказалась куда ужаснее, чем та, что сегодня постигла гоблинов. Лучше не думать об этом. Вероятно, Инос никогда не узнает, что стало с ее дочерью. О Боги…

И вдруг произошло нечто странное: в кармане плаща Инос нащупала свернутый в тонкую трубочку листок бумаги.

— Что это? — спросил Шанди, от взгляда которого ничто не могло ускользнуть.

— Не знаю.

Инос развернула замусоленный клочок и прочитала: «Я не ссорился с Краснегаром и обещаю твоему другу безопасную встречу со мной. Вы оба должны прийти к храму. Пусть никто не сопровождает вас. Ты будешь гарантией моей безопасности. Твой друг знает мой почерк».

— Вероятно, кто-то только что подсунул мне эту записку, — предположила Инос, передавая листок Шанди.

Королева посмотрела вокруг, но толпа гномов уже рассеялась, двор почти опустел. Конечно же проворные пальчики легко могли незаметно положить письмо в карман ее плаща, тем более что на некоторое время она полностью отключилась от происходящего.

— Возможно, однако что толку гадать, какая нам разница? Одно знаю точно: тот, кто написал это письмо, уверен, что я видел почерк Ошпу. Наглец! — заметил Шанди, грустно усмехнувшись.

— Откуда ты знаешь его почерк? — спросила Инос, полагавшая, что гномы не умеют ни читать, ни писать.

Столь явное предубеждение огорчило ее. С чего, в самом деле, гномам быть неграмотными?

— После битвы возле Крутого Откоса Ошпу прислал письмо, в котором поздравлял меня с успехом, — с напускной небрежностью ответил Шанди. — И обещал поквитаться со мной. Похоже, у него будет такая возможность. — И криво усмехнувшись, император возвратил Инос листок.

— Ты с ума сошел, — возмутился Распнекс. — Я же сказал, что тебе больше нет нужды вести переговоры с простыми смертными. Теперь все волшебники знают о новом Своде Правил.

— Но хватает и других проблем, которые я мог бы обсудить с этим господином.

Шанди повернулся и многозначительно взглянул на Инос. В его глазах читался вызов. Император безмолвно предлагал Инос вместе с ним сунуть голову в петлю.

А той сейчас больше всего хотелось принять горячую ванну, но, похоже, единственная гостиница Ягга не сулила подобной роскоши. Кроме того, ванну уместнее было бы принять после встречи с гномами, а не наоборот. И Эмшандар V глубоко заблуждается, если считает себя храбрее, чем Иносолан, королева Краснегара.

Не важно, что им грозит опасность — это только отвлечет Инос от печальных мыслей. Она согласна пойти к Ошпу.

Император снял перевязь с мечом и отдал ее Распнексу.

— Безумцы! — проворчал дварф.

— Ты будешь следить за нами?

— Зачем? Я ведь почти ничего не смогу для вас сделать. У твоего Ошпу есть волшебники, которые хорошо тебя знают.

— Все не так-то просто, — сказал Шанди. — Благодарю тебя, Инос!

Император предложил королеве Краснегара руку, словно им предстояло войти в парадный зал. Инос улыбнулась. Они вышли на главную улицу, которая одновременно являлась и имперским трактом. Слева располагался форт, справа — храм, чей кривой шпиль едва возвышался над трубами домов. Шанди и Инос свернули вправо. Со стороны форта донесся слабый звук горна — должно быть, сигнал к ужину. Небо потемнело, и лишь немногие окна были освещены. Где-то залаяла собака. Главная улица была пустынна, но в боковых аллеях мелькали крошечные тени. Инос не сомневалась, что по меньшей мере двое незнакомцев следят за ними.