- Тогда, вероятно, я лишусь рассудка. И тебе придется всю ночь слушать мои вопли.
      - Настоящие мужчины не кричат! - Гоблин шагнул вперед и схватил Рэпа за пояс. - Так, значит, ногами вперед, лицом вверх?
      - Можно и так, - согласился Рэп и был немедленно подброшен в воздух. Пальцы обвили его левую щиколотку, как веревки.
      Он напрягся, глядя, как верхушки деревьев качаются над ним в освещенном луной небе. Маленький Цыпленок мчался по тропе, неся Рэпа над головой, словно копье. Когда заклятие остановило его, он совершил бросок, и Рэп полетел ногами вперед.
      Он ощутил спазм неизъяснимого ужаса, но прошел сквозь волшебную стену прежде, чем успел вскрикнуть.
      Нет, он не сломал себе обе ноги, хотя вывихнул щиколотку - ту же самую, что повредил прежде. Если не считать этого, он отделался царапинами и синяками, пролетев сквозь кусты. Он поднялся, отряхнулся и сделал несколько шагов, убеждаясь, что способен идти. Затем он повернулся к гоблину, который остался за барьером.
      - Спасибо! - произнес Рэп. - Кажется, нам повезло. Обещаю тебе, я вернусь.
      Он и так должен был вернуться - тем или иным путем...
      * * *
      Ковыляя со всей быстротой, на какую он был способен, Рэп направился к конюшням, которые видел у главных ворот. Проконсул Оотиана, гном Распнекс, сам волшебник... вероятно, здесь, во дворце, немало и других колдунов, прислужников Зиниксо.
      Юноша брел напрямик, пересекал рощи наперерез, держался под прикрытием, когда это было возможно, и старался подходить как можно ближе к строениям, окруженным барьерами - если они мешали его ясновидению, значит, должны были мешать и колдунам. Поднялся ветер, тучи затягивали лунное небо. Справа от Рэпа расстилался город Мильфлер, поблескивая десятками костров, как искрами падучих звезд. Слева высился хребет горы. Чуть дальше находился океан, и материк, и Зарк. И Инос.
      Кроме Рэпа, в темном огромном парке больше никого не было. Он считал, что благополучно доберется до конюшен, но вероятно, их охраняют, и потому, украв одну лошадь посреди ночи, он перебудит всех остальных - если не воспользуется своим даром. Если кто-нибудь из колдунов не спит, его обнаружат. Но даже если он сумеет увести лошадь, ему придется вновь пересечь всю территорию дворца, до самой тюрьмы. Только вытащив оттуда Маленького Цыпленка, он сможет направиться к гавани.
      Здравый рассудок советовал ему забыть про гоблина и бежать прямиком к пристани. Рэп боролся с искушением. Он намеревался дожить до старости и потому хотел, чтобы его совесть была чиста. Он пообещал вернуться.
      Идти пришлось очень долго, но Рэп вновь чувствовал прилив надежды. Слово силы приносит удачу тому, кто знает его, говорил Сагорн. Пока удача не изменяла Рэпу, ибо он почти достиг конюшен. Выглянув из-за угла обнесенного волшебным барьером здания, он услышал голоса и упал в траву.
      Ясновидение не позволяло определить, кому принадлежат голоса, но подсказывало, что неподалеку от входа в здание находится еще один барьер. Голоса доносились оттуда, с края одной из больших аллей. Спустя минуту, поняв, что его никто не заметил, Рэп поднял голову и присмотрелся. Как он и подозревал, одной из собеседников была проконсул Оотиана, белое платье которой поблескивало под луной.
      Она стояла в траве между мощеной дорожкой и клумбой причудливой формы, повернувшись спиной к Рэпу, и говорила с каким-то мужчиной приглушенно и торопливо. Рэпу удалось лишь заметить, что этот мужчина высок ростом, что на нем воинский шлем, а в руке копье.
      Оотиана не могла обнаружить Рэпа, пока находилась за барьером. Значит, ему надо исчезнуть прежде, чем она выйдет наружу, но...
      Но почему эти двое беседовали здесь посреди ночи, почему колдунья окружила их волшебным барьером? Он перекрывал половину аллеи, но заключал в себе только двоих собеседников.
      Слово силы приносит своему обладателю удачу. Неужели подслушанный разговор принесет ему какую-нибудь пользу?
      Луна величественно уплыла за тучи, парк погрузился во мрак. Рассудок фавна отступил перед опрометчивостью, которой бы застыдился даже имп, - Рэп пополз вперед по росистой траве. Он нацелился на кусты сбоку от аллеи, напротив места, где стояла колдунья. Добравшись до прикрытия, он приподнялся на четвереньки и подполз еще ближе, туда, где мог слышать странный разговор. Здесь он улегся плашмя на землю и напряг слух.
      Оотиана говорила о нем! Рассказывала, как поймала его, Рэпа! Этого он не ожидал и тут же понял, что подслушал частную беседу. Еще хуже Рэпу стало, когда Оотиана отпустила несколько недвусмысленных замечаний по поводу его манер и смелости. Но когда луна выглянула в прореху среди туч и тьма рассеялась, волосы у Рэпа на голове встали дыбом. Проконсул Оотиана беседовала со статуей!
      Статуя изображала воина, опирающегося на копье, и все его одеяние составлял только шлем. Одной рукой воин сжимал копье у самого наконечника, наклонил голову и опустил плечи, словно под грузом усталости. Это было любопытно - все другие статуи, на которые удосужился взглянуть Рэп, выражали надменность и триумф. Все они стояли на высоких каменных пьедесталах, а эта - на низкой плите, но только эту статую окружал волшебный барьер.
      Зачем колдунье понадобилось рассказывать изваянию о Рэпе? Андор упоминал о говорящих статуях, которые предсказывали будущее - точно так же, как волшебные окна и пруды.
      Затем женщина заговорила о Блестящей Воде. Кто-то изумленно присвистнул, и по коже Рэпа побежали мурашки.
      - Ручаюсь, он струсил! - произнес низкий мужской голос.
      - Он был слишком разъярен, чтобы испугаться.
      - Да, это историческое событие!
      - Он считает, что она объединилась с остальными двумя против него.
      - Ха! - воскликнула статуя. - Наш могущественный хозяин подозревает в заговоре против него всех и каждого!
      - Но зачем ей понадобилось отправлять их на Феерию? Это нарушение правил!
      - Не знаю. - Статуя выпрямилась, вдруг став еще выше, и потерла свободной рукой спину, словно прогоняя боль.
      Рэп уткнулся лицом в траву. Оотиана по-прежнему стояла к нему спиной, но изваяние уставилось поверх ее головы прямо на Рэпа - если, конечно, допустить, что изваяния способны видеть.
      - Неужели ты ничего не понимаешь? - воскликнула Оотиана. - Если ты придешь к нему с добрыми намерениями, он поймет, что ты - ценный помощник...
      - Ерунда! Гораздо больше он ценит меня здесь, и ты это знаешь! Почему он просто не спросит ее?
      - Так я и предлагала, - печально произнесла колдунья. - Пожалуй, он последует моему совету. Но тогда он примет участие в событиях в Краснегаре, понимаешь? И теперь ему будет нужна девушка.
      Голова Рэпа невольно поднялась. Что еще за девушка?
      - Какая девушка? - словно прочитав его мысли, спросила статуя. Она снова ссутулилась и, опустив голову, смотрела на колдунью. Даже если статуя представляла импа, то довольно рослого импа. Стоящая на земле Оотиана рядом с ним казалась невысокой.
      - Принцессу... нет, королеву Иносолан.
      - А я думал, колдун Востока пообещал доставить ее к императору.
      - Но пока не сумел. А теперь оказалось, что ее похитил вовсе не один из его прислужников!
      - Тогда кто же?
      - Не знаю. Может, никто ее и не похищал. Правда, фавн упоминал о колдунье по имени Раша.
      - Вот как? - пробормотала статуя. - Темная лошадка? И все-таки, зачем она понадобилась гному, эта Иносолан?
      - Кто знает? Может, по той же причине, по которой она понадобилась остальным. Похоже, она - ценное приобретение.
      Статуя хмыкнула.
      - Он сумеет найти ее?
      - Не знаю! Это поручено мне... о Боги, время! Мне пора, любимый! Я должна выяснить, известно ли фавну, где эта Раша прячет Иносолан.
      По коже у Рэпа поползли мурашки. Он сказал Оотиане про Рашу, но не упомянул про Араккаран. Фавн положил голову на влажную, пахнущую землей траву и содрогнулся. Если Оотиана отправится искать его и не найдет, тогда за ним бросятся в погоню. Тогда он уже не осмелится вернуться за Маленьким Цыпленком. Ради спасения Инос он должен бежать сейчас или же покончить жизнь самоубийством, прежде чем его найдут.
      Вокруг стояла тишина.
      Луна скрылась за очередной тучей. Он рискнул слегка поднять голову. Оотиана встала на плиту и обняла статую, целуя ее. Свободной рукой статуя крепко обхватила ее за талию.
      Наконец поцелуй завершился. Оотиана что-то прошептала. Статуя ответила так же тихо - должно быть, это было признание.
      - Мне пора, любимый, - повторила волшебница, и ее голос дрогнул.
      Рэп хотел уже отползти и бежать, но Оотиана спрыгнула на землю, и он застыл. Она торопливо направилась к зданию. Выйдя за барьер, колдунья могла обнаружить Рэпа с помощью ясновидения, но либо он лежал слишком неподвижно, либо Оотиана была погружена в свои мысли. Когда она скрылась за дверью, фавн тяжело вздохнул и вытер о траву потный лоб.
      Помедлив еще немного, он приготовился отползти.
      - Эй, фавн! Подойди сюда, - произнесла статуя.
      5
      - Как полезно уметь видеть в темноте, - добавила статуя довольным тоном.
      Оказавшись за барьером, Рэп с помощью ясновидения нашел подтверждение тому, чему отказывались поверить его глаза. Более того, луна вновь вышла, и в ее свете выяснилось, что статуя каменная лишь наполовину. Твердые мраморные ноги поддерживали торс из плоти, тело живого человека. Его правая рука, та, что сжимала копье, тоже была каменной почти до локтя. Вот что позволяло ему круглые сутки стоять на плите. Левая рука осталась живой - по крайней мере, пока.
      - Я - Рэп, - хрипло произнес Рэп, главным образом, чтобы убедиться, что он еще способен говорить.
      - Йоделло, отставной легат армии Феерии.
      Он был плотным, хорошо сложенным мужчиной, слишком крупным для импа. Даже теперь, когда его полубезумные глаза светились болью и ужасом, в нем сохранились следы прежней повелительности.
      - Как же ты выбрался, пленник?
      Рэп попятился, но его ноги тут же застыли, словно каменные конечности Йоделло. Его губы зашевелились по собственному желанию.
      - Нас держали вместе с гоблином. Он обладает словом и потому чудовищно силен. Он метнул меня сквозь барьер. Йоделло хрипло фыркнул.
      - Как это пришло вам в голову? Что тебе известно о заклятии у барьера?
      - У меня тоже есть слово силы, и потому я вижу барьеры, а в замке Иниссо сумел преодолеть заклятие.
      - В Краснегаре?
      - Да, сэр.
      - Фавн так далеко на севере? Ты знаешь, где находится эта Иносолан?
      Рэп попытался прикусить язык, но тот поступил по-своему.
      - Колдунья сказала, что она из какой-то южной страны под названием Араккаран. А вы - маг! - быстро добавил Рэп. Вот почему его ноги словно вросли в землю!
      - Ну и ну! Ты слишком много знаешь - для простого гения.
      - Вы убили троих жителей деревни. Мне говорили, что ТОТ, кто сделал это, был наказан. - Рэп обнаружил, что с трудом понимает, как даже три убийства оправдывают эту ужасную смерть, медленное окаменение. Сколько ему придется терпеть эту казнь?
      - Но наказала меня не женщина! - заявил получеловек-полустатуя.
      - Прошу вас, отпустите меня. Я должен бежать и спасти Инос. Мне надо пробраться на корабль... - Наверняка этот Йоделло отнюдь не сторонник Зиниксо.
      Воин покачал головой, и лунный свет вспыхнул на его бронзовом шлеме.
      - Они наблюдают за всеми кораблями через зеркало. Выбрав другой путь, ты на некоторое время ускользнешь от Оотианы, но гном пойдет по твоему следу, как гончая, если, конечно, удосужится сделать это сам. А может, пошлет своего дядю. У него много прислужников. Никому еще не удавалось сбежать от волшебника, Рэп.
      И потом, Маленький Цыпленок тоже был в комнате, когда там появилась Раша. Он тоже слышал про Араккаран. Рэп в отчаянии опустился на траву. У него мучительно ныла щиколотка, но еще хуже был ужас, закравшийся в его сердце подобно арктическому морозу. Инос! Помолчав немного, он произнес:
      - Вы ведь маг? Вы могли бы помочь мне.
      - Это ты можешь помочь мне.
      - Я? - Рэп вгляделся в лицо мужчины, которое под луной казалось серебристым. Он не знал, шутит ли воин или насмехается над ним, а может, сошел с ума от пытки. Должно быть, прошло уже не меньше двух месяцев после нападения на деревню. Неужели Йоделло страдал здесь все это время? Каждый день мимо него проходили бывшие подчиненные. Кто-то должен был кормить его и мыть.
      - Чем же я могу вам помочь?
      - Пока почеши мне левую лодыжку. Она сводит меня с ума.
      - Забавно, - отозвался Рэп. - Если я смогу чем-нибудь помочь, я так и сделаю, но если нет, тогда мне лучше уйти.
      - Но мне не с кем даже поболтать! Составь мне компанию. Поговори со мной. И убей меня.
      - Что?
      - Да, да! - Воин вздохнул и потер бок локтем, словно там у него зудела кожа. - Разумеется, ты сумеешь - и поможешь мне, понятно? Вон там, за домом, есть сарай. Там ты найдешь лопату, а может, даже топор. А потом перережешь мне горло. Ты избавишь меня от мук.
      - Этого я не смогу, - с пересохшим ртом пробормотал Рэп.
      - Нет, сможешь! - почти веселым отеческим тоном возразил Йоделло. Должно быть, так он подбадривал робких новобранцев. - Для тебя это отличная возможность. Человек узнаёт, кто он такой, лишь когда кого-нибудь убьет. Ты готов?
      - Нет! - Рэп упал в траву и ударился о бордюр аллеи локтем. Обезглавить человека лопатой!
      - Но ведь ты ответил на мой зов, Рэп! Ты шагнул сквозь барьер, и теперь тебе не вырваться. Я же маг! Ну, не такой уж могущественный маг, но сумею справиться с мальчишкой, который знает всего одно слово силы.
      - Но как только я снова окажусь за барьером, вам со мной не справиться! - возразил Рэп. Какую глупость он совершил! Ему следовало удирать со всех ног, услышав голос Йоделло, однако он решил, что статуя может закричать так громко, что ее услышит Оотиана.
      - Ну, это мы еще посмотрим! - Йоделло мрачно усмехнулся и понизил голос до заговорщицкого шепота. - Встань. Рэп. Вот так. А теперь, Рэп, ты пойдешь вон туда, к кустам, где ты нас подслушивал, а затем вернешься.
      Ноги Рэпа развернули его так внезапно, что он едва сохранил равновесие. Даже не вспоминая о ноющей щиколотке, он пересек аллею, повернулся и бегом вернулся обратно. Остановившись, он поднял голову и усмехнулся воину, сгорая от стыда.
      Йоделло радостно улыбался.
      - Видишь? Я могу сделать с тобой все, что захочу. Это всего лишь магия, но продлится она достаточно долго, чтобы ты сходил за лопатой и убил меня.
      - Не выйдет, - возразил Рэп. - Вы же прислужник Зи-никсо, верно? Вы обязаны служить ему, и он не захочет, чтобы вы умерли так быстро - потому что ему нравится видеть ваши страдания. И потому вы не заставите меня убить вас.
      - Неплохо... Верная догадка. Садись, поговорим. Рэп сел, не зная, есть ли у него выбор. Говорить ему не хотелось, но послушать он бы не отказался.
      - А я думал, магия - временное явление, - заметил он, вспомнив о словах Оотианы.
      - Господин, - сурово напомнил ему Йоделло.
      - Да, господин. Прошу прощения.
      Йоделло с трудом потянулся и снова почесал спину, а затем прихлопнул комара на живой части поднятой руки. Неужели комар сумел найти кровь в руке, которая застыла в таком положении на несколько недель? Должно быть, комары составляли часть пытки: живые части тела Йоделло покрывали укусы и расчесы.
      - Да, магия временна. Я способен заставить тебя отойти на несколько шагов и вернуться, но если я отправлю тебя в город, чары исчезнут прежде, чем ты пройдешь половину пути. Хотя в большинстве случаев это ничего не меняет. Я способен превратить твою голову в наковальню - вскоре она исчезнет, но ты так или иначе умрешь.
      Чары Андора тоже со временем слабели, вспомнил Рэп.
      Луна вновь уплыла за тучу с серебристыми краями, и свет померк. Йоделло ссутулился сильнее, вцепился в копье и повесил голову. Его глаза оставались закрытыми - он словно спал.
      - Почему бы вам не помочь мне сбежать от волшебника? - прошептал Рэп.
      Воин тоже ответил шепотом:
      - По той же причине, по которой я не могу заставить убить меня. По той же, по которой должен отправить тебя обратно. Это заклятие преданности.
      Он хотел, чтобы Рэп убил его - убийство стало бы деянием милосердия, избавлением от пытки. Но хватит ли у Рэпа мужества сделать это - не по принуждению, а просто из жалости?
      - Я попробую, - вдруг произнес он. - Не буду обещать, но я схожу и посмотрю, что найдется в сарае, а потом... Трибун заговорил, обращаясь к своим ногам:
      - Спасибо, парень, но не стоит. Даже если ты найдешь меч, мне придется остановить тебя - из-за заклятия преданности. Маг - не соперник для волшебника. Особенно для гнома - это настоящий титан! - Йоделло горько усмехнулся. - Думаешь, я спятил? - добавил он.
      - Да, сэр.
      - Не важно, в здравом я уме или нет. Через неделю я все равно стану камнем. А затем, полагаю, взорвусь. Не могу этого дождаться. Просто лучше бы, если бы он не был таким равнодушным.
      Рэп озадаченно помолчал, прежде чем решился спросить:
      - Про кого вы говорите, сэр?
      - Про гнома! - сердито выпалила статуя. - Если бы он пришел позлорадствовать, я смог бы бросить ему вызов. Я проявил бы смелость. Смерти я не боюсь! - Он ударил кулаком по каменному бедру и повысил голос: - Я воин! Я погиб бы достойно! Но он не доставил мне такого удовольствия. Он ни разу не появился здесь. Он отдал приказ, и вот я здесь, у всех на виду. Меня моют, кормят и бреют - он велел делать это ежедневно. С каждым днем камень все выше взбирается по моим ногам. Центурии маршируют мимо и видят это, но он не появляется. Ему все равно! Ему нет дела до моей смелости! Вероятно, он уже забыл обо мне. Я - пример, только и всего. Человек-статуя! - В его голосе прозвенело отчаяние.
      Рэп вспомнил о легионерах, которых видел в городе. Оотиана тогда тоже сказала, что они - пример.
      - Что за пример? К чему это? Потому что вы убили людей?
      - Потому что пытался обокрасть гнома, - безучастным тоном отозвался Йоделло.
      Скупость гномов вошла в поговорку. Спросите человека, откуда у него та или иная вещь, и если он не желает говорить правду, то скажет: "Я украл ее у гнома".
      - А Инос? - прошептал Рэп. - Что он сделает с Инос, если найдет ее?
      - Все, что ему заблагорассудится. Он же волшебник. - Имп открыл глаза, распахнул их пошире и уставился на Рэпа. - Пусть это послужит тебе уроком, фавн!
      - Что, господин? - Рэп вновь ощутил мурашки по всему телу, когда попытался встретиться с измученным, безумным взглядом статуи.
      - Никогда и никому не говори о своем слове силы! Так ты попадешь в беду.
      Рэп не знал, можно ли оказаться в худшем положении, чем то, в котором он пребывал теперь. Но затем он увидел безмолвный вопль в потухших глазах Йоделло и понял: возможны беды и пострашнее. А он влип в неприятности, отказавшись узнать еще несколько слов, отказавшись стать магом и помочь Инос.
      - Оотиана была безмозглой сукой, - негромко произнес Йоделло. Он поднял голову, уставился в наполненную ароматами тьму феерийской ночи и теперь словно беседовал с призраками. - Но я безумно любил ее - и люблю до сих пор. Колдунья из нее неважная. Она унаследовала слова от Урлокси, своего прадеда, а не от местных жителей. Урлокси был славным малым, не похвалялся зря своей силой, разве что лечил людей, но Пиандот, волшебник Востока, все равно выследил его. Когда он умер, Урлокси бежал - прежде чем Олибино занял золотой дворец. Вскоре после этого Урлокси умер, но перед смертью успел передать свои слова Оотиане и предупредил, чтобы она не смела пользоваться ими.
      Казалось, воин напрочь забыл о Рэпе и беседовал сам с собой. Наверное, некогда он был незаурядным человеком. Изуродованный, нагой, ждущий ужасной смерти, он еще сохранил частицы достоинства. Осколки властности еще мерцали под пеленой его безумия.
      - Нет, она не злоупотребляла своими словами: быстрое продвижение по службе для мужа, легкие роды второго ребенка - вот, пожалуй, и все. Она пыталась сопротивляться этому червяку, когда он увлекся ею - глупая девчонка! Как будто мне было до этого дело! Так она и пропала. Разумеется, она досталась ему. Он даже не сделал ее своей прислужницей. Она стала проконсулом...
      Внезапно Рэпа осенила невероятная мысль - способ бегства и для него, и для Йоделло. Стоит ли предложить его? В конце концов, что он теряет?
      Имп повысил голос.
      - Но с Феерией дело обстоит иначе. Император назначает того, кто угоден волшебнику Запада. Коротышка считал, что было бы забавно отправить Эмшандара...
      - Вы знаете три слова! - сбиваясь, заговорил Рэп. - А я - одно, так что, если я скажу вам его, вы станете волшебником! Вы освободитесь от заклятия преданности, у вас снова будут настоящие ноги! И может, вы даже спасете Оотиану!
      Высоко вскинув подбородок, воин продолжал, обращаясь к точке поверх головы Рэпа:
      - Женщина-проконсул! Все сенаторы считали это назначение ошибкой, но не осмелились спорить с волшебником.
      - Если вы, пообещаете помочь мне, - хрипло перебил Рэп, - я сделаю вас волшебником. Тогда мы оба сумеем сбежать.
      - Новый проконсул сама назначала подчиненных. Трибуном она выбрала лучшего из воинов, каких только знала. - Статуя вздохнула. - И я был лучшим! Но она сделала меня своим слугой, вместо гнома.
      Рэп ощутил отчаяние.
      - Или вы скажите мне свои три слова, а я пообещаю, что сделаю для вас все, что смогу, - и для Оотианы.
      - Это было ошибкой. Она не хотела проявить неверность. Она просто не могла этого сделать - ведь она стала его прислужницей.
      Рэп вскочил. Стоя, он ростом был почти с импа. Но взглянуть в его гордые и печальные глаза он так и не смог - воин смотрел поверх его головы. Эти глаза двигались, блестели, отражая лунный свет.
      - Вы можете спасти ее, сэр! И спасетесь сами! Давайте я скажу вам свое слово силы!
      - Тебе следовало позаботиться об этом раньше, - произнес новый голос, густой бас. Рэп рывком повернулся.
      Подбоченившись, на аллее, у самого барьера, стоял Расписке. Он был по-прежнему облачен в поношенные рабочие одежды, но к ним прибавилась бесформенная шляпа. Борода гнома шевелилась от угрожающей усмешки.
      - Это все равно не подействует, - печально заметил Йоделло. - Теперь я предан ему, разве не так?
      Распнекс не обратил на него внимания, кивнув Рэпу.
      - Неплохая попытка, фавн. Не бойся, с тобой мы рассчитаемся позднее.
      - Я страдаю, но остаюсь преданным слугой, - заявил Йоделло, обращаясь, видимо, к самой ночи. - Я - отличный пример.
      - Я не пытался намеренно обмануть вас, - объяснил гному Рэп. - Я не думал...
      - Знаю. Тебе меня не одурачить. Но я все равно это запомню. - Распнекс нахмурился. Вероятно, он тоже боялся стать примером.
      - Пройдет еще неделя, прежде чем я развалюсь на куски, - радостно объявил Йоделло. - Не забудь прийти и посмотреть, как это произойдет.
      - Значит, Араккаран, фавн?
      - Да, - сами ответили губы Рэпа. Распнекс удовлетворенно кивнул.
      - Так говорил и гоблин.
      - Но ее там может уже не быть! - с надеждой добавил Рэп.
      Гном пожал широкими плечами.
      - Посмотрим. А теперь пойдем. Хозяин ждет тебя, а он не любит ждать.
      - Приходи пораньше, и окажешься в первых рядах толпы, - на прощание посоветовал Йоделло.
      6
      Экка говорила о паутине. Она что-то втолковывала о паутине и никак не могла остановиться. Поток ее слов о паутине все не иссякал, а Кэйдолан ничего не слышала, потому что Экка говорила шепотом. Дамам не пристало шептать. Это раздражало Кэйд. Она решила попросить Экку либо говорить вслух, либо замолчать и дать ей, Кэйдолан, снова... заснуть?
      У нее закоченело все тело. Спину, казалось, хорошенько отбили молотком. Даже колени ныли. Вдалеке слышался перезвон колокольчиков. В шатре было темно. В каком еще шатре?
      Оказалось, что шепчет вовсе не Экка, а Иносолан и при этом трясет Кэйд за плечо.
      - В чем дело?
      - Тише, тетя, не разбуди девчонку!
      - Какую еще...
      - Тсс!
      По шатру ходил кто-то еще. О Боги! Мужчина! Конечно, это султан. Кэйд решительно не хотела сталкиваться с ним - после того как увидела ожог на пальце Иносолан.
      Иносолан приблизила губы к уху тетушки.
      - Скорее одевайся. Уже почти рассвело. Мы уезжаем.
      - Уезжаем?
      - Тише!
      Кэйдолан с трудом села. Ей казалось, что вся она окаменела, и теперь радовалась, что остальные двое ее не видят. Вот что бывает после половины дня, проведенного верхом на верблюде. А впереди целый день. И еще много недель. Она слишком стара для таких путешествий. Глаза болели, словно в них бросили горсть песка. Кэйдолан передернулась, и не только чтобы стряхнуть сонливость - в шатре было холодно.
      - Присмотри за девчонкой! - снова прошептала Иносолан.
      - Но я не знаю, где она, - шепотом отозвалась Кэйд. Фуни спала слева от нее, но после долгих часов сна, да еще в полной темноте, Кэйд с трудом могла определить, где лево, где право. И потом, девочка могла куда-нибудь перекатиться. - Что это за мерзкие звуки?
      - Верблюды кричат, - объяснила Иносолан.
      Неужели они так и не переставали голосить? Если Фуни способна спать в таком реве, тогда Кэйд могла смело упражняться в игре на трубе, не рискуя потревожить ее. Если верблюды подойдут еще ближе, они раздавят шатер - это уж точно! Их запах слышался совсем близко, но, может, пахло от шатра. Все кругом провоняло верблюдами.
      Азак отодвинул занавеску у входа, и темнота в шатре слегка рассеялась.
      - Вот она, - прошептала Инос.
      Происходящее понемногу начинало обретать смысл - мозг Кэйд пробуждался как раз вовремя. Кое-что из увиденного ей не нравилось.
      - Но почему нельзя ее будить?
      Инос раздраженно вздохнула. Она стояла на коленях, укладывая волосы, которые трещали и искрили в холодном сухом воздухе. Азак представлял собой почти неразличимую темную глыбу, поражающую своими размерами. Должно быть, он тоже сидел на коленях, ибо в шатре не мог выпрямиться во весь рост. Он был чем-то занят - возможно, укладывал сумки.
      - Мы ускользнем прежде, чем рассветет! - прошептала Иносолан.
      Кэйдолан мысленно охнула и ощутила, как у нее упало сердце. Она ничуть не сомневалась, что всю эту безумную затею устроила колдунья. Или же, если Раша не задумала ее, то, по крайней мере, знала о случившемся и отнеслась к нему снисходительно по собственным причинам. Кэйд не знала, почему так считает, но изменить свое мнение не могла; кроме того, ей давно хотелось подшутить над Инос и Азаком, которые всерьез считали, что способны удрать из Араккарана.
      - Зачем?
      Иносолан сердито фыркнула.
      - На тот случай, если Элкарас не тот, кем хочет казаться.
      - Тогда кто же он такой?
      На этот раз ответил Азак - торопливо и приглушенно:
      - Он появился как раз вовремя, и это подозрительно. Он тайно связался со мной всего через два дня после появления вас и вашей племянницы и заявил, что часто перевозил послания, и даже посланников, моего деда и будет счастлив оказать такие же услуги мне. Его рассказ был убедителен, но проверить его не удалось.
      По крайней мере, у него хватило вежливости растолковать Кэйд, в чем дело.
      - Но кем же он может быть? - удивилась она. - Какое зло может причинить нам, если с нами вы, сир... то есть Охотник на Львов.
      - Он может оказаться сообщником блудницы.
      - Поторопись, тетушка! - сердито прошептала Иносолан.
      - Так я и говорила Инос. - Кэйд не шевелилась, только украдкой потирала спину. Рев верблюдов и бряцание сбруи приближались. Наверняка вскоре эти звуки разбудят Фуни. - Признаюсь, мне непонятно, почему Раша снисходительно отнеслась к столь нелепой игре, но...
      - Чтобы спрятать вашу племянницу от волшебника.
      Вот как? Это объяснение имело смысл. Иносолан приобрела статус ценной собственности, и волшебник Олибино вполне мог попытаться похитить ее у султанши, если решил, что запрошенная ею цена слишком высока. И потому Раша спрятала свое сокровище в пустыне, пока не состоится сделка, намереваясь впоследствии просто забрать Инос обратно. Кэйд испытала облегчение, найдя столь логичное подтверждение своему чутью.
      - Тогда почему же вы... - Но ответ был очевиден. Азак сбежал потому, что не мог больше оставаться рядом с колдуньей. Это был еще один из его двойных, тройных и четверных гамбитов, подобно тем невероятно сложным путям, которыми он воспользовался, чтобы вызволить Кэйд из дворца и перевезти Инос в дом Элкараса.
      Если Элкарас и вправду сообщник Раши, тогда бегство на этот раз будет реальным. Но если Азак ошибся насчет шейха, он совершит еще одну попытку запутать следы.
      - Мы вернемся обратно к побережью, - прошептал Азак.
      - Там нас ждет лодка, - нетерпеливо добавила Инос, - в маленькой рыбачьей деревушке. Мы уплывем на север, к Шуггарану, и там пересядем на корабль. Можешь забыть о трехмесячном путешествии на верблюде, тетушка! Через три месяца мы должны быть в Хабе. Ну, ты согласна?
      Разумеется, предложение было заманчивым.
      Но прежде чем Кэйдолан приняла решение, снаружи послышался голос едва различимый сквозь шум, который производили верблюды:
      - Королева Иносолан!
      Его услышали все обитатели шатра. И все застыли, уставившись на треугольник света в углу двери. Рассвет был уже близок. Капли ледяного пота поползли по спине Кэйдолан, когда она припомнила встречу в лесу - ту самую, когда Рэп так неожиданно появился из-за деревьев. Он так же позвал Инос.
      - Что это было? - спросил Азак громче, чем прежде.
      - Похоже, кто-то зовет меня! - Голос Иносолан дрогнул. - Откуда-то издалека.
      - Королева Иносолан! - На этот раз крик прозвучал ближе. Ошибиться в нем было невозможно.
      Но вряд ли этот голос принадлежал мужчине. И потом, Рэп мертв, убит импами. Иносолан издала придушенный возглас.
      - Здесь никто не знает моего настоящего имени! - потрясенно прошептала она.
      Поняв, что сейчас произойдет, Кэйд вцепилась в плечо племянницы. Инос всегда была такой порывистой!
      Но она опоздала. Инос поползла по разложенным постелям на четвереньках, на мгновение ее силуэт заслонил серый прямоугольник входа, а затем она оказалась снаружи.