Героическая фэнтези - Таинственные земли (Принцесса Инос - 2)

      - Нет.
      - Иди дальше, на север. Снег! Теперь видишь? Все дороги ведут к фавну.
      - Почти все.
      - Ха! - Волшебница каркнула, словно прочищая горло. - Ну ладно, почти все. Никогда еще не видела более ясной судьбы.
      Вся эта болтовня казалась Рэпу бессмысленной, но он думал о болоте, о котором упомянула Оотиана, и о множестве рек, впадающих в него. Этот образ был гораздо понятнее. А слова о нем звучали, как третье пророчество окна. По крайней мере, во всей этой неразберихе не послышалось ни слова про Инос.
      - Так что же? - Это шипение мог издать любой из гномов.
      - Что же дальше? - прошептала старуха.
      Без предупреждения группа распалась. Распнекс неуклюже попятился назад, вращая глазами и задыхаясь, словно только что бежал. Зиниксо запрокинул голову и разразился гулким смехом, подобным грохоту падающих камней. Волшебница наклонилась, обхватила лицо Маленького Цыпленка обеими ладонями и поцеловала его. Гоблин сразу открыл глаза.
      - Понял! - воскликнул волшебник.
      - Теперь видишь? - Блестящая Вода взобралась на колени Маленькому Цыпленку, поглаживая его кожу ладонью, напоминающей сухой корень. Дракон раздулся, излучая бледно-розовое сияние. По-видимому, недовольный близостью гоблина, он переполз на затылок старухи, некоторое время балансировал на ее спине, а затем устроился на другом плече.
      - О да! - Зиниксо одарил Оотиану широкой детской улыбкой. Смена его настроений вызывала изумление. - Гоблин разделается с фавном - в этом нет сомнений. А потом... - Он снова расхохотался, повернувшись к своему дяде, который ухмылялся, показывая крупные зубы.
      - Значит, - произнес старший из гномов, - мы увидели нечто новое, ваше величество! - Он поклонился, и оба волшебника разразились злорадным хохотом.
      Глаза Маленького Цыпленка теперь выглядели как очень крупные треугольники. Старуха, устроившаяся у него на коленях, снова нежно поцеловала его.
      - Это правда, дорогой. Король-гоблин!
      - Я убью Плоского Носа?
      Она усердно закивала, сияя от счастья:
      - О да! Дома, в племени Ворона.
      - А боль будет долгой?
      - Очень долгой, судя по виду. Отличное зрелище. Маленький Цыпленок удовлетворенно вздохнул и улыбнулся Рэпу.
      - Это хорошо, Плоский Нос. - Он вновь перешел на язык гоблинов.
      - Король-гоблин! - Волшебница у него на коленях вздохнула.
      Так вот в чем дело! Рэп ощутил, как ужас закипает в нем, подступая к горлу, словно рвота. Император не желает, чтобы Калкор стал королем Краснегара, таны не позволят присоединить королевство к Империи, но обе стороны могут пойти на компромисс. Если не имп и не джотунн, значит, гоблин! Надо выдать Инос за Маленького Цыпленка, и все будут счастливы.
      Зиниксо нахмурился.
      - Давай поговорим о деле. Ты хочешь получить обратно этого гоблина?
      Волшебница потрепала Маленького Цыпленка по щеке.
      - Птица Смерти - мой любимчик, мой дорогой.
      - Но ты отдала его мне. Ты отправила его сюда, на мою землю. Я еще могу его убить - мы это видели.
      Старуха надулась и обхватила морщинистой рукой голову гоблина, заботливо прижимая ее к тому месту, где у нее некогда была грудь.
      - Нет, милый! Нет, мы спасем тебя и ты станешь королем!
      Выражение на лице Маленького Цыпленка позволяло предположить, что такая перспектива его не радует.
      Зиниксо мрачно улыбнулся.
      - И конечно, ты хочешь снабдить его другими словами?
      - Другими? Зачем? Нет, никаких слов! - Блестящая Вода явно удивилась.
      - Он уже украл одно!
      Волшебница метнула взгляд в сторону Рэпа, а затем вновь повернулась к Маленькому Цыпленку... и опять к Рэпу...
      - Вот как? Птица Смерти получил слово? - Она негромко хихикнула.
      Она была чем-то поражена. Оправившись, она потрясла головой так, что волосы разметались.
      - Нет, нет, нет! - Выпустив свою жертву, она сползла с ее колен. - Ты предсказал неправильно! Слова тут не помогут. Дай ему слова, и он не станет королем!
      - Тогда зачем же ты отправила его сюда? - Гном выглядел озадаченным и сердитым.
      Старуха пожала костлявыми плечами и хмыкнула.
      - Надо же было его куда-нибудь послать - и подальше, туда, где безопаснее! Я думала, на Севере его оставлять нельзя. Там Олибино.
      Зиниксо скрестил руки.
      - Что же ты предлагаешь? Во сколько оценишь его?
      - А! Терпелива цапля, бредущая в серебристых водах! - Старуха подняла одну руку высоко над головой, повернулась на месте, но потеряла равновесие и зашаталась, оступившись в громоздких башмаках. Выпрямившись, она поклонилась пустому месту. - Прошу прощения, госпожа! - Затем она хитро уставилась на гнома. - А какова твоя цена?
      - Яйца эльфа на вилке.
      Старуха разразилась визгливым смехом.
      - Какая мерзость! Все вы, мальчишки, одинаковы! Он пожелал привязать к твоим якорь.
      Гном нахмурился, не находя в этом ничего забавного. Он скрестил руки на груди.
      - Чем ты заплатила ему за дракона?
      - Я? Ничем! - Старуха с оскорбленным видом вздернула длинный гоблинский нос.
      Рэп бросил взгляд на Оотиану, которая хмурилась и сжимала ладони. Он решил, что Блестящей Воде удалось запутать всех, в том числе и саму себя. Рэп не поверил почти ничему, что услышал, только согласился, что гном и эльф ненавидят друг друга, но об этом он знал и прежде.
      Но была ли волшебница так безумна, как казалась? Рэп испытывал нелепое ощущение, что Блестящая Вода крадется за ним со времен их первой встречи в племени Ворона. Она уверяла, что заботится только о Маленьком Цыпленке, но прежде являлась только Рэпу. Каковы же ее истинные намерения? Какое ей дело до Краснегара и его правителя? Теперь у Рэпа возникла странная уверенность: Блестящей Воде было известно о девочке из деревни в джунглях, но она ожидала, что слово узнает Рэп, а не Маленький Цыпленок. Вероятно, он заразился всеобщим безумием.
      А еще Блестящая Вода заявляла, что не может предсказать будущее Рэпа. Он надеялся, что старуха промолчит, поскольку гном, несомненно, примет ее слова за вызов, и если тоже потерпит неудачу, то может насторожиться. По-видимому, гнома настораживало почти все вокруг, несмотря на его могущество.
      - Ты лжешь! - наконец решил Зиниксо. - Ты купила этого дракона. - Тень на его щеках подразумевала, что гном вспыхнул.
      Волшебница вскинула голову и потрясла растрепанными медными волосами.
      - Я отдала ему девчонку, - призналась она.
      Рэп разинул рот, но невидимые губы прошептали ему на ухо:
      - Тише! Слушай! - Голос принадлежал Оотиане, но она не пошевелилась и, казалось, была всецело увлечена спором.
      - Девчонку из Краснегара? - переспросил Зиниксо. - Иносолан? Но почему?
      - Почему? - легкомысленно повторила Блестящая Вода. - Потому, что он предложил мне Прелесть. - Она погладила пламя на плече, оно замурлыкало и стало фиолетовым. - Так, так, так... А почему это сделал он? Кто знает? Никогда не задавай таких вопросов про эльфов, сынок. Объяснения эльфов самая частая причина самоубийств среди молодежи.
      - Значит, ты объединилась с ним против меня! Старуха усмехнулась.
      - Ерунда! Он в союзе с Хранителем Востока. Если я присоединюсь к ним, сынок, тебе крышка. Гном завопил:
      - Вот как? Что ж, посмотрим!
      - Выслушай меня, парень! Оставь желтобрюхого на время в покое. Может, ты примиришься на импе?
      Стул заскользил по полу, словно влекомый ветром, и остановился за спиной волшебника. Он сел, скрестил толстые ноги и уставился на Блестящую Воду с неожиданным спокойствием.
      - Хватит болтовни. Твоя дорогая Птица Смерти или как там его зовут у меня в руках. Он может принести мне большую пользу. Ты хочешь получить его обратно - тогда называй цену.
      Блестящая Вода с жалостью покачала головой. Она отвернулась, и Рэп уже думал, что она шагает на волшебный ковер и исчезнет, но старуха помедлила казалось, передумала.
      - Быть волшебником нелегко, - проговорила она, усмехаясь в пустоту, а может, одному из незримых наблюдателей. - Это он уже понял. Он думал, что так будет безопаснее, но ошибся. Теперь о нем знают все, и все хотят разделаться с ним. Потому ему нужны прислужники, чтобы защищаться. Он считал, что быть волшебником Запада просто - ведь он способен создать целую армию прислужников. Но все оказалось гораздо труднее. Цикто не знает, когда вырастет чудовище!
      Зиниксо обнажил зубы.
      - Продолжай. Уже поздно, я устал.
      - Нет, еще рано, рано, рано! - Блестящая Вода закружилась в нелепом па-де-де и остановилась лицом к Оотиане. - Куда легче красть помощников у своих врагов, чем создавать собственных, верно? - Она погрозила пальцем. Разве не так? Люди об этом не знают.
      Оотиана издала недоуменное восклицание.
      Круглые глаза гнома вспыхнули ярче.
      Волшебница вздохнула.
      - Помнишь, в конце совета император решил отозвать войска из Краснегара?
      Рэп напрягся. Если Четверка встречалась с императором по поводу положения в Краснегаре, это важная новость. Возможно, дальше старуха скажет что-нибудь про Инос.
      Оотиана растерянно взглянула на волшебника и ответила:
      - Меня там не было, госпожа.
      На заднем плане Зиниксо скептически усмехнулся.
      - Волшебник Олибино согласился отправить приказ. А Блестящая Вода пообещала задержать Калкора и нордландцев еще недели на две, чтобы дать импам время. Но помнит ли она о своем обещании?
      Старуха издала пронзительный, безумный хохот.
      - Об этом незачем помнить, - шепотом объяснила она Оотиане. - Калкор на другом краю земли.
      - Что? Но ведь ты сказала... - Молодой гном потер подбородок. - Нет, не говорила. Только намекнула.
      Распнекс осклабился, словно забавляясь выходками старухи.
      Блестящая Вода повернулась, показала Рэпу два ряда крупных крепких зубов и опять зашептала:
      - Калкор на юге, промышляет возле Кобла. И я не говорила, что задержу гоблинов! Они готовы вымостить скальпами импов всю дорогу до Пондага. Как жаль бедненьких пленников!
      Рэп передернулся. Старуха от удовольствия пускала слюни, а Маленький Цыпленок с вожделением слушал ее, несомненно припоминая свое отмщение Иггинги. Мирные обычаи гоблинов оказались забытыми.
      Зиниксо был явно заинтригован.
      - Значит, Олибино попытается прикрыть отступление войск? Тогда ему понадобится отправить туда прислужников!
      - А я отказала ему в своем милостивом позволении! - Блестящая Вода затанцевала перед Рэпом. - А он все равно рискнул! Ты не гном! Где же он? Она крутнулась и отыскала Зиниксо. - Значит, они тебе нужны?
      Волшебник бросил взгляд на своего дядю, который хмыкнул и кивнул, а затем на Оотиану.
      Она покачала головой.
      - Он превратит их в легионеров. Тогда ты не сможешь прикоснуться к ним.
      - Но их можно обнаружить! - радостно заорала старуха. - Ты увидишь их сразу же, едва они пустят стрелу точно в цель или избегут здсады... Вернувшись в Хаб, они будут отпущены на отдых, и ты сможешь захватить их, когда пожелаешь. А потом выпустишь Олибино кишки! Фанфары и летающий конский навоз!
      - Почему бы тебе не сделать это самой? - спросил Зиниксо со своим обычным подозрением.
      Надувшись, старуха отошла к Маленькому Цыпленку.
      - Я и собиралась. Ты же сказал, чтобы я назвала цену. Мне нужен мой милый. - Она пригладила волосы гоблина, а крошка-дракон, уязвленный ревностью или чувствуя волнение хозяйки, снова вспорхнул с ее плеча. Он опять направился к Рэпу, но вдруг круто изменил курс и начал спиралью подниматься к дико раскачивающемуся фонарю.
      Золото! Если взрослый дракон мог опустошить страну, отведав золота, то тогда такой малыш способен уничтожить Бельведер. Не задумываясь Рэп позвал его к себе, подальше от металла. Ему никогда не удавалось как следует ладить с птицами - гораздо послушнее ему были четвероногие, особенно лошади и собаки, а с кошками приходилось потруднее Но вероятно, дракон принадлежал к четвероногим существам, поскольку Рэп услышал ответ и увидел, как сверкающая искра изменила направление, приближаясь к нему.
      Нечто вроде невидимого кожаного ремня хлестнуло его лицу - так, что голова Рэпа дернулась. Он вскрикнул о боли и неожиданности. Еще один резкий удар по другой щеке отбросил его на колени Оотиане.
      - Болван! - прошипела она, помогая ему подняться.
      Ошеломленный, он поднес руку к лицу, не осмеливаясь вскрикнуть казалось, на него плеснули кипятком. Блестящая Вода зло уставилась на него, а малыш-дракон уже сидел у нее на плече.
      - Держись подальше от моей Прелести, недоумок! Если ты не понадобишься Птице Смерти, я набью тебе брюх червями, переломаю тебе все кости и...
      - Оставь его! - рявкнул Зиниксо. - Тебе же нужен король-гоблин. Ты позволишь мне послать туда Распнекса? Не откуда мне знать, что ты не захватишь моего прислужник? чтобы помочь Востоку или Югу?
      Старуха снова визгливо захохотала и повернулась, отыскивая Распнекса.
      - Так предскажи его судьбу!
      На этот раз предсказание было кратким. Зиниксо просто уставился на своего дядю, а затем приглушенно хохотнул. Его смех был таким же низким, как рокот прибоя на берегу.
      - Да, ты вернешься. Если будешь держаться подальше от женщин.
      - Зеленые мне не по вкусу, - отозвался Распнекс. Волшебница погрозила ему узловатым пальцем.
      - Придержи язык, гном! Превращайся в гоблина.
      Колдун пожал плечами. Он начал стаскивать рубашку, и она растаяла на глазах. Серая кожа приобрела зеленоватый оттенок, кудрявые волосы удлинились и стали прямыми, сгустились и упали ему на сально поблескивающую грудь. Голова гнома уменьшилась в размерах, ноги удлинились. Ног и уши стали крупнее и заострились. Через несколько минут он превратился в гоблина среднего возраста, в кожаной набедренной повязке. Улыбнувшись, Распнекс показал, что его зубы, прежде похожие на камни, стали острыми. Волна обычного для гоблинов запаха протухшего жира заставила сморщить носы всех присутствующих в Бельведере.
      - О, красавчик! - завизжала старуха. - Но смотри, чтобы иллюзия не исчезла! - Она протянула палец, и на лице бывшего гнома появился сложный рисунок татуировки. - Бегун из племени Волка!
      Зиниксо поднялся.
      - Встань вон там, Бегун, против ветра! Еще одно, волшебница. - Он с усмешкой взглянул на Маленького Цыпленка. - Он забрал слово, которое принадлежит мне.
      Йоделло сказал: "Я украл слова у гнома".
      - Подумаешь! У тебя останется третий - заколдованные пятеро знают слово. Отними его взамен.
      Долгую минуту волшебник колебался, затем кивнул:
      - Решено. Действуй, дядя. Вот тебе шанс искупить вину. Вы хотите забрать гоблина с собой, ваше всемогущество, или я должен доставить его вам?
      Блестящая Вода пожала костлявыми плечами, и дракончик забеспокоился. Ветер бросил на лицо старухи прядь рыжих волос.
      - Нет. Просто отправь их на материк. С такой судьбой он не пропадет.
      Бормоча что-то под нос, она направилась к волшебному ковру.
      - Не их, - поправил Зиниксо, - а его. Рэп ощутил внезапный прилив надежды. Блестящая Вода повернулась и нахмурилась.
      - Фавн нужен мне! Птица Смерти убьет фавна. Иначе ничего не выйдет, ты же видел.
      Волшебник покачал своей крупной головой и торжествующе заявил:
      - Ты купила одного! Второй остался мне.
      - Зачем он тебе?
      - И тебе он не понадобится, если я убью его. А я это сделаю! И немедленно!
      - Нет!
      - Можешь не сомневаться. Считаю до трех! - Гном указал на Рэпа. Один!
      Оотиана вскочила с дивана и быстро отошла на безопасное расстояние. Горло у Рэпа перехватило так, что он едва дышал. Зиниксо мог уничтожить его, даже не задумавшись.
      - Чего еще ты хочешь? - зло спросила Блестящая Вода. Похоже, первый раз она проиграла.
      - Тебе достанется твой король. А я заберу королеву.
      - Зачем? Чего ты хочешь от нее? Гном фыркнул.
      - Решу позднее. Она - ценное приобретение, и этого пока достаточно. Два!
      Оотиана застыла в ужасе, прижав руки к губам. Рэп попытался шевельнуться, но какая-то незримая сила приковала его к дивану. С другой стороны, зачем бороться? Эта смерть будет гораздо быстрее, чем смерть от рук волшебницы-гоблинки или ее любимчика Птицы Смерти.
      - У меня ее нет, - мрачно заявила Блестящая Вода.
      - Зато ты знаешь, где она.
      Волшебница кивнула с явным нежеланием.
      - Говори! - потребовал волшебник и не завершил отсчет.
      - Ее забрала какая-то Раша. И пыталась продать Олибино. Но Восток не устроила цена.
      Зиниксо зашипел и склонил голову, словно предвидя схватку.
      - Что это была за цена?
      - Можешь гадать сколько влезет. - Безумная уверенность, казалось, возвращалась к Блестящей Воде. - Но теперь королевы нет ни у кого, так что можешь успокоиться, сынок.
      Волшебник вовсе не выглядел успокоенным, но разжал невидимые руки на горле Рэпа, и Оотиана испустила вздох. Холодный ветер взъерошил пропитанные потом волосы Рэпа.
      Волшебница погладила дракона, который снова стал розовым. Рэпу опять послышалось мурлыканье.
      - Эльф захотел ее, и я сказала, где ее найти.
      - Где же?
      - Она была в Зарке, в Араккаране. У Литриана в городе как раз был прислужник, и он уволок крошку из-под самого носа Олибино.
      - Что это делал прислужник Юга во владениях Востока? - прорычал Зиниксо, озадачившись и переполнившись подозрениями больше, чем прежде.
      - Кто знает? Хочешь сказать, что ты никуда не рассылаешь прислужников? О Боги, да этот парень честнее, чем он выглядит! Этот прислужник - всего лишь маг, но каким-то образом ему удалось сманить королеву. Теперь она в пустыне и, полагаю, направляется к владениям Юга. Восток не знает, куда она девалась, и потому не может отдать ее императору, как пообещал.
      - Что же задумал Юг? - Вспомнив об эльфе, гном вновь хищно оскалился.
      Рэпа мучил тот же вопрос. Ему не было дела ни до судьбы войск импов в Краснегаре, ни до того, что сделают с ними гоблины, когда появятся; но участь Инос его тревожила. Если волшебник Юга так же плох, как остальные два Хранителя, то Инос грозит ужасная опасность. Рэпу было ненавистно думать о том, что она оказалась в лапах Раши, но теперь он считал, что оказаться во власти Хранителей еще хуже. Они собирались выдать Инос замуж за гоблина, и, похоже, император был готов согласиться с ними.
      - Я же предупреждала тебя, - издевательски произнесла Блестящая Вода, - никогда не спрашивай об эльфах. Их мысли перепуганы, как у пьяных мотыльков. Но Восток считает, что ему следует позаботиться о Калкоре и гоблинах, которые сожгли Пондаг и двинулись через перевал, и потому теперь он не может доставить девчонку императору. Бедняжка стала краснокожей, как джинн.
      Зиниксо задумчиво жевал ноготь. Казалось, этой ночью его подозрения многократно усилились.
      - Покажи! - попросил он.
      Блестящая Вода пожала плечами, чуть не сбросив дракона. Она оглядела комнату и снова закружилась в своем диком танце вокруг волшебного ковра, пока не остановилась перед огромным овальным зеркалом, висящим на стене. Старуха уставилась в зеркало, поглаживая дракона, а тот приобрел грязновато-розовый оттенок.
      - Должно быть, в Зарке скоро рассветет, - пробормотала она. - Может, они уже сворачивают шатры.
      Зеркало засияло, и вид в нем изменился. Рэп обнаружил, что сидит, вонзая ногти в ладони - это зрелище было отвратительным напоминанием о волшебном окне в Краснегаре, которое причинило им столько бед.
      Вскоре до него донесся странный шум, подобного которому Рэпу еще не доводилось слышать. Шум исходил из зеркала - чудовищный рев, отдаленный и приглушенный, словно слышимый сквозь толстое стекло. Все в Бельведере наблюдали за действиями волшебницы.
      Неожиданно мохнатая морда появилась в раме, обнажила великанские зубы и заревела.
      Зиниксо вскочил.
      - Что это за Зло?
      - Это верблюд! - крикнула Оотиана, а Блестящая Вода залилась пронзительным хохотом. Чудовище исчезло в темноте. Теперь за стеклом разлился серый свет, словно зеркало было обращено в то место, где было светлее, чем вокруг Бельведера. Тень Блестящей Воды легла на пол, фонари погасли.
      Затем появился новый вид - ряд темных силуэтов под деревьями. Рэп узнал деревья - это были пальмы, а Тинал говорил, что в Зарке должны быть пальмы. Он вытер лоб и взглянул на Маленького Цыпленка - тот ухмылялся. Оотиана была явно очарована. Зиниксо по-прежнему грыз ноготь. В дальнем конце комнаты стоял мнимый гоблин Распнекс, скрестив толстые зеленоватые руки на голой груди.
      Темные силуэты приблизились и стали четче, превратившись в ряд черных шатров.
      - По-моему, вот этот, - решила волшебница. Несмотря на сумасшествие, ее колдовство впечатляло. Шатер, который теперь появился в зеркале, ничем не отличался от других, разве что его полотнища хлопали сильнее - должно быть, веревки были слабо натянуты да занавеску у входа трепал ветер. Посмотрим, посмотрим... Королева Иносолан! - От крика старухи все вокруг подскочили.
      Рэп подвинулся поближе к краю дивана. Никто этого не заметил.
      Минуту слышался лишь шум ветра и моря да крики чудовищных животных из-за зеркала. Рэп затаил дыхание. Неужели Инос жива и здорова? Он слышал, как стучит его сердце. Волшебница позвала снова:
      - Королева Иносолан!
      Занавеска шатра задергалась. Кто-то выбирался наружу на четвереньках, затем поднялся и застыл - закутанная в черное фигура с блестящими глазами. Неизвестная огляделась, словно гадая, откуда донесся голос. Даже в предрассветной мгле Рэп узнал ее. Слезы навернулись ему на глаза.
      - Вот она! - торжествующе воскликнула Блестящая Вода, отступая в сторону, чтобы все могли видеть.
      Они хотят выдать Инос замуж за Маленького Цыпленка!
      - Какая прелесть! - заявил Зиниксо. - Нежная и аппетитная! Она будет моей гостьей, пока Четверка не устроит ее брак.
      Нет! Нет! Рэп вскочил на ноги, пренебрегая предостерегающим жестом Оотианы, и бросился через комнату к зеркалу.
      - Инос! - вскричал он. - Это я, Рэп!
      Инос огляделась с озадаченным видом. Зеркало приглушало его голос. Затем, должно быть, она разглядела Рэпа. У нее приоткрылся рот, и Рэп услышал слабый вскрик.
      Вцепившись в раму обеими руками, он завопил изо всех сил:
      - Инос! Это ловушка! Беги, Инос! Не оставайся с ними!
      Ему едва хватило времени заметить еще одну фигуру, вывалившуюся из шатра. Она бросилась прямо к нему, размахивая кривым мечом. Но изображение в зеркале не могло повредить Рэпу.
      А магия могла. Прежде чем он издал еще хотя бы слово, его отбросил невидимый удар, резкий и сильный, как атака разъяренного быка.
      Он рухнул на пол вдалеке от зеркала.
      Нам всем дарована не большая свобода,
      чем в балагане призрачным теням,
      что пляшут в свете солнца-фонаря,
      послушные рукам умельца-кукловода.
      Фицджеральд Рубай Омара Хайяма (68, 1879)
      Часть девятая
      МЕРТВОЕ ВЧЕРА
      1
      Камни больно впивались в ладони и бедро Инос. Она вытянулась на холодной земле, неудержимо дрожа и не в силах заговорить, а Кэйд с тревогой обнимала ее.
      - Я тоже видел! - Азак застыл над ними, еще держа в руке ятаган и оглядываясь в предрассветной тьме. Из шатра появилась Фуни, потирая заспанные глаза, но, к счастью, она пока молчала. Из других шатров тоже начали появляться люди, потревоженные воплем Инос. Рев верблюдов по-прежнему служил фоном для нарастающего шума в лагере, вершины Агонист розовели на востоке.
      - Призрак? - повторила Кэйд.
      - Не знаю, что еще это могло быть, - мрачно отозвался Азак. - И призраков я никогда не видел. Вы знаете его? - спросил он у Инос.
      Она кивнула с несчастным видом.
      Рэп, Рэп! Это был его голос. Он выглядел как Рэп, смутный, прозрачный образ в полутьме. Инос успела даже разглядеть его вечно встрепанные волосы и нелепые татуировки
      на лице.
      Но почему Рэп? Инос никогда не считала его плохим человеком - может, неуклюжим, упрямым, способным на необдуманные поступки, но только не злым. Вот Иггинги был скверным человеком. И Андор тоже. Экка часто строила козни. Но Инос даже в голову не приходило, что в Рэпе может оказаться больше дурного, чем хорошего. Она считала, что когда Боги взвесят его душу, стрелка весов наверняка отклонится в сторону добра, он присоединится к Добру и навечно станет его частью, как гласит Священное Писание. Только великого грешника отвергает даже само Зло, оставляя бродить по миру в облике призрака. С Рэпом такого не могло быть! Если даже Рэп признан столь дурным, то на что же надеяться ей самой, ее отцу, всем остальным?
      Вокруг собралась толпа, посыпались вопросы. Замечая, что у женщин открыты лица, мужчины отворачивались. Другие женщины подступали ближе, взволнованно щебеча.
      - Пустяки! - уверял Азак, свирепо хмурясь. - Просто страшный сон. Только когда люди стали поспешно отступать, он заметил, что до сих пор держит в руке обнаженный меч, и спрятал его в ножны.
      Кэйд помогла племяннице подняться. Та старалась сдержать дрожь.
      - Со мной все хорошо! - заявила Инос.
      - Инос, - прошептала Кэйд, широко раскрыв голубые глаза, - кто это был?
      - Рэп.
      - Рэп? Не может быть! - Но должно быть, Кэйд вздохнула с облегчением, узнав, что племянница видела не своего отца.
      - Кем был этот Рэп? - спросил Азак. Инос только покачала головой. Кэйд объяснила:
      - Слугой ее отца. Конюхом. Мы считаем, что его убили импы.
      - Должно быть, он и вправду мертв. Там, где я видел его, на песке не осталось следов. Мой меч пронзил его насквозь. - В полутьме ярко поблескивали белки глаз Азака.
      Наверняка он встревожился сильнее, чем хотел признать. Повернувшись к Фуни, он рявкнул, приказывая ей приготовить кофе. Фуни убежала. Инос с помощью тети зашагала к шатру, и внезапно ее ноги перестали дрожать.
      - Все уже прошло, - заявила Инос. - Я дойду сама.
      Азак поднял занавеску у входа, и все вошли внутрь, подальше от любопытных глаз. Инос рухнула на свою постель и вновь затряслась. Кэйд укрыла ее одеялом.
      - Он говорил, - произнес Азак. - Что это видение сказало вам?
      - Он... сказал... что это ловушка. Велел бежать прочь. Великан нахмурился, поправил меч и сел, скрестив ноги.
      - Именно это мы и собирались сделать.
      - Но теперь не сможем, - прошептала Инос, вспомнив о собравшейся толпе, и поплотнее завернулась в одеяло.
      - Сегодня - да. А завтра мы окажемся еще дальше от побережья. Лодка может нас не дождаться. Азак почесал щетинистую щеку и нахмурился.
      - Призраки - олицетворение Зла! - возразила Кэйд. - Нельзя доверять их словам! Невозможно представить себе большую глупость, чем вера в совет призрака!
      Инос перевела взгляд на Азака, и они одновременно кивнули.
      - Нам не следует верить ему! - произнес Азак.
      Но этот призрак был так похож на Рэпа! И говорил он в точности как чем-то взволнованный Рэп. Инос никогда не считала Рэпа достаточно умным скорее упрямым, действующим из лучших побуждений, усердным. И если Рэп говорил так взволнованно, значит, у него были на то причины. Он не питал пристрастия к глупым шуткам, которыми увлекались Лин или Верантор.
      Инос обнаружила, что чутье советует ей поверить словам призрачного видения. Бежать! Но Кэйд рассудила разумно: принять совет от призрака неизмеримая глупость. Призраки не способны творить добро.
      Рэп помог гоблину убить проконсула. Неужели этот грех изменил равновесие? Бедный Рэп!
      Азак пристально смотрел на нее. О чем он думал?
      - Я сделала глупость, - произнесла Инос. - Мне не следовало так кричать. Но все случилось так неожиданно, внезапно...
      - Этот поступок был совершенно естественным. Да, совершенно естественным для дворцовой неженки, но Инос хотела выглядеть совсем другой.
      - Нет, это непростительно. Мне так стыдно!
      - Королева Иносолан, - мягко произнес Азак, не сводя с нее взгляда, вы позвали на помощь. Почему бы и нет? Вы столкнулись с неожиданной опасностью. Вы были в одиночестве, без оружия. А я откликнулся и повел себя как сумасшедший бык. Это неразумно и непростительно, ибо я не успел оценить врага. И если вы опасаетесь, что случившееся заставит меня плохо думать о вас, тогда прошу вас успокоиться. С тех пор как я увидел, что вы укротили моего коня, Иносолан, я не сомневался в вашей смелости и не буду сомневаться и впредь. Вы дали мне понять, что женщина может обладать такой храбростью, какой способны похвалиться немногие мужчины: подобного чуда еще не видел ни я, ни мои предки.
      Вот как? Инос затаила дыхание. Она никогда не ожидала услышать подобную речь от султана. В сущности, ее изумило красноречие Азака. Она только что открыла еще одну неожиданную черту его характера.
      Прежде чем она сумела приготовить достойный ответ в лучших традициях Кинвэйла, темная фигура заслонила вход в шатер.
      - Можно войти, Первый Охотник на Львов?
      Азак бросил в сторону женщин предостерегающий взгляд.
      - Входи и будь как дома в моем смиренном жилище, великий.
      Шейх Элкарас пригнулся и вошел, и, казалось, в шатре сразу стало теснее от его дородной фигуры. Перед отъездом из города он расстался со своими пестрыми одеяниями и теперь носил простой белый халат. Шейх опустился на колени, ни на кого не глядя.
      - Пусть Боги благословят этот дом, - пробормотал он привычное приветствие.
      Азак ответил, как требовал ритуал, и предложил гостю еду и воду.
      - У тебя неприятности, Охотник на Львов? - Шейх перебирал кольца, не поднимая глаз.
      Азак помедлил, а потом рассказал о случившемся. Вскоре шатер озарило восходящее солнце. Инос свернулась под одеялом, по-прежнему мелко дрожа.
      Ее не покидали мысли о Рэпе.
      - И ее величество была знакома с этим человеком, - заключил Азак.
      Единственное, о чем он не упомянул - что главный телохранитель шейха замышлял удрать в пустыню и прихватить с собой спутниц. Но повсюду лежали узлы, и хитрый старый
      купец мог догадаться, зачем обитателям шатра понадобилось укладываться в такую рань.
      - Ваше величество? - вопросительно пробормотал он, слегка приподняв голову.
      - Этот человек был одним из конюхов ее покойного отца, - ответила за племянницу Кэйд. - Его убили импы, которые преследовали нас.