Инос заговорила, но Азак тут же перебил ее, сообщив, что ему передают каждое слово, произнесенное Инос или Кэйд. Потому ему известна вся история Краснегара. Но когда Инос перешла к встрече с Олибино, Азак замолчал, уставившись на волны, и оставался неподвижным, пока не закончился рассказ.
      Помолчав, он заговорил, обращаясь к морю и огромной луне:
      - Я никогда не видел гоблинов. Они так же отвратительны, как гномы?
      - Я не встречала гномов.
      Потянувшись, он перевернулся на живот и взглянул на Инос.
      - Значит, вы ищете другой выход. А если вас заставят, готовы ли вы выйти за гоблина, чтобы отвоевать свое королевство?
      Этот вопрос мучил Инос уже две ночи подряд.
      - Если до этого дойдет, мне вряд ли позволят делать выбор.
      Он усмехнулся.
      - Неплохо! Незачем отвечать на подобные вопросы. Чего же вы хотите от меня?
      - Помощи.
      - Но почему?
      Он не возмутился! Инос почувствовала прилив надежды. Наверняка этот огромный и страшный человек способен на большее, чем она.
      - Потому, что "враг моего врага - мой друг".
      - Не всегда. Кто ваши враги? И Раша и волшебник хотят посадить вас на престол. Вы возражаете не против их цели, а против цены.
      - Нет, они не собираются сажать меня на престол. Они хотят отправить меня домой - но не как королеву, настоящую королеву.
      Не далее как сегодня Азак купил целое стадо девочек и приказал пригнать их во дворец, как коз. Беды Инос он рассматривал с другой точки зрения.
      - Верно. - Он ковырял пальцем песок, очевидно размышляя. - А кто же мои враги? Прежде всего - Раша. Если волшебник Востока обратит ее в рабство, сделает своей - как это вы сказали... прислужницей? - то тогда я избавлюсь от нее. Но волшебник Востока никогда не станет моим другом, поскольку он - покровитель легионов, а Империя, должно быть, уже готова вторгнуться в Зарк. Империя и без того не тревожила нас на протяжении жизни целого поколения. Назревает война - как я и говорил вам.
      Спустя минуту он добавил:
      - Так что враги у нас с вами разные. Инос попыталась бороться со сжимающимися щупальцами его логики.
      - Но эти двое - отнюдь не мои друзья! Они хотят сделать меня пешкой, разменной монетой!
      Азак подпер подбородок ладонью и уставился на нее, изучая ее лицо в лунном свете. На его собственное лицо падала тень.
      - На моих базарах число монет превышает число торговцев. Вы не согласны?
      - Конечно, не согласна! Раша обещала помочь мне, а теперь стремится использовать меня в своих целях. - Инос не осмелилась добавить замечание насчет беспомощной женщины, но более беспомощной она еще никогда себя не чувствовала.
      - За помощь надо платить.
      - Я надеялась услышать совет, а не поговорку.
      - Поговорки заслуживают большего внимания. Вы хотите сбежать? Но куда? Назад, в свое королевство? Предположим, вам удастся ускользнуть от колдуньи, но рассудите здраво - вам понадобится год, чтобы пересечь Пандемию. А потом необходимо нанять войско и корабли, вы же сами говорите, что путь по суше закрыт. У вас есть деньги?
      Инос уже размышляла о решении вопроса с помощью грубой силы.
      - В Империи у меня есть богатые родственники, но мне известно, что личные армии в Империи запрещены. И потом, кто согласится бороться с войском джотуннов?
      Азак задумчиво хмыкнул.
      - Другие джотунны. Значит, вам придется отправиться на север, в Нордландию, чтобы найти наемников?
      Шансы десять против одного на то, что по дороге ее ограбят, изнасилуют, и в конце концов до конца жизни она будет обречена готовить рыбу в каком-нибудь бараке для рабов. Джотунны не пойдут за женщиной, да и как избавиться от них впоследствии?
      - По-моему, совет насчет Нордландии не слишком удачен, - заметила Инос.
      - Совет выбить клин клином? Да. Но тогда куда же вам деваться?
      Инос ждала ответов, а не вопросов, но понимала: Азак пытается прояснить ситуацию. Возможно, после его расспросов она поймет, что выхода у нее нет.
      - Может, в Хаб? - предположила она. Азак вновь хмыкнул.
      - Все дороги ведут в Хаб! Но путешествие займет несколько месяцев очень опасное, трудное, долгое путешествие. Для вас оно может завершиться в каком-нибудь другом месте, похуже этого. Возможно, вы даже пожалеете, что отказались от зеленокожего мужа. Ведь у гоблинов зеленая кожа, верно?
      - Да, зеленоватая. Мне известно, что до Хаба путь долог и труден. Но можно ли туда добраться?
      - Император в срочном порядке выдаст вас замуж за импа. - Азак так и не ответил на вопрос.
      - Как-никак, имп лучше гоблина - впрочем, смотря какой имп...
      На мгновение ей показалось, что бородка Азака шевельнулась от улыбки. Склонив голову, он принялся сыпать горячий песок сквозь пальцы. Кричали чайки; волны накатывались на берег и отступали. Казалось, вопросы у Азака иссякли.
      - Я думала, что смогу обратиться к Хранителям, - наконец произнесла Инос. - Раша воспользовалась волшебством против имперских войск в Краснегаре, а это нарушение Договора.
      - Но пострадал при этом Восток, а волшебнику Востока уже обо всем известно. Он не нуждается в вашем напоминании. И не желает признаваться в этом остальным. Возможно, он предпочитает держать прочих Хранителей в неведении.
      Когда Инос уже собралась продолжать, Азак добавил:
      - И потом, Раша поступила так, чтобы спасти вас. Вы проявили бы вопиющую неблагодарность.
      Манеры не имели значения в вопросах политики - он издевался над ней.
      - А вас она заколдовала! Это еще одна попытка вмешаться в политику.
      Инос увидела, как блеснули в тени глаза Азака, когда тот на мгновение вскинул голову.
      - Это не ваше дело.
      - Если в Четверке произойдет раскол, как предсказала Раша...
      - Нельзя доверять ни этой шлюхе, ни волшебнику. На протяжении всей истории Хранители ссорились между собой, как кошки в мешке, но нам не узнать, кто из них сейчас соперники, а кто - союзники.
      Разговор покамест не принес особой пользы.
      - Так дайте же мне совет! Сумею ли я сбежать от Раши?
      - Попытаться можно всегда. Даже колдуньи нуждаются в сне - по крайней мере, эта колдунья. - Произнося эти слова, он не смотрел на Инос, только сыпал песок сквозь пальцы, размерами вдвое превосходящие пальцы его собеседницы. В Инос ожила надежда.
      - И вы поможете мне?
      - С какой стати? Это вызовет недовольство Раши, а я уже достаточно претерпел от нее.
      - Потому что я - враг вашего врага.
      - Вы не в состоянии причинить ей вред. Впрочем, для меня это несущественно. Зачем мне рисковать, озлобляя эту шлюху? Помощь вам не принесет мне ни малейшего преимущества.
      В таком случае Инос не видела смысла в дальнейшей вежливой беседе. Чем можно тронуть Азака? Не попытками воззвать к его совести - это ясно. Напоминание о чести? Но речь идет о политике, а не о салонной игре, так что здесь необходима только смелость. Инос не испытывала прилива смелости, но с трудом сдерживала гнев.
      - Говорите, вам незачем озлоблять колдунью? - усмехнулась она. Сколько же вы способны терпеть, прежде чем попытаетесь бороться? Она, так сказать, уже охолостила вас. Чего же еще вы ждете?
      Зубы Азака сверкнули, как кинжалы, но Инос не могла остановиться.
      - Значит, султан Араюсарана примирился с участью жиголо портовой блудницы? Кажется, так вы ее назвали? Она лишила вас титула - что она придумает дальше? Вы бежите к ней сломя голову, стоит ей свистнуть. А своих женщин вознаграждаете улыбками. Сколько сыновей они вынашивают сейчас, ваше величество? Что скажут другие принцы, когда ваши женщины перестанут рожать? Или это уже очевидно? Вы целыми днями хлопочете вокруг своих обожаемых лошадей, а по ночам ублажаете колдунью. Что же вы за султан' Что вы за человек, если способны терпеть такое обращение даже не пытаясь положить ему конец? Да как вы можете..
      Азак поднялся на колени. Инос замолчала, напуганная собственными словами, гадая, не прикажет ли Азак высечь ее.
      Наступила тишина.
      Никто в королевстве не осмеливался так говорить с ним Ладони Инос покрылись потом. Каждая жилка в ней была готова крикнуть: "Простите!"
      Но она молчала.
      Азак смотрел на нее сверху вниз, тень скрывала его лицо но когда он заговорил, его голос ничуть не изменился.
      - Если вы сможете получить обратно свое королевство только выйдя замуж за гоблина, вы согласитесь на это?
      Он вновь повторил прежний вопрос - и очевидно, на этот раз Инос было не избежать ответа.
      Стоит ответить "нет", и будет ясно: ей нет дела до королевства. Ответить "да" - значит признаться, что она ничем не лучше его. Ей ни за что не перехитрить этого человека Он отчетливо видит ее лицо, омытое лунным светом. Она должна сказать правду - но какую правду?
      - Вы сами сказали мне, что королевство - это не дворцы и не сады. Если я сумею помочь моему народу, выйдя замуж за гоблина, я сделаю это.
      - А если вашему народу будет лучше, если вы больше не появитесь в своем королевстве?
      Она с трудом выговорила немеющим языком:
      - Тогда я больше там не появлюсь. Протянув руку, Азак вонзил пальцы в серебристый песок, как когти, и уставился на свои руки. О берег разбилась волна. Затем еще одна. Инос обнаружила, что сидит, затаив дыхание. Еще два удара волн...
      - В самых древних из соглашений, - начал Азак, не глядя на нее, всегда присутствовали так называемые апелляционные клаузулы, своего рода оговорки. Они имелись во всех соглашениях, заключенных когда-либо Империей, в том числе с Араккараном и его союзниками. Так было вплоть до Двенадцатой династии, а потом эти пункты исчезли из договоров. Их забывали или просто считали неприемлемыми, а может, и ненужными. Но ни один из них еще не отменили, насколько мне известно. В этих пунктах Империя обещала соблюдать правило обжалования.
      Он помедлил, но Инос молчала, понимая, к чему он клонит. Именно на такой совет опытного политика она и надеялась.
      - Любое государство или его правитель вправе подать жалобу на незаконное применение волшебства. Видите ли, Договор Эмина был предназначен для защиты всех народов Пандемии, а не только Империи. Теоретически Империя собиралась сделать всем одолжение, запрещая использование магии в политических целях. Даже при этом Империя оставалась самой могущественной из земных сил, так что могла позволить себе альтруизм. Но тогда возникает вопрос: кто кому служит - Четверка Империи или Империя Четверке? Вот почему веками императоры придерживались правила: любой правитель, который столкнулся с колдовством, может обратиться с жалобой к Хранителям. Разумеется, жаловаться прежде было не на кого: Хранители прибрали к рукам всех менее могущественных волшебников. Возможно, сегодня это правило не более чем фикция, но если оно еще действует, тогда вы имеете дело с простейшим случаем.
      - Я?
      - Раша похитила королеву. Это вмешательство в политику.
      Ну конечно! Великолепно! Инос захлопала в ладоши и пожалела, что не может вознаградить дружеским поцелуем этого громадного джинна. Такого образованного варвара она еще никогда не встречала!
      Вот только...
      - Но, разумеется, мы не знаем, какой вердикт они вынесут, - произнесла она.
      - Да. За это нельзя поручиться. Но все это немного напоминает случай с волом Зарты - помните, сегодня утром? - Азак увидел, что Инос ничего не поняла. - Мне нет дела до крестьянского вола. За свое золото я покупаю уважение.
      - Вы хотите сказать, что Четверке нет дела до Краснегара...
      - Произвол пугает людей. Власть, укрощенная справедливостью, вызывает уважение. - Он пожал плечами. - Это рискованная игра, но я скорее доверился бы всей Четверке во время открытого суда, чем кому-нибудь из них наедине, в частной беседе.
      О, так он умен, этот султан! Теперь, после его разъяснений, Инос наконец-то все поняла.
      - Вы правы! Вы поможете мне?
      - Я предложу вам нечто лучшее. - Он протянул руку. Зеленая ткань его одежды поблескивала в лунном свете. - Прикоснитесь ко мне.
      - Что?
      - Слегка коснитесь моего рукава. Только осторожнее! Считайте, что я раскаленная печь.
      Инос опасливо дотронулась до его руки кончиком пальца.
      - А теперь сильнее, - попросил Азак и обтянул руку тканью.
      Инос послушалась. Снова ничего не произошло. Она за держала палец это было все равно что прикасаться к камню, и... ой!
      Она сунула палец в рот, уставившись на Азака. На его рукаве осталось темное пятно, хотя он сам, по-видимому, ничего не почувствовал. А на пальце Инос появился ожог и теперь дьявольски болел.
      - Я говорил правду.
      - Я и не думала...
      - Есть старая поговорка о честности джиннов. Но, как видите, вы можете верить мне - по крайней мере в одном. Вы хотите отправиться в Хаб. Вы убедили меня, что я тоже должен побывать там. Я буду сопровождать вас, и мы вместе подадим жалобу Четверке. Мы оба потребуем справедливости.
      - А как же ваше королевство?
      - Мое королевство? - хрипло переспросил он. - Вы же сами сказали колдунья охолостила меня. Сколько времени евнух сможет усидеть на престоле Зарка?
      Она победила!
      - Вы шутите!
      - Нет, не шучу. Победа! Победа!
      - Чем же я убедила вас?
      Он поднялся на ноги и застыл - огромный силуэт среди обдуваемых ветром дюн, черный на фоне освещенного луной песка.
      - Словами о том, что вы откажетесь от своих прав, если этого потребует долг. Это уязвило меня. Долг всегда осознаешь с болью.
      - Каков же ваш долг? Он хрипло рассмеялся.
      - Спасти свой народ от этой женщины, разумеется. А теперь идите купаться. Я пришлю Зану.
      Меня всего одна травинка обвивает,
      Та, что долину от пустыни отделяет,
      Где имени султана и раба никто не знает,
      И сам властитель только жалость вызывает
      Фицджеральд. Рубай Омара Хайяма (10, 1859)
      Часть шестая
      ПРЕГРАЖДЕННЫЙ ПУТЬ
      1
      Купание в теплых волнах стало для Инос совершенно непривычным ощущением. Дома в Краснегаре, где Зимний океан оставался смертоносным круглый год, в юности она часто бывала на побережье с друзьями - в особенности с Рэпом, - но на океан им оставалось только смотреть. Инос была готова признать в этом отношении преимущества Зарка.
      Поглощенная тем, как бы не утонуть и не ободрать кожу о мелкие камни у берега, она не задумывалась о предстоящем бегстве, о том, что скажет Кэйд или каким образом Азак собирается совершить это. Она плескалась и играла, как котенок, под луной, похожей на громадную тыкву, не замечая, как бежит время. Внезапно высокая темная фигура Заны выросла на берегу и застыла в ожидании, и оказалось, что Инос устала и почти окоченела от мягких, но ощутимых ударов волн.
      - Восхитительно! - воскликнула Инос, растираясь полотенцем и ощущая покалывание во всем теле. - Как жаль, что нельзя унести весеннее море с собой в сумке - на случай, если оно понадобится потом.
      Зана усмехнулась.
      - Для этого пришлось бы подыскать очень большую сумку.
      - Да. Но купаться в море гораздо забавнее, чем плавать по нему. Из меня никудышный моряк.
      - Я уверена, что Ваше величество - весьма опытная путешественница, способная выдержать тяготы долгого похода.
      Инос только что надела чистый халат Она уселась, чтобы вытереть ноги, и именно в этот момент прозвучало замечание Заны.
      - Что?
      Высокая старуха склонилась над сумкой, которую принесла с собой, и начала рыться в ней.
      - У меня есть бумага, госпожа. Вам придется написать тетушке конечно, если вы хотите, чтобы она сопровождала вас.
      Инос застыла, не успев вытереть палец. Когда сомневаешься, прикинься глупой - одно из правил Кэйд, но тетушка никогда не признавалась в этом.
      - Что? - еще раз повторила Инос, жалея, что плохо видно при лунном свете. Улыбку Заны она еще могла различить, но ее морщинистое, старое лицо хранило загадочное выражение.
      - Вы ведь хотите, чтобы ваша тетя отправилась с вами в Хаб? Так я сказала Великану. Он возражал, но я ответила, что вы будете настаивать. Я ошиблась?
      - Нет... конечно нет. Я не могу бросить ее. - Кэйд отлично переносила морские путешествия и, кроме того, всегда мечтала побывать в Хабе. - Но... почему сегодня?
      - Так будет лучше. Детоубийца не теряет времени.
      Детоубийца? Инос попыталась представить себе совсем молодую Зану рядом с младшим братом - маленьким, но не по годам развитым, жестоким, неуправляемым. Прежде она никогда не слышала этого прозвища, но оно звучало так правдоподобно, что каким-то образом подавило все подозрения, зародившиеся у Инос.
      "Я - единственный человек, которому он доверяет", - похвалялся Кар. Он не упомянул про женщин. Зана была преданной сестрой. Вот почему ей поручили опекать царственных гостей.
      Инос поняла: Азак предпочитает мгновенно принимать решения, это подтверждала даже его меткая стрельба. Убежать из дворца мудрено, а сейчас они оказались на расстоянии нескольких лиг от него, и такой шанс не следовало упускать. Он мог сесть - на проходящий корабль и исчезнуть из виду прежде, чем колдунья поймет, что произошло. - Что мне нужно написать?
      - О том, что ваша тетя должна доверять подателю письма Это был дополнительный риск. Возможно, Раша решила оставить Кэйд заложницей - и будет следить за ней в оба, и может, с помощью какого-нибудь заклинания поднимет тревогу, едва она попытается сбежать, или же... можно ли вообще перехитрить колдунью? Кэйд придет в ужас, но она гораздо меньше склонна возлагать надежды на колдунью после встречи с Олибино.
      Инос разложила бумагу на колене и нацарапала письмо, надеясь, что тетушка сумеет его прочесть.
      - Что же дальше? - спросила она, быстро отряхнув ноги от песка и надев сандалии.
      - Будем вести себя так, словно ничего не изменилось, - объяснила Зана, собирая одежду и полотенца. Подозрение вдруг переросло в уверенность.
      - Значит, он замышлял побег уже давно? Тогда почему же не поговорил со мной раньше?
      Зана выпрямилась, взяв под мышку узел одежды, и устремила на Инос непроницаемый взгляд.
      - У мудрого султана всегда есть в запасе множество планов, однако он редко выдает их. Госпожа, нам следует перекусить и поговорить о чем-нибудь другом.
      * * *
      Полная луна повисла над Весенним морем - такая яркая, что в ее свете мерцали даже далекие снеговые шапки Агонист. Со стороны шумного лагеря плыл дым, соблазнительные ароматы еды и отголоски смеха. Половину обитателей лагеря составляли женщины - судя по голосам, среди них было много совсем молодых. Вторую половину - облаченные в коричневое стражники.
      Ни Кара, ни Азака нигде не было видно. Как и подобало королеве, Инос поужинала в гордом одиночестве, на ковре под навесом шатра, хотя все остальные расположились на песке у костров. Несомненно, вокруг лагеря были выставлены часовые, но до слуха Инос долетали лишь веселые разговоры и смех.
      Постепенно ужин сменился пением. Дворцовым женщинам редко удавалось покинуть свое обиталище, и теперь они вовсю наслаждались отдыхом у моря. Инос не стала не гадать, сколько из этих женщин было подарено султану, вырвано из нищеты в детстве и перевезено в сераль. Разумеется, это ее не касалось.
      Не ее делом было и то, что султан решил устроить праздник для своих стражников и его исчезновение было тактичным шагом, позволяющим свите расслабиться. Азак был непредсказуем. Теперь Инос не сомневалась: план бегства из Араккарана созрел в его голове еще задолго до разговора. Доводы Инос убедили султана привести план в исполнение и, должно быть, взять ее с собой... а может, она вовсе не оказала на Азака никакого влияния. Вероятно, он воспользовался ею как маскировкой. Ладно, время покажет.
      Инос решила последовать примеру Азака и исчезнуть. Она удалилась в свой шатер и отпустила Зану и других женщин, которые прислуживали ей. Все, что ей могло понадобиться, было уже принесено и приготовлено, в том числе мягкое и просторное ложе.
      Долгий день утомил ее, но сон упрямо ускользал. Инос лежала, глядя на узор светящихся точек в крыше шатра - там, где лунный свет проникал сквозь дыры, оставленные иголками. Но заснуть ей не давал вовсе не шум от костров и не отдаленный рокот прибоя.
      Странно, но победа не принесла ей удовлетворения. Если она и вправду заполучила союзника, то только потому, что ей удалось больно уязвить Азака. Раша развеяла его таинственный облик в тот момент, когда Инос узнала: Азак - ее игрушка. В этом Раша совершила ошибку, и, несомненно, ошиблась раньше, наложив на него второе дьявольское проклятие. Более чем что-либо другое, эта невыносимая ноша заставила Азака добиваться помощи Четверки, даже если он и не признавался в этом. Итак, Раша обманула сама себя. Но Инос узнала о втором проклятии по чистой случайности, а не благодаря хитрости и проницательности. Она хотела бы поверить в свою победу, но торжествовать пока было рано.
      Предстояло великое сражение. Новому союзнику Инос придется заслужить ее уважение, устроив побег, а Азак до сих пор явно проигрывал в поединках с колдуньей. Весь его безумный план мог лопнуть словно мыльный пузырь, столкнувшись с реальностью. Но об этом Инос предпочитала не задумываться.
      Время от времени она слышала особенно громкий хор голосов от костра или чересчур отчетливый взрыв смеха, но вес эти звуки были слишком наполнены радостью, чтобы вызывать раздражение, и в каком-то смысле даже успокаивали ее. Если ей говорили правду, тогда по крайней мере некоторые из этих женщин вышли из нищеты, так потрясшей Инос сегодня днем. В Араккаране это можно было назвать удачей.
      Нет, именно лица детей вставали перед ней в темноте шатра. Она помнила постыдную бедность деревень, которые повидала сегодня, и противоположность этой бедности - роскошь дворца. Такую, как роскошь шелковых простынь и мягкого матраса, на котором она сейчас покоилась.
      Краснегар - бедное королевство. В неурожайные годы его жители голодали, но королевская семья не голодала. Инос подозревала, что, когда во время голода в Араккаране канавы переполняются трупами крестьян, это никак не отражается на диете принцев. Как уроженка Севера, она не сомневалась: в теплом климате жить легче. Очевидно, здесь это утверждение не было справедливым, по крайней мере для голодных детей.
      Костры угасали, луна поднялась выше, пение затихало. Разговоры становились все тише и интимнее.
      Но едва Инос успела заснуть, как внезапно проснулась, услышав крик ребенка. Ребенок? Откуда здесь ребенок? Она не видела в лагере детей, и теперь у нее не осталось ни малейших сомнений, что Азак сам спланировал все подробности экспедиции. Но зачем ему понадобилось брать с собой ребенка? Она не успела подумать даже о единственной возможной причине, прежде чем вновь погрузилась в сон.
      2
      Хотя солнце давно покинуло Зарк, оно по-прежнему светило над полями сахарного тростника на Феерии, где Рэп и его спутники уныло брели по красноватой утоптанной тропе, и им казалось, что они бредут так уже целую вечность. То и дело навстречу им попадались торговцы, пастухи и батраки с ферм.
      По обеим сторонам от тропы вид заслоняли высокие стены растительности, но Рэп видел: за ними не скрывается ничего опаснее крыс. Он вглядывался в лица прохожих, стремясь угадать, привлекает ли гоблин их взгляды, заметил ли кто-нибудь его собственную нелепую татуировку, но не выявил ничего, кроме мимолетного любопытства, вскоре исчезающего под грузом дневных дел. Едва трое изгнанников расположились у ручья вместе с другими путниками, как отряд всадников пронесся рысью по тропе. Легионеры обратили на Рэпа, Тинала и гоблина не больше внимания, чем на местных крестьян.
      Большинство местных жителей составляли импы, но Рэп заметил среди них нескольких чистокровных троллей и троллей-полукровок, а один раз - даже стайку гномов, приземистых, коренастых и широкоплечих, с грубой сероватой кожей. Переваливаясь, они шагали по тропе, неся на спине мешки. Рэп еще никогда не видел гномов, но одного беглого взгляда ему хватило, чтобы убедиться: вероятно, репутацию скуповатого и ограниченного народа они получили вполне заслуженно.
      Близился полдень. До Мильфлера оказалось дальше, чем рассчитывал Рэп. Еле волоча ноги по пыльной тропе, Тинал пренебрежительно отзывался о городе, призывая на помощь воспоминания о давнем визите Сагорна. Несмотря на то что Мильфлер считается самым крупным поселением Феерии, говорил Тинал, он совсем крохотный, по меркам материка, - странный, грязный городок, беспорядочно вытянувшийся вдоль залива. Здешний пляж - один из лучших в Пандемии, и потому берега окаймляют роскошные особняки местной аристократии, главным образом - отставных высокопоставленных чиновников Империи, пожинающих плоды многолетнего взяточничества.
      Залив славится своей красотой, продолжал болтать Тинал, его защищают от ветров высокие скалы. Здесь даже у самого берега довольно глубоко удобно для больших судов. На гребне горного хребта высится дворец проконсула. Тут Тинал хихикнул.
      - Постой! - насторожился Рэп. - Какое нам дело до дворца проконсула?
      Тинал пожал плечами.
      - Думаешь, нас не сочтут желанными гостями? Сагорн попал бы туда. И Андор тоже. До заката он успел бы потанцевать с дочерью проконсула, а до рассвета - переспать с ней, если она этого стоит.
      Рэп уловил хмурый взгляд Маленького Цыпленка, шагающего по другую сторону от Тинала. Очевидно, гоблин тоже испытывал беспокойство. Некоторое время все трое молчали, осторожно обгоняя горстку неуклюже переставляющих ноги престарелых батраков. Семейство очень низкорослых людей двигалось в противоположном направлении, катя тележку мужчина, две женщины и восемь разновозрастных детей, неряшливых, с надутыми лицами. Тинал сморщил нос и довольно громко процедил: "Грязные карлики!" Карлики и ухом не повели, и вскоре скрип их тележки затих вдали.
      - А я считал, что мы напарники, - заметил Рэп. - Ты не хочешь рассказать нам, что собираешься делать, когда мы прибудем в город?
      - Всего-навсего позабочусь об удобствах, Рэп. Стащу пару кошельков. Добуду нам приличную одежду и кров - вот и все.
      - Нам незачем задерживаться в городе. Надо сразу же отплыть домой.
      Тинал лукаво усмехнулся:
      - Это не так-то просто, дружище. Ни у кого из нас нет покровителя.
      - Покровителя?
      - Да, защитника. В Краснегаре ты принадлежал королю...
      - Я служил королю.
      - Ты принадлежал ему, даже если и не подозревал об этом. Если кто-нибудь заковал бы тебя в кандалы, Холиндарн пожелал бы узнать почему. А здесь кому какое дело?
      - Вот как?
      - Да, вот так: вы с Цыпленком - пара подходящих ребят, сильных и здоровых. Кто станет жалеть, если ты кончишь жизнь в цепях где-нибудь на плантации, разводя рис или рубя деревья? Этим и кончатся все твои приключения.
      - Тогда давайте сматываться отсюда, как только найдем корабль.
      Опустив глаза и заложив руки за спину, Тиная только улыбался дорожным колдобинам.
      - Ты остаешься здесь? - напрямик спросил Рэп.
      - Посмотрим, что скажет Сагорн. Может, стоит хорошенько обследовать Феерию. Здесь должно быть что-то ценное.
      Имп с довольным видом повернулся к Рэпу, и Рэп растерялся. Он посмотрел на гоблина и получил в ответ предостерегающий взгляд. Маленький Цыпленок тоже не желал обсуждать тайны острова - с тех пор как девочка-феери умерла у него на руках, эта тема стала запретной для всех троих.
      - Ты поможешь мне перебраться на материк? - допытывался Рэп, ненавидя необходимость унижаться. - Или оплати мой проезд, или найди работу на корабле. Я не прочь поработать.
      Эта мысль вызвала пренебрежительную усмешку Тинала.
      - Все не так-то просто. Здесь часто меняются ветра. А потом, есть еще Ногиды...
      Рэп гадал, почему не слышал всего этого раньше, хотя припоминал, что Тинал время от времени ронял намеки.
      - Что еще за Ногиды?
      - Острова. Ногидский архипелаг, между Феерией и материком. В штиль течение относит корабли к Ногидам.
      - И что же?
      - А там людоеды. Каноэ. Фрикасе из матросов. Юнга в собственном соку с кокосом во рту.
      - Они в самом деле едят человечину? Почему... я хотел сказать, при чем тут я? Думаешь, меня продадут людоедам, чтобы отделаться от них?
      Тинал покачал головой.
      - Я имел в виду, большинство кораблей в этих водах - галеры. Заплачу я за твой проезд или ты будешь работать, ты кончишь жизнь прикованным цепью к веслу. Приковывают даже вольных гребцов.
      - Почему?
      - Может, по обычаю. А может, для того, чтобы капитан сам решал, когда разорвать контракт с тобой. - Тинал пожал плечами и на мгновение вновь обрел прежнее дружелюбие. - Похоже, здесь не существует таких понятий, как "вольный матрос", Рэп. Нигде в округе. Пусть даже ты скрепишь рукопожатием обещание, что тебя отпустят, едва судно достигнет материка, тебе все равно придется надеяться на капитана. - Елейная ухмылочка вновь заиграла на его губах. - Разумеется, слуга знаменитого доктора Сагорна будет в полной безопасности. У него полно друзей в самом высшем обществе. Так что он стоящий покровитель! А ты лучше наберись терпения, Рэп.
      Они достигли цивилизованного мира. Здесь вор очутился в своей стихии.
      * * *
      Заросли сахарного тростника сменились убранными полями, а те уступили место грязной жиже, в которой выращивали рис, и затем - ветхим лачугам и крошечным огородам, засаженным овощами. Достигнув вершины холма, путники наконец узрели Мильфлер, сбегающий к морю Подновленные оборонительные сооружения города, предназначенные, чтобы защищать его от чудовищ и охотников за головами, оказались не более чем подгнившим частоколом, наполовину утонувшим в зарослях бурьяна. Ворота неуклюже обвисли на проржавевших петлях. Сторожка у ворот выглядела так, словно в ней бывали лишь бродяги, и даже с помощью дальновидения Рэпу не удалось обнаружить никаких следов волшебного поля, подобного тому, что окружало замок в Краснегаре. Он сделал вывод, что магическая зашита вокруг города не более реальна, чем опасности, от которых она призвана оберегать горожан, - еще один кусочек тайн собственной мозаики Феерии, которая так интриговала Тинала.