- А может, они в пройдут мимо долины, - пророкотал Булрион. - На западе их ждет более богатая добыча.
      Раксал перевел на него свои мертвые глаза.
      - Очень может быть. Но не забывай беженцев. Потоки беженцев устремятся в нашу сторону. Сравнительно пустые земли Да-Лама и Эсрана не смогут вместить их всех.
      Возион невесело улыбнулся:
      - Это будет как снежная лавина. Один миллион карпанцев обратит в бегство два или три миллиона куольцев, а те вытеснят с насиженных мест еще больше народу.
      Все молчали. Наконец вновь заговорила Гвин:
      - Следующие на очереди - моктийцы. Не можем же мы .спокойно наблюдать, как их громят. Лабранца говорит, что они, наверное, охотнее всех примкнут к коалиции.
      - На месте Квилма Урнита, - сказал Раксал, - я уже вступил бы в переговоры с карпанцами, предлагая им свободный проход через свои земли.
      - Думаешь, это помогло бы?
      - Возможно, что и нет, но попробовать стоит. - Раксал помолчал, потом продолжал излагать свои мысли с обычной безразличной объективностью: - Если решишься на войну, надо поторапливаться. И не жди, что война будет недолгой. У вас недостаточно сил, чтобы заставить карпанцев откатиться назад. Единственное, на что можно надеяться, - это задержать их или заставить свернуть в другую сторону. Если ты дашь им генеральное сражение и останешься жива, считай, что одержала великую победу. Это подарит тебе славу и поможет привлечь на свою сторону западные королевства. Тебе придется уступить землю, чтобы выиграть время. Ты должна использовать тактику выжженной земли, сжигая урожай на корню, покидая города и оттесняя беженцев назад - навстречу захватчикам. Ты должна мобилизовать всех мужчин - от шестнадцати до шестидесяти лет, вооружить их дубинками и отправить на смерть. Кровь будет литься рекой. Когда карпанцы почувствуют твою силу, они запросят мира. Но, возможно, они просто втопчут тебя в землю.
      - Ты рисуешь мрачную картину, - сказала Гвин. - Я не сомневаюсь, что все это так и есть, но картина написана исключительно в черных и белых тонах. А я хочу видеть ее в красках. Люди принимают решение сражаться или бежать не на основании фактов. Они решают не головой, а сердцем. Джукион, ты честный, миролюбивый, рассудительный земледелец. Что ты об этом думаешь?
      Джукион поскреб затылок.
      - Я? Ты меня спрашиваешь? Спроси лучше Заниона, он лучше соображает...
      - Нет, я хочу слышать твое мнение.
      Джукион не был силен в логике, но он постарался. Сморщил лицо, подергал себя за бороду, пожал плечами.
      - Что же остается? Смотреть, как погибают мои дети? Как насилуют Шипим? Дать выгнать себя из долины? И потом все равно умереть? У меня нет выбора.
      - Значит, будешь сражаться? Он ухмыльнулся:
      - Как медведь, которого прижали спиной к дереву. Гвин посмотрела в дальний конец стола:
      - Ульпион?
      - До последней капли крови.
      - Тисвион?
      - Пока не лягу костьми.
      Булрион стиснул ее талию, но не сказал ни слова.
      - Есть несогласные?
      Гвин выждала. Раньше она хотела, чтобы у нее в жизни была цель, но эту цель она видела в воспитании маленьких Тарнов. А теперь у нее появилась такая цель, о которой и подумать было страшно. Справится ли она с ней?
      Должна по крайней мере попытаться. Иначе она станет презирать себя.
      Она спустила с перчатки сокола.
      - Ну что ж, значит, война.
      "Давно пора!"
      Она пренебрегла выпадом Голоса.
      - Раксал, кого назначить главнокомандующим?
      - Ты же сама сказала - Френцкиона Зорга.
      - А как быть с королем? - требовательно спросил Возион. - Что будешь делать с Гексционом Гарабом?
      За окном ухнула сова.
      Одно вытекает из другого. Шаг за шагом судьба толкает ее на путь, по которому она не хочет идти. Гвин посмотрела на Васлара Намита, сидевшего напротив. Когда она впервые с ним повстречалась, он был крупной нескладной женщиной. Потом стал женщиной поменьше, этакого уютного домашнего обличья. Сейчас он мужчина, тщедушный и некрасивый. Совсем не похож на героя. Но он говорит, что был солдатом. Может он возродить в себе воинскую доблесть?
      - Васлар, ты ведь тогда видел Зорга?
      Васлар кивнул и издал свой раздражающий смешок, напоминающий крик осла. Но Гвин знала, что это просто нервы.
      - Жуткий человек!
      - Авайлграты не сделаны из наудачу собранных кусков. Они воплощают реальных людей. Я хочу, чтобы ты превратился в... Зорга.
      Все будто именно этого от нее и ждали. Или были до того потрясены, что не могли вымолвить ни слова. Стояла гробовая тишина.
      Васлара передернуло.
      - Какой бы облик я ни принял, настоящий Воитель из меня не получится.
      - Ты сам не знаешь своих возможностей.
      - Но в деревне мне сказали, что я должен смириться со своим Проклятием. Они говорят, что я не могу выбирать, кем стать, и...
      Гвин обнадеживающе улыбнулась ему, изображая уверенность, которой отнюдь не испытывала.
      - Обычно это так. Но если в деле не участвует поулграт. Воздействие огоулграта тоже может помочь, поэтому я попрошу Тигона лечь сегодня с тобой в одной комнате. Две недели тому назад я сказала тебе, что если ты хорошенько захочешь, то превратишься в мужчину. Так и вышло.
      "Не больно видного мужчину, но все же..." "Васлар именно тот, кто тебе нужен - глуп, доверчив и готов на все".
      Гвин и это замечание Голоса оставила без внимания.
      - Когда мне понадобилось, чтобы Ордур поумнел, к нему вернулось соображение. А сейчас мне нужен человек, как две капли воды похожий на Воителя Зорга.
      - И что ты будешь с ним делать, когда получишь? - с сомнением спросил Булрион.
      - Приглашу сюда послов из Нурца и Мокта для подписания договора. Заставлю поддельного Зорга поклясться, что он будет верен коалиции и будет использовать их войско только для борьбы с карпанцами. Потом мы пошлем этот договор Зоргу и...
      - Нет! - сказал Булрион. - Нет, нет и нет! Зорг на эту удочку не попадется. С воином таких фокусов проделывать нельзя. Он приведет сюда своих Череполиких, чтобы отомстить тебе за поруганную честь.
      "Я же тебе говорил! Почему ты не слушаешь?" Мотылек вспыхнул яркой звездочкой в пламени свечи. Снова ухнула сова. Двойника Зорга можно использовать и еще для одной цели. Но она об этом не хотела думать.
      - Завтра нас ждет еще один тяжелый день, - сказал Булрион. - Пошли спать.
      - Неплохая мысль. - Гвин улыбчиво посмотрела на хмурые лица. - Я вам всем очень благодарна за помощь. Честное слово!
      - И чем это мы тебе помогли? - пробурчал Джукион.
      - Вы говорили дельные вещи, - ответила Гвин. - А мне это необходимо, чтобы не сойти с ума.
      58
      Гвин Тарн пролежала без сна до первых проблесков зари. Рядом густо храпел Булрион. Карпанцев можно будет остановить, только создав коалицию, и она была убеждена, что для этого судьба и поставила ее во главе Академии, тайной организации, созданной Лабранцей Ламит и ее предшественниками. Но все упиралось в Гексциона Гараба. Ему не доверятся другие короли, и он связывает клятвой воинской верности человека, который им нужен, Френцкиона Зорга. Веснарского короля надо убрать. Но сама эта мысль претила ей. Решившись на этот страшный шаг, она преступит все мыслимые и немыслимые моральные запреты.
      "Голос, ты кто?"
      "Я - это ты. Я - твоя судьба. - В его словах звучала усмешка. - Я Гвин Тарн, воплощение исторической необходимости".
      "Мне и вправду придется сделать Булриона императором?"
      Голос ответил не сразу:
      "Ты поулграт, а не шуулграт. Я не умею предсказывать будущее".
      "А что ты умеешь?"
      "Предупреждать, руководить, ободрять".
      "Руководство, видимо, не связано этическими соображениями. И сколько же это придется терпеть?"
      "Всю жизнь. Ты же слышала, что сказал Раксал Раддаит".
      "Стоит ли даже за победу платить такую цену?"
      "Да, стоит! Иначе остается только бесславно умереть. А так, может быть, удастся спасти женщин и детей. Мужчины же будут сражаться в надежде на это".
      "Надежду? Где они ее обретут?"
      "Ее дашь им ты".
      "Но почему я? Передай мою судьбу кому-нибудь другому!"
      Она не ожидала ответа на это, но ответ пришел:
      "Я слишком много в тебя вложил. Я дал тебе Ордура, когда он тебе понадобился. Помнишь опухоль в груди Соджим? Я дал тебе Мандасила, чтобы ты училась на нем повелевать. Я превратил Васлара в мужчину, чтобы ты узнала свои способности. Я дал тебе Булриона Тарна".
      "Зачем? Чтобы он доставил меня в Рарагаш? Неужели он просто кучер, который привез меня к моей судьбе?"
      "Нет, не просто. Ты же живой человек, - с сожалением сказал Голос. Человеку надо кого-то любить. Человек один - это гораздо меньше, чем муж или жена. Человек не склонен идти на жертвы, чтобы завоевать счастье для одного себя. Только счастье дорогих людей оправдывает страдания. Твоя любовь к Булриону привязывает тебя к человечеству. Я сделал хороший выбор: это человек, которому можно довериться, человек, который тебе был нужен".
      "Был нужен? Ты считаешь, что больше он мне не нужен?"
      "Нет, пока он тебе полезен. Они все тебе полезны. Все они выполняют твои приказания, потому что ты поулграт. И ты будешь их всех использовать. Все они имеют ценность. Разве этого для них не достаточно?"
      "А Тибал? Чем он мне полезен? Он много знает, но лишен права действовать".
      "У Тибала Фрайнита есть свое собственное предназначение. Он это знает, и оно его устраивает".
      Гвин вдруг спросила себя: а Голос когда-нибудь лжет? Без Булриона она не добралась бы до Рарагаша, она его любит, но как он себя поведет, когда его жена по уши завязнет в политике и когда война приблизится к его любимой долине? На это Голос не дал ответа. Соджим? Почему он упомянул Соджим? А! Воитель Зорг - это один ключ, а другой - это Вунг Тан. Если король Нурца умрет, с ним умрет и надежда создать коалицию. Он умирает от какой-то болезни, которую не могут вылечить ивилграты Лабранцы. Это действительно похоже на случай с Соджим. Ему нужна помощь поулграта. За окном почти рассвело. Пора вставать и опять начинать баталии. Заседание Совета не грозит особыми сложностями - она просто объявит им свое решение. Надо будет разослать письма всем королям и всем рарагашским советникам, состоящим при их дворах... Как-то надо решать проблему Зорга. А что потом?
      "Сегодня я собиралась объехать все деревни и поговорить с мечеными".
      "Прекрасная мысль, но на это понадобится по крайней мере два дня".
      "А затем мне придется поехать в Чан-Сан и вылечить короля Вунга. Сколько туда дней пути?"
      "По крайней мере три".
      "Может быть, послать туда гонца с сообщением, что скоро прибудет помощь?"
      "Это самый верный способ быстрее спровадить его в могилу", - со смешком сказал Голос.
      "Даже так?"
      "Именно так. Это же гнездо скорпионов. Возьми с собой Чинга Чилита".
      "Это еще зачем? - удивилась Гвин. - А почему бы ему не остаться в Рарагаше и управлять здесь делами ?"
      "Он тоже юный скорпиончик, - объяснил Голос. - Ему нельзя доверять и с него нельзя спускать глаз. Он может предать, даже будучи у тебя на глазах. Лабранца - меченая и не способна тебе сопротивляться. Но он - не меченый. Оставь Лабранцу управлять Академией, а его возьми с собой в Чан-Сан".
      "А зачем Чингу Чилиту меня предавать?"
      Раздался истошный крик и стук захлопнутой двери. Гвин вскочила с постели и успела одеться прежде, чем Булрион открыл глаза. В коридоре раздавались возбужденные голоса. Гвин метнулась к двери, но Булрион остановил ее:
      - Погоди! Если что-то случилось, тебе, может, не стоит там показываться.
      Он стал натягивать через голову балахон.
      - Это верно, - согласилась Гвин и подождала, пока Булрион оденется. Он взял меч и пошел к двери. Гвин последовала за ним.
      Голоса доносились из трапезной. Они звучали уже спокойнее. Там собрались все Тарны. Большинство были полуодеты и все держали в руках мечи. В дверях стоял Джукион, загораживая своей массой почти весь дверной проем.
      Булрион ткнул его в спину:
      - Что за шум? Кто кричал?
      - Тигон. - Джукион оглянулся, увидел Гвин и, осознав, что почти раздет, поспешно спрятался за Возиона. Другие Тарны, тоже смутившись, сели на скамьи. Тогда Гвин стало понятно, отчего загорелся весь сыр-бор.
      - Я его испугал, - сказал глухой голос. Это, конечно, Васлар Намит, но за ночь он вырос на голову и оброс мошной мускулатурой. Нос почти исчез. Кожа на лице покрыта белыми пятнами, отчего он был даже больше похож на прокаженного, чем настоящие Череполикие. Совершенно не смущаясь своей наготой, он стоял подбоченясь и отвечал на изумленные взгляды Тарнов высокомерной усмешкой зарданского воина.
      - Ну как, одобряешь мое преображение?
      Булрион обошел вокруг Васлара, разглядывая его, как разглядывают лошадь на ярмарке, и не проявляя ни малейшего удивления.
      Васлар оскалился в торжествующей ухмылке:
      - Можно меня принять за Френцкиона Зорга?
      Гвин плюхнулась на скамейку. Он даже говорил тем же голосом, который они слышали на поминках по Полиону.
      - Нет! - сказал Булрион, стукнув воина кулаком по груди. - Ты Устрашитель Зилион. Я помню этот шрам у него на руке, а вон и еще один показывается.
      - Я не смог выполнить твою волю, Гвин-садж? - разочарованно сказал воин.
      - Пойди оденься, - приказала она.
      Он хотел что-то возразить, потом резко повернулся и зашагал по коридору.
      Булрион подошел к Гвин.
      - Не вышло? - В глазах у него застыли боль и подозрение.
      - Он нам все равно пригодится.
      Булрион ждал. И все остальные ждали. Они - порядочные люди. Не надо отягощать своей виной их совесть. Отведя глаза, Гвин встала.
      - У меня такое чувство, словно я забрела в мужскую баню.
      И она пошла по коридору вслед за Васларом.
      - Гвин! - позвал ее Булрион.
      - Он перепугает весь кратер.
      - Гвин, подожди! Она не остановилась.
      - Я сейчас. Мне надо сказать ему пару слов.
      Воин вышел из своей комнаты, завязывая кушак. Увидев Гвин, он попятился назад. Она вошла вслед за ним и закрыла за собой дверь. В комнате было четыре постели. Одна была не смята. Постели стояли близко друг к другу, и свободного места почти не оставалось. Интересно, в какой постели спал Тигон? Проснуться и увидеть перед собой Череполикого - да от такого кто хочешь завопит. Даже ей было не по себе в обществе нового Васлара.
      - Ты Зилион или Васлар Намит? Он издал глухой смешок:
      - Васлар.
      Но это был не вчерашний тщедушный и заурядный Васлар, чей смех напоминал крик осла. В глазах этого человека посверкивали опасные огоньки.
      - И кому ты подчиняешься?
      - Тебе. Я же сказал вчера, что благодарен тебе. Это ты превратила меня в Череполикого?
      "Это сделала судьба". Гвин не стала отвечать на вопрос.
      - Кажется, у тебя в Толамине погибли два брата? Он издал горловой рык, потом радостно улыбнулся:
      - Теперь я могу отомстить за них.
      - Это будет опасно, очень опасно...
      - Не волнуйся, Гвин-садж! У меня теперь нервы Зилиона. Скажи мне, что и как надо сделать.
      - Я не знаю как.
      - Убить Зорга? - Он опять улыбнулся, и она увидела, то у него, как у настоящего Зилиона, подпилены молодые крепкие зубы.
      - Нет! Зорг мне нужен. Нам мешает король. Ты помнишь, Раксал говорил, что побоище в Толамине учинили по приказу Гексциона?
      - Тогда я с радостью убью Гексциона, если это нужно тебе. С восторгом! Но как?
      - Я же говорю: не знаю. Если ты отправишься к их лагерю и возьмешь с собой огоулграта, то тебе может предоставиться случай. Но это ужасно опасно, Васлар...
      - Перестань долдонить про опасность - а то как бы я тебя не стукнул. Я принесу тебе его сердце, садж. И этим окажу услугу всему миру.
      КНИГА СЕДЬМАЯ
      Книга ПОУЛЬ,
      а она есть Рок,
      Великая из Великих,
      дарящая жизнь и отнимающая жизнь,
      движитель сущего,
      владычица дней.
      59
      Глядя на три письма, которые лежали перед ним на постели, Хан А-Лит испытывал чувства близкие к смятению. Все три пришли одновременно, примерно из одного и того же места, но по содержанию противоречили друг другу. Хан А-Лит не привык к неясности. Вот уже почти шестьдесят лет - с тех пор, как заболел звездной немочью - он с легкостью читал мысли любого человека, приблизившегося к нему на расстояние в сто шагов. Был всегда во всем уверен. Но документы в отличие от людей могли ему солгать.
      В палатке, которую он делил с Ногином Сайситом, было слишком жарко. На лагерь налетела пыльная буря, и они опустили полог. Хан сидел на одном из двух жестких и неудобных стульев. На другом сидел Паинг Нон и пил из кружки честно заработанное пиво. Он скакал четыре дня почти без передышки и был весь покрыт пылью. Юный Ногин лежал на своем матрасе и, закинув руки за голову, глядел в потолок, рисуя в уме бесчисленные эротические сцены.
      Вокруг палатки располагалось войско Веснара, и мысли скучающих солдат надоедливыми осами жужжали в мозгу Джоолграта. Где-то поблизости упражнялись на мечах. Металлический звон заглушал доносившиеся издалека ругательства офицеров, занимавшихся с солдатами строевой подготовкой. Войско стояло здесь лагерем уже две недели, а до этого провело три недели, тоже чего-то дожидаясь, под Вериовом.
      Вероятность вторжения моктийцев в Веснар была практически равна нулю, но король Гексцион не осмеливался ни распустить войско, ни хотя бы отвести его обратно в Удил. Больше того, он вызвал на подмогу резервы. Карпанцы двигались на юг, а перед ними катилась волна беженцев, В Мокте уже царил хаос. Веснару нужно было любой ценой удержать Петушью Арену. Если карпанцы прорвутся здесь, они опрокинут веснарское войско в море. Именно это сто лет назад сделал Пантолион. Три письма...
      Хан вновь прислушался к мыслям курьера-авайлграта, который привез письма. Сейчас перед ним сидел худощавый жилистый человек лет тридцати, и хотя он носил нурцийское имя, похож он был скорее на зарданца. Однако когда Хан видел его в прошлый раз, это был типичный крепыш-куолец. Сомневаться в его личности не приходилось, поскольку он знал все пароли и его мысли принадлежали Паинг Нону. Люди не могут солгать Хану, только бумаги.
      - Кто вручил тебе эти письма?
      - Секретарь Чинг Чилит. - Выражение лица Паинга не изменилось, но он подумал: "С чего это он спрашивает? Чем еще недоволен этот жирный боров?" Паинг не знал содержания писем, хотя кое о чем догадывался. Свержение Лабранцы взбудоражило Рарагаш. Новая Председательница, по слухам, поулгратка. В один день с ним были разосланы все курьеры и даже часть местных жителей. "Любопытно", - думал Паинг. Но в нынешнем своем воплощении он не был склонен к пытливости.
      Первое письмо содержало объявление о смене правления. Оно было адресовано Хану и Ногину, подписано новой Председательницей и заверено Лабранцей Ламит. На фальшивку не похоже. Написано, правда, незнакомым быстрым почерком. Но это понятно - ведь послание надо было размножить, переписать множество раз.
      - Ты видел новую Председательницу?
      - Мельком. Красивая баба. - На минуту в мыслях Паинга прозвенело желание, которое, впрочем, ни в какое сравнение не могло идти с похотливыми мечтаниями Ногина. - Говорят, она поулгратка.
      Ногин на миг вернулся на землю.
      - Я ни разу не видел поулграта. Что они могут?
      - Про них вообще мало что знают, - сказал Хан. - Возможно, что поулгратом был Пантолион. Точно установлено, что поулгратка возглавила крестьянское восстание в Рурке в последние дни Империи.
      - И что с ней стало?
      - Доверилась обещанию губернатора пропустить ее войско и рассталась с головой.
      - А! - Мысли ивилграта вернулись к любимой теме, и Хан отключил от него свой внутренний слух. С Ногином все понятно: он молод, но ему редко удается утолить желание плоти. Пройдет день-два, и он, отчаявшись, пойдет к армейской шлюхе, хотя он порядочный парень и обращается к этим потрепанным бабам, только когда совсем невтерпеж. Больше в лагере женщин нет - кроме тех, что принадлежат Череполиким. Но человек, осмелившийся посягнуть на одну из них, пожалеет, что его не зажарили на медленном огне.
      - А она замужем, наша новая Председательница? - спросил Хан.
      Курьер был ошеломлен.
      "Зачем старому козлу это знать? Она на него и смотреть не захочет, а если бы и захотела, ему это ни к чему".
      - Кажется, да. - В сознании гонца возник смутный образ крупного пожилого мужчины.
      Судя по всему, Булрион Тарн ни у кого в Рарагаше не вызвал особого интереса. Значит, там не знают про касающееся его пророчество, или же все мысли о пророчестве вытеснило появление поулгратки. Хан не сомневался, что именно муж и жена Тарны возникали в сознании того юноши, Полиона, которого завербовали Череполикие. Видимо, Хан был первым человеком в Куолии, осознавшим, что Судьбы послали им поулграта. А осознал он это, узнав, как эта женщина заставила ивилграта убрать порчу, которую он сам и напустил. Его сообщение об этом событии дожидалось прибытия курьера. Теперь оно уже бесполезно. Новую председательницу нет смысла предупреждать о ее собственном скором появлении.
      Значит, первое письмо заслуживает доверия.
      Но второе!
      От Председателя Академии Гвин Ниен Тарн Хан А-Литу советнику при дворе короля Генсциона Гараба,
      Приветствую тебя!
      Из письма, присланного тобой Ордуру две недели назад, явствует, что тебя не удивит объявление о смене власти в Рарагаше. Я готова допустить, что в ту роковую ночь ты поступил так, как считал правильным. Тебе не грозит наказание за то, что случилось с Полионом Тарном. Сообщи мне немедленно все, что тебе о нем известно. Если это возможно, поговори с ним и узнай, хочет ли он вернуться к своей прежней жизни.
      Решай сам, показывать объявление королю или нет. Необычнее времена влекут необычные поступки. Академия приняла решение сыграть активную роль в создании Коалиции против карпанцев. Мы понимаем, что это идет вразрез, с традициями.
      Типичные рассуждения поулграта. Поулграты - узелки в бревнах истории.
      От тебя требуется оставаться на месте и твой долг - охранять короля от предателей. В этом плане я приказываю тебе в точности исполнять условия договора. Помни, однако, что согласно договору, представители Академии не должны вмешиваться во внешнюю политику, независимо от того, какие действия предпримет сама Академия.
      Подписано в Рарагаше, 31 день Муоль 101 г.
      Гвин Ниен Тарн, Председатель Совета
      Усталый с дороги ум Паинга постепенно начинал пускать ростки любопытства. Уж очень встревожили Хана привезенные им письма.
      - Ну, выпил пиво? - спросил Хан. - Тут неподалеку есть прудик. В начале дня, пока в нем не искупалось полармии, вода в нем довольно чистая.
      "Хочет меня выпроводить, сукин сын".
      - Хорошая мысль, - сказал Паинг вслух.
      И вышел из палатки на яркое солнце, под порывы несущего пыль ветра. В палатке сразу стало легче дышать - от Паинга страшно несло лошадиным и человеческим потом. Хан вытер вспотевший лоб.
      Ногин Сайсит отвлекся от сладостных воспоминаний. Видно, все-таки прислушивался к тому, что происходило вокруг. Ну и что такого страшного случилось?
      Хан передал ему первое письмо, еще не решив, дать ли остальные два. Можно сказать, что они адресованы ему, Хану, лично. Но Ногин знает, что у Хан А-Лита нет родных, а друзей джоолграты не заводят. Стало быть, целителя не проведешь. Но, может, он притворится, что поверил: парень он добродушный и не любит склок.
      - Интересно! А что в тех двух? - Ивилграт вернул Хану объявление, и тот молча протянул ему второе письмо. А сам еще раз перечитал третье:
      Хан А-Литу. Секретно
      Академии срочно нужна твоя помощь. Через неделю, самое большее десять дней, из Чан-Сана выедет отряд из тридцати-сорока человек и направится в Джаринфарку. Возможно, в их числе будет вооруженный нурцийский конвой. Поскольку отряду придется проезжать по территории Веснара, попроси у короля охранную грамоту и сообщи секретарю Чилиту, согласен ли он. Отряд будет нести синие флаги или другие опознавательные знаки, которых он потребует.
      Объясни его величеству, что эта нурцийская делегация хочет договориться с Моктом о создании коридора между Нурцем и Моктом, через который карпанцы смогут пройти на юг и напасть на Веснар.
      До нас доходят слухи о преступлениях, совершаемых бандами беженцев. Очень часто они не оставляют в живых ни одного человека.
      Идя навстречу пожеланиям короля, новая администрация намерена втрое уменьшить плату за услуги муолграта по сравнению с ранее назначенной суммой. Пошли ответ с курьером, который привезет это письмо.
      Заверено.
      Ногин дочитал второе письмо. В его сознании трубил сигнал тревоги.
      - Но это же...
      "Убийство! Охранять от предателей, но не от посторонних лиц. Политическое убийство! Невозможно! Да как убийца проникнет в лагерь?"
      - Что ты об этом думаешь?
      - Я понимаю это так: моя задача - охранять короля от его собственных подданных. Это я делал и раньше. А какие козни монархи строят друг другу, Рарагаша никогда не касалось.
      - Мне кажется, я понял, - сказал юноша. Хан услышал раздавшийся в его мозгу смех и слова: "Поделом этой подлой скотине".
      - Я тоже, - сказал Хан.
      Второе письмо понять было нетрудно. Но от третьего ум буквально заходил за разум. Он сравнил подпись Лабранцы на объявлении с почерком, которым было написано третье письмо. Та же рука. Он ее знал хорошо поэтому письмо и не было подписано. Но планировать массовое кровопролитие совсем не в духе Лабранцы. В письме было много неясного. Собственно говоря, смысл его был ясен, но слова можно было толковать по-разному. Если будет доказано, что письмо написано почерком Лабранцы, новая Председательница откажется нести ответственность за это преступление.
      - А что в третьем? - спросил Ногин, не вставая с матраса.
      - Для тебя тут нет ничего интересного. "Семь проклятий! Еще одно предательство?"
      - Ну раз так... - поспешно согласился ивилграт. "Старикан пытается меня оградить. Никогда не видел его таким расстроенным".
      - Пойду испрошу аудиенцию у его величества. Если Паинг Нон вернется без меня, скажи ему, что надо будет отвезти письма в Чан-Сан.
      - Чан-Сан? Он что, не поедет обратно в Рарагаш?
      Хан выругался про себя, пряча страшное письмо под балахон.
      - Нет, отсюда он поедет в Чан-Сан. Туда отправились Председатель Тарн и секретарь Чилит. Но не надо об этом особенно распространяться.
      - Ну разумеется, - сказал Ногин. - Передай королю мой горячий привет. Если во время разговора с тобой его хватит кондрашка, пошли за мной.
      - На следующей неделе?
      - А зачем спешить?
      Ногин закрыл глаза и принялся рисовать в своем воображении соблазнительные округлости женского тела.
      Равнина простиралась во все стороны и скрывалась в дымке на горизонте. Хану подумалось, что под прикрытием этой дымки вся карпанская орда могла на цыпочках пройти мимо лагеря и ее никто бы не заметил.
      Он шагал между двух рядов палаток, щурясь от солнечного блеска. Трава была вся вытоптана, и при каждом порыве ветра с оголившейся земли вздымались облака рыжей пыли. Мимо Хана пробежал трусцой взвод солдат, бряцая оружием и думая черные думы. Потом проехала упряжка мулов, которые везли в лагерь припасы. Штрафники копали яму для нового нужника. Лагерь навевал уныние. Нельзя заставлять войско столько времени стоять на месте и чего-то ждать.
      Показать Гексциону Гарабу письмо или только рассказать о нем? Если эта жирная скотина не увидит письма, он вряд ли поверит. А если зацапает, так наверняка не отдаст - сохранит для целей шантажа.
      Что это за отряд, который в письме предлагается перебить до последнего человека? Хан не верил в басню о заговоре между Нурцем и Моктом против Веснара. Но Гексцион вполне может ей поверить, потому что сам склонен к предательству. И ему очень хочется заполучить муолграта. А смерть тридцати-сорока ни в чем не повинных людей для него безделица.
      Человек, сочинивший это третье письмо, коварен как гадюка. За Лабранцей он такого не замечал.
      Лагерь представлял собой квадрат из рядов палаток, в центре которого находилась резиденция короля. На королевской территории, тоже квадратной формы, еще сохранилась трава и кусты. Посреди этого небольшого парка, на значительном расстоянии от солдатни, стояли шатры из алого шелка и золотой парчи. Над ними реяли разноцветные флаги. Ткань выцвела на солнце и пропиталась пылью, но главным предназначением всей веснарской армии была роль черепа-брони, защищающей этот мягкий драгоценный мозг. Здесь жил король со своими приближенными, гетерами и мальчиками услад.
      Вход в королевские покои располагался с противоположной стороны, и Хан решил обойти парк. Собственно говоря, он легко мог бы перешагнуть через подвешенные на столбиках шелковые канаты, которые отделяли королевскую территорию, но это грозило большими неприятностями. По всему периметру через каждые три шага стоял вооруженный мечом и щитом Череполикий. Пятки на траве, пальцы ног - на голой глине. Порой ветер шевелил мех набедренных повязок, словно доказывая, что эти застывшие фигуры не высечены из камня. Часовые, казалось, отрешились от кипящей вокруг жизни лагеря. Сохранять полную неподвижность в такую жару было, наверное, адски трудно. У Хана уже слезились от пыли глаза - а он вышел из палатки всего несколько минут назад. По крайней мере он мог вытирать со лба пот, отмахиваться от мух, выплевывать изо рта песок. Часовым же все это было запрещено.
      Увидев Череполиких, Хан вспомнил, что ему поручено найти Полиона Тарна и поговорить с ним по душам. Гвин Тарн, приславшей этот приказ из милого цивилизованного Рарагаша, где всегда цветут цветы и поют птички, наверное, кажется, что нет ничего проще. Но на самом деле, во-первых, одного Череполикого очень трудно отличить от другого, а их больше двух тысяч. Во-вторых, они редко снисходят до разговора с простыми смертными. И в-третьих, мало кого из них можно считать нормальными людьми в обычном смысле слова. Они потому и наводят такой ужас на противника, что нисколько не дорожат жизнью. Сами они этого, возможно, и не сознают, но Хан, джоолграт, знал, что кроется у них в глубине души.