Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Меченные проклятием

ModernLib.Net / Дункан Дэйв / Меченные проклятием - Чтение (стр. 14)
Автор: Дункан Дэйв
Жанр:

 

 


      Ордур принялся что-то невнятно говорить про какое-то селение, называющееся Черная Бухта. Гвин слышала про него, но знала только, что оно находилось на побережье дальше к югу. А Тарны вроде бы вовсе о нем не слышали. Видимо, в Черной Бухте несколько меченых попали в тяжелое положение. Но какое отношение это имело к Тарнской Долине?
      Но тут женщина прикрикнула:
      - Помолчи, Ордур! Дай я расскажу им.
      В сумраке Тарны-мужчины нахмурились. Неуклюжий детина надул губы и замолчал.
      Женщина уставилась на Гвин глазами-бусинами, расчетливыми, как у вороны.
      - Мы виделись несколько дней назад, Гвин-садж. Тогда я была мужчиной. Меня зовут Джасбур.
      Горбун?! Гвин содрогнулась от неожиданности и почувствовала, как напрягся Булрион рядом с ней.
      Все кровати дружно заскрипели, и несколько голосов воскликнули:
      - Судьбы!
      Женщина словно бы извлекала злорадное удовольствие из впечатления, которое произвели ее слова.
      - Да, Судьбы! Мы с Ордуром авайлграты.
      - Скажи, что привело вас сюда! - Лицо Возиона, остренькая мордочка хорька, было в тени, так как он стоял спиной к дверному проему, но Гвин заподозрила, что его угрожающая улыбка прячет страх. Никогда прежде в долине меченых не было, а теперь их сошлось там шестеро.
      В голосе Джасбур появилась жалобная хнычущая нота.
      - Нас с Ордуром послали из Рарагаша искать тех, кто выздоровел от звездной немочи. Наши поиски были напрасными, пока два дня назад мы не добрались до Черной Бухты. Там укрылись шестеро меченых, и их положение отчаянное.
      - Переходи к делу, - сказал Булрион. - Мы-то здесь при чем?
      По безобразному лицу Джасбур расползлись складки и складочки, образуя подобие улыбки.
      - У вас же уже есть ивилгратка, ведь так? В Далинге был разговор, что вы думаете приютить и джоолгратку. И разве я не вижу вон там Тибала Фрайнита?
      - Тибал, ты знаешь этих двоих?
      - Я не помню собственной матери, Булрион-садж, а авайлграта не способен узнать никто. - Шуулграт обернулся к Джасбур: - Кто сидит на седьмом сиденье?
      - Смерть.
      - Она из Рарагаша, - сказал Тибал. - Тут сомнений нет.
      Булрион насупился, как обычно, когда сталкивался с чем-то непонятным.
      - Так чего вы просите у нас?
      Джасбур заломила руки.
      - Самое меньшее, садж, немного еды и одежды, чтобы мы отнесли их детям. Я знаю, зарданцы не поклоняются богам, но я знаю, у вас в обычае не оставлять без помощи сирых и убогих, правда?
      - Правда, - согласился Булрион, торжественно кивая.
      - И не просто избавляя от голодной смерти? Мы нашли шестерых несчастных людей. Быть помеченным Проклятием - это гибель! Чтобы как-то приспособиться, нужны месяцы, а то и годы, если это вообще возможно. Эти бедняги изнурены голодом, и у них нет друзей. Насколько мне известно, зарданцы почитают меченых, правда?
      - Правда, - снова сказал Булрион.
      - У нас есть немного денег, - услужливо предложил Ордур.
      - Да замолчи же, дубина стоеросовая! - взвизгнула Джасбур. Предоставь это мне. Булрион-садж, я полагаю, ты пошлешь ваших меченых в Рарагаш, где им помогут. Так дозволено ли попросить, чтобы ты разрешил этим несчастным отправиться с ними?
      Хитро и ловко, подумала Гвин. Она перехватила взгляд Тибала и увидела в его глазах отражение собственной саркастической усмешки. Все ждали, что ответит патриарх.
      Он сказал "хм" и расчесал пальцами бороду.
      - Верно, мы с женой собирались поехать в ту сторону для нашего, как бишь его... медового месяца. Вроде бы до Рарагаша всего две недели пути на хорошей лошади.
      - Скорее еще меньше, садж!
      - Ну, я думаю, что от еще полдесятка людей вреда не будет.
      Джасбур растянула губы в жутковатой улыбке облегчения и начала рассыпаться в благодарностях, но ее перебил новый неожиданный голос:
      - Прости меня, садж, - сказал Раксал Раддаит, - но полдесятка могут составить большую разницу. Ты, твоя жена и четверо меченых...
      - И я! - крикнул Полион.
      - Это уже семеро. Скольких сопровождающих думаешь ты взять?
      - Пятерых.
      - Итого двенадцать. Еще шестеро из Черной Бухты да эти два авайлграта - это уже отряд в двадцать человек.
      - Чем больше, тем безопаснее, - упрямо сказал Булрион.
      Гвин заметила несколько мимолетных улыбок - Булрион Тарн горячо верил, что многочисленность обеспечивает безопасность.
      Раксал пожал плечами.
      - Но это превращает увеселительную поездку в настоящий поход! Местные власти в Веснаре и Нурце могут отнестись с подозрением к такому отряду. А в нем будут дети, так что ехать придется помедленнее. Двое-трое приезжих без труда найдут ночлег и ужин, но такому отряду придется обеспечивать себя едой самому. Он должен везти с собой необходимые припасы или золото, чтобы покупать их в дороге, и может навлечь на себя внимание разбойников. Ордур как будто способен орудовать мечом, но есть ли среди шести сильные мужчины?
      Джасбур смотрела на него, свирепо и безобразно хмурясь.
      - Мандасил дюжий молодой мужчина, а Васлар Номит был воином.
      - Васлар? Я его знаю! Да, он прекрасный боец.
      - Да только сейчас он женщина, - хихикнул Ордур.
      - Да прикуси же язык! - взвизгнула Джасбур.
      Булрион на этот раз подергал бороду обеими руками.
      - Если детей везти в повозке, - сказала Гвин, - будет казаться, что нас восемнадцать. Пять женщин... если мы наденем мужские шляпы, то на расстоянии нас будут принимать за мужчин. Немного найдется разбойников, которые захотят схватиться с восемнадцатью мужчинами!
      На мгновение лицо Булриона приняло деревянное выражение, без слов говорившее: не вмешивайся не в свое дело! Но он тут же просиял на нее улыбкой.
      - Я же говорю: чем больше, тем безопаснее! - Он бросил на Раксала подозрительный взгляд. - Так ты тоже решил поехать?
      - Поехать хочет Джодо Кавит, а я согласился сопровождать ее.
      Эге! Вновь Гвин посмотрела на Тибала. Он подмигнул. Теперь таинственное преображение муолграта получило объяснение! Ведь Гвин сама послала его вчера вечером к Джодо. Как отнеслась Джодо к тому, что там произошло? Что бы там ни произошло.
      - Ты будешь защищать ее в случае опасности? - спросил Булрион.
      Раксал мгновение взвешивал свой ответ.
      - Скорее всего, - сказал он.
      Джасбур внимательно следила за этим разговором и теперь осклабилась.
      - Это один из способов помощи, найденных в Рарагаше: джоолгратов всегда сочетают с муолгратами.
      Здесь это произошло само собой, но если в Рарагаше это помогает обоим, то, наверное, Джодо тоже что-то выиграла и можно не особенно волноваться за нее. Однако надо набраться храбрости и навестить джоолгратку, убедиться, что Раксал не причиняет ей вреда.
      Булрион все еще размышлял.
      - Сколько времени вам нужно, чтобы съездить за ними в Черную Бухту?
      - Если вы дадите нам припасы и необходимую одежду, а также лошадей и повозку для детей, мы вернемся сюда через три дня.
      - В долине мне больше меченых не нужно! Мы встретимся с вами на дороге над ней, а оттуда поедем вместе. И моих лошадей я вам не доверю. Занион, сколько тебе нужно времени, чтобы собраться на выручку этих людей - вместе с двумя-тремя другими, приготовить повозку и запасных лошадей?
      Занион был его четвертым сыном, моложе Бранкиона, Возиона и Глотиона. Он был достаточно крупного сложения, но в этой семье великанов казался карликом. Он считался очень умным, хотя Гвин подозревала, что просто он редко открывал рот. Теперь он некоторое время поглаживал бороду.
      - Полчаса, - сказал он наконец.
      - А к тому времени, когда вы вернетесь, мы, остальные, будем готовы встретиться с вами. Скажем, у Холодного брода.
      - Чудесно! - вскричала Джасбур. - Да будут Судьбы благосклонны к тебе и твоим, Булрион-садж!
      - Погодите! - сказал Возион. - Мы ведь не на однодневную охоту собираемся. И не отправляемся в Далинг продать несколько шкур. Нам необходимо взять припасов по меньшей мере на три недели, чтобы избежать всяких неожиданностей. И еще что-нибудь для обратного пути. Мы же не знаем, какой прием нас ждет в Рарагаше и какую помощь нам там окажут. Нам нужны палатки, золото, оружие, провизия и корм для лошадей. И, конечно, потом мы обнаружим, что позабыли что-то, или одна-две лошади захромают.
      - Верно, - сказал его отец. - Так что ты предлагаешь?
      - Давайте поедем все. Пусть Черная Бухта послужит пробой. К тому времени, когда мы вернемся сюда, мы уже будем знать, в чем еще нуждаемся.
      Ко всеобщему удивлению, Булрион захохотал:
      - Хорошая мысль!
      В мозгу Гвин словно бы загремел набат. Поездка в Рарагаш вышла из-под контроля. Она никак не ожидала, что эти неторопливые, неспешные в речах земледельцы вдруг вот так, очертя голову ринутся навстречу неизвестности. Видимо, дала о себе знать их зарданская кровь. Ее бестелесный советчик велел ей отправиться в путь как можно скорее, а она видела по меньшей мере два препятствия, но подождала - на случай, что Булрион сам о них подумает.
      Однако Булрион заразился общим волнением, ухмылялся как мальчишка и просто сгорал от нетерпения. Он хлопнул ее по колену тяжелой ладонью.
      - Ну, готова отправиться в этот свой медовый сразу после обряда получения подарков?
      - Э... не знаю. А как Соджим? Ей заметно лучше, но не думаю, что нам с Ниад уже можно ее оставить. Как бы болезнь не вернулась.
      Лицо у Булриона вытянулось так, будто она попросила у него развода. Потом оно посветлело.
      - Но еще через три дня она совсем поправится?
      - Если все и дальше так будет, то, думаю, да.
      - Ну, так ты и Ниад останетесь тут. Пошлем вместо вас замену! Думается, от желающих отбоя не будет. Килбион или еще кто-то сможет поехать на Громе вместо меня, потому что мне надо все как следует обсудить с Бранкионом. Мы трое поедем, когда они вернутся из Черной Бухты. - Он с любопытством прищурился на нее. - А что еще?
      - Гостиница, - призналась Гвин. - Мне надо устроить ее продажу.
      - А! - Булрион тревожно нахмурился и обвел глазами комнату, полную людей. - Об этом поговорим попозже.
      Он всегда становился каким-то странным, стоило ей упомянуть про гостиницу. Ему не нравится, что его жена может быть богатой сама по себе? Этого она от него не ожидала. Она же сказала ему, что намерена поделиться деньгами с семьей.
      - Значит, так и сделаем, - сказал он. - Гвин, Ниад и я останемся здесь до вашего возвращения. А вы отправитесь в Черную Бухту, как только соберетесь.
      Он встал. Остальные начали подниматься на ноги...
      - Эй! - крикнул Полион.
      Удивление на лицах перешло в ухмылки. Кто-то захихикал.
      - Ты что, вообще не хочешь ехать? - спросил Булрион невинно.
      Лицо Полиона стало пунцовым, а черный вихор словно еще больше вздыбился.
      - Я хочу поехать в Рарагаш! Но вы хотите, чтобы я поехал в эту Черную Бухту, а жену оставил здесь, когда мы только-только поженились...
      - Ты вчера, Полион, случайно, не перепил сидра? - осведомился Тисвион.
      - Так это ж всего на пару ночей, - сказал Джукион. - Потом наверстаешь, малявка.
      Смешки перешли в громовой хохот. Толпа родичей увлекла несвязно что-то выкрикивающего Полиона вон из дома. На него сыпались веселые советы: "Промяться тебе не вредно!", "Очень даже тебя взбодрит!", "Вначале, знаешь ли, и воздержаться не беда!". Чем дальше они удалялись, тем соленее становились советы.
      Гвин осталась наедине с мужем, который задыхался от хохота, весь красный.
      - Но ты ведь его оставишь дома, милый?
      Булрион с трудом перевел дух.
      - Я не стану вмешиваться! Полион всегда старался сыграть с кем-нибудь шуточку поехиднее, а последние год-полтора не давал прохода ни одной девчонке. С ним не только Занион будет рад свести счеты! - И он вышел в астран, все еще посмеиваясь.
      Мужчины!
      Гвин увидела, что один из гостей так и не ушел: Тибал сидел на кровати и смотрел в дверной проем с горьким, болезненным выражением на худом лице. Вдруг она поняла, что почти всегда видела его улыбающимся.
      - Тибал?
      Он вздрогнул и словно с усилием вернулся в настоящее. Потом встал, разворачиваясь, точно одеяло.
      - Гвин?
      - У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.
      - Да нет! Ничего такого. Просто легкое похмелье после вчерашнего вечера. Все хорошо.
      Она посмотрела на него с подозрением.
      - Так ли? Ну а что ты говорил про Смерть на седьмом сиденье?
      Он сразу повеселел.
      - Вокруг стола совета в Рарагаше стоят семь стульев. На один никто никогда не садится. Есть семь Судеб, но только шесть из них метят Проклятием тех, кто превозмогает звездную немочь, верно?
      - Я уже думала об этом. Поулгратов не существует?
      Тибал улыбнулся и покачал головой.
      - Ошибаешься! Поуль тоже налагает Проклятия. Но Поуль - дарительница не только жизни, но и смерти. Мечены Проклятием Поуль те, кто умирает от звездной немочи. Пустой стул - это напоминание для нас на случай, если мы примемся сетовать на наши жребии.
      33
      Подковы зацокали по булыжнику двора. Луна серебряным мыльным пузырем плыла над бархатной чернотой деревьев. В ее лучах кое-где поблескивали старинные крыши и разваливающиеся стены. Хотя Лабранца Ламит заверила Полиона Тарна, что от Далинга до Рарагаша всего две недели пути верхом, сама она думать не думала уложиться в этот срок. Обстоятельства решили иначе. Петушья Арена готовилась вновь оправдать свое название, но ей удалось благополучно миновать пасть войны до того, как эта пасть захлопнулась.
      Она тяжело соскользнула с седла и крякнула, когда подошвы ее сапог ударились о камень. У нее болело все тело, от нее воняло. Она ненавидела лошадей - всегда ненавидела.
      Из открывшейся двери упал сноп света. Ностор, заведующий конюшней, проковылял во двор, размахивая фонарем.
      - Так и думал, что это ты, благородная госпожа! - Он заквохтал, будто пьяный кочет. - Некие пророчествовали, а? Еще как!
      - Кто пророчествовал? - Она протерла глаза.
      - Так разве же они скажут, а? - Старый дурень ухватил поводья с хриплым чесночным смешком. - Нет уж! Да никогда!
      Она отвязала сумку от седла, ничего не ответив.
      - Удачно съездила, благородная госпожа? Да нет. Вижу, ты устала. Ну, так ждут ли в доме горячая вода и горячий ужин заботами Чинг-саджа, а? Ждут, ждут!
      - Дай мне фонарь! - потребовала Лабранца и взяла его, стараясь держать подальше от дуры лошади, которая уже косила глазами и топала копытами. Скорми ей торбу камней, может, тогда пробежка у нее станет ровнее!
      Она повернулась и зашагала прочь, а квохтающий смешок Ностора все еще пачкал безмолвие ночи. Ноги и задница у нее мучительно ныли от долгих дней в седле.
      Он молол вздор. Если Чинг Чилит действительно приготовил ее дом к ее приезду, то не шуулграт ли предупредил его, что она вернется сегодня ночью? Шуулграты редко сообщали предсведения, даже такие незначащие, как это. Зачем им? В надежде на будущую благодарность? Нет - ведь любое вознаграждение будет нарушением хода событий. И не настолько она любима, чтобы ради нее пойти на подобный риск. А уж ради Чинга и подавно. Практически все в Рарагаше его не переносили.
      Значит, его известили дозорные на перевале. Она приказала им не подавать сигнала о ее приезде и увидела бы флаги, если бы они ослушались. Но Чинг мог подкупить кого-нибудь, чтобы его тайно предупредили. Она ведь останавливалась в пути, чтобы узнать новости из обычно надежных источников, так что гонец мог ее опередить. Чинг отличался неимоверной хитрой пронырливостью, что и делало его таким полезным. Обычно надежные источники сообщили о некоторых его затеях в ее отсутствие.
      Наиболее интересной новостью было, что сам Чинг еще жив и свободен. Лабранца взвешивала кроющиеся за этим возможности, шагая по дорожке, наступая на землю в луже света от фонаря, окаймленной по сторонам движущимися полосками растений - в стенах черноты возникали и исчезали зеленые ветки. Она нашла бы дорогу и с завязанными глазами, но с фонарем идти было легче. Воздух густо пропитали запахи деревьев - такой знакомый воздух Рарагаша! Хорошо вернуться домой!
      Чинг жив. Скорее всего это означает, что он не сумел выполнить поручения, которое она дала ему перед отъездом, или же даже и не попытался его выполнить. Собственно, этого она и ждала. И была бы очень удивлена, если бы он и преуспел, и остался жив.
      Из рощи она вышла на широкую лужайку, окружавшую ее дом. В лунных лучах трава казалась серым ковром. Из-под стропил пробивался свет, серебристые струйки дыма завивались вверх.
      Лабранца откинула утяжеленный грузилами кожаный занавес и заглянула внутрь, прежде чем войти и опустить его. Встав на цыпочки, она поглядела через бамбуковую бумажную ширму сразу за входом. Надо было убедиться, что никто и ничто не ждет там в засаде. Большинство огоулгратов быстро привыкали к осторожности. Те, кто не привыкал, умирали. Как-то вечером, два года назад, она обнаружила под кроватью дикого вепря. О том, что в Рарагаше когда-либо водились вепри, никаких сведений не имелось.
      Помещение было полно дыма, от которого щипало глаза, - как обычно для зарданских домов. В такую теплую ночь незачем разводить огонь в доме, но большое медное ведро на очаге испускало соблазнительный пар. Над сверкающими подсвечниками весело приплясывали огоньки. Три тяжелые серебряные крышки на столе сулили готовый ужин, а в глиняном охладителе покоилась многообещающая на вид бутылка. Чудесно! Она бросила вонючую седельную сумку у входа и направилась к очагу, уже снимая одежду. Осторожно опустила палец в воду. Слишком горячая вода всегда риск, но это была в самый раз. Чудесно!
      Приятно вернуться домой. Смывая губкой дорожную грязь с кожи, она прикидывала, не ее ли собственное огоулгратское воздействие понудило Чинга приготовить ей такой прием. Возможно, он поддался порыву? Нет. Огонь он разжег час назад, если не раньше, а тогда она находилась еще слишком далеко для воздействия.
      Она оглядела свое жилище с любовью, к которой примешивалось отвращение. Изящная имперская мебель стояла на пушистых коврах. Стены прятались за шелковыми драпировками, ветхими, выцветшими и такими старинными, что, наверное, не имели цены даже в последние дни Империи. Теперь они были невозместимы - и скорее всего единственными во всей Куолии. Она пересчитала фарфоровые безделушки, статуи, хрустальные вазы - во всех вазах стояли недавно срезанные цветы, - в букеты их, несомненно, подобрала уверенная рука Чинга. Ничто не пропало, ничего не перенеслось куда-то еще за время ее отсутствия. Лабранца Ламит любила роскошь и дорогие вещи. Все это она позаимствовала из Дворца Академии.
      Обстановка была великолепной. Дом был хлевом для скота. Она его ненавидела. И ведь она могла бы жить в великолепных апартаментах во Дворце, столетия тому назад отведенных для личного пользования председателя. Но Рарагашу были свойственны землетрясения, а огоулгратам было свойственно умирать под обрушивающимися потолками, во внезапных пожарах или проваливаясь сквозь внезапно прогнившие полы. Она входила во Дворец, только когда этого требовал долг, уклониться от которого было невозможно.
      Деревянные зарданские жилища практически не страдали от землетрясений. Их соломенные кровли легко воспламенялись или сдувались капризным ураганом, но она спала у самого входа за легкой ширмой, которую могла опрокинуть одним пальцем. А пока полевки и белки забирались погрызть ковры и драпировки, ласточки пытались вить гнезда под стропилами. Нравилось там жить и летучим мышам. Она ненавидела эту лачугу.
      Лабранца вытерлась и в последний раз сушила волосы полотенцем, когда в косяк дверного проема деликатно постучали.
      - Кто там?
      - Секретарь Чилит, госпожа Председательница.
      - Погоди!
      Она неторопливо направилась к старинному трингианскому кедровому сундуку, в котором хранилась ее домашняя одежда. В такую жаркую духоту ничего теплого не требовалось. После некоторых размышлений она выбрала халат из бледно-голубого, почти прозрачного пирайнийского шелка, расшитый цветочными узорами из мелкого жемчуга. Кушак она завязала свободным узлом, надушилась, надела серебристые сандалии. Потом убрала свой грязный костюм для верховой езды, полотенца и седельную сумку. И минут десять спустя сказала:
      - Входи!
      Вошел Чинг Чилит, сжимая кожаную папку. Как указывало имя, в его жилах текла смешанная нурцийская и кволская кровь. От отца он унаследовал высокие скулы и курчавые волосы, но кожа у него была светлее, чем у истинных нурцийцев, - однотонно светло-коричневая, одного цвета с волосами. Даже медовый оттенок его бесхитростных глаз гармонировал со всем остальным. Он был худощав, строен и на длину пальца ниже Лабранцы. Дважды Чинг до того выводил ее из себя, что она давала ему пощечину, и оба раза он оказывался на полу. На него и его таланты она обратила внимание десять лет назад, когда ему было семнадцать лет, а ей ровно вдвое больше. Внешне он не изменился и легко мог сойти за семнадцатилетнего мальчишку. Устроила она это ему не нарочно. Так уж получилось.
      На нем был простой балахон и штаны из беленого холста. Так он одевался для нее, а на людях, представляя ее, он облачался в роскошные одежды, точно император былых времен, щеголял драгоценными украшениями, сбруя его белого коня сверкала поддельными алмазами и серебряными пряжками.
      Он не улыбнулся и не отвесил поклон. А просто стоял у кожаного занавеса и ждал, решая, в какой роли она хочет его видеть.
      - Налей мне выпить. - Она отошла к дивану и тяжело опустилась на него. Ее халат распахнулся, открыв одну ногу почти целиком, и она его не запахнула.
      Чинг аккуратно положил папку на стол и откупорил бутылку с вином. Наполнил кубок и подал его ей. Потом снова выпрямился в ожидании. Он не спускал глаз с ее лица, словно не замечая ни обнаженной ноги, ни того, что открывал распахнутый ворот.
      Лабранца отхлебнула вина. Оно было с горчинкой и приятно холодным.
      - Кто тебе сказал, что я вернусь сегодня ночью?
      - Я обещал не говорить, госпожа Председательница.
      Она молча ждала.
      - Гос а'Нойг.
      А'Нойг был шуулгратом, но старым калекой и почти никуда не выходил. К ее удивлению, Чинг не покраснел, как с ним всегда случалось, когда он пытался солгать ей. Это был отнюдь не самый малый из его талантов. Так что он действительно добился предсказания от шуулграта!
      - Очень любезно с его стороны. Передай ему мою благодарность. - О топящемся очаге, вине, ужине и цветах она не упомянула. Чинг знал, что она ждет безупречного служения. - Что нового?
      - Веснар лишил Мокт морской торговли, разграбив Толамин. - У него был высокий тенор, но говорил он с абсолютной уверенностью. - Король Мокта двинул войско на юг, рассчитывая захватить Веснар врасплох и отомстить.
      - Я так и подумала. Король Веснара ведет свое войско на север. Я только-только разминулась с его дозорами. Полагаю, он намерен устроить засаду.
      Чинг кивнул - и принимая это сообщение к сведению, и подтверждая его.
      - Каждый полагает, что другой ничего не знает, а знают оба. Гексцион готов уплатить твою цену за муолграта, но еще не сказал этого. Король Пагайда упал с коня, и я отправил ивилграта...
      - С чьего разрешения?
      Чинг поднял почти невидимые брови.
      - С твоего, конечно.
      - Ты подделал мою подпись, я полагаю?
      - Да. Если Пор а'Вин умрет, его сыновья раздерут королевство в клочья. Если он останется жив, то, возможно...
      - Я все это знаю, - одобрила она. Разумное решение. - Продолжай!
      Она протянула кубок, чтобы он вновь его наполнил.
      Чинг взял кубок и, направляясь к столу, продолжал докладывать: несколько смертей среди меченых, неурожай в Гамдише, вспышка звездной немочи в Рурке. Он отправил туда спасателей, снова присвоив себе ее власть.
      В этом была тайна его подчинения ей. Сам Чинг не был меченым, но его отец был огоулгратом, и очень опасным, потому что мог легко прийти в ярость и вызвать ту или иную катастрофу. Когда Чингу было двенадцать, у него на глазах его отца в ясный солнечный день убило молнией. Но, что, пожалуй, было даже важнее, его мать была джоолграткой. Из детей, которые не могут лгать матери, вырастают очень странные взрослые.
      Как сын наводившего ужас отца Чинг жаждал власти. Он жаждал узнавать тайны, как было дано его матери. Испытав сиротскую нищету, он обожал хвастать богатством. И при том не мог настаивать на своем, был НИКТО. Некоторым женщинам он внушал жалость, но перед мужчинами он пресмыкался.
      Как личный секретарь Председателя Академии он обрел и власть и богатство. Как отражение Лабранцы он стал КЕМ-ТО. Он знал тайны и передавал приказания; мог важничать, и тиранить, и запугивать. Для Лабранцы он готов был сделать все. Ее положение было нужно ему как воздух, а теперь он нуждался и в ее защите, потому что нажил много врагов, служа ей. Без нее он превратится в презираемого бессильного отщепенца. Он был коварным, злопамятным, исполнительным, бессовестным и абсолютно неспособным солгать ей. Ей улыбнулась удача, когда она нашла такого помощника, но ведь огоулграты были удачливыми по определению.
      - Достаточно! - перебила она его. - Что еще я подписала в мое отсутствие?
      Он перечислил еще десяток распоряжений с ее подделанной подписью. Да, она очень потрудилась! И ни к одному его решению нельзя было придраться, хотя, конечно, он явно свел кое-какие личные счеты. Ну, такую награду он заслужил.
      - А то, о чем я упомянула?
      В первый раз легкая улыбка мелькнула на обманчиво юном лице.
      - Насколько я помню, госпожа председательница, никаких распоряжений я от тебя не получал.
      - Да, верно.
      Но она обронила намек - очень тонкий намек, уловить который мог только острый, настроенный на нее ум Чинга. Это касалось шуулгратов и джоолгратов. С самых ранних времен было известно, что провидец в пределах воздействия чтеца мыслей подвергается смертельной опасности предсказать будущее. Подстроить шуулграту такую встречу приравнивалось в Рарагаше к самому гнусному из всех гнуснейших преступлений. Шуулграты составляли самую большую группу среди меченых и разорвали бы в клочья того, кто его совершил. Будь Лабранца прямо замешана в подобном, ни ее высокое положение, ни полнота ее власти не послужили бы ей защитой от последствий. Отрицать в пределах досягаемости пятидесяти с лишним джоолгратов?
      Собственно, она почти не надеялась, что преданность Чинга ей толкнет его на такой риск. И, если быть искренней до конца, не сомневалась, что такая попытка кончится его неминуемой гибелью.
      - Я поговорил с одним шуулгратом, госпожа Председательница. Он подтвердил, что давно ожидаемый Обновитель грядет. Возникнет новая империя.
      Семь Проклятий! Это правда! Мир Лабранцы рушился перед ее глазами... Она залпом допила вино и отчаянно закашлялась.
      Чинг забрал у нее кубок и пошел к столу, чтобы вновь его наполнить, продолжая своим обычным мягким голосом:
      - Шуулграт не солгал. До сих пор никаких признаков надвигающегося безумия.
      - Это было... при свидетеле?
      - Я ведь сказал, что он не лгал.
      - Это а'Нойг, о котором ты упомянул?
      - Да, госпожа Председательница. Ему остается мало лет, но пока он в полном уме. Он радостно взволнован, что доживет до Обновления.
      Лабранца пожирала его глазами. Он не способен лгать ей! Как умудрился мужчина его возраста сохранить лоб таким гладким? Ни единой морщинки? Но он не лжет.
      - А... э... свидетель умеет молчать?
      В этом и заключалась грозная опасность: джоолграты не умели хранить тайны. Несмотря на преподанные им уроки, они в Рарагаше долго тайн не хранят.
      - Я отправил ее с миссией в Нимбудию, госпожа Председательница. По твоему распоряжению, разумеется.
      Чинг преуспел превыше самых несбыточных ее надежд! В наступившем молчании ей почудилось, что он смотрит на нее как-то странно, почти умоляюще. Но если он рассчитывал на слова похвалы и поддержки, то пора бы ему расстаться с иллюзиями. Давно пора!
      - Ты узнал имя нового императора?
      - Зарданское имя, госпожа Председательница. Булрион Тарн.
      Естественно, ему оно ничего не говорит... Лабранца бессильно откинулась на подушки. От усталости и вина голова у нее пошла кругом. И вот эта невероятная новость о толстом старом земледельце... Проклятие Поуль на него!
      Она еще ни разу не распоряжалась, чтобы неудобных людей убрали, хотя сильно подозревала, что многие из ее предшественников такие распоряжения отдавали. Так соблазнительно по своей простоте! Несчастный случай, внезапная болезнь, необъяснимый припадок ярости проверенного друга... кто заподозрил бы, что за этим стоит Академия? Так мало посторонних знало о ее существовании! У нее найдется десяток меченых, чтобы отправить их в Тарнскую Долину задуть этот огонек, прежде чем он спалит ее мир. А чуть Тарн умрет, как шуулграт а'Нойг впадет в идиотизм. Безупречно!
      Это она обдумает завтра...
      Лабранца вскинула ноги на диван и легла, взвешивающе глядя на Чинга. Он покраснел под ее взглядом: розовые пятна проступили на темно-медовой коже, обтягивающей высокие скулы. Волосы и кожа - они одного тона, и он такой тонкий и гладенький. Его медовые глаза были чистыми как у ребенка.
      Он повернулся и отошел к столу.
      - Ужин, госпожа Председательница?
      - Может быть, попозже. Пока о делах достаточно.
      Он сглотнул и взял папку, которую ему так и не понадобилось открыть.
      - Тогда спокойной ночи, госпожа Председательница. С приездом!
      - Нет!
      Он обернулся и опасливо поглядел на нее, проверяя, правильно ли он понял.
      - Нет?
      - Ты еще не закончил.
      Выражение его лица не изменилось. Он аккуратно положил папку на стол и начал раздеваться.
      Любовью Чинг занимался так же усердно и умело, как всем остальным. Он не лепетал никаких любовных глупостей и даже в постели не делал вид, будто он не просто ее слуга. Лабранце было все равно, получает он наслаждение или нет - он тут, чтобы угождать ей. А это он умел.
      34
      Через семь дней после свадьбы Булрион Тарн готовился переправиться через Флугосс и вступить на землю Веснара. Поуль поднималась в ясное голубое небо, от вчерашнего дождя не осталось и воспоминания. Он надеялся, что это предзнаменование самое доброе.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31