55
      Привратник несколько минут подозрительно разглядывал пропуск, но в конце концов, видимо, решив, что все в порядке, приоткрыл одну из больших двойных дверей и впустил Гвин в святая святых. Дверь с грохотом захлопнулась за ней, и Гвин оказалась почти в полной темноте. На мгновение она решила, что попала в западню, в темницу, что произошла какая-то ошибка. Воздух был затхлый и отдавал маслом для ламп. Постепенно ее глаза привыкли к полумраку, и она разглядела лампы, свисавшие с невидимого потолка на золотых цепях, и освещенные ими шесть лиц, которые повернулись к двери, чтобы узнать, кто посмел вторгнуться в залу, где происходит заседание Совета.
      Гвин поняла, что находится в самой древней части Дворца построенной еще до того, как началось увлечение привозимым издалека мрамором и прочей роскошью. Удивительно невзрачная зала походила на подвал с базальтовыми стенами и полом. В ней едва помещались стол и семь кресел. Стол имел форму равнобедренного треугольника. Незанятая нижняя сторона была ближе всего к Гвин, по остальным двум сидели шесть членов Совета. У вершины стоял пустующий трон. Да нет, стол был не треугольный, а в форме сердца. И сама зала имела форму сердца. А мебель была такого же черного цвета, как и базальтовые стены. Черное Сердце Рарагаша... и у кого это было столь извращенное чувство юмора?
      Увидев Лабранцу с левой стороны стола, Гвин повернула направо. Она быстро прошла за спинками стульев, направляясь к свободному креслу. Может, это и не трон, но все равно он был больше остальных кресел, что уже само по себе подтверждало слова Чинга. Гвин мельком заметила сидевшего рядом с Лабранцей Тибала. На его лице застыла кривая усмешка. Рядом с ним сидела крошечная Пар А-Сиур и широко улыбалась Гвин.
      - Кто посмел?! - гаркнула Лабранца. - Привратник! Гвин попыталась отодвинуть большое кресло от стола, но оно оказалось слишком тяжелым, ей едва удалось сдвинуть его с места. Раздался скрип ножек по камню.
      - Я имею право присутствовать здесь!
      В ее голосе не было достаточной уверенности. И тогда она заговорила тише:
      - Как единственный поулграт в кратере, я собираюсь занять полагающееся мне место в этом Совете.
      - Вздор! Докажи это! - И Лабранца опять открыла рот, чтобы позвать стражника.
      - Тот факт, что Совет вообще собрался, уже доказывает мое право.
      Лабранца скривилась:
      - Ничего это не доказывает.
      - Тогда пусть Совет сам примет решение о моем присутствии.
      Гвин изо всех сил напускала на себя уверенный вид. Стоя перед троном, она оперлась кулаками о гладкое черное дерево стола. Жаль, что на ней не очень подходящий случаю наряд: штаны для верховой езды и старый балахон. О нем только и можно сказать хорошего, что он чистый. Лабранца же сверкала серебристым атласом и драгоценностями.
      На лице Председательницы мелькнуло торжество - и тут же исчезло.
      - Мы уже проголосовали по этому вопросу. Но если хочешь, мы можем проголосовать еще раз, чтобы преподать тебе урок. - Лабранца угрожающе выпятила челюсть. - И вообще, как ты сюда проникла?
      - Вот это мы и обсудим, когда за стол сядут все представители Меченых. Тибал, могу я рассчитывать на твой голос?
      - Голосование проведу я сама! - рявкнула Лабранца. - Советник Тибал Фрайнит?
      Тибал подмигнул Гвин.
      - Я голосую за поулграта Тарн.
      - Советник Пар А-Сиур?
      - Я тоже "за".
      - Советник Ордур?
      - "За".
      Ордур, сидевший слева от Гвин, выглядел озабоченным и невыспавшимся.
      Баслин, как и следовало ожидать, проголосовал против.
      Женщина, сидевшая напротив Председательницы, сказала "за" прежде, чем Лабранца ее спросила.
      Это, видимо, джоолгратка Зиберора. Гвин впервые хорошенько ее рассмотрела. Высокая нескладная женщина. Сидит очень прямо и неподвижно. Коротко стриженные темные волосы, простой балахон, дряблое, морщинистое лицо, покрытое пятнами. И лицо чрезвычайно подвижно: кожа непрерывно шевелится, точно под ней ползают червяки, выражение постоянно и как-то бессмысленно меняется. Недаром, видно, говорят, что джоолграты в конце концов сходят с ума...
      Лампы медленно покачивались на золотых цепях. "С чего бы это?" подумала Гвин. Воздух совершенно неподвижен.
      В гробовой тишине раздался резкий возглас Лабранцы:
      - Что?
      Зиберора разглядывала Гвин - то ухмыляясь, то подмигивая, то выпячивая губы.
      - Я давала клятву не принимать во внимание то, что я узнаю от нашего шуулграта, Лабби. Но это не мешает мне заглядывать в твои мысли. Я голосую "за", и ты сама знаешь, что это правильно.
      Гвин и забыла, что джоолгратка может читать ее мысли. О чем бишь она думала? Ей вспомнилось утро в постели с Булрионом. Нет, никаких тайн у нее нет, да если и есть, сейчас о них думать некогда.
      Советница Зиберора одновременно ухмылялась и хмурилась.
      Баслин выпрямился в кресле и с важным видом откашлялся:
      - Боюсь, что твое замечание само по себе является нарушением клятвы. Но в сложившихся обстоятельствах я, пожалуй, переменю ранее принятое...
      - Заткнись, - буркнула Лабранца. - Этого уже не требуется. Ты утверждена членом Совета, Тарн.
      Гвин села. У нее дрожали колени. Она не стала даже пытаться придвинуть кресло ближе к столу. Седьмое кресло... то, в котором сидит Смерть.
      - Благодарю вас, - сказала Гвин. - Как я понимаю, согласно уставу Основателя, представитель поулгратов автоматически считается председателем Совета.
      - Я не помню такой статьи в уставе, - сказал Баслин.
      - Пожалуйста, подтверди это, огоулграт, - попросила Гвин.
      Если бы искусный скульптор высек из гранитного валуна изображение Муоль как воплощение ненависти, у нее, наверное, было бы примерно то же выражение, что у Лабранцы. На мгновение она прикрыла глаза, и лицо ее исказила гримаса боли. Потом она вновь со злобой уставилась на Гвин и пробормотала:
      - Совершенно правильно.
      - Судьбы! - воскликнул Ордур.
      Пар А-Сиур ликующе захлопала в ладоши.
      У Гвин перехватило дыхание - точно ее окатили ведром холодной воды. Удалось! Так вот какова ее фатальная сила! Впервые она всерьез поверила, что она поулграт. Вооруженная одним лишь непреклонным взглядом, сумела свергнуть тирана и взять власть в свои руки. Надолго ли?
      Все взгляды были устремлены на нее. Только Тибал и муолграт не выказывали удивления. Гвин собралась с мыслями.
      - Спасибо. Кто-нибудь хочет выдвинуть возражения? Если чет, то я принимаю на себя обязанности председателя этого заседания.
      Тишина. Кулаки Лабранцы, лежавшие на столе так, что их всем было видно, сжимались и разжимались словно сами по себе. Как Гвин не хватало поддержки здравомыслящего мужа Булриона! Но нет, придется все делать самой.
      - Ты спросила, как я сюда попала, советница Лабранца Ламит. Так вот тебя это не касается. И дай мне обещание, что ты не обрушишь кары на тех, кто мне помогал.
      Гвин была уверена, что Лабранца отлично знает, кто ей помог.
      - Ты защищаешь предателей?
      - Для кого предатель, а для кого человек, обладающий нужной информацией. Так дай же слово!
      - Предавший единожды, предаст снова.
      - Это уж моя забота. Обещай!
      Лабранца содрогнулась всем телом, но на этот раз не сопротивлялась принуждению так, как тогда, когда разрушила Восточное крыло.
      - Обещаю.
      Напряжение спало. Ордур зевнул. Остальные откинулись на спинки кресел. Предварительная часть заседания окончилась, пора переходить к делам. А дел скопилось много - заседание, наверное, затянется надолго.
      "Что теперь?" - спросила себя Гвин. Требовать лошадей и охранную грамоту, которая обеспечит им безопасный проезд сквозь воюющие армии? Нет, невозможно. Вся мощь Рарагаша не в состоянии обеспечить безопасность Тарнов. К тому же, если карпанцы направятся на юг, долина окажется смертельной западней.
      "Потребуй отчет о состоянии дел", - сказал Голос.
      "Кажется, я это и сама поняла".
      - Советница Ламит, какие у тебя есть сведения о передвижении карпанцев?
      Глаза Лабранцы по-прежнему горели ненавистью, но она без возражений доложила:
      - Они разорили Нимбудию. Сошлись в битве с войском Рурка под Вирнимином и разбили его наголову. Затем повернули назад. Согласно последнему донесению, отправленному две недели назад, они идут на юго-запад. Видимо, направляются в Мокт.
      Она знала свое дело. И была по-прежнему опасна.
      - У нас тут есть карта? - спросила Гвин. - Нет? Ну не важно. Будем считать, что они собираются напасть на Рарагаш. Сколько времени им понадобится, чтобы до нас добраться.
      Кто-то из советников печально вздохнул и невнятно пробормотал что-то, но у Лабранцы был готов точный ответ:
      - Шесть-семь недель. Их задерживают обозы. Отдельные отряды делают вылазки в города, до которых можно доехать верхом за день, но основные силы движутся медленно.
      - Ясно, - кивнула Гвин. В их распоряжении в лучшем случае семь недель на то, чтобы собрать армию, способную отразить более грозного противника, чем были зарданцы, которые разгромили империю. Ее недолгий опыт в качестве хозяйки гостиницы на улице Феникса вряд ли ей в этом поможет. - А мы можем как-нибудь укрепить Рарагаш?
      Лабранца насмешливо фыркнула.
      - Северные ворота обрушились несколько столетий тому назад, - сказал Баслин. - Даже если их перестроить, они были предназначены для того, чтобы не выпускать людей из Рарагаша, а не для того, чтобы задержать войско. Это же не крепость, а обширная долина. Тут много...
      - Короче говоря, нельзя, - оборвала его Лабранца.
      "Здесь все ясно, - сказал Голос. - Теперь спроси, на чью помощь можно рассчитывать".
      - А что предпринимают короли? Лабранца пожала широкими плечами:
      - Разумеется, склочничают между собой. Правда, они мобилизовали войска, но это все. Каждый написал остальным, требуя поддержки и присяги на верность. Каждый хочет быть предводителем. Никто не желает подчиняться другому.
      - Надо найти человека, которому они все согласятся подчиниться.
      - Ты, верно, имеешь в виду своего мужа? Гвин засмеялась.
      - Ничего подобного! - На лицах всех шестерых отразилось удивление вернее, четверых, поскольку лицо Зибероры непрестанно меняло выражение, а Тибала вообще нельзя было удивить. - Булрион земледелец, а не воин. Ладно, оставим пока вопрос о предводителе и попытаемся определить, сколько в его распоряжении будет сил. Пожалуйста изложи нам свои соображения, советница Лабранца Ламит. Лабранца помедлила, не то собираясь с мыслями, не то пытаясь оценить проницательность Гвин.
      - У нас будет только три войска - Нурца, Мокта и Веснара.
      - Не может быть! - воскликнул Баслин, почесывая щетину на лице.
      - Может. Нимбудии больше нет. Даже если Рурк сумеет собрать новое войско взамен разгромленного, он от нас отделен захваченной карпанцами территорией. Эсран и Да-Лам большой роли сыграть не смогут. Пагайд и Пирайн слишком далеко и не успеют за оставшееся время до нас дойти. То же самое относится и к западным королевствам. Гамдиш испокон веку ограничивался защитой своих укрепленных городов и отказывался посылать войска за пределы границ страны.
      Говоря это, Лабранца в упор смотрела на Баслина. Тот опустил глаза. Затем она метнула вызывающий взгляд на Гвин.
      Осведомленность Лабранцы производила впечатление. Председательница отказывалась втягивать Рарагаш в войну отнюдь не потому, что не располагала нужными сведениями или не дала себе труд все обдумать. Возможно, ее выводы справедливы.
      - Все это звучит вполне логично. Ну и что ты думаешь об этих трех?
      - Королях или их войсках?
      - И тех и других.
      - Квилм Урнит - человек миролюбивый. За восемнадцать лет правления Моктом он, как мог, избегал столкновений с соседями. Веснар, захватив Толамин, отрезал ему выход к морю, и тогда он был вынужден мобилизовать войско. Он, наверное, сейчас весьма встревожен: с одной стороны у него Веснар, с другой - карпанцы.
      - Он склонен внимать голосу разума?
      - По крайней мере в большей степени, чем остальные. Моктийцы сохранили многие традиции Кволской империи. Они даже могут поддержать попытку восстановить империю - но только, если ее возглавит их король.
      - Само собой, - согласилась Гвин. На что намекает Лабранца? Что Гвин не сможет посадить на трон Булриона? Или она действительно выкладывает все, что ей известно? - И сколько они могут выставить солдат?
      - Десять-двенадцать тысяч. __ А Веснар?
      - Примерно столько же, но в Веснаре живут потомки зарданцев, и они более воинственны. Одни Череполикие стоят целого войска любого другого королевства.
      - И их король - Гексцион Гараб.
      - Известный негодяй, - вставила Пар А-Сиур.
      - Страшная мразь, - согласилась Лабранца. - В него-то все и упирается. Ему никто не доверяет и не хочет иметь с ним дела.
      Это полностью подтверждало то, что слышала о Гексционе Гвин.
      - А Нурц?
      Лабранца немного подумала, барабаня пальцами по столу.
      - Нурцийцы никогда не были сторонниками Квола. И в империю вошли очень неохотно. Со времени ее падения они сумели восстановить свою особую культуру. Войско у них побольше - тысяч пятнадцать или даже двадцать, и у них отличные лучники - они на всех наводят страх. Но беда в том, что их король Вунг Тан умирает. Наши целители ничего не могут поделать - только облегчить его страдания. Его сын еще слишком мал, а мужья его дочерей все претендуют на трон. В Нурце того и гляди разразится гражданская война несмотря то, что карпанцы уже, как говорится, ломятся в дверь.
      Гвин ждала, что скажет Голос. Но Голос молчал, и тогда она подвела итог:
      - Получается, что мы в лучшем случае располагаем сорока или пятьюдесятью тысячами солдат. А каковы силы карпанцев?
      - Около миллиона.
      - Не может быть!
      Лабранца презрительно усмехнулась:
      - Почти. Но это включая женщин и детей. Солдаты составляют примерно пятую часть.
      Даже в этом случае на каждого их солдата приходится пять карпанцев.
      - А кто их предводитель?
      - Совет вождей.
      - Во всяком случае у нас есть то, чего нет у них. Баслин поскреб щетину.
      - Что это?
      - Поулграт, - ответила Гвин, хотя в глубине души она совсем не ощущала уверенности, что это такое уж большое преимущество. - Лабранца-садж, должна тебя поздравить - ты отлично разбираешься в положении дел.
      - Ты считаешь его сложным? Все очень просто.
      Стерва!
      - Тогда займемся более сложными вопросами. Ни один из королей не годится на должность предводителя. Если выбирать из полководцев, кого бы ты посоветовала?
      - Френцкиона Зорга.
      Это имя назвал Голос и одновременно с ним двое советников - Баслин и Ордур.
      - Да? Почему? - Гвин внутренне содрогнулась, вспомнила ужасное видение. Она считала Зорга безжалостным убийцей, а вовсе не стратегом.
      - Он - командир Череполиких, - сказала Лабранца.
      - Знаю. Я с ним встречалась. Но почему он?
      - Он - командир Череполиких, - повторила Лабранца. - Одного этого уже достаточно. Если кто-нибудь способен оказать серьезное сопротивление карпанцам, так это Зорг.
      - А Нурц и Мокт согласятся, чтобы он возглавил их войско?
      Лабранца подумала.
      - Может быть, Зоргу они и поверят - если он даст им клятву воина. В конце концов, положение настолько серьезно, что тут уж не до страха перед веснарцами. Но если он сохранит верность Гексциону, они, конечно, не согласятся.
      "Нам с тобой надо поговорить о Гексционе Гарабе", - настойчиво сказал Голос.
      "Видимо, это означает, что я приняла свою судьбу, подумала Гвин. Как говорит Ниад, главное - мотивация".
      "Знаю я, что ты имеешь в виду, - ответила Голосу Гвин, - и мне это совсем не нравится".
      - А Гексцион отпустит Зорга? Позволит ему возглавить войско коалиции?
      Лабранца покачала головой: как же! Лампы опять начали раскачиваться у них над головой.
      Тибал Фрайнит со смешком сказал:
      - Насколько я припоминаю, загвоздка в том, что наш друг Гексцион чересчур уж увлекся уничтожением потенциальных соперников. Он перебил всех своих родственников и только тогда осознал, что в роли наследника оказался его двоюродный брат Зорг. Но тут ему ничто не грозит - воин никогда не нарушит присягу. Однако освободить Зорга от этой присяги было бы безумством. Гексцион, конечно, безумен, но иначе.
      Голос все это знал.
      Зиберора высказала вслух то, что у остальных было на уме:
      - Но если Гексцион умрет, Зорг станет королем Веснара, так? - Она подмигивала Гвин и корчила гримасы, словно намекая, откуда ей пришла в голову эта злодейская мысль.
      Лабранца стукнула кулаком по столу. Лампа у нее над головой заметалась, как полоумная муха.
      - Нет! Гексцион заключил с нами договор! Если мы нарушим его, нам перестанут доверять. Мы потеряем все, чего сумели добиться за сто лет.
      Гвин вгляделась в лица сидевших за столом. Надо перенести заседание на следующее утро. Ей и так есть над чем поразмыслить.
      - Каких советников мы послали к веснарскому двору?
      - Джоолграта и ивилграта. И он еще хочет получить муолграта.
      - Зачем ему муолграт? Баслин осклабился:
      - Надо полагать, для оргий.
      С замиранием сердца, словно приближаясь к краю пропасти в ветреный день, Гвин спросила:
      - А каковы обязанности джоолграта?
      - Допрашивать подозреваемых в измене и предупреждать короля о готовящихся покушениях.
      - Покушениях? Так и сказано в договоре?
      Лабранца сощурилась. Бросив взгляд на Зиберору, она ответила:
      - В договоре, по-моему, говорится об изменниках. Гвин вздохнула. Неужели придется на это пойти?
      "Ты отлично знаешь, что придется! Когда готовишься к кровавой войне, что такое одно - единственное убийство?" Гвин притворилась, что не слышит Голос.
      - Заседание переносится на завтрашнее утро. Благодарю.
      56
      С терпением стервятника, дожидающегося, когда наедятся более сильные, Чинг Чилит сидел на очень неудобной каменной скамье в алькове. Оттуда он мог наблюдать за дверью, ведущей в залу заседаний, находясь достаточно далеко от отвратительного ему привратника, от которого, по его мнению, несло гнилым духом старости и который обращался с ним безо всякого почтения. Заседание могло затянуться на всю ночь, и сам факт, что Гвин оттуда не выставили, говорил о ее победе. Лабранца больше не возглавляет Академию. Значит, Гвин и в самом деле поулгратка.
      Время от времени кто-нибудь проходил по темному коридору, освещая себе путь фонарем. Большинство рарагашцев носили грубые зарданские балахоны и штаны, но некоторые были одеты более элегантно - в ливрею, нурцийскую мантию или в туники, которые раньше носили в Кволе. Многие сначала не узнавали Чинга, сменившего свой пышный наряд, потом делали удивленные глаза и проходили мимо, не говоря ни слова. Те, кто похрабрее, одаривали его презрительной усмешкой. Они, наверно, злорадствовали бы еще более откровенно, если бы знали, что его покровительницу свергли с престола. Ну и пусть. Хорошо злорадствует тот, кто злорадствует последним. А Чинга Чилита еще рано списывать со счетов.
      Вдруг, двери залы со скрипом распахнулись. Захваченный врасплох, Чинг, который думал, что заседание продлится еще очень долго, встал и пошел к привратнику, суетливо зажигавшему фонари.
      Первой вышла Лабранца. Увидев Чинга, она отвернулась, схватила фонарь и удалилась в другую сторону, не сказав ни слова. Но он ничего другого и не ожидал.
      Следующей вышла эта сука Зиберора. Чинг с наслаждением представил в уме, как ее сжигают живьем в сарае для больных чумой, надеясь, что она прочтет эту его мысль, но не те, что он хотел от нее скрыть. Во всяком случае, картинка должна ей понравиться. Зиберора ушла вслед за Лабранцей.
      Муолграт тоже вышел один. Затем появился Ордур и старуха Пар, которая поблагодарила древнего привратника за фонари. Пятна света стали удаляться в темноте. Старуха болтала не умолкая.
      Наконец, появилась новая председательница с этой скотиной шуулгратом. Чинг заколебался. Он не хотел опять слушать брань Тибала Фрайнита в присутствии Гвин Тарн. Когда-нибудь этот голенастый провидец пожалеет о своем хамском поведении. Шуулгратов нельзя обмануть, как обычных людей, но иногда удается поймать их в ловушку и заставить изменить будущее. Этого бедствия они не в состоянии предвидеть. Устроить это нелегко, но с помощью джоолграта возможно. И даже если у Чинга ничего не выйдет, враждебность Тибала сама по себе свидетельствует о том, что когда-нибудь Чинг возьмет над ним верх. Можно даже считать, что она - залог успеха.
      Успокоив себя этими рассуждениями, Чинг подошел к Гвин и Тибалу.
      - О Судьбы! - воскликнул Тибал. - То-то мне показалось, что как-то мерзко воняет.
      Гвин нахмурилась:
      - Тибал, мы можем надеяться на успех, только если будем все заодно.
      - Не понимаю, за что ты так ко мне относишься, советник, - печально произнес Чинг. - Верно, тебе что-то про меня наговорили.
      - Ой, сейчас стошнит! До завтра, Гвин. - И Фрайнит ушел в темноту, даже не взяв фонарь, услужливо протянутый ему привратником.
      Гвин Тарн взяла фонарь и поблагодарила вонючего старика. Чинг взял другой и пошел вслед за ней.
      - Как ты и предсказывал, я стала новой председательницей, - сказала Гвин.
      - Я счастлив это слышать, госпожа Председатель. Сегодня Судьбы улыбнулись нам.
      - Судьбы действуют посредством людей, и я благодарна тебе за помощь. Мне вообще очень нужна помощь. Я вовсе не стремилась свергнуть Лабранцу-садж. Против нее лично я ничего не имею. Надеюсь, что ты согласишься стать моим секретарем и будешь так же хорошо выполнять свои обязанности, как и при ней.
      - Ты оказываешь мне честь, госпожа Председатель. Я буду служить тебе верой и правдой. С Лабранцей работать было нелегко.
      "Хм, за это мне полагается премия: мягче о Лабранце выразиться невозможно. Только Лабранце так просто голову не заморочишь. А эта принимает все за чистую монету".
      Гвин улыбнулась:
      - Надеюсь, что со мной тебе работать будет легче.
      - Буду рад тебе служить, садж. Распоряжайся мною, как хочешь. Я знал, что ты возьмешь верх. Я подготовил резолюцию, которая подтверждает твое избрание, так что у тебя сегодня сложностей не будет. А завтра сделаем официальное объявление.
      Гвин взяла протянутый им свиток.
      - А она, случайно, не подписана моей предшественницей?
      - Похоже на то, - признал Чинг.
      - Хм. Так вот, Чинг, пока мы как следует не сработались, я предпочитаю подписывать все бумаги сама. Понятно?
      - Ну конечно, госпожа Председатель! Но мне все равно придется научиться твоему почерку.
      Гвин засмеялась.
      "Смеется! Лабранца за эти слова вышибла бы из меня дух".
      Они поднялись по лестнице и пошли через Западный двор. Небо было усыпано звездами. Млечный путь обрывался у верхней кромки кратера.
      - Я пошла спать, - сказала Гвин. - Завтра у нас тьма дел. Надеюсь, эта твоя фальшивка убедит охрану у наших покоев отправиться восвояси?
      - Я их уже выпроводил, госпожа Председатель. И заверил твоего супруга, что тебе ничего не грозит, но что ты очень занята.
      - Ты предугадываешь все мои желания!
      - Это входит в мои обязанности.
      - Тогда я тебя еще кое о чем попрошу. Это желание ты наверняка не предугадал. И сделать это надо срочно.
      - Слушаю.
      - Со мной приехал в Рарагаш авайлграт по имени Васлар Номит. Пошли за ним сейчас же. Или нужно ждать утра?
      Да, этого он действительно не предугадал. Авайлграт? Зачем он ей? С ними никогда не знаешь, того ли найдешь, кого ищешь.
      - Мне не хочется посылать всадника в безлунную ночь, госпожа. Может быть, еще не поздно передать сигнал фонарями, хотя работники сигнальной службы не слишком бессовестно исполняют свои обязанности. Если световой сигнал сегодня не пройдет, можно будет завтра утром посигналить флагами. Я пошлю сигнал на Южные ворота, а они отправят конного гонца в деревню авайлгратов. Тогда он - кажется, ты сказала "он"? - будет здесь к полудню.
      - Прекрасно! Он мне очень нужен.
      "Издевается она надо мной, что ли?" - подумал Чинг, но тут же вспомнил, что Тарн - это не Лабранца. Она хороший человек, и откуда ей знать, что он не выносит, когда от него что-нибудь скрывают.
      - Авайлграт, госпожа? Не припомню, чтобы от них кому-нибудь была польза.
      Конечно, Лабранца использовала их как шпионов. Они могут несколько раз побывать в одном и том же месте, и их никто не узнает. Однако поулгратка, видимо, имела в виду что-то другое.
      - А мне он может пригодиться.
      "Вот стерва! Так, видно, и не скажет зачем".
      - Вот она! - раздался крик.
      Чинг в панике обернулся. К ним бежали трое мужчин. Внутри у него все оборвалось. "Только не бейте! Пожалуйста, не бейте!"
      - Тигон! - удивилась Тарн. - Что ты тут делаешь? Раксал? И Васлар?
      Она их знает! У Чинга отлегло от сердца, хотя оно все еще стучало, как голодный дятел. Слава богу, не наделал в штаны. Почти не наделал. Он поднял фонарь.
      Первым подбежал прыщавый курносый мальчишка. Вторым - тщедушный урод со сломанным носом и оттопыренными ушами. У третьего был типичный пустой взгляд муолграта.
      - Мы пришли узнать, как у вас идут дела, садж, - сказал мальчишка. - И случайно встретились на дороге. Правда, чудно?
      - По-моему, это ты все устроил, негодный мальчишка.
      - Может быть. - Он ухмыльнулся. - Да нет, вряд ли. Раксал, наверно, отправился в путь первым, потом Васлар...
      - Так или иначе, я рада видеть вас, - сказала Гвин. - Чинг, не надо давать никаких сигналов. Это - Чинг Чилит... А это - Раксал Раддаит, Васлар Номит и Тигон. Извини, забыла твою фамилию, Тигон.
      Мысли бурлили в голове Чинга, как в котле. Если мальчишка - огоулграт, тогда во всем этом нет ничего удивительного, даже в том, что авайлграт, который ей нужен, заявился сам. Но почему муолграт?
      Видимо, та же мысль пришла в голову и Тарн. Она вгляделась в безжизненное лицо.
      - А ты зачем пришел, Раксал?
      - Да я как и все. Вспомнил, что забыл поблагодарить тебя за помощь. И хотел поинтересоваться, как идут твои дела.
      У Чинга все смешалось в голове. Муолграт кого-то забыл поблагодарить? Муолграту кто-то - или что-то - интересно?
      - Ну что ж, очень рада видеть тебя, - улыбнулась Тарн. - А как дела в деревне?
      - Они выращивают овощи.
      - И больше ничего? А что поделывает Джодо? Раксал помолчал, потом сказал:
      - Надо было, наверное, справиться.
      - Ну ладно, - грустно кивнула Тарн. - Во всяком случае мне пригодится твое знание военного дела. А ты, Васлар... У меня к тебе будет довольно трудное поручение. Может, ты ему поможешь, Тигон... Дальше я знаю дорогу, Чинг. Я отведу своих друзей в дом для приезжих. И за Васларом посылать не нужно. Но у меня будет для тебя утром уйма поручений.
      "Отсылает! Так и не сказав, зачем ей понадобился авайлграт!" Чтобы скрыть переполнявшее его бешенство, Чинг низко поклонился. Это он делать умел, хотя такая нужда выпадала не часто. На Лабранцу его поклоны не действовали, а большинство остальных сами кланялись ему.
      Он ушел, стиснув зубы от бессильной ярости. Зачем ей авайлграт? И как может ему помочь огоулграт? К тому же еще не обученный? За десять лет, что он находился рядом с Лабранцей, Чинг ни разу не слышал, что из авайлграта можно извлечь какую-то пользу.
      Когда он решил, что им уже не видно его фонаря, Чинг побежал.
      В доме Лабранцы еще горел свет. Он постучал в дверной косяк. Он весь вспотел и тяжело дышал - и не только от бега. Он ждал ее отклика, испытывая, как обычно, смешанное чувство страха и желания. В хорошем она настроении или плохом? - этот вопрос с Лабранцей никогда не стоял.
      Насколько плохом? Сегодня, когда ее свергла с трона эта настырная стерва, Лабранца должна быть в таком плохом настроении, в каком он ее еще не видел. Ему страшно было об этом подумать, и вместе с тем его трясло от возбуждения. Ужас и восторг стесняли грудь, тряслись руки, тянуло в паху.
      - Войди!
      Он поспешно протиснулся между косяком и пологом. Лабранца только что кончила мыться и вытиралась полотенцем. Она была обнажена по пояс - нарочно дразнит! Значит, скорее всего отошлет неудовлетворенным.
      - Подействовало! - сказал он.
      Лабранца отшвырнула полотенце и вперила в него негодующий взгляд.
      - Втерся?
      - Да! Да! Проглотила! - Чинг подошел ближе, хотя и знал, что подходить к Лабранце без приглашения опасно. - Я тебе не поверил и ошибся.
      Его остановил ее злобный взгляд.
      - Ну и чей ты теперь мальчик, Чинг Чилит?
      Он опустился на колени, почти не сознавая, что делает.
      - Конечно, твой! Я ее презираю! Она слаба, слаба, слаба! Все улыбочки, "пожалуйста", "спасибо". Я ее ненавижу за то, что она с тобой сделала! Навязалась на нашу голову, подлиза слюнявая!
      Взяв его за волосы, Лабранца вгляделась Чингу в лицо.
      - Значит, тебе нравятся сильные женщины?
      Он попытался кивнуть, но она слишком крепко держала его за волосы. Даже не просто держала, но тянула за них так, что ему на глаза навернулись слезы.
      - Да, - прошептал он. Лабранца торжествующе улыбнулась:
      - Да - что?
      - Да, пожалуйста, - сказал Чинг.
      57
      - Если собираешься затевать войну, тебе надо сначала решить зачем. Что ты надеешься достичь в случае победы? Что случится, если войны не будет? Раксал Раддаит смотрел на Гвин через стол своим неподвижным взглядом. Освещенное снизу лицо казалось высеченным из дуба. - И что случится, если ты проиграешь войну?
      На столе стояли две свечи, бросая на него колеблющийся свет. Друг против друга за стол втиснулось по пять человек. Гвин ощущала на талии руку Булриона, прибавлявшую ей спокойствия и мужества, видела серьезные лица сидевших напротив: мрачного Джукиона, носатого ироничного Возиона, веснушчатого Тигона с широко раскрытыми изумленными глазами, озабоченного урода Васлара. Вокруг свечей роились насекомые, за окном трещали цикады и ухали совы.
      - Наша цель - остановить карпанцев, - сказала Гвин. - Их нужно вытолкать обратно в Нимбудию. Ее они уже все равно разорили, так что пусть она остается у них в руках. Если же мы не окажем им сопротивления, то скорей всего мы все погибнем.