63

Конюшня в бараках Ом-Балка была похожа на все прочие конюшни: деревянные двери в каменных стенах, сено и солома, поилки и тачки, стоящие группами конюхи, мальчики, ведущие на поводу лошадей в пятнадцать раз больше себя, цоканье копыт по булыжникам.

И, конечно, аромат!

В общем, в сером предутреннем свете все это выглядело довольно уныло.

Тибал Фрайнит сидел в темном углу, опершись спиной об бочку с дождевой водой. Руки сложены на груди, ноги вытянуты перед собой. Глаза полны тоски. Гвин стало холодно от одного его вида. Кожа да кости, и всего одежды — штаны и балахон. Неужели он не мерзнет?

Корнет Сип Нунг расписывал Булриону лошадей, которых выводили во двор. Джукион выругался — его лошадь отказывалась поднять ногу. Ордур еще не появился, но Джасбур уже была тут и без зазрения совести кокетничала с парой дюжих конюхов.

У Гвин, стоявшей рядом с Булрионом, было неспокойно на душе. Не то ее тревожила мрачность Тибала, не то действовал на нервы резкий тенорок Сипа, не то претил запах навоза.

Не может быть, чтобы ее так раздражал Сип. Он очень молод, очень увлечен происходящим, и его тенорок действительно режет слух. Ростом невысок, зато на шлеме — огромный плюмаж. Шикарная сине-алая форма отличает его от зелено-желтых рядовых. Сбруя лошадей разукрашена бляшками и кисточками. Сип Нунг получил приказ сопровождать рарагашцев, но он не собирался подчиняться женщине. Он обращался только к Булриону, подробно объясняя, в какой безопасности будут Тарны под его эскортом, и допытываясь, почему им нужно идти под синими флагами. Булрион, разумеется, не стал ему ничего говорить. Он просто слушал корнета с серьезным видом, может быть, чаще, чем надо, поглаживая бороду.

Нет, ее беспокоит не болтовня корнета и не зловещее уныние Тибала. Может, она вчера немного перегрелась на солнце? Но ведь они ехали по хорошей дороге через приятную сельскую местность. Это было что-то вроде увеселительной прогулки. Видимо, просто донимает вонь конского навоза.

Может быть, там, где устроился Тибал, не так пахнет? Гвин отошла от Булриона с корнетом и пошла к шуулграту. Он посмотрел на нее пустым взглядом муолграта.

— Что с тобой, Тибал? — удивленно спросила Гвин.

— Ничего. А впрочем, — вдруг добавил он, — я чувствую себя отвратительно.

— Мне тоже что-то скверно. Может, это от вчерашней похлебки?

— Да нет.

Гвин вгляделась в него. Обычно все чувства Тибала были написаны у него на лице — она даже как-то сказала об этом Ордуру. Но сегодня он явно прилагал усилия их скрыть. Это не обещало ничего хорошего.

— Если тебе не хочется с нами ехать, оставайся здесь.

— Хочется не хочется — это к делу отношения не имеет. Ты сама это знаешь. У Возиона есть для тебя интересная новость.

Иногда Тибал Фрайнит бывает просто невыносим! Нарочно ведь заговорил о Возионе — чтобы избежать ее вопросов.

А иной раз его ровное дружелюбие действует на взвинченные нервы, как бальзам. Он мужественно и безропотно несет возложенное на него Судьбами бремя. Не стоит усугублять его трудности.

Тут к Гвин, хромая, подошел Возион, ведя на поводу лошадь. Глаза его возбужденно блестели. Видно, Тибал сказал правду. У Возиона было отличное настроение... Вот только... как он сильно поседел с того дня, когда привез в Далинг больного отца.

— Доброе утро, матушка.

— Доброе утро, сынок. Ну, выкладывай, с чего это ты скачешь, как жеребенок.

Возион сморщил свой длинный нос.

— Непочтительно сравнивать пастыря душ человеческих с жеребенком.

— Погоди, не то еще услышишь.

— В таком случае... прошел слух, что Гексцион Гараб умер.

У Гвин оборвалось сердце. Она взглянула на Тибала. Тот вскинул бровь и пожал плечами.

— Это правда?

Он кивнул. Гвин посмотрела на Возиона. У того в глазах таился огонек понимания.

— Подробности известны?

— Нет. Я бы сказал, что эта смерть очень кстати для твоего дела, матушка.

— Почему моего? Нашего! Я хочу сказать, что это — дело всех нас.

Может, случайное совпадение? Но Гвин подташнивало — от сознания не столько вины, сколько утраченной невинности. Смерть этого чудовища не заслуживала того, чтобы чувствовать себя виноватой. И вообще, чего она так разволновалась?

— Во всяком случае, наше дело правое. Без этого отродья в Куолии будет легче дышать, — оскалился Возион. — Конечно, пастырю не подобает такое говорить, но я надеюсь, что кто-то распилил его на куски тупой пилой. Если мне доведется встретить этого человека, я пожму ему руку.

— Я тоже не собираюсь его оплакивать. Тебе не кажется, что Судьбы отомстили ему за Полиона?

— Очень может быть. Если верить рассказам, Судьбам было за что ему отомстить.

Булрион наконец сбежал от корнета и подтягивал подпругу Грома. Интересно, он знает про Гексциона? Что бы ни думал по этому поводу Возион, Булрион осуждает всякое убийство.

Появились и остальные меченые: Баслин, Панг, Орт. Ордур оттащил Джасбур от ее ухажеров. Та кричала, что не его дело, с кем она разговаривает: «А кто вчера ухлестывал за служанками в харчевне?» Тибал поднялся и ушел, не говоря ни слова.

64

На дикой Петушьей Арене путники будут соблюдать осторожность, но, пока они еще на территории Нурца, можно ожидать от них большей беспечности. Поэтому Устрашитель Озион подвел свой отряд почти к воротам Ом-Балка. Это было рискованно, но удача улыбается смелым.

Он нашел идеальное место для засады. Только очень наметанный взгляд военного заподозрил бы, что на этой травянистой поляне могут скрываться враги. Дорога здесь спускалась в небольшую низину — вот и все. Вокруг не было деревьев, не было, казалось, ничего, за чем можно укрыться. Так что путники будут ехать без опаски. На самом-то деле низина глубже, чем кажется, и в середине поблескивает болотце, где его люди смогут напиться, если их за долгие часы ожидания одолеет жажда. Болотце заросло осокой до колен, и в нем легко укрылся отряд из пятидесяти Череполиких. Но заросли не настолько густы, чтобы кто-то из жертв мог найти в них убежище. Никто не должен выжить — таков приказ.

Череполикие сидели в засаде уже две ночи и день. Может быть, придется ждать еще несколько дней. Озион был терпелив.

Ему были хорошо видны подступы к низине и справа, и слева. Единственное, что может спутать его планы, — это если в то же время, как его добыча, через низину проедет Другая группа путников. Но проезжающие здесь очень редки. Если же такое случится, он будет считать, что приказ «Никто не должен выжить» относится не только к жертвам, но и к свидетелям. Озион был человек обстоятельный.

В самом низком месте дорога была грязной и скользкой. Путникам придется внимательно глядеть под ноги, и тут-то Озион и устроил ловушку. Своих ветеранов он расположил по периметру ложбины — ловить спасающихся, а молодых солдат уложил рядом с дорогой. У них было традицией при подобных вылазках давать молодым возможность убить свою первую жертву — и горе тому новобранцу, который не оправдает доверия. Устрашитель Озион не прощал слабости.

65

Дорога от Чан-Сана до Ом-Балка шла по гобелену садов и деревушек. К востоку от Ом-Балка местность резко переменилась. Здесь старая имперская дорога, которая все еще была в приличном состоянии, поднималась к подножию Колоссов. Кое-где виднелись заросшие травой руины — напоминание о том, что здесь проходил со своей армией Пантолион. На холмах ничего не выращивали — только пасли скот. Там и сям виднелись стада бурых коров. В ущельях густо росли буки, тополя и можжевельник. Любое ущелье годится для засады, объяснял своим тенорком корнет Сип Нунг, но пока им ничто не грозит. Когда они отъедут от Ом-Балка подальше, он примет нужные меры предосторожности.

Сип со своим взводом из двенадцати кавалеристов, казалось, был надежной защитой для семи меченых и шести Тарнов, но Гвин не была спокойна — ее мучила нечистая совесть. Предположим, что слухи верны и Гексцион действительно мертв. Тогда трон унаследовал этот жуткий Зорг. Если он догадывается, благодаря кому взошел на престол, и считает, что честь обязывает его отомстить убийцам его двоюродного брата, то они подвергаются очень серьезной опасности даже в Нурце. Въехать же на территорию Васлара равносильно самоубийству. Она опять пожалела, что не взяла с собой больше джоолгратов. Джоолграта невозможно захватить врасплох.

Во главе отряда ехали Сип и Булрион. За ними следовали четверо нурцийских лучников. Первые двое держали синие флаги. Ордур и Джасбур ехали рядом, продолжая препираться. За ними следовал Кволит, сумевший противостоять соблазнам Ом-Балка. За Кволитом — остальные Тарны. Возион и Занион о чем-то спорили. Тисвион громко хохотал, слушая ивилграта Панга Твоо. Это был маленький человек с огромным носом и склонностью к непристойным шуточкам. Его обучила и рекомендовала Пар А-Сиур, так что, надо полагать, дело свое он знает.

Гвин решила держаться подальше от Булриона. Может быть, почувствовав, как ее ему не хватает, он передумает и согласится поехать с ней в Джаринфарку.

Но ее страшно раздражал доставшийся ей в спутники Баслин, с которым было буквально не о чем перемолвиться словом. С другой стороны, в бою он может оказаться полезнее, чем корнет Сип. На нем был выцветший лиловый балахон, желтая зарданская шляпа и коричневые штаны. Поскольку сегодня был день Джооль, его дряблое лицо было покрыто седоватой щетиной. Он брил и лицо, и голову раз в неделю — в день Муоль.

— Что, если на нас нападет банда разбойников? — прервала мучительное молчание Гвин. — Ты сможешь внушить им страх, чтобы они разбежались во все стороны?

Баслин подумал, поджав губы, потом сказал:

— Смогу. Но мое воздействие распространится на всех, кроме меня самого. И какой прок будет в том, что обе стороны превратятся в толпу верещащих идиотов?

— Вот как? Да, задача.

— Лучше внушить состояние полной апатии. Все проникнутся сонливым дружелюбием, и никто никого не захочет убивать.

— Что ж, неплохая мысль.

— Но тогда возникнет другое затруднение: как заставить наших ехать дальше, не возродив враждебности и алчности в нападающих?

— Сделай им особое внушение, — слабым голосом проговорила Гвин.

— Что это там за заминка впереди? Действительно, поднявшись на вершину холма, Сип и Булрион остановились. Корнет велел лучникам натянуть на луки тетиву. Гвин привстала на стременах. Навстречу ехала большая группа всадников.

У нее замерло сердце. Кто это? Веснарцы? Едут им отомстить? Это не Череполикие, но в Веснаре есть и обычные войска. И вдруг она издала радостный вопль, от которого Утренняя Звезда шарахнулась в сторону:

— Голубые с золотом флаги! Делегация из Мокта!

Она опустилась в седло, чувствуя огромное облегчение. Значит, Квилм Урнит все же получил ее письма и делегация везла ответ. Ей не придется тащиться в Джаринфарку и уговаривать короля. Но почему Тибал Фрайнит не предупредил ее об этом, вместо того чтобы пугать своим мрачным видом?

Наследный принц Куозо Урнит был плотный мужчина лет тридцати. Нос с горбинкой. Надменный взор. Поверх одежды — легкая броня. Когда подозрительная стража наконец допустила Гвин и Булриона до его персоны, оказалось, что принц даже не слез с коня и Гвин предлагается разговаривать с засунутым в стремя глянцевым сапогом.

— Я еду на переговоры с его величеством Вунг Таном, королем Нурца, — высокомерно сказал принц.

— Старик... его величество, несомненно, будет рад принять тебя с подобающими почестями.

— Несомненно. — Он окинул Гвин презрительным взглядом и небрежно спросил: — Так ты — новая Председательница Академии? Лабранца Ламит по крайней мере дама представительная.

— Да уж, баба та еще, — неосторожно пошутила Гвин. Она чувствовала, что Булрион весь напрягся рядом с ней, но предполагала, что он скорей расхохочется, чем станет защищать ее достоинство от подковырок принца.

А тому ее дерзость явно не понравилась.

— Вот как? Что ж, ценю твои усилия по созданию коалиции, хотя мы, несомненно, обошлись бы и без них.

— Несомненно. В Ом-Балке ходят слухи, что Гексцион Гараб мертв.

Принц устремил взор к горизонту, переваривая это сообщение. У Гвин затекла шея — сколько можно стоять запрокинув голову?

— Любопытно, — изрек принц. — Если, конечно, это правда.

— У меня есть подтверждение достоверности этого сообщения.

— Чье же?

—Шуулграта.

— Шуулграты не предсказывают будущее.

— Мне предсказывают, — не удержалась от мелкой мести Гвин. — Ваше высочество, мы ехали к твоему почтенному отцу. Твой приезд делает эту поездку ненужной. Если ты не возражаешь, мы вернемся с тобой в Чан-Сан.

Принц пожал плечами:

— Как вам угодно.

— Нам угодно.

Гвин повернулась к Булриону и поняла, что совершила непоправимую ошибку.

Собственно говоря, все упиралось в Сип Нунга. Если бы он не стоял рядом, может быть, ей удалось бы все поправить.

Делегация Мокта двинулась дальше, а нурцийцы остались стоять на дороге на своих разукрашенных лошадях. Корнет получил приказ проводить Тарнов через Петушью Арену. Эта миссия привлекала его уже тем, что позволяла спастись от скучной рутины бараков. Возможно, ему впервые поручили командовать отрядом, хотя Гвин не была настолько бестактна, чтобы его об этом спросить. Он хотел ехать дальше. Его люди хотели ехать дальше.

Булрион хотел ехать дальше. Гвин отняла у него повод Грома и сунула ближайшему кавалеристу. Потом взяла мужа за руку и отвела на обочину дороги. Впереди до горизонта тянулись пастбища. Где-то там, за этой равниной, его дом — место, где живет его душа.

— Булл-Бык, у нас все получилось, — сказала она. — Мокт не послал бы кронпринца, если бы не понимал, что находится в отчаянном положении. Тибал подтвердил, что Гексцион мертв. Это означает, что Зорг готов возглавить объединенные войска. Остались сущие пустяки — наша коалиция практически создана.

Седой грустный человек ласково смотрел на нее.

— Твоя коалиция, а не наша. Твое имя, может, еще не вошло в историю, потому что историки любят писать о суровых необузданных мужчинах. Но эта коалиция — твоих рук Дело. Если оно закончено — поедем домой.

— Ну конечно! Но мне нужно еще несколько дней. Ты можешь подождать четыре дня? Три? Пока не станет ясно, что Зорг согласен возглавить войско, а другие согласны ему его доверить.

Гвин жалобно смотрела на мужа. Она видела, что проиграла бой. Слабый человек не становится патриархом. Булрион долго ей уступал, но больше он не поддастся. Железный прут не согнешь.

— Поехали сейчас! — сказал он. — Отряд проводит нас через Петушью Арену. Я еду домой сейчас, а не через три дня. Поехали со мной. Сейчас!

— Ну что такое несколько дней? Разве ты уехал бы, не доведя дело до конца?

Булрион был крупный мужчина. Сейчас он показался ей огромным. Или она сама съежилась? Он едет домой, к своей семье, к делу своей жизни.

— Ниен, это дело ты никогда не доведешь до конца. Не сможешь ты соскочить с тигра.

— Клянусь! Я прошу только несколько дней — до подписания договора.

Булрион вздохнул:

— Тогда приезжай потом, когда закончишь дела. Принц проводит тебя до Флугосса. Я буду рад тебя видеть, Ниен. И всегда буду тебя любить.

«Голос! Помоги мне!»

«Ты его переросла. Он был нужен тебе в самом начале. А теперь нужда в нем отпала».

«Нет! Нет».

— Булл-Бык, я без тебя не могу! Булрион покачал головой:

— Теперь уже можешь. Я люблю тебя, я всегда буду тебя любить. Но боюсь, что твое Проклятие идет дальше этого тигра, родная.

— Как это?

— Судьба ударяет в голову, как вино. Человек превращается в игрушку в ее руках. Ты уже не та женщина, на которой я женился месяц назад.

— Ну что ты говоришь! Какая чушь! Конечно, я та же самая женщина.

— Гексцион Гараб мертв. Как он умер? Гвин прижалась к его груди, пряча глаза.

— Я не знаю.

— Ты удивлена?

Кавалеристы начали садиться на лошадей.

— Нет, — сказала Гвин. — Ты прав, может быть, я помогла ему умереть. Я даже не знаю, так ли это. Но я готова признаться, что пыталась. Ты меня осуждаешь? По крайней мере я отомстила за Полиона.

— Ты сделала это не ради Полиона, — тихо сказал Булрион. — К тому же я не уверен, что Полиону так уж не повезло. Все равно мальчикам скоро придется отправляться в бой. У Полиона больше шансов выжить в этой войне, чем у других. И он продолжает традицию. Я вовсе не жалею, что у нас в семье опять есть зарданский воин.

Гвин отшатнулась:

— Что ты говоришь, Булрион?

— Если бы я его сейчас увидел, то, наверное, гордился бы им.

— Какой ужас!

— Что в этом ужасного? Он так небось не считает. Наверняка ходит гоголем. Дня два назад ты грозилась пойти войной на Гамдиш, если они откажутся тебе подчиниться.

— Какой вздор! Это же пустая угроза. Они и внимания на нее не обратят.

— Вунг Тан ее не забудет. Если понадобится, он заставит тебя эту угрозу выполнить.

— К тому времени меня там не будет. Мне надоело вершить судьбы. Я подтолкнула их к союзу и сейчас прошу тебя только подождать, пока будет подписан договор.

Булрион улыбнулся и покачал головой:

— Выполняй свое предназначение, Ниен, спасай мир. Имя Тарнов прославится в веках, и я горжусь этим. Судьбы призвали тебя вершить великие дела, но теперь твой путь — с королями и войсками, а не с простыми земледельцами. Я рад, что мы помогли тебе начать, но больше мы тебе не нужны.

— Мне нужен мой муж, Булрион! Не бойся, что я сделаю из тебя марионетку. Если хочешь, можешь скрываться в тени, но будь рядом, когда мне понадобится друг, когда мне понадобится любовь. Я не могу одна...

Ее слова, казалось, отскакивали от него. Гвин обняла мужа и положила голову ему на плечо.

— Ты прав. Я должна сделать выбор. Ну так вот, я выбираю тебя. Честное слово! Я вернусь домой через неделю.

Они стояли обнявшись, не в силах оторваться друг от друга. Когда Булрион заговорил, она не столько услышала его слова, сколько почувствовала, как они рокочут у него в горле.

— Мне бы хотелось, чтобы у тебя были надежные телохранители. Если ты уверена, что задержишься только на неделю, я оставлю с тобой Джукиона и Возиона. С ними ты и вернешься домой.

Молчание. За спиной фыркали нетерпеливо переступавшие с ноги на ногу лошади. «Ах, старый хитрец!» Гвин вздохнула:

— Это будет несправедливо. Они рвутся домой к своим семьям.

Булрион высвободился из ее объятий и грустно посмотрел на нее.

— Они не откажутся задержаться на неделю.

— А вдруг... получится две... У меня хорошая охрана, родной.

— Они и на две недели согласятся, — упрямо сказал Булрион.

«Он не верит!»

— Ну что ж, если ты уверен, что они не будут возражать. — Лицо Булриона расцвело радостной улыбкой. — Я правда вернусь домой, милый. Обязательно!

Булрион стиснул ее в объятиях. Джукион и Возион, когда он предложил им остаться недели на две в качестве телохранителей Гвин, охотно согласились. Самый сильный и самый умный из Тарнов — лучшего и желать было нельзя.

Кавалеристы устали топтаться на месте. Булрион влез на коня, и кавалькада тронулась. Гвин смотрела им вслед. Впереди ехал Булрион с Занионом, Ульпионом и Тисвионом. Какое большое место сумел занять муж в ее жизни за один месяц! Она услышала, как он крикнул ей на прощанье:

— Мы будем ставить на ночь свечу в окно!

— Не трать воск понапрасну! — крикнул в ответ Джукион. — Тарны найдут путь домой и без свечи.

66

Тибал Фрайнит, очевидно, предвидел расставание Гвин с мужем, но почему это так расстроило его? Или он знает, что речь идет вовсе не о двух неделях? Спросить его Гвин не могла, потому что он, опять же вопреки обыкновению, ускакал вперед, бешено нахлестывая лошадь. Потом он ее придержал и поехал обычным шагом, держась примерно в миле впереди отряда. Так что никаких вопросов Гвин задать ему не могла.

У моктийцев лошади были лучше, и ехали они быстрее. Поднявшись на холм, Гвин увидела их арьергард. Вдали уже появились башни Ом-Балка. Потом дорога спустилась в ложбину, и Гвин опять потеряла их из виду.

«Голос ?»

«Ну еще что?»

«Я ведь могу соскочить с тигра? И вернуться домой?»

«Ты свободный человек. Я просто даю тебе возможность, а ты вольна сделать любой выбор».

Вот и прекрасно.

Отчего же ее гложет какое-то беспокойство? Потому что Тибал ведет себя так странно?

«Я дала Булриону слово. Я еще никогда не нарушала обещания и собираюсь его сдержать».

Вот тебе!

— Тебя что-то беспокоит, Гвин-садж?

Гвин очнулась: Судьбы, она опять едет рядом е этим пустоглазым Баслином!

— Я люблю мужа. Тебе этого не понять.

— Нет. А муж любит тебя?

— Да, но у него много других обязанностей. Он поехал домой, а я последую за ним через несколько дней.

Гвин думала, что на этом их разговор закончится, но через несколько минут муолграт задал новый вопрос:

— Ты променяешь свою судьбу на этого человека?

— Именно!

— Разве это не опасно?

— Почему опасно? По-моему, гораздо опаснее заниматься политикой. А если ты хочешь сказать, что я подвергаю опасности всю Куолию, я с этим не согласна. Я не полководец. Я ничего не смыслю в военном деле.

— Я хочу сказать, что это опасно для твоего мужа. Ты собираешься предпочесть его своей судьбе, а судьба может с этим не согласиться.

Эта мысль поразила Гвин. Она никогда не приходила ей в голову. Баслин чужд человеческим чувствам, и его лицо похоже на пудинг, но он вовсе не глуп. Она вспомнила другого муолграта — Раксала Раддаита. У того тоже отлично варит голова, хотя он и помечен Проклятием. Правда, у него с самого начала было, наверное, больше мозгов, чем у Баслина.

«Голос? Неужели ты навредишь Булриону?»

«Ты относишься ко мне, как к человеку. Я не человек, я только твой образ в истории».

Солнце ослепительно сверкало в безоблачном небе. Дул знойный ветер. Но Гвин вдруг стало зябко.

«Ты уходишь от ответа».

«А точнее сказать, я твой руководящий гений», - задумчиво продолжал Голос.

"Руководи кем-нибудь другим, — мысленно закричала Гвин. — А я еду домой в Долину, и ты меня не переубедишь! Навредив Булриону, ты только утвердишь меня в моем решении. Как только будет подписан договор, я умываю руки!"

Тут раздался крик Ордура. Они были у основания пологого холма. Тибал, который уже было скрылся с другой стороны, возвращался назад. Он погонял лошадь, как-то странно скособочившись в седле. Гвин пришпорила Утреннюю Звезду. Лошадь галопом рванулась вперед. Мгновение спустя ее обогнал Ордур. Вот уж отменный наездник!

Ордур едва успел удержать сползавшего с седла Тибала. Их лошади норовили встать на дыбы. Гвин натянула поводья и соскочила на землю. Но плохо рассчитала и упала, подвернув руку, разбив колени, ударившись грудью о плиты дороги. Подскакали остальные, помогли ей встать, подхватили Тибала. Все возбужденно кричали. Коротышка Панг Твоо с силой, которой в нем никто не подозревал, принял Тибала на руки и положил его на землю.

— Тибал! Что случилось? — воскликнула Гвин, опустившись рядом с ним. Она все еще не могла как следует вздохнуть.

Глаза Тибала выкатились из орбит, лицо посинело, губы дрожали.

— Не могу, — с трудом пробормотал он. — Ну и пусть!

—Что «ну и пусть»? Объясни же, в чем дело. Панг поддерживал голову Тибала.

— Я не знаю, как ему помочь, садж. Не понимаю, что с ним.

— Тибал! Ну объясни же, в чем дело!

— Ну и пусть... Плевать... — бормотал Тибал. Гвин с трудом разбирала его слова. — Должен... тебя предупредить, Ниен... Я так не могу...

Гвин похолодела.

— Предупредить о чем, Тибал?

Глаза Тибала закатились, потом он на миг сумел сосредоточить на ней взгляд.

— Не могу причинить тебе такое горе... Должен предупредить... Там засада... Измена.

— Засада?

«Булрион попал в засаду!»

— Судьбы! — проговорил Ордур. — Он предсказывает будущее! Пытается его изменить!

— Булрион! — закричала Гвин, с трудом поднявшись на ноги. — Надо предупредить Булриона!

Она оглянулась в поисках Утренней Звезды. Лошадей держала Джасбур. Гвин заковыляла к ней, ухватилась за седло больной рукой. Булрион в опасности!

И вдруг ее, точно снежное одеяло, окутало спокойствие. Паника и ужас испарились. Если Булриона и его людей поджидает засада, надо их предупредить. Но она их предупредить не сможет: она сильно ушиблась, упав с лошади. Кроме того, засада, возможно, и затеяна-то против нее. Она повернула назад только по счастливой случайности, потому что встретила принца. Ехать туда, где ей грозит гибель, просто неразумно.

Гвин понимала, что не способна так хладнокровно рассуждать: на нее воздействует муолграт Баслин. Это его работа. Безобразие! Надо приказать ему перестать. Он обязан ей повиноваться.