61

Вечером Гвин созвала совещание своего Совета. Роскошные покои для гостей в королевском дворце в Нурце были куда приятнее мрачного подвала, предназначенного для заседаний Совета в Рарагаше. Широкие арочные окна выходили в сад, и через них сочился зеленоватый, затененный листьями свет, проникали чужие пряные запахи Чан-Сана. В ветвях пронзительно кричали попугаи. И за окном, и в комнате сверкали яркие краски — ковры, диваны с подушками, отделанные плиткой стены, цветущие лианы, которые обвивали каждое дерево. Даже совсем крошечный столик был покрыт изумрудным лаком с алыми разводами. Пестро одетые слуги дожидались указаний за дверьми и, конечно, будут подслушивать разговор и потом перескажут его дворцовым чиновникам. Но этикет не позволял их выгнать.

Гвин вошла в комнату вместе с Булрионом, и все встали. Единственная, кроме Гвин, присутствующая женщина задорно улыбнулась и присела в реверансе. Булрион, поддавшись общему насмешливому настроению, галантно оттопырил локоть. Гвин положила на него руку, и они вдвоем сделали крут по комнате, отвечая на поклоны сдержанными кивками — точь-в-точь император и императрица. Все искренно веселились, а у Гвин было горько на душе: поведение Булриона ясно говорило, куда бы он послал всю эту придворную показуху.

Пока они так дурачились, Гвин успела рассмотреть свою «свиту». Двух членов Совета не хватало. Зиберора, наверное, бродит по королевским покоям, вынюхивая заговоры. По просьбе Тибала Фрайнита Гвин не привезла с собой других джоолгратов. Теперь она поняла, что совершила ошибку. Вунг Тан хотел, чтобы Зиберора осталась у него при дворе вместо сбежавшего предателя Ним Тонга. Получалось, что они поедут в Мокт без человека, способного читать мысли. Лабранца Ламит сообщала из Академии, что готовит отряды меченых, которых пришлет им на помощь по первому зову.

В ее отсутствие огоулгратов представлял неугомонный бедокур Орт Кволит. Его молодое лицо было помечено оспинами, а под глазом еще не прошел синяк, которым его наградили дворцовые стражники. В первый же вечер по приезде он затеял с ними игру в кости. Его феноменальное везение, естественно, не пришлось им по вкусу, и они сделали из него отбивную котлету. По крайней мере Ниад утверждала, что ей с Пар пришлось не столько его лечить, сколько собирать по кусочкам. Но взбучка явно не пошла Орту впрок. Рядом с ним с серьезным лицом сидел муолграт Баслин Дибличит. Все были одеты в красочные нурцийские костюмы, но Баслин или совсем не понимал, какие краски можно сочетать, а какие нет, или ему было безразлично, что на себя напялить. От кричащих красок его наряда аж глаза резало.

Ордур, наоборот, блистал в серебристо-голубом облачении, которое выгодно оттеняло его глаза и белокурые волосы. Он полулежал на диване с небрежностью принца крови. Ордуру жизнь в нурцийском дворце явно пришлась по душе. А Джасбур бесилась от ревности.

Рядом с ним стоял Чинг Чилит, держа в руке пачку бумаг. Он словно бы пытался напустить на себя смиренный вид, но для этого ему следовало бы одеться попроще. Даже в этом дворце его спускающиеся до пола лилово-салатные одежды привели бы в завистливое изумление павлина.

Последним был Тибал Фрайнит, чьи длинные ноги торчали чуть ли не до середины комнаты, а простая зарданская одежда казалась неуместной в этой расцвеченной компании. Гвин не ожидала его увидеть, поскольку он исчез сразу по приезде в Чан-Сан и ни разу с тех пор не появлялся. Ей не хватало его язвительных шуточек.

— Кого мы видим! Где это ты скрывался?

Тибал, уныло созерцавший свои башмаки, поднял глаза и мрачно ответил:

— Не помню.

Присутствующие обменялись встревоженными взглядами. Гвин едва удержалась, чтобы не задать вопрос. Если Тибал и предвидит неприятности, он не имеет права об этом говорить, а она — спрашивать. Может быть, его просто злит присутствие Чинга Чилита.

— Ну что ж, начнем, — сказала она. — Но прежде, чем обсуждать поездку в Джаринфарку, послушаем Чинга Чилита. У тебя есть, что нам сообщить?

Секретарь с важным видом шелестел бумагами.

— Говорят, его величество получил сообщение из Гамдиша, госпожа Председательница.

Он вопросительно поднял свои белесые брови.

— Это что-то новенькое.

Чинг слегка улыбнулся: видите, мол, какие у меня надежные осведомители?

— Сообщение, видимо, было послано до того, как они получили твое письмо, садж. Насколько мне известно, содержание его таково, как и можно было ожидать: они весьма огорчены слухами о бесчинствах варваров в восточных провинциях и пошлют свое войско на подмогу, если их официально об этом попросят.

— Пару отрядов, и как можно позже — так это надо понимать?

— Видимо, так, садж.

— Что ж, вполне разумная позиция, — сказал Баслин. — Города у них хорошо укреплены, и, если карпанцам не терпится поживиться в западных королевствах, они не станут тратить время на их осаду.

Типичное рассуждение муолграта, которому на все и на всех наплевать. Никто ему не ответил, хотя Ордур скорчил гримасу.

— Говорят также, что Гамдиш закрыл свои границы, — добавил Чинг.

Булрион издал знакомый Гвин рык:

— Чтобы не допустить гонцов с просьбой о помощи? Вот трусливые твари!

— Ну что ж, зато вся слава достанется нам, — оптимистически сказала Гвин. Она заметила за собой склонность все чаще делать оптимистические заявления, не имеющие под собой никакой почвы. Иногда она даже сама им верила. — Но муолграт может проникнуть и через закрытую границу. Это так, Баслин?

— Разумеется, садж. Ему ничего не стоит заморочить голову пограничникам.

— Я поговорю с Вунг Таном. Нурцийцы не очень-то расположены к Гамдишу. Не хочет с нами дружить — как бы не пришлось с нами воевать. Пошлем в Гамдиш ультиматум: или они присоединяются к коалиции, или коалиция, разделавшись с карпанцами, пошлет свое войско против Гамдиша. Прибегут как миленькие.

«Начинаешь соображать», - одобрительно сказал Голос.

— Еще есть что-нибудь?

— Сообщение Лабранцы, — напомнил ей Чинг.

—По-моему, его все читали. Тибал поднял на нее унылый взор:

— Я не читал.

Чинг с недовольным видом подал ему письмо.

Сообщение было обнадеживающим. Никто лучше Лабранцы Ламит не знал, как использовать фатальные силы меченых. Гвин поручила ей организовать вспомогательный корпус. Отряд ивилгратов — лечить раненых, отряд джоолгратов — вести разведку, и так далее. Лабранца сообщала, что дела идут хорошо. Гвин была довольна — значит, меченые последовали ее призыву: перед отъездом она проехалась по деревням кратера, убеждая их помочь в борьбе с карпанцами. Она опасалась, что ее воздействие ослабеет, как только она уедет... С другой стороны, можно ли верить Лабранце?

— Обрати внимание, Тибал: шуулграты выступили с совместной декларацией, предсказывая, что война с карпанцами затянется на долгое время, но завершится нашей победой.

Все ждали, что скажет Тибал. Его лицо в первый раз немного посветлело.

— Ну, это-то мне известно, — с усмешкой сказал он.

Даже Баслина эти слова как будто обрадовали, хотя Тибал, оставив без внимания довольные улыбки окружающих, тут же впал в прежнее уныние.

— Отлично, — сказала Гвин. — Выезжаем на рассвете. Говорят, до Ом-Балка всего день пути, а король Вунг к тому же обещал нам конвой. Если все пойдет хорошо, мы будем в Джаринфарке через пять дней. Как только переправимся через Флугосс, мой муж и все члены его семьи повернут в направлении Тарнской Долины. — «Если за эти дни не удастся переубедить Булриона». — Секретарь Чилит останется здесь и будет заниматься корреспонденцией. Пар-садж и джоолграт Зиберора тоже останутся при дворе Вунга. Нам нужен еще один целитель, Пар.

Старушка кивнула:

— Панг — очень способный мальчик и почему-то ужасно любит лошадей.

— А остальные?

Все меченые — Ордур, Баслин, Орт — кивнули в знак согласия. Тибал по-прежнему сидел, уставившись на ковер.

— А как насчет Джасбур? — спросил Ордур.

— Мне бы не хотелось брать с собой слишком много людей. — «Зачем нам еще один авайлграт? — подумала она. — Нам, собственно, и Ордур не нужен, но у него светлая голова и на него можно положиться».

— Или мы едем вместе, или я тоже не поеду, Гвин-садж, — упрямо выпятив челюсть, сказал Ордур. — Мы не расстаемся уже много лет — больше, чем ты живешь на свете. Если мы расстанемся, то при следующей встрече можем не узнать друг друга.

— Извини, я про это как-то забыла. Конечно, пусть Джасбур едет с нами.

— Спасибо. Нечего ей околачиваться во дворце, — с недовольной гримасой сказал он. — Видели, как эта бесстыжая шлюха кокетничает направо и налево?

— Если мои глаза меня не обманывают, то ты и сам не без греха, советник Ордур! — обрезала его Пар А-Сиур. — С кем я тебя вчера вечером застала? С кого ты почти стянул красное платье?

В глазах Ордура запрыгали веселые чертики.

— Что ж, авайлгратов жизнь не часто балует. Раз уж досталось такое тело, не грех им и попользоваться.

Все рассмеялись, даже Булрион, который был сторонником строгих нравов. Только Баслин смотрел все тем же рыбьим взглядом. Он не воспринимал юмор.

— Тибал?

— Еду, — со вздохом отозвался шуулграт.

По спинам присутствующих пробежал озноб беспокойства.

— В чем дело? — невольно спросила Гвин. Тибал бросил на нее испуганный взгляд.

— Гвин!

— Извини. Считай, что я ничего не спрашивала. Что предвидишь, то предвидишь. Изменить этого нельзя. Не терзай себя понапрасну.

Но сама она была сильно встревожена. И остальные тоже. В таком мраке она видела Тибала только один раз — в тот вечер, когда похитили Полиона.

— Все будет в порядке, — сказал Чинг Чилит. — У вас будет вооруженный конвой из Нурца и охранная грамота от Веснара.

— Грамота! — фыркнул Булрион. — Будто этому прохвосту можно верить!

—И вправду, — нахмурился Ордур. — А ну-ка покажи мне эту грамоту.

Чинг просмотрел свои бумаги.

— Кажется, я забыл ее захватить, советник, — растерянно сказал он. — Но я помню, что там сказано: охрана пропустит вас через границу. А разбойников там, где патрулируют веснарцы, не бывает.

Гвин посмотрела на Булриона, потом на Ордура и, наконец, на Тибала, который сидел все с тем же унылым видом. Три самых умных человека из ее свиты явно не ждут от поездки ничего хорошего.

— Так-то так, но Гексцион сам хуже любого разбойника. — Гексциону Гарабу вообще нельзя верить, а она к тому же подослала к нему убийц. Если их поймают и опознают как ее агентов, то Гексцион будет прав, порвав охранную грамоту. — Может, нам лучше поехать в обход, через Большую Грязь?

— Но тогда поездка затянется на несколько недель, садж! — Чинг самодовольно улыбнулся. — А я не только просил Гексциона об охранной грамоте, но и обещал вознаграждение.

«Уж очень этот Чинг много на себя берет!»

— Какое вознаграждение?

— Я сообщил Гексциону, что Академия пришлет ему муолграта, которого он давно просит, и на пять лет откажется от платы за его услуги. Я понимаю, что превысил свои полномочия, госпожа Председатель, но в такое время стоит пойти на уступки.

— Да, ты прав. Однако такие решения должен принимать Совет или я сама. — Гвин повернулась к Булриону: — Что ты по этому поводу думаешь?

Он пожал плечами:

— Может, от этого и будет польза. Но совсем отказываться от платы? Это уж чересчур.

— Вовсе нет, — возразил Чинг. — Не забудьте только поднять синие флаги. По ним вас узнают веснарцы.

«Голос, что ты об этом думаешь?»

"Не отступай, - ответил Голос. — Что ни случится, всё к лучшему".

62

Когда солнце опустилось за Колоссы, воин взял щит и копье и легко вскочил на ноги. Пора.

Хитам Кинит тоскливо посмотрел на его.

— Нет, ты помешался!

— Так и быть, сочту это за комплимент, — сказал Васлар, — и сохраню тебе жизнь.

Это была не только шутка: ему до смерти надоел огоулграт. Воины называли этих штатских «получеловеками». Провести в обществе «получеловека» неделю — у кого хочешь руки начнут чесаться.

— Давай подождем еще один день!

— Мы и так потеряли слишком много времени. Катись лучше домой и не морочь мне голову.

Они уже четыре дня сидели в этих кустах, подобравшись к лагерю веснарского войска так близко, насколько это было возможно и разумно. По ночам они подкрадывались еще ближе. Огоулграт изо всех сил упражнял свое воздействие, но пока что его старания не принесли никаких результатов. Ему не удалось подстроить, чтобы Гексцион Гараб проехал на своей колеснице мимо. Тогда Васлар поразил бы его копьем. Вообще за эти четыре дня ничего не случилось, даже утка не присела поблизости, чтобы снести для них яйцо. Организовать невероятное событие было явно не по зубам Хитаму Киниту.

— Да ты сроду не проникнешь в лагерь, — убеждал он Васлара. — Они убьют тебя.

Васлар вытянул копье, почти коснувшись наконечником глаза Хитама. Хотя ручка копья весила немало, он легко удерживал его в горизонтальном положении. Ему нравилась обретенная им сила.

— Это не важно. Неужели тебе не понятно? Хитам осторожно отодвинулся от копья.

— Понятно-понятно. Ты — не ты, ты — воин.

— А ты по сравнению со мной — ничто. Так?

— Что ж, видно, так.

По правде говоря, Хитам не такое уж ничтожество. Он не отставал от Васлара в пути, хотя к вечеру в изнеможении падал на землю. Он не жаловался на жару днем и на холод ночью. По обычному счету, он незаурядный человек. Но он не воин и, следовательно, недостоин уважения.

Васлар положил копье на плечо и, не сказав больше ни слова, направился в сгущавшиеся сумерки. Выйдя из кустов, он перешел на бег.

Через десять минут показался веснарский лагерь. Что-то больно много огней. Уж не готовится ли войско к выступлению?

Над призрачными пиками Колоссов висела горбатая луна. В абсолютно черном и абсолютно прозрачном небе сверкали звезды. Дул ледяной ветер. Как бы не отморозить уши. Но воин радовался трудностям. Он больше не Васлар, он Устрашитель Зилион. У него могучее выносливое тело. Когда Васлар был сержантом в армии Далинга, он гордился своей закалкой, но по сравнению с боевой машиной, в которую превратился теперь, он был тряпкой. Этому телу все по силам. Ему неведома усталость. Вот только неясно, как оно себя проявит в постели с женщиной.

Сухая трава шуршала под босыми ногами. В одной руке он нес щит из дерева и кожи, в другой — тяжелое копье. На поясе был меч. На случай, если его разоружат прежде, чем допустить к королю, он спрятал под набедренной повязкой из оленьей шкуры небольшой нож и бечевку из жил. Но зарезать короля ножом или удавить его бечевкой — разве принесет это такое удовлетворение, как вонзить острый как бритва наконечник копья в брюхо и повернуть там раз-другой.

Сила духа воина еще великолепнее, чем его тело. Уколы камней в голые ступни, боль в замерзших ушах — все прекрасно, все подтверждает его выносливость. Васлар хотел убить Гексциона сегодня ночью и умереть, отбиваясь от его охраны. Никогда прежде он не знал такой пьянящей жажды крови.

Зачем он это делает? Чтобы отомстить за своих братьев или потому, что его попросила Гвин Тарн? Ни то ни другое. Он убьет Гексциона потому, что ему хочется его убить. Король — почетная добыча.

Он уже видел часовых у ворот. Вот первое испытание. А потом надо будет миновать охрану вокруг королевского шатра. И, может, внутри шатра тоже. Ничего, он их обманет — или пробьется внутрь мечом. Вот выйти потом наружу будет нелегко. Может, даже невозможно.

Веслар думал, как Зилион, но не знал и не помнил многого из того, что знал и помнил Зилион. Вся надежда на внешность и те обрывки сведений, которые он добыл, охраняя военнопленных, взятых под Толамином. Он слышал, как они разговаривали между собой. Он также участвовал в их допросе, который тянулся долго, был страшен, но оказался совершенно бесплодным. Он помнил, какие они употребляли слова: «недочеловек», «буйвол» — так они звали Гексциона Гараба. А друг о друге они говорили «братья» или «наши».

На часах у ворот стояли обычные солдаты, «недочеловеки». Они не посмеют остановить «брата». Худшее, что может случиться в лагере, это встреча с самим Устрашителем Зилионом. Сам-то он своего двойника не узнает, но если с ним будут другие Череполикие, эти остолбенеют, увидев второго Зилиона. Плохо также, если попадется навстречу кто-нибудь из командиров Зилиона. Вдруг Зилион отправился с отрядом куда-то жечь и грабить. Ну да ладно, что об этом думать. Череполиких и при дневном-то свете различить нелегко.

Часовые у ворот следили за ним глазами, но ничего не делали. Он ждал, что они его окликнут, но они только ударили копьями по щитам в знак приветствия, и он спокойно прошел в ворота. Разумеется, им и в голову не пришло, что обычный человек станет себя уродовать, чтобы сойти за Череполикого!

Васлар шел по пыльной ухабистой дороге, по обе стороны которой выстроились палатки. По какому случаю все-таки такой шум и беготня? Видно, войско и в самом деле готовится к выступлению, и он правильно сделал, что не стал больше ждать. Он завернул за угол и решил сначала разведать входы и выходы в лагерь.

Вскоре он увидел, что навстречу ему движется взвод Череполиких — как обычно, шестеро убийц и чудовище. Командир вскинул в знак приветствия копье, и Васлар ответил тем же. Видимо, это соответствовало правилам — взвод прошел мимо. А что делать, если встретится офицер высшего звания — Погубитель или даже сам Воитель? Несколько минут спустя двое обычных солдат опять приветствовали его вскидыванием копий, и он решил, что удар копьем по щиту, видимо, применяется только в особо торжественных случаях.

Так ли это, он не узнал. Обойдя весь лагерь, он больше не встретил ни одного Череполикого высшего ранга. Он вообще ничего не узнал — кроме того, что утвердился в своем предположении о скором выходе войска из лагеря. Тогда он направился в центр, где стоял королевский шатер. По периметру королевской территории через три-четыре шага друг от друга стояли как столбы часовые. Но они не имели права окликать подозрительных лиц и не обратили на него внимания. Он прошел вдоль ряда часовых в поисках ворот.

Королевский шатер был ярко освещен. Васлар предполагал, что все, включая короля, будут спать — ведь было уже далеко за полночь. Если король созвал военный совет, шансы Васлара на успех, которые и так-то невелики, растают как дым. Надо было взять с собой огоулграта.

Найти ворота оказалось нетрудно. По обе их стороны горели высокие факелы, освещавшие каждого входящего. Ворота охраняли несколько Череполиких. Наслаждаясь сладким предчувствием смерти, Васлар решительно подошел к часовым. Один из них шагнул вперед с намерением его окликнуть. У него не было копья, но, судя по трем черепам на щите, он тоже был в ранге Устрашителя.

— Пароль!

— Я Устрашитель Зилион. Только что вернулся из патруля. У меня срочное сообщение для Буйвола.

На лице-черепе ничего не отразилось, но Устрашитель резко повторил:

— Пароль!

— Я же тебе сказал, что не знаю пароля.

— Доложи своему командиру.

— Не могу его найти. У меня срочное сообщение. Настоящий Устрашитель впился в него внимательным взглядом.

— Тогда Погубителю Гузиону.

— И его нигде нет.

К его удивлению, воин усмехнулся:

— Ты представляешь/что мне будет, если я пропущу тебя без пароля, брат?

Васлар был почти уверен, что ему осталось жить считанные минуты, но почему бы не попытаться переспорить Череполикого?

— Зато я не представляю, что тебе будет, если ты помешаешь мне передать срочное сообщение Буйволу.

— Разве что оттолкнуться? Я велю своим людям тебя ободрать.

«Это еще как понимать?»

— Годится, брат.

— Завязано. Бросай железки, и я проведу тебя внутрь.

Васлар положил на землю щит и копье, расстегнул ремень, на котором висел меч. На ляжке он чувствовал холодок ножа. Руки налились силой. Если он сумеет приблизиться к Гексциону Гарабу, то, может быть, все же выполнит задание.

Рядом с Череполиким он прошел по траве двора к шатру. Оба молчали. Судя по горящим огням, король еще бодрствовал — иначе Васлара к нему не пропустили бы.

Из затененного входа в шатер раздался голос:

— Кто вы и по какому делу? Спутник Васлара остановился.

— Устрашитель Амбозион. Я привел шпиона.

— Ждите здесь.

Васлар разжал кулаки и заставил себя сделать медленный вдох.

— Что ты несешь, Амбозион? Ты же меня знаешь! Тот хохотнул:

— Я знаю Зилиона. Может, он и не больно головаст, но имя собственного командира он знает. И он бы умер, но не положил свое копье на землю. Хватит?