5

Равнина сменилась пологим пастбищем, потом голым склоном. Едва заметная тропа вела их по продуваемой всеми ветрами, ледяной расселине Ис-Э-Гейл. В первый раз за всю дорогу Тоби обнаружил, что остался наедине с Мег. Он не знал, она ли подстроила это, или он сам. Любопытный Хэмиш ушел вперед отец Лахлан с Рори, поглощенные беседой, плелись далеко сзади.

Ее щеки горели румянцем, из-под коричневой шапочки выбились косы. Она подняла глаза, моргая от дождя. Он улыбнулся. Она улыбнулась в ответ — если она и винила его в своих нынешних неприятностях, она не собиралась говорить этого вслух.

Улыбаться было легко и приятно. Вот говорить… Он почувствовал, что язык отказывается шевелиться. Мег никогда на него так не действовала. Он припомнил все вечера, когда она оказывалась у замка и ему приходилось провожать ее домой… он помнил, что болтал при этом, как выводок сорок — почти как Хэмиш, — но теперь он понятия не имел, о чем говорить.

— Э… Гм… Как ты?

— Хорошо.

— Замерзла?

— Да.

«Ой…»

Пауза.

— Мег… Мне очень жаль. То есть я хочу сказать, мне жаль, что я втянул тебя во все эти неприятности.

Ее тонкие брови почти спрятались под шапочкой.

— Это не ваша вина, мастер Стрейнджерсон. Я сама виновата, что вела себя глупо, не забывайте.

— Мне очень жаль.

— Тебе жаль, что я вела себя глупо?

— Нет! Мне жаль, что я так говорил.

— Но если кто-то ведет себя глупо, ему стоит сказать об этом, чтобы он не вел себя глупо в дальнейшем.

Ну почему разговаривать с женщинами настолько тяжелее, чем с мужчинами? Почему слова меняют свой смысл, а простые фразы путаются, едва слетая с языка? Почему шутки всегда становятся обидными, а беззлобное замечание обжигает ядом?

— Ты вела себя не глупо. Это я повел себя глупо, говоря, что ты вела себя глупо.

— Значит, ты вовсе не то хотел сказать, когда говорил, что я скоро буду женщиной и что мужчины начнут заглядываться на меня?

«Демоны!»

— Я что, говорил это?

— Еще как говорили, сэр.

— Значит, я ошибался.

— О? — Коротенькое междометие прозвучало угрожающе.

— Я хотел сказать, мужчины уже заглядываются на тебя.

— Кто же, интересно?

— Да кто угодно! — Тоби отчаянно хотелось, чтобы леди Вальда со всеми своими демонами немедленно обрушилась на него и утащила прочь. Поскольку этого так и не случилось, ему ничего не оставалось, как продолжать: — Я, например.

Глаза Мег широко раскрылись.

— Правда? — Она тряхнула головой, и ее косы взметнулись вверх. — Я хочу сказать… Тоби Стрейнджерсон, что ты себе позволяешь! Как ты только можешь говорить такое! Как она выглядит?

— Кто?

— Леди Вальда. Опиши ее!

Ну что Тоби Стрейнджерсон такого сделал, что заслужил все это? Он описал леди Вальду. Совершенно сбитый с толку, он рассказал даже о том, как та обнажила грудь в темнице. Потом ощутил на своем разгоряченном лице ледяной ветер, но даже он казался теплым в сравнении с выражением лица Мег Кэмпбелл.

— И, насколько я понимаю, она теперь тебе снится?

«Ох, демоны!»

— Об этом можешь не беспокоиться! — торопливо проговорил он.

К счастью, они догнали Хэмиша, который остановился у развилки и теперь ждал их, схоронясь за валуном, не зная, куда свернуть. Никогда еще Тоби так не радовался встрече с кем бы то ни было.

Он улыбнулся им, блеснув зубами:

— Развлекаетесь?

— Развлекаемся? — переспросила Мег. — Хэмиш Кэмпбелл, у тебя мозгов не больше, чем у грудного младенца! Мы замерзаем от ветра в горах, за нами охотятся сассенахские солдаты и сассенахские демоны, и ты еще считаешь, что мы развлекаемся?

— А чего вы тогда держитесь за руки? Помогаешь Большому Тоби подниматься в гору?

Мег фыркнула и пообещала, что оторвет ему ухо. Тоби пытался понять, как давно он держит ее руку в своей и почему он до сих пор этого не замечал. Зато он заметил, что Мег относится к Хэмишу точно так же, как он сам, — как к ребенку. Отсюда следовало, что она больше, чем просто ребенок, не так ли? Черт, как давно он все-таки держит ее за руку? Наверное, помогал подняться на крутой подъем, а потом не отпустил… А когда провожал ее домой от Локи-Касла, он тоже держал ее за руку? Если это впервые, почему он не заметил этого? Потому, что всегда относился к ней как к ребенку?

— Направо, — подсказал нагнавший их Рори. — Мне все-таки очень хотелось бы знать, что ты собираешься делать с этим мечом, парень. Как вы, мисс Кэмпбелл? Мне очень жаль, что нам приходится подвергать даму таким испытаниям.

Мег церемонно улыбнулась, но руки у Тоби не отняла.

— О, благодарю вас, сэр, мне путешествуется очень даже неплохо! Разве не уподобляемся мы матери-перепелице, которая, притворяясь, что у нее сломано крыло, отводит врага от гнезда с птенцами? Мы отводим колдунью от Филлана!

— Воистину так! Очень поэтичное сравнение!

— Перепелица бежит на врага, а не от него! — возразил Тоби.

Мег неприязненно посмотрела на него.

Рори рассмеялся.

Вскоре тропа исчезла окончательно. Весь мир скрылся за завесой мокрого снега, перемешанного с дождем. Ничего не осталось, кроме камней, травы и полос вереска, растворявшихся в серой мгле. Этот мир перемещался вместе с ними, но ничего нового в нем не обнаруживалось. Путешествие превратилось в испытание на выносливость. Единственное разнообразие в него вносили маленькие ручейки, берега которых были подернуты ледяной коркой. Ветер неистовствовал, мешал дышать, стараясь добраться до самых костей, превращая дождевые капли в острые иглы. Рори уверенно прокладывал путь, хотя Тоби казалось, что он понятия не имеет, где находится.

Хэмиш заметно попритих и больше не забегал вперед подобно нетерпеливой гончей. При этом он оставался самым ловким из всех, превосходя в ловкости даже Мег. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что девушке несколько мешало длинное платье. Отец Лахлан поспевал за ними как ни в чем не бывало. Тоби проклинал свой чудовищный меч и себя самого — за ослиное упрямство. Разумеется, теперь-то уж он не признает поражения и не выкинет его. Должна же быть хоть какая-то мужская гордость!

Подъем делался все круче и круче. В воздухе уже кружил снег. Из них из всех только на Рори были башмаки. Тоби ни разу еще не надевал подобных штуковин, хотя и у него имелась пара кусков кожи — он оборачивал ими ноги, когда надо было заниматься хозяйством зимой. А если холод становился невыносимым, он просто оставался дома. Настоящие хайлендеры гордятся своей выносливостью, но даже настоящие хайлендеры порой делают уступки климату родного края. А тут как раз появилась постоянная работа в замке, да и ноги наконец перестали расти — куда уж больше-то! Так что он собирался в самом скором времени обзавестись парой башмаков и, возможно, еще кожаной курткой. Вот бы они сейчас пригодились…

— Они не смогут подняться сюда верхом! — прохрипел Хэмиш, карабкаясь на четвереньках по скользкому склону. — Уж это остановит демонов, правда, отец?

— Надеюсь, остановит, — ободряющим тоном откликнулся Рори. — Они будут ждать нас на вершине.

— Это возможно? — спросила Мег.

Отец Лахлан только сокрушенно кивнул и продолжал карабкаться.

Вскоре они очутились у нависающей скалы, оказавшейся не по силам даже Хэмишу. Тоби сцепил руки в замок и поднимал паренька до тех пор, пока тот не нашел, за что зацепиться, Мег благодарно взмахнула ресницами и ступила на его руки. Потом настал черед отца Лахлана — Хэмиш и Мег ухватили его за руки и с трудом втащили к себе.

Рори царственно улыбнулся и поднял ногу в перепачканном башмаке. Тоби хмуро сцепил руки еще раз. После этого он остался один, но подпрыгнул, зацепился и без посторонней помощи подтянулся на скалу, хотя меч ужасно мешал ему. Рори ждал его наверху, а остальные уже шагали дальше.

— От тебя решительно есть кое-какая польза, Силач. — Серебристые глаза зловеще прищурились. — Ты слишком хорош, чтобы пускать тебя в расход.

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что ты чертовски многообещающий материал. Ты силен и до глупого смел, даже если голова твоя и оставляет желать лучшего. Я еще сделаю из тебя настоящего мятежника! Полевая выучка, верховая езда, фехтование, бой без оружия — через несколько месяцев ты станешь настоящим воином. Мы превратим тебя в грозу сассенахов от мыса Галлоуэй до Джон-О'Гроута.

— Спасибо, но я сам выбираю себе врагов. И друзей тоже.

Макдональд покачал головой:

— Балда, врагов своих ты уже выбрал, и они ждут не дождутся повесить тебя. Теперь тебе нужны друзья, разве не так?

Тоби нахмурился, но промолчал. Некоторые достаточно сильны, чтобы оставаться в одиночестве.

— Во всяком случае, тебе не нужны новые враги, верно?

— Это что, угроза?

— Возможно.

Самое время сменить тему разговора.

— Послушайте, я тут думал…

— Новое для тебя занятие?

Тоби стиснул кулаки:

— Если вы так умны, мастер Макдональд из Гленко, объясните-ка мне кое-что. Десять лет назад король Невил назначил награду за голову леди Вальды. Ее простили с тех пор?

— Насколько мне известно, нет.

— Но тогда, раз она не на стороне Невила, она должна быть на вашей стороне — я имею в виду, на стороне мятежников?

Рори разом посерьезнел.

— Никогда! Она не из тех, чьей помощи ищут. — С минуту он шагал молча, словно подбирал слова. — Ладно, вот как мне все это представляется. Любой колдун неизбежно несет зло. Вальда, может, и выступает против Невила, но Орест наверняка нет. В таком случае он явился сюда, чтобы выследить ее для своего господина, и ты оказался замешан в своего рода дуэль демонов. Если же она помирилась с королем Англии, значит, она выступает рука об руку с Орестом, что еще хуже.

— Что им нужно?

— Хотелось бы мне это знать! Выследить Фергана? Это им не так уж сложно. Любой из них легко сможет найти его и убить. Демоны представляют для него главную опасность. Это не тайна — причина того, что мы, шотландцы, каждый раз проигрываем англичанам, кроется не только в том, что у них больше людей и лучше ружья. Сассенахи часто обращаются к помощи магии, а у нас в горах никогда не водилось много колдунов. Их помощь из тех, без которой лучше обойтись. Ферган именно так и считает, или мне кажется, что он так считает, зная то, как погиб его отец. Кстати, тебе это известно?

— Король Малькольм пал при Литхоле, в Битве Столетия. — При том, что Тоби ухитрился забыть почти всю историю, которую вколачивал-ему в голову отец Хэмиша, эта подробность каким-то образом в его памяти сохранилась.

— Свидетели утверждают, что, как только битва началась, он выхватил кинжал и перерезал себе горло. Возможно, это неправда, но могло быть и так. Одному демону не под силу физически уничтожить целую армию, но он может повернуть ход сражения! Так что если Вальда и мечтает поднять здесь армию, чтобы расквитаться с Невилом, из-за чего бы они там ни повздорили, я не хочу иметь с ней ничего общего, и я уверен, что Ферган тоже. Если мы с ее помощью и победим, то можем оказаться в положении, при котором будем жалеть, что победили, ибо оно будет еще хуже прежнего. — Рори вытер мокрое от дождя лицо. Неплохо же он знает, о чем думает его король.

— Понятия не имею, что она задумала, — продолжал он, — но уверен, что мне это ненавистно. Возможно, она отправилась в Хайленд, чтобы набрать себе еще демонов. Отец Лахлан сказал, что у нее их по меньшей мере четверо. С такой силой она легко поработит любого стихийного духа, понимаешь? И не только стихийного духа. Но даже покровителя!

— Но покровители — это не демоны!

— Их можно превратить в демонов! Их можно поработить, оторвать от привычной обстановки… И покровители более… пожалуй, изощренные, что ли, — отец Лахлан мог бы объяснить это лучше, чем я. Он говорит, что из покровителей получаются куда более опасные демоны, чем из стихийных духов. У нас в горах никогда не было много чародеев, поэтому у нас и осталось гораздо больше свободных духов, чем в большей части населенной Европы. Тебе приходилось слышать про осаду Обена? Все решила не военная сила — это демоны Йорка одолели духа-покровителя, и это демоны пронеслись по улицам взятого города, сжигая людей заживо и разрывая их на части. Так что Вальда на пару с Орестом могут нанести Хайленду больше ущерба, чем несколько полков стрелков. Я надеюсь только, что они все еще враги, а не союзники.

Тоби почти жалел, что спросил об этом, но по крайней мере мятежник оставил насмешливый тон и обращался к нему как к взрослому. Все это вполне увязывалось с тем, на что намекал отец Лахлан, говоря о его возможных целях. Мег остановилась и ждала их, но он задал еще один вопрос:

— Тогда что вам нужно от меня, сэр? Я-то какое к этому всему имею отношение?

Рори поднял бровь:

— Ясное дело, Вальда хочет тебя в качестве любовника! Счастливчик! А ты разве этого не хочешь?

— Ни за что!

— Нет? Ты уверен? Разве тебе совсем не хочется ласкать это белое тело аристократки?

— Нет!

— Ха! Любая отвергнутая женщина превращается в опасного врага, Лонгдирк, а эта женщина опаснее любой другой, точнее, всех остальных, вместе взятых! Похоже, у тебя особый талант наживать врагов. Тебе не приходило в голову, что ты просто обязан держаться всех друзей, какие у тебя есть? — Он рассмеялся и поспешил вверх по склону догонять отца Лахлана.

— Ну разве он не прелесть? — вздохнула Мег.

— Прелесть? — Из всех слов, которыми Тоби наградил бы означенного типа, это было последним.

— О да! Он настоящий джентльмен!

— А леди Вальда — настоящая леди! — буркнул Тоби.

6

Снег снова сменился слякотью, а затем обычным дождем. Путники добрались до перевала — пустоши, насквозь продуваемой ветром, зажатой с обеих сторон крутыми склонами. Над головой неслись низкие тучи ветер шелестел зарослями вереска.

— Видишь ручей? — воскликнул Хэмиш. — Он течет в ту же сторону, куда мы идем! Он нас выведет!

— Хотелось бы мне бежать так же быстро! — вздохнула Мег.

— Ну, по крайней мере это означает, что мы спускаемся… Тоби? Что ты там такого увидел?

Тоби остановился. Все проследили за его взглядом.

— Вон те камни? Ну и что в них особенного?

Остальные молчали. Наконец отец Лахлан не выдержал.

— Что ты видишь там, сын мой?

— Мне кажется, я вижу хоба.

— Правда? Я не вижу там ничего, но мои глаза уже не те, что были раньше. Кто-нибудь еще видит его?

— Только камни, — ответил Рори. — Какой он из себя, этот хоб?

— Его вообще не видно, когда я смотрю на него прямо, — признал Тоби. — Но краем глаза… этакое слабое мерцание. Вот сейчас только что было вон у того острого камня. Так выглядел хоб у нас в глене.

— Я ни разу не видел хоба у нас в глене! — пискнул Хэмиш.

— Я видел, хоть и редко.

— Где? — Глаза мальчика раскрылись широко-широко — он не хотел сомневаться в словах своего, кумира, но одновременно боялся, что его разыгрывают.

— В разных местах. Несколько раз у школы. Один раз на играх — наверное, ему было любопытно, чем мы там занимались. Он вообще любопытный!

— Если этот просто наблюдает за нами, — вмешался отец Лахлан, — мне кажется, нам лучше идти дальше. Наше внимание может потревожить его.

Он погнал их дальше. Они шли быстрее, чем прежде, удаляясь от скал. Мерцание переместилось к другому камню.

— Мне кажется, ему просто интересно, — успокаивающе продолжал монах. — Вряд ли это хоб — здесь, в такой глуши, скорее это неприрученный стихийных дух. В горах их обыкновенно называют призраками. Те, что обитают в рощах или отдельных деревьях, — это дриады. Боуги в болотах, наяды в воде… Не думаю, чтобы между ними имелись какие-то существенные различия.

— Но почему не хоб? — спросил Тоби.

— Хобы общаются с людьми. Однако то, что ты видишь бессмертных, — это необычно. Это очень и очень интересно! Ну конечно, хоб Филлана знал тебя, поэтому и позволял тебе видеть себя. Но стихийный дух — это совсем другое дело! Мне крайне удивительно, что ты способен видеть его, сын мой, и еще более удивительно, что он выказал интерес к тебе. Странно, очень странно.

Теперь Тоби, чтобы смотреть, приходилось поворачивать голову.

— Можно мне сходить и поговорить с ним? Если я сделаю ему приношение, он поможет мне? Если я попрошу его задержать леди Вальду…

— Нет, сын мой, — печально ответил отец Лахлан. — Во-первых, никогда нельзя доверять дикому стихийному духу. Он может обернуться против тебя или выдать колдуну, вместо того чтобы помочь, — ты что, забыл виспа? Во-вторых, почти невозможно объяснить ему, что ты от него хочешь если тебе это и удастся, он скорее всего забудет об этом сразу же, как только ты уйдешь. В-третьих, чернокнижники вроде леди Вальды постоянно ищут себе новых рабов-демонов. Если только она увидит этого духа, она попытается изловить его и подчинить своей воле, заточив в камень, — если не сейчас, так потом, когда ей не надо будет спешить. Вот почему я так удивлен, что он вообще позволил тебе увидеть его. Дикие стихийные духи, как правило, не доверяют смертным по этой самой причине.

— Но Вальда не может преследовать нас! — возразил Хэмиш. — Никто не в силах поднять коней по такой круче!

Отец Лахлан промолчал, но Тоби не сомневался, что он просто не хотел спорить. Хэмиш заговорил с ним на латыни. Старик ответил, похоже, более для того, чтобы исправить ошибки парнишки в грамматике.

Очень скоро дорога пошла круто вниз. Ветер не ослабевал, но мир расширился, и жизнь сразу стала более терпимой. Далеко внизу виднелись зеленые холмы, покрытые пятнами пасущихся на них коров. Долина впереди была узкой, с крутыми склонами по сторонам, судя по всему, почти необитаемая.

Тоби устал, проголодался и промок до нитки, но он знал, что его спутникам не легче. Дурацкий меч, наверное, в кровь стер ему спину и плечи

— но и у других поклажа была не из легких. Зато видеть, куда идешь, уже приятно.

Для него это была совершенно новая страна, первый взгляд на мир, ожидавший его за пределами родного глена. Впрочем, пока мир, лежавший за пределами родного глена, не слишком-то отличался от родного глена. Разве что отсутствием домов.

Хэмиш тоже это заметил.

— Почему здесь не видно людей? — спросил он у отца Лахлана. Они втроем возглавляли процессию.

— Об этом лучше спроси мастера Рори. — Священник откинул капюшон моросящий дождь, похоже, не слишком раздражал его. — Мне кажется, герцог бережет Глен-Ширу для охоты.

— Очень мило с точки зрения оленей!

Отец Лахлан усмехнулся:

— Пока он сам не нагрянет сюда поохотиться! Другая причина, возможно, Лох-Файн. Люди всегда селятся у воды. — Взгляд поверх очков дал понять, что это не столько ответ, сколько новый вопрос.

— Чтобы перемещаться на лодках.

— Ты прав.

— И Лох-Файн сообщается с морем, а море — самая лучшая дорога из всех. Из Лох-Файна можно доплыть до любого места на земле, правда, отец?

— Можно, если у тебя есть корабль.

— Во Францию, — вздохнул Хэмиш. — В Кастилию, Фландрию, Аквитанию, Королевство Двух Сицилий…

— Тебе хотелось бы этого, правда? — спросил Тоби.

Ответом ему была улыбка от уха до уха.

— Чего бы мне хотелось больше всего и прямо сейчас — так это тепла очага, сухой плед и целую корову на вертеле.

— Добавь еще одну для меня, — улыбнулся отец Лахлан, — и парочку для мастера Тоби.

Они оба держались молодцами — мальчишка и старик. Да и Мег тоже. Тоби оглянулся. Рори шел рядом с ней и заливался соловьем. Дело принимало серьезный оборот! Она еще совсем юная. Этот длинноносый щеголь пытается произвести на нее впечатление своими неотразимыми манерами. Тоби обещал ее отцу, что приглядит за ней, но с Рори ему не справиться. Рори может вязать из него узлы, даже не вынимая меча.

— Прошу прощения, отец?

Коротышка улыбнулся ему поверх очков:

— Я говорил, что эта не теряет головы.

Хэмиш забежал вперед посмотреть на реку возможно, он надеялся найти какую-нибудь форель-самоубийцу, готовую прыгнуть к нему в руки.

— А? Кто? Мег?

— Мег Кэмпбелл. Я не думаю, что она ветренее большинства юных девиц ее возраста. Пока тебе нет повода ревновать.

— Ревновать? Мне — ревновать? Я… — Тоби решил не объяснять. Пусть старикашка думает что хочет.

— Мастера Гленко лучше иметь другом, чем врагом.

— Другом? Птицы его полета никогда не будут дружить с невеждами вроде меня.

— Это не так, сын мой, — мягко возразил священник. — Он более знатного происхождения, чем ты, это верно, но если ты считаешь, что это мешает ему быть твоим другом, ты плохо представляешь себе обязанности вождя. Отношения между подданным и его господином очень тесные. Многие законы считают их самыми тесными, теснее даже брака. Возможно, только мой орден не согласен с этим. Хороший вождь превыше всего ставит заботу о своих людях, ибо их жизни зависят от его решений, а его жизнь — от их преданности и отваги.

Тоби промолчал.

Выждав с минуту, отец Лахлан продолжал еще тише, словно обращался не столько к спутнику, сколько к себе самому:

— Ты не принадлежишь, конечно, к клану Кэмпбеллов, а Филлау лишился лэрда, правившего им по праву наследования. Может, в этом и причина всех сложностей? — Он бросил на него проницательный взгляд поверх очков. — Мы должны принимать мир таким, какой он есть, Тобиас, и делать то, что в наших силах. Каждый имеет обязательства перед кем-то. Если ты владеешь землей, тебе нужны люди, чтобы защищать ее. Если нет, тебе нужен вождь, чтобы он защищал тебя. Солдаты повинуются своим офицерам, лэрды — своим королям. Даже короли являются вассалами хана. Нет ничего ценнее хорошего господина. Закон должен защищать всех, высших и низших, но на деле он неизбежно оборачивается в пользу знатных. Тебе никогда не найти счастья и спокойствия в наши смутные времена, пока ты не найдешь себе хорошего господина и не отдашь ему свое сердце.

Судя по всему, Тоби полагалось вежливо согласиться.

— Я лучше бы стал человеком Рори, чем леди Вальды. Вы можете описать род заклятия, которое она, по-вашему, наложила на меня, отец?

Священник вздохнул и подвинул очки на переносицу, но тут же сдвинул их обратно чтобы смотреть поверх них.

— Не уверен. Вспомни, что я говорил тебе насчет сил — сами по себе чернокнижники силой не обладают. Все, что может сделать Вальда, — это, используя колдовство, заставить демонов исполнять свои желания, что она, должно быть, и сделала — если сделала, не забывай, это всего лишь предположение — чтобы один из них заставил уже тебя — или того, на кого она собиралась наложить заклятие, — поступать так, как ей угодно. — Отец Лахлан нахмурился, словно сам запутался в своем объяснении. — И возможности демона тоже имеют свой предел. Это зависит от того обучения, которое он прошел, и от умения колдуна. Демоны во плоти обладают меньшей силой, нежели те, которые заключены в материальные объекты вроде камней. — Он рассмеялся скрипучим смехом. — Кстати, называть их «заключенными» демонами не совсем почтительно.

У Тоби мелькнула мысль, что ответа на свой вопрос он так и не получил. Он снова оглянулся, чтобы посмотреть на Мег.

И закричал.

Далеко позади виднелась цепочка догонявших их всадников.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СОБЫТИЯ В ГЛЕН-ШИРЕ