— Ммм… ничего. Пойду накрашу ногти. Как ты считаешь, может, рубиновые сережки пойдут мне больше?

— Они очень хорошо смотрятся… У тебя есть возможность сделать Гэту подарок, слышишь?

Долговязый, бледный как снег Гэт шел через зал, скрестив руки за спиной. Инос смотрела на него с явным одобрением. Он скопировал или наследовал от отца неприязнь к нарядам, однако сегодня без малейших споров надел свою лучшую синюю пару и бежевые чулки. Да, дети, похоже, повзрослели… Помимо прочего, Гэт унаследовал от отца непокорные волосы, которые, однако, были не каштановыми, как у всех фавнов, а по-етунски светлыми. Попытки привести их в порядок делали его шевелюру похожей на полегшее поле ячменя. Гэт, как всегда, чему-то улыбался.

Кейди тут же заметила, что он что-то держит за спиной. И мгновенно напряглась, словно почувствовавшая дичь охотничья собака.

— Я приготовила для тебя подарочек, Гэт, — радостно, сообщила она, поспешив взять в руки бесформенный сверток.

— Очень мило с твоей стороны. Спасибо! — Он захихикал. — Смешные старинные картинки, верно?

Кейди выразительно посмотрела на мать, продолжая держать сверток в руках.

— Можно было его не заворачивать, — заметил Гэт, явно не спеша брать свой подарок.

— Так принято, — отрезала его сестрица.

— Может, ты все-таки возьмешь его? — вмешалась Инос.

Было видно, что мальчик очень доволен собой, он буквально сиял, и связано это было отнюдь не с полученным им. подарком, а с его собственными планами.

— Не могу. Мне нужны обе руки. Очень мило, Кейди. Я думаю так — мне тоже не стоит тянуть с подарком, я подарю его тебе прямо сейчас.

Его сестра положила сверток на стол, не в силах скрыть своего интереса.

— Я в отличие от тебя не ясновидица. Благодарить буду только после того, как получу подарок.

— Сначала я должен кое-что объяснить, — медленно выговорил Гэт. — Я не мог скрыть форму подарка, потому и заворачивать его не стал, понимаешь? Короче, ты тут же узнаешь, что это такое.

Он заулыбался, явно издеваясь над сестренкой.

Кейди сердито засопела.

— Так же, как и ты…

Он кивнул. Терзать сестру ему не хотелось и потому без лишних слов он картинным жестом выудил из-за спины тонкий сверкающий клинок и протянул его рукоять Кейди.

Кейди удалось охнуть и взвизгнуть разом.

— Гэт! Как здорово!

Клинок холодно сверкнул, отражая свет канделябров. Теперь взвизгнула уже Инос.

— Осторожнее!

— Все в порядке, мамочка, — презрительно хмыкнула Кейди. — Это ведь самая настоящая рапира. Гэт, откуда ты ее взял?

Ко всеобщему изумлению, она обняла свободной рукой брата и чмокнула его в щеку.

— И в самом деле? — подхватила Инос. — Молодой человек, где вы взяли эту далеко не безопасную вещицу?

Инос понимала, что, помимо прочего, рапира стоит немалых денег — ее блеск говорил о том, что она выкована не из обычной стали.

— Как она сбалансирована! — воскликнула Кейди, принимая боевую стойку, решительно не сочетавшуюся с ее вычурным пышным платьем. — А легкая какая!

Гэт самодовольно ухмыльнулся.

— Ее подыскал для меня Таш. Я сказал ему, что меня интересует, и уже на следующий вечер он принес этот клинок в мою комнату. Он ведь сам не длиннее этой рапиры!

— Таш? — изумилась Инос. — Гном?

— Конечно. Она валялась где-то в подвале… Какая разница — стоила она мне денег или нет? У меня их все равно нет. Знали бы вы, сколько времени я ее чистил — она ведь была совсем черная!

— Важно не то, каков подарок, а внимание, — вздохнула Инос, вспомнив о родителе, периодически устраивавшем детям порку. — Ты же сам видишь, как обрадовалась твоя сестричка.

— Какая мне разница, сколько она стоит? — воскликнула Кейди, которая была вне себя от счастья. — Она бесподобнейшая!

Прекратив бой с воображаемым противником, девушка принялась разглядывать эфес. Инос и даже Илинили подошли поближе — клинок был небезразличен и им.

Крайне довольный собой, Гэт то и дело хихикал.

— Мам, ты знаешь… Пару ночей назад она влетела в мою комнату…

— Ничего я не влетала! — тут же обиделась Кейди.

— Не цепляйся к словам. Я как раз чистил рапиру, и она лежала на столе…

— Он хихикнул. — И что же ты думаешь? Кейди ее даже не заметила!

Подобные истории его сестру нисколько не интересовали.

— Мам! Это рубины?

— Нет. Я полагаю, это — гранаты, — ответила Инос. Вне всяких сомнений, рапира была сделана из гномьей стали. Гарду украшали выполненные из серебра изображения трех выпрыгивающих из воды нарвалов, у каждого из которых прежде было по гранатовому глазу — сейчас один из камешков потерялся. Прыгающие нарвалы… Она уже где-то видела эту эмблему… — Надеюсь, Таш нашел рапиру не в чужих, а в наших подвалах?

У гномов свои понятия о собственности и границах чужих владений.

— Я в этом почти уверен, — ответил Гэт. — Таш сказал, что она валялась в куче хлама, поэтому никто ее не замечал. Судя по всему, речь шла именно о замке. Какая она была грязная! — вновь воскликнул он, явно пытаясь отвести возможные обвинения. — Где бы она до этого ни находилась, о ней не знал никто!

— Нарвалы? — ахнула Кейди. — У нас… вернее, у тебя, мамочка, есть такая же брошка.

— Да, да — ты права… — согласилась Инос. — Она принадлежала Оллиало, жене Иниссо.

— Вот почему она такая короткая! Это оружие для женщин! Может, ты подаришь мне и брошку — в пару к рапире?

— Ну уж нет!

Очевидно, рапира принадлежала к числу давно забытых семейных реликвий. Имей Краснегар королевские регалии, они вряд ли превосходили бы своей ценностью этот клинок. Он был куда старше книги Гэта. Такое древнее оружие должно было стоить целое состояние. История повторилась.

Недоуменно хмыкнув. Инос стала наблюдать за тем, как ее дочь сражается с воображаемым противником. Страстная и немного странная для девочки любовь к фехтованию не ослабевала с годами, хотя все ее сверстники давным-давно оставили это занятие. Отчасти это ее постоянство объяснялась чтением бесчисленных романов типа «Похищения принцессы», отчасти — юношеским увлечением капралом Изирано. К счастью, капрал оказался достойным и, помимо прочего, женатым человеком.

К Кейди было не подступиться даже тогда, когда она держала в руках фехтовальную рапиру, что уж говорить о рапире настоящей… Вооруженные дети? Ох уж эти радости материнства…

— Нет, на время обеда ее придется убрать, — покачала головой Инос. Гэт захихикал и принялся разворачивать свой сверток.

— Мама… — пробормотала Кейди с бесконечным презрением в голосе, хотя слова матери и не были для нее такой уж большой неожиданностью. Впрочем, рапира нисколько не шла к ее бальному платью…

— Убери ее подальше, пока ты никого не убила. Так, проверим все еще раз — чего здесь не хватает? Все повернулись к столу.

— Жаль, вина нет, — грустно вздохнул Гэт. Кейди пожала плечами:

— Я сделала все возможное.

— И что же — так ничего и не вышло? — Она ведь упрямая как осел!

— Я пока не глухая, — холодно заметила Инос. — И не хочу, чтобы меня сравнивали с ослом. Я полагаю, пришло время определиться с местами…

Кейди тут же сменила образ фехтовальщицы на исполненный спокойного достоинства образ коронованной особы, принимающей гостей. Правда, указкой ей служила рапира.

— Я здесь. Здесь — Гэт… Найя… Кинф… Брэк…

— Брэк не придет.

Гэт внезапно оцепенел, уставившись в дальний конец зала. Лицо его утратило былую веселость. Инос заволновалась.

— Но почему?

— Не придет, и все.

— Но почему?

— Контузия… — Гэт уронил книгу на стол. — Спасибо, Кейди… Нет… Нет, я не могу! Он развернулся и понесся вон из зала.

— Гэт, постой! — воскликнула Инос ему вслед, но сын уже исчез за дверью.

— Немедленно догони его, — пробормотала Инос, глядя в глаза дочери. — Он должен сию же минуту вернуться сюда! Нет, нет, клинок оставь здесь.

Она закусила губу, глядя на то, как Кейди понеслась за братом, придерживая подол платья. У выхода к ее дочери присоединились четверо или пятеро юных пажей. Они в отличие от Инос знали, где искать Гэта.

Возле стола остался один Илинили, на его круглом лице импа появилось озабоченное выражение.

— Контузия? — переспросила Инос. — Он сказал «контузия»?

— Боюсь, что да, госпожа.

Рэп! Рэп! Ты мне так нужен!

Отодвинув от стола стул, она села.

Все это было лишено смысла. Если Гэт предвидел это событие, то почему он не мог предупредить о нем Брэка? Рэп считал, что странный дар Гэта не распространяется на других — он мог предвидеть лишь то, что должен был со временем узнать. Рэп придерживался именно такой теории. Но если с Браком должно было что-то случиться, Гэт в любом случае узнал бы об этом…

Повернувшись к Илинили, она смущенно улыбнулась.

— Боюсь, здесь что-то не так. Мажордом принялся покусывать ус.

— Мне не хотелось бы говорить об этом…

— Присядьте и расскажите обо всем по порядку. Придвинув к себе стул и облокотившись на его спинку, Илинили тихо произнес:

— Госпожа, они ведь его дразнят. Вы этого не знали?

Она отрицательно покачала головой. В последнее время Гэт действительно был мрачноватым… Она вновь пожалела о том, что рядом нет Рэпа. Контузия? Брэк, сын кузнеца Крафаркрана, был значительно старше и вдвое крупнее Гэта. Эдакий рыжеволосый детина-етун. Бедный ты мой сыночек!

— Но в чем дело? — спросила она испуганным шепотом.

Мажордом заметно смутился.

— Дело в том… Нет, госпожа, я ничего не знаю…

— Сядь! — тихо, но очень твердо приказала ему Инос, до сих пор не утратившая оккультных властных чар, которыми ее некогда одарил Рэп. Илинили поспешил выполнить приказ королевы.

— Говори, — прошептала Инос.

— Причина этого — его величество.

— Как-то это странно! — Она не повышала голоса, однако Илинили, похоже, здорово сдрейфил.

— Конечно, госпожа. Но это ведь дети — вы же понимаете!

Инос моментально взяла себя в руки и изобразила на лице нечто вроде улыбки.

— Лин! Для того чтобы быть королевой, прибегать к услугам тайной полиции вовсе не обязательно, но вот как мать я не могу обойтись без советов друзей. Пожалуйста, скажите мне все как есть.

Лин, будучи типичным импом, тут же просиял и спросил с надеждой в голосе:

— Первый танец на балу в честь зимних Празднеств?

— Я вам его обещаю. Теперь к делу.

— Говорят, что он сбежал. Инос…

Рэп уехал шесть недель тому назад, в самый разгар зимы… Все его подданные прекрасно понимали, что он сможет вернуться лишь к лету. Говорить с подданными о том, куда и зачем уехал ее супруг. Инос, разумеется, не стала. Что она могла им сказать? Что ее супруг волшебник и что его тревожат некие предчувствия? Что он понесся спасать мир от гибели? Рэп никогда не простил бы ей этого.

Она попыталась взглянуть на ситуацию глазами рядовых жителей Краснегара. Король-конюх сбежал, бросив свою жену, в жилах которой текла кровь древнего королевского рода. Что могло быть тому причиной? Уж не другая ли женщина?

У взрослых все могло ограничиваться пустыми переводами, дети же в этом смысле более жестоки…

— Они издеваются над ним?

Имп энергично кивнул, от этого движения его толстые щеки смешно затряслись.

Конечно, он не лгал. Можно было представить, что говорят между собой мальчишки, Гэту же не оставалось ничего иного, как только защищать честь отца… Таков уж Краснегар. Даже мирному Гэту здесь то и дело приходилось драться. Бедный ты мой мальчик!

Большего болтуна и сплетника, чем Лин, она не знала. Сейчас же он дрожал словно осиновый лист, явно боясь сказать лишнее.

— Тебе известны зачинщики? — спросила Инос. — Я могу пригласить к себе их отцов и побеседовать с ними.

Лин печально покачал головой.

— На следующий же день их будет столько же. Конечно, можно обратиться к народу с воззванием…

По его лицу было видно, что он не верит и в эту меру.

— Но почему я ничего об этом не слышала? — раздраженно поинтересовалась королева.

— Насколько я знаю, сынок ваш пока справляется и сам. Он устроил хорошую взбучку Неву и Оши. Да, она видела, что стало с юным Оши.

— Так это Гэт его так отделал? Боги!

— Все нормально. Вы ведь знаете етунов — он всегда бьется с ними один на один.

Не всегда, а обычно. Лин не сказал главного — импы привыкли драться все скопом. К каким бы магическим уверткам ни прибегал Гэт, мальчишки легко могли одолеть его числом.

Рэп, как ты здесь сейчас нужен!

— Инос… — Лин вновь принялся нервно покусывать свой ус. — Гэт обладает особым видением, не так ли?

То, что было ведомом Лину, мгновенно становилось всеобщим достоянием, однако таиться сейчас, когда он слышал все собственными ушами, не имело смысла.

— Да, он способен предвидеть некоторые грядущие события.

Лии даже не пытался скрыть своего удовлетворения тем, что он получил-таки необходимое подтверждение.

— Тогда послушайте, что я вам скажу! Он не говорил о том, что на обеде не будет его самого. Речь шла только о Брэке.

Инос вздохнула с облегчением.

— Все верно! Он знал и о том, что на столе не будет вина. Ведь он появился здесь уже после того, как мы обсудили эту тему с Кейди, не так ли?

Гэт должен был победить и сегодня, но что будет с ним завтра? Послезавтра?

Да, ей было трудно без мужа, но кто действительно нуждался в Рэпе, так это Гэт…

Когда же он вернется? Где он и чем он сейчас занят?

— А ну-ка, вставай! — буркнул Хардграа, распахивая дверь каюты. Ило проворчал что-то неопределенное. Он обладал чудесной способностью быстро засыпать и столь же быстро просыпаться, но это вовсе не означало того, что он охотно покинул бы теплую койку.

— Через пять минут ты должен быть на палубе, — сказал центурион. — И ты там будешь. Конечно, без одежды там будет прохладно, но тут уж ничего не поделаешь…

Ило потянулся и открыл глаза.

— В гробу я тебя видел… О какой одежде речь? Где мы? Который час?

— Об этой самой… Мы где-то посреди Цинмера. После завтрака прошел уже целый час.

Ило сел и почесал затылок. Сто лет назад эта гнилая посудина была самым роскошным судном, ходившим по Цинмеру, — на этом корабле аристократы плавали к своим особнякам, стоявшим на берегах озера. Теперь же она и протекала, и скрипела, и дышала зловонием трюмных вод — такой корабль мог выбрать только дварф! В убогой каюте стоял затхлый запах. Тем не менее спал Ило на удивление крепко, ничуть не страдая от качки.

Его кольчуга и волчья шкура висели на спинке стула. Сверху лежала кипа других одежд.

— И я теперь гражданское лицо? — полюбопытствовал он, заметив, что Хардграа одет в костюм и чулки, а на плечи наброшена теплая накидка.

— Мы все теперь гражданские, дурачина.

— Кто все это выдумал — дварф?

— Ха! Будь так, и мы стали бы похожими на землекопов. Нет, это выдумки нашего фавна. Одежда, конечно, простая, но зато добротная.

Ило нехотя сбросил с себя одеяло и опустил ноги на грязный холодный пол.

— Побриться-то здесь можно? Хардргаа достал кинжал и, повернув рукояткой от себя, протянул его Ило.

— Воды за бортом хватает. Веревку и ведро найдешь на палубе.

Было заметно, что сам центурион брился совсем недавно, и при этом умудрился ни разу не порезаться. Ило никогда не мог понять, как это тому удается, — ведь его кожа напоминала кору дерева и, вероятно, не уступала последней и плотностью. Наверное, он тер подбородок песчаником.

— Я подумаю…

Ило стал одеваться. Если Шанди действительно приказал ему прибыть на палубу через пять минут, центурион не будет с ним церемониться.

Хардграа прислонился к двери.

— Волчью шкуру оставь здесь, слышишь? С девицами ты тоже подолгу возишься, а?

— Набрось еще минут десять. — Поеживаясь от холода, Ило надел рубаху. — Ты разве не знаешь о том, что император свергнут с престола? Формально он уже не может отдавать нам приказов.

Хардграа зловеще усмехнулся.

— Лично Я остаюсь в числе его подданных.

— Я в этом как-то и не сомневался.

Центурион мозолистым пальцем пощупал острие кинжала.

— Ты хочешь сказать, что Шанди для тебя уже не император?

Он продолжал улыбаться, вот только улыбка его стала еще более зловещей.

Ило тем временем принялся натягивать на себя чулки. Изменилось ли его отношение к Шанди? Император мог одарить своих приближенных очень и очень многим. Свергнутый император мог поделиться разве что опасностями и тяготами. С другой стороны, если ему удастся в конце концов отвоевать свой трон, щедроты, которыми он станет одаривать подданных, не оставивших его в годину испытаний, могут оказаться просто безмерными… Здесь было над чем задуматься. Прошлой ночью ситуация казалась совершенно безнадежной, однако в свете дня начали брезжить лучики надежды.

Он заметил обращенный на него пристальный взгляд центуриона. Хардграа не задумывался о подобных вещах. Его привязанность к Шанди была абсолютной — сиди тот где-нибудь в пещере до скончания века, центурион оставался бы с ним до последнего. Они с Ило знали друг друга не первый день, однако старый легионер не задумываясь перерезал бы Ило глотку, реши он, что тот представляет угрозу для императора. Последнее относилось не только к Ило, но и ко всем остальным участникам побега. Закон не имел здесь силы, в чем Ило уже имел возможность убедиться.

— К этому вопросу я вернусь только тогда, когда сам Шанди спросит меня об этом.

Центурион спрятал кинжал, однако выражение его лица при этом не изменилось.

— Надо было принимать титул герцога и этот надел…

Ило нагнулся, чтобы застегнуть пряжки на башмаках. Они были ему в самый раз.

— Это ты о Прибрежных Лугах? Пустые слухи… И вообще — зачем ему нужно было делать меня герцогом? Неужели я от этого мог бы отказаться?

— Именно так ты и поступил. Он сам говорил мне об этом.

Ило не поднимал глаз. С его стороны было очень глупо не принять этого предложения. В пророческом отражении ему была обещана Эшиала, но что такое женщина в сравнении с герцогским титулом? Он надеялся заполучить и то, и другое — сначала она, затем — Прибрежные Луга.

— Тогда зачем ты говоришь об этом со мной? Ты ведь веришь ему, а не мне.

— Совершенно верно, — кивнул Хардграа. — Ему я верю.

Застегнув башмаки, Ило встал и тут же ощутил легкую качку.

— Ты знаешь, куда мы направляемся? И вообще — что происходит?

Понять что-либо по лицу Хардграа было невозможно.

— Как тебе сказать. Самое важное сейчас — найти безопасное пристанище для императрицы и ее дочери. Ило накинул на плечи плащ.

— Звучит логично.

— Конечно, она будет нуждаться в защите — кому-то придется остаться с нею. Их взгляды встретились.

— Я полагаю, речь идет о старом Ионфо и его супруге? — с деланным безразличием в голосе спросил Ило.

Хардграа кивнул.

— Да. И с ними один воин.

— Тогда-то мы и поймем — кому он доверяет, а кому — нет, верно?

— Конечно, — мрачно буркнул в ответ центурион. Его явно издевательский тон не мог не задеть Ило.

В кают-компании было светло и довольно тепло. Собравшиеся сидели на ветхих креслах и видавших виды диванах; настроение здесь царило самое мрачное. Все молчали. Ничего съедобного на столах не было. Судя по всему, Хардграа не солгал, когда говорил о том, что завтрак давно прошел. На появление Ило никто не обратил особого внимания.

Шанди сидел в гордом одиночестве. Он смотрел прямо перед собой и напряженно о чем-то размышлял. Свойственная ему бесстрастность не позволяла судить о направлении его мыслей. Возможно, он решал вопрос о том, что заказать на обед, или же прикидывал, сколько тысяч подданных он сможет послать на верную смерть.

Войдя вовнутрь, Ило поклонился. Ему явно не мешало попрактиковаться в поклонах.

Он тут же привлек к себе внимание императора — Шанди не мог думать о нескольких вещах одновременно. Его покрасневшие после бессонной ночи глаза смотрели на Ило с иронией.

— Ило, доброе утро! Тебя без волчьей шкуры прямо не узнать!

— Мне тоже как-то не по себе, сэр. Боюсь, шею продует.

— Увы, я тебя не обрадую. В течение ближайшего получаса ты будешь нашим адмиралом. Рулевому нужно передохнуть.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Ило раскатисто, с северным акцентом, после чего решительно направился к двери. Когда он обернулся, Шанди уже вновь погрузился в задумчивость. Царившее в кают-компании угрюмое молчание свидетельствовало о том, что решение проблемы пока не найдено.

Ило вышел на палубу и направился к стоявшей за штурвалом рослой женщине. Ветер, дувший над Цинмером, был холоднее змеиной улыбки. Озеро в длину было больше сотни лиг и потому мало чем отличалось от моря; случались на нем и шторма. Импы никогда не слыли хорошими моряками — даже небольшое волнение могло представлять для них угрозу. Тем более удивительным представлялось Ило его собственное самочувствие. Колдовство, не иначе.

Вода напоминала цветом свинцовую гробницу, низкие тучи нависали над ней тяжелой крышкой. Снег прекратился, однако уже и сейчас его выпало столько, что под ним можно было похоронить этот несчастный парусник. Подернутый дымкой горизонт тут же поверг Ило в уныние — повсюду, насколько хватало глаз, стелились холодные свинцовые воды.

Женщина за штурвалом не показалась ему такой уж усталой, поверить в то, что она простояла здесь всю ночь, было почти невозможно. Ило ненавидел крупных женщин, колдуний — в особенности.

— Меня прислали подменить тебя, — сказал ом.

— Ну что ж, да помогут нам Боги… Ты знаешь, как работает компас?

— Да.

— Вот и прекрасно. Держи штурвал и следи за тем, чтобы эта красная стрелка смотрела прямо.

— Звучит просто.

— Так только кажется.

Она прищурилась, отчего морщинки вокруг ее некрасивых светлых глаз стали еще заметней, и отправилась в рубку.

Дерево было ледяным. Не прошло и нескольких минут, как он уже промерз насквозь. Стрелка компаса отказывалась стоять на месте. Обернувшись, он увидел, что их кильватер так же волнист, как и его волосы. Сознание собственной некомпетентности неприятно поразило его.

Как Шанди собирался сражаться с целой армией волшебников? Каким образом свергнутый император мог вернуть свой трон? Если бы кто-то из его друзей по несчастью нашел мало-мальски приемлемый ответ, они не выглядели бы такими мрачными. Шанди был прирожденным лидером, но поддерживать его уже не было смысла — ни один разумный человек не пошел бы за ним… С другой стороны, банда изгоев не потерпела бы присутствия в своих рядах потенциального предателя. Здравый смысл подсказывал Ило оптимальную линию поведения — во время плавания он должен клясться в своей преданности императору, когда же они окажутся на берегу, ему лучше исчезнуть. Нет, ему не суждено стать герцогом Прибрежных Лугов… Единственное, на что он мог рассчитывать, — так это на богатую полногрудую вдову…

Да, судьба явно готовила Ило какой-то подарок. Пророческий образ после вчерашних событий представлялся ему куда более реальным. Прежде ему и в голову не могло прийти, что он, Ило, сможет совратить императрицу. Коронованные особы всегда находились под усиленной охраной. Теперь же его шансы на успех резко возрастали.

Послышался скрип снега, возле рулевого колеса появился король Краснегара. Взяв штурвал в свои руки, он закрутил его из стороны в сторону и, весело рассмеявшись, заметил:

— Ну ты его прямо в ежовых рукавицах держишь! Глядя на мозолистые руки Рэпа, трудно было поверить, что перед тобой стоит король.

— Я делал только то, что мне сказали, — возразил Ило, отступая в сторону. Фавн орудовал со штурвалом так, словно всю жизнь только этим и занимался.

— Ветер-то поменялся! К тому же и курс нам пора менять… — Этот необычный фавн был немного выше Ило. Казалось, от взгляда проницательных серых глаз волшебника ничто не может укрыться. — Постой минутку. Мне нужно кое о чем спросить тебя.

— Меня, ваше величество?

— Мы должны разобраться со всеми и с каждым, — кивнул король. Он уже направил судно в нужную сторону, однако отдавать штурвал Ило не спешил. Судя по всему, ему нравилось это занятие. — Ты ведь понимаешь, мы находимся теперь на положении изгоев. Это относится даже к императору! Соответственно, каждый должен ответить на вопрос: останется ли он с нами или, же уйдет?

Ило обвел горизонт взглядом. На западе появились два паруса.

— Уйдет? — удивился он.

Фавн довольно усмехнулся. Одет он был примерно так же, как и сам Ило, с той разницей, что на нем не было ни плаща, ни шляпы. Наверняка в его жилах текла кровь етунов.

— Нам ничего не стоит пересадить тебя на другой корабль. Скажем, на корабль, идущий на север. Ты разом окажешься дома. Смотри, решать тебе.

Ило поплотнее запахнулся в плащ и посмотрел Рэпу в глаза. Кто бы мог подумать, что этот фавн с открытым лицом и невинным взором — самый что ни на есть настоящий волшебник?

— И что же ждет меня дома?

— Предсказывать это я не берусь…

Где его дом? У Ило не было ни дома, ни семьи, ни даже настоящих друзей.

— Понятно… А если я остаюсь? Куда мы направляемся?

Он схватился за поручень. Качка заметно усилилась, он чувствовал, что еще немного и его начнет подташнивать.

— Этого я тебе пока не скажу, — ответил фавн, сузив глаза. — Для начала ты должен принять то или иное решение. Ты же понимаешь, нам нужно найти какое-нибудь укромное местечко, где смогли бы остаться императрица и ее дочка. Графиня Эигейз, похоже, предложила неплохой вариант. Но сначала мы должны увидеть это место собственными глазами, верно?

Ило явно не ожидал от волшебника такой откровенности. Он тут же поспешил задать новый вопрос:

— Шанди все еще надеется вернуть себе трон? Волшебник утвердительно кивнул.

— Но каким образом?

Король заулыбался, но на сей раз в его улыбке сквозила угроза.

— Этого я тебе тоже не скажу… Итак, сигнифер, отвечай — ты с нами или ты против нас?

— С вами, ваше величество. Конечно, с вами.

— Конечно? — изумился фавн. — Ты сказал «конечно»? Но почему? Что связывает тебя с Шанди? 'Он лишился своего трона. Он уже не сможет осыпать тебя дарами. Что держит тебя? Чувство справедливости? Верность Империи? Узы дружбы?

— Я об этом не думал… Может, благодарность? — Этот вариант ответа казался ему самым безопасным.

Короля подобный ответ не устроил. Он покачал головой и недовольно поджал губы.

— Если убежище, о котором я говорил, мы сочтем подходящим, то оставим императрицу там, сами же отправимся отвоевывать у врага этот мир. Разумеется, кто-то должен будет остаться с него — императрице потребуется охрана.

— Это понятно.

— Император предлагает эту роль тебе. — Серые глаза волшебника видели Ило насквозь. Во всяком случае, Ило так казалось.

— Отвернись куда-нибудь в сторону, — презрительно усмехнулся король Рэп.

— Если Шанди заметит на твоем лице этот румянец, он туг же полюбопытствует, что же могло его вызвать.

— Вы сомневаетесь в моей порядочности?

— Покраснел не я — покраснел ты. Она поразительно красива. Я ничуть не осуждаю тебя. Не будь она замужем и не имей я жены и детей, я бы попробовал сыскать ее внимания.

— На что вы намекаете? — не выдержал Ило. — Между мной и императрицей ничего нет!

— Нет? — Фавн прикусил губу. — Но ведь это не совсем так… Или ты хотел сказать — пока нет?

— Вы роетесь в моих мыслях?

— Ты ошибаешься. Я подобными вещами не грешу. Я сужу обо всем по твоему лицу — ты явно в чем-то повинен… может, причина всего — отражение, увиденное в вещем бассейне?

Ило раздраженно кивнул.

— И что же ты видел?

— Она лежала на одеяле, расстеленном на траве… Улыбалась, глядя на меня… Фавн неожиданно заулыбался.

— Да, образ очень даже интригующий… Конечно, таким любой мужчина вдохновится. Но ты…

— Нет, ничего этого еще не было. Там были нарциссы.

— Что еще за нарциссы?

— Это такие весенние цветы.

— Все понятно.

— Они расцветают на третий или четвертый месяц. Значит, до этого времени остается еще четыре или пять месяцев.

Фавн задумчиво кивнул.

— Прости мне мою пытливость, сигнифер. Шанди видел в том же бассейне моего сына. Мне важно знать все, связанное с этим. Ты говорил ей о своем видении?

— Об этом не знает никто.

— Ты поступил мудро.

Волшебник надолго замолчал — он то ли размышлял, то ли разглядывал паруса, появившиеся на горизонте. Ило терпеливо ждал решения своей участи, дрожа то ли от волнения, то ли от холода.

— Ответь мне на такой вопрос, — наконец сказал Рэп. — Как ты относишься к Шанди?

— Он мог стать великим императором.

— А что ты можешь сказать о нем как о человеке?

— Мужественный. Преданный своему делу. Благородный.

— Ты пытаешься уйти от ответа. Я обещаю тебе, что этот разговор останется между нами.

По неведомой ему самому причине Ило исполнился доверия к этому на редкость простоватому королю.

— С ним все в порядке. Я восхищаюсь им.

— Если я тебя правильно понял, ты хотел бы стать таким же, как он?

— Нет. — Ило всегда считал, что Шанди слишком серьезно относится к жизни.

Серые глаза вновь заглянули ему в душу.

— Теперь он уже не является твоим императором. Ты мог бы назвать его своим другом? Вернее, так — был ли ты его другом?

— Наверное. Мне хотелось помочь ему. Лицо фавна вновь приняло насмешливое выражение.

— И при этом ты собирался соблазнить его жену, верно?

Какой смысл лгать волшебнику?

— Я сказал, что мне хотелось помочь ему. Учить его уму-разуму я не собирался. Жену же его я мог бы научить многому.

Король было насторожился, но тут же залился смехом.

— Таким образом, в выигрыше были бы все, не так ли?

— Совершенно верно.

— Давненько я не сталкивался со столь рациональным отношением к жизни.

— Все это правда, — запротестовал Ило. — Могу дать голову на отсечение — и он, и она до женитьбы были девственниками. Шанди совершенно не понимает женщин — он слеп и глух. Я говорю не только о постели. Он, похоже, забывает о том, что его жена — такой же человек, как и он сам. Он ведь никогда даже не разговаривает с нею! Он уверен в том, что она любит его уже за то, что он делает ей подарки. В Императорской библиотеке…