— Налево или направо?

— Все равно, — ответил Мист, выразительно посмотрев ей в глаза. Судя по всему, он вновь пошутил, но на сей раз смысла его остроты она не уловила. — Куда захочешь, туда и пойдем.

Тропа, похоже, шла вокруг всего пруда. Слева она увидела влюбленную парочку, успевшую к этому времени сесть на одну из скамеек, справа… Справа стоял ухмыляющийся Мист. Солнце скрылось за облачком, и тут же все краски разом поблекли.

— Ты хочешь сказать, что нам в любом случае нужно будет перейти на ту сторону? Тропа идет кругом, так?

Улыбка Миста стала еще шире.

— Ты ведь и сама это видишь. Может, все-таки накинешь плащ?

Нет, с Тропой явно было связано что-то необычное, она чувствовала это по его тону. Он готовил ей какой-то сюрприз. От таких гребцов можно ждать чего угодно. Он не казался ей совсем уж неинтересным, но она понимала, что он — не ее мужчина. Она задумчиво взъерошила волосы и в следующее мгновение, вновь отказавшись принять предложенный ей плащ, молча зашагала по Тропе. Озадаченный и явно обиженный Мист поспешил вслед за ней.

Вскоре она поняла, что Тропа идет вовсе не по кругу. Они покинули парк и оказались в настоящем лесу. Мист так и не надевал плаща, хотя здесь; под пологом деревьев, было заметно прохладнее. Он явно боялся показаться Тхайле неженкой. У Миста хватало ума помалкивать, и первой молчание нарушила именно она.

— Так ты говоришь, таких, как мы, здесь еще трое?

— Личинка, Опарыш и Червь.

Она рассмеялась. Нет, он определенно походил на ее отца. Интересно, обладал ли Гаиб подобным же чувством юмора в столь раннем возрасте?

— Что это они тебе так не понравились? Мист пожал плечами.

— Лет через пять они, может быть, станут другими. По крайней мере двое…

— Мист, а тебе сейчас сколько? Он удивленно заглянул ей в лицо.

— Девятнадцать. А тебе?

— Мне? Шестнадцать.

Шестнадцать лет ей должно было исполниться в начале сезона дождей, сейчас же, судя по пышной зелени и обилию цветов, этот сезон уже подходил к концу… Нет, ей явно было шестнадцать… Но почему же она никак не отметила свой день рождения?

А зимние Празднества? Что творилось с ее головой? Она ничего не помнила… Тхайла тряхнула головой, и тут же поймала себя на том, что волосы у нее короткие. Короткие — не длинные…

— Для новичка я, конечно, староват, — сказал Мист с явным сожалением. — Я получил свое Слово довольно-таки поздно — рядом с папиным Домом обладающих Даром семей почти не было. Я уже стал подыскивать свое собственное место, но тут появился учетчик, который сказал, что время для этого еще не пришло. Он послал меня в трехдневное путешествие — я отправился в долину Быстрой Воды. Прошло несколько месяцев, пока наконец старик не помер. После этого он решил, что у меня нет Дара — это я, конечно же, об учетчике… Я вновь принялся подыскивать себе место, но уже без особой спешки — я вообще не люблю спешить… Тхайла это уже поняла.

— Но как же ты мог оказаться здесь? Ведь ты говоришь, что у тебя не было Дара, так?

— В наших местах появился другой учетчик. Он решил, что я все-таки чего-то стою. — Мист вновь недоуменно пожал плечами. — Я думаю, теперь они должны открыть мне какое-то другое Слово, ну а дальше будет видно…

— Чего тебе больше хочется — остаться здесь или вернуться домой?

Бледно-желтые глаза вновь удивленно уставились на нее.

— Волшебником быть неплохо… Все лучше, чем хлопок собирать.

Она неуверенно кивнула головой. Тхайле хотелось узнать, в чем же состоит его талант, но она прекрасно понимала, что в следующее мгновение он задаст ей такой же вопрос. Тема талантов была слишком скользкой…

— Честно говоря, я и сам не знаю, — продолжил Мист. — Вообще-то мне хотелось найти место для своего Дома. Выбрать девушку, ну и так далее. Девушек было целых три. Одна из них очень походила на тебя.

Он замолчал, предавшись буйным фантазиям, которые не могли не смутить Тхайлу. Правда, реагировала она на них на удивление спокойно, что было на нее совсем не похоже. Конечно, она понимала, что любому молодому человеку могут быть свойственны фантазии такого рода, и все-таки ей стало грустно. Проклятие Дара испортило жизнь не одной ей… , Лес стал заметно гуще и темнее. Запахло сыростью и прелыми листьями. С обеих сторон дорожки вставали огромные, неведомые ей деревья. То тут, то там виднелись странные цветы. Лучи света, проникавшие сквозь лиственный полог, лишний раз подчеркивали свежесть и пышность зелени. У нее неведомо почему вдруг защемило сердце…

Мист заметил, что она поежилась.

— Все-таки ты мерзнешь…

Он попытался набросить на Тхайлу плащ и одновременно легко обнять ее.

Она наотрез отказалась от его предложения, заметив, что длинный плащ Миста будет волочиться по земле.

— Ладно. В любом случае идти нам осталось недолго. — Он громко засопел. — Мне нравится этот запах. В Колледже есть разные леса, но этот мне нравится больше всего. Здесь так же, как дома.

— У нас дома не так…

— Я понимаю. Ты ведь жила в горах.

— Откуда ты это знаешь? Мист самодовольно усмехнулся.

— Мне показали место, отведенное специально для тебя. Там растут совсем другие деревья!

Он стал называть ей породы деревьев, росших в этом лесу: лецитис, эбеновое дерево, гортензия, хлебное дерево. Иные из них казались ей странно знакомыми, хотя возле Дома Гаиба таких деревьев определенно не было. Может, она видела их во время путешествия, о котором ей так не хотелось вспоминать?

Тропа — такая же ровная и гладкая — вела их все дальше и дальше. Гравий под ногами Тхайлы тихонечко похрустывал. Какое-то время она шла молча, пытаясь отогнать от себя странное давящее чувство.

Они стали спускаться вниз. Тхайла услышала голоса, исполненные радости и веселья. Вскоре деревья расступились, и они вышли на небольшую прогалину, заполненную людьми. Тхайла остановилась как вкопанная.

— Я не люблю толпу… — пробормотала она. Такое количество людей она видела всего несколько раз — на свадьбах и на похоронах. Их было двадцать или тридцать, не меньше. Женщины и мужчины стояли возле столиков и прилавков. Она не видела их чувств.

— Ни один пикс не любит людных мест! — заявил Мист без тени сомнения.

— А кто их любит?

— Говорят, импам они по душе. Это одна из вещей, которым нас будут здесь учить, — народы, обитающие за пределами нашего мира. Честно говоря, я не понимаю, зачем это нужно, — в Тхам-то их все равно не пускают, верно? Это место называется базар.

Здесь можно достать какую-нибудь одежду или, скажем, еду. Конечно, при желании ты можешь готовить еду и у себя — это дело добровольное. Я, честно говоря, повар еще тот, и поэтому есть хожу в столовую. Так проще.

Внутренне собравшись, она заставила себя войти прямо в это скопище людей. То, что это не похороны, она поняла сразу. Никто не заговаривал с ней, никто не заглядывал ей в глаза. Посмотреть же здесь было на что: фрукты, овощи, диковинные инструменты, одеяния немыслимых цветов, сшитые из неизвестных ей тканей.

— Волшебство? — спросила она шепотом. Мист уверенно кивнул.

— Да, оно самое — волшебство. Можешь брать все, что душе угодно. Бери хоть все — столы от этого ничуть не опустеют. Стоит что-нибудь взять, как на этом же месте появляется что-то другое, представляешь? Тебе какой цвет больше нравится?

Тхайла тут же оживилась. Столько богатств ее родители не видывали за всю свою жизнь. Женщины, стоявшие за прилавками, были одеты в длинные юбки желтого, зеленого и бежевого цветов и украшенные оборками светлые блузки. Они раскладывали и перекладывали свой товар до бесконечности, хотя возле их прилавков не было ни единого покупателя. Поймав на себе несколько недоуменных Взглядов, Тхайла смущенно вспомнила о своем неказистом наряде.

— Посмотри это, — предложил ей Мист, указывая на платье золотисто-каштанового цвета.

Взяв платье в руки, Тхайла еще больше поразилась его красоте.

— Красивое, — заметил Мист.

— Оно мне наверняка велико.

— Ничего подобного. Раз уж ты взяла его в руки, значит, оно будет тебе впору. Смотри! — Он бросил свою накидку на стол и, взяв с него другой, серебристо-голубой плащ, набросил его себе на плечи. — Видишь? Длина в самый раз, а ведь таких высоких людей, как я, согласись, не очень-то много.

Выходит, она куда толще, чем ей казалось прежде… Может, она так располнела во время этого самого путешествия? Она так и не могла вспомнить, где она была и что делала все последнее время. Тхайла обвела взглядом ряды торговок и обратила внимание на то, что ни одна из них не одета в столь яркое платье. Мужчины тоже были одеты достаточно скромно, чего нельзя было сказать о ее провожатом. Она положила платье на место.

— Лучше начинать с обуви, — заметил Мист. — Иди сюда.

Тхайла не привыкла к обуви, здесь же, похоже, ее носили все. Мист предложил ей взять с собой сразу несколько пар, и вскоре она уже сжимала в руках целых три пары блестящих кожаных туфель. Одни из них поблескивали металлическими пряжками, которые могли стоить целое состояние.

Мист взял у Тхайлы туфли и вновь подвел ее к прилавкам, на которых была разложена одежда. Она уже не могла остановиться, тем более что Мист постоянно подбадривал ее. Через несколько минут в ее руках была уже целая кипа блузок и юбок. Она прихватила с собой и пару теплых плащей, памятуя о том, что сезон дождей еще не закончился.

— А шляпку? — напомнил ей Мист. — Ты же здешней погоды еще не знаешь… Так… Как бы нам все это донести…

— Ох… — смутилась Тхайла. — А далеко нам еще?

Он отрицательно покачал головой и довольно ухмыльнулся.

— Нет. Если хочешь, можешь отправиться назад — дорогу-то ты теперь знаешь, верно? Ладно, идем.

Она заставила себя отвести взгляд от заваленных вещами столов и поспешила вслед за Мистом. Тропа опять круто пошла в гору. Уже через пару минут они вновь оказались в лесу. Голоса стихли. Песок дорожки приятно холодил ей ноги. Она сгибалась от тяжести груза, Мист же держал в руках только ее туфельки. Вот когда ему следовало бы предложить ей свои услуги, но, увы, новичку Мисту подобная мысль в голову не приходила.

И все-таки после посещения базара ее настроение заметно улучшилось. Ей не терпелось примерить все эти замечательные наряды.

— Волшебники? — осторожно спросила она. — Эти люди были волшебниками?

Он улыбнулся и посмотрел на нее своими бледно-желтыми глазами. Нет, все-таки ему нельзя было отказать в известной привлекательности…

— Скорее всего, так оно и есть. Здесь почти все волшебники. Либо волшебники, либо маги. Новички, учетчики, архивариусы, аналитики, архонты и, конечно же, Хранитель. Есть еще несколько особых специалистов, таких, как госпожа Мирн. Когда начнутся занятия, нам обо всем расскажут. Начало их как-то связано с луной, помимо прочего, нас должно быть не пятеро, но именно шестеро… Короче, пока мы предоставлены самим себе.

Погода внезапно изменилась. Задул ветер, зашумели кроны высоких деревьев, посыпал холодный дождь. В воздухе запахло соснами.

Подъем с каждой минутой становился круче. Странно, что она до сих пор не замечала громоздившихся впереди покрытых мхом скал. Некоторые из них были размером с дом. Здесь росли совсем другие деревья — кедры и тополя. То тут, то там виднелись сосны и ели.

— Но как мы здесь могли оказаться? — изумилась Тхайла. — Мы ведь шли совсем по другой дорожке!

Мист захихикал.

— И да, и нет. Мы шли по этой Тропе, Тхайла, все дело в том, что она не совсем обычная. Мы идем в твой Дом.

Ее сердце тут же забилось чаще.

— В мой Дом? — От волнения она никак не могла собраться с мыслями. — В Дом Гаиба?

— Нет. В Дом Тхайлы. Конечно, для всего мира ты теперь Тхайла из Колледжа, и все же здесь у тебя будет свое местечко. Если, конечно, ты сама этого захочешь. Мы уже почти пришли.

«Дом Тхайлы» звучало как-то фальшиво и неестественно. Тхайла из… Дома Гаиба? Из какого-то другого Дома? Она погрузилась в раздумья…

Тропа огибала могучий кедр, за которым открывалась светлая прогалина. Повсюду виднелись маленькие белые цветочки, похожие на звездочки, разбросанные по изумрудной зелени свежих трав. В дальнем конце поляны стоял домик.

— Ах! Как красиво! — поразилась Тхайла, недоверчиво покосившись на довольно ухмылявшегося Миста. — Неужели это мой Дом?

— Ну а чей же еще? Здесь все твое. Конечно, в будущем тебе, возможно, захочется пригласить сюда какого-то молодого человека… Но это уже будет зависеть только от тебя.

Она могла обойтись и без своего Зрения — его ухмылка говорила сама за себя. У нее мгновенно испортилось настроение. Молодого человека? Чтобы он жил вместе с ней в этом доме? Что-то неуловимое шевельнулось в ее сознании…

— Как-нибудь я покажу тебе Дом Миста, — продолжал юноша как ни в чем не бывало. — Там все совершенно по-другому! Там есть озеро и лодка. Я смогу тебя покатать.

— На сегодня с меня хватит и этого! Бежим!

Они побежали через поляну к домику, хотя дождь еле накрапывал. Теперь, когда она могла рассмотреть свое новое жилище получше, оно нравилось ей больше, чем прежде. В окнах поблескивали прозрачные пластинки, над крышей виднелась высокая труба, свидетельствовавшая о том, что ей не придется топить по-черному. Особенно ей понравилось крылечко, на котором можно было сидеть летними вечерами. Гаиб когда-то тоже пытался построить трубу, но, как он ни старался, труба эта в конце концов заваливалась…

Когда она оказалась возле домика, она увидела, что стены его сделаны из ровных брусьев, между которыми не было видно ни щелочки. Удивительно… А ведь когда-то она считала верхом совершенства стены, сложенные Гаибом…

Стены дома Миста, скорее всего, будут сделаны из плетняка — в низинах и около воды люди строят свои дома именно так… Откуда ей это известно? Может, она узнала об этом во время своего путешествия? Она ведь ничегошеньки о нем не помнила…

Возле дома она не заметила ни грядок, ни курятника. Не было здесь и скота. Впрочем, Мист сказал, что все продукты она сможет брать на базаре, а это в любом случае проще, чем заниматься всем этим хозяйством. Но что же она будет делать целыми днями? Плавать с Мистом в его дурацкой лодке?

Если бы Тхайла и поверила в те чудеса, о которых ей говорил Джайн, она все равно поразилась бы своему новому жилищу. Чего она никак не могла понять, так это того, зачем ей одной нужно столько места? Комната, в которой можно просто сидеть, комната для сна, комната для готовки, комната для умывания… Полы, стены, мебель — все было сделано из плоских, гладких и блестящих кусков дерева. Она еще никогда в жизни не видела ровных гладких стен. Пол был устлан толстыми мягкими кусками материи, возле стен стояли мягкие кресла, при этом все было украшено красивыми затейливыми узорами. На окнах тоже висели аккуратные отрезы ткани, которые, судя по всему, играли здесь роль плетеных циновок. Сами окна были затянуты чудесным, совершенно прозрачным льдом, который и не думал таять. Волшебными здесь были даже фонари, которые горели без масла и фитиля. Тхайла о таких вещах даже и не слышала.

Но все же самым удивительным изо всех предметов было зеркало. Тхайла знала о существовании зеркал. Стоя у смертного одра своей прапрабабушки, она забавлялась игрой с принадлежавшим той зеркалом. Семья тогда едва не переругалась в пух и прах — всем хотелось завладеть этой чудесной вещицей. Мутное и кривое зеркало Фейн было не больше коровьей лепешки.

Это же зеркало было выше Миста, больше двери, чище воздуха…

Нет, она явно располнела…

Тут она вновь вспомнила, что это жилище принадлежит именно ей. Не Мист, а она была здесь хозяйкой. Ей очень не нравилась та надменность, с которой он показывал ей свое умение обращаться с волшебными ванной, плитой и набитыми пухом подушками и перинами. Наверняка две недели тому назад он понимал во всем этом не больше ее самой. Особенно ей не понравилось, как он демонстрировал преимущества перин перед соломенными матами. Фантазии фантазиями, но всему же должен быть предел… Ей хотелось поскорее выставить Миста за дверь и заняться осмотром своего нового дома. Особенно ее привлекала ванна с горячей водой. После этого она собиралась заняться примеркой бесчисленных нарядов, лежавших бесформенной кучей на одном из кресел. Конечно же, этому рослому гребцу с маслянистыми глазами здесь было не место. Она не хотела, чтобы он подсматривал за ней.

— Ты голоден? — спросила Тхайла.

— Да!

— Ты, кажется, говорил, что у тебя с поварскими талантами не того, верно? Значит, тебе придется сходить на базар и принести что-нибудь оттуда, слышишь? Мист довольно заулыбался.

— Все понятно. И чего же ты хочешь?

— Мне все равно. И знаешь, Мист…

— Ну?

— Не спеши. Ты понял?

Она увидела его обиду, но та тут же сменилась покорностью.

— Часа хватит?

— Лучше, если их будет два.

Мист вышел из дома и широким шагом направился к лесу. Она видела его сквозь прозрачную льдинку окна. В своем новом серебристо-голубом плаще он выглядел прямо-таки замечательно.

Мист вернулся, когда день уже близился к концу. Тени стали длинными-предлинными. Зрение подсказало ей, что он идет по Тропе. Теперь центром всех его желаний и устремлений стал желудок. Мист страшно хотел есть. Она, впрочем, тоже. Тхайла уже не плакала, и глаза ее уже не были такими красными, благо, она успела ополоснуть лицо холодной водой. В его присутствии плакать она ни за что бы не стала.

Она вышла на крыльцо с мыслью о том, что ей следует изобразить на лице некое подобие улыбки. К собственному изумлению, ей удалось улыбнуться совершенно непринужденно. Она тут же поняла причину этого — в отличие от Джайна и учетчиков Мист не был злодеем. Она не сомневалась в его невинности. Впрочем, определение невинный к нему не очень-то подходило.

Он шел по Тропе огромными шагами, прижимая к груди корзину со снедью. Дождь кончился вскоре после его ухода, но Тхайла уже начинала привыкать к изворотам Тропы м потому вид мокрого плаща Миста ее нисколько не смутил. Того же ее вид просто потряс. Она надела на себя светлую блузку и темную, отливающую золотом юбку. Мист моментально забыл о голоде.

— И что же ты принес? — спросила она, взяв у него корзину.

— Рыбу! Ты умеешь ее готовить?

— Я попробую.

Мист задержался на пороге, Тхайла же направилась прямиком на кухню. К тому времени, когда она выложила содержимое корзины на стол, он был уже тут как тут. Теперь на нем была белая рубаха, переиначенная ремешком с серебряной пряжкой, и узкие вельветовые брюки зеленого цвета. Да, Джайн не ошибся — что-что, а пофорсить Мист явно любил. Дом постепенно погружался в полумрак, и от этого, казалось, он становился больше.

Тхайла недоуменно взирала на четырех огромных толстых окуней, хлеб, покрытый аппетитной хрустящей корочкой, яме, лук, яйца, лимоны, масло, три бутылки с непонятными наклейками…

— Ты пригласил к нам весь Колледж?

— Все это я мог бы съесть и в одиночку, — без тени сомнения ответил ей Мист, — но, увы, кое-что придется оставить тебе… Ты любишь вино?

— Никогда его не пробовала, — ответила Тхайла. Ее ответ почему-то обрадовал Миста.

Она достала из ящика стола большой металлический нож и принялась за работу. У ее отца был один-единственный нож, она же владела целой дюжиной! Мист тем временем занялся откупориванием бутылки. Налив вино в бокалы, он принес из гостиной кресло и, удобно устроившись в нем, стал наблюдать за тем, как Тхайла готовит ужин. Она уже начинала понимать, в чем состоит его талант.

Ее руки двигались словно сами собой — работать ей было не привыкать.

— Как странно, — заметила она. — Я совершенно утратила чувство времени.

Она не увидела с его стороны никакой реакции. Либо Мист был волшебником, умевшим скрывать свои подлинные эмоции, либо он действительно являл собой воплощенную невинность.

— Что-то около первой четверти… Ммм… Какое вкусное вино.

Она осторожно взяла в руки свой бокал, до краев наполненный вином.

— А луна сейчас какая?

— Вторая! — Ее вопрос явно поразил его своей абсурдностью.

— Что-то мне это твое вино не нравится.

— Ничего, еще привыкнешь, — сказал Мист с надеждой в голосе.

Как ему этого хочется. Судя по всему, он возлагал на вино какие-то надежды. Да, с этим Мистом ухо нужно было держать востро.

Вторая луна года… Значит, она ничего не придумала… Тхайла принялась резать лук — заплачь она вновь, он помог бы ей скрыть истинную причину ее слез.

Дом чрезвычайно радовал ее, но он же являлся причиной ее терзаний. Чем лучше она его узнавала, тем тяжелее становилось у нее на сердце. Она хотела делить все эти нежданно-негаданно свалившиеся на нее богатства с другим человеком. Но с кем? С Гаибом? С Фриэль? С сестренкой Шиилой? Нет, все это не то… Может, с братом Финном? Тоже нет… Она просто не знала этого человека.

Не знала или не помнила?

Когда она — не без опаски — влезла в чудесную ванну, наполненную горячей водой, ей вдруг захотелось заплакать. Неужели она так и будет жить здесь одна-одинешенька? Женщина-пике и вдруг — одна… Она вспомнила о том времени, когда целыми днями бродила по холмам, мечтая о собственном Доме… Нет, она не может жить одна — это просто невозможно…

Она подошла к зеркалу.

В детстве Тхайла не раз и не два помогала мыть голову матери и сестренке. Она ясно вспомнила их обеих и представила, как они стоят на коленях возле ручья. У Фриэль шея была светлее, чем у Шиилы. Женщины носят длинные волосы, девушек же стригут коротко-прекоротко…

Она не мигая смотрела на собственное отражение, поражаясь бледности своей шеи. Странным было не только это обстоятельство — ее поражала и стрижка. Так ровно и аккуратно ее еще никогда не стригли… Ей вспомнились такие же аккуратные прически торговок на базаре.

Вторая луна года…

Она не помнила даже зимних Празднеств!

Когда ей было четырнадцать, она стояла у смертного одра старой Фейн. Это происходило в первую луну. Примерно через год в Дом Гаиба пришел Джайн, сказавший, что у нее есть Дар. Пару месяцев она провела дома, затем отправилась к Шииле в Дом Уайда. Потом… Что происходило потом?

Она не помнила этого, как не помнила и того, каким образом она очутилась этим утром в Колледже. Ей казалось, что она жила здесь всегда. Когда же она пыталась вспомнить о своем путешествии» ей становилось дурно.

Наверное, она сбежала!

Выходит, Джайн и все остальные учетчики выслеживали ее все это время… Ей вспомнилась странная сонливость, которая одолевала ее на скамейке, стоявшей возле пруда, нелепые вопросы Джайна, пытавшегося понять, что она помнит и чего не помнит…

— Запах просто убийственный! — воскликнул Джайн.

Тхайла перевела взгляд на сковороду, в которой жарилась рыба.

Но где она могла научиться готовить рыбу? Она жила в горах, где рыбы попросту не было. Откуда же она знала, что рыбу нужно потрошить и чистить, обмакивать в яйце и обваливать в сухарях? Кто научил ее всему этому?

У нее похитили часть жизни. Сразу несколько месяцев… Она забыла о них напрочь.

Мало того. Она забыла своего избранника, того, с кем бы ей хотелось жить здесь, в этом замечательном доме. Кем он был? Тем, о ком она мечтала все эти годы? Улыбчивым остроухим добряком?

На ее глаза навернулись слезы, и лук здесь был ни при чем… Во всяком случае, он был совсем другим, чем этот щеголеватый прохвост с пустым бокалом, расстегнутой рубахой и грязнущими ботинками.

Иначе бы она с ним не сбежала. Мист не годился ему и в подметки.

Так… Сбежала она не одна, иначе у нее не было бы длинных волос, которые наверняка были только что острижены Джайном и его служителями.

Она шмыгнула носом и сказала:

— Помнится, ты говорил о том, что готовить не умеешь, как же ты умудрился прихватить с собой все необходимое?

— Я видел, как готовят другие, — пожал плечами Мист. — Слушай, ты к своему бокалу даже не притронулась…

— Возьми его себе. Мне больше нравится обычная вода. Кстати говоря, еда уже готова.

— Ладно, тебе же хуже…

Нет, конечно же, она не стала бы сбегать из Дома Гаиба с таким человеком, как Мист. Он был симпатичным, но не более того. К тому же теперь она знала, в чем состоит его Дар.

Мист отодвинулся от стола, потянулся и вытер губы рукавом.

— Эх, хорошо! Повар из тебя — что надо! Тхайла закончила трапезу за несколько минут до этого. Она никогда бы не поверила, что человек может съесть за один присест столько, сколько съел сейчас Мист.

— Благодарю тебя, мой господин!

Он лениво улыбнулся, сделав вид, что не замечает той иронии, с которой были произнесены эти слова. Вино настроило его на благодушный лад.

— Слушай, уже почти стемнело! — добавил он, посмотрев в окно. — Мне столько всего нужно было тебе показать…

— Ну а луна на что?

— Луна луной, но…

— Ты боишься, что опять пойдет дождь? Мист, скажи мне, насколько велик Колледж? Он недоуменно пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Тут есть всего одна дорожка или, как ты ее назвал. Тропа, так?

— Совершенно верно. — Он вновь заулыбался. — Неплохой трюк, правда? Никаких тебе развилок, никаких тропок… Тропа начинается там, где ты находишься, и приводит тебя к тому месту, в котором ты хотел бы оказаться.

— Если только ты в этом месте уже бывал, так? Он утвердительно кивнул.

— Тропу нужно показывать, понимаешь? Иначе ты просто не будешь знать, куда тебе следует идти. В каком-то смысле, по ней можно только возвращаться в те места, в которых ты уже бывал. Пока не стемнело, мне нужно будет показать тебе еще парочку мест. В любом случае мы прихватим с собой фонарь…

— А ворота ты мне тоже покажешь?

Он поднялся на ноги и отрицательно покачал головой.

— Нет. Когда я проходил через них, мне завязали глаза. Думаю, с тобой они поступили точно так же… — Его светлые глаза подозрительно сверкнули. — Скажи, а зачем тебе знать Тропу, ведущую к воротам?

Тхайлу его вопрос нисколько не смутил.

— А Опарышу, Червю и третьему их товарищу глаза тоже завязывали?

— Конечно.

— Значит, ты говорил с ними об этом? — Она ясно увидела его замешательство и решила перевести разговор в иное, русло. — Мне хотелось понять, через одни ли ворота мы попали сюда. Их ведь может быть и несколько, верно?

Он устало откинулся на спинку кресла и не без опаски посмотрел ей в глаза.

— Говорят, их действительно несколько.

— И все-таки насколько велик Колледж, Мист?

— Ты думаешь, он занимает все окрестные земли?

— Я думаю, он занимает весь Тхам — и мои горы, и твои речные низины. Здесь то холодно, то жарко… И все потому, что Тропа идет по всему Тхаму.

— Ну ты даешь! — искренне восхитился Мист. — Сам я понял это только через неделю, после того как Опарыш сказал мне о том, что к югу от моего Дома находится море. Я думал, ты только красивая, а ты, оказывается, еще и умная!

Этому комплименту — как бы приятен он ни был — она предпочла бы предложение помыть посуду. Предчувствуя возможные неприятности, она решила, что Мисту пришло время немного проветриться.

На быстро темневшем небе загорелись первые звезды. Ярко светила прибывающая луна. Когда они вышли на Тропу, Мист взял ее под руку, и на сей раз она ему это позволила.

— Дивный вечер, — мечтательно произнес он. — Романтика…

Да, вечер ей тоже нравился. А вот Мист — нет…

— Вся наша последующая жизнь пройдет в этом Колледже, — вздохнула она. — Ты можешь себе это представить?

Он замолчал, задумавшись о смысле произнесенной ею фразы. Мист, судя по всему, жил настоящим. То, что могло произойти через двадцать минут, было для него далеким будущим.

Лес стал гуще и темнее, но Тропа виднелась тая же ясно, как и прежде. Где-то вверху зашумели листья. Вновь пошел дождь. Вдалеке заухала сова.

— Куда мы? — спросила она.

— В столовую. Когда тебе будет лень готовить, ты можешь поесть и там, понимаешь? Готовят там очень даже прилично. Конечно, не так, как ты, но все же… Потом… Потом, мы можем зайти в библиотеку.

— Отлично.

Интересно, что значит слово «библиотека»? Прошло еще несколько минут. Тхайла недоуменно хмыкнула. Воздух стал сырым и теплым, потянуло чем-то удивительно знакомым. Река? Да, скорее всего, она уловила запах реки… Но это был не тот шумливый стремительный поток, который она видела в детстве, а спокойный безмятежный разлив с болотистыми, поросшими камышом и осокой берегами… А эти странные звуки?

— Мист, столовая стоит на берегу реки, да?

— Реки? Нет. С чего ты это взяла?

— Сама не знаю. А что это за звук?

— Лягушки поют.

Да, да — конечно же, она слышала пенье лягушек. Значит, это была не река, а болото или, скажем, озеро…

Она видела, что ее спутник все еще находится под воздействием выпитого вина, однако в намерениях его не было ничего подлого. Недоумение, вызванное было ее вопросами, внезапно сменилось крайним смущением.

Деревья расступились, и за ними Тхайла увидела залитую лунным светом поляну, а за ней — озеро. На самом его берегу стоял симпатичный домик, возле которого лежала перевернутая лодка. Она гневно засопела.

— Это твой Дом, верно? — процедила она сквозь зубы. — Все, как ты говорил. И озеро, и лодка…

— Тхайла! Прости меня, слышишь? Я не хотел вести тебя сюда. Это вышло само собой… Я думал, мы с тобой придем сюда как-нибудь в другой раз. Я сам не понимаю, как это могло произойти!

Лгать ей было бессмысленно, но он и не пытался этого делать — она это видела. Тхайла рассмеялась.

— Наверное, ты все время думал о чем-то своем и поэтому пошел не той дорогой.

— Похоже, так оно и есть.

Ему явно было неловко, кроме того, он страшно боялся потерять ее дружбу.

— Если уж мы сюда пришли… Может, ты покажешь мне свой Дом?

Мать всегда говорила ей — если хочешь ублажить мужчину, должным образом отзовись о его жилище. Впрочем, последнюю фразу она сказала скорее из приличия.