3

Ивен проснулся еще более раздраженным, чем вчера. Он давно привык к враждебному отношению к сопам населения малых городков. Но на этот раз угрозы были более серьезными и подготовленными, чем обычно. Ивену это не нравилось. Он чувствовал, что что-то должно произойти.

«Обязательно что-то должно произойти», — подумал он с сожалением.

Он все время попадал в историю во время выполнения миссии Солнечного Патруля. Но так уж получилось. От Томстоуна за версту веяло жульничеством и рэкетом, но это не могло быть причиной чрезмерного раздражения, а тем более страха. Даже то, что случилось с шерифом, не должно было оставлять такого глубокого следа в душе. Ивен знал, что в маленьких городках есть свой уровень приоритетов. Возможно, убитый был чуть тяжелее на руку, чем его предшественник. Кому-то это не понравилось, и он решил возразить. Решил возразить, выбрал способ спора по своему вкусу, пошел и убил шерифа. В конце концов, вчерашнюю пальбу из лазера по нему и Джоссу нельзя было назвать слишком коварной.

Ивен вздохнул, поднялся и пошел готовить чай. Джосс все еще спал. Он поздно лег, провозившись с отчетом для центра. У него это в крови: он обязательно будет сознательным и пунктуальным именно в тот день, в который в него стреляют, а других буквально разрывают на куски лазерным лучом.

— Ну вот, опять, — сам себя прервал Ивен, — опять я привязался к нему! Это просто его образ мышления, его манера поведения. Каждый из нас по-своему реагирует на происшедшее. Я, например, готовлю чай.

Их маленький камбуз был самым тщательным образом убран. Кажется, здесь тоже поработал Джосс. Пока они жили в гостинице, Джосс только посмеивался и отпускал шутки по поводу порядка в комнатах, но когда они перебрались на корабль, он опять стал совершенно невыносим и взялся наводить запредельную чистоту.

«Вероятно, это потому, что „Ноузи“ — его первый корабль, — подумал Ивен и рассмеялся про себя: — У него тоже других пока не было».

Он налил в кружку кипяток, вытащил из коробки два пакетика с чаем, остановился, потом вытащил третий и опустил все в воду.

Сегодня они должны были сделать тщательный облет местности. Вчера слишком много времени ушло на убитого шерифа. Наверное, эту потерю времени Джосс скрупулезно отразил в своем отчете. Ивен решил заглянуть в коммуникатор Джосса чуть-чуть попозже.

Пока заваривался чай, можно было почитать информацию на его собственном коммуникаторе. Он перенес его из каюты в камбуз и проверил часы. На Луне сейчас было раннее-раннее утро. А здесь этим еще не пахло: тот же зверский холод стоял снаружи. Ивен активизировал свой имплантант.

— Ти?

Прошла обычная трехсекундная пауза.

— Чего тебе не спится в такую рань?

— Трудный денек, Ти. Скажи-ка мне лучше вот что: какой доступ на спутники наблюдения мы сможем получить в ближайшее время?

Опять последовала пауза, потом вздох.

— Не намного больший, чем установлено. Кроме того, произошла смена руководства. Теперь разведывательные спутники принадлежат Космическим Силам. Для большей безопасности.

— Потрясающе, — сказал Ивен. — Что ж. Мне нужны любые фотографии фарватера Родонового Коридора. — Он перевернул пульт, принес карты, которые давал ему Джосс, ввел команду, переводящую коммуникатор в режим работы светового пера, и очертил на карте интересующий его район. — Вот этот кусок. Можем ли мы получить снимки? За последние сорок восемь часов с максимально возможным увеличением.

— Я сделаю все, что в моих силах. Ты ведь знаешь, какие они.

— Я думаю, они с нами играют в одну игру, — сказал Ивен.

Это было верно. Но так же верно было и то, что Космические Силы рассматривали Солнечный Патруль как участковую полицию, которую совсем не следует посвящать в секреты, а руководство патрулей, в свою очередь, считало, что Космические Силы напускают на себя слишком много важности, хотя на самом деле они не более, чем вышедшие из употребления войска «для поддержания порядка».

— Так или иначе, скажи им, что наши жизни под угрозой. Посмотри, может быть можно их расшевелить. А если не получится, натрави на них Лукрецию. Уж она-то им покажет.

— Не знаю, возьмется ли она за это дело, — хихикнула Ти, даже не стараясь скрыть свое ликование: Лукреция больше чем кто-либо ненавидела Космические Силы.

— Еще передать что-нибудь?

Ивен хотел упомянуть об убийстве шерифа в Томстоуне, но подумал и отказался от этой мысли. Он хорошо знал Джосса. Эта информация уже давно отражена в отчете за последнюю ночь. Мимолетное сообщение, не более, поскольку зверское злодеяние, которое там произошло, не связано напрямую с их теперешней миссией.

— Это место — просто куча дерьма, — сказал он Ти. — Все нас ненавидят просто потому, что не знают. И никто не имеет ни малейшего желания что-нибудь рассказать или помочь.

— Обычно так и бывает.

— Ты скажи мне вот что. Почему нас всегда посылают в какую-то страшную дыру? Нет бы предложить чем-нибудь заняться в одной из крупных столиц, где можно приятно провести время.

— Я не знаю… хотя погоди, а как же Хилтон?

— Хватит. Не сыпь мне соль на рану. Лучше достань эти снимки со спутников.

— Договорились.

Чай уже приобрел нежный цвет. Ивен налил себе чашку и, забыв о сахаре и молоке, стал просматривать видеокристаллы, находящиеся в оперативной памяти коммуникатора. Среди них был один новый.

Копия отчета, составленного Джоссом о прошедшей ночи? Ивен нажал кнопку, посмотрел на экран, увидел тщательное отвратительно-пунктуальное изложение событий прошедшего дня.

Он немного задержался на описании разговоров в баре и их оценке Джоссом:

Стиль сообщения действовал Ивену на нервы. Зачем писать намеками? То, что они видели, было самым настоящим убийством. Но Джосс любит заниматься правильным построением фраз. Он никогда не назовет убийство убийством, не получив на это санкции судебных властей.

То, что на месте происшествия первыми оказались офицеры Солнечной Полиции, а не офицеры Межпланетной Полицейской Службы, могло скорее обострить ситуацию, чем облегчить ее.

Ивен пил чай и думал. Нормальные люди, только что потеряв своего единственного полицейского, были бы рады появлению любого другого. Особенно в таком удаленном и уединенном городке, как Томстоун. Но реакцию местных жителей на их появление трудно было назвать гостеприимством.

— Может быть, они боятся, что то, что произошло с их копом, может случиться и с нами? Это, по крайней мере, можно было бы понять. — Ивен утвердительно покачал головой и помешал чай.

Люди, живущие в таком захолустном местечке, по идее должны были желать как можно больше стрельбы и убийств, что могло бы привлечь сюда много полиции и внимания и навлекло бы на кое-кого крупные неприятности. А может быть, как это следовало из отчета Джосса, они как раз боялись того, что это внимание оказано и неприятности уже начались?

«Что ж, я не думаю, что меня застрелят, — подумал Ивен, покончив с чаем. — По крайней мере, не сегодня утром. Пора отложить в сторону ЗСЖ и показать кое-кому, какие неприятности сюда приехали», — Ивен думал о своем боевом костюме.

Он прополоскал рот, осушил кружку, отставил ее в сторону и принялся приводить себя в порядок.

Получасом позже он был в полном боевом снаряжении. На коммуникаторе Джосса он решил оставить сообщение:

Свой коммуникатор Ивен на всякий случай захватил с собой. Он вышел из корабля, закрыл вход и направился к поселку.

На улице никого не было. Те редкие прохожие, которые попадались навстречу, оглядывали его с опасением и переходили на другую сторону, чтобы избежать встречи. Ивену было наплевать. Здесь, на Марсе, у него нет времени расхаживать вокруг да около и щелкать забралом во все стороны. Он хорошо знал, что сейчас представляет собой вполне осязаемую силу, и безликая, серебряно-стальная поверхность его бронекостюма не покажет постороннему наблюдателю ничего, кроме искаженного отражения его собственного лица. Вот такой рикошет. Так пусть они подумают и об этом. О том, что теперь его подстрелить труднее, чем шерифа. Это обстоятельство здорово облегчит их с Джоссом работу.

Ивен подошел к строению, мимо которого они уже проходили вчера. Судя по всему, это был местный магазин. Ивен вспомнил о своей матери, которая в детстве говаривала ему: «Если ты хочешь что-нибудь узнать, зайди в магазинчик на углу, купи пинту молока и буханку хлеба и не спеши. Скоро ты узнаешь обо всем».

Он подошел к зданию, нажал на рычаг и стал ждать, когда откроется внешний шлюз. Послышался механический скрежет, потом все стихло, но дверь осталась на месте. Ивен вздохнул, отложил в сторону коммуникатор, примерился к массивной металлической поверхности и толкнул. Дверь заскрипела и подалась. Ивен шагнул внутрь, убедился, что запор щелкнул, и стал ждать, пока установится нужное давление в воздушном коридоре. Ничего не произошло. Он снова вздохнул и сделал то, что он проделывал на Марсе часто: развернулся и ударил по внешней двери. Ударил сильно.

Воздух, шипя, начал поступать в шлюз. Ивен тряхнул головой. Всегда надо было изворачиваться, когда встречались эти старые герметизаторы. На самом-то деле проблема была в том, что этим пломбирующим механизмам нащелкало уже без малого пятьдесят лет, но ни у кого не было ни денег, ни времени для того, чтобы заменить их.

Давление установилось. Как только открылась внутренняя дверь, раздался электронный перезвон, зазывающий покупателей в магазин. Ивен слабо улыбнулся знакомым звукам, вошел внутрь и огляделся вокруг.

Магазинчик был не такой уж и обтрепанный. Товаров в нем собралось гораздо больше, чем обычно. Большую часть пространства занимали стеллажи примерно пятнадцати футов в высоту. На полках было все, что только могло понадобиться в поселении горнорабочих: дрели — пневматические и лазерные, новые и бывшие в употреблении; запчасти для скиммеров и песчаных саней — в основном поношенные; ЗСЖ и домашняя одежда, свернутая в тюки на полках, наборы инструментов и приборы, опять же уже бывшие в употреблении. Немного в стороне стояли стеллажи с мукой, сахаром, крупой, маленькие предметы роскоши в довольно потрепанных упаковках. Стершиеся надписи на разных языках говорили о том, что вещи эти проделали немалый путь.

Ивен улыбнулся и поднял забрало. Это место было явно из ряда тех, где можно найти все, что угодно, если у тебя в запасе год и тебя не смущает, что нужная тебе вещь сменила как минимум пятерых владельцев.

— Я могу вам помочь?

Голос, который произнес эти слова, к приятному удивлению Ивена, был с британским акцентом. Скорее всего, он принадлежал выходцу из Средней Англии. Ивен обернулся и встретился взглядом с большим смуглым человеком в воздухонепроницаемом комбинезоне. Дыхательный аппарат вяло свисал с его плеча. Человек смотрел на него с любопытством, но враждебности не было.

— Конечно, можете, — сказал Ивен. — Меня интересует, откуда в городе посылаются частные сообщения.

— Вы можете это сделать отсюда, — ответил владелец магазина с заметным удовольствием. — Пройдите, пожалуйста, сюда. Могу я узнать, откуда у вас этот акцент?

— Конечно, — ответил Ивен и прошел в другую половину помещения.

Здесь был еще один воздушный шлюз. Он вел в соседнее помещение, так же как и первое, загроможденное стеллажами с товарами. Чуть-чуть в стороне стояли кассовый аппарат, кредитный терминал, старинный арифмометр начала 1900-х годов и еще много всякого барахла.

— Я из Уэльса. Ивен Глиндоуэр. Солнечная Полиция.

Владелец магазина улыбнулся.

— Рад познакомиться, офицер Глиндоуэр. Скотт Вирендра, из Бирмингема, Англия, — представился он и протянул руку. Ивен аккуратно, с большой опаской пожал ее — в его костюме сломать руку ничего не стоило.

— А что вы хотите передать?

— У меня все с собой, — Ивен похлопал по коммуникатору. — Если, конечно, у вас есть стандартный интерфейс ЛР-12.

— Конечно, вот здесь. — Человек согнулся, вытащил запачканную пластиковую коробку, полную диодов и проволоки, и начал в ней рыться. — Где-нибудь здесь. Да, да, вот. — Он вынул прибор, отсоединил от него три кабеля и подключил один конец к передающему трансмиттеру — древнему аппарату, который по размерам и весу в два раза превышал книжную полку с полудюжиной руководств по ремонту скиммеров.

— Текст или графику?

— И то, и другое.

— А как вы собираетесь платить за это?

— Наличными.

Вирендра взглянул на Ивена довольно скептично, но все-таки добродушно.

— А в этой штуке есть карманы?

Ивен рассмеялся и расстегнул одну из застежек на предплечье, извлекая оттуда небольшую пачку кредитов.

— Не в самых привычных местах, — ответил он.

— Тогда сюда, пожалуйста. — Вирендра вставил кабель в разъем коммуникатора. — Передайте свое сообщение на мой аппарат, и мы посмотрим, сможет ли он работать.

Ивен кивнул и наклонился над компьютером. Он принес с собой изрядно отредактированную версию отчета Джосса, которую решил отправить в центр. Лукреция будет страшно злиться на это разгильдяйство, пока не поймет, в чем дело и не получит исчерпывающих объяснений.

В документе, который он посылал, ничего секретного не было, наоборот, он вставил в текст парочку небылиц про корабль, за которым они охотились. Его интересовало, где и когда всплывет эта ложь.

Пока трансмиттер передавал сообщение, Ивен внимательно посмотрел по сторонам и спросил:

— В этом городишке есть своя газета? Я бы купил номер.

— Здесь выпускают только листовки. Там немного новостей. У нас есть отдел по сбору газетных вырезок. Оттуда мы получаем краткие сводки. А так в основном — реклама.

— Да, местные газеты немногое меняют в мире, — сказал Ивен с улыбкой. — Точно так же, как и наша старушка в Ланголлене.

— Я как раз и был в Ланголлене, — откликнулся Вирендра, и стал припоминать все, что было связано с этим городом.

У него была явная склонность к болтовне. Ивен задумался и подсчитал: в принципе, достаточно было пятнадцати минут, чтобы любые земные сплетни достигли Марса.

Вирендра был не просто болтуном, он был болтуном увлеченным, и в этом была существенная разница. С полицейской точки зрения он был редкостным источником информации. Конечно, его рассказы были здорово приукрашены, но в их основе лежали самые мелочные и тщательные наблюдения.

Ивен никогда не любил длинных вступлений и предисловий. Вымыслы наскучили ему. Полицейским часто приходилось сталкиваться с откровенной ложью. Но то, что сейчас с упоением рассказывал Вирендра, можно было назвать чем угодно, но только не ложью. Хотя тот, кто назвал бы это правдой, еще долго ходил бы в должниках у истины.

В словесных блужданиях вокруг Уэльса и Средней Англии Вирендра часто упоминал места и события, о которых Ивен знал — и делал это достаточно точно, так, что если бы кто-то попытался убрать из его речи все архитектурные излишества, его утверждения выдержали бы процедуру перекрестного допроса на суде.

Ивен задумался. Люди, подобные Скотту Вирендре, часто бывали чертовски надоедливы. Особенно, когда подсаживались к тебе в баре со своей болтовней. Но так же часто они оказывались находкой для полиции. Единственной этому помехой в таком маленьком местечке, как Томстоун, была реальная опасность того, что разговор с Ивеном или Джоссом роковым образом повлияет на жизнь его родных.

В чем-то его надо было убедить… А может быть, его и не нужно было ни в чем убеждать. Ивен даже улыбнулся от этой мысли: остановить Вирендру было невозможно. Он говорил с такой скоростью, что, наверное, сам не заметил, как успел десять раз соврать. Этого с лихвой хватило бы для того, чтобы доставить его в ближайший полицейский участок для «оказания помощи в расследовании».

— Кто там у нас, папа? — послышался незнакомый голос из дальнего дверного проема.

Кажется, там находился еще один склад. Видимо, заодно этот склад использовали как жилое помещение; тот, кто говорил, вышел оттуда без ЗСЖ и рабочего комбинезона.

— Пап, я говорю… Ой!

Так, или примерно так, большинство людей реагировало на бронекостюм Ивена. Он давно знал наизусть все возможные восклицания и высказывания. Но на этот раз в реакции было что-то новое. Во-первых, это было сказано довольно хорошенькой молодой женщиной. Во-вторых, в самом тоне высказывания было больше приятного удивления, чем он привык слышать до сих пор.

Дочка была такой же высокой и смуглой, как ее отец, но намного стройней и элегантней. Свои волосы она заплетала в толстую черную косу, что считалось традиционным индийским обычаем. Правда, по мнению Ивена, это здорово мешало носить защитный шлем.

— А, Кэтти. Позвольте вам представить, офицер Глиндоуэр, моего бухгалтера, торгового менеджера и дочь, Кэтрин.

— Звучит так, как будто ты перечислил мои достоинства в порядке возрастания приоритета, дорогой папочка, — сказала Кэтти, но улыбнулась при этом. — Доброе утро, офицер Глиндоуэр. Рада видеть вас здесь.

Ивену снова пришлось протягивать свою малоподвижную кисть для рукопожатия. Правда, Кэтти, не смущаясь, схватила его за предплечье и потрясла. Первый порыв удивления прошел, и стало ясно, что она действительно рада видеть его. Даже в таком устрашающем облике. Ни ее реакция, ни ее чувства не походили на то, с чем Ивен столкнулся вчера в баре. И его это устраивало.

— Я полагаю, — проговорила Кэтти, проводя по его костюму долгим взглядом, — что вы здесь в этом ходячем танке для того, чтобы накрыть ублюдков, которые застрелили Джозефа?

— Кэтти! — голос Вирендры звенел возмущением. Будто кто-то, забывшись, нанес ему незаслуженное оскорбление. Ивену показалось, что когда Кэтрин давала волю своему языку, она вела себя очень грубо, и отец уже давно отчаялся обуздать ее пыл. В таких местах, как Томстоун, дети росли быстро, и первым, что они узнавали, был красочный набор слов, неупотребимых в приличном обществе. Хотя если «ублюдок» было худшее, что она могла прокричать, чтобы отвязаться от какого-нибудь наглого паренька, ее можно было понять.

Ивен чуть было не улыбнулся, но скрыл это. Он подумал о том, что даже школьные площадки сильнее загрязняют язык, чем лагеря для новобранцев. Нет, Кэтти не походила на школьницу. Она была далека от этого. Скорее, ей было за двадцать пять: молода и вспыльчива, но уже достаточно опытна для того, чтобы взрыв чувств не выглядел по-детски.

— На этот раз нет. Мы с напарником посланы сюда по другому делу. Скорее всего, мы были в полете, когда убили вашего шерифа. Нам пришлось сообщить об этом в МПУ в Велесе, и их уголовная бригада прибыла вчера днем.

— МПУ… — Кэтти Вирендра поморщилась так, как будто аббревиатура относилась к болезни, а не к организации.

— Да, видела я эту компанию ни на что не годных придурков. Они не смогут найти собственную задницу, если кто-то свяжет им руки.

— Кэтрин! — закричал отец. В этот раз его гнев был совершенно очевиден. — Смягчите язык, леди…

— Что за чушь ты несешь — «леди»? Отец, тебе не хуже меня известно, что произошло здесь. Зачем прикидываться, будто ничего не произошло? Я видела, что осталось от Джо. И никто, даже дорогая мамочка, не могла бы спокойно смотреть на это!

— Вы говорите, что видели убитого шерифа?

Ивен был удивлен. Хотя в другой обстановке это удивило бы его гораздо больше. Жизнь в неустроенных районах Марса учила детей не только армейским выходкам: уродливая смерть была частой гостьей в этих краях. К этому привыкали быстро.

— Молодой женщине не стоило смотреть на это.

Кэтти бросила на него негодующий пристальный взгляд и, уперев руки в бока, сказала:

— Офицер Глиндоуэр, со мной давно уже никто так не разговаривал. Я принимаю это как комплимент, а не как оскорбление. Здесь у нас не вестибюль Хилтона. И поэтому даже самый мелкий инцидент смотрится грязнее, чем в городе. А меня вы там не заметили по простой причине — в ЗСЖ-масках люди не отличаются друг от друга. Поймите, Джозеф Чернявин был моим другом. Нашим другом.

Ивен склонил голову в почтительном извинении. Вроде бы ничего неуместного он не сказал. Раньше ему казалось, что он может оценить эффект, который произведут сказанные слова. С этой леди все было не так.

— Очень сожалею, — вымолвил он и наконец невнятно улыбнулся. — Похоже, я провел слишком много времени со старой матерью в Мэрионете. Такая, знаете ли, старомодная дама. Ей совсем не понравился бы Марс.

Кэтти и ее отец с интересом наблюдали за ним. Ивен слабо кивнул и нерешительно, как будто открывая большую тайну, продолжил:

— Здесь слишком пыльно, а с ее неприязнью к уборке…

Вирендра хмыкнул, отлично понимая, что имел в виду Ивен, а Кэтт только повращала глазами. Из предыдущей болтовни Ивен почерпнул достаточно сведений о жене Скотта и составил представление о том, почему здесь, на Марсе, не было миссис Вирендры.

Насколько он понял, их развод был дружеским, но, тем не менее, неизбежным. Правда, было не совсем понятно, почему отпрыск этого брака не остался с матерью. Удивительно было и то, что Кэтти так долго жила с отцом. Она определенно была из тех детей, о которых мать Ивена говорила: «птенцы, сидящие вокруг ястреба». Но вслух об этом рассуждать не стоило.

— Ну, мистер полицейский Глиндоуэр, я не думаю, что вы прибыли сюда заниматься уборкой. Разрешите спросить, что, если не охота за убийцами, привело вас сюда? Местный пейзаж? Погода? Или это большой секрет? — Кэтти сидела на краю прилавка, болтая одной ногой, и явно подзадоривала его сделать скидку на ее дерзкий тон.

Ивен ограничился взглядом на ее отца. Он как бы спрашивал, что бы он, Ивен, делал с этой нахальной маленькой бестией, если бы она была его дочерью? Кроме того, даже если он и переоценил ее возраст лет на десять, все же она была слишком взрослой, чтобы играть в ребячьи игры. Или, по крайней мере, для того, чтобы играть в них искренне.

— Ну, это теперь уже не секрет. Если, конечно, кто-нибудь побеспокоился проверить ваш автоответчик, который претендует на роль системы транспортного контроля для межпланетных кораблей, — сказал он. — Центральный пункт в Велесе зафиксировал план полета, запросил время прибытия и цель миссии, чтобы знать, какая помощь нам нужна на поверхности.

— Это по поводу потерпевшего аварию корабля? Так значит, это правда?

— Конечно, правда! Зачем бы мы тогда…

Ивен вдруг начал что-то понимать и запнулся.

— А вы подумали, что мы раздули эту тревогу по поводу разбившегося корабля как прикрытие?

Девушка снова уставилась на него. Он с удовлетворением отметил ее замешательство и впервые в этом разговоре почувствовал, что выиграл очко.

— Мистер Вирендра, — сказал он, не глядя на Кэтти, — сколько бы вы и ваша дочь ни прожили здесь, для нее это было слишком долгим пребыванием.

Вирендра выразительно пожал плечами, без слов говоря, что то же самое он повторял сто раз и уже давно устал повторяться.

— Тем не менее, нам не слишком повезло. Приходится рассчитывать на офицеров межпланетного Полицейского управления. Хотя я и предпочел бы, чтобы Кэтти несколько умерила свой пыл, все же я и другие жители разделяем ее невысокое мнение о полиции. Они не станут заботиться о поимке настоящих преступников, а просто расшевелят осиное гнездо своими расследованиями и уберутся от греха подальше, когда начнется облава.

Ивен позволил себе чуть-чуть расслабиться. Кажется, если начать их подталкивать, конечно, не так безыскусно и грубо, как на допросе, это может привести ко многим интересным открытиям. Правда, Вирендра сам проявил инициативу. К тому же он сделал это с такой искренностью, в которую Ивен Глиндоуэр почти не поверил.

— Вы и ваш компаньон были вчера в баре, — сказал Вирендра. Ивен кивнул. Наверное, об этом узнал весь Томстоун еще до того, как он заказал свою первую выпивку.

— И на вас, без сомнения, произвело впечатление то разнообразие алкогольных напитков, которое такое небольшое поселение может предложить посетителям.

Ивен опять кивнул. Но на этот раз он слушал Вирендру с куда большим вниманием, чем это можно было понять по его взгляду.

— Должен сказать, офицер Глиндоуэр, что не все эти напитки прибыли в Томстоун на легальном основании.

Услышать это сказанным во весь голос одним из местных жителей было удивительно. А в сопровождении такой витиеватой учтивой речи это выглядело просто смешно. Ивен чуть не расхохотался, но вовремя сдержал себя и сорвался на кашель.

— Ради Бога, простите, — сказал он, кашлянул снова, вытер глаза, а потом кашлянул еще раз. — Ох, извините меня… когда у меня начинает щекотать в горле, как сейчас, я обычно не сдерживаю себя. Это все из-за здешней пыли… Кстати, если сломать лицевую пластину у этой штуки, — он показал на свой шлем, — то я останусь почти беззащитен.

— В таком случае, офицер, — сказала Кэтти Вирендра, долго наблюдавшая за представлением Ивена и явно похолодевшая к нему от того, что признание ее отца встретило едва скрываемый смех, — я надеюсь, что никто не сможет сломать ее, и вы останетесь невредимы.

— Я выпью за это, — ответил Ивен, удивляясь самому себе. — Мистер Вирендра, — осторожно продолжил он: — Я предполагаю, что вы взвесили все возможные последствия вашего сообщения.