Золотая библиотека фантастики - Восхождение (Бортинженер - 1)

      Хотя в ведомстве Редера не все было гладко. Смерть Окакуры и гневные тирады Синтии уже привели его подчиненных на грань коллективного нервного срыва. Они становились нервозными и угрюмыми, когда она оказывалась поблизости, и нервозными и склонными к самому черному юмору, когда ее поблизости не наблюдалось.
      К чести лейтенанта Роббинс, она казалась по-настоящему озабочена решением множества стоящих перед их отделом проблем, а не только бесцеремонные указания раздавала. Однако благие намерения не слишком успешно смягчали негативный эффект от ее постоянного критиканства. Правила хорошего тона в бортинженерном отделе то и дело отправлялись ко всем чертям, а ведь там работала десятая часть всей команды "Непобедимого"; причем, не считая пилотов, пожалуй, самая важная часть.
      В первую свою рабочую неделю Редер сделал акцент на запоминании имен, лиц и функций своих подчиненных - к смущению и замешательству своего заместителя.
      - Неужели вы со всеми этими людьми служили? - спросила Роббинс, когда он поприветствовал уже четвертого человека из тех, кого она пока еще лично ему не представляла.
      - Нет, не служил, - с неодобрительным смешком отозвался Редер. - Я просто их личные дела просмотрел.
      - Вы их имена запомнили? - воскликнула она, изумленная не меньше, чем если бы Редер ей сказал, что он их мысли читает.
      Вспоминая об этом, Редер покачал головой. "Надо же, - подумал он. - Эта девушка все детали "спида" назубок знает. И в то же самое время из всех тех людей, которые с ней работают, она способна лишь к трем-четырем по имени обратиться". Насколько он мог судить, для Синтии Роббинс все члены команды представляли собой взаимозаменяемые детали, и каждый из них был не индивидуальнее фунта мелких гвоздей. "И не одушевленнее", - со вздохом добавил Питер.
      Впрочем, как ему казалось, прогресс уже намечался. Со времени его прибытия мораль в коллективе заметно поднялась, и даже сама Синтия в целом стала менее ворчливой и замкнутой. Редер также заставил своих людей перебрать целую гору забракованных деталей и починить все, что только было возможно. Удручающе ничтожное число, если учитывать нынешнее состояние бюджета его отдела. Треснутые и загадочным образом покореженные компоненты стали главной проблемой, учитывая то, что многие подобные дефекты были практически незаметны.
      "Еще одна причина уважать талант лейтенанта Роббинс, - подумал Редер. Или сомневаться в ее честности, если так больше нравится". Но что ему больше нравится, он пока для себя выбрать не мог.
      "Так или иначе, - решил Питер, выключая монитор, - эскадрилья готова как никогда. Все "спиды" проверены и перепроверены, все люди вымуштрованы так, что будьте-нате. Конечно, всегда нужно ждать неожиданности, - подумал он, стуча по деревянному брусочку, который он на счастье держал у себя на столе, - но все возможное мы точно сделали".
      Успех сегодняшнего занятия превзойти было сложно, особенно учитывая то, что они шли следом. "Но я уверен, - подумал Редер, - мы тут кое-кого удивим. Мы их всех переплюнем и обштопаем".
      Первый рабочий рейс "Непобедимого" был легкой прогулкой для Редера и его людей только до этого момента. С тревогой ожидавшийся приказ капитана о вылете эскадрильи был наконец дан, и полетная палуба так ощутимо оживилась, что, глядя на нее сверху, при желании там можно было различить гигантскую улыбающуюся физиономию. Мужчины и женщины на полном ходу сновали туда-сюда, создавая красочное смешение отшлифованной точности с полным хаосом, причем все вели себя так, словно были на палубе в одиночестве. И все же невесть каким чудом столкновений не происходило. Каждый благополучно добирался до нужного места и выполнял свою задачу, после чего двигался выполнять следующую, представляясь при этом в чем-то больше обычного человека. Тележки и краны вовсю рокотали, а в воздухе висел слабый запах озона и вакуумной замазки.
      Тем не менее "спиды" были заправлены не за рекордно короткий срок, с неудовольствием заметил Редер, наблюдая за балетными прыжками членов команды, пока те закрепляли крепежные детали и шланги. Впрочем, вся работа была проделана более чем компетентно, пусть даже не так стремительно, как бы ему хотелось, и за нее определенно не было стыдно. Однако радовать этим известием ответственного за нее старшину Редер не собирался. В конце концов, учения для того и существовали, чтобы прогнать команду по всем этапам, а затем сопоставить реальные результаты с ожиданиями.
      "И если честно, - с радостью подытожил Редер, - то мои ожидания оказались заниженными. У меня здесь чертовски классный народ подобрался". Но в следующий раз этот чертовски классный народ мог и обязан был справиться еще лучше.
      Редер сидел у себя в каюте и надзирал за полетной палубой. Наблюдая за мониторами, прислушиваясь и временами выдавая советы, он с каждой минутой становился все более доволен собой. Это продолжалось до тех пор, пока на одном из мониторов перед ним с торжественным заявлением не возник командир эскадрильи.
      - Редер, она опять за свое.
      - Иду, - откликнулся Питер.
      Не было нужды спрашивать, кто такая "она". Через несколько минут, приблизившись к оку этой сравнительно небольшой бури, он услышал, как Роббинс ревет:
      - Моя аппаратура откалибрована!
      "Роббинс, кричать на офицера?" - в отчаянии подумал Питер.
      - Что случилось? - спокойно спросил он затем.
      Три красные физиономии и черное лицо ар-Рашида разом повернулись к нему. На всех в разной форме выражалась мольба.
      - Ваш заместитель упорно Гивенсу летать не дает, - прорычал командир эскадрильи Шелдон. - И уверяю вас, никакой особой поломки тут нет. Просто у нее на мониторе какой-то подозрительный "пик" выскочил.
      - Если спросите меня, коммандер, то этот пик у нее в голове выскочил. Потому что там и впрямь ситуация пиковая. Просто она по какой-то причине меня не любит. - Гивенс перевел огненный взор с Редера на Роббинс.
      "Ого, - подумал Питер. - А я и не подозревал, что этот юнец умеет так словами жонглировать. И все же это прямое оскорбление". Он бросил на Шелдона многозначительный взгляд, призывая его приструнить своего парня.
      - Следите за своим языком, Гивенс, - без особой охоты пробормотал Шелдон. - Мы все здесь в Космическом Отряде служим.
      - Прошу прощения, сэр, - вежливо откликнулся Гивенс и тут же скроил гнусную гримасу лейтенанту Роббинс, очевидно, считая, что ей и такая форма принесения извинений сойдет. - Но в те два раза, когда с моим "спидом" было что-то не так, на диагностике все было чисто. Всякий раз, как мне по какой-то загадочной причине не разрешали старт, все было совершенно нормально, даже после того, как мою машину по винтикам разбирали. Так что если инстинкты и всякие диагностические фокусы лейтенанта мало меня впечатляют, думаю, вы не вправе сильно меня винить.
      Затем оба пилота обратили обвиняющие взоры на Редера, а Роббинс просто уперлась глазами в палубу, явно ожидая, что ее решение сейчас отменят.
      "Вот здорово, - подумал Питер. - Я совсем как отец-одиночка, двое сыновей которого на свою сестренку окрысились. А раз Роббинс их игрушки на части разбирает, то тут, похоже, еще и проблема мужской психологии замешана. Ну и дела".
      - Лейтенант поднял важный вопрос, коммандер, - сказал Шелдон. - В шести из восьми раз, когда Гивенсу было отказано в пользовании его "спидом", полный разбор машины не выяснил никаких неполадок ни в техническом, ни в программном обеспечении. И все это дело становится еще более странным, если вспомнить, что загадочные проблемы всякий раз возникают за полчаса до вылета на задание. Так что, - тут Шелдон расправил плечи, не спуская глаз с Редера, - я бы сказал, что здесь что-то не так. Могу лишь добавить, что вряд ли проблема тут механическая.
      Редер оказался захвачен врасплох. Гивенс явно был ослом, но Шелдон представлялся ему нормальным человеком с устойчивой психикой. Таким, который не станет делать опрометчивых заявлений, да еще перед лицом ненужных свидетелей.
      - Нам, безусловно, есть что обсудить, - согласился Редер. - Но я не думаю, что сейчас для этого подходящее время.
      Командир эскадрильи медленно закрыл глаза, словно бы отчаянно стараясь взять себя в руки.
      - Вы совершенно правы, коммандер Редер. Сейчас очень мало времени для дебатов. Так что я их устраивать не стану. Но если Гивенс сегодня с нами не летит, я не вижу, как мы вообще сегодня вылететь сможем.
      - Что? - Редер не мог поверить своим ушам. Шелдон заходил слишком далеко; он не мог лететь всей эскадрильей только из-за того, что один "спид" был задержан. Это было все равно как добровольно под трибунал идти! "Это что, - подумал Питер, - что-то вроде проверки?" Такого он тоже от Шелдона не ожидал - такой вот продиктованной мужским максимализмом глупости, которая вынуждала кого-то выбирать из двух зол.
      - Я серьезно, - тихо произнес Шелдон. И вид у него был тоже серьезный. А вот Гивенс у него за спиной смотрелся как рыба на остроге.
      - Ну что ж, командир эскадрильи, - начал Редер, делая шаг вперед, - я намерен устроить тщательную проверку этой машины. И если с ней хоть что-то не так, она не полетит. Что вы собираетесь по этому поводу предпринять, это уже ваше дело. А моя совесть будет чиста. - Шелдон сжал губы, но промолчал. - Покажите мне, в чем там неполадка, лейтенант, - попросил он Роббинс.
      Та немедленно взобралась по узкому и крутому трапу, который вел внутрь "спида". При взгляде на то, как эти изящные, обтекаемой формы машины маневрируют в космосе, начисто забывалась та угрожающая громада, какой они казались вблизи. Этот "спид" был только-только с завода, и керметовую синтетику его обшивки еще не покрывали миниатюрные вмятинки, которые возникали от высокоскоростных маневров в "грязном" вакууме возле больших кораблей с их неизбежными множественными протечками.
      - Это в кабине, - через плечо бросила Роббинс.
      Редер последовал за ней вверх по трапу, присел рядом с сиденьем пилота, в котором она непринужденно устроилась, и постарался подавить острый приступ зависти. Этой боли вряд ли суждено было когда-то пройти.
      - Похоже, это в главном бортовом компьютере, - продолжила Роббинс, доставая свой диагностический блок. - Когда я установила условную боевую ситуацию, какая в полете возникнет у Гивенса... - она продемонстрировала ему выбранную программу имитации и после одобрительного кивка ее запустила, - я получила вот это.
      Редер взял протянутый ему блок, и на одном из его экранчиков возник пик в той области, где никаким сигналам быть не полагалось. Через весь экранчик прошла ровная линия, а пик выскочил в виде яркой искорки, которая исчезла чуть ли не раньше, чем он успел ее заприметить. Редер почти не сомневался, что пропустил бы ее, если бы Роббинс его не предупредила.
      - А бортовой компьютер что говорит? - спросил он.
      - Он никаких неполадок не фиксирует, - ответила Синтия. - Но вы ведь знаете, каковы эти компьютеры - разум у них только в узком смысле слова присутствует.
      "Как у некоторых моих знакомых", - мрачно подумал Редер.
      - Честно говоря, - продолжила Роббинс, - я думаю, что здесь программная неполадка, которая должна проявиться при определенном наборе обстоятельств. Поскольку я не знаю, что может значить этот пик, я склонна трактовать его как опасный. - И она выжидательно на него посмотрела.
      "Такое ощущение, - подумал Редер, - что она почти забыла про осторожность. Ведь это самая длинная ее тирада за все время нашего знакомства. Или, быть может, это меня она старается заставить про осторожность забыть? Хотя она всегда ведет себя более уверенно, когда речь о "спидах" заходит. Что ж, уж кто-кто, а я это очень даже понимаю. И тем не менее. Это не та Синтия, которую я до сих пор знал и пытался изучать".
      - А ваш прибор вы проверили? - спросил он.
      - Это не мой прибор, - ответила она, и в голосе ее снова прозвучала жесткая бдительность. - Это блок старшины. Я первым делом провела с ним перекрестную проверку.
      Редер поморщился. Столько дел было на этой неделе. Он хотел распорядиться, чтобы машины, на которых калибровали диагностические блоки, были проверены, но времени уже не оставалось.
      - Я вот о чем подумал, - сказал он Роббинс. - Если главный блок, на котором мы их проверяем, испорчен, тогда все они одинаково косят. Вполне возможно, то, что мы здесь наблюдаем, это сбой в наших блоках, а не в "спидах" или их деталях.
      Девушка пару раз покачала головой, а затем вдруг застыла и уставилась на него. Явно собираясь заговорить, она все никак не могла начать.
      - Если вы пошлете Гивенса на этом "спиде", сэр, - наконец разродилась Роббинс, - я требую записать в протокол, что это было сделано вопреки моему протесту.
      Редер аж вздрогнул. "Круто забирает, - подумал он. - Это со всеми так сегодня? По всему получается, это решающий день в моей карьере, а меня даже никто не предупредил. - Тут по спине у Питера поползли мурашки. - А может, она что-то знает? Может, она даже что-то такое сделала? Вот теперь дело и впрямь серьезное. Будь у меня возможность послать Гивенса в другом "спиде", я бы тут же это сделал и даже думать не стал, но у меня такой возможности нет. Взлет будет общий, и у каждого "спида" есть свой пилот. Но только будет ли этот взлет? По тому, как все развивается, это еще вопрос".
      - Принято к сведению, - резко сказал Редер. - Однако, основываясь на одном-единственном пике, который вроде бы ни к чему конкретному не ведет, я санкционировать задержку этого "спида" не могу. Будьте любезны прислать сюда ар-Рашида. Я хочу сам все проверить, причем вашим блоком. - С этими словами он неловко поднялся в тесноте "спида" и чуть-чуть отодвинулся в сторону, пропуская Роббинс. Как только она проскочила мимо, Питер мигом забрался в кресло пилота.
      Ожидая старшину, он в темпе прогнал внутреннюю диагностику "спида", и даже его правая рука выполнила знакомые движения без единой помарки.
      - Сэр? - вопросительно произнес ар-Рашид, пристраиваясь рядом с Редером на корточках в тесной кабине.
      - Вы видели тот пик, который нашла лейтенант? - спросил Питер.
      - Так точно, сэр.
      - И что вы о нем думаете?
      Старшина пожевал нижнюю губу, затем покачал головой.
      - Честно говоря, не знаю, сэр. Как говорит лейтенант, возможно, здесь программная неполадка, но опасна она или нет... - С озадаченным лицом он развел руками. - Пока мы ее не проверим, мы так ничего и не узнаем.
      Редер пристроил подбородок на левую ладонь и задумался. Не была ли эта предельная осторожность всего лишь проявлением той общей паранойи, которую он наблюдал со дня своего прибытия, особенно в отношении к компьютерам? Учитывая весьма прискорбную кончину его предшественника в результате ошибки бортового компьютера, это было вполне понятно, однако это уже чертовски мешало жить.
      - Скажите, старшина, а раньше вы что-то подобное видели?
      - Гм... так точно, сэр, видел.
      Редер выжидательно на него посмотрел.
      - И что? - вскоре пришлось спросить ему.
      - И там оказался всего лишь мелкий дефект, который и давал сбой в диагностике, - признал ар-Рашид. - Это случалось всякий раз, как мы условную боевую загружали. - Тут он ухмыльнулся. - Вообще-то я думаю, это был адреналиновый пик, - добавил он.
      - Старшина, но это уже...
      - Наделение компьютера человеческими чертами. Да, я знаю. Но тот "спид" очень возбудимая девушка водила. И я вроде как думаю, что бортовой компьютер ее имитировал.
      - Вы думаете, Гивенс настолько возбудим? - Питер с сомнением поднял бровь.
      Шеф потер подбородок и покачал головой.
      - Ну, он, конечно, не газель, но и не верблюд. И в любом случае это не значит...
      - Что у этих пиков одинаковое происхождение, - докончил за него Питер. - И все же мы проверили его на двух диагностических блоках, мы проверили бортовой компьютер, мы прогнали внутреннюю диагностику машины - и по-прежнему у нас один только этот маленький скачок. Он нетерпеливо забарабанил пальцами по подлокотнику. - Кроме капитального осмотра, вы что-то еще можете предложить?
      - Никак нет, сэр, - ответил старшина.
      - Я тоже. - Редер сжал губы. Настала пора принимать решение.
      Похоже, никаких существенных неполадок в этой машине не было. "Существенных, черт возьми, - подумал он. - Да в ней вообще вроде бы никаких неполадок". С другой стороны, Синди явно чего-то опасалась. А с третьей стороны, было очень похоже на то, что вся эскадрилья взбунтуется, если он по этой причине не разрешит лейтенанту старт. И Питер практически не сомневался, что дальнейшие проверки никаких неполадок не выявят. Как, по словам Гивенса, всякий раз и бывало. Быть может, таким образом Роббинс показывала, что этот парень ей нравится? Редер подавил смешок. Вообще-то ему казалось, что у этой девушки вкус получше. Нет, ее интересовал не лейтенант, а его "спид".
      - Пусть Гивенс его получит, - решил он и соскользнул с сиденья пилота.
      Шелдон и Гивенс стояли у подножия трапа с вызывающе-угрюмыми лицами людей, намеренных поступить по-своему. Редер немного помедлил. "Ах, как хочется их разочаровать", - подумал он.
      - Итак? - ледяным тоном осведомился Шелдон.
      - Там определенно что-то не в порядке, - сказал им Редер. В немом возбуждении Гивенс закатил не только глаза, но и всю голову. - Похоже, дефект в программировании бортового компьютера. - Питер буквально сверлил Гивенса взглядом. - Но без фундаментальной проверки мы не сможем сказать, что это значит.
      - А-а! Проклятье! - возопил Гивенс. - Приятель, да она сама все это устроила!
      - Не орите на меня, лейтенант! - рявкнул Редер. - И на тот случай, если вас никто не проинформировал, нет ни одного рода войск, где лейтенант мог бы обращаться к старшему по званию как к "приятелю".
      Голова Гивенса дернулась словно от пощечины.
      - Горячность, - пробормотал Шелдон.
      - Недостаток дисциплины, - педантично возразил Редер. - То, что я тоже был пилотом, не означает, что я намерен забыть про свой чин. И прямо здесь и сейчас я вам обоим кое-что скажу. Будь у меня ниточка, за которую я смог бы ухватиться, я бы этот "спид" отсюда не выпустил. Но у меня ее нет. Однако даже в этом случае он вылетает вопреки протесту лейтенанта Роббинс. Я вам очень серьезно советую этот "спид" придержать, - сказал он командиру эскадрильи.
      - Но это же смехотворно! - воскликнул Шелдон. - Вы, трое экспертов, его осмотрели и никакой поломки найти не смогли. Разве не так?
      Редер неохотно кивнул.
      - Ну, тогда вполне вероятно, что, как и во всех случаях мнимых неполадок у этого конкретного "спида", тщательная проверка ничего такого не выявит. Короче, он полетит, - сказал Шелдон и упрямо выдвинул вперед подбородок.
      - Если что-то пойдет не так, это будет на вашей совести, Шелдон, сказал Редер. - И на вашей, - добавил он, повернувшись к Гивенсу.
      Шелдон лишь смотрел на него в ответ. Губы его были плотно сжаты.
      - Все пойдет именно так, как надо, сэр, - ровным голосом отозвался Гивенс. Проходя мимо Редера, он ядовито ухмыльнулся Роббинс, которая стояла рядом с коммандером.
      - С этим "спидом" действительно что-то не так, - импульсивно сказала девушка, и взгляд ее карих глаз умолял Редера ей поверить.
      - С этим "спидом" и впрямь кое-что не так, лейтенант. Он летит, когда вы этого не хотите. - Гивенс на прощание наградил ее полным отвращения взором, после чего забрался внутрь своей машины.
      - Не слишком достойно, - сверкая глазами от гнева, обратился к Редеру Шелдон, - бичевать своего брата-офицера в присутствии одного из его подчиненных.
      "Верно, - подумал Редер, - хотя вряд ли я готов это признать".
      - Это мы позднее обсудим, - холодно произнес коммандер и тут же подумал: "В тот день, когда у тебя дурь из башки вылетит". - Когда с работой будет посвободнее, - многозначительно добавил он затем.
      Шелдон кивнул Редеру, удостоил Роббинс огненного взора и припустил к своему "спиду".
      - Спасибо, что поддержали меня, сэр, - явно смущаясь, сказала Роббинс.
      Редер мгновенно сделал каменное лицо, не желая, чтобы там выразилось его потрясение.
      - Будь у нас больше доказательств, лейтенант, я бы ему старт не разрешил, - сказал он и тут же с удивлением понял, что он это серьезно. Тем не менее Гивенс был прав. Все время, кроме двух случаев легких неисправностей, когда вы, основываясь на чем-то смутном, его задерживали, осмотр ничего не выявлял. А учитывая его уверенность в том, что вы это делаете, чтобы его наказать... - Питер развел руками. - В таком виде дело уже для следственной комиссии созрело.
      Оглядев деловитую суматоху в громадном ангаре, он покачал головой.
      - Этот раунд мы проиграли, но здесь, безусловно, не ваша вина.
      - Я очень надеюсь, что ошиблась, - с грустным видом пробормотала Роббинс. - Но только вряд ли я ошиблась.
      От того, как она это сказала, у Редера чуть руки-ноги не затряслись.
      - Так или иначе, - бодро сказал он, - прямо сейчас у нас масса другой работы. Но при первой же возможности мы диагностическими машинами займемся.
      - Так точно, сэр.
      Зазвучал клаксон, объявляя, что пора очистить палубу для старта, и все еще пуще засуетились, устремляясь к аварийным выходам и волоча за собой переносное оборудование.
      Затем все исчезли, и громадное помещение словно бы затаило дыхание, а массивные машины, над которыми славно потрудились мужчины и женщины Космического Отряда, замерли перед стартом. Прозвучал еще клаксон, и гигантские ворота в борту "Непобедимого" медленно раскрылись, открывая главную палубу космическому пространству. Когда пилоты включили электропитание, стоящие рядами "спиды" задрожали в каком-то предвкушении, точно чистопородные кони у стартовых ворот.
      Световые дорожки замерцали на палубе. Магнитные поля схватили и толкнули, и первая волна из трех "спидов" метнулась вперед так стремительно, словно выпущенная из катапульты. За какое-то мгновение все три машины уменьшились до размера светящихся точек, а затем и вовсе исчезли. Вторая волна, третья, четвертая... беззвучные и оттого еще более пугающие. Слезы стояли в глазах у Редера от всего этого великолепия, а еще от воспоминания об ускорении, вжимающем тебя в кресло, и о вселенной, что разворачивается перед тобой в холодном сверкании разноцветных звезд.
      ГЛАВА ШЕСТАЯ
      Питер наблюдал, как "спиды" стартуют. Был выбран условный режим атаки, запуск проходил на аварийных скоростях, и все должно было пройти просто идеально. О последствиях малейшего сбоя в последовательности аварийного запуска и подумать было страшно. На таких скоростях даже бортовые компьютеры не успели бы отреагировать вовремя, чтобы предотвратить катастрофу.
      - Неплохо, - вслух прокомментировал Редер, позволяя команде это услышать. - Чертовски неплохо... для пробного прогона. В бою, разумеется, надо будет гораздо лучше работать.
      "Черт, последний раз я так волновался, когда младшую сестренку в церкви по проходу вел", - подумал он. Питер тогда замещал своего отца, с которым Дебби даже разговаривать отказывалась. Во всей церкви не было ни одного человека, которого бы он всю жизнь не знал; но он все равно трясся как осиновый лист. "Хотя, - подумал Питер, - тогда все могло быть просто из-за того, что мои тетушки явно к той жуткой речуге на тему "Яблоко от яблони" готовились".
      Он вошел в кабинет инструктажа бортинженерного отдела. Все главы секторов уже были там, прикованные к событиям на экране. В комнате, которую заполнили тридцать человек, слышен был только голос диспетчера из отдела управления полетами да шумное дыхание.
      Когда последний "спид" покинул полетную палубу и наружные ворота стали закрываться, все взорвались непроизвольными восторгами.
      - Как будто вы сомневались, - с улыбкой заметил Редер. - Ладно, поработали на славу. И передайте мои поздравления войскам; они отменную работенку проделали.
      Последовал краткий всплеск аплодисментов, и Редер оказался совершенно к этому не готов. Не привык он, чтобы его замечания с таким энтузиазмом встречали. "Ничего, - подумал он, - сомневаюсь, что они с таким же энтузиазмом мои дальнейшие замечания встретят".
      - Но сегодня мы действовали слишком медленно, и нам определенно требуется над этим работать. - Все с серьезным видом закивали, и Питер рад был это увидеть. Теперь уже ему вдруг аплодировать захотелось. Хуже всего было, когда тебе приходилось убеждать твоих подчиненных в том, что они могут работать лучше, прежде чем ты мог реально начинать учить их работать лучше.
      Перед тем, как вернуться на свои рабочие места и начать готовиться к возвращению эскадрильи, они провели небольшое совещание. Учения "спидов" должны были занять примерно четыре часа. Один час из этих четырех был отпущен на транзитное время, и Питер решил разобрать утреннюю работу, пока ее подробности были еще свежи у всех в головах. Так что первый час вынужденного простоя они провели в бурном обсуждении своих недавних действий.
      По завершении плодотворного совещания Редер почувствовал себя страшно довольным и готовым ко всему.
      Спешно прибыв в свой кабинет, Питер настроил аудиосистему и один из мониторов на учебную схватку эскадрильи. Вообще-то он не собирался этого делать. Он убеждал себя, что это будет чистой воды мазохизм. Он слишком хорошо себя знал, чтобы не понимать, что на каком-то подсознательном уровне ему будет больно там отсутствовать и не быть в гуще событий.
      Но затем Питер решил, что просто должен узнать, каков Шелдон как командир эскадрильи. Он предположил, что Шелдон окажется блестящим командиром, основываясь на его стойкой поддержке Гивенса. Питер знал, что будь он под началом у командира, который так его поддерживает, он бы за этим человеком хоть на край света пошел. Но обоснованно ли было такое суждение? Так ли Шелдон хорош был в "спиде", как на земле? Между двумя этими вещами существовала колоссальная разница.
      Эскадрилья уже улетела слишком далеко и была слишком разрознена, чтобы судовые мониторы реально ее демонстрировали. Компьютеры создавали имитационную карту, где с края указывалась скорость "спидов", их направление и расстояние от "Непобедимого". На капитанском мостике это была громадная голокарта, демонстрировавшая их передвижение в трех измерениях, где изогнутые конуса показывали возможный курс каждого "спида". В тесном кабинете Редера этот комплексный дисплей был сжат под плоским экраном монитора, давая ему запутанную массу сигналов и их опознавательные номера.
      Для обычного человека экран был почти неразборчив, но Питер давно набил себе руку по части распутывания всей этой сумятицы и извлечения из нее смысла. Для учений эскадрилья разбилась на две части, голубую и зеленую, и точки на экране были именно этих цветов.
      Увидев эти точки, Редер ухмыльнулся. В свое время всем непременно хотелось быть в "красной эскадрилье". Отношения из-за этого так испортились, что в конце концов начальство решило вообще устранить красный цвет из подобных игр. "Нехарактерно мудрое решение", - одобрительно подумал Питер. Впрочем, его всегда выбирали в красные, так что он мог позволить себе быть великодушным.
      Внимательно наблюдая за экраном, Питер прислушивался к резким командам и откликам пилотов. В голове у него тем временем создавался тот самый трехмерный образ, на который экран только намекал. Его мысленное око видело искорки горящих на отдалении звезд, ощущало присутствие вокруг него братьев-пилотов точно так же, как это делали Шелдон и все остальные.
      Тут Питер покачал головой. "Ну-ну, парень, - предостерег он себя, - не стоит так уж в это влезать". Тогда он заставил свой разум просто оценивать ползущие по монитору отметки. И был просто заворожен. Они блестяще работали! Шелдон был потрясающим командиром эскадрильи, а его люди - фантастическими летчиками. Даже Гивенс, к перспективам которого, основываясь на его излишней самонадеянности, Редер относился прохладно, оказался превосходным пилотом. "Неудивительно, - подумал Питер, - что Шелдон так хотел иметь его при себе".
      Он устроился поудобнее, чтобы насладиться учениями со вкусом подлинного ценителя. В "спиде" ты был быстрее всех в космосе, или, по крайней мере, самым маневренным, не считая самонаводящейся ракеты, лазерного луча или плазменного разряда. Идущие на тебя ракеты ты еще мог зафиксировать, а вот гостинец из энергетического оружия прибывал раньше, чем датчик успевал дать тебе нужное показание. Тебе требовалось чуять, что должно случиться, делать то, чего не мог ни один бортовой компьютер; вот почему присутствие пилотов оправдывало дополнительный вес систем жизнеобеспечения, несмотря на тот факт, что столько "жэ", сколько бортовой компьютер, они, разумеется, не выдерживали.
      Гивенс поглубже осел на сиденье, что было для него тайным знаком удовлетворения происходящим. Его привлекательное лицо было почти безмятежным от сосредоточения, пока он выполнял плавный поворот на крыле своего партнера по звену. "И это меня они хотели до полетов не допустить", - саркастически ухмыльнулся он.
      С такой усмешкой лицо его стало менее привлекательным. Впрочем, видеть этого все равно никто не мог; в скафандре Гивенс представлял собой всего лишь продолговатую фигуру с плавными очертаниями, подобную глиняной модели человеческого существа, да и эта фигура была почти скрыта под похожими на лепестки ремнями безопасности.
      Гивенс позволил своим мыслям самую малость задержаться на этом нелепом лейтенанте Роббинс. Пожалуй, она была очень даже мила в своей эксцентричности. "Может, она так мое внимание привлекает? - подумал он и самодовольно улыбнулся. - Напрасно, она совсем не в моем вкусе. А может, дать этой дурочке шанс? Или доложить куда следует о ее сексуальных домогательствах? - Гивенс осклабился. - Крутой выбор".
      - Эй, братишка, - обратился к Гивенсу Апач, его партнер по звену. Чего там такого смешного?
      - Я просто лейтенанта Роббинс и ее невероятную сбой-машину вспомнил.
      Апач рассмеялся.
      - Ага, эта милашка на тебя ее навострила. Тишина по моей команде. Тишина.
      Гивенс и Апач одновременно заглушили моторы, кладя свои машины в дрейф.