ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Вивиан одевался к обеду, когда вошел Чарльз. Он был взволнован.

— Похоже, ожидается чертовски трудный вечер, — сердито произнес он.

Завязывая галстук, Вивиан посмотрел на него.

— Ты сам приложил к этому руку, пригласив Джулию остаться ночевать.

— Я… Господи, какая глупость! Джулия скоро станет хозяйкой Шенстоуна, и я имел полное право пригласить ее остаться у нас. А вот ты привез сюда одну из своих женщин и занимаешься с ней любовью в овечьем загоне, нимало не заботясь о том, кто может стать свидетелем твоих… твоих утех, — закончил он резко. — Знаешь, я бы хотел, чтобы мисс Дункан, как и вчера, обедала в своей комнате.

Вивиан медленно выпрямился и повернулся к Чарльзу.

— Лейла не «одна из моих женщин», как ты грубо выразился, и будь я проклят, если мне придется ее прятать. А то, что Джулия однажды станет здесь хозяйкой, это еще открытый вопрос.

Чарльз покраснел.

— Хорошо. Как сосед и как друг она взяла на себя труд приехать, чтобы узнать о здоровье лорда Бранклиффа. Я надеюсь, что могу пригласить ее как гостя и как человека, который мне нравится, не выслушивая твоих упреков.

Это задело Вивиана за живое.

— Ты думаешь, что ты наследник. На самом деле Шенстоун сегодня твой не больше, чем мой. Я надеюсь, что могу приглашать в свой фамильный дом того, кто мне нравится, не выслушивая также твоих упреков.

С несвойственным ему напором, брат продолжал.

— Конечно, можешь, но при условии, что ни ты, ни твои гости не будут оскорблять окружающих своим поведением. Надеюсь, ты не думаешь, что, привезя в свой дом и как следует одев, ты превратишь хористку в леди?

Оставив в покое галстук, Вивиан направился к Чарльзу.

— У нас с тобой уже был резкий разговор о том, почему я привез Лейлу, и ты сам, черт побери, отлично знаешь, что я не собираюсь превращать ее в леди. Девушка Лемптона совершила самоубийство. Они были близкими подругами, и для Лейлы это было страшным ударом. Вдобавок, полиция таскала бедную девушку на допросы, что еще более растрепало ей нервы. В результате она упала в обморок прямо на сцене. Врач посоветовал ей уехать из Лондона. Кроме меня она никого не знает, а я, получив твою телеграмму, что Бранклифф умирает, собирался в Корнуолл. Мне ничего не оставалось, как взять ее с собой. Другого выхода не было. Лейла мне не любовница. Я тебе уже вчера говорил.

— Тогда почему ты все это делаешь для нее? Вопрос застал Вивиана врасплох. Его обычное красноречие покинуло его. Несколько секунд он в размышлении смотрел на брата, не зная, что ответить.

— Сомневаюсь, что ты потерял голову от этой девушки, — добавил Чарльз.

Стаскивая галстук с шеи, Вивиан равнодушно сказал:

— Должен ли я напомнить тебе, что я на три года старше и не нуждаюсь в твоих советах по вопросу, о котором ты практически ничего не знаешь?

— Я знаю, что Лемптона забросали яйцами, когда он выходил из министерства иностранных дел, и ему пришлось притаиться в деревне, потому что его любовница покончила с собой. Ходят слухи, что дочь Фолквиза вернула ему кольцо.

— Так всегда бывает, когда брак по расчету нарушает расчеты одной из сторон. Рози Хейвуд покончила с собой, потому что у нее был рак. Это не имело никакого отношения к Лемптону.

— Нет, имело! Его обвинили именно в этом. Такие дела легко перерастают в скандалы. Человек с положением должен быть крайне осмотрителен в своих любовных связях и не выходить за рамки приличного поведения, — высокопарно закончил Чарльз.

Вивиан все больше выходил из себя.

— Браво, братец! — воскликнул он. — Наш отец показал нам в этом чертовски хороший пример.

— Это не извиняет тебя за то, что ты ему следуешь. Вивиан не ожидал услышать таких слов от брата.

Он никогда не видел его раньше в таком настроении.

— Отлично, Чарльз, — спокойно сказал он. — Ты ведешь себя, как будущий лорд Бранклифф. Позволь мне только сказать тебе кое-что, прежде чем мы пойдем дальше. Когда отец свернул себе шею во время охоты, многие обманутые мужья вздохнули с облегчением. Я же никогда не имею дело с замужними женщинами, и у меня нет красавицы жены, которую я бросил с двумя маленькими сыновьями для того, чтобы удовлетворять свою похоть. А теперь, либо ты извинишься передо мной за то, что сказал, либо я собираю чемоданы и уезжаю из Шенстоуна в последний раз.

Чарльз был явно поражен таким ультиматумом.

— Может, это было немного несправедливо, — начал он неловко. — Прости, Вив.

— Это еще более несправедливо по отношению к Лейле, — сказал Вивиан.

— Все эти женские глупости, связанные с приездом мисс Дункан, сделали меня ужасно раздражительным. Бранклифф хочет видеть вас обоих завтра утром.

Увидев, как изменилось лицо Вивиана, он поспешно продолжил:

— Джулия проболталась… но он уже знал. Она раздула из этого целую историю, и мне пришлось попотеть, защищая тебя. Черт побери, я вызвал тебя к смертному одру Бранклиффа, а ты появился с одной из своих… с актрисой на буксире. Ты должен понимать: такая девушка, как Джулия, отнесется к этому… не говоря уже об утреннем инциденте.

Вивиан вздохнул.

— Подозреваю, что «инцидент» сегодня утром доставил Джулии самое большое удовольствие за все последнее время, и она раздула историю, чтобы это удовольствие продлить. Чарльз, ты не знаешь эту девушку так, как следовало бы, если ты все еще мечтаешь жениться на ней… Поверь, меньше всего она хочет, чтобы Лейла вечером осталась в своей комнате. Джулия уже выпустила когти и распушила мех. Я гарантирую, что она с нетерпением ждет вечера.

Чарльз снова рассердился.

— Послушай, Вив, я был очень терпелив, пока…

— Нет, не был, — перебил его Вивиан. —Ты выставил себя дураком. Сегодня утром ничего не было, несмотря на намеки Джулии. И вообще мои отношения с Лейлой тебя не касаются. Чарльз, ты всегда был добрым малым, и я точно знаю, что стоит за всеми этими разговорами. Выздоровление Бранклиффа разрушило твои надежды. Как и я, ты ожидал, что он уйдет из нашей жизни, и факт, что он все еще с нами, слишком трудно переварить.

Чарльз сильно покраснел, и Вивиан поспешил добавить:

— Я уже предлагал тебе признать его невменяемым и вступить во владение имуществом, пока оно полностью не погублено.

— Ты знаешь мое мнение на этот счет, — сухо ответил Чарльз.

— Да, и мне кажется, что он будет жить вечно, лишь бы не передавать тебе бразды правления, — мрачно сказал Вивиан. — А если он когда-либо это сделает, то передаст их Джулии. А теперь позволь мне завязать галстук, и мы спустимся вниз, чтобы стать свидетелями ее первой пробной атаки.

— Я не разрешаю тебе говорить о Джулии таким тоном, — сказал Чарльз.

— Тогда, будь любезен, помалкивай относительно Лейлы, — парировал Вивиан. — А пока мы будем спускаться, поразмышляй над тем, что мы никогда в жизни не ссорились, пока не появилась Джулия Марчбанкс. Эта девушка вобьет клин между нами, если мы не будем осторожны.

Вивиан с тревогой ожидал предстоящего вечера. Мало того, что Джулия застала Лейлу в такой неподходящий момент, Лейле пришлось возвращаться в Шенстоун в сопровождении мегеры-всадницы, и это плохо на нее подействовало. Лейла удалилась в комнату и оставалась там весь день, не отвечая на его стук в дверь, когда он несколько раз пытался войти к ней, чтобы загладить неловкость, возникшую между ними. Ее нынешнее состояние в связи со смертью Рози вместе с падением последних разделявших их барьеров сегодня утром могло сделать ее поведение за обедом непредсказуемым. Вивиан знал, что она все еще переживает историю с серьгами Джулии, и столкновение с их хозяйкой может вылиться во что-то вроде женского бокса, где мужчинам достанется роль смущенных зрителей.

По правде говоря, он не знал, что можно ожидать от обеих девушек. Лейла закрылась в своей комнате, а Джулия ходила за ним из комнаты в комнату, помахивая хлыстом, который не выпускала из рук, облаченных в белые перчатки.

— Даже здесь, в Корнуолле, мы наслышаны о вашей репутации, Вивиан, — говорила она. — Но я никогда не надеялась увидеть вас в деле. Должна признать, это было захватывающее зрелище. Однако я уверена, что в более элегантной обстановке вы бы проявили больше тонкости. Мне кажется, вы отлично почувствовали вкус земли, местные крестьяне могут у вас поучиться. — Ее огромные глаза сверкнули огнем. — А как у вас это пошло бы в стоге сена?

— Очень хорошо, — ответил он. — А у вас?

Она замерла на пару секунд, потом рассмеялась и смерила его взглядом, в смысле которого можно было не сомневаться.

— Это укол рапирой? Мы как-нибудь можем посостязаться. В физических упражнениях вам нет равных… как я только что имела возможность видеть.

Этот обмен колкостями утвердил его в подозрении, что ее интерес к семейству Вейси-Хантеров более связан с ним, чем с его рассудительным братом. Весь день Вивиан терзался в нерешительности. Убедить Лейлу остаться в комнате и позволить Джулии заправлять на обеде было бы не только оскорбительно для Лейлы, но и означало бы безоговорочную капитуляцию. С другой стороны, их сражение за столом могло стать крайне болезненным. Лейла может потерпеть жестокое поражение от женщины, которой доставило бы удовольствие заткнуть рот всем троим. Во всяком случае, Вивиан был бы рад, если бы этого вечера не было.

Когда они все собрались, Вивиан не мог не поразиться контрасту, который являли две эти женщины. Великолепные формы Джулии подчеркивало темно-красное шелковое платье с глубоким вырезом и длинными рукавами; юбка свисала обильными складками, отчего казалась почти черной. Это был смелый цвет для женщины с золотисто-каштановыми волосами, но она нисколько не смущалась. Крупные рубины вокруг ее шеи против воли притягивали внимание. Изящная фигура Лейлы в бледно-лиловом платье выглядела женственной и желанной. Ее узкую талию подчеркивала вышивка бисером, под газовыми рукавами грациозные руки казались еще более красивыми. Она сделала прическу, как в знаменитой «Прогулке», и Вивиан подумал, что никогда еще она не выглядела так красиво, как сейчас, в окружении роскоши старого дома.

Однако он не особо обрадовался, заметив, что единственными украшениями на ней были мелкий жемчуг и аметистовый браслет, подаренные другими мужчинами. Первый выстрел Джулия сделала почти сразу, восхитившись этими незатейливыми безделушками и спросив, не подарок ли это от Вивиана.

— Нет, — спокойно ответила Лейла. — Это часть украшений, принадлежавших моей бабушке.

У Вивиана упало сердце. Когда он зашел к Лейле, чтобы проводить ее к обеду, она не дала ему возможности поговорить с ней. На его стук Лейла сразу вышла из комнаты и по дороге в обеденный зал расспрашивала о картинах и украшениях, встречавшихся им на пути. Она отвергала любой знак его расположения к ней и шла рядом надменной, как в «Прогулке», походкой, отказываясь встретиться с ним взглядом.

Размышляя, как лучше предотвратить катастрофу за обедом, Вивиан мысленно пробежал по арсеналу кавалерийских приемов. Однако в нем не нашлось ни одного для воина, вынужденного стоять в стороне, пока двое врагов скрестили шпаги. Одного взгляда на Чарльза было достаточно, чтобы понять, что он и здесь не помощник.

Джулия изображала хозяйку. Лейла не могла сделать того же, и Вивиан чувствовал, что это дает Джулии фантастическое преимущество. Они расселись вокруг длинного полированного стола, сервированного сверкающим серебром и хрусталем. Чарльз и Джулия сидели с одной стороны, а Вивиан и Лейла — с другой. Он старался улыбаться Лейле, но та отвечала ему серьезным взглядом.

Когда подали суп, Вивиан стал украдкой наблюдать за девушкой, которую он так неожиданно привез в свой дом. В течение нескольких месяцев он был свидетелем того, как великолепно Лейла справлялась с ситуацией, совершенно непривычной для ее круга, особенно если учесть то, что она рассказала ему сегодня утром. Единственный раз, когда она выдала свое происхождение, это в истории с серьгами. Однако сейчас она выглядела совершенно органично.

Как актриса, она, конечно, могла бы сыграть эту роль, заучив каждое движение на сцене и каждое слово, которое надо произнести. Вивиан наблюдал ее поведение и в неожиданных обстоятельствах, и ему никогда не приходилось смущаться за нее. Вдруг его кольнула мысль, не была ли она, как Рози Хейвуд, любовницей какого-нибудь состоятельного мужчины. Может, именно поэтому она так непреклонно отказывается стать его любовницей? Острая, дикая ревность захлестнула его. Ни одна девушка не вызывала в нем такого желания утешить ее, ни одна девушка не побуждала защищать ее имя и честь, как в этот вечер перед Чарльзом.

От этих мыслей его отвлекла Джулия, которая, как оказалось, была отлично осведомлена о Лейле.

— Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей подруги, мисс Дункан. Самоубийство — это страшная трагедия, особенно если жертва так молода.

Лейла явно была захвачена врасплох.

— Это вам Вивиан сказал?

— В этом не было нужды. Об этой истории написано во всех газетах. Я подумала, что не может быть двух Лейл Дункан, высоких, темноволосых, красивых, — достойных восхищения девушек из Линдлей.

Джулия с видимым интересом расспрашивала о жизни в театре. Лейла отвечала вежливо и искренне. Их беседа протекала вполне невинно, пока опытный фехтовальщик не нанес укол в незащищенное доспехами место.

— Как очаровательно! Теперь, когда вы рассказали мне о новом шоу и вашей роли бельгийской крестьянки, я поняла, что утром у вас была маленькая репетиция. А Вивиан, по-видимому, изображал распутного солдата. Это немножко странно, потому что врачи предписали вам полный отдых, мисс Дункан, Чарльз сказал мне это.

Однако Лейла полностью владела собой.

— В таком случае, мисс Марчбанкс, у вас передо мной преимущество. Никто не смог мне объяснить, почему вы здесь.

Чарльз поспешно подал знак, чтобы принесли рыбные блюда, и пустился в длинные рассуждения об увеличении браконьерства в прошлом году.

— Это на самом деле ужасно, — жаловался он. — Массовое браконьерство просто невыносимо. Наши землевладельцы относятся к этому слишком снисходительно.

Джулия положила нож и вилку, взяла бокал с вином и улыбнулась.

— Вы недостаточно хорошо защищаете свои владения, Чарльз. Штат ваших лесничих смехотворно мал для такого владения, как Шенстоун. Получив макстедскую ферму и окружающие земли, мой отец увеличил число людей вчетверо. Я сомневаюсь, что у вас найдется хотя бы трое лесничих на все ваши угодья.

— Бранклифф сокращает их число, а не увеличивает, — смущенно объяснил Чарльз.

— С твоей стороны глупо позволять ему это, — резко ответила Джулия, и он смутился еще больше. — Ты управляешь имуществом от его имени, а когда он умрет, оно все будет твоим. Скажи ему, что тебе нужны новые рабочие руки. Если у тебя не хватает храбрости потребовать права самому принимать решение, сделай это без его ведома.

Джулия повернулась к Вивиану.

— А ты бы не так поступил, если бы Шенстоун отходил к тебе?

От этого коварного выпада глаза Вивиана сузились.

— Я не фермер, а воин. Любой, кто присваивает то, что ему не принадлежит, обычно провоцирует военные действия. И наш солдатский долг — отобрать это назад.

Джулия улыбнулась.

— Я думаю точно так же. Вы боец, Вивиан. Мне это по сердцу.

— Нет, моя дорогая Джулия, — ответил он. Наступил черед его коварного удара. — Вам по сердцу должен быть кто-то другой, а не я.

— Вам понравилась рыба, мисс Дункан? — спросил Чарльз. — Нам приносят ее с побережья каждый день.

Они заговорили о великолепном побережье Корнуолла. Чарльз рассказал Лейле об окрестностях, чтобы она не чувствовала себя выключенной из разговора о местах, которые ей незнакомы. Джулия восторгалась бушующим морем, обрушивающим свои волны на побережье. Вивиан видел, какое очевидное удовольствие доставляет ей разговор о силе стихии, и снова сравнил ее с женщиной из древнего Рима. Затем его взгляд скользнул на Лейлу — девушку, с которой мужчина мог бы найти покой и счастье.

Она, по-видимому, почувствовала его взгляд, повернула голову и впервые с того момента, как их утром застали в объятиях друг друга, посмотрела ему в глаза; в ее взгляде Вивиан ясно прочитал, как сильно и внезапно изменились их отношения. Она, как и он, знала, что назад дороги нет.

Слуги начали убирать тарелки из-под рыбы и внесли другие, с отбивными из ягнят. Встретив резкий, ледяной взгляд Джулии, Вивиан понял, что следует ожидать новых атак. Он был готов и только надеялся, что на этот раз она выберет жертвой его, а не Лейлу.

Лейла укоризненно посмотрела на него.

— Я надеюсь, эти отбивные не из ваших ягнят, Вивиан?

Вспомнив восхитительную сцену, когда он передал черного ягненка ей в руки, он тихо ответил:

— Моих здесь нет, дорогая. Я ведь только капитан уланов, как и говорил вчера.

Легкая краска появилась на ее щеках при упоминании о ее вчерашнем смятении по дороге в Шенстоун, и острый взгляд Джулии не пропустил этой перемены.

— Наверное, это один из наших, Вивиан. У нас пропало несколько.

Он пожал плечами.

— Если вы позволяете им пастись в наших угодьях, ничего другого ожидать не приходится.

— Пока Бранклифф не починит стену, мы ничего не можем сделать.

— Я обязательно прослежу, — вставил Чарльз, пытаясь показать, что он все-таки здесь хозяин. Ему явно не нравился постоянный интерес к брату со стороны девушки, которую он выбрал в партнеры не только на этот вечер, но и на всю жизнь.

— Ты твердишь это уже несколько месяцев, Чарльз, — сказала она уничтожающим тоном, — и я не вижу, чтобы за словами последовали дела.

Повернувшись к Вивиану, она сказала:

— Единственный выход, который нам остался, — это взять у вас что-нибудь взамен. Считаете ли вы это приемлемым?

— Да, но маловероятным, — ответил он, отлично поняв тонкий намек в ее словах. — Мы хорошо бережем то, что имеем.

Джулия смерила его наглым взглядом и сказала:

— Правда? Этим утром у меня создалось впечатление, что вы легко раздаете свое богатство направо и налево.

— Это ложное впечатление, моя дорогая Джулия, — спокойно возразил он, почувствовав, как напряглась Лейла. — Я слышал, что Макстедская ферма и окружающие земли были переданы вам с каким-то условием.

— Вы слышали? Мой дорогой Вивиан, вы стояли рядом со мной, когда землю передавали в наши руки. Вы не сможете забыть тот визит в Шенстоун. И я никогда его не забуду, — многозначительно добавила она.

— Конечно, он не забыл его, — раздраженно вставил Чарльз. — Он свалился в лихорадке. Пребывание в Ашанти, кроме прочих неприятностей, ослабило его организм.

Вивиан был потрясен. В словах брата был явно слышен намек на то, что он рассказал ему сугубо конфиденциально. Бросив быстрый взгляд на Чарльза, который никогда не позволял себе насмешек в его адрес, он увидел, каким враждебным стало лицо брата. Это означало, что он недооценивал ситуацию с его женитьбой на Джулии. Чарльз, должно быть, желал этого гораздо больше, чем думал Вивиан. Но он ведь не мог быть так ослеплен этой девушкой, чтобы не видеть, что она не разделяет его энтузиазма, что у нее железная воля, которую нельзя сломить.

— Я не верю, что война в Ашанти ослабила Вивиана, — заявила Джулия, — и на этот счет у меня есть доказательства. Я была свидетелем того, как он укрощал дикого жеребца под снегом и дождем, и могу заверить тебя, что никогда не видела мужчины, который мог бы с ним сравниться. С его здоровьем все в порядке, Чарльз.

Она быстро повернулась к Лейле и спросила:

— А с вашим, мисс Дункан? Я еще никогда не видела, чтобы Вивиан кого-нибудь возил по болотам в карете. Поэтому я должна предположить, что ваше здоровье не позволяет вам ездить верхом.

— Вы предполагаете неправильно, мисс Марчбанкс, — спокойно ответила Лейла. — Требования моей профессии таковы, что только отменное здоровье позволяет мне выполнять их.

— О да, конечно… Я забыла о вашей профессии.

Это было сказано с таким оскорбительным подтекстом, что от этой неслыханной грубости Лейла покраснела. Вивиан вспыхнул от злости и немедленно вступил в разговор:

— Талант мисс Дункан снискал не только мое глубочайшее уважение, но и восхищение всей лондонской публики. Как и наша мама, она может радовать людей своим музыкальным дарованием. Зрители расходятся из театра по домам, обогащенные тем, что увидели и услышали. Это редкий дар, и я нахожу его самым прекрасным в этом мире, полном притворства и обмана.

— Вас никто ни в чем не обвиняет, Вивиан, — быстро вставила Джулия. — Ваше положение ясно всем с самого начала, разве не так?

— И я благодарю за это Бога, когда вижу те обязательства, от которых свободен, — назидательно произнес он. — Моя жизнь — это мое дело. Поверьте, я не продам ее за несколько акров земли.