2008

— Ладно, ты маленький еще, неотесанный. Из кузова грузовика из гаубицы диктатора Самосу завалили в Никарагуа. Нет, не сегодня, ты не волнуйся. Я, как видишь, тему изучал. Это не глупости. Не дуйся, рассказывай, террорист. Что там надумали? Да, кстати, как там семья твоя, дочка как?

— Нормально, спасибо. Скоро в школу пойдет. Ты про Юру Калугина знаешь? Он теперь молодец — растет, он теперь генерал. При Путине неразлучно. У него работает кореш твой, Вадик Медведев. Вадик в выездном отделе. Они оба с нами. На сто процентов. Да они меня и послали. Я от Юры привез тебе записочку, если почерк помнишь — посмотри. Тут прямо сказано: Понькин — классный парень, мы ему доверяем. Больше они не могли написать. Начнем работать над операцией, удостоверишься, что ребята с нами. Первый же визит за рубеж или в любой город в России, чтобы вы с Борисом Абрамовичем проверили, Юра с Вадиком дадут вам за две недели поминутный график передвижения Путина. Чего тебе еще? Только надо до выборов, на разгон времени нет. Вы недолго проверяйте. Вы проверяйте, но уже начните действовать. Пусть Закаев подготовит группу своих чеченов. Мы дадим вам детальнейшее описание охраны, организацию, людей на объектах поименно, кто где, кто за что отвечает, возможные пути отхода, если вам понадобится спасать своих шахидов. Это серьезно. Совсем серьезно.

— Андрей, мы с Борисом Абрамовичем не террористы, мы заинтересованы в открытом и честном суде над Путиным. Суде, на котором Путин ответит за все свои преступления. Подожди тут, я в туалет.

Литвиненко встал, ему и правда надо было в туалет, тут без подвоха. Он в туалете хотел выключить диктофон. Он боялся, что, когда пленка домотается, диктофон щелкнет. Он мог бы писать и на цифровой диктофон, который не щелкает, сами понимаете. Но обычный, аналоговый, пленочный у спецслужб котируется выше — монтаж легче заметить. Отсутствие монтажа, то есть истинность записи, тоже легче установить. Ну, он пошел, выключил диктофон. Пока он ходил, Понькин выключил свой диктофон — цифровой. Понькину аналоговый не нужен, он же для своих пишет.

Курсируя по залу, полковник-расстрига Литвиненко не увидел ни мыслителя евразийского Дугина, ни вход в его кабинетик бамбуковый. А Дугин записал на чью-то старую визитку имена: Саша, Андрей, Вадим Медведев, Юрий Калугин. И стал думать, что с этим делать. Вот в каких параметрах стал думать: доложить Патрушеву или уж сразу Сечину. Трудно на эту тему думалось. Мыслительному процессу отчасти препятствовало неудобство — очень хотелось смыться из ресторана поскорей, очень не хотелось, чтобы в кабинетик вошел официант и спросил бы, не подать ли чего? Или догадался бы официант, что перед ним русский и спросил бы громким голосом: «We have Russian desserts today, would you like to choose some?»[2] И слово это предательское «Russian» рассекретило бы философа. И все бы в зале зашептались: «Русский, русский…» Все бы стали оглядываться по сторонам в поисках русского. И небеса бы разверзлись, и сам Бог-отец указал бы на Дугина перстом и рек бы громоподобно: «Узрите! Вот он — сука евразийская». Но нет, обошлось. Пересидел мыслитель. Тут чуть-чуть ему уже осталось. Не больше минуты. Вот смотрите:

Когда Александр Литвиненко вернулся, он сухо сказал Понькину: «Давай рассчитаемся, мне надо идти. Шефу — доложу, это единственное, что я тебе обещаю».

Договорились созвониться. И разошлись.

А времени было уже четыре часа дня в Лондоне. И у Путина в Москве было семь вечера. Мы на целый день оставили его без присмотра. И вот: он ни черта не делал. Работал с документами. Подписывал пачки всякой всячины. Бумаги, которые управляют жизнью на семнадцати миллионах квадратных километров. Циркуляры, декреты, законоуложения, уставы, правила, инструкции, распоряжения, кодексы. Ну что там еще бывает? Да, и резолюции тоже. Эти он накладывал. К семи вечера много уже наложил. Мы не станем заглядывать ему через плечо, да и кто станет в здравом уме читать все эти тексты, что он подписывал. Он и сам-то не читал. Пробегал глазами сопроводительную записочку на полстранички, да и только. А Березовский в этот момент тоже читал краткие аннотации. Это были набранные курсивом составы блюд в ресторане «Nobu». Скажем, написано: «снежный краб», а внизу расшифровочка, что да — краб. С Аляски. И еще какие-то подробности. Ах, если бы Путину сейчас меню, да посиживать в лондонском «Nobu», пока Лариса ноги бреет. Ах, если бы Березовскому сейчас в Кремль, да подписывать декреты и прочую хрень! Но нет: каждый из них будет имитировать удовольствие от своего рода деятельности, завидовать антагонисту, втайне зная, что жизнь не удалась.

Литвиненко подъехал прямо в ресторан. Березовский интересно отреагировал на новости. Он сказал: «Реально хотят, чтобы мы Володю грохнули. Абсолютно реально. Это не шутка, Саша. Им сейчас объективно надо убрать Путина. Так что вот что: иди с пленочкой своей в МИ-5 или в МИ-6, в контрразведку английскую, одним словом. Звони прямо тем, кто тебя допрашивал раньше, звони и ступай — сдавай этого Понькина и всю его компанию. Будем спасать Володю. Если его генералы грохнут, то они засядут в Кремле лет на десять, понимаешь? Нам это ни к чему. У нас, Саша, нет этих десяти лет. Нам ведь нужна Россия, а не Путин как таковой».

— Ферзя подставляют, Борис Абрамович. Качается Путин, — подсказал Литвиненко.

— Расскажи, как англичане отреагируют.

— С Понькиным как себя вести? Встречаться? Может, у них на случай отказа вашего от встречи продумано развитие? Новый сюжет какой-нибудь? Интересно…

— Неинтересно. Все понятно. Не надо больше Понькина.

Автор по справедливости должен был бы описать любовную сцену Березовского с Ларисой. Иначе читатель был бы вправе упрекнуть автора в предвзятости. На каком таком основании автор не позволил Березовскому трахнуть Ларису? И так далее. Найдутся ведь правозащитники среди читателей. Но: если вам не нравится — сделайте это сами. А мы с Ларисой поступим так: к Березовскому подойдет прямо в ресторане его охранник Ришар. Здоровенный бугай — то ли араб, похожий на негра, то ли негр, похожий на араба. Из марсельской оргпреступной группировки. Ну, он раньше был в марсельской оргпреступной группировке, а теперь у него на оргпреступность времени нет — все время при охране шефа. А шеф специально таких отпетых громил нанимает во Франции — французская разведка их использовать для слежки не станет, английская контрразведка не завербует. Ну, есть такая надежда. Что если и завербуют громил марсельских спецслужбы, то не сразу. Так вот, подходит громила Ришар и говорит, что «молодая леди» звонила из гостиницы в офис. Что, мол, с ней делать? А Березовский говорит: «Отправьте ее в „Harrods“, пусть порезвится там пока, чтобы не скучала». Порезвиться — это накупить модных нарядов. У сопровождающего будет с собой кредитка. Тысяч на пять фунтов можно потратиться. Обратите внимание, автор ловко избавился от Ларисы за чужой счет. А то пришлось бы автору сейчас по новой вставлять Ларисе — невыразительной покорной дуре с папиломами. Ну ее совсем. Лучше Березовский у нас вызвонит какую-нибудь бразильскую модельку. Пойдет с ней в модный ресторан, встретит там русских друзей, проболтает с ними о политике по-русски. И напьется под конец. А бразилка будет весь вечер сидеть с видом любезного манекена с волнующе большим ртом. Она этим ртом и искристыми глазами станет улыбаться всем за столом. И в какой-то момент поднагрузившиеся вином присутствующие, поняв, что она — Албертинья — единственная, кто внимательно всех слушает и никого не перебивает, станут ей излагать про ФСБ, про Украину, про стоимость земли в Испании. Она еще сильней станет улыбаться, а собеседники все настойчивей будут повествовать, убеждать, агитировать. Разговор этот безупречен как вид коммуникации. Сигналы никак не искажаются приемным устройством, в нашем случае — бразильской корой головного мозга. Вот русской бабе вы бы втолковывали, так она бы воспринимала и текст и контекст. Она бы думала, почему такой вот текст в таком вот контексте. Она бы думала, на что это вы намекаете? А бразильская кора головного мозга лучше и адекватнее. Она воспринимает посылающих сигналы коммуникаторов, в нашем случае — пьяных русских, — как выразительно артикулируемый шум. Как гиперконтекст вообще без текста.

И вот почему: красивая бразилка с волнующе большим ртом ни хрена ни слова по-русски не понимала и представляла собой черную дыру в чистом виде: шумы в виде слов поглощались ею без остатка. Видимой же была только улыбка большого рта — как воронка вещества, образованная им перед всасыванием. Это их, пьяных русских, слова, интересы, гнев, апломб и самовлюбленность — это метавещество, ввинчиваясь воронкой в черную дыру, образовывали ее улыбку. Улыбка-воронка, таким образом, была не вполне ее приветствием и не вполне их прощанием. Вполне и точно была — границей чувственного мира и бесконечности непознанного.

Так было до четырех утра, а потом Березовский увез ее куда-то от компании. Лапал небось по дороге, подонок. И это было уже воскресенье, 20 января, про которое нам добавить нечего. Только что силы и стихии для покинутого нами Путина на этот воскресный день мы предъявим читателю, строго следуя за методой: коли для каждого дня есть расчет сил, то и для этого, отчего же ему не быть. Вот он:

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Цзи Вэй

Почва главенствует в раскладе дня, некоторая ее избыточность склоняет Совершенномудрого к консерватизму и нетворческой простоте, туповатости даже, упрямой решительности, без оглядки на чужое мнение. Месяц ЧОУ оказывается сильнее дня ВЭЙ, возможны конфликты, движения и перестановки в действии сил.

21 января, понедельник

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Гэн Шэнь

Изменение в структуре времени — появляются два янских Металла. Это — аспект Богатства для Владыки Судьбы. Расклад дня для всех людей, независимо от их знаков судьбы — Печать. Печать располагает к четкости и собранности, а также к занятиям, связанным с культурой, законотворчеством и образованием. Это очень важный рубеж в шестидесятиричном календарном цикле. На этом рубеже все получают по заслугам. ГЭН для месяца ЧОУ несет Небесную добродетель — Дэ и Лунную добродетель — Дэ, а также аспект Знатного Человека — небесного покровителя. День весьма благоприятный для всех существ. В цикле установлений это день Опасности: важно не расслабляться. Приближается полнолуние, эмоциональный фон повышается.

Сложный день для Владыки Судьбы Совершенномудрого — важный, но не терпящий ошибок день.

Президент решил зайти, он примет участие в совещании. Все сильно дисциплинировались. Лица присутствовавших стали в разной степени государственническими. Присутствовали высочайшие светила традиционного и нетрадиционного крыльев медицины. Иначе говоря — врачи и колдуны. Из врачей были: выдающийся российский нейрохирург Николай Агафонов, авторитетнейший терапевт Владимир Сапелко. На полосе отчуждения между врачами и колдунами помещался доктор Тепляшин — его опыты по применению стволовых клеток были не бесспорны, но бесспорно смелы. Впрочем, смелость — не только его качество, но и доблесть его пациентов. Пациенты представляли свои тела для опытов добровольно. Потом еще был лозоходец, экстрасенс и штатный Мерлин ФСБ генерал Лукьянов. И Ли Мин сидел среди совещавшихся — даос, маг, чародей и учитель китайского языка. А вот Маши Собчак не было — не позвали ее, впечатлила она Пациента еще в прошлый раз своими кастрированными лососями. Решено было больше не звать. Временное содружество научного и антинаучного знания образовано было для обсуждения проблемы бессмертия. Путин решил прийти, послушать. Он позвонил Сечину, когда совещание уже началось. Спросил, как там дела, кто присутствует. Потом спросил, Сапелко этот — не еврей? Услышал, что нет, что нормальный парень этот Сапелко. Из Кремлевской больницы, а фамилия белорусская. Потом же все не только проверены на благонадежность, но и строжайше предупреждены. Понимают, осознают.

С кратким вступительным словом выступил генерал Лукьянов. Он охарактеризовал Ли Мина как последователя Гэ Хуна, известного китайского авторитета в области бессмертия. Он сказал, что Гэ Хун жил и творил в четвертом веке нашей эры. Это сообщение заставило Путина со значительным видом оглядеть присутствовавших. Путину нравилось, что теория выдержанная и проверенная веками. Агафонов же и Сапелко сделали лица потупее, чтобы не выдать раздражения. Генерал представил и профессора Тепляшина, стоявшего в авангарде науки — впрыскивавшего богатым москвичам за 20 тысяч евро собственные их стволовые клетки, извлеченные и размноженные непростым способом. О светилах официальной медицины Лукьянов сообщил, что их пригласили для всесторонней оценки и критики услышанного.

Тут сразу два официальных врача оживились. Они что? Они уже бы и рады начинать критиковать.

Но сперва пришлось слушать Тепляшина. Профессор рассказал, что его уникальные лаборатории — единственные в стране. «Мы не будем считать серьезными те лаборатории, где абортный материал пропускают через мясорубку и вкалывают потом доверчивым больным, таких — много, таких, как моя, — нет», — увлеченно вводил в заблуждение Тепляшин. Клетки извлекаются из костного мозга пациента, выращиваются в уникальном растворе, привезенном из США. Удается отделить всего пять, может быть, аутогенных клеток, а через месяц их уже миллионы. Их можно вкалывать адресно в пораженные болезнями органы. И — чудо — клетки начинают достраивать поврежденный орган. Сами! Человек молодеет на десять лет. «Посмотрите на меня, — предложил профессор, — а вы знаете, сколько мне на самом деле лет?»

Путину очень хотелось, чтобы кто-нибудь спросил Тепляшина, а сколько же ему на самом деле лет? Интересно было, а не хотелось самому проявлять заинтересованность и вмешиваться в совещание. Но никто не спросил, потому что вмешались скептики, выскочили из засады на неизвестно сколько-летнего коллегу.

— Скажите, коллега, — сказал терапевт Сапелко, — ведь клетки вы берете из организма пациента, верно? Почему же сам организм ввиду нарушений, безусловно известных и самому организму, не направляет собственные стволовые клетки на «ремонт», если можно так выразиться? Исходные условия таковы: во-первых, у организма есть некоторый запас стволовых клеток. Он, организм, оставляет их на запас с некоей целью. Во-вторых, имеются повреждения органов. Из этого прямо следует, что если и когда стволовые клетки предназначены для восстановления органов, они должны быть немедленно задействованы. В обратном же случае, если сам организм их не задействует, мы вынуждены поставить вопрос о том, что клетки эти и не предназначены для упомянутых вами целей. — Сказал, положил ногу на ногу, посмотрел горделиво на коллегу-нейрохирурга и остался собой доволен.

— А что если они начнут делиться бесконтрольно, профессор? — это уже нейрохирург Агафонов проявил въедливость. — Вы вводите пациенту культуру клеток, способных целиком создать новый организм. Ведь именно в этом их основное природное предназначение. Почему, достроив, скажем, поврежденную печень, клетки не продолжат свой труд и не выстроят печеночной ткани гораздо больше обычного? Ссылки на то, что организм сам отрегулирует, мне не кажутся убедительными. Мы знаем: организм уже отрегулировал. Организм, согласно его собственной регулировке, предпочитал не задействовать собственный запас стволовых клеток. Мы уже нарушили регулировку, верно? Почему бы выведенным из обычного цикла стволовым клеткам не переродиться и не начать наращивать опухоль?

Выслушивая критику, Тепляшин все время улыбался. Улыбка увеличивалась и достигла неправдоподобно громоздких размеров. Видно было, что стволовик-клеточник гордится своим умственным превосходством над коллегами и прощает им их отсталость, нелепость и ограниченность. Когда Тепляшин начал отвечать, улыбка легко сдулась, а сравнительно гладкий до этого лоб, наоборот, наморщился.

— Да организм вовсе не так разумен, как это вытекает из ваших слов. Ровно наоборот, возможно, цель организма — гибель индивидуума. И это подтверждают многие исследования, по завершении репродуктивного периода природа старается избавиться от особи. Особь занимает свое место в ареале, потребляет ресурсы, но не служит уже целям эволюции — выживания, приспособления, биологической экспансии вида. Организм запускает болезни старости, которые ведут к освобождению места в ареале для новых особей и к ускорению эволюции. Но мы-то почему должны следовать этой логике? Ведь роль медицины не в расчистке ареала. Иначе мы все занимались бы только и исключительно репродуктивностью, лечением травм и инфекционных заболеваний. Нам пришлось бы оставить лечение рака, болезней обмена, гипертонии. Ведь вы предлагаете не вмешиваться в замысел природы.

— Не совсем так, коллега. Дело именно в том, и особенно в том, что мы с вами согласны. И именно нашим согласием объясняется наша тревога и осторожность. Смотрите: человек отодвигает болезни одну за одной, продолжительность жизни растет, как следствие, мы сталкиваемся со все более изощренными естественными способами прекратить жизнь индивидуума по внутренним причинам. Из-за все новых и новых болезней. Давайте предположим, что человечество научилось излечивать или уменьшать летальность смерти от сосудистых заболеваний и рака. Что произойдет? Я думаю, что мы столкнемся с новыми, неизвестными заболеваниями или с новыми формами уже известных. Применительно к вашим опытам со стволовыми клетками механизм запрограммированной смерти может оказаться настолько могущественным, что не допустит полного восстановления нездоровых органов. Стволовые клетки могут отмереть, а могут и переродиться в раковые. И в таком перерождении, кстати, будет заключаться большая ирония. Ирония эволюции. Мы добивались продления жизни или бессмертия — и вот результат. Ведь раковая клетка отличается от соматической в первую очередь именно бессмертием, она делится бесконечно. Культура раковой опухоли мыши, взятая в начале XX века в Германии, до сих пор живет в большинстве лабораторий мира. Вот вам и бессмертие. Ведь нам не известны болезни раковых клеток, такие болезни, которые в неизменной среде обитания приводили бы к их гибели.

Путин слушал очень внимательно. Он запоминал. Знаете, есть такой способ восприятия школьных отличников — напряженное запоминание. Это не хуже, чем если бы он сразу просто понимал. Но он не понимал. Он потом поймет. Он запомнит все хорошенечко. Целыми абзацами запомнит. А потом эти абзацы всплывут в памяти. И побудут там некоторое время. Потом опять станут всплывать. Лобные доли мозга совершенно не затруднятся — все само произойдет, безо всякого обдумывания из этих абзацев вычленится сама какая-нибудь фраза, которая и станет выводом, плодом трансцендентального анализа. Фраза-вывод, добытая из бессознательного внутреннего созерцания запомненного текста.

Тут у генерала Лукьянова обнаружились черновички. Он чувствовал, что если сейчас же не блестнет, то потом уж и не блестнуть. Докладывать самому президенту! И, глядя все-таки из вежливости на Сечина, он начал быстро-быстро:

— Знаменитый китайский маг-даос Гэ Хун в четвертом веке говорил о том, что достижение бессмертия возможно. Смерть — всеобщий закон, но есть множество исключений, подтверждающих, что нельзя обо всем судить по общей мерке. Тела людей исчезали из гробов, а потом этих сбросивших с себя тлен бессмертных видели многочисленные свидетели. Люди также могут возноситься в теле на небо, где становятся небесными бессмертными. И такое видели свидетели. А бывают бессмертные, что не оставляют себе бренное тело, но странствуют по миру духом. Их души Хунь и По не распадаются, их личность сохраняется и после смерти.

— Тут поподробнее, пожалуйста, — Сечин попросил. Не попросил даже, а разрешил и порекомендовал. — Хуньи что?

— По китайской традиции, личность человека составляют десять душ. Чаще всего десять, потому что и на этот счет разные есть трактовочки. Первые семь душ — По — земные души. Они с человеком с момента его зачатия. Еще три души — Хунь — небесные души, они влетают в рот ребенка при первом крике. Так человек становится местом, где соединяются небо и земля. Души. По движимы страстями, они ими питаются, сводя человека в могилу. Души Хунь — возвышенные, им свойственны мудрость и взвешенность. После смерти человека души Хунь улетают к себе на небо. Души По, в свою очередь, находятся в месте захоронения покойного. Вот почему, если человека не похоронить как подобает, души По — бесприютные и недовольные — будут слоняться по земле в месте, где жил покойный, мстить потомкам и бедокурить всячески. А у наиболее мощных, целостных личностей, людей «небесного пути», у выдающихся бессмертных, которых на сегодняшний день числится восемь человек, идентичность не распадается после смерти. Личность становится бессмертной и может жить где ей заблагорассудится, то появляясь в телесной форме, то исчезая.

Ли Мин выслушивал генерала очень одобрительно. Он кивал и поглаживал бородку — проводил слабо сжатым кулачком вниз, забирая бородку в кулачок. Генерал же то и дело поглядывал на Ли Мина, опирался на авторитет Учителя. Потом вдруг бросал взгляд на Путина, испрашивал одобрения. И снискал одобрение. Главнокомандующий стал посматривать на него с участием. Лицо его сделалось напряженно сопричастным, лоб напряжен от старательности, бровки — домиком. Генерал почувствовал себя воодушевленным.

— Однако, и тут я прошу уважаемого Ли Мина меня поправить, если я ошибаюсь, Гэ Хун слишком настойчив в требовании употребления пилюли бессмертия. Это лекарство принимается внутрь, а все сопутствующие диеты-посты, медитации, упражнения динамические и статические признаются вспомогательными и даже не очень необходимыми. То есть психофизическая тренировка, развитие сверхспособностей путем медитативных практик — все это вторично перед древней мистической фармакопеей. Надо пить снадобье и, если бы я изложил тут самый простенький рецептик, желающих отведать это лекарство не нашлось бы, я думаю.

— Излагайте. — Это Сечин сказал. С одновременным кивком головы сказал. Он подумал, что генерал кокетничает. Что шутит так. Мол, не скажу. Ждет, чтобы попросили. Не было бы Путина, Сечин бы прямо Лукьянову так и сказал. Что не надо кочевряжиться. А то пришел на совещание и торгуется, цену себе набавляет. А ведь не гражданский же человек.

— В состав самой простой, классической пилюли входит ртуть, сера, а также хлорид ртути. Пилюля позатейливее сочетает треххлористое золото, ацетат меди, силикатоксида магния, некоторые соединения мышьяка, а также непременную серу и ртуть. В результате приема такого лекарства жизнь обещана вечная. Считается, что Вершитель Судеб вычеркивает человека, принявшего Золотую пилюлю, из списка смертных. И такой человек живет до Конца света. Конца же света у даосов как такового нет, в отличие, скажем, от тех же майя. Да, чуть не забыл, в состав пилюли входит сплошь и рядом вино. Перегнанное до девяти раз. В нем иногда еще варят золотые пластинки, многократно давая вину закипеть. Потом пластинки съедают. И живут от этого даже без Золотой пилюли до восьмисот десяти лет.

— Вы сказали, Вершитель судеб. Его имя не Яньло-ван? — спросил Путин.

Лукьянов не знал. Спрашивали у Ли Мина, которому долго объясняли, что Вершитель, Хозяин, Распорядитель и так далее судеб, это вот бог такой, который ведет списочек судеб и положительных и отрицательных поступков. Так не Яньло-ван ли его звать? А если это один и тот же бог, то нельзя ли его как умилостивить, допрашивал Путин. А если разные это боги, то нельзя ли у одного просить заступничества перед другим. Долго они это Ли Мину разъясняли. Коммунницировали не без труда. Бесило, что Ли Мин со всем соглашался и, ласково улыбаясь, все твердил: «Да, да, очень хорошо!» Вы, например, спрашиваете его, так ли это или наоборот, а он твердит, что да, что очень хорошо. Это ж сколько нервов надо. Одного добились: Вершитель судеб — это не Яньло-ван. А действует ли поедание мышьяка, серы и ртути на Начальника Пятой канцелярии, не вызнали точно. «Потом, с переводчиком доверенным надо будет окончательно все порасспросить», — задумал Путин.

В разговоре выходило, что более революционные исследователи больше предлагали, а Агафонов и Сапелко все оспаривали. Сами же бессмертия не обещали. При слове же «бессмертие» лица делали вежливо-саркастические. А при слове, скажем, «мышьяк», вы сами себе представьте их лица. Стволовому авангардисту Тепляшину, которому, может быть, даже и семьсот лет уже, мышьяк тоже не нравился.

Вот она — диалектика. Сторонники антинаучной медицины полагают бессмертие в разной мере реальным. И этим опровергают традицию. Традиция такова, что результатом каждой жизни становится смерть.

Стороннники же официальной рутинной медицины, люди в белых халатах, которые с тетрациклином наперевес, — утверждают и упрочивают стопроцентную смертность индивидуума как конечную перспективу любого лечения. И в силу этого становятся непреклонными традиционалистами.

— Живицу бы еще попробовать применить, — советовал в это время генерал. — Живицу привозят из Алтая. Нет-нет, это не прополис. Это минеральное соединение, неорганическое. Но очень действенное.

Чувствовалось как-то, что в интересах драматургии этой встречи надо генерала отключать. Пока он до уринотерапии не докатился со своей живицей. Доктор Сапелко, болезненно переживавший наметившуюся негармоничность происходящего, принялся покашливать в кулак. Докашлялся — посмотрел на него Сечин, а за ним и президент.

— Может быть, подумать об отдыхе для пациента, — Сапелко из вежливости говорил о якобы неизвестном пациенте отстраненно. Мол, не знаем, о ком речь, да и знать не хотим. Это же просто теоретические рассуждения, не правда ли? — На двадцать четыре дня в обычный советский санаторий. И процедур побольше, а телефонных звонков поменьше. А визитеров вообще никаких. Общение только с медперсоналом. Нянечки живо на ноги поставят. Дело у пациента, предположительно готового глотать серу с ртутью, конечно же, в нервах. Стресс самый обычный. Описанный в специальной литературе многократно. Стресс, независимо от качества и количества интеллектуальных проблем, носит характер эмоциональный. Разочарование, постоянная тревожность. Надо разгрузить кору головного мозга, она не будет возгонять гипоталамус, гипоталамус не будет постоянно мобилизовывать организм, доводить его до стресса.

— Коллега прав, — вступил нейрохирург Агафонов. Как хирург он был прямым и решительным человеком. Вполне хирургическим был и приведенный им пример.

— Эмоциональный мир настолько же необходим, насколько опасен. Организм без эмоционального мира сохраняет важнейшие жизненные функции. В опытах, при удалении у крысы коры головного мозга, подопытные животные сохраняли репродуктивную функцию: оплодотворение, нормально протекающие роды и кормление потомства. Это блестяще иллюстрирует, что гипоталамус справляется с основными функциями организма вообще без высшей нервной деятельности. И наоборот, если крысу подвергатъ сильному эмоциональному стрессу, постоянному перенапряжению, например, с помощью интенсивных звуков, то в опытах происходит выключение репродуктивное, повышение артериального давления, другие виды дисфункции. Отсюда вывод: эмоциональные стрессы, возможно, первая причина сокращения срока жизни. В этой связи, если позволите, разговоры о живице, мышьяке и ртути уже сами по себе свидетельствуют о целом ряде расстройств психики. Прием же этих веществ будет нефизиологичным ответом на эти расстройства.

Сказал. Сказал и отпустило. Полегчало. Просто он очень хотел сказать, что сидит среди придурков. И вот прорвало, сказал про психические расстройства присутствовавших адептов антинаучного знания.

Совещание еще продолжалось, а Путин вышел. Неловкость почувствовал. Пусть без него ругаются.

Позже сказал Сечину, что стволовые клетки Тепляшину сдаст, потом ведь можно еще подумать, что с ними делать, а пусть себе спецы их пока размножают в своих неправдоподобных, из Америки выписанных растворах. И еще: одного из этих врачей-критиканов надо взять с собой в поездку. Ну, из тех, что бухтели все время, недовольные. Хоть кто-то критичный нужен. Совсем оторваться от двадцать первого века и погрузиться в средневековье китайское страшновато. А ехать-то решили в среду, обратите внимание. В Китай. К Восемнадцатому патриарху Школы драконовых врат. Все было готово. Китайцы ждали. Два дня оставалось.

22 января, вторник

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Синь Ю

Этот день проходит под знаком Богатства, требующего осторожности, особенно с 9 до 11 утра. Богатство ведет к проблемам с Чиновниками, общепринятыми нормами, установлениями.

Полнолуние способствует неконтролируемым всплескам эмоций.

В цикле установлений это Завершение — благоприятно отправиться в длительное путешествие. Хорошо в этот день зафиксировать успех по прежним делам, предпринять выход на новый, более высокий уровень, заняться конструктивной общественной деятельностью.

— Сегодня не забыть, Владимир Владимирович, принять вдову Юрия Михайловича. До вашего отъезда мы обещали ей.

— Ну, ты же знаешь, что я сегодня решил не лететь — не успеваю, дела. А что ей надо?

— Она, Владимир Владимирович, станет вам предлагать проекты всякие по увековечению памяти покойного мужа. Будет рассказывать, как москвичи просят. Принесет письма от представителей творческой интеллигенции, от деловой элиты, подписные листы от комитета их специального. Миллион подписей уже собрали по городу, знаете?

— Знаю, что-то слышал. Не точно. За что они подписи собирают? Памятник хотят, или Москву переименовать, или хрен ли им надо? И потом — пусть к Диме Козаку идут. Он — мэр, он — преемник. Пусть это его будут проблемы, а не наши.

— Она к нам идет по двум причинам. Первая: Дима от встречи уклоняется. Диме сейчас как раз не хочется грузить себя обязательствами. Он их группу уже теснит, а после 9 марта, после выборов, вообще выкорчевывать будет. Ему не хочется сейчас входить в контакт со старомосковскими, чтобы потом не чувствовать дискомфорта, когда их сажать начнет. А вам, Владимир Владимирович, все равно терять нечего, как она думает. Вы подпишите какую-нибудь бумагу, которая даст основания московским депутатам переименовать какой-нибудь проспект в имени Юрия Михайловича или как уж там они хотят. Опираясь на ваш авторитет. За Ахмада Кадырова вы просили, продавливали, а тут буквально намекнуть надо. Они бы и без нас сделали, но считают, с вашей поддержкой понаряднее будет. Народу понравится, москвичи будут довольны. И еще, во-вторых, ведь она дает нам коридор для перехода в Китай через базу отдыха Юрия Михайловича на Алтае. И единственная просьба, чтобы за это вы ее просто приняли на полчаса.