2008

— Ну ладно, пусть едут прямо с чемоданом.

17 января, четверг

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Бин Чэнь

По энергетической структуре день близок Владыке Судьбы, сильная Почва в расцвете порождается Огнем и легко преодолевает нежелательную в контексте расклада Воду. Ветвь ЧЭНЬ соответствует в знаках судьбы Юпитеру, Тай Сую, который помогает и поддерживает. В целом довольно благоприятно.

Среди установлений это Выравнивание, благоприятное для продолжения вчерашних торжеств и важных встреч, а также для того, чтобы обернуться на прошлое и сделать запасы.

Прямое включение не получилось. Первый телеканал должен был в двенадцать показать прямое включение со встречи Путина с учителями и преподавателями вузов.

Я телевизор тогда смотрел, дома сидел. А мне что, мне на работу не идти, правильно? Имею право. И вот что показали: Андреевский зал, в нем стулья красивые стоят, часть из них занята задницами, а часть — нет. Потом видно, что та часть, что не укрыта задницами, не полюбилась режиссерам первоканальским. Пустая часть зала. Они избегать ее стали. А гостям просто сказали прийти к десяти утра, обшмонали пару раз на разных входах. И в Андреевском зале они были сильно заранее. А в двенадцать им сказали, что президент задержится на полчаса. Ну, некоторые и встали. Пустые стулья их дожидаются, а они во Владимирский зал потянулись. Посмотреть. Чтобы и дома потом рассказать, и коллегам. Коллегам сдержанно рассказать, мол, подумаешь, невидаль какая… А дома восторженно, с горящим взором. Ведь не каждого в Кремль позовут на встречу с президентом. Ведь не отмеченные никаким знаком свыше обычные человеки в это самое время у доски стоят с вонючей тряпкой и мелом или сессию принимают у недоопохмеленных студентов. А они — они не ровня обычным человекам: вместо того чтобы педагогическим процессом заниматься, они тут казенную мебель обминали. Они — соль от соли земли. И вот: помогали президенту в обеспечении преемственности власти. На встрече должен был присутствовать и мэр Москвы Дмитрий Козак. А ему ведь дорога в президенты — он наследник, преемник и гарант продолжения курса на преобразования. Что ж, педагоги — люди понятливые: предвыборные дела — президент повышает не свой лично рейтинг, а авторитет власти в целом. Вот где педагогика!

А по телевизору нам стали в основном первых два ряда полировать. Там и лица обнаружились. Надетые прямо на задницы.

Ректор Садовничий спокойно и со значением сидел. Он же партийный активист, а не провинциальный учителишка какой. Чего ему рыскать по Андреевскому и Владимировскому залам и на стены пялиться. Глаза у него мягкие, излучают свет. Не свой свет, отраженный — это путинская гало-харизма долетает до него от Ново-Огарева и отражается в глазах его теплом, благодарностью за заботу и так далее. Он был интеллигентным бета-самцом. Это каждый подтвердит.

А «Новости» на Первом канале вел ситуативный бета-самец Выхухолев. Пока мы пялились на Садовничего, Выхухолев за кадром быстренько зачитал нам сообщение вчерашнее Интерфакса, что готовится программное выступление президента по воспитанию и образованию подрастающего поколения. И еще сообщил ведущий, что приглашенные рассаживаются, и что вот-вот — грядет. И я поверил. А хотелось верить, вот в чем дело. Я же был в этот момент гамма-самцом по отношению к Выхухолеву. Потому что он знал, что рассаживаются гости, а я только догадывался, глядя в телевизор. Но ему-то лучше знать, правильно? Он же зря не скажет, верно?

От сведений мы с Выхухолевым перешли к чувствам. Чувствовали мы оба, что дела у нас с молодежью классно идут, но с сегодняшнего дня мы выйдем на совершенно новый уровень образования и воспитания.

И я тоже испытал чувство надежности какой-то, целеустремленности. Я подумал, что не все так плохо, как каркают еврейские злопыхатели с «Эха Москвы», комммунисты там и прочие маргиналы. Патриото-космополиты хреновы. Славянофилы и западники, ядри их мать. Общечеловеки и пацифисты в союзе с красно-коричневыми и империалистами… Я их внутренне отверг как-то сразу. Интуитивно почувствовал тревожность какую-то, угрожающую мне, Выхухолеву и Путину. Эти внесистемные еврейско-патриотические самцы посягали на нашу альфа-бета-гамма-гармонию. И я отверг их поэтому.

И лучше себя почувствовал. Физически. Вот, к примеру, нельзя мне кофе из-за подагры, но я решил, что новая жизнь отменяет подагру вместе с этими эхомосковскими провокаторами вне всякого сомнения. И пошел, и сварил кофейку. Маленький запасец колумбийского для какого-то предподагренного доболезненного гостя оставался. Какой же чудный от него запах шел — за столько лет не забытый совсем запах. Оказалось, все эти годы я каждой молекулой своей мечтал об этой чашке кофе. Ну а не было бы президента, что бы я делал? Вернее, президента и так не было. Но был выхухолевский рассказ о президенте, понимаете? Вот не было бы Выхухолева с его рассказом, что, мол, налаживается и грядет… вот что бы я делал? Известно что — давился бы чаем из ромашки, как йог какой-нибудь малокровный.

А президент одевался в этот момент у себя в Ново-Огареве. Ему кастелянша подготовила на сегодня новый костюм и что там еще — рубашку, галстук, ремень. Все новое. И Путин огорчился, что карманы зашиты на пиджаке. Сколько лет проносил множество других костюмов с зашитыми карманами, ничего в эти карманы класть не собирался, а обиделся. Показал охране. Выругался, как ругаются питерские — синтаксически изысканно, морфологически изобретательно, интонационно тускло, обреченно и авитаминозно. Бойцы сделали в ответ решительные и мужественные лица, будто собирались штурмовать школу в Беслане, и пошли за дурой кастеляншей. И не нашли — вернулись. Один сказал, что у него есть нож американский с плоскогубцами. Путин по поводу плоскогубцев почувствовал себя должным пошутить. И пошутил. Что, мол, для ниточки как раз плоскогубцы и подойдут и что нет ли у кого огнемета. А охранник почувствовал немедленно потребность издать скупой смешок в ответ. И исполнил: скупой смешок. Во время и внутри шутки Путин обронил, что костюмчик 20 тысяч стоит. И даже не долларов. Хотя он, по правде говоря, не знал, сколько костюмчик стоит. Но хотелось обратить на себя внимание. Ведь чурбаки эта — дуболомы-охранники — хрен когда комплимент сделают. А с кем еще поделиться? Носишь же, а никто и не знает, что специального итальянца портного выписал ему Роман Аркадьевич Абрамович. Итальянец — лучший на планете, а уезжать не смеет — кто ж ему в его Италии столько закажет и столько заплатит. Ниточку резали прямо на Владимире Владимировиче, он крутился неловко, он хотел видеть, как режут ниточку, не порежут ли и пиджак. И охранники крутились вместе с ножом, и ниточкой, и пиджаком, и президентом. И порезали-таки пиджак. Но незаметно. И второй карман решили не разрезать. Не из-за того, что пиджак пожалели во второй раз порезать. А просто: Путин избыл свою обиду. Ему хотелось покапризничать, чтобы с ним повозились, чтобы позаботился о нем кто-то. Понимаете? И вот — позаботились же? Ну и хватит пока. А на карманы-то и в самом начале было наплевать.

Потом он все-таки поехал и выступил. Сказал о борьбе с бездуховностью. Это главное было, я так понял. И о вызовах XXI века, о передовой науке, а потом снова про угрозу бездуховности, исходящей от чуждых нашей традиции образцов массовой культуры. И я понял, что это против американцев. И внутренне одобрил. Это уже в «Новостях» в три часа показали, а я не пропустил. И Дима Козак сказал слова. Хорошее что-то, но не запомнилось.

Я вот как раз подумал, а что они потом делают, после выступления, когда вдруг Выхухолев говорит: «Переходим к международным новостям. В городе Хэй-Хэ, в китайской провинции Хэйлуцзян, арестованы девять исламских террористов, планировавших…» Я имею в виду, я думал перед хэйлуцзянскими террористами, а что Путин с Козаком делают? Или бог с ним, с Козаком, Путин-то что делает? Он же не может тоже оторваться от канвы новостей. От потока новостного. Он куда девается из нашей жизни, когда сюжет про него заканчивается? Он, я так думаю, вместе с нами смотрит, каково там им в Хэйлуцзяне. А потом отправляет туда Сережу Шойгу, пусть он им там жизнь наладит снова. А когда погоду нам показывают, он что делает, президент наш? Думаю, радуется вместе с нами, если у метео-девушки из телевизора мини-юбка сегодня и солнечно станет. И, наоборот, если метель, то горюет, как и мы. А потом думает: «Да хрен с ней, с метелью, до весны недалеко осталось, прорвемся». Родной наш и близкий, президент наш. Он ведь наш в доску парень, он — один из нас. И не получается у него ничего именно потому, что он один из нас. Мы же простецкие честные парни, русаки настоящие. Не жадные, не проныры, понимаете? Другие — наглые, хваткие — без мыла в жопу, ты их в дверь — они в окно, галдят вечно, горло дерут за своих. Ну а мы за дружеский разговор хороший всегда, за дух товарищества. И не ладится у нас, и у него не ладится. Мешают же, это понятно. Американцы мешают, Березовский. Сладить с ними легко — одних бы ракетами, а другого топором по башке его неуемной. Но тогда бы мы уподобились им, гадам беспринципным. А мы не такие. Мы — нормальные простецкие ребята с нашим Путиным, вот и дурят нас подонки всякие.

Я так подумал и решил маленечко выпить. И нашел початую бутылку превосходного мягкого ирландского виски, и налил полстакана. Лед положил потом, потом выпил, не дожидаясь, пока лед растает. Потом долго еще сидел у телевизора. Лед таял потихонечку, и талая вода смешивалась с остатками виски, а я капли эти хмельные выливал себе в рот. И забыл уже о Путине моем родном.

И мы не знаем, что президент потом делал еще в этот день. Мы бросили наблюдательный свой пост. Потому что льда в стакане полно оставалось и выбрасывать его было жалко, не по-хозяйски. И пришлось доливать опять виски. Ирландское как-то дисциплинировало нас и настроило на серьезную внутреннюю работу. Самосовершенствование путем самосозерцания и трансцендентального самосозидания.

18 января, пятница

Год: Дин Хай Месяц: Гуй Чоу День: Дин Сы

Два Огня ДИН и скрытый в ветви дня БИЯ — это сила собратьев и единомышленников, помогающая функциональному духу. Слабое звено здесь Богатство, не следует утруждаться в его развитии.

Дыхание Огня способствует ритуальности, эффектным речам, возвышенным устремлениям и призывам к справедливости.

В знаках дня — аспект Ямской Лошади, это счастливый дух для поездок и перемещений.

В цикле установлений это Определение, когда Небесный Император все размещает по своим местам. Сегодня не следует выносить обвинений, но благоприятна любая конструктивная деятельность, вся работа будет сделана быстро. В целом очень хороший день.

Путин был деятельным сегодня. Он принимал директора ФСБ Патрушева около пяти вечера. И вот почему: Листерман звонил Кипяткову, Кипятков доложил Патрушеву, Патрушев докладывал президенту. Тема была не то чтобы серьезная, но не терпящая отлагательств.

— Владимир Владимирович, известный международный сутенер Петр Листерман явился к нам инициативно. Предложил сотрудничество. По договоренности с Березовским, он поставляет ему девушек — моделек всяких. Собирает по всему миру девиц с первых обложек модных журналов. Страны — Латвия, Литва, Эстония, Бразилия, Украина. Россия, конечно. Березовский заказывает обычно сам. Кого найдет в журнале — заказывает. Листерману платит от пятидесяти тысяч долларов за гражданок СНГ и республик Прибалтики и до семидесяти тысяч долларов за иностранок. Сам Листерман нам предлагает за пятьдесят тысяч доставлять каждую девицу в Москву перед отправкой в Лондон. Авиабилеты и другие командировочные расходы — питание, размещение — он берет на себя.

— Николай, ты о шлюхах говоришь, как об офицерах — командировочные расходы какие-то. Памперсы или там тампаксы тоже будешь учитывать? Короче, баб перед отправкой к Берёзе нам будет завозить по пятьдесят тысяч за штуку, правильно? А ты им будешь встраивать капкан волчий в одно место? И Берёза в твой капкан попадется, так, что ли?

— Владимир Владимирович, мы можем и не платить. Если бы Листермана взяли с грузом кокаина либо другого запрещенного вещества, он бы стал сговорчивее. Суть не в этом. Возможности открываются нешуточные. Мы же сможем вербовать представителей указанного контингента. Можем временно задерживать под любым предлогом, можем входить в контакт, имитировать вербовку и передавать ложные сведения, использовать их в качестве носителей спецвеществ, с учетом того, что они подходят к объекту вплотную.

— Full contact, я бы даже сказал. И ты им встроишь в одно место ампулы с кислотой, и Берёза засунет прямо в ампулу и растворит себе член? Правильно?

Путин испытывал какое-то оживление нездоровое и не нравился себе в этот момент. Непрофессионально было вот так оживляться. И он признал:

— Извини, Николай, просто очень смешно. Я представил, понимаешь. Всё, давай серьезно, продолжай.

Приглашенный к серьезному продолжению разговора Патрушев проявил выдержку и не сказал, например, что он и так не шутил до сих пор.

— Реально можно переправлять на девушках спецвещества, срабатывающие через две-три недели. При контакте они перейдут на кожу Березовского. И тяжелое заболевание и конечный результат не будут напрямую связаны с конкретной встречей. Это раз. Извините, но до нас, мне тут умники наши сказали из соответствующего подразделения, до нас спецвещества в подобной ситуации применял знаменитый Бальтазар Косса, папа римский Иоанн Двадцать Третий. Которого потом разжаловали из пап римских. К нему как-то обратилась девушка, сказала, боится, что от нее уйдет любовник. Бальтазар этот выдал ей мазь для внутриполостного применения. Привораживающую мазь, как он объяснил. Оба любовника погибли. У нас же эрудиты работают. Хороший вариант? Можно повторить. Я уж не говорю о банальном СПИДе. Можно также попытаться вывести нашего человека через Листермана на Березовского, пусть скажет, что нашел редких качеств красавицу не из журнала. Неизданную, так сказать, красавицу. Для установления прочных долгосрочных отношений. Можем отправить сотрудницу Службы, можем задействовать человека из Службы внешней разведки, вплоть до того, что взять у СВР человека из числа нелегалов.

— Нелегалку восемнадцатилетнего возраста не найдешь, и не ищи. А старше Берёзе не нужны.

— Это не совсем так, у давно внедренных агентов СВР подрастают дочери, Владимир Владимирович. Я думаю, с помошью родителей можно было бы подыскать. В СВР возражать не будут, если вы лично распорядитесь.

— Это, Николай, имей в виду, но пока не приступай непосредственно. Я команду дам. По реальным потаскушкам, журнальным, как ты говоришь, — завозить сюда. Листерману материально компенсировать, как он просит, девушкам дополнительно давать по тридцать тысяч лично. Отвозить ко мне на дачу в Александровку. Понял? Ну давай, с богом. Что еще?

— Я под свою ответственность о первой уже с Листерманом договорился. Сегодня паспорт с английской визой для нее забирают из посольства. Летит в Лондон завтра — Аэрофлотом в одиннадцать пятнадцать. Досье на нее полностью готово. Можем арестовать ее за нарушения правил регистрации в Москве — она из Казани. Можем арестовать ее с грузом кокаина, если сочтете необходимым.

— Нет, не надо. Не так. У нас же со средствами все в порядке. Зачем же ты на такой ерунде экономишь? Найти Листермана. Обозначить задачу — сегодня же ее в Александровку. Привези в закрытой машине. Адрес знать не должна. Ну, как обычно, но тщательнее. Деньги ей выдать заранее, чтобы не боялась, что подведем. Сказать ей, что встреча с высокопоставленным нефтепромышленником. Или что-то в этом роде. Узнаешь, во сколько сможешь доставить, — немедленно звони. Мне же ориентироваться надо. У меня же тут, ептыть, работа.

— Вы, Владимир Владимирович, убеждены, что светить надо объект в Александровке?

— Ты не понял, я вижу. Я ее сам вербовать стану. Тряхну стариной. А что?

— Владимир Владимирович, а что если это многоходовка Берёзы, если он использует Листермана, возможно втемную, если он, просчитав нашу реакцию и возможные встречи ваши с контингентом, попробует таким вот способом до вас добраться — отравить, например? Березовский во всех отношениях брат родной этому Бальтазару Косее, Иоанну Двадцать Третьему.

— А ты — брат двоюродный. Если бы Бальтазар этот у нас в ФСБ служил, как думаешь, до генерала бы дослужился? А до президента? Ладно, шучу, я знаю, ты торопишься, давай…

* * *

Люди тянутся к противоположности. Почему так? Мы не знаем. Но вот: мужчинам нравятся женщины. Это же сразу противоположность. И далее: большим, толстым, высоким мужчинам часто нравятся миниатюрные женщины. И наоборот, микро-мужчины сплошь и рядом стараются впрыгнуть на долговязых девушек. Так мудро распорядилась природа, надо полагать. Потому что если бы микро-мужчины тянулись к миниатюрным женщинам, а гиганты — к долговязым, то расплодились бы породы людей-болонок и людей-мастифов. Оно бы и неплохо: всегда бы было кого поколотить, потом еще вместо Белки и Стрелки, Уголька и Ветерка можно было бы отправить в космос микрочеловеков. Героев космоса из них сделать. Но это нечестно. Некрасиво. Неполиткорректно. Поэтому мы спокойно относимся к виду микроскопических человечков, кадрящих статных девушек с сорок пятым размером обуви. С пониманием относимся. С деликатностью. Хотя мы их ненавидим, конечно, в этот момент. Но не настолько, чтобы сразу бросаться с кулаками. Мы вообще не любим маленьких мужчин — у них сердце близко к жопе. Но ничего, терпим. А высоченным женщинам микрочеловечки нравятся. Они любовно говорят о своих полукавалерах: «Мал клоп, да вонюч!»

Но иногда эти бонапартики пытаются запрыгнуть на целую нацию, то есть и на нас в том числе — великодушных громоздких дядек. И тогда, вот чудо, мы говорим то же самое, что и женщины, но с другой интонацией. Вот как мы говорим: «Мал клоп, да вонюч!»

А вот если нас тянет к противоположности, то большому дядьке в Москве следовало бы искать, сбившись с ног, крошечную худенькую негритянку, правильно? Миниатюрную, гибкую и грациозную черную кошечку, так ведь? Ведь она противоположнее пусть бы и крошечной худенькой белой? Тогда Путину бы надо было втайне мечтать о здоровенной жопастой негритянке? Она гладила бы его по голове и прижимала бы щекой к необъятному своему лону и рокотала бы сиплым десятым сопрано: «Volodia, Volo-dia…» А Володья доверился бы ее необъятной женственности, океану стихии Инь — черному, женскому, нижнему, влажному, мутному. И притих бы послушно. И растворился в ней, как сахар в чае…

И отпрянул бы потом от роскошного лона недорастворенный. Потому что она — неполная его противоположность. Она — недопротивоположность. Смотрите-ка: последовательно стремясь к противоположности, маленький белый худой ЖИВОЙ мужчина должен стремиться к МЕРТВОЙ жопастой высоченной и толстой негритянке. Ведь он бы, в поиске полной противоположности, дошел бы до очевидного вывода, что живое противоположно мертвому, правильно? И далее: он воспылал бы страстью к своему черному автомобилю Mercedes ML-500, например, который мертвее, и чернее, и жопастее любой наличествующей на планете мертвой негритянки. И, продолжая: он сгорал бы от похоти при мысли о своей яхте, которая, хоть и не черная, но мертвее и толстожопее всех живых и мертвых баб всех цветов. Правильно? И он не мог бы даже и вспомнить, с чего это началась его любовь к мертвому.

А нам проследить нетрудно, — с часиков, с Патека да с Филиппа, подаренного герою благодарным бизнесменом в бытность нашего Владимира Владимировича ответработником питерским при Собчаке. Говоря не впервые о Собчаке, я имею в виду папу знаменитой Ксении Собчак, если кто забыл. У нее отец был, тоже Собчак у него была фамилия, а при нем Путин состоял. А еще, последовательно двигаясь к любви к мертвому, он еще до Собчака научился любить деньги.

Обладающий распространяет себя на предмет, которым обладает. И поглощает предмет собой, и сам становится предметом. Самости обладающего и обладаемого смешиваются и, взаимопроникая, обмениваются идентичностью. Покоритель становится покоренным, рабовладелец — рабом, Инь несет в себе Янь, а яблоко несет в себе червячка, и так далее. И все? Нет, не все — вы не можете чересчур долго вариться в этой самой общего замеса самости с предметом обладания. Как то: обладая мертвой толстожопой негритянкой, Путин непременно сначала должен был бы стать немного ею. Но вот долго ли бы он оставался мертвой толстожопой негритянкой? Отнюдь нет. Он бы исчез, и она бы исчезла, и они бы породили новую сущность, не родственную ни одной из исходных.

Наука тут непреклонна. Вещество и антивещество притягиваются и аннигилируются к ядреной маме, выделяя море фотонов — света, стало быть. Даже кусок дерьма, воссоединившись со своей полной противоположностью — с куском антидерьма, немедленно исчез бы, породив вспышку света.

Рассмотрим чуть подробнее.

Когда Путин полюбил деньги, еще до Собчака, было ли это безобидным? Деньги — мертвые модули живого мира. Зазеркалье и потусторонье живого мира. Это мертвый способ описания живого мира, вот что такое деньги. Способ их получения известен. Деньги — побочный продукт конвертации жизни в смерть. Деньги выделяются как нежелательное тепло у двигателя внутреннего сгорания. Вы конвертируете непрерывно свои усилия, личное свое время, пренатальную энергию Цзин — в смерть. Собственно в этом — цель жизни, тут досадовать не стоит. И при этом выделяются деньги. У всех по-разному. Одним удается перейти от жизни к смерти без большого выделения копоти — денег. Другие коптят вовсю, сами видели небось. Там и сям видны столбы черного дыма, оглянитесь.

А почему обратно не получается? Применить деньги для соразмерного удлинения жизни. Понятно, почему. Потому что побочное тепло нельзя обратно в двигатель запихать. Тут вам прямые зависимости не помогут. Это вам не Е=МС2. Яньло-ван об этом хорошо знает, Начальник Пятой канцелярии, судья Ада.

И полюбивший деньги Путин попал в неприятную историю. Ему приходилось все больше усилий пережигать не в инициативу, не в стратегический прорыв, не в динамическую стабильность, а в копоть. И случилось: он обменялся сущностями с этой копотью, он стал ею и аннигилировался затем к чертовой матери со вспышкой света. Породил новую сущность — БайкалФинансПутина.

От старой же сущности кое-что осталось. А именно: новая сущность не хуже старой продолжала обкусывать губы. Собеседники новой сущности с нескрываемым удивлением видели изъеденные внутренние части выпяченных путинских губ. Все сплошь в покусах — рана на ране.

А любовь, слияние и взаимоуничтожение Путина и Березовского какую новую сущность породят нам на диво?

Противоположности. Один хочет стать президентом. Хочет обладать Россией. Хочет намотать на руку длинную русую косу России, и воткнуть ей, и смотреть на нее, как она приникает и рвется прочь, как ей хорошо, суке. И, надо же, никогда не станет. Президентом не станет. России он не нужен. Он думает, что нужен, и что она, дура, его не понимает, а поймет — пожалеет, да будет поздно. А она уверена, что как бы поздно ни стало, такой суетливо похотливый любовник-папочка ей не нужен. Другой — Путин — сидит в кресле президента и тоже никогда не станет президентом. Потому что не умеет, не хочет и боится. И презирает суку эту с русой косой. И он будет имитировать, что он России не муж, а брат, заботливый брат. А она поверит. И годы будет верить. Тихо станет жить при брате, сублимировать страсть. И похоть свою первобытную отдаст потом революции, перевороту, недозволенному и срамному мятежу.

Березовский хотел, чтобы Путин совокупился с Россией вместо него, за него, а он, Березовский, стоял бы рядом и помогал. Подсказывал. И не вышло. Ну, Путин же брат ей, как же она станет с братом, да еще при этом похотливом бесе? Но Березовскому стыдно не было, он день за днем, неделями даже уговаривал Володю стать ЕЁ президентом. А Путин в разговоре с Березовским — то ли сводником, толи сутенером — все отказывался от России. И юлил, и петлял, и наводил тень на плетень. Не хотел. И однажды на прямой и жесткий вопрос: «Ну, не хочешь быть президентом, так кем же ты, Володя, хочешь стать?» — Путин ответил Березовскому резко и однозначно: «Тобой». И вот: каждый из этих двоих хочет занять место другого. Материя и антиматерия. И в стремлении к соитию друг с другом и к взаимной аннигиляции забыли уже оба о России. Так соперничество перерастает в гомосексуальную страсть. Но была ли их страсть сексуальной? Тут натяжка, старина Фрейд нас путает. Теперь, когда мы Фрейда развенчали и доказательно установили, что не либидо никакое, а страх движет людьми, мы должны рассмотреть взаимное влечение Путина и Березовского в этом контексте. Почему каждый из них в одиночестве без другого? Почему Путин все время разыскивает Березовского, ряженного в маску Путина? Почему им страшно быть в разлуке? Почему они устремляются друг к другу мысленно? Визуализируя мыслеустремление, вычерчивают они электрическую дугу от Лондона до Москвы. Дугу, которую видим и мы, скромные обыватели, проживающие между 57 и 52 широтой в этой части света. И еще: какой силы будет вспышка света, когда они достигнут друг друга и аннигилируются к такой-то матери?

* * *

В пятницу, 18 января 2008 года, Владимир Владимирович и Борис Абрамович все еще были далеко друг от друга физически и сгореть в объятьях друг друга не могли. Просто ментальный контакт поддерживали. Но искрило сильно. Материальным же воплощением их связи, послом доброй воли, в известном смысле, была Лариса.

Лариса не была негритянкой. Однако же высокой кобылицей была. И в этом смысле, вдобавок к оппозиции по полу, являла собой оппозицию Путину по росту. Ему такая оппозиция нравилась. Глаза красивые, настойчивые. Лицо красивое. Лоб чуть выпуклый — детский. И от этого — трогательное что-то, отцовское чувствуешь, глядя на нее. По фотографии так выходило, так предвкушалось. Путин листал портфолио — хороша девка, что и говорить. Щемило в груди немного от взгляда с фотографии. Позже, потом, когда она будет с закрытым черной тканью лицом, со спрятанными красивыми глазами, Путин попытается восстановить в памяти этот ее настойчивый взгляд в упор с обложки журнала. И захочется посмотреть в эти глаза. И разрешить ей смотреть вот так пристально на него. Но он сдержится — конспирация.

Он возместит отсутствие ее глаз, отсутствие диалога взоров возможностью монолога — подвергнет визуальному осмотру доступные, незакрытые части тела. И вполне окажется удовлетворенным. Бедер не то чтобы было много. Маловато даже. Но девка здоровая, длинноногая, нельзя же, чтобы все совпало. Это в порномультфильмах только совсем уж идеальные девки бывают. А тут жизнь — критический реализм на марше.

Да и кой черт разница. Не в бедрах счастье. Что главное в молодой женщине? Это каждый знает — кожа. Кожа: упругость, упругость, упругость, молочно-восковая спелость. Потом, ближе к тридцати, она станет самоувереннее раз в сто, смелее, остроумнее. Главное — несопоставимо сексуальнее в повадках. Интереснее во всех отношениях. Но не во всех: кожи уже не будет упругой. Молочно-восковая спелость пройдет. Вместо молочно-восковой спелости обнаружатся на коже омерзительные склизкие кремы-гидратанты с омерзительным же пластмассовым запахом, способным вызвать эрекцию разве что у целлулоидного Микки-Мауса. А пока у Ларисы с кожей все в порядке. Она у нас еще маленькая. И завтра едет к Березовскому в Лондон на заклание. Билет есть, виза есть. Самолет завтра в 11:15, я уже говорил.

Ларису предупредили, что нефтепромышленник страшно богатый, что видеть его она не должна, потому что он не хочет быть узнанным. Ей следовало войти в помещение, переодеться полегче как-то, чтобы соответствовать духу спальни. Выбор пеньюаров разных размеров будет достаточным. Понравившийся и надетый можно будет потом забрать с собой. Больше ничего не брать и не трогать. Ни один из предметов одежды, который она наденет, не должен сниматься через голову. Когда она будет готова и ляжет под одеяло, войдет человек, который тщательно укрепит ей повязку на глазах. Повязку поправлять не надо, трогать не надо. Говорить о повязке с нефтепромышленником не надо. Не удивляться, что ее щедрый покровитель не станет с ней разговаривать. Он немой, он ни слова не произнесет. Надо быть послушной, повиноваться его рукам, пытаться угадать и предупредить его желания. Ей молчать не обязательно. Она щебетать и подбадривать его может всячески — соответственно моменту, но на ответ расчитывать не должна.

Лариса со всем согласилась — она Листерману доверяла. Он сказал — все нормально будет. Села она в ненатурально длинный 745-й BMW у «Якитории» на Новом Арбате. Окна были сильно тонированными, а сверху шторки плотные. Водителя и парня приветливого отделяла от нее перегородка матовая. Угадывалось, что прямо на запад сначала поехали. А потом она не угадывала, не очень об этом думала. Приехали, и увидела — здание бетонное, старосоветское, в лесу. Перед входом, через автомобильную площадку — группа лиственниц облезлых. Входишь — холл с большим аквариумом. Повели на второй этаж. Там через холл — спальня. Сбоку комната, где можно переодеться, посмотреть телевизор, привести себя в порядок.

И она ждала. В семь вечера — ждала девяти. В девять поднялся к ней сотрудник, сказал: ждать одиннадцати. В одиннадцать посоветовал ей сотрудник доброжелательным, товарищеским тоном занять позицию в кровати уже. Что скоро, мол, уже. Потом она заснула, а разбудили ее в час ночи словами: «Начали движение». В руках у сотрудника была повязка, только это была не повязка по-настоящему. Это был с лайкрой черный мотоциклетный подшлемник. Он закрывал и голову и шею почти полностью. Открытыми были кончик носа и рот. Там, где у мотоциклетного подшлемника место для глаз, — аккуратно вшитая двойного материала заплата. Ткани так много оказалось, что глаза под подшлемником открыть не удавалось. Упаковали Ларису. Еще она подождала минут пятнадцать. Услышала того же опекуна-сотрудника — суетливый полушепот его услышала в этот раз. Сказал, чтобы приготовилась. И потом: «Гость прибыл», — сказал он заметно громче прежнего и дежурно-торжественным голосом. Так кремлевский шеф протокола объявляет дежурно-торжественно в других помещениях: «Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин». А сотруднику очень хотелось, чтобы похоже было.