– Я подумал, что вам следует знать – капитан решил пристать к берегу, пока вся эта заваруха не уляжется. По моему предложению, – добавил он многозначительно.

– Вот как?

– Я подумал, что так будет благоразумнее. Отстоимся в порту, а вы тем временем найдете судно, которое доставит вас прямо в Бостон, минуя Салем. Так удобнее для всех. Особенно для Райерсона.

– Это верно. – Эрика улыбнулась и обняла одной рукой помощника за шею – отчасти для того, чтобы увереннее держаться на ногах, но главным образом из-за охватившего ее теплого чувства к нему. – Знаете, мистер Линч, что мне в вас больше всего нравится?

– Что же?

– Когда я уйду с этой шхуны, а значит – из жизни капитана Маккалема, мне не придется беспокоиться о нем. Потому что я буду знать, что есть человек, который строго оберегает его интересы.

Шон очень внимательно вгляделся в нее.

– Что вы станете делать, когда покинете нас? Выйдете замуж за Райерсона?

– Я много думала об этом прошлой ночью.

– И что вы надумали?

– Мне пришло в голову, что если я не настолько люблю Джека, чтобы хранить ему верность, а он не настолько любит меня, чтобы приехать тогда, когда я в нем очень нуждалась, то нам лучше разорвать помолвку.

Ярость вспыхнула в зеленых глазах старшего помощника.

– Так я и знал!

– Не будьте таким нудным! Я просто поверить не могу, что прочила вас в мужья Саре. Или даже Бетси. Имеет ли она представление о том, насколько вы несправедливы? Вы пришли к заключению, что я намеренно стремлюсь разрушить жизнь капитана? Хочу встать на пути его любви к приключениям? Неужели вы думаете, что я могу уничтожить то, чем он привлек меня?

– Вы полюбили Дэнни?

– Могла бы полюбить, если бы не проявила осторожность. Но благодаря вашему предостережению я ее проявила. – Серьезный взгляд, устремленный на нее, вынудил Эрику покраснеть. – Ладно, я не была настолько осторожной, как следовало бы, но мне хотелось пережить приключение. Это плохо?

– Это опасно, Эрика.

– Опасно, быть может, для меня, но не для капитана, – твердо заверила его она. – Он сам говорит так – он может спокойно флиртовать со мной, потому что я помолвлена и не буду посягать на его свободу. И в этом он прав. И что самое главное, любовная интрига между мной и капитаном закончена. Я играла в опасную игру, но весь остаток нашего путешествия буду размышлять, как мне провести оставшуюся жизнь.

Впервые за время разговора тон помощника смягчился.

– Я сочувствую Райерсону, но вы заслуживаете лучшей доли. Вы красивая девушка, и у вас нежное сердце. Я рад, что вы не выйдете замуж за человека, который позволил вам убежать и не попытался спасти вас от самой себя.

– Кажется, я вечно буду гадать, что произошло бы, если бы он приехал за мной. Это сбивает с толку, – призналась она. – Я все спрашиваю себя… Ладно, оставим это. – Эрика ободряюще похлопала Шона по руке. – Не волнуйтесь. Я не собираюсь одомашнивать вашего друга.

Шон с облегчением рассмеялся и явно намеревался дать Эрике еще какой-то полезный совет, но грохот на палубе заставил его резко обернуться.

– Оставайтесь здесь. И не отпускайте Полли.

– Хорошо, – пообещала Эрика и вышла следом за ним в коридор, где они увидели Полли, уже собиравшуюся бежать к отцу.

– Полли Маккалем! Нужно, чтобы ты осталась со мной. Я умру от страха, если ты бросишь меня одну.

– И отец прикажет протащить тебя под килем[3], – шутя пригрозил Шон. – Так что береги Эрику, а когда шторм утихнет, я дам тебе подержать штурвал.

Он ушел, не слушая возражений Полли и предоставив обеим – ей и Эрике – с трепетом ожидать развития событий. С палубы доносился такой шум и крик, словно там вот-вот вспыхнет бунт, и один взгляд на лицо Полли подсказал Эрике, что ни девочка, ни она сама не смогут отвлечься от разыгрывающейся драмы.

– Я пойду и взгляну, что там, – не вытерпела наконец Эрика. – Меня-то он не накажет, как ты считаешь?

– Будь осторожна, – чуть не плакала Полли. – Не упади за борт.

– Вот уж о чем не мечтаю! – заявила Эрика, натягивая шерстяную куртку капитана и плотнее заворачиваясь в нее. – Я через минуту вернусь.

Куртка защищала ее тело, и все же Эрика не была готова к яростной атаке ледяных капель дождя и порывов сумасшедшего ветра, ударивших ей в лицо. Сквозь слепящую пелену она разглядела мечущихся по палубе матросов, а те немногие, кто не метался, словно вросли в мокрый настил и с каменными лицами смотрели на верхушку мачты, как это делал недавно Дэниел.

Не очень понимая ситуацию, Эрика последовала их примеру и тотчас увидела наполовину развернутый парус, который, видимо, зацепился за что-то в сложных переплетениях мокрых веревок. Она увидела также, как Дэниел послал наверх того же матроса, что и днем. Матрос был крепким, плотным парнем лет восемнадцати, не больше. Совсем мальчик, но, как видно, опытный и невероятно ловкий и проворный.

«Он самый подходящий человек для такой работы, – нервно твердила себе Эрика. – Он делает это по сотне раз в день».

Ветер швырнул ей в лицо целый каскад ледяных капель, и она живо представила, какой обстрел приходится выносить матросу. Как он может удерживать веревки, скользкие от воды и обжигающие ладони холодом? Как не соскальзывают с веревочных перекладин ноги, особенно сейчас, когда ему нужно перебраться на деревянную площадку?

К своему ужасу, Эрика точно предугадала беду. Юноша, ловко перехватывая веревки руками, поставил одну ногу на площадку, но в следующую секунду другая нога, которой он опирался на ванты, соскользнула. Бесконечно долгое мгновение казалось, что моряк вот-вот упадет на палубу и, конечно, разобьется насмерть. Эрика закричала – без всякой надежды, что крик ее будет услышан при таком реве ветра. Потом она увидела, как матрос одной рукой молниеносным движением схватил веревку, укрепился на своей позиции и уверенно повторил свой маневр.

Стараясь унять бурное сердцебиение, Эрика наблюдала, как мужественный юноша умело и успешно поднялся на площадку. Все люди на шхуне приветствовали его, а он помахал им с победной улыбкой на покрасневшем от холода и ветра лице.

Потом он полез еще выше. Эрика понимала, что падение с такой высоты убьет его. Между ним и опутанной веревками нок-реей не было никакой твердой опоры, и Эрика надеялась только на его опытность и умение, стараясь не думать о худшем. Пальцы у нее одеревенели от холода, и она удивлялась, как это моряки могут работать инструментами и вязать узлы в подобных условиях. Вот почему руки у Дэниела такие загрубелые. И такие сильные. Такие требовательные.

Эрика кинула быстрый взгляд на капитана. По выражению его лица она догадалась, что он мысленно помогает моряку безопасно добраться до нужного места и распутать петли, пока что-нибудь не сломалось или, что еще хуже, не рухнуло вниз, туда, где все они стояли. Каждый раз, как ветер принимался трепать запутавшийся парус, шхуна, как выражаются в таких случаях моряки, начинала беспорядочно «рыскать», и Эрика заподозрила, что опасность очень велика – судно стало уязвимым для резких порывов встречного ветра, несмотря на то что второй марсель был полностью развернут.

Когда матрос добрался до спутанных веревок, Эрика вздохнула с облегчением и снова посмотрела на Дэниела, но тот по-прежнему был глубоко сосредоточен, и она опять запрокинула голову – и именно в этот момент нок-рею с огромной силой развернуло в сторону матроса, ударив его. Уже в следующую секунду рея вернулась в прежнее положение. Но паренек явно растерялся, более того – ударился в панику; он ухватился за парусину и резко качнулся назад. Он непременно упал бы, однако его нога зацепилась за опору и матрос беспомощно повис, призывая на помощь криком, перекрывающим рев бури.

Три матроса кинулись к вантам, но Дэниел громовым окриком остановил их и сбросил с себя куртку. Потом он, к ужасу Эрики, выхватил из ножен на поясе нож и стиснул лезвие зубами. Насмерть перепуганная, Эрика бросилась к нему и успела схватить за руку до того, как он начал подъем.

– В-вы капитан, Дэниел! Пошлите кого-нибудь еще! Прошу вас…

Он ухватил ее свободной рукой за подбородок и поспешно бросил:

– Больше некого. Шон! Убери ее…

– Нет! – Эрика обняла его за шею и выпалила в самое ухо: – Я этого не вынесу! Обещай, что ты вернешься ко мне. Обещай, что будешь снова любить меня сегодня ночью.

– Забери же ее! – проревел капитан старшему помощнику и быстро добавил: – Ловлю тебя на слове, девочка.

И оттолкнул Эрику.

Шон решительно привлек ее к себе и ласково забормотал:

– С ним все будет хорошо, милая. Я видел много раз в былые времена, как он это делает.

– Но теперь он уже не худенький юноша! Как он проберется через всю эту путаницу?

Она высвободилась из рук Шона и беспомощно стояла и смотрела, как ловко, почти играючи Дэниел взбирается по вантам. Он достиг площадки, и прежде чем Эрика успела помолиться о его безопасности, Дэниел, с акробатической легкостью перебрасывая свое тело, уже стоял на месте. Эрика хотела подбодрить его, как все они сделали это для юноши-матроса, но лихого взмаха рукой от Дэниела не последовало – для этого просто не было времени. Вместо этого Дэниел полез выше и очень скоро добрался до матроса. Он схватил того за рубаху и поддерживал, пока не сумел надежно обнять за талию.

Только теперь Эрика сообразила, что парень больше не кричит и даже не двигается. Он был словно мертвый и ничем не помогал своему спасителю. Дэниел какое-то время, казалось, не мог справиться с инертной массой. Потом несколькими быстрыми, уверенными движениями перекинул тело через плечо и высвободил зацепившуюся за веревки, которые и спасли парню жизнь, ногу матроса.

Команда пришла в неистовство от восторга, все громко кричали и яростно аплодировали окоченелыми руками. Шон отправил двух матросов наверх, на площадку, чтобы там они встретили Дэниела и приняли у него потерявшего сознание товарища.

Глаза у Эрики наполнились слезами облегчения, она радостно обняла Шона, бормоча:

– С ним все в порядке, правда?

– Само собой, – успокоил ее Шон и повернулся к кому-то из стоявших рядом: – Отнесите его в мою каюту и укутайте потеплее, пока я не приду и не займусь им. А ты что тут делаешь? – Он грозно вытаращил глаза, глядя словно бы сквозь Эрику. – Помнится, я велел тебе сидеть и не высовываться. А ну-ка иди сюда!

Выскочив из-за спины Эрики, Полли подбежала к Шону и повисла у него на шее, обхватив ее своими тонкими ручонками.

– Ты видел папу? Я боялась, что он упадет, но он не упал.

– Долго тебе пришлось бы ждать, чтобы твой папа упал, – от всей души заверил девочку Шон.

– Возблагодарим Господа, – со вздохом проговорила Эрика, опускаясь коленями на мокрые доски настила. – Так ты все видела? Наверное, испугалась до смерти. – Она обратилась к Шону: – Мой отец был врачом. Я научилась от него не слишком многому, но мне нравится помогать раненым.

– Так идите к пострадавшему, – обрадовался Шон, – а мы с Дэнни присоединимся к вам, как только он закончит дело. Идите, идите. Они уже спускают О'Рурка вниз, и ему нужна помощь. Сделайте что можете, а о Дэнни не тревожьтесь, он рожден для таких передряг.

Эрика поспешила туда, где два матроса укутывали одеялами своего пострадавшего товарища.

– Матрос? – обратилась Эрика к нему. – Вы меня слышите?

Тот поднял на нее затуманенный взгляд и кивнул.

– Как вас зовут?

– Зовут? – Он помолчал, потом произнес с вопросительной интонацией: – О'Рурк? Да, так. Майкл О'Рурк.

– Вы можете двигать ногами, Майкл О'Рурк?

– Да.

– А шеей?

– Да.

Он подвигал головой из стороны в сторону и поморщился от боли.

– Хорошо. И я собственными глазами вижу, что ваше мужественное лицо не пострадало, так что все в порядке. – Улыбнувшись Майклу, Эрика велела его товарищам: – Отнесите его поскорее в каюту. Старайтесь, чтобы спина и шея у него по возможности оставались неподвижными, пока я не осмотрю его как следует.

– Да, мисс, – хором ответили оба.

Хотя ветер ярился по-прежнему, Эрика почувствовала, что шхуна держится ровнее. Даже не взглянув на капитана, еще не спустившегося на палубу, девушка поняла, что он высвободил парус и тот развернулся в полную ширь, больше не угрожая бедой.

Подойдя к Шону и Полли, Эрика повысила голос, чтобы ее услышали сквозь вой ветра, и сказала с гордостью и восхищением:

– Он сделал это, Шон! Вы правы – капитан рожден для таких передряг.

– Да. Помните это, – сурово произнес Шон, а потом, к удивлению Эрики, заключил ее в свои медвежьи объятия. – Что же вы делаете, Эрика? Сказали, что у вас с ним все кончено, а это не так.

– Я просто не в силах дать ему уйти… – начала она, но тут же запнулась и продолжала смущенно: – Хотя рано или поздно так и будет, но только не сегодня, Шон. Хорошо?

– Я опасался за него, но теперь тревожусь за вас, – очень тихо сказал Шон, касаясь губами волос Эрики.

– Эт-то что такое? – прогремел голос Дэниела. – Бунт на корабле?

Эрика высвободилась из объятий Шона и повернулась к капитану.

– Вы были на высоте, капитан. Вы спасли жизнь этому мальчику.

– Это всего лишь справедливо, – пожав плечами, возразил Маккалем. – Ведь это я отправил его наверх. – Он взял Полли на руки и добавил: – Значит, ты все видела, и в следующий раз я отправлю наверх тебя.

Полли засмеялась и крепко прижалась к груди отца.

– Ты самый храбрый из всех, папа.

– Все это моя вина, – проворчал Шон, обращаясь скорее к себе самому. – Это я посоветовал развернуть треклятый парус – хотел выиграть немного времени до того, как ударит шквал.

– А я глупец, что послушал тебя, – возразил Дэниел, – так что мы квиты. Как там О'Рурк?

– Эрика предложила поухаживать за ним.

– Правда?

– Мой отец был врачом. И я… – Она покраснела, встретив его благодарный взгляд. – Мне пора идти. Извините меня, капитан. – Несмотря на качку, Эрика умудрилась сделать реверанс. – Увижу ли я вас за обедом?

– Жду встречи с нетерпением, – усмехнулся он.

– И я тоже, – осмелилась признаться она, повернулась и быстро ушла.

Убедившись, что О'Рурк устроен удобно и спокойно отдыхает, Эрика поспешила к себе в каюту и переоделась в сухое, а потом вернулась к своему пациенту. Она обрадовалась, увидев, что он мирно спит. Мысль о том, что этот человек совсем недавно находился на волосок от смерти, внушала ей почти благоговейный страх. Странно, что он вообще смог уснуть. Еще до того, как погрузиться в дрему, он успел сказать ей, что больше всего озабочен тем, как бы не утратить доверия капитана.

– Вы говорите так, словно вам не терпится забраться туда еще раз и повозиться с этими ужасными веревками, – сердито ответила на это Эрика.

О'Рурк улыбнулся, преодолевая боль.

– Какой смысл жить, не имея возможности подняться на реи?

– Это почти в точности слова капитана Маккалема.

– Для меня это звучит словно высшая похвала, мисс Эрика. Я только надеюсь, что капитан не сочтет меня бесполезным.

– Он едва не лишил вас жизни, посылая на мачту. Быть может, для вас и это нечто вроде высшей похвалы?

– Да, самая высокая, какую мне когда-либо воздавали.

Эрика понимала, что чувствует этот юноша, потому что высший комплимент, услышанный ею от мужчины, исходил тоже от капитана Маккалема. С невеселой усмешкой она была вынуждена признать, что на этом корабле она узнала много нового для себя и о жизни, и о мужчинах.

До этого разговора возле постели Майкла О'Рурка Эрика, несмотря на все советы и сведения, полученные от Шона, не до конца представляла себе, насколько море может завладеть человеком. Ей казалось, что все моряки похожи на Шона: море влечет их к себе, они любят его, но не одержимы страстью постичь его полностью, во всех проявлениях. Теперь же она столкнулась с мистической одержимостью морем у О'Рурка и Маккалема. Эрика понимала, что таких людей немного. Остальным, пусть даже героям, это недоступно.

Еще Эрика отметила, что ее совсем не тянуло к Майклу О'Рурку, и она посчитала это окончательным доводом в пользу того, что она вообще не любила бедного Джека Райерсона. Во время плавания на «Бесстрашном» Эрика замечала каждого красивого моряка. Было на корабле и несколько привлекательных мужчин-пассажиров, она и на их счет строила многообещающие фантастические предположения – без малейшего намерения воплощать эти фантазии в жизнь. Так у нее бывало всегда. Именно поэтому она и считала себя обладательницей бабушкиного наследства. Эрика могла влюбиться, порой на краткий миг, в любого представительного мужчину, который, приветствуя ее, слегка коснулся своей шляпы.

А теперь для нее существовал только Дэниел Маккалем. Она не могла представить себе чье-то другое прикосновение, другой голос, другую постель. Когда она видела напряженные мускулы какого-то моряка, ее тянуло к Дэниелу. Каждый раз, когда помощник кока краснел, или Шон ее поддразнивал, или О'Рурк бормотал что-то сквозь сон, ей хотелось подбежать к Дэниелу и броситься к нему в объятия. Все другие мужчины, все ее мысли о них были подготовкой к тому чувству, которое вспыхнуло в ней, едва Дэниел Маккалем вошел в ее жизнь.

Даже Джек Райерсон оказался чем-то вроде романтической репетиции, позволившей Эрике вообразить себя замужней женщиной, хозяйкой большого дома, в котором она обитает вместе с милыми ее сердцу золовками и устраивает бесконечное количество приемов. Эта репетиция исподволь позволила ей определить, может ли подобная жизнь полностью удовлетворить ее. И Эрика предпочла убежать от этой жизни просто потому, что она не принесла бы ей счастья.

«Это парадокс, – размышляла Эрика. – Я хочу выйти замуж за человека, который может быть счастливым, только если он не женат! Мне, как постоянно твердил Джек, невозможно угодить».

– Как чувствует себя наш пациент?

– Ох! – Эрика обернулась и увидела перед собой смеющиеся глаза Дэниела. – Я не слышала, как вы вошли.

– Вы грезили наяву. Если не обо мне, а о ком-то другом, я должен буду его убить.

– О вас, – заверила Эрика. – Вы сегодня были таким смелым, капитан. У меня просто дух захватило.

– Это я и хотел услышать.

Он поднял ее на ноги, обнял, с нежностью припал губами к ее губам, а потом раздвинул их языком и коснулся ее языка. Эрика обняла Дэниела за шею и наслаждалась каждым прикосновением его рук. Он гладил ее бедра и ягодицы, тронул ее грудь, и Эрика прошептала:

– Не здесь, капитан. О'Рурк может проснуться.

– Я велю помощнику кока посидеть возле него, – предложил Дэниел. – Ты придешь ко мне в каюту? Прямо сейчас?

– Да, да! – откликнулась Эрика с дерзким озорством. – Ведь я живу лишь для того, чтобы исполнять ваши приказы, капитан, даже весьма опасные.

– Так поторопись, – сказал он и отпустил ее, наградив легким шлепком, после чего отправился за поваренком.

Эрика подождала, пока ее щеки немного остынут, потом наклонилась над О'Рурком, чтобы убедиться, что он проспал любовную интерлюдию. С облегчением услышав ровное, глубокое дыхание, она осторожно поправила одеяло и обратилась мыслями к ожидающим ее любовным ласкам.

Эрика ненадолго задержалась у себя в каюте, расчесала волосы и вытряхнула на себя из маленького флакончика остаток духов, которые привезла с собой на предмет соблазнения Джека. Она вновь вспыхнула жарким румянцем, обнаружив в ногах кровати одолженную ей Дэниелом рубашку: видимо, это поваренок, так аккуратно свернув, положил ее на постель.

Догадывался ли он об их отношениях? Разумеется, догадывался. Вся команда знает теперь, что она возлюбленная их капитана; уже одно то, как она бросилась к нему в объятия, когда он собирался лезть на мачту, сказало им все что надо. Эрика сомневалась, что это был первый раз, когда Дэниел взял с собой на корабль женщину, которая согревала ему постель. И само собой, не последний.

– А мне все равно, – сказала она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы в последний раз посмотреть на себя в маленькое зеркало, прикрепленное к двери. – Эта любовная история в своем роде великолепна. И никто не убедит меня в обратном. Капитан будет вспоминать о ней с нежностью, и я тоже.

Эрика высунула голову в дверь, чтобы убедиться, что коридор пуст, быстро пересекла его и негромко постучалась в дверь каюты Дэниела. Никто не ответил, и тогда она толкнула дверь, вошла в каюту и оказалась там наедине с воспоминаниями о том, как Дэниел внес ее сюда на своих сильных руках, опустил на кровать и ласкал страстно и нежно.

Дрожа от возбуждения, Эрика положила его рубашку на комод. Потом, бросив взгляд на закрытую дверь, сняла с себя желтое платье и нижнее белье и накинула вместо своей одежды эту рубашку из тонкого, мягкого муслина. Поступок дерзкий, она это понимала, но ей хотелось воспламенить Дэниела, хотелось, чтобы их обнаженные тела соприкасались без ненужных помех.

Однако ничем не прикрытые ноги Эрики мерзли, и она осторожно отвернула покрывало. «Увидев меня в постели, Дэниел возбудится еще сильнее», – решила она и едва успела устроиться на мягком, теплом ложе, как дверь распахнулась и капитан-пират ворвался в каюту.

Опытный взгляд Дэниела сразу заметил сброшенную в беспорядке на пол возле комода одежду Эрики. Капитан улыбнулся в радостном предвкушении.

– Позволь мне посмотреть на тебя.

– Нет уж, позволь мне посмотреть на тебя, – возразила Эрика.

– Кто отдает здесь приказы?

Эрика весело засмеялась.

– Мне надоело играть в пирата и принцессу. Давай лучше так: я буду королевой, а ты – моим преданным рыцарем, давшим клятву защищать мою честь и жизнь. Ты знаешь, что ты сделал сегодня? Своим героизмом ты спас всех нас. Я склонна вознаградить тебя, если ты будешь вести себя почтительно.

– Если я буду вести себя почтительно, то никакого вознаграждения скорее всего не получится, – предостерег он.

– Ты так уверен в этом? – Эрика, завернувшись в одеяло, встала в постели на колени и жестом показана Дэниелу, чтобы он подошел к ней. – Иди сюда и слушай мои повеления. Заверяю тебя, что ты получишь удовольствие.

Пожав плечами, Дэниел подошел к ней и остановился так, что губы их почти соприкасались.

– Что прикажет миледи?

Эрика облизнула губы и улыбнулась.

– Хочу, чтобы вы поцеловали меня. – Дэниел протянул руки к ее талии, но Эрика отстранила их. – Только поцелуй, сэр. Нежный. И немедленно.

Дэниел поморщился, но кивнул и слегка коснулся губами ее губ, потом прижался крепче, но поцелуй оставался нежным.

– Это было прекрасно, сэр, – откинувшись назад, со вздохом произнесла Эрика. – Я верю, что вы способны доставить мне наслаждение. А теперь… – она с величайшим пренебрежением показала на его рубашку и брюки, – снимите с себя эти ужасные лохмотья.