Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Босоногая принцесса

ModernLib.Net / Сентиментальный роман / Додд Кристина / Босоногая принцесса - Чтение (стр. 1)
Автор: Додд Кристина
Жанр: Сентиментальный роман

 

 


Кристина Додд
Босоногая принцесса

Пролог

      Давным-давно, много лет назад, в маленьком королевстве Бомонтань в Пиренеях жила юная принцесса, которая решила, что, когда вырастет, она будет сражаться с драконами. И как две старшие сестры ни убеждали ее, что с драконами сражаются только принцы, она и слышать об этом не хотела. Принцесса Эми была не похожа на других девочек. Ей нравилось носиться с криками по полям или играть с палкой как с мечом и сражаться с рыцарскими латами, которые висели вдоль мраморных стен замка, или лазить по вековым дубам, отчего ее прелестные шелковые платья были часто разорваны в клочья.
      К сожалению, единственным драконом, существовавшим на самом деле, была ее бабушка – властная женщина, у которой были свои представления о том, как следует себя вести принцессам. И хотя Эми отчаянно сопротивлялась, в результате она либо поступала так, как требовала бабушка… либо кто-то из слуг перекидывал ее – вопящую и дрыгающую ногами – через плечо и уносил. Сестры в это время обливались слезами, а их отец, король, наблюдал за всем этим с явным беспокойством.
      Эми ненавидела свою бабушку-дракона и, лежа по ночам в украшенной кружевами и оборками кровати, молилась о том, чтобы бабушка умерла. Эми знала, что это нехорошо, но ей было все равно. Она ненавидела бабушку. Ненавидела, ненавидела, ненавидела.
      Но однажды отец отослал маленькую принцессу. Больше не было ни развевающихся по ветру флажков, с которыми Эми маршировала по саду, ни длинных перил, по которым она частенько съезжала вниз, ни чудесных пони, ни нянь, ни игр. Эми знала, что на самом деле ее отослал не папочка. Виновата была, как всегда, злая бабушка. Это она отправила Эми и ее сестру Кларису не куда-нибудь, а в холодную, унылую Англию якобы для их же безопасности. Их определили в пансион, где никому не было дела до того, что Эми сражается с драконами или ведет себя не так, как подобает принцессе.
      А потом пришла самая ужасная на свете весть. Папочку убили на войне, и Эми решила, что в этом виновата она. Ее злая молитва каким-то образом обошла бабушку и отняла жизнь у папочки. И она сказала себе, что эту несправедливость надо как-то исправить.
      Это был год, когда Эми исполнилось девять лет. В этот год она перестала сражаться с воображаемыми драконами и начала воевать с настоящими.

Глава 1

       Девон, Англия
       1810 год
      Если бы Джермин Эдмондсон, маркиз Нортклиф, знал, что его собираются похитить, он не отправился бы на прогулку.
      А может быть, и отправился бы. Его жизнь была скучна, и ему так не хватало впечатлений!
      Серый туман расстилался над покрытыми пенными барашками зелеными волнами океана и скрывал очертания острова Саммервинд. Далеко внизу под его ногами волны с грохотом разбивались о скалы. Ветер растрепал волосы Джермина и отвернул полы его незастегнутого плаща, так что они стали похожи на крылья черной морской птицы. Соленые брызги щекотали ноздри и оседали мелкими капельками на его лице. Все в этом заброшенном уголке Девона было диким, свежим и свободным – кроме него.
      Он был лишен свободы. И ему было тоскливо и скучно.
      Он с отвращением отвернулся от этих скал и надоевших грохочущих волн и захромал в сторону сада, где с наступлением весны из голой земли начали пробиваться первые зеленые листочки крокусов.
      Но созерцание пробуждающейся после долгой зимы природы тоже не доставляло ему удовольствия. В его поместье ничто не могло бы заинтересовать такого человека, как он. Лишь деревенские балы оживляли вечера. Было весело наблюдать за краснолицыми помещиками, за хихикающими барышнями-дебютантками и их расчетливыми мамашами, вышедшими на охоту за титулами для своих дочерей.
      По правде говоря, Джермин уже решил, что пришло время жениться. На самом деле он даже попросил дядю Харрисона представить ему список дебютанток и посоветовать приличную невесту. Однако он твердо знал, что ни за что не выберет себе в жены сентиментальную девицу, которая считает счастьем прогулку по сельской аллее.
      Поскольку сейчас у него не было возможности ездить верхом или ходить под парусом – два месяца назад его карета перевернулась, и он сильно пострадал, – время тянулось бесконечно медленно. Ему оставались лишь долгие прогулки на свежем воздухе. И чтение.
      Он взглянул на книгу, что была у него в руках. Боже мой, как же ему надоело чтение! Он уже начал читать по-латыни, чем не занимался без малого тринадцать лет. С тех пор как умер его отец. С тех пор как он навсегда отсюда уехал.
      Зачем только он вернулся!
      Это гордость заставила его сбежать из Лондона. Ему было ненавистно, что он стал инвалидом, и еще более ненавистно, что он оказался в центре внимания, пока выздоравливал. Когда дядя Харрисон предложил ему выбрать Саммервинд-Эбби в качестве временного пристанища, Джермин решил, что это неплохая идея. Теперь он так не считал.
      В беседке он сел в плетеное кресло и потер свое несчастное бедро. Он сломал ногу, когда перевернулась карета. Деревенский лекарь, которого он позвал два дня назад, сказал:
      – Лучшее лекарство – это время и прогулки. Гуляйте до тех пор, пока не устанет ваша нога, но не переусердствуйте. Гуляйте по ровному месту, где безопасно. Если вы поскользнетесь и опять повредите заживающую кость, то станете калекой навсегда.
      Джермин прогнал лекаря. Только накануне его визита он спускался к пляжу по крутой тропинке в скалах и, конечно, упал. Ноги были такими слабыми, что он с трудом встал и еле доковылял до дома. Из-за сильной боли он и решил позвать лекаря, но ему не понравилось предписание гулять лишь по веранде, словно он старик или ребенок.
      Открыв книгу, он погрузился в чтение романа «История Тома Джонса, найденыша» Филдинга, действие которого относилось к тем временам, когда Англия была теплой и зеленой страной, а молодость – радостью.
      Сам того не заметив, он увлекся веселыми приключениями героя и вздрогнул, услышав чей-то голос:
      – Милорд?
      У входа в беседку стояла служанка со стаканом на подносе. Он кивнул, и она приблизилась к нему, протягивая поднос.
      Он обратил внимание на три вещи. Первое – он никогда раньше не видел этой служанки. Затем – на ней было довольно поношенное голубое платье, но висевший на шее серебряный крестик был явно не дешевым. И наконец, в ее взгляде не было того почтения, с каким к нему обычно обращались слуги.
      Он не сразу придал всему этому значение. Однако Джермин отметил гладкую белую кожу девушки, столь отличавшуюся от здорового румянца местных крестьянок. Ее глаза необычного зеленого цвета напоминали море перед приближающимся штормом. Темные волосы перевязаны лентой. Ей было на вид не более двадцати лет, и она была такая хорошенькая, что ему показалось странным, что ни один местный фермер еще не сделал ее своей женой.
      Впрочем, отметил он, выражение ее лица было почти суровым. Возможно, этим объяснялось, что она до сих пор не замужем.
      Не дожидаясь разрешения заговорить, она произнесла:
      – Милорд, вы должны это выпить. Я специально пришла, чтобы принести вам это.
      – Я не приказывал, чтобы вы мне это принесли. – Он не знал, рассердиться ему или рассмеяться.
      – Это вино.
      Смелая девушка, подумал он. Не похожа на вышколенных слуг поместья. Она явно новенькая. Возможно, боится, что дворецкий отругает ее за то, что он не взял стакан.
      – Хорошо, я выпью.
      Он взял стакан, а она все не отрывала от него взгляда, будто ждала, что он отопьет глоток. Тогда он сказал властным тоном:
      – Все. Ты можешь идти.
      Она вздрогнула, словно забыла о его присутствии или о том, что он лорд, которого следует бояться и которому надо повиноваться. Она сделала грациозный реверанс и попятилась назад, все еще глядя на стакан. Джермин откашлялся.
      Она посмотрела на него, и в ее взгляде он прочел презрение. Потом, тряхнув головой, она быстро побежала через сад.
      Она почему-то направлялась не к дому, а в сторону берега и при этом шла таким уверенным шагом, как будто была здесь хозяйкой. Придется поговорить о ней с дворецким, подумал Джермин. Следует научить ее заниматься своими делами и обращаться к своему господину с должным уважением.
      Когда девушка скрылась из виду, Джермин сделал большой глоток, но тут же начал плеваться, так как жидкость в стакане была странного вкуса. Если это вино, то до чего горькое! Интересно, сколько времени оно пролежало в его подвалах?
      По-видимому, дворецкий в его отсутствие пренебрегал своими прямыми обязанностями: нанимал дерзких служанок и наливал негодное вино. Решив, что непременно поговорит с ним, Джермин вернулся к чтению «Тома Джонса».
      Но тут что-то случилось с его глазами: буквы почему-то сливались.
      Джермин поморгал. Ах, вот в чем дело! Солнце уже стало садиться, и над землей поднимается туман. Этот туман уже надоел ему во время бесконечной девонской зимы.
      Как странно, что его детские воспоминания о Девоне были совершенно другими. Он помнил длинные солнечные дни, частые прогулки в компании своего отца или с приехавшими погостить друзьями. Помнил он и штормы с завыванием ветра и грохотом волн. Помнил запах весенних цветов и свежескошенной травы, когда кубарем катился вниз с горы.
      Джермин тряхнул головой. Все это воспоминания давно прошедшего детства.
      Горькое вино вызвало жажду, и он, пусть и неохотно, сделал еще пару глотков. Вкус был тошнотворный, и он с отвращением выплеснул остатки напитка в кусты рододендрона, высаженного вокруг беседки.
      Его неожиданно прошиб пот. Может, это волна весеннего тепла пронеслась по саду? Он достал из кармана носовой платок и вытер лицо, а потом сбросил прямо на пол беседки плащ.
      Опустив взгляд на книгу, он обнаружил, что буквы будто скачут. «Наверное, день угасает слишком быстро, иначе слова не вели бы себя так странно», – подумал он.
      Он хотел захлопнуть книгу, но она выскользнула из его внезапно одеревеневших пальцев. Язык во рту тоже словно одеревенел. Он поднял голову, чтобы посмотреть, что делается в саду, но туман застилал ему глаза.
      Может, это все от вина?
      Вино…
      Его вдруг осенила неожиданная догадка. Он с трудом встал. Его качало.
      «Вино было отравлено».
      Он умирает.
      Когда у его кареты отлетело колесо, экипаж перевернулся, а он упал в канаву на дороге между Лондоном и Брайтоном, он подумал о том, что он умрет. Но это… это было нечто более… более… коварное.
      Пол под его ногами заходил ходуном. Он упал, почувствовав острую боль в сломанной ноге.
      – Помогите! – попытался крикнуть он и услышал голоса и топот бегущих людей.
      Ему сейчас помогут.
      Высоко над собой он услышал грубый мужской голос с девонским акцентом:
      – Сработало, мисс Розабел. Все в порядке.
      Джермин с трудом разлепил веки. На уровне его глаз была пара огромных поношенных сапог. Потом его взгляд миновал ноги, кожаный пояс и остановился – совсем высоко – на туповатом лице. Над ним стоял настоящий бегемот – гигант с огромными руками и серьезным выражением глаз.
      «Это не помощь. Это опасность. Что надо этому великану?»
      Потом Джермин увидел рядом с мужчиной девушку. Хорошенькую девушку с зелеными глазами, которые, как ему показалось, прожгли его до самой глубины души. На ней было рваное голубое платье. Он уже где-то видел эту девушку.
      – Он смотрит на нас, – прогремел голос великана. – Почему он не вырубился?
      – Наверное, не выпил все до конца, – ответила девушка. – Ничего. И так сойдет. Надо поскорее убираться отсюда, пока кто-нибудь его не хватился.
      «Эта девушка – служанка, которая принесла мне питье. Она обманула меня. Она меня отравила».
      Девушка вытащила нож с таким блестящим и острым лезвием, что он не мог оторвать от него взгляда.
      «Сейчас она меня убьет».
      Джермин хотел оттолкнуть нож, но он не мог пошевелить отяжелевшей рукой. Ему захотелось закричать, но голос его не слушался.
      Девушка достала из-за корсажа обрывок белой бумаги, положила его на стол и сильным и быстрым движением пригвоздила его ножом к поверхности стола.
      Мужчина вытащил откуда-то белый саван из парусины.
      Эти люди, эти убийцы что-то говорили, но он уже ничего не понимал. Его сердце стало биться все слабее, кровь застывала в жилах.
      Приближается смерть.
      Он в последний раз закрыл глаза.
      Его убили в собственном саду.

Глава 2

      Когда принцесса Эми Розабел будет похищать очередного английского дворянина, она намеревается сначала убедиться в том, что он не такой тяжелый.
      Издали лорд Нортклиф не выглядел ни особенно высоким, ни внушительных размеров мужчиной, но при ближайшем рассмотрении – когда она протягивала ему стакан с вином – он неожиданно оказался мускулистым и ростом выше ее почти на добрых шесть дюймов. Теперь, стоя в беседке над его распростертым на полу телом, она прошептала:
      – Он такой же большой, как выброшенный на берег кит.
      Помрой Ноддер, самый молчаливый мужчина из тех, кого она знала, пробурчал:
      – Не кит, мисс. И ни капли лишнего жира. Но он большой. Был таким уже с детства.
      Лучи заходящего солнца пробивались сквозь поднимавшийся клочьями туман и ложились золотистыми бликами на тело его светлости. Его волосы были насыщенного цвета, похожего на красное дерево. Темные брови были изогнуты, словно в сатанинской усмешке. Даже будучи без сознания, лорд Нортклиф умудрялся выглядеть так, будто презирал весь мир.
      К черту его презрение! Чтобы заручиться удачей. Эми дотронулась до серебряного крестика, висевшего у нее на шее с тех пор, как ее крестили в Бомонтани. Теперь этот человек в ее власти, и она заставит его заплатить за предательство.
      Заворачивая лорда Нортклифа в паруса, Пом проворчал:
      – Может, вы мне подсобите, мисс?
      Она встала на колени и стала помогать заворачивать лорда. От усилий она вся вспотела – совсем как простая девчонка, а не как леди. Ее королевская бабушка не одобрила бы столь неприличную потливость. Но бабушка находится в тысяче миль отсюда, в королевстве Бомонтань в Пиренеях, и если повезет, то там и останется. Однако от одного воспоминания о ненавистной грозной бабушке Эми вспотела еще больше.
      Пом взвалил лорда Нортклифа на плечо, Эми подняла с пола его плащ, и они стали спускаться по тропинке к берегу.
      Плащ был тяжелым, и Эми едва поспевала за размашистыми шагами Пома. Он был крупным мужчиной, рыбаком, зарабатывающим на жизнь тем, что ежедневно вытаскивал из воды тяжелые, полные рыбы сети, но даже он тяжело дышал, когда они наконец дошли до пляжа.
      Из спрятанной в тумане лодки донесся испуганный женский голос мисс Викторины Спротт:
      – Кто… кто идет?
      – Это мы, – ответила Эми. – У нас все получилось. Мы несем его в лодку.
      – Почему вы так долго? Я себе уже бог весть что вообразила. – Однако в голосе пожилой женщины слышалось не только беспокойство, но и облегчение.
      Эми придержала лодку, пока Пом перешагивал через борт, а потом помогла ему опустить лорда Нортклифа на дно.
      – Все прошло так, как было задумано, – уверила она мисс Викторину.
      Мисс Викторина с самого начала сомневалась в успехе предприятия Эми и поэтому нуждалась в постоянных уверениях, что все идет по плану.
      По правде говоря, выполнение этого плана потребовало от Эми большей смелости – а попросту говоря, нервов, – чем она ожидала, но это был ее план.
      – Осторожно. Опускайте его светлость поосторожнее, – командовала мисс Викторина.
      Но у Эми так устал и руки, что она уже не могла удержать тело лорда и уронила его, когда до дна лодки оставались последние несколько дюймов. А может быть, целый ярд. Но ей не было его жалко даже в тот момент, когда он, очевидно, ударившись о дно, застонал.
      – Неужели нельзя быть повнимательнее! – с укором произнесла мисс Викторина. – Ведь он наш сеньор.
      Эми пожала плечами:
      – Сеньор, который обращался бесчеловечно со своими людьми.
      – Не так уж и бесчеловечно, – возразила мисс Викторина.
      – Бесчеловечно, – настаивала Эми.
      – Но все же он наш сеньор, – не сдавалась мисс Викторина, и в ее голосе появились нотки беспокойства.
      – Но не мой, – твердо заявила Эми. Пом со стоном распрямил спину.
      – Садитесь на эти канаты, мисс Розабел. Будет лучше, если мы привезем его на остров до того, как он очнется, иначе мы испытаем на себе его неудовольствие.
      – Этот высокомерный мерзавец скорее всего опрокинет лодку, и мы все утонем. – Эми подстелила себе плащ лорда Нортклифа и приготовилась к длительному путешествию.
      – Он не дурак и не сумасшедший, – сказала мисс Викторина. – Себя-то он не утопит. Но характер у него и впрямь отвратительный. Что, если бы он вас застрелил? Что, если его слуги схватили бы вас и убили? Что, если…
      – Но ведь у нас все получилось так, как мы планировали, – успокаивала Эми пожилую леди. – Все будет хорошо, мисс Викторина, клянусь вам. Не стоит сейчас так волноваться.
      Пом вышел из лодки и оттолкнул ее от берега. Потом вскочил обратно и взялся за весла.
      – Вы и глазом не моргнете, как мы будем дома.
      Домом Пом называл остров Саммервинд, который тоже принадлежат лорду Нортклифу. Это было еще одно из многочисленных владений лорда, которыми он совершенно не интересовался.
      Спустя несколько минут лодка вышла в открытое море. Эми прислушивалась к плеску весел и прерывистому дыханию лорда Нортклифа, и ее охватило все возраставшее чувство тревоги. Она надеялась, что Пом найдет дорогу домой, и как можно скорее. Было страшно подумать, что лорд Нортклиф может очнуться до того, как она его крепко свяжет. Эми уже изрядно напугал прямой и пристальный взгляд его странных светло-карих глаз. Он показался ей похожим на тигра, которого она видела когда-то в детстве, – громадного, мощного, дикого и свирепого, с острыми зубами и не заботящегося о последствиях своих кровавых игр и трапез.
      Солнце уже село, оставив лишь узкую полоску света на горизонте. Туман все больше сгущался. Вдруг что-то прохладное и мягкое коснулось ее щеки.
      Она вздрогнула и прихлопнула это что-то. Но это оказалась рука мисс Викторины.
      Мисс Викторина схватила руку Эми и прошептала:
      – Лорд Нортклиф лежит так тихо. Что, если он умер?
      – Если бы лорд Нортклиф умер, это было бы страшнее того, что он заслужил, – довольно громко произнесла Эми.
      Мисс Викторина только охнула.
      – Лорд Нортклиф определенно жив. Это ядовитое растение не убивает, от него человек просто на время теряет сознание, – более мягко сказала Эми, чтобы успокоить мисс Викторину.
      – Но лорд Нортклиф завернут в эту ужасную парусину, как в саван. – План Эми беспокоил мисс Викторину с самого начала, а теперь, когда он был приведен в действие, она была в полной уверенности, что петля виселицы уже маячит у нее за спиной.
      – Мертвый он нам ни к чему, – почти в сотый раз начала объяснять Эми. – Мы можем получить за него выкуп только в том случае, если он жив. А кроме того… неужели вы не слышите, что он храпит?
      Мисс Викторина нервно захихикала.
      – Это он храпит? Я думала, это пыхтит Пом. – Понизив голос, словно кто-то мог ее услышать, она спросила: – Ты оставила письмо?
      – Оставила.
      Эми с удовлетворением вспомнила, как пригвоздила острым ножом заранее написанное ею письмо с требованием выкупа. Интересно, подумала она, когда его найдут слуги? Она полагала, что пройдет всего день и оно попадет в руки мистера Харрисона Эдмондсона. А еще через два дня деньга окажутся в назначенном месте – в полуразрушенном замке на острове Саммервинд.
      В том, что деньги будут оставлены в наследном замке высокомерной семьи Эдмондсон, Эми – не без удовольствия – усматривала особую иронию. А еще больше ей нравились многочисленные переходы замка, дающие возможность забрать деньги, оставшись при этом незамеченной.
      Они причалили к берегу на приливной волне. Когда дно лодки стукнулось о песок, Эми вздохнула с облегчением.
      Пом спрыгнул в воду и подтянул лодку к берегу. Потом снова шагнул в лодку и с помощью Эми перекинул через плечо завернутое в парус тело.
      Мисс Викторина запричитала, услышав, как лорд Нортклиф застонал.
      – Бедняжка, похоже, его мучит боль.
      – Держитесь, мисс Спротт, – сказал рыбак, шагнул на нос лодки, а потом на берег. – А вы, мисс Розабел, пожалуйста, привяжите лодку.
      Эми вышла на берег и подтянула лодку подальше от кромки воды.
      Когда она помогала мисс Викторине выйти из лодки, та сказала:
      – Я очень надеюсь, что лорд Нортклиф на нас не рассердится.
      Он больше чем рассердится, подумала Эми. Он будет просто в бешенстве. Такой богатый и влиятельный человек вряд ли воспримет свою беспомощность с благосклонностью. А человек, одержимый богатством настолько, что не остановился перед тем, чтобы обмануть пожилую женщину, украв ее изобретение, будет в ярости при мысли, что ему придется отказаться даже от незначительной части своего неприлично большого состояния.
      Эми усмехнулась. На самом деле не такой уж и незначительной.
      Но мисс Викторине она этого не сказала. Напротив, уверенно заявила:
      – Вы должны признать, что это только справедливо – потребовать выкуп за возвращение человека, который украл вашу идею.
      – Да, я знаю, дорогая, ты права. Совершенно права. Но в моем доме жили многие поколения Спроттов и всегда с разрешения маркизов Нортклиф. И потом… то, что мы делаем, не совсем законно. Я имею ввиду похищение лорда Нортклифа.
      Не совсем законно? Мягко сказано.
      – Маркиз не более чем сеньор, требующий, чтобы мы платили ему за аренду разваливающегося дома, в котором даже коров бы не поселили.
      – Все же я люблю свой дом.
      – У него крыша течет.
      – Но в нем много воздуха.
      – Мисс Викторина, это не воздух, это дождь.
      Но тут вмешался Пом:
      – Пожалуйста, мисс Розабел, поскорее привяжите лодку. Его светлость не становится легче. – И он зашагал в сторону дома мисс Викторины.
      Мисс Викторина засеменила за ним.
      Эми схватила плащ лорда и тоже пошла по тропинке в заросшие травой холмы, которые и образовывали остров Саммервинд.
      Днем этот остров выглядел очень привлекательно: повсюду росли деревья и паслись коровы. Деревушка была расположена на берегу небольшого залива. Спротт-Холл находился в низине и был окружен яблоневым садом. На самой высокой точке острова стоял полуразрушенный замок.
      Спротт-Холл был когда-то красивым домом с оштукатуренными стенами. Днем можно было любоваться розами, оплетавшими решетку вокруг входной двери, и видеть выцветшую зеленую краску ставен на окнах. Но сейчас его соломенная крыша явно нуждалась в починке, а в двух окнах во время зимней бури были разбиты стекла, и дыры были просто заткнуты тряпками.
      Мисс Викторина прожила в этом доме всю свою жизнь – выросла здесь и здесь же состарилась. Дом постепенно разрушался, она осталась одна после смерти всех своих родственников, а лорд Нортклиф и думать о нем забыл. Он вообще не заботился о надлежащем поддержании своей собственности.
      В деревне все любили старую женщину за ее доброту. Она с готовностью приняла в свой дом Эми, когда ее – замерзшую и почти без сознания – выбросило на берег. Хотя она и рассказала мисс Викторине, что не помнит, почему на ней была морская форма, она солгала. Эми прекрасно помнила, что спрыгнула за борт корабля, когда капитан и его команда обнаружили, что их юнга на самом деле не мальчик, а девочка.
      Эми пришла к выводу, что все мужчины – свиньи, и ей потребовался почти год, чтобы признать, что Пом – добрый человек и что еще несколько рыбаков из деревни тоже заслуживают похвалы.
      Но именно мисс Викторина преподала ей урок снисходительности и сострадания и тем самым наставила на извилистый путь к добродетели.
      Мисс Викторина поспешила открыть дверь. Навстречу ей вышел огромный черный кот и стал тереться о ее ноги. Она взяла его на руки и сказала:
      – Уголек, мой дорогой мальчик, как поживаешь?
      Он мяукнул, потерся головой о подбородок мисс Викторины и запрыгнул ей на плечо и улегся там наподобие меховой горжетки. Мисс Викторина погладила кота. А потом предупредила Пома:
      – Смотри, не ударь его светлость головой о косяк, Пом. Мы ведь не хотим, чтобы наш сеньор рассердился.
      – Не-а, мэм, нам это ни к чему.
      Пом внес завернутого в парус лорда Нортклифа в дом и подождал, пока Эми бросит на пол плащ лорда и зажжет фонарь. Перед гостиной был холл, и из него темный коридор вел в спальню. Но Эми повела всех на кухню в задней части дома. Оттуда Пом, наклонив голову, спустился в погреб. Лорд Нортклиф не пошевелился.
      В вырубленной в скале под домом небольшой комнатке Эми и мисс Викторина обустроили жилье для его светлости. Конечно, не такое великолепное, как в особняке, в котором жил лорд Нортклиф, но вполне приемлемое на те три или четыре дня, которые ему придется провести здесь. В комнате находились узкая железная койка и стол, таз и кувшин с водой и корзина, полная пыльных книг. Под кроватью стоял ночной горшок. Меблировку завершало кресло-качалка.
      В стену у кровати были вбиты железные наручники. Эми сама отважилась спуститься в темные подвалы замка, чтобы их добыть. Многочисленные орудия пыток, сваленные в тех подвалах, были покрыты ржавчиной. Эми выбрала эти наручники, а потом оттерла их с помощью какого-то жира. Выбор оказался удачным – наручники были крепкими. К тому же в замке торчал ключ, и он поворачивался.
      Вообще-то она не собиралась держать здесь лорда Нортклифа дольше, чем это было необходимо.
      Пом опустил лорда Нортклифа на соломенный тюфяк и снял с него парус.
      Эми передала фонарь мисс Викторине и приложила пальцы к горлу лорда Нортклифа в том месте, где билась жилка. Сердце его светлости стучало так сильно и ровно, и от него исходило такое тепло, что можно было подумать: где-то на подсознательном уровне он понимает, как его унижают, и таким образом выражает свой протест.
      Она поспешно отдернула руку.
      – Слава Богу, он жив.
      – Слава Богу, – повторила мисс Викторина.
      Она настаивала на том, что ей надо нарядиться, лорда Нортклифа перенести в ее дом, будто он гость, а не жертва. Теперь на ней был ее самый лучший плащ лилового цвета с воротником из видавшего виды горностая. Мурлыкающий кот добавлял элемент элегантности. Седые волосы мисс Викторины были уложены в прическу по моде пятидесятилетней давности; с помощью Эми она немного подкрасила щеки и губы. Над верхней губой красовалась мушка, а брови выщипаны в тонкую изогнутую линию.
      И сейчас она суетилась так, словно была хозяйкой, которую гость застал врасплох. Она зажгла дешевую свечку и добавила угля в железную печурку.
      Пом снял с его светлости сапоги, под которыми оказались белые носки, а Эми с величайшей осторожностью надела на его щиколотки кандалы и повернула в замке ключ. От резкого лязга металла о металл у нее по спине пробежали мурашки.
      – Ну вот, – сказала она, стараясь взять себя в руки, – теперь он не сможет освободиться.
      – Боже мой, – вздохнула мисс Викторина. Свечка в ее руке накренилась, и воск капал на пол. – Боже мой.
      Пом свернул парус, сунул его под мышку и поклонился мисс Викторине:
      – Оставляю его светлость на ваше попечение, мисс Спротт. Позовите меня, если я буду вам нужен.
      К мисс Викторине сразу же вернулось самообладание. Она похлопала Пома по руке.
      – Мы не станем тебя звать. Незачем кому-то знать, что ты здесь у меня делал, и я обещаю, что мы скорее умрем, чем выдадим тебя его светлости.
      – Я знаю, мэм, и очень вам за это благодарен.
      Эми проводила Пома, чтобы запереть за ним дверь.
      Осторожность, которой ее выучили годы нищеты и предательства, заставила ее спросить:
      – Ты уверен, что никто в деревне не знает, что мы сделали?
      – Непохоже. – Пом приложил руку к шляпе в знак прощания и исчез в темноте.
      Эми задумалась. Что он имел в виду? Что жители деревни ни о чем не подозревают или что он не знает, подозревают ли о чем-нибудь в деревне?
      Однако пока не о чем беспокоиться, решила она. Дело сделано, и их опасная затея была столь смелой и столь необычной, что сулила успех.
      Так она себя убеждала. И на это надеялась.
      Пом вошел в паб и повесил шляпу на крючок возле дверей. Когда он обернулся, то обнаружил, что все до единого посетители смотрят на него в явном ожидании.
      – Все получилось, – сказал он. Всеобщий вздох облегчения был ему ответом.
      – Не дразни нас, муженек! Давай подробности.
      Его жена стояла с тряпкой в руках. Ее светлые волосы были перевязаны широкой розовой лентой, голубые глаза сияли так, будто один вид ее мужа доставлял ей радость, а прелестные губы улыбались.
      Пом не понимал, почему Мертл среди всех рыбаков деревни выбрала его своим мужем, но он считал себе счастливчиком. Он кивнул ей, что означало, что он ее любит, и сказал:
      – Все прошло как нельзя лучше.
      Он сел за стол и, облокотившись, стал ждать, пока жена подаст ему обед. Он ел так, будто умирал с голоду, а голоден он был всегда. Окончив есть, он осушил до дна большую кружку эля.
      Потом он заметил, что люди все еще не спускают с него глаз, словно ожидая, что узнают от него больше, чем он поведал. Но Пом был не слишком разговорчив и поэтому сказал только:
      – Его светлость прикован цепью в погребе мисс Викторины. Записка с требованием выкупа оставлена на имя мистера Харрисона Эдмондсона.
      – Этого негодяя! – презрительно фыркнула Мертл. – Продолжай, муженек.
      – Теперь посмотрим, что скажет лорд Нортклиф в свое оправдание, когда он очнется.
      – Боюсь, что ему все это не понравится, – сказал викарий Смит, сложив руки на груди.
      Викарий был пожилым человеком с редкими седыми волосами и кустистыми бровями. Несмотря на слабовольный подбородок, викарий имел волевой характер и привычку утверждать очевидное с нескрываемым апломбом.
      Но Пом не был ученым человеком, и, возможно, ему следовало сказать: «Нет, не понравится».
      – Как ты думаешь, план мисс Розабел сработает? – осведомилась Мертл.
      – Почему бы и нет?
      – Что до меня, то я это не одобряю. – Миссис Китчен, которую все уважали в деревне, пренебрежительно фыркнула: – Тебе должно быть стыдно, что ты принял участие в этом похищении.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16