— Ракоши!?
      — Ну, да. А как бы я без него проникла на яхту?
      — Он, что, под гипнозом?
      — Нет, я его парализовала. Сейчас он всё видит, всё слышит, но, как видишь, даже мигнуть не в состоянии.
      — Бедняга. И долго он таким будет?
      — Пока мы не прибудем на «Джуди Вис». Ну, а насчет бедняги, ты заблуждаешься. Он своё получил: всю ночь меня мочалил. Я и не подозревала, что в нём такая бездна сексуальной энергии. А уж если сравнивать его с Гауфелом, то Даниил просто счастливчик. Пусть он разорён, но яхта-то останется при нём. И дурак он будет, если продаст её дешевле, чем за сто тысяч. А ты отдыхай, я же вижу, в каком ты состоянии. Не думай, я сумею довести яхту до «Джуди Виса».
      Да, она сумеет, сразу видно. Кора ведёт яхту довольно профессионально. Она, по-видимому, хорошо знает карту Плея, так как мы ни разу не оказались в виду какого-либо мегаполиса. Довольно скоро мы оказываемся на ночной стороне планеты.
      — Пора уходить, — говорит Кора.
      — Смотри, они могут караулить нас на орбите, — предупреждаю я.
      — Ничего, они же не знают, откуда мы появимся. Всю планету они прикрыть не могут. А и засекут, не беда. Догнать всё равно не смогут.
      Я с сомнением качаю головой. На месте наших преследователей я бы организовал нам хорошую ловушку. Но это во мне говорит военный опыт. А как с этим делом обстоит здесь, Время знает. Перегрузка вжимает меня в кресло. Яхта набирает скорость и круто идёт вверх. Очень скоро мы удаляемся от Плея на приличное расстояние. Похоже, что нас не обнаружили. Похоже. Но как там на самом деле, Время его знает. Мы всё ещё идём вслепую. Сейчас это уже опасно.
      — Включи радар и пеленгатор, — предлагаю я.
      Кора кивает и включает приборы. Я настраиваюсь на частоту «Джуди Виса». Скоро из приёмника доносится короткий сигнал. Пеленгатор делает засечку. Через двадцать минут будет ещё одна, и тогда можно включить автопилот. Внезапно тишину прорезает тревожный сигнал. Приборы обнаружили высокочастотное излучение. Нас засекли. Включаю поисковый радар. Так и есть! Прямо по курсу — три корабля, сзади ещё пять. Обложили по всем правилам. А я-то думал, что они воевать не умеют. Черта с два! Кора, оценив обстановку, замедляет ход.
      — Что ты собираешься делать?
      — Менять курс. Надо обойти этих как можно дальше.
      — Ага. И попасться вон тем, которые сзади? Вооружение на яхте есть?
      — Есть. Лазерная пушка, вот её пульт. Да что толку? Драться в одиночку против троих? Нет, надо только обходить.
      — Ни в коем случае!
      — А что же делать?
      — Прежде всего, передать мне управление. А второе, ни в коем случае не снижать скорость. Только в этом наше спасение. Садись на моё место и не дёргайся. Тоже мне, вояка!
      Кора не возражает. Я пересаживаюсь в её кресло, первым делом включаю пушку и даю полную тягу двигателям. Взгляд на экраны. Задние начинают отставать, но те, кто впереди, стремительно приближаются. Лобовая атака! Я снова истребитель, я снова в своей стихии. Ну-ка, посмотрим, что вы сможете сделать против фронтового аса?
      Расстояние сокращается. Вот ближайшая отметка начинает мигать красным светом: мы на дистанции поражения. Детектор излучения верещит, не переставая. Это значит, что мы тоже в прицеле. Не в первой! Тут кто как сумеет!
      Компьютер обрабатывает данные на упреждение, и я выношу марку прицела на головной корабль. Жму на гашетку. Яркая рубиновая вспышка, где-то далеко-далеко загорается тусклая звёздочка, и метка головного корабля на экране гаснет. Резко меняю курс. Так я на Яке и МиГе делал «горки». Двигатели продолжают работать на максимальной тяге, и перегрузка получается жутковатая. В глазах темнеет, справа что-то пищит Кора. Но своего я достиг. Далеко внизу ту часть пространства, где я только что был, пронзают лучи.
      Еще раз меняю курс и снова ловлю в прицел совсем уже близкие корабли. На прицеле уже горит сигнал о том, что пушка зарядилась и готова к стрельбе.
      Ага! Они снизили скорость и пытаются маневрировать. Эх, вы! Да разве так уходят из-под атаки? Бью ещё одного, который пытается в этот момент войти в разворот. Пока пушка заряжается, третий на пониженной скорости проскакивает где-то вверху. В тылу его оставлять нельзя. На такой скорости он сумеет быстро развернуться, и от его луча нас не спасёт даже максимальная скорость «Гепарда».
      Делаю «боевой разворот», от которого Кора уже не пищит, а сдавленно хрипит. Так и есть! Он уже разворачивается для атаки. Вот в этом развороте и настигает его мой третий выстрел. А преследователи уже близко. Еще один «боевой разворот», и максимальная тяга двигателей «Гепарда» уносит нас от противника. Детекторы засекли попадания. Ха! Они от злости палят за пределы поражения. Лучи на такой дистанции теряют свою энергию и рассеиваются. Стреляйте, стреляйте, господа! Счастливо оставаться!
      Бой занял полторы минуты. Иду прежним курсом и жду второго сигнала с «Джуди Виса». Кора приходит в себя:
      — Ну, ты даёшь! Что это было?
      — Обычный бой.
      — Обычный! У меня глаза чуть не выскочили, и шорты чуть не лопнули от натуги. Где ты этому научился?
      — На войне. В таких боях я участвовал по несколько раз в день. Я же рассказывал тебе, что был лётчиком-истребителем. А этим соплякам не с лётчиками воевать, а пассажирские и грузовые корабли грабить. Тоже мне, асы! Кто же в бою маневрирует на пониженной скорости?
      Я хочу ещё как-то выразить своё презрение к побеждённым, но в это время звучит сигнал пеленга. Бросаю взгляд на экран, где преследователи? Далеко, уже не перехватят. Включаю автопилот, и «Гепард» меняет курс, разворачиваясь на «Джуди Виса». Потягиваюсь:
      — Ну, вот и всё! У нас получилось. Мы с тобой, Кора, молодцы. Можешь меня за это поцеловать, а я тебя.
      Кора улыбается, стягивает перчатки и протягивает мне обе руки для поцелуя.
      — Ты знаешь, честно скажу, без тебя я бы ни за что не справилась!
      Невзирая на двусмысленность и неопределённость своего положения, ловлю себя на том, что я всё-таки рад тому, как я сумел выполнить такое сложное задание. Испытываю при этом такое удовлетворение, словно задание давал мне не Меф, а Магистр. Вот, что значит профессия!
      — Ну, без тебя я бы тоже немного преуспел. Чего стоит только одна последняя раздача! Я ещё не сказал тебе за неё спасибо. А если бы не она, игра затянулась бы ещё на полчаса, час. И тогда Олимпик за это время уже ушел бы. Да и выигрыш был бы поменьше.
      — Я это поняла, потому и пошла на такую сложную комбинацию. Если ты думаешь, что мне это далось легко, ты ошибаешься. Я была после этого нисколько не в лучшем состоянии, чем ты после ускорения своего времени. Полчаса в себя приходила.
      — Потому-то и ушла?
      — Да. Не было сил оставаться. Не хватало, чтобы я там в обморок шлепнулась. Как только я убедилась, что карты легли как надо, и ты правильно понял мой сигнал, я тут же ушла, точнее, почти уползла.
      На экране появляется отметка лайнера. Смотрю на экран заднего обзора. Преследователи здорово отстали, но погоню не прекращают. Выхожу на связь, на заранее обусловленной частоте:
      — «Капитан Джуди Вис»! Вызывает Риш Кандари. Мы на подходе, товар на борту. Нас преследует пять кораблей.
      — Риш Кандари! — слышу я ответ капитана Бульафа, — Говорит «Капитан Джуди Вис». Вас видим, ваш эскорт тоже. Меры приняты. Стыкуйтесь к третьему шлюзу.
      На экране визуального обзора вырастает лайнер. Какого черта! Это уже не лайнер, а рейдер, готовый к бою. Он развернут носом в сторону наших преследователей, и люки орудийных палуб открыты.
      Пока я маневрирую для причаливания, нос рейдера расцвечивается вспышками, и где-то далеко-далеко загораются звёздочки. На экране видно, что два уцелевших корабля резко разворачиваются и уходят назад. Эх, вы! Вам бы и в бою со мной так маневрировать! Пристыковываюсь к рейдеру. Пока соединяются шлюзы, и выравнивается давление, Кора вспоминает:
      — О, Время! Даниил!
      Она делает несколько движений рукой, и «кукла» оживает. Только сейчас Кора замечает, что она всё ещё без перчаток. Взвизгнув, она поспешно натягивает их.
      — Не спеши, шлюха! — рычит Даниил Ракоши, — Я уже знаю твою истинную цену! Да и твою, Риш, тоже. Галактические проходимцы! Шулерская шайка!
      — Зачем ты так, Даниил? — мирно говорю я, — У каждого свой бизнес.
      Но Даниил не унимается:
      — Ладно, меня с Лидарием обчистили. А Гауфел? Его же теперь из шахты только в гробу поднимут. Мерзавцы!
      — Ах, да! Ты мне напомнил.
      Беру судовой журнал и диктую в него:
      — Я, Риш Кандари, заявляю, что мой выигрыш в зале № 1 «Алмазной пыли» в сумме семьсот шестьдесят две тысячи галактических экю получен нечестным путём. В игре были использованы телекинез, ясновидение, телепатия и внушение мыслей. Всеми этими способностями в совершенстве владеет моя напарница, Кора Ляпатч. Признание сделано мной в здравом уме, без всякого принуждения с чьей-либо стороны, на борту яхты «Гепард» в присутствии Даниила Ракоши и Коры Ляпатч. В знак подтверждения своей личности прилагаю отпечатки пальцев.
      Кладу ладонь на сканер и говорю Ракоши:
      — Если после предъявления этой записи Компания не вернёт вам проигрыш и не освободит Гауфела, обратитесь в «Галактик Ньюс». «Алмазная пыль» потеряет всю клиентуру и обанкротится. Так что, компенсация им обойдётся дешевле.
      Ракоши ошеломлён, а Кора недоумевает:
      — Зачем тебе это благородство? Ты же ставишь нас вне закона!
      — А ты что, намерена ещё раз посетить Плей и «Алмазную пыль»? Грош цена твоему руководству, если они после такой операции ещё раз пошлют тебя туда в этом же образе. Впрочем, мне-то на все ваши проблемы глубоко плевать. Мне Гауфела жалко, за что пострадал, бедолага? А если ты так переживаешь за будущее, можешь убрать свидетеля, — я киваю на Даниила, — Но только, предупреждаю, я тебе в этом деле — не помощник.
      Кора морщится. Моё предложение ей не по душе. Одно дело: подстрелить в пылу боя двух вооруженных охранников, и совсем другое: выступить в роли хладнокровного палача. Она машет рукой:
      — Пусть живёт. Будь по-твоему.
      Загорается сигнал готовности шлюза. Оборачиваюсь к Ракоши:
      — Прощайте, Даниил, не поминайте лихом. Советую, как только отойдёте от нас, сразу подать сигнал бедствия. Иначе вас расстреляют на орбите вокруг Плея.
      — Прощайте, Риш, — Даниил протягивает мне руку, — Вы, что бы там ни было, порядочный человек. Может быть, нам повезёт встретиться когда-нибудь ещё раз.
      — Вам, может быть, и повезёт. А вот я тогда буду уже не Ришем Кандари, и Риш будет не мной.
      — А кто вы на самом деле?
      — Андрей Коршунов.
      — Прощайте, Андрей.
      Даниил жмёт мне руку и обращается к Коре:
      — Прощайте и вы, Кора. Извините меня за необдуманные слова. Я погорячился. Вы просто мастерски выполнили свою работу, а это всегда заслуживает только восхищения, но не осуждения. И огромное спасибо за те часы, которые мы с вами провели наедине. Этого я не забуду до конца жизни. Вы были великолепны!
      Подхватываю футляр с Олимпиком и открываю шлюз. На борту «Джуди Виса» нас встречает капитан Бульаф в сопровождении двух членов команды. Капитан улыбается (лучше бы он этого не делал!):
      — Поздравляю с успешным завершением операции! Ваши каюты прежние.
      Он протягивает свою ручищу к футляру.
      — Отставить! — я резко отталкиваю его лапу, — Мы будем сопровождать Олимпик до конца!
      Жуткая маска-улыбка мгновенно сползает с физиономии капитана. Его морда из желто-красной становится багровой. Рука тянется к поясу с оружием.
      — Оставь пушку в покое, болван!
      Лучевик Коры смотрит прямо в лоб капитану.
      — Ты что, не понял? Смирно!
      Капитан из багрового становится пурпурным, но опускает руки и вытягивается во фронт.
      — Риш имеет на это право! Он жизнью рисковал на Плее, дрался один против троих и на земле, и в космосе. А ты, хлом склизкий, прохлаждался в безопасности за миллионы километров отсюда. И ещё грабли свои поганые протягивает, будто это его собственность! Олимпик полетит в моей каюте под охраной Риша Кандари. Проводи нас туда. Иди вперёд, и без фокусов. Риш из тебя сделает мертвеца раньше, чем я успею выстрелить. Поверь мне, уж я-то видела, на что он способен.
      Капитану ничего не остаётся, кроме как выполнить приказ и проводить нас почетным эскортом к каюте № 37. Оставшись наедине со мной, Кора заливается весёлым смехом:
      — Здорово мы его! А ты что, стоял как телёнок? Сделал бы его! Я же видела, как ты это умеешь.
      — Кора, я же говорил тебе, что к таким методам мы прибегаем только в исключительных обстоятельствах.
      — Ну, Время с тобой.
      Она подходит к компьютеру и ругается:
      — И компьютер заблокирован! Ну, мерзавец! Даже не приготовил каюту к моему прибытию. Меню на тот день, когда мы высадились на Плее. Подожди меня, пойду, распоряжусь.
      На пороге она оборачивается и тихо говорит:
      — Что-то ты мне не нравишься, Андрей. У тебя сейчас мысли, как у Шат Оркана, такие же туманные, и Время знает где. Что-то у тебя на уме такое…
      — Ничего особенного, Кора, — успокаиваю я её, — Просто моя миссия закончена, и сейчас я гадаю, что ждёт меня дальше?
      Кора с сомнением качает головой и выходит из каюты. Так. Времени терять нельзя, иначе она меня раскусит. Открываю футляр и ставлю рубин в гнездо на попа так, как он стоял на аукционе. Из-под юбки достаю припрятанную взрывчатку, детонатор и пульт. Взрывчатку я раскатываю в тонкую колбаску и эту колбаску спиралью обматываю вокруг рубина. В верхний конец колбаски вставляю миниатюрный радиодетонатор мгновенного действия. Теперь надо перенастроить пульт на размыкание. Так, готово.
      — Что это ты делаешь? — слышу я голос Коры.
      — Перенастраиваю пульт, — отвечаю я, не оборачиваясь, — Видишь, когда я нажимаю на кнопку, — я утапливаю пальцем клавишу, — ничего не происходит. Но стоит мне теперь убрать палец, как взрыватель сработает, и Олимпик разлетится на куски.
      — Ты с ума сошел! Зачем тебе это надо, после всего, что мы с тобой сделали?
      — Это была ваша игра, Кора. А теперь пошла уже моя. Ты же знаешь, я здесь не по своей воле, и что они хотят сделать со мной дальше, я даже не догадываюсь. А еще, в замке Сен-Кант в качестве заложника сидит моя подруга. Чтобы я не отмочил какой-нибудь фокус из любви к нестандартным решениям. Они меня боятся и правильно делают. Но теперь у меня в заложниках сам Олимпик. Согласись, это действительно нестандартное решение.
      — Да, такого никто не мог предвидеть: ни я, ни Шат Оркан.
      — Вот теперь я буду диктовать свои условия.
      — Что ты требуешь?
      Я не успеваю ответить. В каюту врывается капитан Бульаф и несколько членов его команды. Они вооружены. Капитан наводит на меня лучевик и рычит:
      — Я знал, что этот прохвост способен на всё, меня предупредили! А ты, шлюха, поверила ему! Но теперь я сам с ним разберусь!
      Кора в прыжке закрывает меня своим телом:
      — Назад! Безумец! Не смей стрелять в него, иначе рубин разлетится на кусочки. Меня тоже предупреждали, я тоже ему не верила, тоже была всё время начеку. Но он переиграл нас! Так что, давай будем проигрывать достойно.
      — Стреляй, стреляй, капитан, — усмехаюсь я, — После твоего выстрела Олимпик будет представлять интерес разве что для ювелиров. Ну, а что будет с тобой, это я сказать затрудняюсь. Право же, ваши законы и ваши нравы мне не ведомы.
      Капитан, скрипя зубами, отступает. Кора поворачивается ко мне:
      — Ну, каковы твои требования, Андрей?
      — Прежде всего, выйди на связь с Мефом, то есть Шат Орканом.
      Кора согласно кивает и направляется к компьютеру. Но не успевает она прикоснуться к панели, как монитор оживает, и на нём появляется лицо Мефа:
      — Ничего не надо делать, Кора. Я давно уже наблюдаю эту сцену, и сейчас только включил обратную связь. Зачем же ты так, Андрей? Ведь я давал тебе слово, — укоризненно говорит он.
      — Допустим, что твоему слову я поверил. Но могу ли я надеяться, что тебе позволят его сдержать? Ведь твоё руководство никакого слова и никаких гарантий мне не давало. Вот я и организовал гарантии сам. Как тебе это нравится?
      Меф задумывается:
      — Если я скажу, что я в восторге, ты, конечно, не поверишь и будешь прав. Поэтому, я промолчу. Но Кора права, ты переиграл нас. А ведь я видел, как ты возился с Олимпиком, но так и не понял, что к чему. Иначе тебя здесь уже не было бы. Но такое простое решение мне и в голову не пришло. Андрей, я преклоняюсь перед тобой. Ты действительно гений нестандартных решений.
      — Хватит комплиментов, Мефи, а то я сейчас расплачусь от умиления.
      — Действительно. Приступим к делу. Давай твои требования.
      — Хорошо. Прежде всего, сними блокировку с Сен-Канта.
      Меф что-то переключает на панели:
      — Выполнено. Дальше?
      — Приведи Лену.
      Меф уходит и через несколько минут возвращается вместе с Леной. Она всё ещё в мушкетерском камзоле и красных сапожках Нины Матяш. Смотрит она с недоумением. Зачем её сюда привели, и что это за люди на мониторе связи? Молодец, Меф! Сдержал слово, Лена ничего из моих похождений не видела. Выходит, ему можно доверять?
      — Здравствуй, Ленок! Это — я, Андрей.
      — Андрюшка! Наконец-то! Ну, как у тебя?
      — Всё в порядке. Как я и обещал, теперь наша раздача, наш расклад и наш ход. Я не только уравнял козыри, но и играю свою игру. Собирайся домой.
      Глаза Лены светлеют:
      — Я верила, что ты это сможешь! А сам ты как?
      — Обо мне не беспокойся. Итак, Мефи, теперь ты выйдешь на связь с нашими. Ты знаешь, как это делается.
      Меф кивает, и через несколько минут на мониторе появляется родное и милое лицо Магистра. Но Время великое, как он осунулся, побледнел. Его, некогда смоляные, волосы на три четверти отливают серебром. Да… Не хотел бы я сейчас поменяться с ним местами. Может быть, действительно, пособирать для него цветочки на полянке под соответствующее музыкальное сопровождение?
      Магистр, как и Лена, недоумённо смотрит на нас.
      — Здравствуй, Магистр! Это — я, Коршунов.
      — Андрэ! — Магистр оживляется, и глаза его загораются, — Время побери! Где ты? Как ты вышел на связь?
      — Потом, Магистр, всё потом. Сейчас готовься срочно принимать Лену. Со связи не уходи, подтвердишь мне приём.
      — А ты-то? Где ты? Чем мы можем тебе помочь?
      — Я сказал, потом! Не беспокойся, я сам себе помогаю. Принимайте Лену. Она сейчас в Сен-Канте.
      До Магистра быстро доходит экстраординарность ситуации, и он начинает действовать. Через несколько минут он докладывает:
      — Всё в порядке, Андрэ! Элен — с нами!
      — Быстренько переключи меня на неё.
      На мониторе появляется изображение пункта переноса. Лена лежит нагая на «стартовой площадке».
      — Ленок, как ты?
      Лена с трудом приподнимает голову, Нэнси шикает на неё, но Лена улыбается мне:
      — Всё хорошо, Андрюша, — слабо шепчет она, — Давай, выбирайся сам. Я жду.
      Она снова роняет голову на стол. На мониторе вновь появляется Магистр:
      — Андрэ! Где же ты всё-таки?
      — Время знает, Магистр. Но я скоро вернусь. Ждите, и Андрей пусть ждёт и не делает глупостей. Конец связи.
      На мониторе появляется Меф:
      — Что дальше, Андрей?
      — А дальше, забирай меня отсюда в Сен-Кант.
      — Да? А как это сделать, пока ты держишь палец на кнопке? Ведь Риш Кандари непременно потеряет сознание, хотя бы на несколько секунд. И тогда Олимпик разлетится на куски.
      — Кора, — говорю я, — подойди ко мне и положи пальцы на моё запястье. Смотри внимательно мне в глаза. Готовься перехватить пульт, но не раньше, чем я уйду.
      Кора подходит и берёт меня за руку:
      — Прощай, Андрей. Жаль, что мы расстаёмся при таких обстоятельствах. С тобой было хорошо работать.
      — Мне тоже понравилось с тобой работать и тоже жаль, что наше расставание омрачено. Но иначе я не мог.
      — Я понимаю.
      Перед глазами вспыхивает яркий свет, который заслоняет всё окружающее. Я куда-то проваливаюсь и прихожу в себя уже сидя в кресле в лаборатории Мефа.
      — С прибытием, — приветствует меня Меф, — Поздравляю с великолепной работой. Скажу честно, я любовался тобой.
      — Без Коры ничего бы не вышло.
      — Не прибедняйся. Она, конечно, здорово помогла тебе. Но и она без тебя не справилась бы. Вы с ней — идеальный тандем.
      В этот момент я обращаю внимание на одежду Мефа и вспоминаю о своей догадке:
      — Мефи, скажи честно. Ты из этой Фазы, где я только что работал?
      — Да, — отвечает он, — Более того, я жил именно на Плее и был членом Мафии. Пришлось покинуть тот Мир, и не по своей воле.
      Он трёт пальцами висок со шрамом. Я решаю не вдаваться в подробности и перехожу к делу:
      — Итак, я своё слово сдержал. Олимпик — на лайнере.
      — Я своё тоже держу. Ты свободен. Вот твоё оружие.
      Он достаёт из шкафа мои шпагу и пистолет. Смотрю с удивлением, а он поясняет:
      — На выходе тебя будет ждать шевалье де Шом. Он категорически против твоего освобождения и жаждет крови.
      — Уже выздоровел?
      — Живучий. Так что, будь осторожен.
      Мефи надевает сутану и подходит к стене:
      — Мы выйдем отсюда другим путём. В камере тебя ждёт Нина Матяш. Я перенёс её туда спящей и не хочу, чтобы она видела проход. Мы зайдём за ней через обычную дверь.
      Мы выходим в какой-то коридор замка. Меф идёт вперёд и поднимается по лестнице. Следую за ним. Лестница приводит нас на площадку, где на скамьях вдоль стен сидят три монаха. Увидев Мефа, они вскакивают. Тот делает знак рукой, и один из монахов отпирает дверь камеры. Там внизу, на топчане, сидит Нина Матяш.
      — Нина! — зову я, — Выходи, мы свободны!
      Девушка бегом поднимается по винтовой лестнице:
      — Джордж! Наконец-то! А я уже начала думать, что ты не придёшь за мной, — тут она замечает Маринелло и резко останавливается, — Епископ!
      — Не бойся, — успокаиваю я её, — Мы с ним решили все вопросы, и теперь он отпускает нас на свободу. Недоразумение разрешилось.
      — Недоразумение!? — удивляется Нина.
      — Конечно, недоразумение, — подтверждает Маринелло, — Шевалье де Шом, как всегда, перестарался. Ну какие у меня могут быть претензии к статс-даме императрицы и лейтенанту имперской гвардии?
      Нина по-прежнему смотрит на него недоверчиво и с опаской. Тут она, наконец, замечает, что я при шпаге. Лицо её проясняется.
      — Идём, — я беру её под руку, — Нас ждёт граф де Легар.
      — Не забывайте, лейтенант, — напоминает Маринелло, — что кроме де Легара вас ждёт ещё кое-кто.
      — Спасибо, что напомнили, а то я уже начал скучать по этой особе.
      — Советую не относиться к нему легкомысленно. Он весьма искусный фехтовальщик.
      — Тем не менее, граф де Легар оказался ему не по зубам.
      — Как знаете. Моё дело, предупредить. Если де Шом вас одолеет, я вам ничем не смогу помочь. Желаю удачи, и до встречи!
      С этими словами епископ уходит в боковой проход. Один из монахов, видимо получивший приказ, делает знак: «Идите за мной». Мы спускаемся во двор, там, у коновязи, стоят два вороных жеребца. Монах показывает нам на них, а сам идёт к воротам. Там он что-то говорит охранникам, они кивают и отпирают ворота. Мы с Ниной уже на конях. Но где же де Шом, о котором говорил Маринелло? Он же сказал: «На выходе».
      Ворота раскрываются, и мы выезжаем из замка. В ста метрах от стен стоят группы мушкетеров из различных полков и гвардейцы кардинала. Еще подальше расположились орудия. Возле них — орудийные расчеты с дымящимися фитилями. Мушкетеры и гвардейцы стоят в пешем строю. Видно, что они готовы идти на приступ. Ближе к воротам расположились цепью вооруженные люди в красно-желтых одеждах. Это — люди де Шома. Интересно, как они рассчитывают отбить атаку? Их в два раза меньше. Да будь их даже в два раза больше, и то в этом случае их положение безнадёжно.
      При нашем появлении мушкетеры и гвардейцы разражаются радостными криками. Судя по всему, они нас ждали. В группе напротив ворот вижу графа де Легара. Мы с Ниной направляемся к нему, но внезапно один из защитников замка преграждает нам дорогу и берёт моего коня под уздцы.
      — Прошу прощения, граф. Вы не хотите попрощаться со мной?
      — А, это вы, шевалье! — я узнаю де Шома, — Вам что, так уж необходимо, чтобы я отдал вам долг вежливости?
      — Видите ли, граф, я получил приказ выпустить вас и эту даму из замка. Как видите, из замка вы вышли. Но, если вы помните, я — ваш должник. Я должен вам сабельный удар или удар шпагой, как вам будет угодно. Я не люблю ходить в должниках.
      — Хм! Насколько мне известно, вы уже попытались вернуть этот долг графу де Легару. С тех пор, как я понимаю, наросли проценты. Стоит ли наращивать их дальше?
      — Довольно! Вы будете драться, или мне надо прибегнуть к крайним мерам?
      — Знаю я ваши крайние меры, — ворчу я, слезая с коня и обнажая шпагу, — Несравненная, я не задержу вас. Это не займёт много времени.
      Вижу, что де Легар направляется к нам, и делаю ему знак рукой, чтобы он не вмешивался. Тот останавливается шагах в тридцати и с интересом наблюдает за нами. Встаю в позицию. Не в ту позицию, которая принята в этой эпохе, а в ту, которую фехтовальщики будут принимать лет через четыреста или пятьсот. Я не собираюсь размахивать шпагой, я просто заколю его, и всё.
      Де Шом принимает примерно такую же позицию. Несколько секунд мы с ним только чуть-чуть шевелим кликами, выбирая направление для атаки. Никакого взаимного прощупывания. Мы оба прекрасно знаем, что за соперник перед нами. Любая атака может стать последней: и для того, кого атакуют и для самого атакующего. Это как уж повернётся.
      Де Шом делает стремительный выпад, стремительный как бросок змеи. Парирую и мгновенно контратакую. Де Шом отбивает атаку. Со стороны это выглядит, наверное, так: соперники дернулись, дважды лязгнули клинки, и соперники снова стоят в прежних позах.
      Еще одна атака де Шома, уже в другой сектор. Защита, контратака. Де Шом отбивает, но я тут же атакую снова. Этого он не ожидал и вынужден отступить. Не давая ему опомниться, я снова стремительно атакую. Но на этот раз он начеку и контратакует настолько опасно, что я с трудом отвожу его клинок в сторону. Отвожу, но всё-таки не до конца. Шпага де Шома задевает моё левое плечо. Время побери! С ним надо быть действительно поосторожнее. В глазах де Шома загорается злорадный огонёк: он увидел мою кровь.
      Рано радуетесь, шевалье! Атакую ещё раз… Ну и наглец! Он пошел на встречный выпад! Резко отскакиваю назад. Де Шом, преследуя меня, повторяет атаку… Вот ты и попался, шевалье! Твой выпад слишком длинный. Отвожу его клинок влево и тут же делаю стремительный, подобный распрямляющейся пружине, выпад. Шпага де Шома у меня за спиной, он не успевает взять защиту. А мой клинок вонзается ему в горло.
      Де Шом хрипит и падает на колени. Выдёргиваю шпагу из раны, и шевалье валится лицом вниз как подкошенный. Всё. Вкладываю шпагу в ножны и, взяв под уздцы своего и Нининого коней, иду навстречу де Легару. Мы обнимаемся. Де Легар целует руку Нины. От группы золотых мушкетеров отделяется сержант и подходит к нам.
      — Сержант де ла Кост, — представляет его де Легар и тихо добавляет, — Он же Генрих Краузе.
      Мушкетеры и артиллеристы остаются на позициях, а мы вчетвером едем в ближайшее село. Там, на постоялом дворе, нас ждёт обед.
      — Мы ждали вас, — рассказывает де Легар, — Нас предупредили, что вы вот-вот должны выйти. Нина, в вашей комнате всё готово: и ваше платье и горячая вода. Вам, наверное, уже надоело изображать из себя мушкетера. Государыня прислала из вашего гардероба всё, что необходимо.
      Нина, улыбкой поблагодарив де Легара, уходит в свой номер. А мы, выпив ещё по стакану вина, совещаемся.
      — Сейчас будешь рассказывать про свои похождения или до Монастыря отложишь? — интересуется Андрей.
      — Давайте лучше, поскорее домой, — предлагает Генрих.
      — Вообще-то, я не возражаю, — соглашаюсь я, — Меня здесь удерживает только одно. Я обещал его преподобию превратить его замок в кучу дымящегося щебня.
      — Обещания надо выполнять, — говорит Андрей, — Но я полагаю, что Саусверк с де Легаром смогут сделать это и без нашей помощи.
      — Тем более, что самого Маринелло там уже нет. Они сворачивают свою работу здесь.
      — Серьёзно? А ты откуда знаешь?
      — Мне он сам об этом сказал.
      — Допекли мы их! Тогда тем более нам нечего здесь делать. Магистр, ты слышишь нас?
      — Слышу, слышу.
      — Мы готовы возвращаться.
      — Подожди, — останавливаю я его, — А с Ниной попрощаться! Раз ЧВП сворачивает здесь работу, то мы с ней больше не встретимся.
      — И то верно, — соглашается Андрей, — Магистр, возвращение откладывается до вечера.
      — Время с вами, бабники! Прощайтесь со своей Матяш. Должен сказать, она этого заслуживает.

Глава VIII