- Как жаль, что мы не убили тебя, - прошептал Шанга. - Тогда нам стало бы гораздо легче. Но опять же...
      Он вздохнул, отвернулся, откинул кусок ткани, закрывающий вход в шатер. В последний раз взглянул на луну, висевшую высоко в небе и светившую серебряным светом, затем вступил во тьму. Он вспомнил еще одну ночь, когда точно так же смотрел во тьму, после разграбления покоренного Ранапура. Вспомнил свои мысли той ночью. Те же мысли вертелись у него в голове и сейчас.
      "Как жаль, что ты мой враг. Но... Я дал клятву".
      В это же самое время Велисарий смотрел вниз на плато с горного перевала и изучал мерцающие огни костров в далеко расположенном армейском лагере малва. Наступил следующий день после засады, и прибыла его собственная армия. Римские войска стояли лагерем примерно в полумиле ниже гребня гор.
      Велисарий больше не оценивал размеры вражеской армии. С этим он покончил. Он просто раздумывал об одном человеке, который, как он знал, находился среди этого огромного воинства.
      "Все было очень хорошо подготовлено, Шанга. Прости, что разочаровал тебя".
      Эта мысль не была злобной. На месте Шанги он сделал бы то же самое. Велисарий снова задумался об ироничности ситуации. В мире мало людей, которых он бы боялся так, как Рану Шангу. Тигр в человеческом облике.
      Но тем не менее...
      Он вздохнул и отвернулся. Они снова встретятся с Шангой.
      Велисарий стал в полутьме пробираться вниз по тропе и вспомнил о послании, которое Великие передали Эйду и расе кристаллов. О секрете, по крайней мере его части, который эти вызывающие благоговение сущности передали созданным ими же самими кристаллам, когда кристаллам стали угрожать "новые боги".
      Руководствуясь этим посланием, кристаллы послали Эйда назад во времени, чтобы найти "полководца, но не просто воина". Великие понимали целостность человеческой души. Они произошли от человеческой плоти - хотя в них не осталось и следа этой плоти - и понимали все секреты человеческой души и ее противоречия.
      "Узри врага в зеркале", - Эйд послал ментальный импульс в разум полководца, напоминая о содержании послания Великих.
      Внезапная глубокая грусть охватила Велисария.
      "Друга через поле брани", - добавил Эйд.
      Глава 4
      Аксумское царство
      Весна 532 года н.э.
      Антонина покачала головой, с благоговением, но недоверчиво.
      - А кого-нибудь убило, когда он упал? - спросила она. Стоявший рядом с нею Эон слегка пожал массивными плечами.
      - Никто не знает, Антонина. - На мгновение смуглое лицо принца Аксумского царства исказила гримаса смущения. - В то время мы все еще были язычниками. А все рабочие, вероятно, - рабами. В те времена аксумиты держали большое количество рабов. До того, как мы приняли учение Иисуса Христа, добавил он быстро.
      Антонина с трудом сдержала улыбку. В конце концов полуизвинения в ответе Эона были излишни. Они не требовались. Если вспомнить римских правителей...
      - Пожалуйста, Эон! Ты не должен извиняться за варварство твоих предков-язычников. По крайней мере, ваши цари древности не устраивали гладиаторских боев и не скармливали христиан львам.
      Бессмысленно. Судя по выражению лица Эона, она сразу же могла сказать: ее попытка успокоить его полностью провалилась.
      - Не христиан, нет, - пробормотал Эон. - Но... - Он снова пожал своими невероятными плечами. - Ну... Здесь в Африке было много крупных животных. Львы, слоны. И, кажется, цари древности...
      Он снова пожал плечами. Но жест на этот раз не содержал ни извинения, ни смущения. Это было движение могучих плеч молодого принца, который на самом деле не склонен тушеваться или держаться в тени.
      - Теперь все прошло, - заявил он. - Мы ввели христианские принципы правления двести лет назад. - Он показал пальцем на огромный обелиск перед ними. - Мы оставили его здесь, как напоминание о наших царях. О языческой ошибке - царской грандиозности.
      Глаза Антонины вернулись к обсуждаемому предмету. Эон привел ее сюда из царской резиденции, которая располагалась в миле на юго-запад - комплекс зданий именовался Тааха Мариам - для продолжения ознакомительного тура по столице Аксумского царства, которое в будущие столетия назовут Эфиопией. Они начали обзорную экскурсию рано утром, и Эон показал Антонине великолепные церкви, украшающие город. Церкви, в особенности собор, который аксумиты называли Мариам Тсион, были гордостью Аксумского царства и столицы - Аксума. Но затем, в середине дня, принц настоял на том, чтобы показать ей и это.
      Это был обелиск, лежавший на боку, сломанный в нескольких местах. Огромные куски валялись на гробницах дохристианских царей, и монумент воспринимался как нелепый памятник древним ошибкам. Больше всего остального он напоминал Антонине огромную каменную змею, которая пробирается через аксумские возвышенности.
      Как объяснил Эон, обелиск упал, когда его пытались установить. Уставившись на него, Антонина вполне могла поверить в это. Из-за того, что он разбился и его части валялись на земле, было трудно судить о его величине, но Антонина решила: этот обелиск значительно превышает размерами все, что когда-либо создавали даже древние египтяне. Только царь, объятый манией грандиозности, мог додуматься приказать смертным воздвигнуть такое нелепое и бессмысленное сооружение.
      Она слегка содрогнулась, подумав о людях, которые, вероятно, попали в капкан, когда обелиск упал. Падая, он разбил несколько гробниц. Наверное, кровь и разорванная плоть рабов какое-то время украшали могилы, где лежали царственные кости.
      Эон неправильно понял ее движение.
      - Ты замерзла! - воскликнул он. - Я не подумал о тебе. Я забыл, что ты непривычна...
      Она отмахнулась от его извинений.
      - Нет, нет, Эон. На самом деле я не замерзла. Я просто думала... - Она замолчала и снова содрогнулась. Да, ей холодно, как она внезапно поняла. Она всегда думала об Африке, как теплой земле. Но основная часть Аксумского царства лежала среди возвышенностей. Да, столица находилась в обширной плодородной долине под названием Хацебо, значительно ниже гор, которые величественно возвышались со всех сторон. Но все равно столица лежала в миле над уровнем моря.
      - Возможно, нам следует вернуться в Тааха Мариам, - признала она. Немного поспешно, чтобы предотвратить новый поток извинений, добавила: Твоему отцу может не понравиться наше долгое отсутствие.
      На самом деле, как она знала, отец Эона - негуса нагаст, или царь царей, как его официально именовали - ни в коей мере не станет возражать против ее отсутствия. Антонина не сомневалась: царь Калеб, наоборот, приветствует ее долгое отсутствие днем в царской резиденции. Это дает ему время проконсультироваться с советниками перед тем, как дать ответ на предложения Римской империи.
      Антонина и сопровождающие ее лица прибыли в город Аксум неделю назад. Название столицы дало название и всему государству, как и в случае Римской империи. Аксумское царство никогда прежде не принимало такую важную делегацию и таких высокопоставленных лиц Римской империи. После перехода Аксумского царства в христианство под руководством миссионеров, известных, как "девять святых", аксумиты поддерживали теплые отношения с великой империей на севере. Но за исключением торговли, контактов было мало, в особенности официального обмена дипломатическими миссиями. Так было раньше до приезда Антонины во главе небольшой армии, вооруженной новым странным пороховым оружием, со множеством предложений от римского императора.
      Когда они стали пробираться между камней, оставшихся от древних царей, Антонина снова обнаружила, что старается не улыбнуться. Она прекрасно понимала, что царь Калеб хочет потратить день - по крайней мере! - чтобы подумать о предложениях Рима.
      В конце концов, эти предложения едва ли можно назвать туманными и не имеющими значения фразами, типичными для дипломатического общения.
      "Рим принимает предложение Аксума о союзничестве в борьбе против империи малва. Для достижения нашей общей цели уничтожения чудовищного королевства, мы предлагаем:
      Рим обеспечит Аксум пороховым оружием и специалистами, которые обучат аксумитов их использованию и производству.
      Аксум предоставит флот, необходимый для поддержания восстания в Южной Индии. Аксумские корабли прорвут блокаду берега Махараштры, чтобы доставлять вооружение и боеприпасы, предоставленные Римом.
      Аксум также предоставит флот, необходимый..."
      Ее мысли оборвались. Они с Эоном оставили руины позади. Когда они пробирались вокруг еще одного полуразрушенного строения, она заметила фигуру, маячившую у одной из гробниц на самом краю места захоронений.
      Для разнообразия Усанас не улыбался. На самом деле он определенно выглядел недовольным.
      Теперь Антонина не делала попыток скрыть улыбку.
      - В чем дело, Усанас? - крикнула она. - Твой философский подход к жизни временно оставил тебя? Позор, позор! Что бы сказали стоики?
      Усанас покачал головой.
      - Стоики проповедовали спокойствие и безмятежность перед лицом жизненных трагедий и больших неприятностей. - Он нахмурился. - Они не растрачивали свои бесценные знания на мелкие раздражители. Такие, как потеря половины дня, пока глупый молодой принц показывает легкомысленной женщине, у которой слишком много свободного времени, неизбежные результаты стремления к величию: урок, который любой ребенок усваивает, когда в первый раз грубит старшим, - Усанас сурово нахмурился.
      Антонина с Эоном добрались до края поля. Усанас выпрямился; до этого он стоял, облокотившись на одну из гробниц. Движение выглядело очень грациозным, в нем не было ничего лишнего, Усанас даже не покачнулся, как покачнулось бы большинство людей. На одном из могучих предплечий Усанаса имелся шрам, оставленный пантерой, которую он убил много лет назад. Высокий африканец победил в той схватке, как и во многих других, поскольку обладал хитростью, грациозностью и силой великих охотников из животного мира африканского континента. Несмотря на то что Усанас всячески унижал особ королевской крови - что являлось его обязанностью как давазза принца Эона, сам по себе он представлял величественную фигуру.
      Антонина все еще улыбалась. Она показала через плечо большим пальцем на огромный участок с памятниками позади себя.
      - Я думала, ты одобришь эту экскурсию, - сказала она. - Как помощь твоей задаче. Это же показ результатов излишнего самомнения особ королевской крови.
      Усанас кисло посмотрел на каменные развалины, о которых шла речь.
      - Чушь, - с силой сказал он. - То, что это гротескное и бесполезное поле не сравняли с лицом земли, само по себе является доказательством глупости особ королевской крови. Кто, кроме царей-кретинов, станет тратить такой участок хорошей земли для такой тривиальной цели? Ребенку достаточно помнить о своих последних синяках.
      Он пошел прочь, направляясь в Тааха Мариам.
      - Было бы гораздо полезнее, если бы мы раз или два в год вытаскивали негусу нагаста из дворца и хорошенько пороли. - Он повторил жест Антонины и показал большим пальцем на руины за спиной. - Тогда мы могли бы превратить этот участок в хорошую ферму. Растить злаковые для детей бедняков. Кормить бедного давазза, который ослаб после бесконечного сизифова труда.
      Антонина бросила взгляд на Эона, который шел рядом с ней. Она ожидала, что лицо принца исказит гримаса или он нахмурится после немыслимых предложений Усанаса. Но, к ее удивлению, Эон хитро улыбался. Ему было весело.
      Похоже, давазз хорошо выполнил порученное ему задание. С другим даваззом и принц мог бы стать другим.
      - А кто выполнит всю работу, Усанас? - спросил принц. - Кто потащит огромные камни, тысячи камней, с этого поля? Очень тяжелая работа. День за днем и снова. Вероятно, для этого потребуются годы. Ты этим займешься?
      Ответом послужило фырканье Усанаса.
      - И я так подумал, - задумчиво продолжал Эон. - Ни один человек в здравом уме не станет ею заниматься. То есть ни один свободный человек. Поэтому нам придется восстановить массовое рабство. Дать царю Калебу целую армию рабов - снова - как в старые времена.
      Улыбка Эона не полностью соответствовала той, которую обычно демонстрировал давазз, но принц подошел довольно близко.
      - Поэтому, чтобы достичь твоей цели унижения особ королевской крови, нам придется поднять царскую семью до древнего грандиозного статуса, весело сделал вывод Эон. - Ты отлично придумал, Усанас! - Принц покачал головой, показательно изображая досаду и огорчение. - Мне стыдно! Все эти годы я считал, что твое навязчивое пристрастие к философии - это просто потеря времени. Но теперь я вижу...
      - Достаточно! - перебил Усанас.
      Давазз резко остановился и уставился на далекие горы, которые окружали долину Хацебо. Выражение его лица изменилось - от гримасы раздражения к задумчивости.
      - Видишь те горы? - спросил он мягко. - До самых великих из них невозможно добраться. Точно так же люди смотрят на справедливость и правосудие. Недостижимая цель, но та, которую мы никогда не должны упускать из виду. Или мы утонем в сумасшествии ада.
      Он надул щеки, затем медленно выпустил воздух.
      - Жаль, что демократия не более чем утопия, - задумчиво сказал он. - Но это вместе со многими другими вещами доказали греки. Греки - самые умные люди в мире. Кто еще будет заблуждаться в такой мере, чтобы пытаться управлять страной без царя?
      Он грустно покачал головой.
      - Все, что они когда-либо делали - это сражались, ссорились и спорили. Бесконечные войны между крошечными государствами - никогда не могли управлять ничем больше города в лучшем случае! - и все зря. Разрушение и уничтожение - просто почитай Фукидида. - Усанас снова покачал головой. Конечно, в итоге умные люди типа Филиппа Македонского положили конец этим глупостям*.
      ______________
      * Фукидид (460-400 гг. до н.э.) - др.-греч. историк, автор "Истории", сочинения в восьми книгах, посвященной Пелопоннесской войне 431-404 гг. до н.э.
      Все еще глядя на горы, Усанас тяжело вздохнул.
      - Нужно, чтобы были цари и императоры. Без них не обойтись. Кто-то должен отдавать приказы.
      Он повернулся и посмотрел на молодого принца, которого ему поручили много лет назад. Теперь он улыбнулся. Это было редкое выражение для давазза. На его лице часто сияла улыбка, подобная маяку. Но Антонина, наблюдая за ним, не помнила, чтобы когда-либо видела такую простую, мягкую улыбку на лице человека по имени Усанас.
      - Ты хороший парень, Эон, - сказал охотник. - Завтра тебя провозгласят мужчиной и я больше не буду твоим даваззом. Поэтому я скажу это сейчас и только один раз.
      Усанас склонил голову, очень легко.
      - Было почетно служить твоим даваззом, и это доставило мне удовольствие. И на самом деле я не думаю, что мой труд был похож на труд Сизифа.
      Эон посмотрел вверх на высокую фигуру человека, который направлял его и обучал его и - больше всего - подвергал суровой критике, обуздывал и отрезвлял на протяжении всех этих лет. Его глаза слегка увлажнились.
      - А я не смог бы найти нигде в мире лучшего человека на роль моего давазза, - ответил принц.
      Осторожно, почти робко Эон протянул руку и положил ее на руку Усанаса.
      - Тебе завтра нечего бояться, - тихо сказал принц. Вернулось нормальное и правильное взаимоотношение между даваззом и принцем. Усанас тут же дал Эону подзатыльник. Очень сильный.
      - Глупый мальчишка! - закричал он. - Конечно, мне есть чего бояться! Весь сарв Дакуэн - по крайней мере половина, а это - более чем достаточно, чтобы со мной справиться, - будет меня судить. Меня, не тебя!
      Он повернулся к Антонине, и его лицо исказила гримаса. Глаза почти вылезли из орбит.
      - Аксумские сарвены - самые безжалостные существа во Вселенной! Солдаты - жестокие звери! А этот... этот... - он обвиняюще показал пальцем на Эона. - Этот идиот принц говорит, что мне нечего бояться!
      Он вскинул руки вверх.
      - Мне конец! - закричал он. - Годы работы - зря! Мальчишка - такой же дурак, как и всегда! - Он снова широкими шагами пошел прочь. Бросил через плечо: - Особы королевской крови глупы по своей природе, как я всегда и говорил. Сарв Дакуэн сделает то, что должен, кретин-который-когда-нибудь-может-стать-царем! Не станет обращать на тебя внимания.
      Антонина с Эоном последовали за ним. Они смутно слышали бормотание Усанаса.
      - Идиоты аксумиты и их идиотские традиции. Если бы у них было хоть сколько-то ума, то били бы принца вместо бедного давазза, - последовал глухой стон. - Почему я только пошел на это? Мог бы остаться в Центральной Африке. Делал бы простую безопасную работу. Охотился бы за львами и слонами и занимался бы другими разумными занятиями.
      Антонина склонилась к принцу и прошептала:
      - А он правда волнуется, Эон? Беспокоится о завтрашнем решении?
      Эон улыбнулся.
      - Не думаю. На самом деле, скорее, нет. Но ты же знаешь Усанаса. Вся эта философия делает его мрачным. - Выражение его лица немного изменилось. И он прав в одном. Будет иметь значение только решение сарва Дакуэн, к которому они придут завтра утром. Это не публичная церемония. Туда никого больше не приглашают, даже самого царя. Присутствуют только солдаты моего полка.
      Антонина открыла от удивления рот.
      - Но... тогда почему пригласили меня? Вчера Вахси попросил меня прийти. Он очень настаивал, а теперь он ведь командует этим полком.
      Антонина вопросительно посмотрела на Эона.
      - Ты - не гостья, Антонина, - сказал принц. - Тебя пригласили как свидетельницу.
      Когда перед ними замаячила царская резиденция Тааха Мариам, Антонина отбросила задумчивость и вспомнила о своей миссии. Несколькими быстрыми шагами догнала Усанаса.
      - На самом деле, я думаю, нам следует посетить гробницу Базена перед тем, как возвращаться в царскую резиденцию, - заявила она. - И находящиеся рядом гробницы, высеченные в скале! Эон мне все рассказал о них.
      Усанас резко остановился и посмотрел на нее сверху вниз.
      - Зачем? - спросил он и нахмурился. - Это только еще какие-то гробницы, в которых похоронены древние люди, которых обуревали навязчивые смехотворные идеи об их важности для природы вещей. - Он фыркнул и добавил: - Кроме того, они пустые. Воры - умные люди! - давно их разграбили.
      Антонина терпеливо объяснила.
      - Усанас, я на самом деле думаю, что негусе нагасту требуется целый день для совещания со своими советниками без присутствия на нем посла Римской империи. По правде говоря, два полных дня, поскольку завтра я целый день буду занята на церемонии в сарве Дакуэн.
      Усанас не успокоился. Как раз наоборот.
      - Отлично, - проворчал он. - Я забыл. Одна из свидетельниц разумности принца - это сама сумасшедшая. Приехала в Аксумское царство, чтобы предложить ввязаться в войну против самой могущественной в мире империи, и только по одной причине: потому что ее мужа посещают видения.
      Он снова пошел вперед. Правда, теперь направился к гробнице Базена на востоке. Антонина с Эоном следовали в нескольких шагах позади.
      После того как они прошли несколько ярдов в новом направлении, Антонина повернула голову к Эону. Она собиралась сделать какое-то веселое замечание об Усанасе, но ее внимание привлекло движение у Тааха Мариама.
      Три человека бежали со стороны царской резиденции, словно за ними гнался лев. Двое из них были аксумитами, но третий...
      Она остановилась и зашипела. Эон повернул голову и проследил за направлением ее взгляда.
      Третий из бегущих от Тааха Мариама заметил их. Он резко остановился, чуть не упал и уставился на них. С такого расстояния - возможно, ярдов пятьдесят - Антонина не могла четко рассмотреть черты его лица, но две вещи были очевидны.
      Первое: это индус. Второе: он ругался.
      Мгновение спустя человек снова побежал.
      - Усанас! - крикнул Эон.
      Но охотник уже заметил троих мужчин. И быстрее, чем Антонина или Эон, догадался о правде. Усанас прыгнул на Эона и Антонину, как лев, схватил каждого одной рукой и бросил на землю.
      От падения у Антонины перехватило дыхание. Затем последовал взрыв невероятной силы, после которого она оказалась в полубессознательном состоянии.
      Она смотрела, парализованная, как взорвалась царская резиденция. Вначале из-за шока она не поняла, что именно видит. Что-то прогрохотало, на самом деле это была серия звуков, быстро следующих один за другим, сливающихся в один, за которыми вверх поднялось огромное облако пыли. Затем Антонина увидела, как двигаются огромные камни. Некоторые из меньших кусков взлетели высоко в небо, но большинство массивных глыб, из которых состояла Тааха Мариам, только приподнялись. Секунды спустя резиденция стала рушиться. Здание, в котором находился тронный зал, обвалилось первым, подобно сломанному мосту. Затем последовала цепная реакция, во время которой падающие стены одной комнаты или здания вызывали также падение соседних. Крики были погребены под грохотом камней. К тому времени, как процесс прекратился, возможно, минуту спустя, более трети царской резиденции Тааха Мариам превратилось в груду камней и обломков. Грохот разрушений смолк и перешел в леденящую тишину - за исключением какого-то слабого крика боли, который разносился по покрытой пылью местности, подобно растекающемуся следу крови.
      Задолго до этого Антонина поняла, что произошло. Первый порыв ветра, который принес пыль, принес и другой резкий знакомый ее носу запах. Порох. Много пороха.
      Империя малва нанесла удар. Царь Калеб, негуса нагаст Аксумского царства, лежал где-то под этими камнями. Как и его старший сын Вазеб, наследник. И также лежали бы сама Антонина и Эон, если бы она в последний момент не настояла на изменении планов. Она поняла - смутно, все еще пребывая в полубессознательном состоянии - что люди, которые поджигали фитиль, ждали, пока не удостоверились: они с Эоном вот-вот войдут на территорию царской резиденции.
      Антонина болезненно поморщилась. Они не будут уверены, пока не поднимут все обломки и не отыщут живых, но она подозревала, что Эон является единственным выжившим из царской семьи. А он еще даже не мужчина - по традициям его народа, по крайней мере, пока не пройдет завтрашняя церемония.
      Эон Бизи Дакуэн, принц Аксумского царства, уже поднялся на ноги. Он смотрел вслед Усанасу. Давазз с огромным копьем в руке несся за тремя людьми, которые совсем недавно покинули пределы Тааха Мариама. Они убежали вперед на двести ярдов и бежали на максимально возможной для них скорости, но Антонине потребовалась лишь секунда, чтобы оценить исход забега.
      Эон, очевидно, пришел к тому же выводу. Он сделал два шага в том же направлении, словно собираясь последовать, но остановился.
      - Усанас - самый великий охотник из всех охотников, которых видели в Аксуме, - тихо сказал он. - Эти люди - мертвецы.
      Он повернулся, наклонился и помог Антонине подняться на ноги. Его лицо казалось лицом гораздо более взрослого человека. Выражение было мрачным и горьким.
      - С тобой все в порядке? - спросил принц. - Я должен организовать поиски отца и брата. - Он сморщился, как от боли. - И Зайи, и нашей дочери Мириам, и Тарабай. И моего советника Гармата. Все они находились там.
      Она кивнула.
      - Я помогу. Несколько моих людей тоже находились в Тааха Мариаме.
      Эон обвел разрушение глазами.
      - С римской делегацией все должно быть в порядке. Та часть царской резиденции, где вы разместились, все еще стоит.
      Они пошли к разрушенной резиденции. Оттуда снова доносились звуки теперь это были приказы и крики о помощи. Люди уже перемещались по руинам, начинали копать, снимать камни с верха. Один из этих людей заметил Антонину и Эона и закричал от радости, потом понесся к ним.
      Его радость была не меньше, чем радость Антонины или Эона. Этого человека звали Вахси, и он командовал сарвом Дакуэн.
      Когда-то это был полк принца. Теперь, по всей вероятности, он станет царским полком.
      Вахси добежал до них и крепко обнял принца. За ним следовали другие солдаты из сарва Дакуэн и их радость была заметна.
      Антонина услышала сдавленный голос принца.
      - Собирай весь полк, Вахси. А также сарвы Лазен и Хадефан, если мои отец и брат мертвы. Они также должны присутствовать при принятии решения по Усанасу, если я стану негусой нагастом.
      Он высвободился из объятий Вахси. Затем все еще с ничего не выражающим лицом начал отдавать приказы.
      - Мы должны обыскать руины. Затем проведем церемонию, как можно скорее. Нельзя терять время. Это не последний удар малва. Мы вступили в войну, и я намереваюсь не давать им передышки. И никакой пощады.
      Вахси кивнул. Его собственное выражение лица было яростным. Как и у других, стоявших вокруг них солдат. Антонину обуяло внезапное страстное - и очень неподходящее к месту - желание хихикнуть. Она с трудом его поборола.
      "Плохой ход, малва. Если бы вам удалось также убить Эона... Но вам не удалось. Плохой ход. Очень, очень, очень плохой ход".
      Глава 5
      Деогхар.
      Весна 532 года н.э.
      Нанда Лал, начальник шпионской сети империи малва, изучал Деогхар. Окруженный стенами город находился в двух милях от вершины возвышенности, где Нанда Лал стоял всего в нескольких ярдах от шатра господина Венандакатры. Венандакатра расположил свой штаб на единственной возвышенности в этой местности, прилегающий к другой возвышенности, на которой стоял Деогхар. Люди, построившие Деогхар несколько столетий назад, знали, как подготовить город к обороне.
      "И очень хорошо его спланировали", - грустно подумал Нанда Лал. С крепостных валов Деогхара воины Рао удерживали малва на расстоянии. Это был один из самых укрепленных городов в Индии. Верхняя крепость стояла на скале конической формы, расположенной на возвышенности, которая поднималась на сто пятьдесят ярдов почти перпендикулярно к окружающей долине. Внешняя стена города составляла почти три мили, там также имелись три дополнительные линии укреплений, которые находились между стеной и верхней крепостью. Везде стены были сложены из больших крепких камней, и сложены надежно.
      Император Шандагупта отправил Нанду Лала сюда, чтобы определить, почему господин Венандакатра столкнулся с такими трудностями при подавлении восстания на Деканском плоскогорье. Начальнику шпионской сети не потребовалось много времени, чтобы найти ответ. Хватило и часового осмотра Деогхара, в дополнении к тем дням, которые заняло путешествие сюда из Бхаруча. По дороге, когда они пробирались по горам Махараштры, они столкнулись с большим отрядом раджпутов. Все эти дни они ожидали засады от представителей народности маратхи и отбили три из них. Мрачные мысли прервал резкий крик боли. Кричали где-то за спиной у Нанды Лала. Нанда Лал даже не повернул голову. Он знал источник этого крика. Одного из партизан маратхи, которых поймали раджпуты во время последней засады, сажали на кол.
      На мгновение этот звук развеселил его. Но только на мгновение. Во всех городах Махараштры на колах сидели тела мятежников. Тем не менее восстание набирало силу.
      Нанда Лал мысленно выругался по адресу Великой Страны. Потом мысленно отругал Рагуната Рао. Потом - "императрицу" Шакунталу. Но больше всего...
      Он услышал приближающиеся шаги и мысленно выбранил того, кто к нему приближался.
      "Черт тебя подери, Венандакатра! Как тебя еще обругать? Если бы ты не позволил Велисарию обвести себя вокруг пальца и не дал Рао шанс, Шакунтала никогда не стала бы таким шипом у нас в боку".
      Он вздохнул и отвернулся от Деогхара. Дело сделано. Как бы ему ни хотелось отругать Венандакатру вслух - а на самом деле посадить его на кол следовало поддерживать сплоченность династического клана малва. Это, кроме всего прочего, было основой успеха малва.
      - Видишь? - спросил Венандакатра, когда остановился рядом с Нандой Лалом. Гоптрий Деканского плоскогорья показал пальцем на Деогхар. - Видишь? Разве все не так, как я говорил?
      Нанда Лал нахмурился.
      - Не надо на меня давить, родственник! - рявкнул он. - Деогхар стоял так же крепко, когда ты удерживал его.
      Венандакатра покраснел. Но цвет его пухлых щек скорее объяснялся смущением, а не злостью. Он встретил прямой взгляд Нанды Лала и отвел глаза.
      Нанда Лал еще повернул кинжал в ране, что было ему свойственно.
      - До того, как ты, Венандакатра, из-за своей небрежности, позволил Рао и восставшим маратхи взять Деогхар после неожиданной атаки. - Начальник шпионской сети ухмыльнулся. - Несомненно, ты был занят, насилуя очередную девушку из маратхи, вместо того чтобы должным образом выполнять свои обязанности.
      Венандакатра сжал челюсти, но ничего не сказал. Его тело с тонкими костями, покрытыми слоем жира, практически тряслось от ярости. Но он все равно ничего не сказал.
      Нанда Лал еще выдержал паузу, примерно с минуту. Затем легко пожал плечами и позволил напряжению спасть. Расслабил плечи. Это были крепкие, мускулистые плечи.
      - Хорошо, - тихо сказал он. - По крайней мере, мозги ты не растерял. Затем добавил холодно: - Не позволяй своему тесному родству с императором ослепить тебя настолько, чтобы не увидеть реальность, Венандакатра. Моя родословная равна твоей, и я второй по власти только после самого Шандагупты. Не забывай это.
      Нанда Лал хлопнул Венандакатру по плечу тяжелой рукой. Под слоем жира тонкие кости на ощупь напоминали кости цыпленка. Гоптрий Деканского плоскогорья вздрогнул - как от силы этого "дружеского" жеста, так и от удивления.
      - Достаточно слов! - громко сказал Нанда Лал. Все еще держа руку на плече Венандакатры, он развернул гоптрия к шатру.
      Когда они приблизились к входу в шатер, послышался еще один крик боли. Очевидно, первый пленник из маратхи умер, и на кол сажали второго.
      Венандакатра нашел в себе смелость заговорить.
      - Следовало воспользоваться более короткой палкой, - проворчал он.
      Нанда Лал рассмеялся.
      - Зачем беспокоиться?
      Он остановился, чтобы посмотреть на казнь. Земля вокруг шатра Венандакатры была вытоптана. Вдоль дороги, которая вела на север в Бхаруч, установили шесть колов. Первый партизан из маратхи уже умер. Второй все еще кричал. Оставшиеся четверо пленников оставались связанными, во рты им вставили кляпы. Кляпы не уберут до последнего мгновения, чтобы маратхи не ругали последними словами йетайцев, исполняющих казни.