- Мне не нужно напоминать о чести, господин Дамодара, - ответил он резко.
      Дамодара покачал головой.
      - Я не говорил, что попрошу тебя выполнить клятву, Шанга. Просто вспомнить ее.
      Шанга нахмурился.
      - А есть разница?
      Ответа не последовало. Через мгновение, гневно пожав плечами, Шанга ушел.
      Дамодара остался, уставившись на реку. Возможно, он находил какое-то успокоение, глядя на движущуюся воду.
      Беспокойство и объяснение
      - Я ваш покорный слуга, господин, - сказал Нарсес и склонил голову.
      Как только Дамодара вышел из шатра, Нарсес улыбнулся.
      - Пошли дела, - потирая руки, пробормотал он. Аджатасутра поднял глаза от шахматной доски.
      - Что это тебя так возбудило?
      Нарсес уставился на него. Улыбка сошла у него с лица, ее заменило странное выражение, почти на грани грусти.
      - Ты стал мне, как сын, - резко сказал Нарсес.
      Лицо Аджатасутры ничего не выражало. Мгновение, не больше. Затем появилась хитрая улыбка.
      - Это не совсем успокаивает, Нарсес. Насколько я помню, когда ты в последний раз удочерял духовного отпрыска, ты попытался ее убить.
      Нарсес махнул рукой.
      - Не сразу, - возразил он. - Фактически через много лет. Кроме того...
      Евнух сел на стул напротив Аджатасутры. И уставился на шахматную доску.
      - Кроме того, ситуация несравнима. Она была императрицей. А ты - просто бедный авантюрист.
      Аджатасутра фыркнул. Нарсес бросил взгляд на небольшой сундук в углу шатра.
      - Ну... относительно бедный.
      Наемный убийца скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
      - Почему бы тебе не спросить прямо, Нарсес? Если ты хочешь знать, кому я предан, просто спроси.
      Евнух открыл рот. Закрыл. Аджатасутра рассмеялся, довольно весело.
      - Боги! Не хотелось бы мне жить в твоем разуме. Ты просто не можешь этого сделать, не так ли? Не можешь спросить прямо?
      Нарсес открыл рот. Закрыл.
      Все еще посмеиваясь, Аджатасутра покачал головой.
      - Расслабься, старик. Как ты и сказал, я - авантюрист. И я не могу представить кого-то, кто обеспечит меня большим количеством авантюр, чем ты.
      Нарсес вздохнул.
      - Спасибо, - прошептал он и скривил рот. - Это для меня многое значит, Аджатасутра. Независимо от того, способен я это сказать или нет.
      Аджатасутра мгновение смотрел на евнуха.
      - Хотя я поставлен в тупик. Почему внезапное беспокойство? - Наемный убийца кивнул на вход в шатер.
      - Я не уловил ничего из вашего разговора с Дамодарой. Но слышал последнее предложение. "Я не разрешаю тебе ничего делать, Нарсес". Для меня это прозвучало вполне определенно.
      Нарсес фыркнул.
      - Ну ты прямо новичок! Ну просто невинное дитя! - он склонился вперед. - Ты на самом деле должен научиться правильно формулировать предожения, Аджатасутра. "Я не разрешаю", мой мальчик, не означает то же, что "Я тебе запрещаю".
      Глаза Аджатасутры округлились. Нарсес снова фыркнул.
      - Кстати, через шесть ходов мат, - добавил евнух.
      Приветствие и жалоба
      От Харка осталось немного, когда Велисарий с Антониной вернулись из Асэба несколько недель спустя. Но персам удалось спасти достаточно от причала, чтобы там смог встать их корабль.
      Император Хусрау ждал там, чтобы встретить их вместе с Баресманасом, Курушем и Агафием. Персы радостно улыбались. Агафий - нет.
      Персы вежливо разрешили Агафию встретить полководца первым. Бывший командующий греческими катафрактами прохромал вперед, помогая своей деревянной ноге парой костылей.
      - Ну и оставил ты мне подарочек, - проворчал он, как только к нему подошел Велисарий.
      Велисарий огляделся по сторонам и нахмурился.
      - А что ты ожидал? Ты знал, что я намереваюсь разрушить город.
      - Не это, - фыркнул Агафий. - Я имел в виду гневные письма, которые я получил от императрицы. Феодора хочет узнать, как я мог быть таким неосторожным. Как позволил персам выяснить технологию изготовления пороха.
      - О - это, - Велисарий похлопал Агафия по плечу. - Надеюсь, ты меня прикрыл?
      Агафий пожал плечами.
      - Конечно, почему нет? Я все еще знаю, как печь хлеб, на тот случай, если меня уволят с позором. - И добавил мрачно: - При условии, что она позволит мне сохранить голову.
      Велисарий повернулся к Антонине.
      - Как я понимаю, вы никогда не встречались. Антонина, познакомься с одним из моих лучших военачальников. Агафий, это моя жена. Я также должен упомянуть, что она еще и лучшая подруга Феодоры.
      Агафий протянул руку.
      - Ну. Я определенно рад познакомиться с вами.
      Сожаление и приветствие
      Гораздо позднее тем вечером, после того, как ушли Хусрау и сопровождающие его лица, Велисарий лениво потянулся.
      - Надо кое-что признать, имея персов в союзниках, - объявил он и с восхищением обвел глазами роскошно украшенный шатер, который им предоставил персидский император.
      Антонина улыбнулась.
      - Прекрати, солдат. С каких это пор тебя стала беспокоить роскошь? Тебе просто нравится мысль, что дехганы бьют кого-то другого, и все.
      Велисарий ответил на улыбку.
      - Да, да, - признал он. - Радостно думать, как малва пытаются отступать, а эти гнусные ублюдки лезут и лезут на них.
      Через мгновение его веселость стала спадать. Через короткое время ушла совсем.
      - Это не твоя вина, любовь моя, - мягко сказала Антонина. Велисарий выдохнул.
      - Нет. Не моя. И если бы мне пришлось сделать это снова, то я не колебался бы ни минуты. Но... - он вздохнул. - Большинство из них - просто крестьяне, Антонина. Не более двадцати тысяч когда-либо доберутся до своих семей в Индии. Хусрау и Куруш будут гнать их нещадно. По всему пути до долины Инда. - Велисарий потер лицо. - А если новые боевые корабли Эона смогут удерживать малва от выгрузки припасов на побережье, то и десять тысяч не выживут.
      "Это не твоя вина", - пришел ментальный импульс от Эйда.
      Велисарий покачал головой.
      - Дело не в этом, Эйд, Антонина. Меня не беспокоит вина. За смерть солдат надо винить малва, точно так же как и за преступления, которые совершили эти солдаты, пока находились в Персии. И никого больше.
      Его руки сжались в кулаки.
      - Это просто...
      Велисарий повернул голову и уставился в огонь лампы.
      - Просто временами я на самом деле жалею, что не стал кузнецом.
      Последовало молчание. Через минуту или около того в шатер вошел Маврикий. Хилиарх посмотрел на полководца, все еще не отводящего взгляд от лампы.
      - Мы опять впали в нашу обычную победную меланхолию? - спросил Маврикий.
      Велисарий, так и не отводя взгляда от лампы, хитро улыбнулся.
      - Неужели я такой предсказуемый?
      Маврикий фыркнул, прошел в шатер и положил руку на плечо Велисария.
      - Ну, развеселись, парень. У меня есть хорошие новости. Я расширяю состав твоих телохранителей. Во время следующей кампании ты поведешь большую армию союзников. Должен иметь более внушительную охрану. И если и ничего больше, то персы будут дуться и обижаться, если у тебя ее нет.
      Велисарий скорчил гримасу.
      - Ради Бога, Маврикий. Если ты дашь мне охрану в персидском стиле, то я не смогу увидеть и собственную руку.
      Маврикий рассмеялся.
      - О, я не думал ни о чем таком изысканном. Просто собираюсь добавить еще одного человека, чтобы дать немного отдохнуть Анастасию, Исааку и Прискию. Кстати, новый человек здесь, прямо у шатра. Я бы вас представил, только это было бы просто смехотворно. И я не хочу слушать, как он бормочет себе под нос о глупых формальностях.
      Велисарий вскочил и вылетел из шатра через мгновение.
      - Видишь? - спросил Маврикий у Антонины. - Разве я не говорил, что развеселю его?
      Обвинение и упрек
      - Он просто отпустил меня, полководец, - сказал Валентин. Катафракт показал большим пальцем назад, в направлении персидского лагеря. Казалось, там идет дикая гулянка. - Он отпустил всех римских пленников. Велел мне передать тебе, что взамен всех пленных раджпутов, которых ты оставил в кванате.
      Велисарий почесал подбородок.
      - Это я могу понять. Но почему тебя! Я предлагал ему настоящее богатство в качестве выкупа за тебя.
      Узкое лицо Валентина озарила улыбка.
      - Если я проживу достаточно долго, полководец, то попрошу тебя вспомнить про этот выкуп. Когда ты будешь решать вопрос о выходном пособии.
      Велисарий улыбнулся и кивнул.
      - Я не забуду, Валентин. Ты можешь быть в этом уверен.
      В его глазах все равно стоял вопрос. Валентин пожал плечами.
      - Я на самом деле не знаю, полководец. Но он сказал кое-что странное, когда я уходил.
      Велисарий вопросительно приподнял бровь. И снова Валентин пожал плечами.
      - Для меня ничего не значило. Я даже подумал, что это какая-то глупость. Но как раз когда я садился в седло, Дамодара сказал, что, как он надеется, ты - человек, который уважает грамматику.
      Тогда Велисарий рассмеялся. Смех продолжался так долго, что Валентин начал бормотать.
      "Мне показалось, он сказал: "загадочные чертовы клоуны"", - объявил Эйд.
      "Мне тоже, - ответил Велисарий ментально, все еще посмеиваясь. - Но я уверен: мы ошиблись. Было бы очень неуважительно по отношению к главнокомандующему".
      "Определенно! - Грани сверкнули. Появился кристаллический павлин, его глаза-бусинки наполнились обвинением. - Говоря о чем..."
      Смех продолжался и продолжался. Маврикий с Антониной вышли из шатра.
      - У нас проблемы, девочка, - объявил Маврикий. - Серьезные проблемы. Этот сумасшедший идиот, как предполагается, должен вести нас к окончательной победе.
      - Следи за языком! - холодно сказала Антонина. - Ты говоришь о моем муже. - Она нахмурилась. - Даже если он и чертов клоун.